Идёт девятая неделя учебы, а значит у нас начались midterm reviews. На самом деле, они должны были пройти на седьмой неделе, но журналистов, как тут любят намекнуть некоторые профессора, не сильно-то напрягают. Обычно на midterm студентов просят написать небольшую научную работу — до трёх тысяч слов. Это примерно как лонгрид в журналистике, но не лонгридище. У нас нет писательского или научного ревью в середине семестра (вместо этого — несколько драфтов статьи с перерывами по две недели), зато есть ревью по дизайну: делали книжки, буклеты и кучу всего остального. Оценивать будут то, как мы освоили InDesign и поняли элементы верстки; творческие извороты тут мало кого волнуют — никто не запрещает, но это пока не главное.
У местных магистров есть особенная неделя обучения — пятая. Это такой рубеж, когда чтение, всякие штуки, которые надо написать, рисерчи и практики в типографии ВНЕЗАПНО накапливаются. Месяц ты гонял балду, твою группу отпускали с занятий пораньше, все как будто только знакомились — и вот тебе на: первые бессонные ночи и настоящая студенческая жизнь. От организованности на пятой неделе зависит судьба midterms: к ним придётся подтягивать все хвосты.
Самое обидное в середине семестра — слечь с какой-нибудь болезнью, потому что расписание работ сразу плывёт, и придётся расставлять приоритеты (читай: что-то просто не делать к сроку, так как лучше сдать на день позже и получить А-, то есть сниженный балл, чем доделывать второпях и увидеть B+, что в постсоветской системе было бы тройкой; магистратура славится тем, что любит раздувать оценки, но все-то знают). В общем, моя двухдневная мигрень обернулась 1) переносом критической статьи в Академическом письме (shame, shame on you, Alla), 2) не читанным Бюбуа (тут его называют дю Бойс). В общем, считаю дни до нервного срыва, когда надо будет сдавать финальную работу по философии — очень очень стремно, если не успеваешь читать.
Но, черт возьми, какой же кайф ходить в универ!
(Не без нюансов, конечно, но про это потом)
У местных магистров есть особенная неделя обучения — пятая. Это такой рубеж, когда чтение, всякие штуки, которые надо написать, рисерчи и практики в типографии ВНЕЗАПНО накапливаются. Месяц ты гонял балду, твою группу отпускали с занятий пораньше, все как будто только знакомились — и вот тебе на: первые бессонные ночи и настоящая студенческая жизнь. От организованности на пятой неделе зависит судьба midterms: к ним придётся подтягивать все хвосты.
Самое обидное в середине семестра — слечь с какой-нибудь болезнью, потому что расписание работ сразу плывёт, и придётся расставлять приоритеты (читай: что-то просто не делать к сроку, так как лучше сдать на день позже и получить А-, то есть сниженный балл, чем доделывать второпях и увидеть B+, что в постсоветской системе было бы тройкой; магистратура славится тем, что любит раздувать оценки, но все-то знают). В общем, моя двухдневная мигрень обернулась 1) переносом критической статьи в Академическом письме (shame, shame on you, Alla), 2) не читанным Бюбуа (тут его называют дю Бойс). В общем, считаю дни до нервного срыва, когда надо будет сдавать финальную работу по философии — очень очень стремно, если не успеваешь читать.
Но, черт возьми, какой же кайф ходить в универ!
(Не без нюансов, конечно, но про это потом)
Итак, о процессе поступления.
Все, конечно, начинается с документов. Те, кто приезжает из-за рубежа, должны сделать студенческую визу — россиянам тут сложнее из-за закрытых посольств, но и в Европе получить визу из-за пандемии тоже непросто; могут задержать, могут отказать.
Потенциальные студенты, которые уже проживают в США, должны представить доказательства, что находятся тут легально. Это гражданство или green card. Начать процесс поступления, правда, можно и до того, как получаешь гринкард: это был мой случай, так как интервью задержали на год из-за пандемии. Это риск. Не дадут / не успеют сделать гринкард — никакой учебы. Однако все принятые студенты могут отложить начало обучения на год (но не больше) и решить бюрократические вопросы.
Некоторые университеты требуют от всех поступающих предоставить результаты тестов GRE (или GMAT), или сдать их, если вы #неместный
Эти тесты похожи на ЕГЭ — проверяют владение языком, математику, умение анализировать. Где-то это просто неприятная формальность, где-то на результаты пристально смотрят. Однако для многих факультетов, которые можно назвать хм… творческими, GRE не нужен — приемная комиссия и так верит, что вы умеете мыслить, раз идёте на условные «свободные искусства» (правда, порой комиссии ошибаются — студенты попадаются с поразительно ригидным мышлением, ну и бог с ними). В моем случае ни The New School, ни The University of Chicago этих тестов не просили.
Зато от #неместных требуют сдать TOEFL или IELTS — тесты на знание английского. Без этих результатов никто рассматривать вашу заявку не будет, даже если все готово. Но согласятся подождать, когда результаты придут. Это хорошие новости: можно сдать весь пакет документов (это важно: если успеть до первого дедлайна, то можно подать заявку на стипендию — сколаршип, а она может быть до 75% от стоимости обучения), а потом дослать результаты тестов; ну или сама система досылает их за вас.
Тем, кто как и я, выбрали TOEFL, и при этом разговаривали на уровне upper-intermediate, рекомендую найти тьютора для подготовки. Желательно местного, того, кто занимается как раз тестами и регулярно их сдаёт на высший балл. Тьютор нужен не столько для практики языка (но и это тоже), сколько для объяснения, как «работает» тест, и какие подводные камни туда зашиты. Собственные книги TOEFL, которые продаются на сайте за ощутимо дорого, или многие другие ревью (например, принстонские) дают очень поверхностную информацию; это машина по выкачиванию денег. Хороший тьютор же объяснит, какие выражения лучше не использовать в эссе, сколько сказать прилагательных в речевом тесте и так далее. Проблема TOEFL — в его тупости. С одной стороны, люди с хорошим английским (и даже местные) заваливают его, потому что не знают, как отвечать «правильно», с другой, схемы ответов можно зазубрить — это хорошо усвоили китайские студенты, и теперь создатели теста борются с плагиатом. Вообще про TOEFL хочется сказать много нехорошего — он устроен так, чтобы его заваливали и снова платили по $220 за пересдачу. Больше всех страдают аспиранты-фармацевты из небогатых азиатских стран, потому что им из-за фонетики их собственных языков очень тяжело говорить на английском, а балл для приема на работу (TOEFL нужен не только для учебы) очень высокий.
Максимальный балл в тесте — 120. Его получают как раз преподаватели-фрики, которые готовят студентов. Проходной балл для почти всех вузов — от скромных до Гарварда — 100, но часто это формальность. При сильном портфолио, как мне тут шепнули, некоторые школы могут принять и с 92 баллами, но об этом особо не распространяются. Выше балл я видела только в Чикагском университете (куда поступила, но потом решила остаться в Нью-Йорке) — 104, и в Оксфорде — 110.
Про проблемы TOEFL напишу как-нибудь потом.
Зато рекомендация для тех, кто поступает в вузы, принимающие DET — Duolingo English Test — сдавайте его. Он 1) быстрее 2) дешевле 3) легче — но скорее в психологическом плане.
