Рубрика «редактор попал в историю»

Редактор у нас тоже немного автор (как и автор — редактор), поэтому он иногда посмеивается, иногда негодует, получая в личные сообщения на Хабре назидательные комментарии «это слово нельзя употреблять» или «этот оборот недопустим». Потому что редактор знает, что язык — развивающийся, постоянно меняющийся, — он «живой и шевелится». Всё очень подвижно: от синтетического строя мы мигрируем в сторону аналитического; ушли некоторые падежи; исчезло двоичное число; проявляется тенденция несклоняемости слов (например, сложных числительных); сами слова появляются и исчезают, кочуют из стиля в стиль и утрачивают своё первоначальное значение.

Общеизвестный факт: мы заимствуем слова, когда появляются новые объекты и явления, которые надо как-то называть, но им не находится подходящих слов в родном языке. Развитие науки и технологий основательно встряхнуло наш лексикон и наполнило его заимствованиями. Одно из исследований обнаружило, что сегодня интернационализмы в научно-популярном тексте составляют 16,5%, в газетном — 13,7%, в художественном — 4,5%. В словаре электроники специалисты насчитали около 60 000 слов; при этом в последней редакции словаря Ожегова — порядка 100 000 слов.

Специальные термины перемещаются в нашу повседневную речь и чувствуют себя как дома. Глагол «фокусироваться» до 80-х годов 20 века употреблялся только в фотографии, а потом ушёл в народ и приобрёл более широкое значение. Та же судьба у «негатива», изначально обозначающего только обратное изображение на светочувствительной пластинке или плёнке. Глагол «зашкаливать» когда-то употреблялся только в научном стиле и в контексте работы измерительных приборов.

Но бывает и наоборот, когда поле применения научных терминов сужается. Раньше слово «зондировать» использовалось гораздо свободнее и могло выступать синонимом слов «исследовать» или «узнавать». Сегодня в разговорной речи остался фразеологизм «зондировать почву».

Смешная история вышла со словом «эпицентр», которое употребляется в значении центра событий. На самом деле эпицентр — это перпендикулярная проекция центральной точки очага взрыва или землетрясения на поверхность Земли, то есть по смыслу — нечто немного в стороне от гипоцентра (вот он — самый центровой, центровее не бывает).

Про уходы и возвращения слов и их значений.

Филологи приводят забавный пример: в чьих-то мемуарах, о которых известно лишь горстке узких специалистов, говорилось, что государь император подарил поэту Жуковскому в знак расположения ноутбук. В 19 веке английское слово, обозначающее небольшую тетрадку, было достаточно употребимо, соперничало с французским «блокнотом», но проиграло. И вот через 200 лет вернулось в другом значении.

В «Толковом словаре живого великорусского языка» Даля встречаются такие распространённые сегодня слова, как порно, двач, прикол. «Порно» означало «крепко, надёжно, дюже, прочно, споро»; «двач» был «предметом, состоящим как бы из срослых двойней, близнят»; а «прикол» — отглагольным существительным («прикалывать»).

И — утешение для поборников исконного в словесности — заимствованные слова могут увядать на чужой почве и заменяться родными без всяких директив и законов о языке. Так глагол «телефонировать» уступил место «звонить», а «аэроплан — «самолёту».

Редактор докопался или в чём разница между текстом, сгенерированным ИИ, и человеческим творчеством.

Сегодня автор и редактор обсуждали проблему: есть у нас текст; на первый взгляд и экспертное мнение в нём грамотно размазано по страницам; и ссылки на исследования и публикации по теме присутствуют; и какая-то идея прослеживается. Но есть в нём ощущение искусственности, еле уловимый целлюлозно-металлический привкус, заставляющие сомневаться в том, что всё это написал человек, не привлекая в соавторы нейросетку.

Можно ли с убедительной точностью просчитать текст и сказать, что его писал человек, генерировала нейросеть, или они работали в паре?

Пока ещё нет. И редактор сомневается, что это достижимо в обозримом будущем. Посмотрели публикации, например, на MIT Technology Review — эксперты неуверенно пишут, что «всё сложно». Потестировали несколько онлайн-сервисов — они часто ошибаются и выдают диаметрально противоположные результаты. Текст, написанный человеком, называют творением нейросетки, а явно сгенерированный поток слов воспринимают как человеческий текст.

