и чтобы два раза не вставать: вместе с другими дизайнерами порассуждал в «журналусе» о плохом дизайне:
https://zhurnalus.artlebedev.ru/longreads/bad-design/

если смотреть на всю заметку целиком, то интересно, что:
· у большинства мнение совпадает, и, конкретно в этом случае, это очень хорошо.
· любопытно сравнивать примеры, ведь они — путь в мир человека.
· здорово, что есть непохожие ответы. это даёт повод задуматься: а правы ли те, кто в большинстве?

непростую мне фёдор поставил задачу, ох непростую! оценивать такие работы без контекста — задача практически невыполнимая. ведь мы (ну, преимущественно я) мало знакомы с условиями и задачами, в которых это всё создавалось.

думал я, думал, и придумал, что не буду оценивать, а вместо этого напишу копиевскому письмо! из наших дней — в его дни. для этого я выбрал одну его табличку и переделал. вот она. а письмо — следом. хотите и вы написать — пишите в комментариях.

Милостивый государь Елисей Копиевский,

Пишет тебе Михайло, Валерия сын, родившийся в лето 1985-е от Рождества Христова.

С благоговением и сердечным почтением беру в руки труды твоя, коими ты прославил письменное искусство и премудрость набора. Образцы твои, столь ясные и разумные, приводят в удивление и радость всякого, кто душу свою приложил к слову печатному.

Хочу я сего письма ради поклон тебе положить, и благодарность выказать за ревность твою и трудолюбие, от коих потомки немалую имеют пользу.

Да будет тебе известно, что ныне книги суть уже иным способом творятся, нежели во времена твоя. Машины, кои ныне в ходу, не из железа и дерева составлены, но тонки они и светятся, яко крылья ангельские. Ими орудовать можно и в тиши ночной, и при свете дневном, а в мастерские ходить — не надобно, хотя и не возбраняется.

Множеством литер ныне располагаем, и по величине, и по виду различны они, но в руку их взять невозможно, ибо суть невещественны. Люди наши, кто книгами промышляют, по-прежнему спор ведут меж собою, как и во дни твои: печатники — с художниками, художники — с верстальщиками, а суть споры те — вечные, яко солнце и луна.

Что же до самого вида книги — ныне более по сердцу нашему не симметрия и равновесие, но случайность, живость и отступление от правил. Однако простоту любим мы и порядок, ибо очи наши и ум зело утомлены от безмерного шума и множества.

Позволь же мне представить тебе образец таблицы твоей, переустроенной по нынешнему обычаю. Строк в ней убавлено, они лежат одна под другою, а письмена кириллические с отступом в полуторную поставлены, яко бы отделить их от латинских.

Что скажешь ты на сие? Одобришь ли? Или пожуришь?

И если волею судьбы очутишься в Англии, кланяйся там от меня честному Баскервилю, да воздаст Господь ему по заслугам его.

Ждём апокалипсиса, да всё никак не дождёмся.
С неизменным почтением и усердием,
твой в потомках
Михайло, сын Валериев.

там вобще интересное издание, где есть почти настоящие таблицы даже

и надо сказать, что копиевский не так обильно пользуется линейками, как например в греко-латино-славянской академии Поликарпов, в тоже время

достаточно интересно сделана инструкция по умножению чисел в столбик

просто прямые указания, дословно и кратко пример.)

по интернету ходит картинка со счётом есенина. на неё можно посмотреть как на мемасик, но давайте посмотрим по-другому.

счёт выписан 23 сентября 1923 года. за два дня до этого есенину исполнилось 28 лет. за месяц до этого он вернулся в москву после полугодовой поездки по европе и сша — путешествия с супругой айседорой дункан. поездка, судя по архивам, была не самой приятной: есенин сначала восхищался европой, но быстро разочаровался и чувствовал себя в духовной изоляции, особенно в штатах:

Места нет здесь мечтам и химерам,
Отшумела тех лет пора.
Всё курьеры, курьеры, курьеры,
Маклера, маклера, маклера…
От еврея и до китайца,
Проходимец и джентельмен —
Все в единой графе считаются
Одинаково — business man.
На цилиндры, шапо и кепи
Дождик акций свистит и льёт.
Вот где вам мировые цепи,
Вот где вам мировое жульё.
Если хочешь здесь душу выржать,
То сочтут: или глуп, или пьян.
Вот она — Мировая Биржа!
Вот они — подлецы всех стран.

эта же поездка стала завершением отношений с дункан. и именно в этот период у него начались серьёзные срывы, частое пьянство, он попадал в скандалы, его арестовывали.

перед нами — не столько счёт, сколько течение времени осеннего вечера поэта. конец сентября в москве 1923-го был прохладным — +10…+15 °С. мы видим, что заказ делался не сразу. возможно, всё началось в небольшой компании, затем компания увеличивалась, уменьшалась, кто-то заказывал для себя, кто-то — на двоих. кто-то, похоже, не пил пиво и заказывал содовую. в конце решили закусить. за всё заплатил есенин, которому оставалось жить два года.

немного деталей — и уже совсем не мемасик.

Грубым дается радость,
Нежным дается печаль.
Мне ничего не надо,
Мне никого не жаль.
Жаль мне себя немного,
Жалко бездомных собак.
Эта прямая дорога
Меня привела в кабак.

это тоже 1923

ровно год назад в wp вышла статья america’s best decade, according to data, которуя я увидел только сейчас — отлично совпало по теме.

судя по графику, «золотые годы» для ностальгии у людей приходятся на период от 5 до 25 лет. что особенно интересно и логично — разные представления о «лучшем» формируются в разное время жизни.

сплочённым общество казалось в 5 лет — возможно, потому что у человека в этом возрасте появляется сознание, а само «общество» — не сильно больше семьи.
музыка становится «лучшей» примерно в 15 — когда начинаешь переживаешь её по-настоящему.
а самая вкусная еда, судя по всему, вспоминается ближе к 25 — когда уже есть опыт, деньги и путешествия, но ещё не появилось равнодушие.

конечно, всё это — существенное округление: значимые эпизоды в жизни могут случаться и в 40 лет и в 50. тему ностальгии, личных предпочтений, новизны и много чего ещё я приоткрываю в своей книжечке про красоту — она продаётся на озоне сейчас со скидкой.