Все, конечно, начинается с документов. Те, кто приезжает из-за рубежа, должны сделать студенческую визу — россиянам тут сложнее из-за закрытых посольств, но и в Европе получить визу из-за пандемии тоже непросто; могут задержать, могут отказать.
Потенциальные студенты, которые уже проживают в США, должны представить доказательства, что находятся тут легально. Это гражданство или green card. Начать процесс поступления, правда, можно и до того, как получаешь гринкард: это был мой случай, так как интервью задержали на год из-за пандемии. Это риск. Не дадут / не успеют сделать гринкард — никакой учебы. Однако все принятые студенты могут отложить начало обучения на год (но не больше) и решить бюрократические вопросы.
Некоторые университеты требуют от всех поступающих предоставить результаты тестов GRE (или GMAT), или сдать их, если вы #неместный
Эти тесты похожи на ЕГЭ — проверяют владение языком, математику, умение анализировать. Где-то это просто неприятная формальность, где-то на результаты пристально смотрят. Однако для многих факультетов, которые можно назвать хм… творческими, GRE не нужен — приемная комиссия и так верит, что вы умеете мыслить, раз идёте на условные «свободные искусства» (правда, порой комиссии ошибаются — студенты попадаются с поразительно ригидным мышлением, ну и бог с ними). В моем случае ни The New School, ни The University of Chicago этих тестов не просили.
Зато от #неместных требуют сдать TOEFL или IELTS — тесты на знание английского. Без этих результатов никто рассматривать вашу заявку не будет, даже если все готово. Но согласятся подождать, когда результаты придут. Это хорошие новости: можно сдать весь пакет документов (это важно: если успеть до первого дедлайна, то можно подать заявку на стипендию — сколаршип, а она может быть до 75% от стоимости обучения), а потом дослать результаты тестов; ну или сама система досылает их за вас.
Тем, кто как и я, выбрали TOEFL, и при этом разговаривали на уровне upper-intermediate, рекомендую найти тьютора для подготовки. Желательно местного, того, кто занимается как раз тестами и регулярно их сдаёт на высший балл. Тьютор нужен не столько для практики языка (но и это тоже), сколько для объяснения, как «работает» тест, и какие подводные камни туда зашиты. Собственные книги TOEFL, которые продаются на сайте за ощутимо дорого, или многие другие ревью (например, принстонские) дают очень поверхностную информацию; это машина по выкачиванию денег. Хороший тьютор же объяснит, какие выражения лучше не использовать в эссе, сколько сказать прилагательных в речевом тесте и так далее. Проблема TOEFL — в его тупости. С одной стороны, люди с хорошим английским (и даже местные) заваливают его, потому что не знают, как отвечать «правильно», с другой, схемы ответов можно зазубрить — это хорошо усвоили китайские студенты, и теперь создатели теста борются с плагиатом. Вообще про TOEFL хочется сказать много нехорошего — он устроен так, чтобы его заваливали и снова платили по $220 за пересдачу. Больше всех страдают аспиранты-фармацевты из небогатых азиатских стран, потому что им из-за фонетики их собственных языков очень тяжело говорить на английском, а балл для приема на работу (TOEFL нужен не только для учебы) очень высокий.
Максимальный балл в тесте — 120. Его получают как раз преподаватели-фрики, которые готовят студентов. Проходной балл для почти всех вузов — от скромных до Гарварда — 100, но часто это формальность. При сильном портфолио, как мне тут шепнули, некоторые школы могут принять и с 92 баллами, но об этом особо не распространяются. Выше балл я видела только в Чикагском университете (куда поступила, но потом решила остаться в Нью-Йорке) — 104, и в Оксфорде — 110.
Про проблемы TOEFL напишу как-нибудь потом.
Зато рекомендация для тех, кто поступает в вузы, принимающие DET — Duolingo English Test — сдавайте его. Он 1) быстрее 2) дешевле 3) легче — но скорее в психологическом плане.
Длится час, а не три с половиной, стремительный, веселый даже, оценивает ваш язык таким, какой он есть вот прямо сейчас, так что тут почти не считерить, как на TOEFL. Самое смешное, что на него любят катить бочку создатели TOEFL, GRE и прочих тестов, мол, чушь это всё, царь ваш не настоящий, но в прошлом году они же начали адаптировать формат Duolingo под себя. Смех и слёзы, в общем.
Какие ещё нужны документы? Паспорт ваш никому не интересен — он только для теста (и это загран). Университет хочет видеть: онлайн-заявку (за неё надо заплатить $50-75, но если пройти инфо-сессию с директором приёмной комиссии, платить не надо), неофициальный транскрипт оценок из вашего первого универа (мы же тут магистры, так?), резюме про опыт работы и всякие умения (skills) или CV с академическими достижениями, две или три рекомендации на английском языке от профессоров (или работодателей), которые очень хорошо вас знают, образец письма (научная работа на 10-20 страниц или лонгриды / посты в блоге / стихи и пр. для журналистов), letter of purpose — эссе на тему «почему я такой хороший хочу именно к вам», а также заявку на финансовую помощь (FAFSA). Позже подробнее напишу, что все это значит.
Какие ещё нужны документы? Паспорт ваш никому не интересен — он только для теста (и это загран). Университет хочет видеть: онлайн-заявку (за неё надо заплатить $50-75, но если пройти инфо-сессию с директором приёмной комиссии, платить не надо), неофициальный транскрипт оценок из вашего первого универа (мы же тут магистры, так?), резюме про опыт работы и всякие умения (skills) или CV с академическими достижениями, две или три рекомендации на английском языке от профессоров (или работодателей), которые очень хорошо вас знают, образец письма (научная работа на 10-20 страниц или лонгриды / посты в блоге / стихи и пр. для журналистов), letter of purpose — эссе на тему «почему я такой хороший хочу именно к вам», а также заявку на финансовую помощь (FAFSA). Позже подробнее напишу, что все это значит.
До конца семестра остаётся две недели — все навалилось. Но, как и обещала, пишу финальный пост про документы для и ДО поступления (см. выше)
Итак, что нужно будущему магистру (кроме визы или гринкард) — в подробностях:
1. Заявка. Обычно это специальная страница на сайте школы, куда можно постепенно складывать все необходимые документы (кроме теста по английскому — его можно дослать потом, либо сама организация присылает его в школу). Заявка считается закрытой, когда вы все загружаете и нажимаете submit, но читать ее никто не будет, пока не придут результаты теста — с этим лучше не тянуть. Если с документами что-то не так, вы увидите оповещение на странице заявки.
2. Application fee. Про это я писала выше; это плата за обработку вашей заявки. Всегда назначайте зум или встречу с директором приёмкой комисси — за это они убирают оплату.
3. Unofficial transcript. Делать официальный транскрипт диплома — дело небыстрое и порой затратное. Школы не будут его просить, пока вы не получите письмо о поступлении. Что же такое неофициальный транскрипт? Вообще это удивительное дело — любая бумага с вашими оценками из первого института, которую можно недорого сделать самим. Как? Легко.
- Идёте на сайт Scholario;
- Выбираете систему оценок (то, что в Росси «5», тут будет «А», что даёт 4.000 grade points — вузам интересны только эти данные)
- Выписываете из диплома все дисциплины (перевод можете сделать приблизительный — всем пофиг что такое УНИРС или Descriptive Geometry and Technical Drawing);
- Заполняете таблицу: количество часов, оценка или credit там, где просто был зачёт.
