И еще раз про Ильина. Еще до отпуска написали с коллегой статью про него. Вернулся, а споры всё идут. Моя позиция не изменилась. Ильин безусловно был попутчиком немецкого нацизма до 1938 года. Он безусловно сочувствовал Муссолини и Гитлеру до начала Второй мировой войны. А после войны он сочувствовал ультраправым диктатурам Салазара и Франка. Он всегда ненавидел советскую власть, более того, считал её абсолютным злом, Сталин для него прямо был Сатана. И победы Советскому Союзу он не желал даже во время Второй мировой войны, надеясь на то, что она приведет к свержению советской власти. Да, он понял тоталитарную сущность нацизма и его радикально антирусскую направленность. Но понял слишком поздно, уже замарав себя сотрудничеством с этим режимом. Все это совершенно очевидно, подтверждается сотнями страниц текста, ну и наши коммунисты на это вполне объективно указали (ну не все они были объективны, но аргументация того же Егора Яковлева на мой взгляд вполне соответствует критериям научности).
При этом наши левые неправы, называя Ильина философом фашизма или русским фашистом. Как мыслитель Ильин был феноменологом и неокантианцем. Именно еврей Гуссерль был его главным учителем, именно феноменологически Ильин прочитал Гегеля в своей известной диссертации. Таким он остался до конца. Почитайте его «Аксиомы религиозного опыта». Это именно феноменология религии как предмета сознания, утверждающая радикальный субъективизм индивидуального опыта, который не преодолевается даже эсхатологически. Мы – наглухо закрытые монады. Единственный выход из этой замкнутости - сделать Бога единственным Предметом собственного сознания. При этом Бог и так и остаётся Предметом, даже Он не в силах разомкнуть рамки индивидуальности.
В области философии государства Ильин – неокантианец, последователь школы Новгородцева (вот его именем и можно было назвать ВПШ, благо в этом году тоже был юбилей). Его учение о монархии – противоречиво, т.к. Ильин вовсе не сторонник самодержавной неограниченной монархии. Он выступает за сочетание жесткой власти сверху (учреждения) и низовой творческой демократии снизу (корпорации). При этом он категорически отвергает разного рода представления о коллективных личностях. Ему претит и традиционная историософская мифология Катехона и «Москвы – Третьего Рима». Добавим, что Ильин категорично выступает против тоталитаризма, и отстаивает необходимость соблюдения прав личности и в принципе выступает за правовое государство, явно симпатизируя послевоенным США.
Все это очень далеко от идеологии и философии фашизма. Ильин – попутчик, руководимый ненавистью к коммунизму и советской власти. Признавая, как философ, историческую невозможность гегелевского государства, не считая, что в истории можно реализовать абсолютное добро или чистое зло, как человек и пропагандист он изменял собственным философским принципам. Учителем для нас сейчас он быть не может. Чему может научить человек, который прочитав «Майн кампф» не увидел в этом труде русофобии? Как мы можем ориентироваться на человека, который ради свержения советской власти, рассуждал об атомных бомбардировках Советского Союза?

Дополню про Ильина для полноты картины и в качестве ответа на реплики. Я не являюсь каким-то ненавистником Ильина. Мне нравится его книга про Гегеля и "О сопротивлении злу силою". "Аксиомы" тоже интересны. Его политические взгляды не вызывают у меня особого отторжения. Но... Все эти годы наша власть выстраивала культурную память вокруг Победы, в тоже время стараясь предать забвению Революцию и Гражданскую войну. И вот в этом свете привлечение внимания к Ильину является ошибкой. Во-первых, он официальный идеолог "Белого движения" и непримиримый враг СССР, сотрудничавший с фашистами и одобрявший фашизм. Пусть и только на определённом этапе (1928-38 гг). Мы же официально говорим о преемственности с СССР (и Президент, и Патриарх), считаем недопустимым сравнение СССР и Третьего Рейха (у Ильина это просто красной нитью проходит). Во-вторых, не давайте повода ищущим повода. Коммунисты не первый раз заводят разговор об Ильине. Это длится уже лет десять. Зачем в наших условиях провоцировать подобное? Самый патриотично настроенный коммунист будет выступать против Ильина, что и продемонстрировали Зюганов с Прилепиным. В результате происходит консолидация левого движения и огульное обвинение всех правых в фашизме.
То есть плюсов я не вижу, а отрицательные моменты вполне очевидны. Равно как и очевидно то, что отменять наименование теперь тоже нельзя. А то так и Бердяев, и Флоренский, и Достоевский, в общем все, кто хоть сколь-нибудь консервативен и справа, окажутся записаны в фашисты.