Есть такое лингвистическое понятие — чувство языка. Оно предполагает, что язык — не только чёткая система, к которой применим рациональный подход. Учитывая, что речь и язык неотделимы от человеческого сознания, учёные допускают феномен владения языком на уровне интуиции.

Поэтому человек начитанный и владеющий речью на сегодняшнем этапе развития технологий может быть точнее в определении «подделки», чем нейросеть, натравленная на нейросеть.

На что обращают внимание редакторы? Стандартная, повторяющаяся синтаксическая структура предложений и стилистически нейтральная лексика — это звоночек. Текст катится однообразно, предложения повторяют одни и те же схемы, нет выбивающихся из этого строя односложных конструкций, не вылезают эмоции в виде немонтирующейся с контекстом лексики и выдающих мятущуюся человеческую натуру всех этих не к месту вклинивающихся «например», «ну может быть», «казалось бы», «не факт»… — Тогда есть вероятность, что текст генерировал ИИ.

Язык — отражение человеческого сознания, растерянного и самодовольного, восторженного и циничного. ИИ не может перенести информацию в контекст и соотнести с персональным опытом и переживаниями.

Большие языковые модели работают, высчитывая, какое следующее слово наиболее вероятно появится в этом предложении. Поэтому нейросеть чаще выдаёт зализанный текст, без неологизмов, парадоксальных словосочетаний, жаргонизмов и просторечия. Отсутствие ошибок — тоже признак автора-ИИ, потому что каждый, кто хоть раз сталкивался с редактурой и корректурой, знает о таком аргументе как «авторская пунктуация» или «авторская орфография». Это человек может наставить запятых и тире, куда душа пожелает, а бездушная нейросеть действует строго по правилам.

✍️ Автор: Где бы поучиться писать тексты?

Логичный и правильный вопрос для любого автора. А вот ответы, как правило, неправильные и оттягивают момент приближения к совершенству (которое недостижимо в принципе). Но самое обидное, что уходят силы, время и деньги, которые можно инвестировать в идеальный план обучения.

Рассмотрим основные пути обучения.

🧑‍🎓 Закончить профильный вуз или факультет: филологический, лингвистический, литературный, режиссёрский и т. д. Если в вашей жизни это уже случилось, прекрасно, - будем считать, что у вас есть замечательная стартовая платформа. Если нет, смысла обучения на полном высшем или втором высшем нет - вы получите полный набор предметов из образовательного стандарта и убьёте время впустую. Кроме того, вуз не гарантирует навыков создания классных текстов.

🤘 Пойти на крутой курс именитого автора - онлайн, а ещё лучше - оффлайн. Идея жизнеспособная, но очень сильно зависит от конкретного спикера: кто-то просто харизматично пересказывает свои книги, кто-то отдаёт уникальный контент. Ориентируйтесь на отзывы и на демо-лекции, которые можно найти в открытом доступе. А так - книга дешевле, и вам вместе с ней никто не продаст пару часов самолюбования ;-)

👨‍💻 Пройти курс в онлайн-школе, которые рекламируются везде, где можно. Плохая идея, потому что, во-первых, вы не знаете, какая экспертиза вас ждёт, во-вторых, нередко курсы - компиляция известных книг.

👬 Нанять бадди (репетитора по авторству) - идея свежая, но плохая. Обучение авторству - длинная дистанция, и денег на дружбу с бадди может не хватить. К тому же, качество экспертов тоже ну очень разное.

📚 Обложиться книгами, писать конспекты, забирать лучшие приёмы себе в практику. Первая идеальная идея для обучения. Вы можете выбирать свой темп обучения, экономить на обучении, испытывать приёмы сразу после того, как о них узнали. Не забывайте вклеивать стикеры, добавлять закладки и выписывать самые ценных находки и секреты мастерства.

🆙 Сочетать всё перечисленное. В какой-то мере это самый рациональный путь: сперва изучить максимум литературы, затем выработать свой стиль, понять, чего не хватает, после этого пройти любой курс - для того чтобы иметь возможность задать вопросы и упорядочить все полученные вами знания.

Научиться писать тексты можно, особенно если речь идёт о технических текстах и вы не претендуете на Нобелевскую премию по литературе. Но фактически это непрерывный процесс роста мастерства, который не укладывается в дискретные акты обучения. Ориентируйтесь на три главных флага: начитанность, опыт создания текстов, компетентность в темах, о которых вы пишете.