- Клик! Система считает ваш средний балл — cumulative GPA.
Проходным баллом считается B average, то есть все, что выше 3.0. Престижные университеты хотят видеть 3.4 и выше.
За $10 система присылает вам готовую PDF — ее-то и надо приложить к заявке.
Совет: студенты, на успеваемость которых повлияли внешние факторы (болезнь, тяжелая семейная ситуация, насилие, харрасмент со стороны профессора), могут написать об этом в сопроводительном письме.
4. Резюме или CV. Формат резюме подойдёт тем, кто после бакалавриата / специалитета / первой магистратуры пошёл работать или не особо занимался академической деятельностью. Это мой случай. Я никогда не писала резюме, тем более на английском, — работа как-то сама меня находила. Мне очень помогла Настя Ландер @artysmarty (у неё кстати отличный курс по деловой коммуникации на двух языках).
Резюме пишется как на работу:
- короткое вступление по делу на 3-4 строки;
- опыт работы с описанием деятельности и достижений (3-5 строк на самые важные моменты);
- кратко — образование (включая дополнительное, но релевантное магистратуре)
- можете добавить языки
Skills вроде усидчивости и умения работать в Ворде указывать не нужно.
Пишите резюме на одну-две страницы.
CV — другой формат; подойдёт для тех, кто строит академическую карьеру.
Некоторые в своих CV и резюме упоминают общественную деятельность и прочий leadership. Америка такое любит, но если вы не активист, в кружке юных мыслителей не состояли, и так сойдёт.
5. Рекомендации. Это письма от профессоров, работодателей или других людей, которые хорошо вас знают. Лучше, конечно, от профессоров. Идеально, если они ещё и следят за вашей карьерой. Письма от родственников — ну такое. Мне повезло: мои любимые профессора / менторы следили за моей карьерой и моментально откликнулись.
Совет: Если вашим бывшим профессорам на вас в общем-то было плевать после выпуска, напишите им очень вежливое письмо (обязательно представьтесь и напомните о себе) и попросите созвониться. Расскажите о том, чем занимаетесь, и набросайте им в последующем письме пару тезисов — чтоб не забыли.
Тут надо предупредить: вообще как-то влиять на содержание рекомендации — плохо, фу и аутло. Так считают местные университеты. Но обсудить будущее содержание рекомендации никто не может запретить. Галочка, которую надо поставить, мол, никак не влиял, о содержании не знаю, многих пугает. На самом деле влияние — это если вы написали рекомендацию за профессора или вставили в неё какие-то куски.
Итак, что нужно будущему магистру (кроме визы или гринкард) — в подробностях:
1. Заявка. Обычно это специальная страница на сайте школы, куда можно постепенно складывать все необходимые документы (кроме теста по английскому — его можно дослать потом, либо сама организация присылает его в школу). Заявка считается закрытой, когда вы все загружаете и нажимаете submit, но читать ее никто не будет, пока не придут результаты теста — с этим лучше не тянуть. Если с документами что-то не так, вы увидите оповещение на странице заявки.
2. Application fee. Про это я писала выше; это плата за обработку вашей заявки. Всегда назначайте зум или встречу с директором приёмкой комисси — за это они убирают оплату.
3. Unofficial transcript. Делать официальный транскрипт диплома — дело небыстрое и порой затратное. Школы не будут его просить, пока вы не получите письмо о поступлении. Что же такое неофициальный транскрипт? Вообще это удивительное дело — любая бумага с вашими оценками из первого института, которую можно недорого сделать самим. Как? Легко.
- Идёте на сайт Scholario;
- Выбираете систему оценок (то, что в Росси «5», тут будет «А», что даёт 4.000 grade points — вузам интересны только эти данные)
- Выписываете из диплома все дисциплины (перевод можете сделать приблизительный — всем пофиг что такое УНИРС или Descriptive Geometry and Technical Drawing);
- Заполняете таблицу: количество часов, оценка или credit там, где просто был зачёт.
- Клик! Система считает ваш средний балл — cumulative GPA.
Проходным баллом считается B average, то есть все, что выше 3.0. Престижные университеты хотят видеть 3.4 и выше.
За $10 система присылает вам готовую PDF — ее-то и надо приложить к заявке.
Совет: студенты, на успеваемость которых повлияли внешние факторы (болезнь, тяжелая семейная ситуация, насилие, харрасмент со стороны профессора), могут написать об этом в сопроводительном письме.
4. Резюме или CV. Формат резюме подойдёт тем, кто после бакалавриата / специалитета / первой магистратуры пошёл работать или не особо занимался академической деятельностью. Это мой случай. Я никогда не писала резюме, тем более на английском, — работа как-то сама меня находила. Мне очень помогла Настя Ландер @artysmarty (у неё кстати отличный курс по деловой коммуникации на двух языках).
Резюме пишется как на работу:
- короткое вступление по делу на 3-4 строки;
- опыт работы с описанием деятельности и достижений (3-5 строк на самые важные моменты);
- кратко — образование (включая дополнительное, но релевантное магистратуре)
- можете добавить языки
Skills вроде усидчивости и умения работать в Ворде указывать не нужно.
Пишите резюме на одну-две страницы.
CV — другой формат; подойдёт для тех, кто строит академическую карьеру.
Некоторые в своих CV и резюме упоминают общественную деятельность и прочий leadership. Америка такое любит, но если вы не активист, в кружке юных мыслителей не состояли, и так сойдёт.
5. Рекомендации. Это письма от профессоров, работодателей или других людей, которые хорошо вас знают. Лучше, конечно, от профессоров. Идеально, если они ещё и следят за вашей карьерой. Письма от родственников — ну такое. Мне повезло: мои любимые профессора / менторы следили за моей карьерой и моментально откликнулись.
Совет: Если вашим бывшим профессорам на вас в общем-то было плевать после выпуска, напишите им очень вежливое письмо (обязательно представьтесь и напомните о себе) и попросите созвониться. Расскажите о том, чем занимаетесь, и набросайте им в последующем письме пару тезисов — чтоб не забыли.
Тут надо предупредить: вообще как-то влиять на содержание рекомендации — плохо, фу и аутло. Так считают местные университеты. Но обсудить будущее содержание рекомендации никто не может запретить. Галочка, которую надо поставить, мол, никак не влиял, о содержании не знаю, многих пугает. На самом деле влияние — это если вы написали рекомендацию за профессора или вставили в неё какие-то куски.
Чтобы такое предотвращать, школы присылают вашим рекомендателям форму на имейл, и те должны будут отправить файл сами.
Если вы переписываетесь с рекомендателем через неформальный имейл вроде 4ernaya.metka@ yahoo dot whatever, попросите предоставить рабочий адрес — американские вузы с настороженностью относятся к общим доменам.
Хороший адрес имеет название организации после @ или edu в окончании.
Может случиться и такое, что рабочий адрес отключён, ит-отдел бездельничает, и весь ваш бывший вуз пользуется личными почтами. В этом случае стоит объяснить насколько важен правильный имейл и попросить его подключить. В крайнем случае, найдите другого рекомендателя.
Вам нужны 2 или 3 рекомендации — зависит от программы.
