О том, что заставляет вздрогнуть

На меня лично жуть навевает не сам вид мертвых людей или места преступления, а какая-то граница между жизнью и смертью. Может, человек, который умирает. Или на том же «Парке Культуры» после взрыва, когда лежали мертвые люди, а у них звонили телефоны. У многих звонки были такие веселенькие. Они лежат мертвые, в крови, конечностей у некоторых нет, а каждого родственники ищут, звонят телефоны. И на весь вагон — хор таких веселеньких мелодий. Вот это смотрится жутко на самом деле.

Еще один случай давно был. Мы приехали на убийство. Убили женщину и троих ее детей. Семья продала квартиру и собиралась покупать новую, их ограбили, деньги забрали и убили четверых человек. Даже это было не так страшно, хотя детей пытали — видно, чтобы женщина сказала, где деньги, рты были скотчем замотаны, раны колотые. Жутким был рассказ мужа. Он говорил: «Открываю дверь — и не понимаю, зачем жена покрасила пол в красный цвет». А пол кровью залит. Вот это было жутко, да...

На мой взгляд, самый опасный убийца - это алкоголь. Так или иначе он становится причиной смерти в половине случаев.

У человека малопьющего есть защитный механизм - как только он "перебирает" норму, в дело вступает рвотный рефлекс, который освобождает тело от излишков алкоголя. У алкоголика или просто человека много пьющего реакция подавляется. Он переходит за ту грань, где спиртное усваивается в любых количествах, но организм с такими дозами уже не справляется, что и приводит к летальному исходу - алкогольное отравление.

Встречаются и случаи отравления суррогатами алкоголя - различными жидкостями, не предназначенными для внутреннего употребления, но тем не менее использующимися взамен алкогольных напитков, начиная от одеколона и заканчивая "паленой" водкой на основе технических спиртов.
 

Что представляет из себя секционная в морге.

Секционная – небольшая, светлая комната. Помимо огромной лампы, есть большое окно с матовой пленкой, такое стекло хорошо пропускает свет, но не дает проходящим мимо него увидеть, что происходит в помещении.
 
Освещение – незаменимый помощник при нашей работе. Простой пример: когда только образуется кровоподтек – он бордовый, затем синеет, зеленеет, желтеет. Эксперту важно определить, когда он появился, а естественный свет не позволяет ошибиться.

По сторонам от входа в помещение – два металлических секционных стола. Они похожи на огромные душевые поддоны, сходства добавляет вмонтированная раковина, душ и сток для жидкостей.

В секционной расположен и небольшой письменный стол. За ним во время вскрытия работает медрегистратор, задача которого – помогать эксперту, ведя протокол вскрытия под диктовку. Эту должность обычно занимают женщины со средним медицинским образованием. 

Я не занимаюсь статистикой, но число самоубийц очень большое. Кто-то устает бороться с болезнью, кто-то - с безденежьем, кто-то - с одиночеством. Самоубийц принято жалеть, но я не могу этого делать. Работая со смертью каждый день, трудно себе представить, что кто-то по доброй воле может отказаться от такого подарка, как жизнь.

Самое страшное в том, что суициды стали "молодеть". Речь идет о подростках.

Недавно мне пришлось заниматься вскрытием десятиклассника. Ребенок повесился из-за несчастной любви. И это не единичный случай. Что творится в голове у этих детей, непонятно.
 

Разница между патологоанатомом и судмедэкспертом
 
Рядовому обывателю нет никакого дела до специфики профессий патологоанатома и судмедэксперта – пока кто-то не умирает. Вот тут приходится невольно вникать в тонкости профессии.
 
Смерть в больнице, без подозрений на насильственную смерть – умерший отправляется к патологоанатому. В его задачи входит установить: умер ли он в результате болезни и была ли его смерть неизбежной – возможно, диагноз был ошибочным, возможно, лечение было неверным?
 
В зону ответственности судмедэксперта попадают все остальные случаи: умер ли человек дома или на улице, есть признаки насильственной смерти или отсутствуют. Задача эксперта - найти причину гибели и ответить перед собой и законом на вопрос: "Чья вина?". Болезни, стечения обстоятельств или чьего-то злого умысла?
 
Человек еще вчера жил, любил – и его любили, а уже сегодня – он на секционном столе. Причина этому – болезнь, о которой ни он сам, ни родственники, ни врачи не подозревали. Это ненасильственная, скоропостижная, смерть, но определить это может только судебно-медицинский эксперт.
 
