В Инктобер хочу писать "Всё очень плохо, мой светик". Но сегодня вышел фф по "Следу". Прикладываю волшебные темы от Кати Звонцовой 🖤

~

В колонках играет «Моя нервная». Тихонов слышит песню впервые, но ошибиться нельзя: отрешённый голос, отрывистый беспокойный ритм.

Рогозину он замечает, когда та оказывается совсем рядом.

— Ту девочку Аня зовут, — через силу произносит он.

Полковник всё ещё в вечернем платье; ей невероятно идёт, с распущенными волосами она выглядит моложе — вот только усталость всё равно выдаёт возраст. Но если не приглядываться, в этом сумрачном мягком свете она кажется совершенной. Впрочем, Тихонову она кажется такой всегда.

— Аня, — хрипло повторяет он.
— Я знаю, — отвечает Рогозина и накидывает ему на плечи свой пиджак. В в финале этого поганого печального дня, за столиком посреди ада, можно вообразить, будто она обнимает его: шёлк пахнет её духами, подкладка из вискозы хранит тепло её плеч.

Тихонов сглатывает. Рогозина садится напротив.

— Галина Николаевна, почему?..

#райтобер

А вот и выпуск «Анализируй этно»: Яга Обыда и Моу-Нямы :) Мы записали его на прошлой неделе в Пскове, во время фестиваля "Книжная яблоня". Огромное спасибо писательнице Александре Агафоновой и ведущей Ольге Миронович: говорить о фольклоре в их компании было очень круто! И, конечно, горячее спасибо Светлане Ефимовой, благодаря которой попала и на фестиваль, и на псковское радио.

Тут ещё и часть расшифровки есть.

~

Предлагаем вашему вниманию видеотрансляцию программы «Анализируй этно», которая в эти минуты начинается в эфире радио «ПЛН FM» (102.6 FM).

На этот раз ведущая Ольга Миронович предлагает поговорить о литературном фестивале «Книжная яблоня», этническом фэнтези и ответить на вопрос, кто такие Яга Обыда и Моу-Нямы.

Разобраться в этом помогут сегодняшние гости студии - шеф-редактор издательства PressPass, специалист по фольклору Дальнего Востока и Севера Александра Агафонова и писатель, автор произведений в жанрах мистика и фэнтези Дарина Стрельченко.

#Азаоколицейтьма

🌊 Русалка уползла совсем ненамного — поперёк отмели, к воде. Андрей подобрал салфетки, пелёнки и догнал её. Опустился рядом.
— Я не сделаю плохо. Я хочу помочь.

Русалка издала что-то вроде шипения или клёкота, сухого, скребущегося. Он полил перекись на руки, разорвал упаковку салфеток. Вынул одну. Осторожно приложил к боку русалки, под рёбра, откуда сочилась кровь. Наклонился и подул, как дул Алке, когда она расшибалась.
— Сейчас пройдёт…

Он сам не понимал, почему обращался к русалке на вы. Зачем вообще говорил ей что-то, ведь она очевидно его не понимала.

Он полил рану перекисью. Русалка зашипела. Он принялся дуть сильней.
— Всё пройдёт. Всё будет хорошо.

Обещание полумёртвой русалке на пустом грязном пляже. Отчаяние, бессилие в чистом виде. И всё-таки он не хотел сдаваться; извёл на раны весь флакон перекиси, протёр салфетками, перемотал бинтами. Он так и не вспомнил, зачем купил пелёнки; просто раскрыл пачку и попытался укрыть ими русалку, как мог. Сверху снова накрыл своей курткой, и вправду успевшей пропахнуть рыбой.

Русалка затихла, но дыхание словно бы стало ровнее.
— Пожалуйста… если вы дождётесь меня, я принесу еду какую-то… Или, наверно, наоборот, вам надо уплыть… уползти в воду… Утром будет патруль…

Он бормотал что-то, держа русалку за длинные худые пальцы, казавшиеся такими ломкими, и никак не мог оторваться от её глаз. Он очнулся, когда вдали запрыгали лучи фонарей. Скорее всего, это были сборщики — искали, что осталось в песке после вечернего лова. Он вытянулся на песке так, чтобы закрыть собой русалку. Чувствовал, как в кожу сквозь рубашку врезаются ракушки, как просачивается тепло, как ткань набухает влагой.
Чувствовал что-то прохладное, острое, скользившее по пояснице. Старался не думать, что это. Русалка лежала тихо.

К счастью, сборщики не подошли близко. Когда огни исчезли в поднявшемся с моря тумане, он обернулся к русалке.
— Вам надо ухо… уплывать.

Она продолжала смотреть на него глазами-безднами: без огня, без оттенков. Абсолютный чёрный. Ему казалось, что его покачивает — может быть, от усталости. Казалось, что он плывёт. Андрей мотнул головой, сбрасывая наваждение, и увидел, как над океаном встаёт полоска рассвета.
— Вам надо уплывать! Уже утро!

