<...>
Он любит додумывать свои мысли при мне. Главное ему не мешать, кивать время от времени и не забывать чёкаться.
- А ты бы сам спустился в этот арык? - спросил он вдруг, будто сорвал чеку с гранаты и швырнул в мою сторону.
- Да я бы...
- Вооот! А эти небось воруют, а тот в курсах, и папка на каждого имеется, так что им легче спуститься в воду, чем в зиндан.
Он задумчиво опрокинул стакан.
- Вот только как они потом сыновьям-то своим в глаза смотрят?

<Гастроли в Джизаке>
#67

На квадратный метр приходились четыре поэта и половинка прозаика. Зато половинка эта была напыщена, самодовольна, и грозилась написать про них, как Аксёнов про шестидесятников.

Вышеупомянутый квадратный метр мчался в седьмом вагоне поезда "Ташкент-Бухара". Но ехали они не в Бухару, а в Джизак, собирать стадионы. Им сказали "успейте выступить, пока тут АЭС не построили". Ну, те и ринулись с испуга.

Специально для них в общежитии отвели 108-ю комнату. Джизакцы тонко понимают душу поэта.

То было 19 октября, День пушкинского лицея. Двести студентов встретили их с восторгом, с цветами, с помидорами. В панике каждый в миг пересмотрел свой репертуар, отобрал достойное.

После выступления они раздавали автографы, позировали, селфились. Две девушки попросили у прозаика телефончик. Лет им было сорок... на двоих. Прозаик не побоялся и дал свой номер, запасной.

А поэта-физика спросили - твёрдых ли тел он физик?
- Ну что вы, - ответил тот, - только нежных.

Обратно решили они ехать на машине. Чуть не передрались с таксистами. Ничего особенного, на Востоке так торгуются. Со столбов вслед поэтам укоризненно смотрели аисты. Но те их не видели, витали в своём миру, похрапывая в такт.

<66-ой>

Сегодня я опять не нашёл себя в списке Форбс. Каждое утро проверяю. Потом чищу зубы и завариваю Доширак. Может дело в последовательности?

Нет, вы не подумайте, с деньгами у меня всё нормально... только вот без них - хреново.

Статистика корчит мне рожу: "Каждый день 65 человек становятся миллионерами".
65! Слышь, Маркс? Э, а где Карл?

А ведь когда-то давным давно, в прошлую пятницу, я тоже был им, ну миллионером, правда сумовым. Мной нетронутая зарплата всё ещё лежала на моей потёртой карточке, как новобрачная на ложе. А всё благодаря нашей бережливой банковской системе, которая сама решает когда нам делать покупки, а когда сидеть на диете.

До кучи подобрал я утром попутчицу, думал хоть лаваш отобью, ну и начал приставать к ней с вопросами: "Почему Ницше сравнивал боль с собаками?", "Кто откопал Трою?", "Принципы Бреттон-Вудской валютной системы?".
За неправильный ответ - она накидывает тысячу, за правильный - я отнимаю тысячу с проезда.
В общем, подвёз я эту студентку в МГУ, отдал ей свой обед, ещё и должен остался.

Знание - сила, а незнание, мда, безлавашье.

<ТАШКЕНТ - АЛМАТЫ>
#69

Нашим поэтам на одном месте долго не сидится. Если уж они выберут кому причинить любовь к поэзии, то уже не отвертеться. В этот раз жертвами стали - алматинцы. Шестнадцать часов по казахской степи для поэтов - идеальная творческая атмосфера. Тучи в ташкентском небе, построившись в ряд, выпроводили их из города. Так дисциплинированно люди строятся у нас разве что только на утренний плов.

Время в автобусе текло вяло и лениво, хотя часы плескались и бились за бортом, прося пустить их в салон. Им тоже надоел марсианский пейзаж, который кто-то установил за окном и забыл переключить.

А вот время в Алматы отставало от нашего на час вперёд, как лифт в моём доме, который вниз не поднимает.