Упал человек в ванной и ударился головой – это насильственная, преждевременная смерть, пусть она и будет квалифицироваться как несчастный случай. 
  
Человек попадает на стол как утопленник, провалившийся под тонкий лед во время рыбалки, а оказывается, что сначала ему проломили голову, а затем сбросили тело в прорубь – это уже не просто насильственная, это криминальная смерть.
 
Найти ответы на все загадки, поставленные мертвым телом, – работа судмедэксперта.

Как происходит процесс вскрытие

Санитары перекладывают подготовленное тело с каталки на стол – начинается вскрытие. Человеческий мозг препарируется "методом раскрытой книги": с головы снимают скальп, вскрывают черепную коробку – это делается при помощи электропилы – достают мозг и нарезают его "листочками".

Сам труп обычно вскрывают по методике Шора. На теле делается срединный надрез, через который извлекают весь органокомплекс, начиная от языка и заканчивая прямой кишкой. Эксперт должен взвесить каждый орган и внимательно осмотреть, описывая состояние и повреждения медрегистратору. Сразу же проводится и забор проб для гистологического, химического и других анализов.
 
Рассказы о том, что мы забираем органы для продажи, проведения опытов или скармливания домашним животным – байки. От каждого органа берем фрагмент толщиной в полсантиметра и длиной в 1-2 сантиметра. После проведения анализов все биологические образцы утилизируются путем кремации.

Среди судебно-медицинских экспертов есть своя специализация.

 Помимо экспертов, занимающихся приемом живых лиц и вскрытиями, есть еще и гистологи – они проводят исследования образцов тканей и определяют по ним время, причины смерти и давность повреждений.

Медики-криминалисты могут сказать многое по следам на одежде или орудию преступления.

Химики ответят на вопрос, пил ли человек и сколько, принимал ли он лекарства или наркотики, а если человек был отравлен – то при помощи какого яда.

Специалисты биологического отделения определяют объекты биопроисхождения и их принадлежность тому или иному лицу - кровь, выделения, волосы и прочее. 

Жаль, но огромная часть работы судебных медиков уходит впустую.

Как говорится, приходится работать на корзину, проводя никому не нужные экспертизы и исследования. Бывает, что люди погибают в результате несчастного случая, никакого уголовного дела даже не предполагается, а эксперты обязаны исследовать тела.

К примеру, семья из четырех человек ехала на дачу и врезалась на машине в дерево. Все погибли. Экспертам приходится описывать сильно изувеченные тела. Заключения эксперта в данном случае никому не нужны, в милиции их вешают на гвоздик в туалете (один такой гвоздик с собственными заключениями я лично видел в милиции), а работа над четырьмя трупами при автокатастрофе занимает целый рабочий день.

За рубежом эксперты такими телами не занимаются, там все построено на доверии. Если никто из родственников умершего не инициирует уголовное дело, труп не исследуется. У нас вскрывают все трупы, даже когда очевидна "некриминальность" смерти.

"Ненужные трупы" отнимают время и силы, отвлекают от действительно серьезных дел. Хотя в нашей системе, в отличие от западной, больше правды — часто бывает так, что при тщательном осмотре тел удается обнаружить признаки убийства в случаях, когда изначально кажется, что это самоубийство или несчастный случай.

За один только прошлый год было как минимум семьдесят подобных ситуаций.

Автокатастрофы — второй после пьянства бич для экспертов.

На дорогах гибнет добрая половина людей, попадающих на секционный стол эксперта. В последние годы доля погибших в результате автотравм увеличилась настолько, что впору запрещать автомобиль так же, как запрещали водку.

Спирт и автомобиль — надежные проводники на тот свет, куда более действенные, чем мафии и бандитские разборки. Вопреки обывательскому мнению, в бандитских разборках гибнет ничтожно малая часть людей, попадающих в морг.

Основная часть доставляется из-за пьяного застолья и из-за руля автомобиля. Адские машины на колесах лидируют в современной шкале причин смерти. Банальное превышение скорости и несоблюдение дистанции — надежный поставщик работы для судебных медиков.

Больно и невыносимо видеть так много, в основном, молодых людей, погибших ни за что, по собственной неаккуратности, расслабленности, глупости. Им бы всем еще жить и жить. 

Самым решающим моментом в профессиональной жизни для меня было первое вскрытие. Именно в тот момент, когда ты оказываешься у секционного стола не в качестве зрителя, а в качестве эксперта решается вопрос – сможешь ты работать в этой сфере или нет.

