Вот пара мыслей — как будто вы в глазок подглядели, не больше

Что такое существование, existence? To be really here. Быть здесь по-настоящему.

Когда ты выгорел, ты не здесь. Ты отделяешься, не стоишь на земле, всё далеко, теряешь с собой связь.

Life without inner consent

Ты не чувствуешь жизнь, она как поганая картонка. Может, только вспышками.

И даже когда отдыхашь, чувствуешь пустоту.

(Тут лектор рассказывает про CEO одной компании, который не водил машину сам: слишком сильны были мысли о самоубийстве)

Откуда оно

Ты просто исполняешь.

Ты не сам идешь, а тебя всё время к чему-то толкают.

Требований больше, чем ресурсов. А ты уверен, что всё должен выполнить. Чувствуешь себя в ловушке — без инструментов, без сил, в вялой панике.

Всё только ради внешнего: доход, слава, успех, обязанность и ответственность, нужды, идеалы. Согласия с самим собой нет.

(Тут лектор рассказывает про топ-менеджера, который не мог уйти из офиса раньше сотрудников. Выяснилось, что это вшитый в мозг страх показаться безответственным — ещё из детства. Идеалы.)

И это происходит долго, долго, страшно долго.

Иногда надо взять себя в руки и разобраться с горой посуды. От десяти минут вреда не будет.

Но когда это постоянно, ты не делаешь дела — ты от них с отвращением избавляешься. На самом деле, ты постепенно избавляешься от себя самого.

Профилактика

Простая как три рубля. Но это внешне. Easy to learn, hard to master.

Prochitat' prosto, a poprobyi sdelat' nahyi. A to kvartplata, naiki novye vyshly, tehno tozhe ne besplatnoye

Задавать себе вопросы, нравится ли тебе это. Хочешь ли ты этого — только честно! Что тебе это дает.

Знаешь ли ты, как не взять на себя слишком много? Знаешь, какие у тебя ограничения, как не ёбнуться?

Просить помощи и тепла у людей.

Есть ещё большая матчасть и всякие таблицы, но я-то только красивые слова ловлю

Для меня особенно в точку про ограничения. Пару месяцев назад я как-то села за ноутбук в субботу. Открываю — и приехали. Я не могу осмыслить, что происходит на экране. Все внешние сигналы как будто продираются через плотную пелену перед глазами — прежде, чем я их ухвачу. Мозг не может думать, он прямо физически отказывается это делать.

Это было очень острое, очень болезненное чувство полного рассинхрона мыслей и тела: как будто оно совсем не твоё.

Потом я разрыдалась как девчонка.

За пару недель до этого ты говоришь себе: «Давай, чего нам! Надо расти! Надо брать на себя больше! У сука как интересно, обязательно надо затащить!»

Тело не идиот: оно всё помнит, копит и умеет выключаться.

Остаток выходных я тогда пролежала в кровати в бесконтрольных и беспомощных слезах. Зато поняла про бережность.

Звучит очевидно, но эта чуткая бережность не прививается буквами и чужими историями. Только своими. Танцевать же не научишься по книгам, например.

Это скорее не для редакторов, а для продактов или других несчастных, кому приходится время от времени возиться с текстом в продукте.

На ты или на вы? «Ты» соблазнительно: хотим быть открытыми и близкими.

Вот только «ты» для этого — самый очевидный приём и достаточно опасный. Как в плохой каррикатуре или в банальной рифме.

Все мои рассуждения идут из мысли, что стилистика работает на всех языковых уровнях. Или вы все уровни вытягиваете вслед за самым ярким, или получается дёшево:
https://www.notion.so/fc078bd555484b3f8a44e6669a587cb1

про беспомощность и работу с неизвестным

Короче, так получилось, что свой десятый класс я провела в американской школе. Обычная школа в крохотном городке Хесстон штата Канзас.

