Сегодня день рождения Георгия Николаевича Данелия. Для меня он остается одним из самых любимых и одним из самых загадочных режиссеров. Казалось бы, все у него просто. Но это высшая простота. Как ее описать, какие здесь нужны инструменты анализа? Неизвестно. Читая «Трансцендентальный стиль в кино» Шредера, была у меня идея поместить рядом с именами Одзу, Брессона и Дрейера имя Данелия, точнее, описать его кино в тех же параметрах, но не случилось. Я бы назвал его стиль скрытым. Когда ничего не выделено, когда любой эффектный кадр недопустим и все – в потоке. Один режиссер сказал мне: «Никто Данелия не понимает на Западе. Он весь в советском контексте». Возможно. Как Данте – в итальянском) Невероятная чувствительность к языку, к интонации, к не-героям. Кино, где одна маленькая деталь говорит тебе о жизни больше, чем роман. Я слышу запах одеяла, которым укрыт Валико Мизандари в гостинице «Россия».

– Что такое чито-грито?
– Птичка-птичка, птичка-невеличка… в общем – ничего…

В этом «в общем – ничего» или «молодой еще» («Кин-дза-дза») и других репликах – весь Данелия. Такт, ювелирная точность. Он создал мир, в котором можно найти утешение, и у каждого есть право на прощение. Словно кто-то запел тихую радостную песню. И я пошел к этому костру.