Чтоб хоть как-то поспать на крошечном сиденье автобуса Ташкент-Алматы, я испробовал все позы Камасутры. Даже самые изощренные. Все шестнадцать часов. Поз не хватило.

Алматинское небо оказалось негостеприимным: оно тут же засыпало нас колючими снежинками. А казахский белый ветер растрепал все мысли в голове.

Решив, что хуже водки лучше нет, стали греться ею. Иногда стихами и батареями. Чтоб два раза не вставать, кто-то предложил досрочно отпраздновать Новый год. В полночь этот же кто-то предложил слепить снеговика. Утром обнаружили, что слепили мы их аж два: один казахский, второй с кипой на макушке.

Здание похожее на Лубянку возле нашего хостела неожиданно оказалось шоколадной фабрикой. Из её труб шёл карамельный дым, а из выхлопных проезжавших машин - шоколадный аромат.

Столь же неожиданно звучали стихи на русском языке от узбекских поэтов на сцене бывшего корейского, а ныне немецкого театра в Казахстане.

На обратном пути, отложив Камасутру, я мучительно давил из себя строки, как жир из мясорубки. Жутко хотелось написать шедевр и умереть в сорок, как Фитцжеральд.
Ах, лучше б занялся Камасутрой.

В полночь добрался домой, закрылся в ванной, погрузился в тепло. За дверью заскрипело. Это доча, проснувшись, притащила свой стульчик, села и стала ждать меня у двери.
А ну его, этот шедевр...

- А ну скажи: "подводная лодка".
- Подлодная водка.
- Ребята, Тиме больше не наливать.

Пфф, подумаешь, ошибся. А мне больше и не хотелось.

Когда прозаика приглашают на поэтический вечер - это уже повод выпить.

А если эта шняга ещё и на сцене происходит и жюри имеется, так без поллитра не обойтись.

Ну а если, допустим, в самой кульминации твоего унылого рассказа тебе вдруг ещё и микрофон вырубили - тут уж, извините, сам бог велел нажраться.

Докаркается когда-нибудь этот Минздрав.

<ПОЗИТИВНАЯ СВОЛОЧЬ>
(21.12.2018)
#70

Я - человек позитивный. Даже в цианистом калии я вижу калий, который полезен для сердца.

Но вчера я провёл инвентаризацию своей жизни и пришёл к выводу, что все мои достижения можно пересчитать по пальцам одной руки дяди Алика. Он у нас фрезеровщик с большим стажем.

К слову сказать, эти самые достижения дерутся, кидаются едой и рисуют на обоях. Ниже приведена одна из репродукций маэстра.

В попытке удлинить тире между двумя моими датами, в ресторанах я заказываю что-нибудь диетическое, например, жареную баранину, а на гарнир, как нормальный узбек, беру плов.

Такими темпами я скоро нагоню по возрасту Отца, гляну на него, как на младшего, и скажу: "Молодой человек...". Это он так обычно обращался ко мне, когда хотел выпороть. Зато я получил такое хорошее домашнее образование, что даже школа уже не могла ничего испортить.

Пока кровь в жилах не загустела, решил я, наконец, взяться за что-нибудь большое, серьезное, типа романа. Я всю жизнь и два дня мечтал об этом, но тянул, как расстрельную затяжку.

А тут с ходу набросал аж три абзаца. Перечитал. Сжёг, воображая себя Гоголем. Вновь нацарапал. Обозвал его "Ямой" ("Чукур"). Под предлогом "не пишется" заварил в чайник Johnnie Walker и головою грянул в эту самую яму. "Чукур" с каждым днём всё глубже, чай крепче, выкарабкиваться всё сложнее.

Заметил, что когда держишься за перо, любовь и другие болезни обходят тебя стороной. Даже чёрные кошки перестали перебегать мне дорогу - не видят в этом смысла.