Что делать, если ваш рекомендатель не пишет на английском? Пусть напишет рекомендацию на русском и отдаст на перевод. Я думаю, что хороший тон — предложить оплатить расходы на переводчика; для надежности также можно поделиться контактами проверенного агентства. Переводить самим значит вторгаться в текст рекомендации (да, студенты так делают, но см. выше; если нервничаете, не усложняйте себе жизнь).
6. Writing sample. Образец того, как вы пишете. Это может быть научная работа, может быть статья, стихи и пр. Зависит от специальности. На журналистику просили статьи или посты в блоге, стихи и всякое творческое. Документ должен быть минимум 10 страниц (двойной интервал!) в The New School; Чикаго были рады одной большой статье на 5 страниц. Больше 30 страниц всякого разного присылать не надо — пожалейте комиссию.
В качестве образца университеты готовы принять перевод ваших текстов, при условии, что вы перевели все сами. В любом случае, то, как вы пишете на английском, комиссия увидит и в сопроводительном письме.
7. Letter of purpose. Также известно как Candidate statement. Вкратце — обстоятельно описанная причина поступления. Не слишком педантичное, но и не слишком эмоциональное письмо с парой остроумных поворотов — гуд. Пишите искренне, душой не кривите: если хотите career pivot, так и обозначите, если идёте исследовать новые горизонты — кто ж вам запретит? Хорошие варианты писем есть в сети — профессора из лиг плюща охотно делятся советами и объясняют, что сработает.
Совет: не стесняйтесь себя слегка экзотизировать. Приемные комиссии любят всяческое культурное разнообразие. Условно, если вы из Сибири, так и пишите. Престижный московский бакалавриат интересен им куда меньше вашего родного бэкграунда.
8. FAFSA. Это заявка на финансовую помощь от государства — кредит на учебу, который надо платить с процентами. Даже если помощь вам не нужна, заявку придётся заполнить. Вы предоставляете личные или семейные налоги — система считает, сколько денег ваша семья технически может отдать на образование. В результате предлагает объём помощи. От кредита, конечно, можно отказаться.
Среди студентов распространено мнение, что от цифр фафсы зависит сумма стипендии. То есть у студентов из семей с низким доходом и у иностранцев из развивающихся стран сколаршип будет выше. Также поступившим студентам, которым, согласно налоговым отчетам, сложно платить кредит, предлагают work study — программу, где ты отрабатываешь расход на обучение.
Ну и для #неместных — тест на знание английского.
Если вы переписываетесь с рекомендателем через неформальный имейл вроде 4ernaya.metka@ yahoo dot whatever, попросите предоставить рабочий адрес — американские вузы с настороженностью относятся к общим доменам.
Хороший адрес имеет название организации после @ или edu в окончании.
Может случиться и такое, что рабочий адрес отключён, ит-отдел бездельничает, и весь ваш бывший вуз пользуется личными почтами. В этом случае стоит объяснить насколько важен правильный имейл и попросить его подключить. В крайнем случае, найдите другого рекомендателя.
Вам нужны 2 или 3 рекомендации — зависит от программы.
Что делать, если ваш рекомендатель не пишет на английском? Пусть напишет рекомендацию на русском и отдаст на перевод. Я думаю, что хороший тон — предложить оплатить расходы на переводчика; для надежности также можно поделиться контактами проверенного агентства. Переводить самим значит вторгаться в текст рекомендации (да, студенты так делают, но см. выше; если нервничаете, не усложняйте себе жизнь).
6. Writing sample. Образец того, как вы пишете. Это может быть научная работа, может быть статья, стихи и пр. Зависит от специальности. На журналистику просили статьи или посты в блоге, стихи и всякое творческое. Документ должен быть минимум 10 страниц (двойной интервал!) в The New School; Чикаго были рады одной большой статье на 5 страниц. Больше 30 страниц всякого разного присылать не надо — пожалейте комиссию.
В качестве образца университеты готовы принять перевод ваших текстов, при условии, что вы перевели все сами. В любом случае, то, как вы пишете на английском, комиссия увидит и в сопроводительном письме.
7. Letter of purpose. Также известно как Candidate statement. Вкратце — обстоятельно описанная причина поступления. Не слишком педантичное, но и не слишком эмоциональное письмо с парой остроумных поворотов — гуд. Пишите искренне, душой не кривите: если хотите career pivot, так и обозначите, если идёте исследовать новые горизонты — кто ж вам запретит? Хорошие варианты писем есть в сети — профессора из лиг плюща охотно делятся советами и объясняют, что сработает.
Совет: не стесняйтесь себя слегка экзотизировать. Приемные комиссии любят всяческое культурное разнообразие. Условно, если вы из Сибири, так и пишите. Престижный московский бакалавриат интересен им куда меньше вашего родного бэкграунда.
8. FAFSA. Это заявка на финансовую помощь от государства — кредит на учебу, который надо платить с процентами. Даже если помощь вам не нужна, заявку придётся заполнить. Вы предоставляете личные или семейные налоги — система считает, сколько денег ваша семья технически может отдать на образование. В результате предлагает объём помощи. От кредита, конечно, можно отказаться.
Среди студентов распространено мнение, что от цифр фафсы зависит сумма стипендии. То есть у студентов из семей с низким доходом и у иностранцев из развивающихся стран сколаршип будет выше. Также поступившим студентам, которым, согласно налоговым отчетам, сложно платить кредит, предлагают work study — программу, где ты отрабатываешь расход на обучение.
Ну и для #неместных — тест на знание английского.
В пятницу заканчивается первый семестр. Настроение хреновое.
Расправившись с двумя основными курсами (оба сданы на А) и тестом по академическому письму (жду оценку), пребываю в агонии из-за final paper по философии. На самом деле 20 страниц — это не так уж и много. С другой стороны, сдавать надо завтра, а конь не валялся.
Вообще это частая история — кто-то хронически не успевает писать финальные работы. Особенно, если их три. Или когда другие курсы требуют огромных временных вложений (например, дизайн).
В таких случаях с профессором можно договориться получить grade of Incomplete, и как только бумага прилетает ему в почту, “l” в транскрипте меняется на то, чего стоят ваши великие писания.
Бумагу можно нести до профессора ещё год. Я хочу все закончить до НГ. Пребываю в ужасе, потому что никто, АБСОЛЮТНО НИКТО, не может мне сказать, лишат меня сколаршипа на весну с такими успехами, или нет.
Вот так вот студентка, которой любимый профессор говорит «Я хочу, чтобы вы стали очень известной», превращается в бог весть что.
Бедная, бедная Мэри Уолстонкрафт; то ей идиотский памятник поставят, то такие как я берутся изучать ее труды. Shame, shame.
Расправившись с двумя основными курсами (оба сданы на А) и тестом по академическому письму (жду оценку), пребываю в агонии из-за final paper по философии. На самом деле 20 страниц — это не так уж и много. С другой стороны, сдавать надо завтра, а конь не валялся.
Вообще это частая история — кто-то хронически не успевает писать финальные работы. Особенно, если их три. Или когда другие курсы требуют огромных временных вложений (например, дизайн).
В таких случаях с профессором можно договориться получить grade of Incomplete, и как только бумага прилетает ему в почту, “l” в транскрипте меняется на то, чего стоят ваши великие писания.