В продолжении темы правых взглядов и фашизма. Вопрос об Ильине в том и состоит, чтобы понять, а как и почему такие люди как Ильин или Вышеславцев становятся сподвижниками фашизма? На мой взгляд важно понять, что фашизм – именно революционная и футурологическая идеология. Она использует «правых», соблазняя их возвратом к тому, к чем вернуться невозможно. Любой, кто носится с какой-то идеологией и говорит о необходимости революции или контрреволюции, и о построении нового общества на идеологических началах – не консерватор. Консерватизм – это не идеология, христианский консерватизм — это верность вечному в настоящем. Как говорил один мой знакомый философ: консерватор всегда бьётся в арьергарде.
Формально консерватизм может быть и социалистическим, и монархическим, и даже либеральным. Кто-то хочет вернуть СССР, кто-то Российскую империю, а кто-то – «славные» 90-е. Есть еще, правда, традиционалисты, так те вообще хотят в сказку с единорогами попасть. Но это опять-таки не консерватизм, а конструктивизм. Создание некого образа идеального «прошлого», к которому нужно стремиться. История, однако, идет своей поступью, постоянно разочаровывая фантазеров и возвращая их к реальности.
Поэтому христианский консерватизм не привязывается к конкретным историческим феноменам. Царство Божие уже есть и будет всегда. Наша задача не забыть об этом, находясь здесь, в нашей исторической тюрьме. И в этом мой «анархизм», заключающийся в отрицании политического идеала. Любая власть, любой политический режим – это все равно тюрьма для падшего человечества. За условия заключения, конечно, надо бороться. Но думать, что на обломках тюрьмы можно выстроить замок или разрушив тюрьму, оказаться в некоем раю, – утопия. Разрушая одну тюрьму, вы из того же материала соберете новую, еще более страшную.

В связи с этим интересная цитата из британского традиционалиста Гая Итона о Гитлере: «Его тень до сих пор падает на всю область дискуссии, и стало почти невозможным противостоять левым идеям и не оказаться обвиненным в фашистских склонностях. В современной мифологии он занял место дьявола, а значит все, к чему он прикоснулся и все, о чем он, вероятно, думал, является дьявольским по определению. Было выведено абсурдное, но, тем не менее, весьма эффективное уравнение: Гитлер был «правым», а значит все, что отдаёт «правой» философией, всякая попытка защитить старые порядки в той или иной стране окрашена его жестокостью. Это воистину его посмертный триумф, ибо никто не ненавидел старые порядки сильнее».