Эх, а ведь где-то наверняка меня любит девушка с непоправимо голубыми глазами, а я даже и не догадываюсь. Но это не точно. Зато приятно думать. Говорю же, противная, тьфу ты, позитивная я сволочь.

<НОВОГОДНЕЕ ЖЕЛАНИЕ>

Ты видишь, как суетится мой народ? Мой бедный, многострадальный народ. С заплатанными одеждой, дорогами, душой.

Он мудр, пусть и немудрён.
Его любовь к Родине граничит с ненавистью к властьимеющим, хоть он и не в силах перебороть чинопоклоничество.

Отягощённый национальными традициями, он грузно ползёт вперёд. Вперёд?

Гостеприимством прикрывая свою нищету, он улыбается и просит в дом: "Мархамат".

Тут Ахмат и Ташмат - не узбеки без Саши и Равиля, а Николай и Авраам, радеющие за чинару, больше узбеки, чем Эшмат, рубящий её.

Ты же видишь, как суетится мой народ?
Так смилуйся же, наконец, над ним, даруй ему благо в новом году. Он это заслужил молчанием, терпеньем, стиснутыми зубами и своим извечным "шукур"ом.

"Молю, сохрани эту землю мою и всех, кто на ней суетится".

<СУНДУК СОКРОВИЩ>
#72

Пока вы готовили оливье, я перетаскивал свои книги из старой квартиры в новую. Под бой курантов это оказалось особенно романтично.

- Ты дурак? - спросил сосед, в прошлом выпускник журфака, у которого сейчас свой магазин.

И почему все постоянно задают мне этот вопрос?
А сосед, кстати, несколько лет уже читает Сталинова на ФБ и... поносит. Читает и поносит. Каждый рассказ. Несколько лет:
"Пошлые и бессмысленные вещи! И столько ошибок! Тоже мне писатель!" - причитает он и не подозревает, что Сталинов - его сосед. Теперь уже бывший.

- И тебя с наступающим! - ответил я, взвалив на спину мешок с американскими классиками.

Таскал я книги один, в строительных мешках, впотьмах, как маньяк, пытающийся спрятать тело. До речи Президента успел перетащить всего Хемингуэя с Воннегутом. Они не тяжёлые, пишут обрубленными фразами, разбавляя абзацы диалогами.

На французской классике я споткнулся, - Золя с Флобером со своими эффектами, коллизиями и диссонансами оказались тяжёлыми, - подвернул ногу. Решил звонить друзьям за помощью.

- Мебель? - насторожились те.
- Книги! - ответил я и захихикал.
Перетаскивать полторы тысячи книг - всё равно что разгружать грузовик с кирпичами. Друзья приехали: один пьёт, второй дерётся, третий бабник, четвёртый юрист - в общем, компания собралась достойная.

Увидев разом всех представителей Серебряного века, у одного из друзей схватило живот. Попросился отлучиться на минутку. С тех пор я его не видел.

Второму на голову упал Ницше, когда он тянулся к верхним полкам. Пошатнулся, схватился за Заратустру, тот и толкнул падающего. А ещё оказалось, падать на ГУЛАГи Солженицына куда приятней, чем читать их.

Третий забился в угол и листал "Голод" Гамсуна.
- У меня изжога, - бормотал он, перелистывая страницы.

На новом месте полок нет, пришлось складывать в сундук. Книг в итоге собралось аккурат два сундука. Первый мне остался от Отца. К нему ещё ржавая шестёрка прилагалась. Второй я собрал уже сам, чтоб сын тоже помучился: читая, таская и дрожа за них.


"Что от меня останется?
Двустишие,
Книг два сундука
и один могильный холмик".