Бумагу можно нести до профессора ещё год. Я хочу все закончить до НГ. Пребываю в ужасе, потому что никто, АБСОЛЮТНО НИКТО, не может мне сказать, лишат меня сколаршипа на весну с такими успехами, или нет.
Вот так вот студентка, которой любимый профессор говорит «Я хочу, чтобы вы стали очень известной», превращается в бог весть что.
Бедная, бедная Мэри Уолстонкрафт; то ей идиотский памятник поставят, то такие как я берутся изучать ее труды. Shame, shame.
Я не умею читать
(и вы тоже не умеете).
Дело, конечно, не в грамотности, и даже не в языковом барьере. Дело в том, что мы не вчитываемся в слова, зато готовы формировать мнение на лету — тут нет никакого открытия. Правда, есть нюансы.
Я не говорю про тех, кто пишет злобные комментарии к статьям, читая только заголовки. И даже не о тех, кто читает всю статью, а потом комментирует то, чего в тексте даже приблизительно нет. Я про то, как мы читаем вообще, и что из этого получается. Ну и про то, почему мы в итоге общаемся не с текстом, а с голосами в своей голове.
Нейрофизиологи сходятся во мнении, что по движению глаз во время чтения можно узнать о том, понял ли человек прочитанное. В целом, тексты наш мозг, если мы не вчитываемся глубоко, воспринимает где-то на плюс-минус 85%; то есть часть информации — порой критическая — просто ускользает.
Сейчас — та-дааа! — человечество читает больше и дольше, чем когда-либо в истории. И нет, не потому что Салли Руни (хаха). Потому что Эппл.
Объёмы текстов (разного качества), прочитываемые нами с телефонов, проще обозначить конечной единицей исчисления — дохрена.
С другой стороны, «Амазон» производит такое количество печатной литературы (опять же очень разного качества), сформированной алгоритмами (пишут пока ещё живые люди, но темы подобраны в соотвествии с вашими кликами), что, скорее всего, вы никогда не услышите имена этих писателей — слишком много. Но их книги расходятся миллионными тиражами. В основном, по предзаказу.
В общем, при всем том количестве чтения, в основном несложного, все труднее удерживать внимание. Ну, это понятно.
А теперь про школу (и как нас заново учили читать).
На академическом английском у нас была, конечно, не только грамматика. Мы много читали академической (естественно) литературы и разной критики.
Одна из статей рассматривала научную работу, согласно которой количество преступлений в Америке упало, когда аборты стали легальны и доступны. Авторка текста очень обстоятельно привела аргументы за и против — все честно, тон нейтральный, не придраться. Тем не менее, если читать вдумчиво, можно почти всегда увидеть в тексте собственную позицию автора.
Сначала мне показалось, что авторка немного опасалась выступать за то, что корреляция правдива. Материал, который она анализировала, на момент публикации многими воспринимался противоречиво (конечно, такая тема!). Я подумала, что ее насторожённость и нейтральность — как раз признак недоверия к результатам исследования.
Начали вчитываться. И, конечно же, то там то здесь обнаружились признаки того, что она, скорее, поддерживает корреляцию — вот буквально словами на бумаге. А нейтральный тон она взяла, потому что вообще-то так правильно. Она должна указать на все нюансы — это работа критика.
Вывод банальный — если читать поверхностно, быстро, как мы в основном все и делаем, высок шанс, что мы поймём текст с уже сформированных позиций, в частности политических. А порой реакция на тексты достает из нас вообще какую-то инородную хтонь. Например, моя позиция про аборты однозначная — они должны быть доступным всем. При этом мне стало некомфортно от того, как сошлась математика в исследовании. И, видимо, я спроецировала на авторку свои неотрефлексированные переживания.
Неумение видеть смысловые акценты в тексте вообще-то не беда — это навык, который приобретается. Беда, когда неумение заменяется нежеланием, продиктованным политикой.
Про это — прошлогодний текст Мэтта Таиби, журналиста, который где только не учился, включая Петербург. Он фигура, скажем так, любопытная, задиристая, но в этой статье аргументы все на своих местах — и оставляют место для споров и дискуссий. Ура.
https://taibbi.substack.com/p/the-news-media-is-destroying-itself
(и вы тоже не умеете).
Дело, конечно, не в грамотности, и даже не в языковом барьере. Дело в том, что мы не вчитываемся в слова, зато готовы формировать мнение на лету — тут нет никакого открытия. Правда, есть нюансы.
Я не говорю про тех, кто пишет злобные комментарии к статьям, читая только заголовки. И даже не о тех, кто читает всю статью, а потом комментирует то, чего в тексте даже приблизительно нет. Я про то, как мы читаем вообще, и что из этого получается. Ну и про то, почему мы в итоге общаемся не с текстом, а с голосами в своей голове.
Нейрофизиологи сходятся во мнении, что по движению глаз во время чтения можно узнать о том, понял ли человек прочитанное. В целом, тексты наш мозг, если мы не вчитываемся глубоко, воспринимает где-то на плюс-минус 85%; то есть часть информации — порой критическая — просто ускользает.
Сейчас — та-дааа! — человечество читает больше и дольше, чем когда-либо в истории. И нет, не потому что Салли Руни (хаха). Потому что Эппл.
Объёмы текстов (разного качества), прочитываемые нами с телефонов, проще обозначить конечной единицей исчисления — дохрена.
С другой стороны, «Амазон» производит такое количество печатной литературы (опять же очень разного качества), сформированной алгоритмами (пишут пока ещё живые люди, но темы подобраны в соотвествии с вашими кликами), что, скорее всего, вы никогда не услышите имена этих писателей — слишком много. Но их книги расходятся миллионными тиражами. В основном, по предзаказу.
В общем, при всем том количестве чтения, в основном несложного, все труднее удерживать внимание. Ну, это понятно.
А теперь про школу (и как нас заново учили читать).
На академическом английском у нас была, конечно, не только грамматика. Мы много читали академической (естественно) литературы и разной критики.
Одна из статей рассматривала научную работу, согласно которой количество преступлений в Америке упало, когда аборты стали легальны и доступны. Авторка текста очень обстоятельно привела аргументы за и против — все честно, тон нейтральный, не придраться. Тем не менее, если читать вдумчиво, можно почти всегда увидеть в тексте собственную позицию автора.
Сначала мне показалось, что авторка немного опасалась выступать за то, что корреляция правдива. Материал, который она анализировала, на момент публикации многими воспринимался противоречиво (конечно, такая тема!). Я подумала, что ее насторожённость и нейтральность — как раз признак недоверия к результатам исследования.
Начали вчитываться. И, конечно же, то там то здесь обнаружились признаки того, что она, скорее, поддерживает корреляцию — вот буквально словами на бумаге. А нейтральный тон она взяла, потому что вообще-то так правильно. Она должна указать на все нюансы — это работа критика.
Вывод банальный — если читать поверхностно, быстро, как мы в основном все и делаем, высок шанс, что мы поймём текст с уже сформированных позиций, в частности политических. А порой реакция на тексты достает из нас вообще какую-то инородную хтонь. Например, моя позиция про аборты однозначная — они должны быть доступным всем. При этом мне стало некомфортно от того, как сошлась математика в исследовании. И, видимо, я спроецировала на авторку свои неотрефлексированные переживания.
