Путешествие всей жизни — хадж казахов до февральской революции

В новом эпизоде подкаста говорим об истории ислама и мусульман Казахстана вместе с исследовательницей Улжан Ройик.

Улжан изучает хадж казахов XIX и XX веков. Это дорогое и далекое путешествие тогда могли позволить себе далеко не все, однако через хадж Улжан изучает культуру, социальный контекст и историю повседневности того периода.

Вообще хочется больше женских голосов об исламе и его истории, потому что это всегда очень свежо и актуально.

Послушать эпизод можно кликнув на нужную вам кнопку:

⚡️ В суде Астаны начали оглашение приговора Куандыку Бишимбаеву и Бахытжану Байжанову. Бишимбаев признан виновным и получил 24 года лишения свободы в учреждении максимальной безопасности. Байжанову назначено наказание сроком 4 года в УИС средней безопасности. Новость дополняется.

Несмотря на то, что говорили адвокаты, я до последнего надеялась на пожизненное. Рада, что больше 20 лет и что почти 25 — без одного года. Суд закончился, но наши дела и заботы — нет. Во-первых, будем следить как он сядет, будут ли аппеляции. Во-вторых, фемицид еще не закончился и буквально за последнюю неделю в новостях новые громкие случаи бытового насилия.

Будем делать то, что можем на своем уровне, обязательно давая себе время на восстановление. Обнимаю каждую, кто на протяжении всех этих недель поддерживали общественный резонанс, смотрели заседания, писали комментарии, поддерживали подруга подругу. Этот приговор, как и принятие Закона Салтанат — результат действий каждой.

Куандык Бишимбаев долго считался одним из самых перспективных казахстанских чиновников: стал помощником президента в 29 лет, министром в 36. Сын ректора вуза, бывшего депутата мажилиса.

В 2017 году блестящая карьера Бишимбаева прервалась - его задержали по подозрению во взятке, осудили, но вскоре простили. Спустя почти 7 лет бывший молодой и перспективный политик был арестован снова - на этот раз по подозрению в убийстве супруги Салтанат Нукеновой.

Суд начался 27 марта и продлился до 13 мая. Пожалуй, ни один сценарист не смог бы придумать такие неожиданные повороты в этом деле, такие характеры всех участвующих лиц, прописать столь яркие диалоги и фразы, в которых фигурировали Абай, Гитлер, Путин, ясновидящая и Дима Билан. Приоткрылась дверь не только в богатую жизнь элиты, их образ жизни и мышления, но и во всю бездну домашнего насилия, происходящего годами за красивыми фасадами.

Процесс над 44-летним Куандыком Бишимбаевым стал для Казахстана не только первым судом в прямом эфире, но и курсами по повышению юридической грамотности и прививкой от равнодушия. Материал о том, как шел суд над Бишимбаевым и его родственником Байжановым и какие вопросы остались к следствию.

Эти дни много думаю о насилии.
Во-первых, потому что заметила как эта тема отзывается в канале. Наверное так мы справляемся с фрустрацией, которую вызывают новости и комментарии людей. Во-вторых, сами новости, случаи, которые вижу я сама, выходя на улицу.

Чувствую, как эта волна насилия, которая наконец вышла на поверхность, меняет нас. И не всегда это изменения в лучшую сторону, потому что комментарии «сами виновата», «довела» и так далее, увы, тоже влияют на сомневающихся людей, которым некогда рефлексировать или разбираться самим.

Очень хочется понять, почему мы такие, как общество. Простых ответов на такие вопросы не бывает, но иногда находятся какие-то догадки. Например, недавно читала книги о конфликтах и массовых драках, которые происходили в 50-60 годы по всему СССР. Их автор — историк Владимир Козлов, — связывает эти события с ГУЛАГом. В 1953 году по амнистии после смерти Сталина из лагерей вышли 1,2 млн заключенных. Большинство — осужденные за обычную уголовку, от мелкого хулиганства до грабежа и изнасилований. Политзэков выпускали неохотно, они сидели почти до 1960 года — вплоть до закрытия ГУЛАГа.

Козлов пишет, что бывшие лагерные заключенные несли на свободу жизнь по лагерным понятиями, считайте, тюремным. Многие не могли устроиться, потому что воспринимались как изгои. Советское общество того периода было очень неоднородным, но в большинстве своем представляло мессиво (простите за резкое слово, но мне оно кажется точным) из людей с кризисом идентичности.
За короткий исторический отрезок — около 50-ти лет, — общество пережило революцию, гражданскую войну, голод, коллективизацию, индустриализацию, большой террор и репрессии, войну. На Второй мировой войне страна потеряла более 26 млн человек. Травмы, нанесенных национальной идентичности, нам еще только предстоит исследовать, потому что российские историки о них не пишут.