Меня очень часто спрашивают про Александра Гельевича Дугина. С другой стороны, и последователи Дугина приглашают к сотрудничеству. Я сам считаю, что вопрос о философии Дугина гораздо более актуален, чем вопрос о философии Ильина. Высказываю исключительно своё мнение, пытаясь быть объективным и имея в виду прежде всего православную аудиторию, задающуюся вопросом: «Кто такой Дугин»? Далее несколько тезисов для начала обсуждения:
1.По своим истокам традиционализм явно неправославное учение, имеющее западные корни. Кто есть учителя АГД? Рене Генон, Мартин Хайдеггер, Юлиус Эвола и представители немецкой «Консервативной революции», из которых особо можно выделить Освальда Шпенглера. То есть при формировании традиционализма, как европейского, так и российского, православные источники во внимание фактически не принимались. А непосредственный учитель Александра Гельевича – Евгений Головин, ненавидевший как коммунизм, так и христианство. Неоязычник и неофашист, руководитель Южинского или Мамлеевского кружка, полиглот, интеллектуал и алкоголик. В общем, очень яркая личность, открывшая для себя и других эзотериков-подпольщиков западный эзотеризм, традиционализм и алхимию. Об этом всем уже написано и хорошо известно. Но при этом следует учитывать, что сам Дугин давно дистанцировался от взглядов своих первых учителей, хотя и не отрекался от них.
2. Я знаю, что многие в ВРНС и «Двуглавом орле» не очень довольны засилием евразийцев. Они не хотят видеть своим идейным вождем АДГ. И этому есть веские причины. Мало кто из критиков читал сочинения Дугина, но и такие все-таки есть, в том числе и среди представителей современного академического богословия. Это и игумен Виталий Уткин, и протодиакон Владимир Василик, и А.Л. Дворкин, и отец Александр Задорнов (у него есть прекрасная статья «Предание или «Традиция»?), и уважаемый Ю.В. Пущаев, который прямо сейчас пытается запустить академическое обсуждение идей Дугина. И в общем из этой полемики без всякого труда выделяются те пункты, по которым ни традиционализм, ни учение Дугина не может быть принято православной церковной средой: 1. Отрицание креационизма, то есть творения мира из ничего; 2. Отрицание трансцендентности твари Творцу; 3. Отрицание возможности обожения только в Церкви; 4. Отрицание свободы личности как базовой сотериологической категории; 5. Отрицание автономности самой личности, а вернее индивида (индивидуального бессмертия); 6. Панэнтеизм или мистический пантеизм традиционализма со всеми вытекающими проблемами теодицеи. В традиционализме лишь Абсолют обладает бытием, а любая самость – его проявление. Никакого индивидуального «я» нет, есть лишь Абсолют или Единое, Которое, собственно, и обладает бытием. Религии – это осколки Традиции, в той или иной степени отражающие истину. Но путь к истине многообразен. Т.е. на Небеса ведет не только православная дорожка. Поэтому в традиционализме великими учителями были перешедшие из христианства в ислам суфии, вроде Генона, Гая Итона или Титуса Буркхардта, или вне конфессиональные мыслители вроде Юлиуса Эволы, которому веданта и буддизм были явно ближе христианства.
3. Важно понять существенно разные картины мира в христианстве и традиционализме. Для христианства нет некоей «изначальной Традиции», первичной по отношению к Преданию. А полнота Предания достигается в Воплощении, Искуплении и Пятидесятнице. Данные события – уникальны для всего человечества. Царство Божие уже открыто в Церкви. Мы уже живем в последние времена. Никакого «идеального прошлого» для христианства нет. Но, я рискну предположить, что АДГ вовсе не складывает какую-то фигу в кармане, когда говорит о своем православии. С точки зрения традиционализма истина сохраняется в традиционных религиях, поэтому если ты – русский, то ты должен быть православным, чтобы быть традиционалистом, т.к. православие сохранило сакральность, в отличие от модернизированного католичества и протестантизма. Приемлема ли такая позиция для православных и могут ли они признать традиционалистов своими? Вопрос открытый.

4. Если уж анализировать взгляды Дугина, то необходимо принимать во внимание его последние труды. Особенно его цикл «Ноомахии», «Четвертую политическую теорию» и т.д. Конечно, нет никакой возможности в паре абзацев проанализировать все 27 томов одной только «Ноомахии», но можно сказать пару слов о том учении о трех логосах, которые предлагает Дугин. С его точки зрения каждая цивилизация формируется тремя логосами. К двум логосам Аполлона и Дионисия, которые без труда можно соотнести с философией Ницше и Шпенглера, он добавляет логос Кибелы. Логос Аполлона – влекущий ввысь, к Богу, платоновский логос. Логос Дионисия – горизонтальный логос, соединяющий противоречия, логос Аристотеля. И логос Кибелы – влекущий от духа к материи, порабощающий адский логос, логос Демокрита. Все это весьма далеко от христианского учения о Логосе, но ведь и сам термин не принадлежит исключительно христианству. На этой мифосимволической основе Дугин и выстраивает свою историософию.
5. И здесь еще один очень важный момент. Дугин признает за логос Аполлона собственно православную традицию, богословие и Церковь, равно как и идею монархической государственности. А что такое логос Диониса? А это, собственно, и есть русская народная идея, крестьянская мечта о земном царстве, или православном социализме, которая наиболее полно выражена в русской софиологии, а именно у Флоренского. В православном же сообществе отношение к софиологии в лучшем случае терпимое, как к спорному нововведению, а в худшем – как к ереси. В данном случае логос Аполлона – божественный, а логос Диониса - человеческий. С точки зрения христианства не совсем понятно зачем нужен дионисийский логос, если есть Слово Бога? Но целью христианства является личное спасение, через которое и достигается преображение мира, в то время как для традиционализма важно господство Абсолюта в мироздании, возвращение всего к Первоначалу.
6. Логос же Кибелы прямо отдает сатанизмом. Он характеризуется нигилизмом и торжеством индивидуализма, религией земного, порабощенного материей «Я». В сущности, это ведь тоже Абсолют, но достигший в своем всемогуществе такой полноты самоуничижении, что стал отрицать в своем «Я» бытие Бога, то есть собственно бытие. Зло – это иллюзия или галлюцинация Бога или дьявола (что в данном случае одно и тоже). Такой дьявольской галлюцинацией, таким адом и был СССР. В этом же заключен и дуализм Софии Небесной и падшей Софии. Это та загадка, которая должна быть решена нами, т.к. задача русского темного Логоса сойти до глубин ада и овладеть хаосом.
На этом пока сделаю перерыв. Я знаю, что среди моих уважаемых подписчиков есть последователи Дугина, которые возможно меня поправят.

Не могу не отметить сегодняшней даты. 80 лет назад умер отец Сергий Булгаков. Думаю, что он может претендовать на имя величайшего русского богослова 20 века, несмотря на скандальную историю с софиологией. Булгаков прожил долгую жизнь, пройдя путь от семинариста, увлеченного марксизмом, до университетского профессора, возглавившего исход интеллигенции к идеализму, и далее пришедшего к Церкви, ставшего священником и главой богословской школы в Париже. Его наследие как философа и богослова огромно. Предложенная им богословская система до сих пор не осмыслена. Не издано собрания его сочинений, не написана его биография. Многие считают его главным еретиком, но и с этой стороны точка еще не поставлена. Кто бы он ни был - великий богослов или великий еретик, или и то, и другое вместе, - нам ещё предстоит многое узнать и о нем и о его наследии, что не может не радовать. Вечная память!

Ну наверное можно подвести какие-то промежуточные итоги относительно обсуждения моего поста про традиционализм. Обращаю внимание, что в своих тезисах я не характеризовал учение Дугина, а пытался лишь очертить точки расхождения между современным российским традиционализмом и современным российским православием. Моей целью не является чье-то обличение. Это взгляд именно со стороны. Как когда-то писал сам Дугин, есть две теистических онтологии: манифестационизм и креационизм. Креационизм в наибольшей степени характерен для иудаизма, но и христианство с исламом его наследуют. Для него характерна концепция личного Бога, Который творит все мироздание из ничего. Креационизм предполагает онтологический дуализм, личностное бытие человека, историю как диалог Бога с человеком, Завет, Откровение. Манифестационизм считаем мир проявлением Божества, отсюда и метафизика Всеединства, в рамках которой тот же Генон мог соглашаться с актуальной божественностью как Христа, так и Шанкары, а потенциально так и вообще кого угодно. О личном бытии человека здесь говорить не приходится, он есть лишь процесс проявления Первоначала, из которого все вышло и к которому все вернется. Этот манифестационизм и есть «Традиция». Но христианство – религия Откровения, опыт Воплощения Христа – уникален, и Он - Единственный Сын Человеческий. Других нет и не будет.

Я не согласен с тем, что три логоса Дугина лишь историософский прием. Его историософия принципиально монистична и основан на манифестационизме, то есть на нехристианской метафизике. Таким образом мы здесь имеем дело фактически с историософией, изложенной с позиции интегрального традиционализма, то есть монистической идеалистической философии, к которой ближе всего, пожалуй, адвайта-веданта. Ничего плохо здесь не вижу, это – интересный опыт, но не христианский.

Интересно замечание об эзотерическом христианстве, которое выдает конечно желательное за действительное. Никаких тайных исихастов, которые исповедовали бы эзотерический монизм в духе Эриугены и Экхарта, конечно нет. Я общался с афонскими исихастами и в Ватопеде и на Карулях, у меня есть те, кто там подвизался годами, все они ультраортодоксальны и настроены на то, что спасение возможно только в православной традиции. Поэтому я и просил назвать хоть одно имя такого исихаста, который бы допускал возможность богопознания в суфизме или веданте и был бы признан Церковью. Но такого человека просто нет. Само же существование какого-то эзотерического православия для самих православных – ересь, отдающая гностицизмом. Да, были в христианской традиции те, кто нарушал принципы библейского креационизма. И тут вспомнили пантеизм Оригена. Но надо помнить, что Ориген был в результате осужден, равно как и его последователи. И осужден не раз. Церковь неоднократно отвергала платоновскую метафизику.

Еще раз поясню, что я в данном случае сторонний интерпретатор. У меня есть свое критическое по отношению к современному православному богословию мнение, я не сторонник православного эксклюзивизма и не считаю, что спасутся только православные. Но я хорошо знаю современное православное сообщество, в том числе и академическое, и богословское. Традиционализм и православное мировоззрение в самих своих основах несовместимы.

Решил вынести из комментариев следующую ремарку уважаемого Максима Викторовича: "На практике ни один православный богослов не утверждает, что спасутся только православные".

1. Св. Киприан Карфагенский: «Вне Церкви нет жизни: дом Божий один, и никто не может где-либо спастись, как только в Церкви». Цитата от классика. Сразу отмечу, что Церковь он принимает предельно эксклюзивно. Ни еретики, ни даже раскольники к Церкви никакого отношения не имеют, их крещение не признаётся.

2. Св. Ириней Лионский: «Всякий, кто желает знать истину, должен обратиться к Церкви, потому что Апостолы только ей одной сообщили божественную истину, и, как богач в сокровищницу, положили в нее всё, что относится к истине. Только Церковь есть дверь жизни».

3. Блаж. Феодорит Кирский. «И нам спасение преподается Церковно; а кто вне Церкви, тот не приимет жизни вечной».

4. Св. Геннадий Схоларий: «Мы знаем, что и в малом уклонившегося от правой веры всякий закон считает еретиком; это очевидно для знающего человека. Ибо и в учении о Божественном, и во всякой вещи вообще есть только одна истина, а вот заблуждениям, в различной мере и степени отошедшим от истины, нет числа… Никак не может спастись и тот, кто сознательно хоть немного отступает от истины. Мы стоим на твердом основании веры, и нет нам нужды подвергать себя такой опасности, хоть в малом от нее отклоняясь».

5. Свт. Митрофаний Воронежский: «Веру же православно-кафолическую к Богу вседушно любовью иметь, и Святую Церковь, одну во вселенной, которая на Востоке и у нас утвердилась истиной, как матерь чествовать и пребывать в ней неотступно непоколебимому правому учению, и предания и учения, святыми отцами на Соборах определенные и утвержденные, крепко содержать и ни в чем нерушимо и непоколебимо иметь. Так как без правой веры Богу угодити невозможно, также и без Святой Восточной Церкви мудрования и светлого богопреданного ее учения невозможно никому спастись; и о том через святый Символ веры исповедуем Церковь единой, Святой, Соборной и Апостольской, и так ее хранить от всяких ересей и от соблазнительных наветов оберегать».

6. Свт. Феофан Затворник: «Спасение невозможно без благодати, а благодать не дается без таинств, таинство же не совершается без священства. Нет священства – нет и таинств; нет таинств – нет и благодати; нет благодати – нет и спасения». «Но наперед понуждаюсь напомнить тебе, что, говоря о решительной для спасения необходимости состоять в живом союзе с Церковию, я разумею под Церковию не всякую без разбора Церковь, носящую имя христианской Церкви, а единую истинную Церковь, святыми Апостолами основанную Церковь и доселе верно хранящую все, чрез них в ней богоучрежденное, – каковою Церковью есть наша Святая Православная Восточная Церковь – и кроме ее никакая».

7. Свт. Игнатий Брянчанинов: «Кто хочет спастись, тот должен принадлежать единой святой Православной Церкви, быть ее верным сыном, во всем покоряться ее установлениям. Если кто не повинуется Церкви, если кто отделился от Церкви, если кто раскольник, то, сколько бы он ни клал поклонов, сколько бы ни постился, сколько бы ни молился, ему не спастись». «Необходимо для желающего спастись принадлежать Православной Церкви, единой истинной Церкви, и повиноваться ее установлениям. Преслушающего Церковь Господь уподобил язычнику, чуждому Бога (см. Мф. 18, 17). Каждый из нас, произнося Символ веры, исповедует, что он верует во Единую Святую Соборную и Апостольскую Церковь, исповедует, следовательно, что, кроме этой Единой Церкви, нет другой Церкви, тем более нет других Церквей, хотя бы разные общества человеческие и присваивали себе наименование Церкви. Необходимо для желающего спастись быть крещенным в недре Православной Церкви во имя Отца и Сына и Святого Духа, как сказал Сам Господь: «кто будет веровать и креститься, спасен будет; а кто не будет веровать, осужден будет» (Мк. 16, 16)»

Но я могу долго и нудно продолжать, но из этого уже ясно, что эксклюзивизм в отношении спасения присутствует в Церкви изначально. Да, это не единственное мнение. Но это мнение, доминирующее и разделяемое большинством тех,

кого называют воцерковленными православными сейчас. И большая часть духовенства и монашества его разделяет. Вне Церкви – нет спасения. Это же и на уроках «Катехизиса» и «Сравнительного богословия» преподается.

Давайте проговорим мою позицию. Я вижу некое непонимание моих намерений, даже со стороны друзей. У меня не было намерения припечатать АГД, раскритиковать его или осудить. Для меня во всем этом видится существенная проблема. Есть современное православное богословие (хотя есть те, кто с его существованием бы поспорил). Но оно всё-таки есть. Сирое, убогое, но есть... При этом внутри самой православной среды есть тоже разные группы: фундаменталисты, модернисты, сторонники академической схоластики и т.д. Но все они согласны с определенными пунктами вероучения: Бог-Троица, Христос как единственный Путь, творение из ничего, уникальность личности, история как диалог и т.д. То есть то, что в философии Дугина называется креационизмом. Традиционализм Дугина исходит из иных оснований. Из того, что он называет манифестационизмом или холистическим мировоззрением. При этом он приходит к довольно интересному синтезу, который вполне достоин обсуждения. Я вовсе не разделяю снобизма нашего философского сообщества. Дугин - уже часть истории русской философии, в отличие от многих наших современников.
Можем ли мы предложить некую православную альтернативу его системе? Тут самое интересное. Наше священноначалие не заинтересовано ни в богословии, ни в развитии церковной науки. Попытка богословского осмысления общественных проблем в виде "Основ социальной концепции РПЦ" была скорее отговоркой, ни к чему не обязывающим и обходящим все острые углы документом. Но на самом деле такой синтез уже есть. Это наша русская религиозная философия. Но она приходит к панэнтеизму, из-за чего вступает в конфликт с ортодоксией. Возможно ли вообще выстроить на основе христианских аксиом философский синтез? Хайдеггер считал, что христианская философия невозможна, это - деревянное железо. То, что традиционализм Дугина пересекается с богословской мыслью Соловьева, Флоренского и Карсавина - весьма интересно. Но на мой взгляд при оценке русской софиологии и Дугин, и Медоваров несколько упрощают их наследие. И они явно недооценивают Булгакова и Франка. И сразу с ходу отвергают всю персоналистическую традицию. А у того же Булгакова персонализм гораздо интереснее софиологии. Но наши-то православные батюшки вообще ко всему этому равнодушны.
Даже не так. Как раз эксклюзивизм накладывает шоры на их богословский взгляд. Ну вот конкретный пример. Кафедра богословии СПбДА разрабатывает проект богословия истории, издает книжки. Многоуважаемый о. Михаил Легеев создаёт целую научную дисциплину. Но все богословие истории в результате сводится к православной экклезиологии. Насколько все это будет востребовано теми, кто находится за пределами узкого кружка академических богословов, занимающихся экклезиологией? Вопрос риторический.
Да. Все это и создало ситуацию, в которой Дугин выступает как православный идеолог на ВРНС. Но я не считаю, что это - плохо. Лучше Дугин, чем фундаменталисты-уранополиты. Ну а потом, других православных философов у нас нет.

Это я по поводу публикации моего друга: https://t.me/dumgorod/261

Да, по следам последнего комментария. "Ноомахия" Дугина - лучшее русское фэнтези! Рекомендую к прочтению.

Извиняюсь, что отвечаю не спешно, по мере сил. Уважаемый Даниил Бондарев ответил на мой вопрос о святых, признававших истинность других вер:

Святой Иустин Философ ( не считал он философов прозелитами, как говорил Максимов), святая Перпетуя, святая Фекла, святой Климент Александрийский, святой Максим Исповедник, святой Анастасий Синаит ( допускал только для тех кто до Христа были), святой Патрик, святой Колумбан, святой Иоанн Дамаскин, святой Августин ( только для инославных, не иноверцев), святой Марк Эфесский, святой Филарет Московский ( для инославных, по иноверцам позиция неизвестна), святой Феофан Затворник ( тоже что и для Филарета), святой Николай Японский, святой Нектарий Оптинский, святой Серафим Платинский, отец Даниил Сысоев ( для католиков и армян).

Но я имел в виду другое. В традиционализме есть «Традиция», осколками который и являются современные религии. При этом буддизм, индуизм, ислам или христианство расцениваются как равноценные традиции. Поэтому многие европейские традиционалисты из христианства переходили в суфизм, т.е. ислам, что для них было вполне рациональным решением, т.к. они считали, что суфизм – инициатическая традиция, причастная к Традиции. Для любого христианина такой переход – предательство и тяжкий грех. Тот же Рене Генон переругался с католиками еще до своего перехода, т.к. он не желал признавать католичество обладающим полнотой истины. И эта та точка, в которой традиционализм и любая христианская конфессия расходятся самым кардинальным образом.

Христос – единственный путь к Богу, только в Нем трансцендентный Бог и человек вступают в природное общение. Новый Завет – полнота Откровения. И христианство – это полнота истины, полученной через Откровение. То сеть никакого равенства религий нет, другие религии или имеют источником естественное откровение, или прямо инспирированы демоническими силами. И из приведенного списка это видно. Не один из приведенных святых и богословов не говорил, что истину можно найти в буддизме или исламе. Истина только в христианстве. Но далее возможны разные интерпретации в рамках этого непреложного тезиса:

1. Другие религии имеют частичную истину. При этом это именно человеческие интерпретации отражения Бога в творении. В том числе и в человеке. Возможно ли для них спасение? Кто-то из святых говорит, что да, но только в виде исключения. Большинство говорит, что нет.
2. Иноверческие христианские сообщества имеют частичное Откровение и частичную благодать. Именно в силу этого они могут и спастись. Но для них это как бы более затруднительно. Но этого мнения опять-таки придерживаются немногие. Большинство считает, что еретики и раскольники обречены.
3. Ну и есть доктрина апокатастасиса. Хоть ее и осудили в лице Оригена, но можно назвать ряд святых, поддерживавших её в том или ином виде. Но и здесь путь к апокатастасису открыт благодаря Христу.

Никаких эзотерических или инициатических исихастов, тайно исповедующих братство с суфиями и ламами в православии нет. Другое дело, что в нашем российском православии укоренился фундаментализм в духе присно поминаемого отца Даниила Сысоева, Юры Максимова и прочих уранополитов. Интересно, что не малую роль в этом сыграли труды о. Серафима (Роуза), который действительно отстаивал фундаментализм в ранних трудах. Немногие знают о том, что в последние годы он многое поменял в своих взглядах.
Но в любом случае, православие рассматривает свою традицию как полноту Откровения и исходя из этого строит взгляд на другие религии. Ну вот зададимся интересным вопросом. А куда попал Будда, когда впал в нирвану? С точки зрения православия?

Гляжу, обсуждение уходит в несколько иную сторону. Я говорил о разных религиоведческих подходах, исходящих из традиционалистской и христианской метафизики. С точки зрения христианства, полнота откровения дана во Христе. Другие религии могут рассматриваться в лучшем случае как пропедевтические ступени, ловящие отблески божественного, но не имеющие откровения (кроме иудаизма и ислама).
Для традиционализма есть Традиция, а религии – осколки этой единой Традиции, которые причастны ей в той или иной степени. Ну во всяком случае адвайта-веданта или суфизм также причастны Традиции, а могут быть причастны даже в большей степени, т.к. сохраняют свою инициатическую природу, в отличие от западного христианства. В российском традиционализме православие тоже провозглашается инициатической традицией, что выгодно отличает его от католичества и протестантизма. Последний вообще воспринимается как антиинициатическая модерная религия, некое квазихристианство.
Поэтому Генон из католичества переходит в суфизм, и подобным образом поступают многие представители традиционализма. Для православного католик или протестант, верящий в Христа как Сына Божия и разделяющий с ним основные положения Символа веры, все-таки свой, пусть и еретик. И явно ближе мусульманина или буддиста. Для традиционалиста, исповедающего православие, будет ближе традиционный мусульманин или буддист. В данном случае мы имеем некий консервативный экуменизм, который сейчас весьма востребован и традиционализм здесь ко двору.
Впрочем я замечаю, что многим православным свойственна симпатия к консервативному исламу, да и сам ислам готов к тому, чтобы возглавить консервативное сопротивление западному миру. В этом плане традиционализм создает некую метафизическую основу для такого консервативного экуменизма. Насколько это приемлемо для православия? Как православное богословие относится к Мухаммеду как пророку и Корану как священному писанию?
В качестве иллюстрации сказанному заметка из канала «Черное и белое»:

https://t.me/blacknwhitepress/2108

Да и по поводу философов и богословов. Наиболее очевидное разграничение состоит в том, что философ исходит из анализа очевидной и доступной нам как разумным и духовным существам реальности, а богослов в качестве аксиом берет данные Откровения, которые вовсе не очевидны. Начало философии – удивление, а начало богословия – вера в личного Бога.

Помню, когда разрабатывался паспорт специальности «теология», в него хотели включить и буддистов как традиционную религию. Но те отказались, сказав, что у нас нет богословия, у нас есть метафизика. Поэтому нас вполне устраивает как специальность имеющаяся философия. Так их и не включили.

Почитал я Паллиса про буддийско-христианский диалог. Так и не понял, каким образом доктрина «анната», то есть учение о непостоянстве личности соотносится с христианским персонализмом. Фактически Паллис говорит о том, что в рамках сансары вопрос решен быть не может, а за границами нирваны нет и вопроса. Ну да ладно с ним, с буддизмом. Все это может быть отнесено к религиям естественного откровения, которые находились как бы вне Христа.

А вот с иудаизмом и исламом гораздо интереснее. Ведь они должны делать по отношению к концепции Христа определенный выбор. Как говорил один наш семинарский наставник: «Всякий иудей самим фактом своей веры отрекается от Христа».

И по поводу ислама. Так возможен ли здесь своего рода консервативный экуменизм? С точки зрения ислама Иисус – великий пророк, непорочно зачатый от духа, вознесенный к Аллаху. И тут христологический мостик есть. Но вот с точки зрения христианства можно ли назвать Мухаммеда пророком, а Коран - священным писанием? Вряд ли. Ведь тогда получается, что откровение Христа является неполным, нуждающемся в разъяснении через Мухаммеда. Да и спасение тогда происходит вне признания искупительного подвига Христа. Христианство не может отказаться от своей эксклюзивности. Кто же тогда Мухаммед? Если не пророк, то или одержимый или еретик. Вот и конец всякому диалогу.

В свое время Соловьев пытался найти выход из данного тупика, провозглашая Мухаммеда пророком для неподготовленного к христианству Востока. Детоводителем арабов ко Христу. Интересная точка зрения. Но она все равно ставит христианство на вершину цепи откровений. И никакого равенства религий здесь нет.

Поэтому диалог христианства и ислама - разговор двух, пусть и благонамеренных, людей, держащих каждый свою эксклюзивную фигу в кармане (ведь и для мусульман Мухаммед – печать пророков).

Предлагаю во всех отношениях запоздавший ролик об И.А. Ильине. Что ясно сейчас, так это то, что спор был не вокруг философии Ильина, а вокруг его образа "идеалиста-антикоммуниста" и идеолога Белого движения. Ну и в комментариях на нщгегиу была высказана претензия ко мне, в связи с тем, что я не обозначил своей позиции по отношению к СССР и Дугину. Выражаю. К наследию Александра Гельевича я отношусь критически, никогда не был и не буду сторонником его взглядов. К Советскому Союзу я отношусь как к своей Родине. Все мои предки, часть из которых была раскулачена и репрессиорована, тем не менее защищали СССР и участвовали в этом великом проекте. При этом я вполне могу понять логику тех, кто в результате Революции и Гражданской оказался в антисоветском лагере и в той или иной степени сотрудничал с его врагами. Понять могу, но считаю их врагами моей Родины и моих предков, для которых СССР и был Россией. Равным образом я считаю, что Российская Империя тоже была великой страной, которая не смогла преодолеть кризис и была поглощена анархической революционной стихией. И это была великая трагедия, равно как и великой трагедией был распад СССР. И вся русская история состоит из таких трагических разрывов, когда из нигилистиченской анархии рождается очередной Левиафан, переписывающий прошлое. Поэтому трудно, а может быть даже невозможно, быть русским консерватором, т.к. у нас нет сложившегося образа прошлого. Для русской стихии более характерна революционность, утопизм, поиски земного рая. Поэтому русская стихия и порождает идею преображения мира. Что дала русская мысль миру? Анархизм, софиологию и космизм. Ну помимо советской философии, которую только еще предстоит оценить и освоить. Консерватизм в России всегда европейский, он чужд русской стихии, постоянно предающей забвению свое прошлое. И Ильин очень не русский автор, в сущности он - немец, нашедший в немецкой философии свою ментальную родину. Хотя Россию по-своему, по-немецки, он очень любил. Но он не наш учитель...