Неумение видеть смысловые акценты в тексте вообще-то не беда — это навык, который приобретается. Беда, когда неумение заменяется нежеланием, продиктованным политикой.
Про это — прошлогодний текст Мэтта Таиби, журналиста, который где только не учился, включая Петербург. Он фигура, скажем так, любопытная, задиристая, но в этой статье аргументы все на своих местах — и оставляют место для споров и дискуссий. Ура.
https://taibbi.substack.com/p/the-news-media-is-destroying-itself
TK News by Matt Taibbi
The American Press Is Destroying Itself
A flurry of newsroom revolts has transformed the American press
This is a story about love and death in the golden land, and begins with the country.
This is the California where it is easy to Dial-A-Devotion, but hard to buy a book.
[This is] the country of the teased hair and the Capris and the girls for whom all life's promise comes down to a waltz-length white wedding dress and the birth of a Kimberly or a Sherry or a Debbi and a Tijuana divorce and return to hairdressers' school.
Here is where they are trying to find a new life style, trying to find it in the only places they know to look: the movies and the newspapers.
— Joan Didion (1934—2021), "Some Dreamers of The Golden Dream"
http://www.carljay.com/whatsnew/nothing_left.htm
This is the California where it is easy to Dial-A-Devotion, but hard to buy a book.
[This is] the country of the teased hair and the Capris and the girls for whom all life's promise comes down to a waltz-length white wedding dress and the birth of a Kimberly or a Sherry or a Debbi and a Tijuana divorce and return to hairdressers' school.
Here is where they are trying to find a new life style, trying to find it in the only places they know to look: the movies and the newspapers.
— Joan Didion (1934—2021), "Some Dreamers of The Golden Dream"
http://www.carljay.com/whatsnew/nothing_left.htm
Тем, кто не спит или только проснулся, очередной плейлист от Джуна Такахаси (Undercover)
https://spoti.fi/3sI96Xc
https://spoti.fi/3sI96Xc
Spotify
Kosmik Musik#36
Kosmik Musik#36 · Playlist · 18 songs · 325 likes
Одни из самых полезных людей в магистратуре — умные троечники. Они — ваше спасение от тревожного расстройства.
Конечно, троечники это не те, кто перебивается с B- на C+, таких оценок в магистратуре вообще нет, все раздуто. Это straight A students, которые вляпались в нехорошую историю и нашли выход, пока отличники не спали ночами, а хорошисты бились в агонии.
Учитесь у троечников — они знают, что, например, вас не лишат стипендии, если вы не сдали курсовую; они поднимут на уши весь университет, узнают правила сдачи, передоговорятся с профессорами — и все сделают на новогодних каникулах под хрустящие звуки винила, пока отличники будут лечить нервный тик и отсыпаться.
Время — и способ его найти — вообще главный ресурс студентов. Наша профессорша дизайна как-то сказала, что «Парсонс» уже давно вывел формулу успешного студента: адекватные амбиции и свободное время.
Но это классовая проблема.
Обычно сверхамбициозные студенты — дети состоятельных родителей, которые редко слышат слово «нет» и уже имеют связи в тех индустриях, куда потом пойдут работать; в отличии от детей мигрантов, которые тоже вполне амбициозные, они уделяют всяким модным интерншипс больше времени, чем универу. Это путь бизнеса, а не учебы — нормальный выбор, но мы тут про взгляд изнутри университета говорим.
Студенты из семей с низким доходом, увы, мало успевают делать, так как 1) много работают, 2) постоянно решают бытовые проблемы: батарея течёт, лифт застрял, больные родственники.
Это, конечно, сильное обобщение, но хорошо показывает, на что уходит время, которое можно было посвящать studies.
Умные троечники покажут, как это время добыть из пустоты, потому что мыслят нелинейно. Магистратура — не школа. Это очень пластичная структура, и гнуть ее надо под себя.
Конечно, троечники это не те, кто перебивается с B- на C+, таких оценок в магистратуре вообще нет, все раздуто. Это straight A students, которые вляпались в нехорошую историю и нашли выход, пока отличники не спали ночами, а хорошисты бились в агонии.
Учитесь у троечников — они знают, что, например, вас не лишат стипендии, если вы не сдали курсовую; они поднимут на уши весь университет, узнают правила сдачи, передоговорятся с профессорами — и все сделают на новогодних каникулах под хрустящие звуки винила, пока отличники будут лечить нервный тик и отсыпаться.
Время — и способ его найти — вообще главный ресурс студентов. Наша профессорша дизайна как-то сказала, что «Парсонс» уже давно вывел формулу успешного студента: адекватные амбиции и свободное время.
Но это классовая проблема.
Обычно сверхамбициозные студенты — дети состоятельных родителей, которые редко слышат слово «нет» и уже имеют связи в тех индустриях, куда потом пойдут работать; в отличии от детей мигрантов, которые тоже вполне амбициозные, они уделяют всяким модным интерншипс больше времени, чем универу. Это путь бизнеса, а не учебы — нормальный выбор, но мы тут про взгляд изнутри университета говорим.
Студенты из семей с низким доходом, увы, мало успевают делать, так как 1) много работают, 2) постоянно решают бытовые проблемы: батарея течёт, лифт застрял, больные родственники.
Это, конечно, сильное обобщение, но хорошо показывает, на что уходит время, которое можно было посвящать studies.
Умные троечники покажут, как это время добыть из пустоты, потому что мыслят нелинейно. Магистратура — не школа. Это очень пластичная структура, и гнуть ее надо под себя.
Этой истории не будет конца 😒
Я: месяц бьюсь в агонии, пишу курсовую за неделю, свожу с ума себя и всех окружающих, реву, просыпаюсь по ночам записать мысль, не ем, умираю, кричу «моя курсовая — говно»!
Мой профессор:
Я: месяц бьюсь в агонии, пишу курсовую за неделю, свожу с ума себя и всех окружающих, реву, просыпаюсь по ночам записать мысль, не ем, умираю, кричу «моя курсовая — говно»!
Мой профессор:
Мне очень (как, впрочем, и всем) нравится Сюзан Коллер, и то, как она стилизует в M le Magazine du Monde — всегда очень легко, остроумно и с минимальными средствами. Талант ее лучше всего появляется в работе с такими якобы funky модными клише; все эти биркенштоки с носками, кроксы, дедушкины треники, папины свитеры вместо платьев, high jewelry с футболкой за $3 — это мы сто раз уже видели, но Сюзан все время вдыхает в них жизнь. Вот и сейчас на ней самой — мегаклише моды настоящего: балаклава Supreme, а сколько радости! Ещё и очки эти её большие воткнуты в прорезь. Сразу видно, у кого есть юмор, и у кого нет (ответ: у Канье).
И снова про учебу.
Закончилась первая неделя весеннего семестра, и на меня снова посыпались Гугл-объявления об эссе и научных работах на заказ. Бесплатные, за $13 за страницу, за сотни баксов — любые. В The New School за купленную работу ставят failing grade — курс не сдан. То же самое — за плагиат.
Плагиатом, причём, может стать просто небрежно перефразированное предложение без указания источника. Студенты, особенно #неместные, очень переживают, что из-за проблем с языком не справятся с научной работой и провалятся на случайном плагиате. Для таких всегда открыты двери образовательного центра, где специальные люди помогают им составить все верно (но писать все равно надо самим — хоть вооружившись сотней словарей, но самим, без вариантов).