Новость в контексте: Лев Толстой и дети Хабр

Редактору надо быть в курсе всего, поэтому я, как тот персонаж, который «выкачал весь Интернет», каждый день практически весь Интернет вычитываю. И вот промелькнула новость, что цифровой книгой года в России стала «Война и мир» Льва Толстого. Её легально скачали более 74 тысяч раз. В прошлом году победил «Идиот» Достоевского. «Русская литература как зеркало…»

А так как в огромный массив данных редактора включён практически весь Хабр, интересно соотнести «зеркало литературы» и наше «зеркало технологий». Часто ли упоминали на Хабре о Льве Толстом, насколько удачно использовали образ и наследие великого графа, и становились ли в конце концов от этого лучше тексты?

«Подите прочь, у нас серьёзный технический ресурс». Но сохраняя всю серьёзность и техническую составляющую, в лучших публикациях нашего сообщества авторы могли позволить себе приподняться над косностью утилитаризма и посмотреть на свой код как-то иначе. А то некоторым кажется, что если текст нельзя использовать как костыль в разработке или в крайнем случае табуретку им подпереть, то он не имеет права на существование.

Лев Толстой и статический анализ кода

Как написать о ложных предубеждениях, связанных с анализатором кода? Сразу броситься с места в карьер или использовать удачную, всем понятную аналогию? Автор пошёл по второму пути, аналогии: если прогнать фрагмент текста из «Войны и мира» через проверку орфографии в Microsoft Word, он покажет миллион ошибок. Которых на самом деле там нет: сложные авторские синтаксис и пунктуация после проверки редакторами и корректорами должны выглядеть именно так, но помечаются Word как «неграмотность». То же самое происходит и со статическим анализом исходного кода программ.
Мне уже интересно и хочется читать дальше, про ошибки в Apache HTTP Server.

Принцип Анны Карениной в программировании и ИТ

Почему этот текст обращает на себя внимание? Да потому что автор выходит за границы традиционности и утилитаризма и заставляет посмотреть на IT c точки зрения философии и социологии. Парадоксальная отсылка к роману, парадоксальное для многих погружение технологий в контекст других наук и отраслей. Что такое принцип Анны Карениной? Это утверждение, что все системы могут долго и успешно существовать и развиваться только если есть целый ряд оптимально сочетающихся внешних и внутренних факторов. В публикации: как этот принцип описывается в популярной на Хабре книге «Ружья, микробы и сталь»; как он отвечает на вопрос, играет ли Бог в кости, управляя движением частиц, составляющих наш мир; и наконец — насколько он применим в программировании.

Князь сказал или где была война. Мой опыт исследования «Войны и мир»

Только на Хабре автор может снисходительно похлопать Льва Толстого по плечу и пожурить за «графоманию» и «словоблудие», и ничего ему за это не будет. Увлекательная рабочая история, когда «человек, работающий с числами», решил проанализировать один из самых объёмных текстов на русском языке: наиболее употребимые слова, зависимость частоты их появления от других слов и т.д. Интересная статистика и в конце — всё-таки призыв читать классику. Спасибо )

А ещё Толстой присутствует на Хабре как авторитет, глыба и колосс. Если проект оцифровки — то всех книг Толстого, если рецепты от бессонницы — то вспоминают Льва Николаевича и его «холодные ноги». Писали о Толстом и искусстве в IT, а в одном из текстов Толстой даже был назван отцом антикопирайта.

Редактор докапывается: ошибки в кейсах

Самый простой, доступный и распространённый жанр, в котором допускают две самые простые и распространённые ошибки. Кейс. Слово дурацкое, ситуация страшная актуальная.

На первый взгляд, любой справится с описанием рабочего проекта, в котором зачем-то надо было что-то сделать, потом это что-то было сделано, и в итоге вот что получилось. Но даже то, что выглядит максимально просто, часто таковым не является.

Аудитория. Одна из самых распространённых ошибок начинающих авторов Хабра — они забывают об аудитории. «Я маркетолог и недавно научился жонглировать», «я джун, работаю 2 месяца и хочу сказать, что всё в этом мире устроено неправильно», «я непонятно кто, но у меня есть несколько философских идей, связанных с разработкой, а кейс давайте возьмём для затравки».