Взгляд приковывал, тянул вглубь. Ему почудилось, что никуда плыть не надо. Они уже в воде, в самом сердце моря. Там не страшно, там вечно темно, тишина и сыро. Туда даже не доходит шторм.

Андрей опустил голову и закрыл глаза. Когда открыл снова — солнце поднималось из волн, дул сильный ветер, а рядом было пусто — только белела пустая пачка и валялась куртка, мокрая, в слизи и чешуе. Ветер гнал к воде мятые салфетки.

Андрей встал. Тело затекло, шея ныла, сильно болела голова, и во рту стояла липкая горечь, будто он глотнул мыльную воду.

Он доплёлся до дома, проспал весь день, к вечеру поднялась температура, но он всё равно вернулся к отмели. Там уже было море.

#Всёоченьплохомойсветик
#райтобер

👀 Файлы из переписок с редакторами: по "Всему злу земному" и по "Не бойся меня".

Прямо как с дипломом: миллион версий, и то тут не все. С каким же удовольствием я всё это удалю, когда книги выйдут... 🤣

#Всёзлоземное
#Небойсяменя

Говорят, дурак учится на своих ошибках, умный — на чужих. Я, кажется, ни то ни другое, ибо не учусь ни на чужих, ни на своих. На подходе моя седьмая книга — фолк-фэнтези "Всё зло земное", ретеллинг "Царевны-лягушки". Жду я его? Очень! Вкладывалась я в него? Ещё как! Люблю я его? Конечно!

И вместе с тем...

Как подумаю, что надо будет начинать работу с блогерами, надо будет куда-то что-то рассылать, как-то продвигать, всем этим заниматься... И такая тоска, аж скулы сводит 🍋

Чем дольше я в книжном мире, тем отчётливей понимаю две вещи:
а) без нетворкинга и продвижения в 99,99% случаев никуда;
б) я ненавижу продвижение.

Но всё равно, пока книга готовилась, пока я собирала отзывы бета-ридеров, пока мучилась с саморедактурой, пока мы занимались редактурой с литредом мечты Екатериной Звонцовой, пока были бесконечные корректуры и работа с художниками, пока прекрасный "Питер" готовил книгу к печати, пока я вычитывала финальный макет в метро, в автобусе, по дороге в Никола-Ленивец, во все свободные минутки в минувшем сумасшедшем сентябре, — всё это время можно было притворяться, что выход книги ещё не скоро, и вся эта катавасия с продвижением — тоже. Можно было притворяться, что случится чудо, и всё сложится само по себе.

Но сегодня выложили анонс, и отодвигать больше некуда. Потому что книга выйдет совсем скоро. И я как автор должна её поддержать, и это моя забота, работа, печаль и радость.

А у меня вообще нет сил. И это та самая ошибка, на которой я никак не могу выучиться. Уже сколько раз совершила — и вот опять: подхожу к выходу книги пустой, усталой и унылой. Потому что до этого старалась выложиться на максимум по всем сопутствующим вещам, нетворкингу, ярмаркам, фестивалям, вебинарам, курсам...

Но того юного задора, как был с "Землями семи имён" или "Зарядом воображения", уже нет, — старею, видимо. И как оно всё будет... Кто знает. Моя зачётка уже достаточно хороша, но всё ещё не такова, чтобы работать на меня. Думаю, я закончила примерно третий курс. В универе зачётка начала работать на меня этак с пятого. Ну, значит, тащим дальше :)

И вот он, анонс и предзаказ прекрасного "Всего зла земного": мрачной кружевной сказки, которую мне так хотелось прочесть в детстве и которую я написала сама для себя. Нам туда — в тёмный лес вокруг Крапивы-Града, в царский дворец и заснеженную Серебряную, в тихие поля Тени и тревожную Сахарную слободку.

Я пишу это, и у меня мурашки, потому что я правда написала книгу для самой себя — до того мне в ней круто. Для себя и для сестры: "Всё зло земное" во многом сплетено из наших давних разговоров, любимых песен, иллюстраций и книг.

Это такой кайф всё-таки — быть писателем 💔❤️

#Всёзлоземное

#случайвтранспорте

В метро компания мальчишек лет по тринадцать визжит, веселится. Выходим на одной станции. Один из мальчиков швыряет пакет с орехами на скамейку, орехи — веером врассыпную. Мальчишки ржут, убегают.

Я: режим «Слабоумие и отвага» включён. Хватаю одного за плечо и говорю: убирай.

Опустим подробности. Согласился, если отпущу. Отпустила. Была уверена, что убежит. Нет, не убежал, начал убирать. Вместе собрали рассыпанный миндаль (вот жалко, а! Дорогущий же!).

Друзья пацана стояли поодаль, снимали и ржали.