Мухаммад Юсуф

<БЕГЕМКОТ>
#73

У Чехова был мангуст по кличке Сволочь. У моего сына - крошечный пластмассовый бегемот. Только называет он его котом. Тот действительно похож на парнокопытную мурку. Китайцы особо не заморачивались и сделали два в одном: гиппопотама с пышным хвостом.
Жена постоянно поправляет мальца:
- Это, сынок, бегемот.
- Нет, кот.
- Бегемот.
- Кот.
- Ну хоть ты скажи ему, - прибежала ко мне жена, а за ней и сын, и смотрят на меня, как на Верховного судью.
- Это - бегемот по кличке "Кот", - ответил я.
Откуда-то с полки мне подмигнул Булгаков.

<О несчастном СЧАСТЬЕ>
#74

Для счастливой жизни мне не хватает: зарядки на телефоне, немного денег на счету и улыбок на лицах прохожих.

Ну ладно, ладно, допустим, с улыбками я губу-то раскатал. Хмурые мы, нам невыносимо чужое счастье.

Вот и думаешь частенько:
То ли пойти плов покушать, то ли из страны свалить? Впрочем, нахамить могут и в ресторане "Tatiana", что на Брайтон Бич.
К тому же о чём мне там писать? У них и так Тузик рвёт грелку, как журналисты Трампа.

То ли дело у нас:
"В Фергане Рэмбо-баба-Галя в одиночку противостоит чиновникам". "Скорость интернета была опять увеличена в десять раз... у Одного пользователя". "Мининфоком пытается связаться с Фейсбуком, а Цукерберг прячется от них, чтоб не заразиться идиотизмом".
Романтика!

- Вот эта мушка дорогого стоит, - говорит мне дама голосом Бестужевой, чмокает свой палец, прикладывает к моей родинке и растворяется.

С тех пор странно щемит сердце, колит под ребром, скачет пульс. Думал, любовь, оказалось - простуда.

В общем, берегите себя и не забывайте вовремя заряжать телефон.

<НЕДОПИСАННЫЙ РОМАН>
#75

Облака над Ташкентом разбросаны, как скомканные бумаги. Это Бог пишет судьбу города, монотонно отбивая клавиши на Ремингтоне, перечитывает напечатанное, хмурится, в бешенстве выдирает бумагу из машинки, комкает и швыряет на небо.

Опять неудачная концовка! Опять не то, что задумывалось!

Скомканные облака плывут над городом и плачут солёными буквами на головы горожан.

Он пишет. Пишет давно, лет этак три тысячи. Уже и спина ноет, и руки затекли, а чем закончить роман не знает.

Откуда-то из Вселенной Он достаёт слова, сдувает с них пыль, отдирает паутинки и расставляет их в ряд по важности. Мысли в голове трепещут, как платановый лист на ветру, иные отрываются и летят куда-то во тьму, но литера машинки, словно мухобойка, нагоняет их, хватает и укладывает в летописи.

Так чем же закончить роман?
Может, всё-таки хэппи эндом?

Он бы и рад, да герои не слушаются, самовольничают, повелевать хотят. Одни мнят себя вершителями судьб, иные даже авторами этого романа.

<МАРАТ НИМЁЛЛЕР>

Сначала они пришли за деревьями, и я молчал — потому что это не мои деревья.

Затем они пришли в Самарканд, и я молчал — потому что я не живу в Самарканде.

Затем они пришли в Фергану, и я молчал — потому что я не живу в Фергане.

Затем они пришли в Ташкент за домом #78 и я молчал — потому что я не живу в этом доме.

Затем они пришли за мной — и не осталось никого, чтобы говорить за меня.

https://youtu.be/tq2k3vnuOhc

Легко быть журналистом у нас: взял у блогера рассказ, переделал под свой сюжет и пустил в эфир.

<ПРО НАШ МИНЗДРАВ>

Обожаю нашу медицину. Никогда не знаешь, что она выявит у тебя. Поэтому каждый из нас, на всякий случай, немного невропатолог, кардиолог, проктолог…

Сдавал намедни анализы: кровь и, простите, урину. По результатам оказался… беременный! Вот те раз! Первое, что на ум пришло: «От кого? От жены?».