То, что интересно автору, как это ни возмутительно, может быть абсолютно неинтересно читателю. Шерифа не волнуют проблемы жонглирующего маркетолога. Но если тот расскажет, как можно совместить работу и учёбу или работу и пет-проекты в цирке, это может оказаться полезным многим. Трудовое законодательство, тайм-менеджмент, общение с начальстом и эйчарами — вот информация, которую каждый сможет перенести в свою практику. Поэтому первый вопрос, который стоит себе задать: а к кому я собственно обращаюсь своим текстом?

Цель. Мы строили, строили и наконец построили. У любого, даже маленького и незначительного проектика, есть своя цель: не просто сделать, а сделать ради чего-то — исправить, улучшить, протестировать, открыть новое. Мир должен измениться к лучшему. В своём кейсе автор не только рассказчик, но и герой, даже Тысячеликий герой.

Это вовсе не значит, что редактор призывает всех превозносить собственные заслуги и упиваться своей неописуемой крутизной. Просто стоит помнить, что всё, что мы делаем, мы делаем для кого-то и во имя чего-то. И тогда джун вдруг поймёт, что он два месяца не страдал в самой косячной компании на свете, а пилил нужный миллионам людей продукт и овладевал профессией, о которой мечтал много лет.

Время от времени появляется отчаявшийся хабраавтор, уверенный, что целей в его кейсе нет и быть не может. Тогда редактор предлагает ему задаться вопросами «у кого болело?» и «у кого перестало болеть, когда я реализовал свой проект?», и тогда точно найдутся коллеги из соседнего отдела, которым ваша работа здорово облегчила жизнь.

У котика боли, у собачки боли, у автора Хабра не боли.

Привет из «внутреннего Хабра». Мы решили по пятницам публиковать что-то из чата сотрудников Хабра: у нас много дичи на любой вкус, постараемся выбирать лучшую

✍️ Я не получил Нобелевскую премию, мне не о чем писать

Чаще всего потенциальные авторы именно так (ну почти) отвечают на предложение редактора или куратора выйти на сайт (в журнал со статьёй). Возникает интересный парадокс: опытный редактор видит возможность создания материала и потенциал автора, а автор считает, что всё придумано до него и не стоит отвлекать читателя на «сущие пустяки». Уверена (и даже точно знаю), что из-за этого противоречия не увидели свет гигабайты полезных материалов.

Что происходит и что делать?

😞 Автору кажется, что он не является носителем уникального опыта. Хотя опыт каждого из нас уникален и содержит что-то ценное, о чём не догадываются другие. Например, я пишу на Хабр с 2009 года, но едва ли не каждую неделю нахожу крутые форматы, структуры, примеры подачи на Хабре и в других изданиях, которые уношу к себе в копилку авторского опыта.

🤐 Автор боится излагать — проще говоря, складывать слова в предложения, а предложения — в текст. Напрасно: как правило, если взрослый неглупый человек способен хорошо говорить и думать, он легко напишет пусть не идеальный (для этого есть редактор), но вполне читабельный и транслирующий все идеи текст.

😶‍🌫️ Автору кажется, что по его теме больше нечего сказать. Как правило, это суждение ошибочно: круг тем, по которым всё сказано, сильно ограничен (чаще встречается в естественных науках). Всегда можно рассмотреть новую методику, новый подход, изменение, улучшение, уточнение, разбор удачных и неудачных примеров использования технологии (библиотеки, стека, фреймворка). Кроме этого, практические кейсы всегда уникальны и чаще всего интересны аудитории, потому что демонстрируют реальное применение знаний, их можно взять и а) обучиться б) переиспользовать в) использовать как аргумент.

🫥 Автору самому наскучила тема. Та ситуация, когда действительно нужно отказаться от работы над текстом и попробовать найти новое, интересное и вдохновляющее. Ну или взять себя в руки, систематизировать знания и написать большой туториал, который поможет обучиться сотням новых практиков. Практически научное наследие :-)

Новость в контексте Хабра: редактор в Бермудском треугольнике языка, мышления и времени

Недавно учёные Института когнитивных нейронаук НИУ ВШЭ опубликовали работу, в которой рассказали, как счёт времени и представления о нём автоматически активируют горизонтальную ментальную линию в сознании человека.

Причём ориентация этой линии может определяться направлением чтения и письма в каждом языке. У русскоязычного время движется слева направо, у носителя иврита, читающего справа налево, и движение времени тоже происходит справа налево.

