Forwarded from 𝘵𝘰𝘶𝘤𝘩 𝘮𝘺 𝘴𝘰𝘶𝘭
говорю тебе в темноте:
«они все – не те.
ты у меня вот здесь.»
и ты безошибочно знаешь где.
«они все – не те.
ты у меня вот здесь.»
и ты безошибочно знаешь где.
Мы должны бороться за наши мечты и быть упорными до конца.
П. Коэльо «Мактуб»
П. Коэльо «Мактуб»
“Words that come from the heart are never spoken, they get caught in the throat and can only be read in ones's eyes.”
- Слова, идущие от сердца, никогда не произносятся, они застревают в горле и читаются только в глазах.
- Слова, идущие от сердца, никогда не произносятся, они застревают в горле и читаются только в глазах.
Я желаю тебе достаточно дождя, чтобы научится ценить солнце. Я желаю тебе достаточно счастья, чтобы твой дух жил. Я желаю тебе достаточно боли, чтобы маленькие радости казались больше. Я желаю тебе достаточно денег, чтобы сбылась твоя мечта. Я желаю тебе достаточно потерь, чтобы научится ценить все, что у тебя есть.
Я желаю тебе, чтобы в твоей жизни было достаточно «здравствуй», чтобы они поддерживали тебя, несмотря на «прощай навсегда».Верю, что искусство — это любовь, в которой ты любящий и любимый одновременно.
Мне легко говорить «я люблю», а ей сложно. У меня «люблю» на языке, у неё — по всему позвоночнику, ртутью навсегда — в кость, свинцом в костном мозге — и даже смерть не выведет из неё «люблю».
Франц Вертфоллен «Заметки для Штази. Ливан».
Франц Вертфоллен «Заметки для Штази. Ливан».
𝘵𝘰𝘶𝘤𝘩 𝘮𝘺 𝘴𝘰𝘶𝘭
Мне легко говорить «я люблю», а ей сложно. У меня «люблю» на языке, у неё — по всему позвоночнику, ртутью навсегда — в кость, свинцом в костном мозге — и даже смерть не выведет из неё «люблю». Франц Вертфоллен «Заметки для Штази. Ливан».
один человек 1929389% скажет, что это точь-в-точь я
я объездил полмира
Ватикан, Алжир, Периней,
и по-глупости верил что без тебя смогу.
я увидел полмира,
Пирамиды Хеопса, Нотр-Дам, Колизей,
но понял поздно,
что подобных тебе, я вряд ли в ком-то найду.
Ватикан, Алжир, Периней,
и по-глупости верил что без тебя смогу.
я увидел полмира,
Пирамиды Хеопса, Нотр-Дам, Колизей,
но понял поздно,
что подобных тебе, я вряд ли в ком-то найду.
я, наверное, готов писать тебе сущую ерунду
—
про надоевшие пробки в центре, про тяжесть осенних дум,
о том, что уже пять лет не знаю, куда и зачем бреду,
про погоду в городе, про длинные очереди у терминала (лишь бы ты хотя бы иногда меня вспоминала). в отчаянии я обращался к Богу.
будь добр, сотри из памяти навсегда её имя и отчество.
она не видит ничего дурного в своём одиночестве.
она гораздо смелей меня, сама себе рыцарь и господин,
а я так боюсь остаться однажды совсем один»...не люби её, она безнадёжная, не приручай её,
она не по годам умна, оттого и не по годам печальна»
пиши в своих блогах о политике,
о студенческих буднях, о людях, о паузах в диалоге,
о городах, в которых не побываешь, о лихих дорогах,
о горячем горьком кофе, сваренном наскоро впопыхах,
только не упоминай обо мне в нелепых своих стихах.
все твои подруги зависают сутками в Инстаграмме,
обсуждают сплетни, любят пафос, интрижки, драмы,
а ты хочешь свалить отсюда и жить далеко в ашраме,
бредишь космосом, Индией и духовным ростом.
я бы тебя забыл, если б это было так просто.
ты пахнешь детством, карамелью, полевым букетом,
не лезешь в карман за словом, я же не ведаю, что ответить,
у меня голос дрожит,
потому что взгляд твой с укором — самый ужасный суд,
но ты ведь знаешь сама,
что даже я тебя
не спасу.
ты привыкла в любую тьму без подстраховки, поводыря,
видно, Бог намешал в тебе самый опасный яд,
ну зачем тебе я, девчонка, зачем тебе я?
мне весь век до тебя расти, во рту хоронить слова.
но не я тебя искалечил,
и не мне тебя врачевать.
от твоего присутствия накаляется даже воздух,
кто знает, зачем тебя такую когда-то создали.
—
про надоевшие пробки в центре, про тяжесть осенних дум,
о том, что уже пять лет не знаю, куда и зачем бреду,
про погоду в городе, про длинные очереди у терминала (лишь бы ты хотя бы иногда меня вспоминала). в отчаянии я обращался к Богу.
будь добр, сотри из памяти навсегда её имя и отчество.
она не видит ничего дурного в своём одиночестве.
она гораздо смелей меня, сама себе рыцарь и господин,
а я так боюсь остаться однажды совсем один»...не люби её, она безнадёжная, не приручай её,
она не по годам умна, оттого и не по годам печальна»
пиши в своих блогах о политике,
о студенческих буднях, о людях, о паузах в диалоге,
о городах, в которых не побываешь, о лихих дорогах,
о горячем горьком кофе, сваренном наскоро впопыхах,
только не упоминай обо мне в нелепых своих стихах.
все твои подруги зависают сутками в Инстаграмме,
обсуждают сплетни, любят пафос, интрижки, драмы,
а ты хочешь свалить отсюда и жить далеко в ашраме,
бредишь космосом, Индией и духовным ростом.
я бы тебя забыл, если б это было так просто.
ты пахнешь детством, карамелью, полевым букетом,
не лезешь в карман за словом, я же не ведаю, что ответить,
у меня голос дрожит,
потому что взгляд твой с укором — самый ужасный суд,
но ты ведь знаешь сама,
что даже я тебя
не спасу.
ты привыкла в любую тьму без подстраховки, поводыря,
видно, Бог намешал в тебе самый опасный яд,
ну зачем тебе я, девчонка, зачем тебе я?
мне весь век до тебя расти, во рту хоронить слова.
но не я тебя искалечил,
и не мне тебя врачевать.
от твоего присутствия накаляется даже воздух,
кто знает, зачем тебя такую когда-то создали.
У прошлого есть запах, у настоящего есть вкус, у будущего-предвкушение. Счастье не имеет рецепта, каждый готовит его с ароматом собственных ощущений.
я к тебе, как к казни
приговорён
мой храм и
величественный
бастион,
полутеней моих
рассвет,
в разгар войны,
мой дом.
приговорён
мой храм и
величественный
бастион,
полутеней моих
рассвет,
в разгар войны,
мой дом.
Берите жизнь день за днем и будьте благодарны за мелочи. Не переживайте из-за того, что не можете контролировать.
Независимо от того, где я нахожусь, я всегда буду там, где ты нуждаешься во мне.
Молиться о себе - всегдашняя обязанность, равная обязанности всегда дышать. Но молиться о других - дело любви, и нужно чаще расширять свое сердце, вмещая в него чужие нужды.