В тот момент, когда блестящее острое лезвие ножа начинает резать мертвую плоть, ты делаешь для себя заключение – можешь или нет! Первая реакция организма сама подсказывает ответ. Либо ты спокойно продолжаешь работать с трупом, либо ты мобилизуешь все силы, чтобы устоять на ногах как-то завершить экспертизу. Третьего не дано!

Можно спокойно пройти кафедру анатомии с горами учебных трупов, можно спокойно стоять в операционной и смотреть на кровь, можно, в конце концов, спокойно присутствовать на вскрытии в качестве зрителя, но прикосновение к мертвому телу и работа с ним «в полный контакт» - это нечто другое. Здесь или ДА или НЕТ! У меня было ДА!!!

Не считая легкого и обязательного в таких случаях волнения, я абсолютно спокойно провел свое первое вскрытие и понял, что работать я смогу!

В практике судебной экспертизы порой бывают и непростые случаи. Вот лишь одна из них.

У мужчины обнаружили колото-резаную рану на шее, но крови было на удивление мало. При этом ни один жизненно важный орган не повреждён. Но человек явно мёртв, есть показания свидетельницы, любовницы этого мужчины, что к нему заходил её муж - произошла ссора, муж вроде бы ударил обидчика ножом. Я посмотрел все материалы, обнаружил послеинфарктный рубец на сердце.

Оказалось, что погибший скончался всё-таки от естественных причин, а удар ножом нанесла женщина, обидевшись на то, что любовник решил с ней порвать. Рана была типичная для неуверенной женской руки. Но убийцей её нельзя назвать: человек умер от естественных причин. Конфликт лишь послужил катализатором.

Это был тот самый случай, когда судебному эксперту приходится идти против следствия, отстаивать своё заключение, хотя всё, казалось бы, очевидно: дырка, кровь, ссора.

Внимательность которая помогла раскрыть убийство.

Произошло это несколько лет назад с моим коллегой судебным экспертом. Рыбаки нашли в местной реке человеческие останки, завёрнутые в тюлевую ткань.

В морге удалось определить, что тело принадлежит пожилой женщине, у которой после смерти были сломаны обе плечевые кости. Однако назвать причину гибели было невозможно – останки долгое время пробыли в воде, и многие мягкие ткани были уничтожены. Но эксперт заметил небольшую деталь, которая позволила распутать весь клубок.

При исследовании нижней челюсти неизвестной женщины была обнаружена вросшая в челюсть проволока, сложенная вдвое, она была еле видна. Видимо, при жизни у пенсионерки был перелом челюсти, ей проводили шинирование, а за дальнейшей помощью по удалению проволоки она не обращалась.

Подобные операции обычно проводят в отделении челюстно-лицевой хирургии областной больницы. Эксперт порекомендовал следователю пообщаться с врачами, чтобы выяснить личность погибшей. Предложение принесло свои плоды: один из медиков вспомнил, что проводил шинирование, и тогда не было проволоки необходимого размера. В результате он сложил более тонкую проволоку вдвое, это распространённый способ, операция прошла прекрасно. Из архива подняли данные пациентки, сравнили её зубную карту с неизвестной женщиной – совпадение было практически полным.

Как выяснилось, женщина жила в деревне. Вместе с ней жил мужчина, который заявил, что его мама куда-то пропала ещё зимой. Но следователь в ходе визита заметил, что на одном из окон нет шторы. Провели экспертизу и стало ясно, что ткань, в которую было завёрнуто тело, найденное в реке, идентична шторам на других окнах. После этого мужчина рассказал, что стало с его матерью.

Пьяный селянин разозлился на пожилую женщину, когда она не дала ему денег на спиртное, и задушил её. Когда он понял, что натворил, он завернул тело матери в штору, привязал к ткани металлические предметы, вывез на машине к реке и бросил в воду. На реке уже был тонкий лёд, из-за чего, по всей видимости, и были сломаны плечевые кости.

Заявления о пропаже женщины не было, и её сын не думал, что о преступлении станет известно. Но его расчеты не оправдались.

Судмедэксперты не только определяют причину смерти, но и помогают найти орудие преступления. Каким именно предметом нанесены травмы? Как двигалась жертва ДТП? Кому принадлежат костные останки – мужчине или женщине, какого роста, возраста? На эти и другие вопросы отвечают сотрудники медико-криминалистического отделения бюро СМЭ.