Одним из предметов я спонтанно выбрала робототехнику — Robotics. Этот опыт стал для моего мозга питательной прослойкой и хорошенько пошатал привычное. До сих пор помню всё, хотя уже пять лет прошло.

Сначала мы в классе разбились на пары и собрали простенького робота по инструкции. Ну так, чисто посмотреть, как шурупы закручивать. А потом препод мистер Фореман сказал: «Ну все, стройте своего робота. А через месяц посмотрим, чей робот быстрее соберет башню из трех кубиков».

Что? Как это своего, где инструкции? Постойте, я не понимаю, какие части соединять. А где учебник? Дайте инструкцию, дайте, дайте, ну пожалуйста, я ничего не понимаю!

Меня с моим мозгом отличницы выбросило в какую-то невесомость, где нет конспектов и двойных листочков. Тебе просто говорят «строй своего робота» — и никто не поясняет, как правильно и неправильно. Вокруг ящики с разноцветными деталями, клешни, отвертки, шурупы, моторчики разной мощности.

Сначала я запаниковала. А потом потихоньку начала возиться, соединять детали, гуглить — вместе со своей напарницей Шаенн. В класс то и дело захаживали старшеклассники, которые уже занимались робототехникой. Они помогли нам настроить пульт, показали, как программировать движения робота.

Иногда мы приносили робота мистеру Фореману, он жевал попкорн и давал советы. Но это смотря как спросить.

— Мистер Фореман, как мне собрать мощную клешню?
— Понятия не имею: это же твой бот.

— Мистер Фореман, не работает программа: я никак не могу найти ошибку.
— Ну пошли посмотрим.

Это был не класс с партами, доской и правилами. Это была мастерская: живая, кипящая, рабочая. Ты приходил туда как мастер и исследователь, чтобы строить и ошибаться.

Отмечу, что никаких экзаменов по этому предмету не было. В число обязательных он тоже не входил. Мистер Фореман всем ставил «отлично» — его единственным условием было «пробовать новое и не бояться рисковать».

Знаю я после этого, как работают роботы на уровне железа? Вообще ни черта. Знаю формулы, как рассчитать идеальную грузоподъёмность? Нет. По сути это был просто конструктор, который вдохновлял кого-то пойти в инженеры, а кого-то и нет.

Я вообще вспомнила это, потому что недавно нырнула в новую для себя область и ощутила привкус знакомой паники. Самое время вспомнить, что робота по инструкции только зануды строят.

Очень тронула иллюстрация. И мне кажется, тут с ювелирной точностью подобрали фразу. Да, я согласна помочь деньгами, чтобы кто-то кому-то ее вот так вот сказал

Короче, делаю я сторис в приложении для школьников. Идея — рассказывать то, о чем в школе не расскажут, а должны бы. Как на публике выступать, как не попасться на фейк ньюс, как вуз выбрать, задавать правильные вопросы, вообще себя найти и все такое.

Но есть сторис чисто про эмоции. Потому что рассказывать про возможности, полезные книжки и прочее круто, но иногда нужно, чтобы кто-то просто по-человечески тебя понял.

Мне очень хотелось сделать для этого комиксы: картинки же куда лучше эмоции передают.

Как мы начали работать с иллюстратором

Я пишу сценарий. Иллюстратор берет мой сценарий и рисует под него картинки.

Мне не нравилось то, что в таких сторис основным опять получается текст. Как проверить: закрываешь текст рукой — и история рассыпается. Иллюстрация тут как такой танцор на заднем плане.

А еще иллюстратор придумывает свою метафору, она крутая, но сама по себе историю не расскажет: ей опять же нужен текстовый костыль.

Я говорю иллюстратору: а давай по-другому поработаем: выберем идею, а дальше придумаем, как рассказать ее через картинки. Пусть история будет в движениях героев, в их поступках, какие-то кадры вообще без текста. Ну максимум на последнем кадре «мораль».

Вышло так!