#неместные — первые в группе риска, кто будет покупать эссе и курсовые. Я решила изучить вопрос — интересно, как вообще работает рынок подпольной академии.
Нашла исследование (начато в 1978 году, опрошено больше 54 тысяч учащихся), согласно которому студенты все чаще прибегают к так называемому contract cheating — к 2014 году из них покупал работы (хотя бы однажды) каждый шестой.
Для университетов это, понятно, великая головная боль, так как многие работы пишутся под конкретного студента, а значит технически плагиата там нет — популярная программа Turnitin его просто не увидит. Причём Turnitin считывает не только заимствования, но и метаданные файла, историю правок и перемены в авторской пунктуации. Все подозрительное программа отмечает красными флажками (надо бы ещё такую для Тиндера, да?) Но и этого недостаточно. Профессора пишут, что даже если видят, что работа написана не самим студентом, доказать ничего не могут.
Исследование из Австралии выделяет три основные группы покупателей эссе: иностранные студенты; те, кому не нравится атмосфера в университете; те, кто узнал, что кто-то уже так делал и тоже решил попробовать. На Guardian в 2017 вышла статья, где один респондент, который купил работу, говорит, что его друг пользовался услугами эссе на заказ потому что он “could not be bothered” :)
BBC пишут, что сайты с эссе на заказ широко рекламируют ютуберы; в общем, народная услуга. Они же поговорили с одним таким «писателем», который сказал, что эссе на заказ для него вид мести — он окончил престижный британский университет с PhD, но не смог устроиться ни на одну работу по профилю, хотя подавал более 300 заявок (кстати, реальная проблема — в академии кошмар с рабочими местами), и подозревает во всем расизм. На него ссылку и дам, остальное — цифры и скука.
https://www.bbc.com/news/magazine-36276324
Закончилась первая неделя весеннего семестра, и на меня снова посыпались Гугл-объявления об эссе и научных работах на заказ. Бесплатные, за $13 за страницу, за сотни баксов — любые. В The New School за купленную работу ставят failing grade — курс не сдан. То же самое — за плагиат.
Плагиатом, причём, может стать просто небрежно перефразированное предложение без указания источника. Студенты, особенно #неместные, очень переживают, что из-за проблем с языком не справятся с научной работой и провалятся на случайном плагиате. Для таких всегда открыты двери образовательного центра, где специальные люди помогают им составить все верно (но писать все равно надо самим — хоть вооружившись сотней словарей, но самим, без вариантов).
#неместные — первые в группе риска, кто будет покупать эссе и курсовые. Я решила изучить вопрос — интересно, как вообще работает рынок подпольной академии.
Нашла исследование (начато в 1978 году, опрошено больше 54 тысяч учащихся), согласно которому студенты все чаще прибегают к так называемому contract cheating — к 2014 году из них покупал работы (хотя бы однажды) каждый шестой.
Для университетов это, понятно, великая головная боль, так как многие работы пишутся под конкретного студента, а значит технически плагиата там нет — популярная программа Turnitin его просто не увидит. Причём Turnitin считывает не только заимствования, но и метаданные файла, историю правок и перемены в авторской пунктуации. Все подозрительное программа отмечает красными флажками (надо бы ещё такую для Тиндера, да?) Но и этого недостаточно. Профессора пишут, что даже если видят, что работа написана не самим студентом, доказать ничего не могут.
Исследование из Австралии выделяет три основные группы покупателей эссе: иностранные студенты; те, кому не нравится атмосфера в университете; те, кто узнал, что кто-то уже так делал и тоже решил попробовать. На Guardian в 2017 вышла статья, где один респондент, который купил работу, говорит, что его друг пользовался услугами эссе на заказ потому что он “could not be bothered” :)
BBC пишут, что сайты с эссе на заказ широко рекламируют ютуберы; в общем, народная услуга. Они же поговорили с одним таким «писателем», который сказал, что эссе на заказ для него вид мести — он окончил престижный британский университет с PhD, но не смог устроиться ни на одну работу по профилю, хотя подавал более 300 заявок (кстати, реальная проблема — в академии кошмар с рабочими местами), и подозревает во всем расизм. На него ссылку и дам, остальное — цифры и скука.
https://www.bbc.com/news/magazine-36276324
BBC News
The man who helps students to cheat
Marek Jezek writes dissertations for £2,500 a time. Then students hand them in as their own.
С 1992 по 1994 год Джун Такахаши и Ниго писали колонку в журнал Takarajima.
В прошлом году японский GQ ее перепечатал; если читаете по-японски или через переводчик, то вот архив:
https://www.gqjapan.jp/tag/last-orgy-2-1
В прошлом году японский GQ ее перепечатал; если читаете по-японски или через переводчик, то вот архив:
https://www.gqjapan.jp/tag/last-orgy-2-1
GQ JAPAN
連載：JONIO & NIGO ® LAST ORGY 2.1
Last Orgy 2 1に関する最新記事の一覧ページです。『GQ JAPAN』では Last Orgy 2 1 に関連するメンズファッション、自動車、腕時計、ライフスタイル、カルチャーの最新情報をご紹介。
Немного странная (и очень личная) история из магистратуры.
Один из моих новых курсов называется «Грех и зло в западной литературе» (я теперь выпендриваюсь и всем рассказываю, что изучаю зло); первые две недели мы закладывали фундамент: читали Книгу Иова, Фому Аквинского, Святого Августина и все такое.
Меня же крыло вьетнамскими флешбеками — моя семья весьма религиозна (я, к слову, атеистка), и, как оказалось, в моих разговорах с бабушкой, которая на досуге читала то Библию, то Ницше, проскакивали некоторые из этих текстов. Например, когда мне было, наверное, лет пять, на вопрос «зачем нам нужен бог», бабушка привела пример из «Исповеди» Августина, где он воровал груши, а потом раскаивался в содеянном, обозначая бога, как всевидящего наблюдателя, а значит морального судью (как мне сейчас видится, у Августина в этой книге бог не выступает примером паноптицизма, но не суть).
Другой текст из начала курса — «Бес противоречия» Эдгара Аллана По напомнил мне о том, как маман стыдила меня, называя бесом или духом противоречия за то, что я умела говорить «нет».
В общем, занятно.
Но текст, который меня если не поразил, то серьезно захватил, это «Куда ты идёшь? Где ты была?» Джойс Кэрол Оутс, который я как будто знала, но никак не могла прочесть.
Тут нужно сказать, что у меня были два долгих периода «нечтения». Я научилась читать очень рано, и, нахватавшись всего подряд, включая то, что ребёнку не совсем понятно, забросила это дело. Почти до старшей школы я читала фикшн и нонфикшн, как это называлось, «из-под палки». Потом у меня была великая классная руководительница, которая вернула мне радость чтения и хороший бойфренд, который сам много читал, — мы часами болтали о литературе, вот как и положено старшим школьникам и студентам из романтических фильмов. Потом началась ненужная нафиг «героическая» работа в журналах по 12 часов, и читать стало некогда — так у меня образовались огромные пробелы в знаниях, которые меня очень тяготили; все время было ощущение, что я не до конца живу.