В основном эти экспертизы применяются, чтобы установить личность пропавших без вести. Например был случай в моей практике, по костным останкам удалось идентифицировать жителя, который пропал пять лет назад.

Так, один из водителей утверждал, что сбитая им женщина шла справа. То есть могла внезапно выбежать на проезжую часть, и автовладелец физически не способен был предотвратить аварию. Однако экспертиза полученных женщиной травм показала, что она шла слева. А значит, у водителя было время заметить её – сначала пешеходу требовалось пересечь встречную полосу. В результате мужчина, пытавшийся избежать ответственности, получил реальный срок лишения свободы.

Невнимательность со смертельным исходом

Полтора месяца назад ко мне на вскрытие поступил 11-летний мальчик, которого нашли в ванне мертвым. Почему же ребенок умер? После вскрытия и анализов выяснилось, что он умер от отравления угарным газом. Выяснилось, что в ванной комнате был газовый бойлер. В ванной не было вентиляции, и мать ребенка за два дня до этого после приема душа чувствовала себя плохо.

Люди должны быть более внимательными и проверить, чтобы их ванная комната с газовым бойлером имела вентиляцию, а иначе последствия могут быть печальными.

Большинство судебных экспертов — большие шутники. Конечно, юмор у нас специфический, особый. Кто-то называет его черным, кому-то он кажется циничным, но без него в нашей профессии никак не обойтись. Таким образом мы поддерживаем друг друга.

Например, с наступлением теплого сезона в разы возрастает количество сгнивших трупов. Такой труп изъеден личинками, насекомыми, даже мышами и крысами. Прибавьте к этому запах и вид.

Неподготовленному человеку очень сложно, а иногда и подготовленному приходится трудно. В этом случае коллеги начинают друг над другом подтрунивать: какие-то ироничные советы дают, пакеты предлагают. Да, цинично, жестко. Но такие шутки помогают разрядить обстановку, успокоиться и приступить к своим непосредственным обязанностям.

Эксперт, приезжающий после работы с таким трупом, по традиции интересуется у своих коллег, не собирается ли кто-нибудь на рыбалку, предлагает наживку. И все понимают, что подобная «черная» шутка — не что иное, как просто необходимая психологическая разрядка.

История, которая переходит из уст в уста в судебных экспертов

Наш преподаватель, когда я учился в субординатуре, рассказывал случай, который произошёл с ним. Он тогда был молодым патологоанатом, работал в первой городской больнице. В тот день он уже исследовал один труп, и ему позвонили из реанимации и попросили задержаться на работе, так как у них умер пациент. А так как впереди предстояли длительные праздники, то родственники просили не затягивать со вскрытием.

Привезли ему труп. Он начинает делать срединный разрез, и тут начинается «кровотечение», чего у трупа быть не должно. У паталогоанатома нож выпал, руки затряслись. Первая мысль: человек живой. Но, он не растерялся, взял лапчатый пинцет и проверил признак Белоглазова, так называемый симптом кошачьего глаза. Оказалось, что всё-таки это труп, но продолжать исследование в этот день он уже не смог.

В судмедэкспертном морге тела умерших всегда фотографируют, чтобы морально облегчить родственникам процедуру опознания. 80% погибших сейчас опознают по отпечаткам пальцев или фотографиям.

Трупы осматривают, телесные повреждения фиксируют. Органы извлекают, изучают вместе и по отдельности: замеряют, взвешивают, разрезают. Всем погибшим вскрывают череп. После вскрытия органы возвращают в тело погибшего.

Внутри трупа не лежит готовое заключение. Окончательный диагноз мы ставим только после получения результатов других экспертиз – химической, гистологической и других. До этого мы только предполагаем причину смерти.

Эксперту важно определить, что не так. У одних умерших – нетипичные цвет органов, состояние и цвет крови, у других – специфический запах.

Для обычного человека все трупы пахнут одинаково. Наше же обоняние различает основной трупный запах и специфический. Например, если человека отравили цианидом, будет чувствоваться запах миндаля.

Был в моей практике один случай, который наглядно показал, как в одну минуту внешне здоровый человек может оказаться на грани жизни и смерти. И, к сожалению, проиграть эту схватку.

Парень 22-х лет был практически здоров. В результате общего обследования, проводившегося ранее, патологий не выявлено. При повторных медицинских осмотрах на здоровье не жаловался.