Вообще, ориентация во времени — необходимый для выживания навык. Но в процессе эволюции человек «не отрастил» себе специальных рецепторов, отвечающих за восприятие времени, поэтому использует дополнительную и привычную для ориентации модальность — пространство. И чем значительнее временная категория, тем сложнее визуализация: ментальная линия характерна для часов, а когда речь идёт о неделях и месяцах, люди используют более сложные схемы — круг, раскладку из школьного дневника или календарь.

Но как известно, всё уже было в Симпсонах на Хабре. Вот три хорошие публикации о времени, языке и мышлении. Попробую заодно кратко объяснить, почему именно они хорошие.

Вычисляем, какой сейчас год от Большого Взрыва на Питоне

Языки программирования могут пройти без очереди. Особенно с таким огненным текстом. Как правило, вопросы жизни, Вселенной и всего такого решают, используя теоретический подход: подбирают мнения, которых придерживаются, компилируют, цитируют и присыпают толстым слоем собственных рассуждений.

Но в этом случае автор обратился к практике и действительно самостоятельно подсчитал возраст нашей Вселенной. Читать этот текст — одно удовольствие, благодаря каноническому для Хабра стилю, когда автор стремится донести до нас главное максимально легко, понятно и иронично, даже имея на руках достаточно тяжёлую и сложную фактуру.

Программист на всю голову: как кодинг влияет на мышление

Здесь отличный заголовок: фразеологизм, характерный скорее для разговорной речи, тем не менее, помогает составить представление о содержании текста и зацепить читателя. А дальше — подборка идей и теорий, посвящённых связи языков и мышления. Авторское «я» как будто спрятано: при таком обилии фактов и деталей оценка и анализ могут перегрузить аудиторию.

Мышление письмом

Отличная история: автор изучил не самую популярную теорию, испытал её на себе и рассказал, насколько эффективнее он стал мыслить, масштабировать и усложнять идеи, записывая их. Здесь много фактов и много удачных примеров, в том числе, из чужой практики. Например, меня впечатлили Джефф Безос и Amazon: в компании запрещены презентации, а для принятия каждого важного решения пишется и потом обсуждается подробный 6-страничный документ.

Этот текст — хорошая иллюстрация совета, который мы даём начинающим хабраавторам: не стремитесь написать текст универсальный и обобщающий, отталкивайтесь от своего опыта и своих малых дел — они могут дать гораздо больше полезной информации, чем заходы со стороны «статистика утверждает» и «эксперты оценивают».

Вообщем, редактор снова попадает в историю

Если вас тряхнуло и подбросило от этого заголовка — всё нормально, языковое чутьё работает. А вот какие-то люди с упорством, достойным лучшего применения, продолжают писать вообщем вместо в общем. Поэтому я решила не просто закрепить правило и ещё раз объяснить разницу, но и рассказать / напомнить, почему это слово так страдает. Когда есть интересная история, скучные правила лучше запоминаются.

А с правилами всё просто: есть слово и словоформа, вообще и в общем, и в сознании отдельных носителей языка они слипаются в одно. Люди не виноваты, это проявление контаминации (мы же помним, что «язык — живой и шевелится»).

Наречие вообще используем для обобщения, усиления или указания на большую часть случаев. Пишем слитно.

В общем может выступать и в роли наречия — когда необходимо донести смысл «в общих чертах, не вдаваясь в детали»; и в роли вводного слова — когда требуется подвести итог; и быть простым сочетанием предлога и прилагательного. Пишем всегда раздельно.

Про контаминацию.
В лингвистике контаминация — появление новых слов или выражений, благодаря объединению других слов или выражений. Иногда это происходит само собой, иногда у новых слов есть авторы. Льюис Кэролл, напридумывавший в своей «Алисе» десятки таких слов, называл их «портманто», от слияния «портмоне + манто». В русском языке есть ещё термин «слово-чемодан».

Примеры контаминации. Модем возник после объединения слов модулятор и демодулятор. Пиксель — это picture + element.

Встречается не только лексическая, но и фразеологическая и синтаксическая контаминации. И в результате мы получаем такие кривоватые выражения, как «играет значение» (играет роль + имеет значение) и «поднять тост» (поднять бокал + произнести тост).

Вопрос: если какие-то слова, появившиеся в результате контаминации, со временем стали нормой, не окажется ли когда-нибудь «вообщем» допустимым? А неизвестно, давайте подождём лет сто-двести.

Примерно так может выглядеть процесс фонетической контаминации.

Наша пятничная радость приехала! Хороших мемов во внутреннем Хабре на этой неделе было много, мы с автором даже устроили голосование. Встречайте победителя.

Время офигительных историй

Сообщество "Нейрофизиология" VK выложило перевод достаточно известной среди контент-менеджеров картинки про влияние сторителлинга на мозг. Её англоязычную версию принято пересылать как «очень важную информацию», но тексты от этого богаче и приятнее не становятся. Видимо, потому что с другой стороны наш мозг ленив ;-)

Между тем, сторителлинг — интересная и эффективная форма организации контента. Вот почему.

🧠 История - эволюционный, естественный для мозга (а точнее, для нашего восприятия) формат. Мы мыслим историями, запоминаем историями, нам даже снятся, в основном, истории. К них же восходят сказки и мифы как важнейший блок трансляции основных событий и правил жизни народа одной эпохи. И заметьте, насколько хорошо мы все помним сказки и мифы, какое впечатление они на нас производили в раннем возрасте.

🧠 Личные истории включают механизм присоединения, сопереживания — опять же, на биологическом уровне. Когда мы потребляем стандартный контент (например, чек-лист, презентацию, пресс-релиз), в мозге активируются область Брока и область Вернике, которые отвечают за обработку языка, и некоторые другие области, связанные с восприятием (зависит от способа трансляции контента). Когда начинается сторителлинг и автор передаёт нам свои ощущения («я услышал ту самую весеннюю птицу», «это был стандартный алгоритм — из тех, во время объяснения которого мы спали на лекции», «в офисе мы ходим в уютных тапочках»), подключаются сенсорные участки коры головного мозга (они же работают, когда мы смотрим на лимон или видим, как на экране кто-то тонет в безбрежном море). То есть автор фактически заставляет своих читателей (слушателей, зрителей) чувствовать то же самое, что и он. Это очень мощный фактор восприятия.

Сравните три фрагмента

…Я проходила курс языка программирования С в 2010 году. Когда я ехала на экзамен в учебный корпус, мне казалось, что я ничего не помню. Сдала на 4, провалилась на утечке памяти…

…В историю с изучением программирования я ввязалась на спор, в 2010-м. Всё началось с языка С. Как сейчас помню: еду в длинном оранжевом автобусе, под ложечкой сосёт, как в самолёте, в наушниках играет вечное «Выдох-вдох, хорошо дышать, чёрный горох нелегко глотать…». Уже и не студентка, а как всё щемяще знакомо. Сдала на 4, подвела утечка памяти (наверняка у меня в голове, ха). Так не кружилась голова даже после защиты диплома!...

…Программирование подобно липкой чёрной туче обволокло и поглотило меня в 2010 году. Непонятно, как оно ворвалось в мою беззаботную жизнь 25-летней влюблённой девушки. Задачи по С причиняли буквально физическую боль, заставляли выскакивать сердце и не спать ночами. На экзамене за окном садилось расплавленное солнце, компилятор беспощадно издевался надо мной, казалось, что бездна отчаяния уже не отпустит. Но внезапная четверка высветила мою растерянную фигуру и помогла выйти из пучины липкого и подлого страха…

Второй — пример хорошего сторителлинга, третий — очень плохого. Потому что есть несколько правил, которые стоит соблюдать, чтобы не стать мемом 🙂

✅ Все эмоции должны быть соразмерны моменту и усиливать его, а не перечёркивать и не возводить в гротеск

✅ Не стоит использовать излишние метафоры, которые отвлекают от основного повествования
Вся информация должна быть передана лаконично

✅ Не стоит задействовать сразу все органы чувств

✅ Нельзя играть на негативных и дискомфортных эмоциях: страхе, омерзении, грубости и т .д. (хотя иногда это и работает)

✅ Не используйте сторителлинг там, где он не нужен

О сторителлинге на Хабре

А вот и схема, источник

⏳ Работа такая - Хабр читать

Если вы захотите прочитать все статьи, написанные на Хабре с 1 июня, вам понадобится ровно 21 рабочий день. Минимальное время чтения статьи - 1 минута, максимальное - 75 минут (отличная статья о Chat GPT). Дольше всего приходится читать статьи о разработке (в среднем 7,5 мин) и о дизайне (6 мин), а вот научпоп занимает около 5,5 минут.

Обзор ннна?