Вообще многие темы, связанные с травмами, как будто бы вытеснены из исторической памяти к 2024 году. Например, тот же Карлаг и другие ИТЛ на территории Казахстана вспоминают 1 раз в году — 31 мая. Хотя тяжелое наследие этих мест мы ощущаем до сих пор, каждый день. Там ведь все сидели: и этнические, и классовые, и идейные, и реальные преступники.

Вообще наказание за инакомыслие — это большая отдельная тема. Враждебность к инакомыслию (точнее к оппозиции патриархально-консервативным понятиям большинства в Казахстане) прекрасно существует в Казахстане сегодня, и разыгрывается не только на уровне «государство — граждан_ки», но и на уровне комментариев в соцсетях.

Потом полицейское насилие. Его придумали не в 1986 году. Помните, как в 2016 году полиция задерживали людей на площади Астаны, журналистов в том числе, и увозила в район Западного кладбища (или куда-то туда) и оставляла там? Это все было и во время Желтоқсан. И до тех событий эти практики применялись, я уверена.

Короче, насилие в самом широком смысле этого слова — это наша какая-то универсальная казахстанская ненормальная традиция, которую уже пора прервать, но без участия и воли государства это как будто mission impossible. А я пока не припомню хоть одну яркую кампанию против насилия.

Кстати, мы тут вовсю работаем над новым подкастом. И за время работы над ним я поняла, как меня бесит пропагандистский нарратив о том, что нам еще «рано». Рано давать демократию и право выбирать по какому пути развития пойдет страна, рано выбирать акимов и тд.

Я слышу его на разных уровнях, это предубеждение есть практически во всех сферах. Даже в том, как у нас реализована работа суда присяжных — пока что только с судьей.

Но этот нарратив такой лживый. Люди на территории Казахстана имеют многовековую историю сопротивления и знания того, что им нужно. Мы не обнаружили себя под кустом саксаула позавчера.

Еще в XVIII веке казахи хотели реального участия в политической жизни, избираемости представителей, защиты собственности, обеспечения безопасности. Подозреваю, что люди из других этнических групп хотели того же. Я просто читала монографию про восстания в Младшем жузе в XVIII-XIX веках.

Можно подумать причем здесь это и феминизм и женский опыт, которым посвящен этот канал?

А связь прямая. Точно так же как государство инфантилизирует граждан страны, так и мужчины инфантилизируют женщин. Любые системы, обладающие неконтролируемой властью, работают по одной модели. Солай.

Казахский национальный университет искусств в Астане теперь носит имя Куляш Байсеитовой.

Университет существует более 25 лет. В нем обучаются не только музыканты, но и художники, актеры, режиссеры, креаторы.

Крутая новость! Куляш — наш соловей, символ музыкальной культуры Казахстана. А еще потрясающе сильная женщина (послушайте ее историю в подкасте Qazaq Roses).

какой замечательной новостью о нашей великой Qazaq Rose Куляш Байсеитовой поделилась Жанель 🌹

послушать наш эпизод об артистке можно на русском и на казахском

Коллежанки выше все написали, а я присоединяюсь: прекрасная, дающая надежду новость

Последние недели были бешеные из-за того, что мы с командой доделывали новый подкаст и здесь я о нем еще не писала.

А нужно так много рассказать, ведь я скаталась в Прагу, подверглась харассменту на паспортном контроле аэропорта Вацлава Гавела, дочитала в полете две книжки Анни Эрно, рассказала про подкаст коллегам из «О’Деколон» и много думала про нашу казах(стан)скую идентичность. Позовите меня еще в подкаст или возьмите интервью — я провалила промокампэйн и мне надо наверстывать)))

Начну с главного: ✨мы сделали подкаст про историю казахского протеста! ✨

Второе главное: подкаст Qazaq Protest Tarihy🇰🇿 уже можно послушать на большинстве площадок. Это Apple Podcast, Castbox, Spotify, Яндекс Музыка.
У нас возникли некоторые трудности с ЯМ, так как после введения санкций стало трудно добавлять новые подкасты. Там сейчас не хватает второго эпизода, но он появится в ближайшее время. На YouTube подкаст проходит проверку и в скором времени тоже можно будет послушать.

Теперь, когда дистрибуционные вопросы позади, хочется немного приоткрыть завесу к тому, как мы его делали — слезами и по́том, большими сомнениями, которые приходилось превозмогать. Я очень благодарна команде за их вклад, не всех могу назвать. Мы поработали с нашими любыми контрибьюторами.