В регистратуре сразу сказали: «Не делайте нам мозги» (Там ещё так говорят).

- Может всё ж перепроверите, мало ли что: анализы перепутали, фамилию неверно вписали?

- Нет, - говорят мне. - Вот, сами гляньте в монитор. Ваша фамилия?

- Моя.

- Значит и хорионические гонадотропины (ХГЧ) ваши. Минздрав не ошибается. Будьте здоровы.

- Слушайте, - осенило меня вдруг, - а может это путинские хакеры взломали ваш компьютер и поменяли мои анализы?

- Вы меня Путиным не пугайте. Может это вы сами принесли чужую мочу, и сценку тут разыгрываете, а?

- Как принёс? В себе?

- Так, хватит гражданин, вы очередь задерживаете.

- Ну хоть скажите на каком месяце я нахожусь? (Не, ну а что? Интересно же! Не каждый же день залетаешь.)

- Прекратите этот цирк! – взревела одна из них. - У нас, если хотите знать, всё честно, добросовестно и бесплатно, хоть в «Портал» пишите. У нас, если хотите знать, интересы пациента первостепенны и диалог, если хотите знать, с больными проводим.

А знать я хотел вовсе не это. Но меня уже никто не слушал. Наш диалог плавно переходил в пылкий монолог. Я большей частью слушал, кивал головой. Медсёстры пытались успокоить меня. Вероятно, думали они, что в моём интересном положении, мне не стоит сильно волноваться.

Я так и ушёл с чужими (надеюсь!) анализами, поняв, что наш «Минздрав» это - «Минимум здравого смысла».

А ведь где-то сейчас ходит беременная женщина с моими анализами, полными тестостерона, холестерина, алкоголя, никотина и рок-н-ролла.

<ДРУГУ>
#77

У друга умерла мама.
Он сидит на скамейке и молча рвёт себе душу.

Уткнувшись в пространство, он заглядывает в своё детство, где его мама кормит нас, чумазых, парным молоком и горячими лепёшками из тандыра. Он не моргает, боится потерять образ. То кивнёт, то улыбнётся, то смешно заплачет. Слёзы - кровь души, щипя, сползают по его скулам и срываются на землю.

Немытое небо осыпает нас последним снегом зимы.
Я сижу рядом и третий час молчу. К чему мне книги, слог, язык, если не умею найти правильные слова, утешить друга?

А где-то горьким снегом разрождалась весна.

<от "Я" до "МЫ">
#78

- И какой тираж вы желаете? - спросили меня в типографии.

Перед глазами выстроились все мои родственники и знакомые, которые хотели бы получить мою книжку. Из них я пересчитал тех, кто мог бы её купить, а не получить на халяву, по цене почти килограмма мяса!

- Эх! - махнул я рукой. - Ну давайте штук восемь, что ли...

В типографии воцарилась тишина. Даже копировальная машина подавилась бумагой.

- Сколько, сколько? - спросил кто-то.

- Ну, хорошо, хорошо, пусть будет шесть. Сын с дочкой всё равно ещё не умеют читать.

- Молодой человек, - вмешался наконец главный, - послушайте, вы не картошку тут покупаете, минимальный заказ - не менее трёхсот экземпляров.

Теперь подавился я:
- Триста? Где я вам столько спартанцев найду?

В глазах мерещился третий сундук с книгами с одинаковой обложкой и именем Марат Байзаков. (Ой, не говорите, сам уже запутался в этих Тимурах и Маратах, пришлось свериться по паспорту: вроде те же буквы, но в другой последовательности).

И всё же пришлось поторговаться, как на базаре за картошку.

Один местный запойный "философ", увидев мою книжку, спросил:
- Ну, и какое же расстояние от Я до МЫ?

Теперь вот сижу и думаю: а действительно, какое?

Касательно приобретения книжек - пишите в личку:
@tima_stalinoff

А пока вот: