Маша получила новую работу и я решил сделать ей небольшой подарок. Несколько месяцев назад, прогуливаясь по Шестнадцатому в окрестностях Passy, она увидела магазин и сумочку в нем. К этой сумочке я и вернулся.
Маленький бутик, больше похожий на чулан старой актрисы, чем на магазин. Но на витрине вполне себе замечательные маленькие дамские сумочки цветов на все случаи жизни. Я сомневался между синим и жёлтым.
Женщина в богатой шевелюре, с сигаретой, которая, конечно, убивает, во рту, и с маленьким мопсом в ногах заявила:
- Смотрю не часто ты делаешь подарки, бери жёлтую.
- Я сомневаюсь, у нее синее пальто, - возразил я.
- Блю-марин?
- Да.
- Жёлтый будет очень-очень модным в этом сезоне. Будет много жёлтого, вот увидишь. Вы американец, - мы резко перешли на "вы".
Признался, что я русский, стали обсуждать акценты. Я сказал, что в России девушки лучше мужчин в иностранных языках. Она на минутку замешкалась, размышляя, нет ли тут сексизма и чтобы окончательно его уничтожить в самых зачатках добавила: “Да, женщины прекрасны”.
Я уже заявил, что пойду на риск и возьму жёлтую, с условием обмена в крайнем случае, а мадам все продолжала шуршать бумагой и искать новые темы. В Париже стало солнечно на этой неделе. Ещё холодно, но уже ясно и по-весеннему. Этот сюжет не ускользнул от владелицы чулана.
Ей не очень понравилось, когда я усомнился в превосходстве столицы над всем, что есть на свете. Чтобы убить мой туризм, выраженный фразой "только для парижан", в самом зачатке, она произнесла: “Да, Париж - прекрасен”.
Когда сумочка уже была запакована, мадам затянула ещё одну папиросу и жалобно вздохнула: НДС. Выплаты и налоги не дают ее бизнесу покоя. Как можно так жить, проклятые социалисты. Когда я спросил, будет ли чек или как я смогу обменять цвет сумочки, она улыбнулась: у меня одной такие сумочки в Париже, я узнаю её.
Цвет, конечно, не подошел. Маша мечтала даже не о блю-марин, а о коричневой. На следующий день мы снова пошли в бутик.
Тут я сверну за угол и расскажу вам, что за неделю до событий, Маше вырезали два зуба мудрости. Припухлость уже спала, но небольшой синяк под глазом остался.
Мы зашли в магазин, и мадам нас сразу узнала. Вручила коричневую, приговорив сквозь сигарету: “Вы еще вернетесь летом за жёлтой”.
И вот теперь весь шестнадцатый в курсе, что где-то тут неподалеку живет типичный русский, который колотит свою жену, а синяки ее замаливает потом сумочками желтыми, коричневыми и иногда блю марин. Тут бы еще про ГУЛАГ чего добавить, но никак не влазит.
Маленький бутик, больше похожий на чулан старой актрисы, чем на магазин. Но на витрине вполне себе замечательные маленькие дамские сумочки цветов на все случаи жизни. Я сомневался между синим и жёлтым.
Женщина в богатой шевелюре, с сигаретой, которая, конечно, убивает, во рту, и с маленьким мопсом в ногах заявила:
- Смотрю не часто ты делаешь подарки, бери жёлтую.
- Я сомневаюсь, у нее синее пальто, - возразил я.
- Блю-марин?
- Да.
- Жёлтый будет очень-очень модным в этом сезоне. Будет много жёлтого, вот увидишь. Вы американец, - мы резко перешли на "вы".
Признался, что я русский, стали обсуждать акценты. Я сказал, что в России девушки лучше мужчин в иностранных языках. Она на минутку замешкалась, размышляя, нет ли тут сексизма и чтобы окончательно его уничтожить в самых зачатках добавила: “Да, женщины прекрасны”.
Я уже заявил, что пойду на риск и возьму жёлтую, с условием обмена в крайнем случае, а мадам все продолжала шуршать бумагой и искать новые темы. В Париже стало солнечно на этой неделе. Ещё холодно, но уже ясно и по-весеннему. Этот сюжет не ускользнул от владелицы чулана.
Ей не очень понравилось, когда я усомнился в превосходстве столицы над всем, что есть на свете. Чтобы убить мой туризм, выраженный фразой "только для парижан", в самом зачатке, она произнесла: “Да, Париж - прекрасен”.
Когда сумочка уже была запакована, мадам затянула ещё одну папиросу и жалобно вздохнула: НДС. Выплаты и налоги не дают ее бизнесу покоя. Как можно так жить, проклятые социалисты. Когда я спросил, будет ли чек или как я смогу обменять цвет сумочки, она улыбнулась: у меня одной такие сумочки в Париже, я узнаю её.
Цвет, конечно, не подошел. Маша мечтала даже не о блю-марин, а о коричневой. На следующий день мы снова пошли в бутик.
Тут я сверну за угол и расскажу вам, что за неделю до событий, Маше вырезали два зуба мудрости. Припухлость уже спала, но небольшой синяк под глазом остался.
Мы зашли в магазин, и мадам нас сразу узнала. Вручила коричневую, приговорив сквозь сигарету: “Вы еще вернетесь летом за жёлтой”.
И вот теперь весь шестнадцатый в курсе, что где-то тут неподалеку живет типичный русский, который колотит свою жену, а синяки ее замаливает потом сумочками желтыми, коричневыми и иногда блю марин. Тут бы еще про ГУЛАГ чего добавить, но никак не влазит.
Национальная забастовка пару дней назад была в Париже. Поезда редко ходят. Я стою на платформе ищу развлечений на ближайшие 10 минут в ожидании электрички. Разглядываю людей. Среди них один парень на лавочке. Что-то среднее между Джесси Спенсером (этого актера я помню, только потому что в 4-м сезоне “Хауса” я осознал, что Джесси – это мужское имя, вот умора!) после австралийского серфинга и евро-атлантическим изображением Иисуса. Кудри, правильные черты лица, легкая небрежность в одежде и в отношении к этому миру, рваные на коленях джинсы, небритость обязательно, ноги расставлены так, что там три географические широты легко поместятся. Я продолжаю гулять по платформе.
Прохожу мимо снова, а он уже с какими-то двумя испанскими барышнями на английском со своим «сексуальным» французским акцентом разговаривает. Французы свято уверены, что их акцент очень «сексИ».
И наш герой в розовой кепке с надписью «Los Angeles» (нет, ну а вы чего ожидали?) уже наклонился к одной из подружек и такой:
- Я знаю одно слово по-испански: «Пор фавор», это же «пожалуйста», да?
О, ну вот те лингвист нифига себе нашелся. Я, например, знаю «Киеро ун ихо туйо», в дословном переводе «Я хочу от тебя сына», а жгучие испанские барышни убеждали меня, что так нужно кричать девушкам на узких улицах Андалузии и они навеки твои. Я еще парочку подобных фраз выучил, но мы с вами в приличном обществе, правда же. И ни одна испанка так на меня в жизни не смотрела, как на эти впавшие щечки сейчас. Походу не всё ученье то свет! Врали мне в школе. Тут вон поррфавором обойтись можно оказывается.
Дальше мы вошли в поезд. Он нажал кнопку, пропустил сеньорит вперед, предложил им места, возле туалета, с запахами, но красивым аристократическим французским жестом. Электричка на Версаль, а он в ней - д’Артаньян.
Из краткого разговора выяснилось, что девушки тут на полгода по Эрасмусу. Он смотрит прямо в глаза, качает головой, проявляет заинтересованность. Я у своего кота два года гляделки выиграть не мог, а он прям высасывает их океан души. Им приятно.
Говорят, на шопинге сегодня были. И где там шопинг возле Эйфелевой башни? Дауншифтер наш, естественно, тоже совсем недавно прибарахлился. Буквально в эти выходные. И так свои плечи разворачивает, мол, «посмотрите что прикупил, нормально выгляжу»? Я также разминаюсь перед заплывом в бассейне, когда раз в полгода там появляюсь. У него жилетка дутая, рубаха клетчатая, на четыре пуговицы расстегнута, а он еще и плечи разворачивате. Да блин, мужик, твоя волосатая грудь даже мне сниться будет, что там про этих испанок говорить.
Подъезжаем мы к следующей станции и ему выходить надо. Ну, думаю, сейчас начнет клянчить телефон. Глупо как. Он же говорит: «может ты напишешь мне свой e-mail». Вот это ход! Вот это браво! Сейчас посмотрим, как она прошепелявит ему свою почту. Ей лень, конечно, говорит, я тебе лучше телефончик оставлю и дает ему свой смартфон, чтоб он туда записал номер и набрал. Я вдребезги. Я полтора года с коллегами своими за соседним столом познакомиться не могу, а он вот так за 3 минуты телефончик, да?!
Поцеловал, как тут принято, два раза в щечки новых знакомых и выскочил из поезда. Французской мгновенной вспышкой Эйфелевой башни появился он в жизни неопытных испанских студенток, которые только приехали в этот город романтики, и исчез с их номером телефона.
Я тоже вышел, моя станция. Пойду сосисок на ужин куплю.
Три-четыре. Минутка мужской желчи закончена.
Прохожу мимо снова, а он уже с какими-то двумя испанскими барышнями на английском со своим «сексуальным» французским акцентом разговаривает. Французы свято уверены, что их акцент очень «сексИ».
И наш герой в розовой кепке с надписью «Los Angeles» (нет, ну а вы чего ожидали?) уже наклонился к одной из подружек и такой:
- Я знаю одно слово по-испански: «Пор фавор», это же «пожалуйста», да?
О, ну вот те лингвист нифига себе нашелся. Я, например, знаю «Киеро ун ихо туйо», в дословном переводе «Я хочу от тебя сына», а жгучие испанские барышни убеждали меня, что так нужно кричать девушкам на узких улицах Андалузии и они навеки твои. Я еще парочку подобных фраз выучил, но мы с вами в приличном обществе, правда же. И ни одна испанка так на меня в жизни не смотрела, как на эти впавшие щечки сейчас. Походу не всё ученье то свет! Врали мне в школе. Тут вон поррфавором обойтись можно оказывается.
Дальше мы вошли в поезд. Он нажал кнопку, пропустил сеньорит вперед, предложил им места, возле туалета, с запахами, но красивым аристократическим французским жестом. Электричка на Версаль, а он в ней - д’Артаньян.
Из краткого разговора выяснилось, что девушки тут на полгода по Эрасмусу. Он смотрит прямо в глаза, качает головой, проявляет заинтересованность. Я у своего кота два года гляделки выиграть не мог, а он прям высасывает их океан души. Им приятно.
Говорят, на шопинге сегодня были. И где там шопинг возле Эйфелевой башни? Дауншифтер наш, естественно, тоже совсем недавно прибарахлился. Буквально в эти выходные. И так свои плечи разворачивает, мол, «посмотрите что прикупил, нормально выгляжу»? Я также разминаюсь перед заплывом в бассейне, когда раз в полгода там появляюсь. У него жилетка дутая, рубаха клетчатая, на четыре пуговицы расстегнута, а он еще и плечи разворачивате. Да блин, мужик, твоя волосатая грудь даже мне сниться будет, что там про этих испанок говорить.
Подъезжаем мы к следующей станции и ему выходить надо. Ну, думаю, сейчас начнет клянчить телефон. Глупо как. Он же говорит: «может ты напишешь мне свой e-mail». Вот это ход! Вот это браво! Сейчас посмотрим, как она прошепелявит ему свою почту. Ей лень, конечно, говорит, я тебе лучше телефончик оставлю и дает ему свой смартфон, чтоб он туда записал номер и набрал. Я вдребезги. Я полтора года с коллегами своими за соседним столом познакомиться не могу, а он вот так за 3 минуты телефончик, да?!
Поцеловал, как тут принято, два раза в щечки новых знакомых и выскочил из поезда. Французской мгновенной вспышкой Эйфелевой башни появился он в жизни неопытных испанских студенток, которые только приехали в этот город романтики, и исчез с их номером телефона.
Я тоже вышел, моя станция. Пойду сосисок на ужин куплю.
Три-четыре. Минутка мужской желчи закончена.