Про Оутс я, как сейчас вспоминаю, слышала в детстве — вроде как маман обсуждала что ли рассказ, о котором пойдет речь, с друзьями или коллегами. И, как мне помнится, кто-то произносил фамилию Оутс, как будто она мужская (Оутсу, с Оутсом), а название рассказа тоже было переведено как «Куды ты идёшь? Где ты был?». Не «была».
Приступила я к чтению в полной слепой уверенности, что автор — мужчина (простите, игноранс такой игноранс). И на второй или третьей странице поняла, что ошибаюсь. История о том, как тинейджерку выманивает из дома дьявол в образе такого условного Боба Дилана (и нам понятно, что он ее изнасилует и убьёт), оказалась одной из самых пронзительных рассказов, написанных с так называемых «женских позиций». Я не жалую это определение, так оно порой подразумевает, что есть женские позиции, а есть, блин, универсальные (я — кэп); но то, как мне скручивало внутренности от диалогов и саспенса, стоит отдельного упоминания. Язык текста очень простой, даже упрощённый, как будто специально лишенный украшательств, но не холодный. Наоборот, спокойный и тёплый, немного отстранённый, «операторский» язык повседневности, от которого делается жутко до дрожи.
Это, конечно, уже один из канонических текстов о зле, где наличие гендерно-окрашенного (женского) опыта превращает рассказ с библейскими отсылками в сильнейший медиум, пробуждающий многие подавленные психологические переживания. Блестящий текст, который многие женщины, как мне видится, сочтут relatable не столько на аналитическом уровне мышления, сколько на эмоциональном. И это супер.
https://www.ndsu.edu/pubweb/~cinichol/CreativeWriting/323/WhereAreYouGoing.htm
Один из моих новых курсов называется «Грех и зло в западной литературе» (я теперь выпендриваюсь и всем рассказываю, что изучаю зло); первые две недели мы закладывали фундамент: читали Книгу Иова, Фому Аквинского, Святого Августина и все такое.
Меня же крыло вьетнамскими флешбеками — моя семья весьма религиозна (я, к слову, атеистка), и, как оказалось, в моих разговорах с бабушкой, которая на досуге читала то Библию, то Ницше, проскакивали некоторые из этих текстов. Например, когда мне было, наверное, лет пять, на вопрос «зачем нам нужен бог», бабушка привела пример из «Исповеди» Августина, где он воровал груши, а потом раскаивался в содеянном, обозначая бога, как всевидящего наблюдателя, а значит морального судью (как мне сейчас видится, у Августина в этой книге бог не выступает примером паноптицизма, но не суть).
Другой текст из начала курса — «Бес противоречия» Эдгара Аллана По напомнил мне о том, как маман стыдила меня, называя бесом или духом противоречия за то, что я умела говорить «нет».
В общем, занятно.
Но текст, который меня если не поразил, то серьезно захватил, это «Куда ты идёшь? Где ты была?» Джойс Кэрол Оутс, который я как будто знала, но никак не могла прочесть.
Тут нужно сказать, что у меня были два долгих периода «нечтения». Я научилась читать очень рано, и, нахватавшись всего подряд, включая то, что ребёнку не совсем понятно, забросила это дело. Почти до старшей школы я читала фикшн и нонфикшн, как это называлось, «из-под палки». Потом у меня была великая классная руководительница, которая вернула мне радость чтения и хороший бойфренд, который сам много читал, — мы часами болтали о литературе, вот как и положено старшим школьникам и студентам из романтических фильмов. Потом началась ненужная нафиг «героическая» работа в журналах по 12 часов, и читать стало некогда — так у меня образовались огромные пробелы в знаниях, которые меня очень тяготили; все время было ощущение, что я не до конца живу.
Про Оутс я, как сейчас вспоминаю, слышала в детстве — вроде как маман обсуждала что ли рассказ, о котором пойдет речь, с друзьями или коллегами. И, как мне помнится, кто-то произносил фамилию Оутс, как будто она мужская (Оутсу, с Оутсом), а название рассказа тоже было переведено как «Куды ты идёшь? Где ты был?». Не «была».
Приступила я к чтению в полной слепой уверенности, что автор — мужчина (простите, игноранс такой игноранс). И на второй или третьей странице поняла, что ошибаюсь. История о том, как тинейджерку выманивает из дома дьявол в образе такого условного Боба Дилана (и нам понятно, что он ее изнасилует и убьёт), оказалась одной из самых пронзительных рассказов, написанных с так называемых «женских позиций». Я не жалую это определение, так оно порой подразумевает, что есть женские позиции, а есть, блин, универсальные (я — кэп); но то, как мне скручивало внутренности от диалогов и саспенса, стоит отдельного упоминания. Язык текста очень простой, даже упрощённый, как будто специально лишенный украшательств, но не холодный. Наоборот, спокойный и тёплый, немного отстранённый, «операторский» язык повседневности, от которого делается жутко до дрожи.
Это, конечно, уже один из канонических текстов о зле, где наличие гендерно-окрашенного (женского) опыта превращает рассказ с библейскими отсылками в сильнейший медиум, пробуждающий многие подавленные психологические переживания. Блестящий текст, который многие женщины, как мне видится, сочтут relatable не столько на аналитическом уровне мышления, сколько на эмоциональном. И это супер.
https://www.ndsu.edu/pubweb/~cinichol/CreativeWriting/323/WhereAreYouGoing.htm
Несмотря на то, что я вообще плохой* клиент любого бренда (покупаю мало), и, в принципе, не шибко модная;** мне очень нравится наблюдать за тем, что продают на OldCelineMarket (даже если мне ничего не хочется купить). Такие платформы показывают из каких составляющих складывался бренд не только в рамках подиума / лукбука, но и для продажи — та часть, что невидима для тех, кто не может посмотреть на предложение бренда глазами байера (закупка, кончено, для разных стран и разных магазинов отличается). Что меня завораживает: количество оооочень разных вещей (и стилей) внутри одного бренда, которые, при этом, не сильно выпадают из условного представления о бренде. Вот это я понимаю — consistency.
https://instagram.com/oldcelinemarket?utm_medium=copy_link
* Я знаю (да и все мы, штош), что некоторые магазины разделяют клиентов на хороших и плохих по количеству покупок. Я понимаю эту логику, но считаю ее полной хернёй, при которой, в конечном счете, более богатые клиенты получают больше заботы и халявных ништяков. И я думаю, что эта динамика нескоро изменится.
** тоже мое «любимое»: модная девушка это та, что тратит деньги на горячие новинки. Те, кто свой стиль формировал годами (и декадами, простите), это все alternative.
P.S.: я необъективна, и не претендую ни на что.
https://instagram.com/oldcelinemarket?utm_medium=copy_link
* Я знаю (да и все мы, штош), что некоторые магазины разделяют клиентов на хороших и плохих по количеству покупок. Я понимаю эту логику, но считаю ее полной хернёй, при которой, в конечном счете, более богатые клиенты получают больше заботы и халявных ништяков. И я думаю, что эта динамика нескоро изменится.
** тоже мое «любимое»: модная девушка это та, что тратит деньги на горячие новинки. Те, кто свой стиль формировал годами (и декадами, простите), это все alternative.
P.S.: я необъективна, и не претендую ни на что.