Художница Жанель Шахан нарисовала для нас обложку. Нам было важно поработать с ней, так как Жанель — артактивистка и участница движения Oyan, Qazaqstan. Думаю, мы выпустим эпизод, в котором поговорим о символизме в обложке, Жанель поделится тем, как она работала над ней.

Звукорежиссер и музыкальный продюсер Константин Кохан сделал мастеринг и сведение. Очень ценю легкость, с которой мы обуждаем рабочие моменты, фидбэки Кости по содержанию эпизодов.

Поэт и переводчик Тілек Ырысбек и писательница и переводчица Сафина Актай работали над переводами, а они у нас конечно же были в самый последний момент. И каждый раз Тілек не отказывался, ни разу не упрекнул мой фиговый тайм-менеджмент.

Певица и радиоведущая Жанна Капасова стала нарраторкой подкаста на казахском языке. Восхищаюсь ее голосом, профессионализмом и легкостью, с которой она зачитала десятки страниц нашей истории.

Катя Эл придумала нам визуальный сторителлинг для соцсетей. Она просто пушка: очень внимательна к деталям, с небанальным подходом к цветам, быстро и четко.

Мы, благодаря подкасту, познакомились с композиторкой Асыл Алмахановой. Она написала нам джингл — интро и аутро, которые звучат в каждом эпизоде. Мы не хотели делать джингл слишком традционным по звучанию, слишком мрачным, слишком поверхностным. Асыл попала прямо в цель.

1/2 команды Bulbul Studio — редакторка Аружан Амалова взяла на себя последние эпизоды, пока я была в поездке и справилась со всем великолепно. Я много думаю о том, хорошая ли я работодальница, но точно знаю, что Аружан супер коллежанка, на которую я всегда могу положиться.

Есть еще одна персона, чье имя я не могу назвать из некоторых соображений. Без этого человека подкаст бы не состоялся.

6 месяцев пролетели очень быстро. Я, наверное, нескоро научусь быть довольна собой на все 100%, но работа над Qazaq Protest Tarihy многому меня научила. И я, кажется, наконец приняла про себя и свои непопулярные career choices — это то, что я не могу не делать. Спасибо кыргызскому исследователю Шамилю Ибрагимову за подсказку. Он выступал в Праге и рассказал про something that you can not not to do.

У меня есть соседи — мы живем на одном этаже, наши двери расположены друг напротив друга. Это чудесная семейная пара, которая всегда откликнется на помощь, будь это помощь с заменой патрона в счетчике или ножницы для разделывания. Это очень ответственные и приятные люди.

Но. Всегда есть «но».

На их большой машине красуются наклейки с гербом СССР, фразы «спасибо деду за победу» и «на Прагу!» (к слову о Праге). Каждый год перед 9 мая они устанавливают на крышу этой машины самодельную башню танка Т-34, сделанную из фанеры, крепят сбоку флагшток с флагом Советского Союза. Так они ездят несколько недель в мае. Каждую весну мне плохо от этого зрелища. Каждое возвращение домой, когда я вижу напротив подъезда эту машину, запускает в моей голове размышления в поисках ответа: «нахуя?». Здесь, как и всегда, нет простых ответов.

Вчера я листала тикток и мне попалось видео одного автора из Австралии. Он высказал тезис о том, что в странах прошедших через переселеченский колониализм (settler-colonial countries) не вырастает культура. Он это объяснял на примерах Австралии и США. Ссылка на видео.

По его словам, в контекстах таких стран нет многих элементов, нужных для формирования общей культуры. Например, памяти о важных событиях (commemorate, то есть вспоминаеть и помнить вместе). Важные и трагические события есть, но память о них очень разная. Для одних — это победы и завоевания, для других — истребление и трагедия. Конечно, память о расизме и колониальном завоевании, уничтожении коренного населения (natives) есть, но она очень курируемая. На уровне «Это плохо, мы осуждаем, но глубоко копаться в этом не стоит».
Отсутствие культуры относится именно к потомкам колонизаторов, то есть она у них не сформировалась в этих странах, не выросла из земли, как это бывает в странах без переселенческих-колонизаторов.

Почему я пишу тут про этот тикток? Автор предположил, что в странах с переселенческим колониализмом изобретается новая культура, основанная на спортивных мероприятиях, выпивке, относительно недавних исторических событиях — безопасных для вспоминания. Я думаю, что это интересный тезис, который может помочь объяснить культ 9 мая в нашей стране, особенно среди славянского и воспринимающегося как славянское (slavic-passing) населения Казахстана.

