В остальном – по-прежнему мне ближе «Пленницы» и «Сикарио». Вторая часть «Дюны» безусловно найдет своих поклонников. Как сказал один мой знакомый: «Посмотрите “Дюну 2”. В ней – величие». Возможно.

Все эти мысли я сформулировал для себя в разговоре с Дмитрием, главным фанатом «Дюны» и админом одноименной группы в ВК. Спасибо ему. Главный вывод, который я сделал для себя, я люблю личные фильмы. А какой главный в них параметр? Не знаю… быть может, интонация? Наверное, поэтому мой любимый режиссер – Данелия? Кто знает Вильнева, подарите ему диск с «Кин-дза-дза!» Не потому что «лучше», нет. Но я уверен, ему понравится. А мы можем смотреть и то, и другое.

Jean-Paul Belmondo and Alain Delon walking in the streets, Rome, 1961

О человеке: «Ничего более ценного, чем каждый конкретный человек, не существует в мире, остальные ценности во многом выдуманные. Человек — абсолютная ценность, со всеми его пороками, грехами и опасностью, которая может от него исходить».

Об искусстве: «Искусство интересно тем, что в нем всегда находится исключение. Оно как жизнь. Вроде бы уже немало прожил и знаешь жизнь, но все равно с каждым прожитым днем твой опыт становится богаче, и в конце концов можно умереть с чувством, что ты в жизни ничего не понял. И это самое интересное».

Юрий Арабов, (via Кинопоиск)
драматург, сценарист, поэт.

Хочется про Юрия Арабова написать и процитировать больше, как-то передать огромную его значимость, но почему-то не находится слов. Он умер 27 декабря прошлого года в возрасте 69 лет, но не хочется говорить о нем в прошедшем времени (наверное, я просто еще не смирился). Хочется верить, что его наследие и его вклад продолжат жить и цвести.

Если вы о нем ничего не слышали, рекомендую открыть ссылку, что я оставил сверху и изучить на этом же сайте его фильмографию. Больше 30 лет он преподавал сценарное мастерство во ВГИК-е, в 99-м году получил Каннскую ветвь за сценарий «Молох» для фильма Александра Сокурова. Но это не совсем то, что говорит о нем как о человеке.

Как человек он был просто очень важный. Когда его читаешь или слушаешь, ощущения, будто впитываешь теплые лучи солнца в яркий весенний день.

Юрий Никулин рассказывает о своих первых съёмках в картине «Девушка с гитарой» (А. М. Файнциммер, 1958):

Наконец раздалась команда:
— Тишина. Мотор...
Файнциммер тихо сказал:
— Начали.

Перед моим носом ассистентка громко щелкнула деревянной хлопушкой. Как только щелкнула хлопушка, у меня заколотилось сердце, и мне показалось, что меня пронизывают какие-то невидимые лучи, исходящие из кинокамеры. Я просто ощущал, что они, точно пунктирные линии, проходят сквозь мое тело. Ноги стали ватными.

С трудом вошел я в декорацию и обалдело остановился. Текст вылетел из головы. Стоял до тех пор, пока режиссер не крикнул:
— Стоп! — И спросил меня: — В чем дело? Какую фразу вам нужно сказать? Почему вы остановились?
—Товарищи, я извиняюсь, товарищи... — произнес я первую фразу пиротехника.
— Ну вот и хорошо, — успокоил меня Файнциммер. — Попробуем снова. Только, пожалуйста, соберитесь. Не волнуйтесь. Приготовились...

— Тишина!
— Мотор!
— Начали!

Вбежав в комнату, я, вместо того чтобы сказать текст, заметался, задергался и стал молча открывать чемодан. Опять все слова забыты.

— Стоп! — крикнул Файнциммер и строго спросил меня: — Вы текст учили?
Я почувствовал, что режиссер спрашивает меня, стараясь подавить раздражение.

— Учил. Целых три дня, — ответил я.
Все засмеялись.

Следующие три дубля тоже оказались сорванными.
Меня сбивало требование останавливаться в условленном месте, где сделали отметку мелом. Как только начиналась съемка, я смотрел не на комиссию, а на отметку. Съемку, естественно, останавливали, и ассистент режиссера удивленно меня спрашивал:
— Неужели вы не можете смотреть угловым зрением?
А я понятия не имел об угловом зрении.

Вконец измучившись, Файнциммер сказал мне:
— Вы, пожалуйста, отдохните, успокойтесь. Попробуем сделать так. Пройдем все, как будто это съемка: со светом, с микрофоном, но без команд и хлопушки.

Включили полный свет. Дали команду начинать репетицию. Все шло прекрасно.
Как и требовалось, я вбежал в комнату, произнес первую фразу: «Товарищи, я извиняюсь, товарищи...», поджег шутиху, но, как только сказал последнюю реплику, Файнциммер крикнул:

— Быстро хлопушку!

Оказывается, вместо репетиции была съемка. Просто хлопушку решили дать в конце. Так и сняли этот кадр.

Когда я переодевался после съемки, Юрий Чулюкин (он вместе с Евгением Кареловым работал ассистентом у Файнциммера) сказал мне:
— Вам повезло, что вы снимаетесь у Файнциммера. Попали бы к Ивану Пырьеву, он бы вас за незнание текста выкинул из павильона.

Никулин Юрий. Почти серьезно... — М.: ТЕРРА, 1994. — 485-486 с