И вот однажды на волейбольной площадке во время прыжка за мячом он столкнулся с другим игроком. Получил удар локтем в область живота справа. Вскоре после этого парень почувствовал себя плохо и ушел с площадки. Примерно через пять минут он сел на землю, началась рвота, наступила потеря сознания. Молодого человека доставили в медицинское учреждение.

В приемном покое отмечалась резкая заторможенность реакций, выраженный отек век и губ, пульс не прощупывался, артериальное давление не определялось. Ему старались помочь, но при параличе сердечно-сосудистого и дыхательного центра наступила смерть. В связи с подозрением на насильственные действия было назначено судебно-медицинское исследование.

При вскрытие я увидел: в правой доли печени – киста эхинококка. Оболочка ее разорвана. Таким образом, парень страдал скрытно протекающим однокамерным эхинококкозом печени. Внутренний разрыв капсулы эхинококка образовался в результате ограниченной травмы согнутым локтем. Случай редкий, диагностировать его не удалось в клинике.

Судебный эксперт всегда старается помочь, докопаться до истины.

Вот только люди не всегда умели правильно воспользоваться вторым шансом. К примеру, вспомнился случай смерти от не распознанного вовремя врожденного токсоплазмоза, который закончился тем, что мать погибшего ребенка посадили в тюрьму.

При патронаже у ребенка были обнаружили единичные кровоподтеки и отклонения в работе мозга. Малыш полгода лежал в больнице с диагнозом посттравматическая платицефалия и прочее. И в результате умер. Поэтому мать, неблагополучную в житейском плане, осудили и на 8 лет отправили в тюрьму.

При вскрытии я увидел ясную картину врожденного токсоплазмоза. Была написана конституционная жалоба. Ясно, что предыдущий диагноз поставили ошибочно. У ребенка было заболевание, которое развивалось внутриутробно и затем прижизненно, но это не была черепно-мозговая травма.

Проходит время, бумаги сработали, мать выпустили из тюрьмы. А она на радостях поговорила со своим мужем и ударила его ножом в спину. Вот такой исход...  Я потом из вида потерял, чем это все закончилось, но думаю, что ничем хорошим.

Иногда в разных местах земного шара на ровном месте сгорают люди, они просто вспыхивали огнем за пару секунд, хотя причин для этого не было никаких.
В моей практике таких случая не было, но подобные истории существуют.

«В 1993 году в одной из квартир Минска женщина, проживавшая этажом выше, обратила внимание, что пол ее кухни стал подозрительно горячим. Она сразу сообщила об этом в домоуправление. Ее успокоили, что, возможно, внизу произошло протекание горячей воды. Но пол становился все жарче. Предположили пожар в расположенной ниже квартире. Были вызваны пожарные, которые не обнаружили дыма и огня. После проникновения в закрытую квартиру на кухне был найден обугленный труп хозяйки. От тела остались только голени и стопы, одетые в не поврежденные огнем чулки. Остальные части тела стали останками обугленных костей. Из мебели сгорело лишь сиденье стула. Остальные предметы и даже занавески не тронуты огнем. А за неделю до этого, 29 ноября 1993 года, также на кухне своей квартиры был обнаружен сильно обгоревший труп другой гражданки, сидевшей на стуле. И опять же нижние конечности не были затронуты огнем, а все окружающие предметы, за исключением сиденья стула, были без повреждений»

Эти случаи не поддаются логическим объяснениям: поджог, применение горючей жидкости и все подобное – исключается. Возможно, в результате нарушения обменных процессов и ферментативного разложения происходит образование каких-то легковоспламеняющихся газов. Например метана, и сгорание тела в дальнейшем происходит по типу фитильного горения, как свечи. Профессора медицины утверждают, что в большинстве случаев самовозгорание связано с эмоциональным состоянием или сильнейшем стрессом.

Сложно ли работать психологически с пострадавшими живыми лицами?

Каждый пострадавший считает, что мир должен крутиться вокруг него. А если не крутится — значит, медики плохие. Почему у нас медицина такая плохая? Потому что она не крутится вокруг пациентов. Весь мир должен крутиться вокруг родственников умерших. Мы стараемся соблюсти баланс: даем человеку высказаться, чтобы собрать анамнез, узнать, когда, куда и чем били… Но эти рассказы нужно вовремя останавливать, не доходить до тещи-деспота и того, что жена его лупит. Не стоит также пропускать проблему через себя, нельзя переживать...