Я ни в коем случае не призываю вас и не пытаюсь сама наложить одно на другое. Каждый случай колонизации очень индивидуальный и требует тщательного исследования. Современная идентичность потомков колонизаторов суперважна для исследования и понимания. Я ничего о ней не знаю, кроме того, что она сложная, она формируется под воздействием многих явлений и факторов. И если мы говорим о нациестроительстве, о консолидации общества, о преодолении аполитичности, то это все труднодостижимо без этого. Я, как казашка, родившаяся и выросшая в Казахстане, чувствую в этом огромную привилегию — знать и ощущать свою принадлежность этому месту. Я легко присваиваю себе и свою казахскость, и свою казахстанскость, и все то, что происходит в этой стране.

P.S. вот я сейчас это написала и начала думать про то, что наши идентичности очень многоуровневые. Даже в контексте гипермифологизации 9 мая попытка объяснить это через стремление почувствовать/укрепить основу идентичности в победе «абсолютного добра» над «абсолютным злом» — это всего лишь поиск иголки в стоге сена.

В полете я прочитала две книжки Анни Эрно — «Событие» и «Женщина». Эти книги издательства No kidding press мне подарили дорогие Айдана и Айзере на день рождение в прошлом году. И я им за это очень благодарна.

Сначала я прочитала «Женщину» — это книга о матери писательницы и том, как Эрно оплакивала/осмысляла/принимала в письме ее уход из жизни. У меня пока мало слов, чтобы описать эту книгу. Напишу только, что она меня очень впечатлила и я ее рекомендую.

Потом прочитала «Событие» — в нем Эрно описывает свой опыт подпольного аборта во Франции 60-ых, где было законом запрещено прерывать беременность. Эта книга меня разобрала и собрала заново.

Я всегда очень боялась незапланированной беременности и аборта. Сам факт, что придется с этим что-то делать меня пугал. Это экстренное вмешательство в мой еле остроенный не как у всех репродуктивный ритм. Но это всё оказалось таким детским лепетом по сравнению с тем, через что приходилось проходить женщинам, когда в праве на аборт им было отказано.

Когда в последние пару лет начали запрещать аборты в других странах, я была в бешенстве, но до книги «Событие» я не могла представить последствия таких запретов. Это так искренне и хорошо описано. С одной стороны потрясает, а с другой стороны пропитываешься это целительной силой письма. Очень захотелось поговорить с мамой наедине.

К книге «Событие» есть два эпиграфа и они очень хороши, поэтому привожу их здесь:

«У меня два желания: чтобы событие стало текстом. И чтобы текст стал событием» — Мишель Лейрис

«Как знать, может, память в том и состоит, чтобы наблюдать до самого конца» — Юко Цусима.

Про память очень созвучно нашей беседе с моей подружкой и единомышленницей Камилой Смагуловой. Во время конференции Unlock мы записали небольшой эпизод для подкаста «О’Деколон» про память, как общественный процесс. Я рассказывала про работу над подкастом, про то, что помнить — это мощный политический жест и что я вижу свое место в этом мире в роли наблюдательницы. И такой кайф было увидеть этот эпиграф.

Еще раз про культуру в странах с переселенческим колониализмом.

Уже прошло очень много недель, а я до сих пор не могу перестать кринжевать и вообще забыть словосочетание «мүшел джаз», которое я прочитала в одном посте на фейсбуке. Это типа такая игра слов — «жас» и «джаз». Ну как помните в 2015 или каком-то году в фб был высокоинтеллектуальный прикол про казахское хамство и казахское ханство?💀💀💀 Мне сложно поверить, что тогда это было ок. Даже если сделать какую-то скидку на то, что в те годы разговоры о деколониальности не были мейнстримом, а про Мадину Тлостанову знали только избранные, все равно это проблематично.

И вот уже на дворе 2024 год, но интеллектуал:ки и люди искусства все еще думают, что это ок вырывать слова и явления — сакральные вообще-то, — и делать из них каламбур. Это прям очень проблематично.

Я думаю об этом и пытаюсь понять. Если по какой-то причине некое культурное явление для тебя нерелевантно, то это такая попытка присвоить его себе? Сделать релевантным? Что это? Предполагаю, что как всегда без злого умысла и вообще! но менее кринжовым и невежственным это не становится.

Вышел рейтинг Forbes «30 до 30» и я в него не попала))) подавалась в категории «Медиа». Успокаиваю себя тем, что я и студия — нишевый продукт😄

Но что привлекло мое внимание, так это гендерный дисбаланс в составе рейтинга. Из 32 человек в нем только 8 женщин и 24 мужчины. То есть женщин в 3 раза меньше. Я еще раз перепроверю свои подсчеты позже, но даже без конкретных цифр видно доминирование мужчин в списке.

Это очень удручает меня. Неужели в редакции журнала никого не напрягла такая диспропорция?