Лирическое отступление. Редактора время от времени триггерит словосочетание «обзор на». В технологических и околотехнологических медиа обзор был и, пожалуй, остаётся самым популярным жанром. И достаточно много текстов начинается бодрым языковым извращением «мой обзор на». Но так писать нельзя. Обзор может быть только чего-то: обзор Apple Vision Pro, обзор ChatGPT. Кстати, Хабр — исключительно грамотное сообщество, у нас «обзоров на» нет.

Эта ошибка, скорее всего, связана с тем, что само по себе слово обзор имеет несколько значений. Помимо определения жанра, обзор может быть действием: «Ведём наблюдение за авторами, продолжаем обзор публикаций»; или обозначать видимое пространство: «Напротив наших окон построили ферму для майнинга и закрыли обзор на кукурузное поле».

Но нам обзор интересен как жанр, который может быть и полезным, и информативным, и подходящим для решения многих задач. Он просто местами деградировал и обесценился из-за частоты использования. Поэтому его стали избегать.

Я посмотрела на жанровое разнообразие Технотекста и Хабра за последнее время: из 32 публикаций победителей нашего последнего конкурса лишь две-три с большой натяжкой можно отнести к обзорам; среди 50 лучших за последний год — еле-еле наберётся десять текстов в жанре обзора, причём четыре из них посвящены нейросеткам (что бы мы делали без них).

Зато элементы обзора есть в других жанрах — кейсах, туториалах. Если автор — настоящий эксперт, он обязательно опишет не только то, что он делал сам или рекомендует делать другим, но и даст исчерпывающее описание и рабочих инструментов, и источников информации, и научной литературы — а это всё тоже обзоры.

Что там с видами обзоров?

— аналитический обзор обращается к другим публикациям,
— практический — самый распространённый — это обзор железа, софта и т.д.
— сложный жанр научных работ — обзор предметного поля, когда изучается вся литература на заданную тему и собираются все существующие концепции и гипотезы, доказательства и способы, которыми они были получены, а также находятся пробелы, которые исследователям ещё предстоит заполнить.

Если действовать по канону, то стоит не забывать погружать объект, обзором которого мы занимаемся, в контекст: что было сделано/выпущено раньше, как оценивалось, что писали по этому поводу. Любая тема или железяка интереснее не в статике, а в динамике, как часть большой системы, продолжение и развитие чего-то. Авторская интерпретация и нестандартный подход могут здорово преобразить жанр, например, как в этом обзоре бобра.

Редактор попадает в историю: кто же был первым техническим писателем?

История технописательства сложная и противоречивая: одни считают основоположником жанра Аристотеля, другие называют имя создателя английского литературного языка Джеффри Чосера, а есть исследователи, уверенные, что техноавторы работали в любимом нами жанре и до Чосера, а его просто «назначили», так как он был личностью незаурядной и известной.

Государственный деятель, «лицо, приближенное к императору» и приятель Петрарки, талантливый поэт и автор «Кентерберийских рассказов», фанаткой которых была Эми Фара Фаулер из «Теории Большого взрыва».

Родоначальником технического писательства Чосера признают, благодаря «Трактату об астролябии», который он написал для своего 10-летнего сына. Не на латыни, как это было тогда принято (латынь была официальным языком государства и церкви), а на доступном для широкой аудитории английском. И сегодня «Трактат» соответствует всем правилам хорошего современного руководства по эксплуатации. Это тоже веская причина считать Чосера основателем именно современного технического писательства.

Есть старая, ещё 2008 года, малоизвестная работа румынской исследовательницы Даниэлы Добош «О некоторых ранних переводах в начале английской технической письменной речи». Она доказывает, что задолго до Чосера сложился жанр практических технических сочинений — переводов и адаптаций латинских и арабских источников, — как на древнеанглийском, так и на среднеанглийском языке. Ряд их характеристик, особенно структурных, кажется, предвосхищает сходные черты современного научного и технического документа. Более того, эти оставшиеся неизвестными райтеры адаптировали свои тексты для конкретной аудитории.

Один из самых образованных людей своего времени, монах Бертферт составил энциклопедический справочник по науке XI века: хронологии, астрономии, арифметике, метрике, риторике и этике. Но писал он на староанглийском или англосаксонском языке, который сегодня абсолютно непонятен носителю современного английского языка.

В общем, до Чосера и параллельно с ним работало множество технических писателей и переводчиков, поэтому наивно и самонадеянно считать, что профессия технического писателя в англоязычной культуре началась в эпоху Фрэнсиса Бэкона или вообще во время Второй мировой войны.