Вот так вот: если ты не идёшь в Тикток, Тикток идёт к тебе. Надо было ввернуть пару слов про «Всё зло земное».

🌿 От ладоней яги струился холод. От окна, от луга шло сухое тепло.

От чёрной двери ползла тихая тень — Ярина удивилась, как не замечала её раньше. От порога, через открытую дверь во двор, ложился крест-накрест с тенью солнечный луч.

От неба спускалась жизнь, из-под земли тянулось небытие. Сердце билось ровно, тугими толчками, кровь расходилась по жилам. И так же, как бег своей крови, чувствовала Ярина, как бежит сок по тропинкам и веткам Леса, по дорогам его и струнам.

В одну щёку светило солнце, в другую бил ветер. Бесконечная радость надежды на будущее смешивалась с бездонной печалью памяти и незнания.

Босым ступням было холодно, грудь обжигало монисто.

Ярина улыбнулась, взяла Обыду за руку. По щекам покатились слёзы, но она не выпустила сморщенных пальцев. Лесные соки, тени Хтони, мудрость и мысли тысяч яг заструилась из души в душу.

То, что я чувствую, — это и есть Равновесие.

Коллаж — @al_mo_bookss
#Азаоколицейтьма

🌊 Андрей собирался к отмели раза три в следующие недели: доходил до пляжа, кружил по сырому песку — зарядили дожди, по утрам песок покрывали крошки и иголки инея, — бродил вдоль следов ночных контрабанд. Но ни разу так и не осмелился дойти до места. Впрочем, этого бы и не получилось: там стояла высокая вода, студёная, почти колодезная.

Ему больше не вспоминалась мать, не думалось о детстве. Он пытался понять, чем был вызван тот приступ; пытался воскресить картинки так же ярко. Пытался решить для себя, было ли то, что произошло, правдой, или ему привиделось.

После встречи с русалкой он несколько дней пролежал в жару, а когда в температурном бреду снова привиделась русалка, только теперь уже на столе в кухне, —вызвал Скорую. Что-то вкололи, прописали жаропонижающее. Он выполнял указания механически, как в тумане, — а может, не выполнял. Он плохо помнил весь этот месяц, даже после болезни, даже когда вернулся в институт.

Сидел на парах, кажется, даже записывал и жевал что-то. Но из головы не выходила русалка. И руки всё ещё жгло от прикосновений к гладкой коже, к серебряной в лунном свете чешуе, а во рту всё никак не проходил мыльный горьковатый вкус. Тогда, перед приездом Скорой, он лежал в кровати, глядя в потолок, и думал в полубреду, что наверняка таков на вкус русалочий поцелуй. Он говорил что-то медикам, пытался объяснить, что с ним, почему он так заболел, но его не понимали; он думал, дело в том, что изо рта вместо слов вырываются мыльные пузыри.

Он пришёл к отмели через месяц — поздним вечером, переплывающим в ночь.

Далеко на линии горизонта на рейде качались лодки. Обычные рыбаки: ловили треску и камбалу, пока не встал лёд. В волнах поблёскивала луна. Чёрное пустое небо стояло над городом и над морем, как стеклянный колпак.

…Он встретил русалку где-то здесь. Ориентиров не было, но он знал: где-то здесь.
Андрей опустился на песок, крепче затянул шарф. Обхватил себя руками, грея кисти подмышками. Всмотрелся в море. В ушах шептались волны, накатывали и уходили, прочие звуки растворялись и переставали существовать, будто рядом не было Архирецка, не было поблизости рыбаков и чешуйников, не было припозднившихся бегунов на границе пляжа и города. Только он и море. Море, которым когда-нибудь станет всё.

Взгляд расслабился и блуждал по тьме с редкими красными и жёлтыми огоньками. Андрей моргнул, смаргивая песок. Когда открыл глаза — на него смотрела русалка.

#Всёоченьплохомойсветик
#райтобер

В сентябре в питерской Герценке (как же интересно звучит — как стеклянные камешки: "питерская Герценка"!) прошёл круглый стол по фолк-фэнтези. Жаль, что я заглянула туда только на полчаса, но всё равно было здорово, и даже был просто таки волшебный вопрос из зала... 🤦‍♀️✨

А Асия Арсланова очень ёмко подвела итоги и сделала выводы ⬇️

В сентябре случился круглый стол «Фэнтези с этническими мотивами: перспективы жанра» в библиотеке им. Герцена в Санкт-Петербурге. Я почти год прожила в статусе автора такой книжки, по сторонам тоже поглядывала и выдала все волнующее.

Вот что мне кажется классным в фэнтези на основе фольклора народов России:

1) Возможность нанести свой региончик на литературную карту. Будем честны, далеко не обо всех областях и республиках есть современные романы и повести, а фэнтези позволяет поговорить и об истории, и о культуре.

2) Опора на яркую и еще не использованную фактуру. То же славянское фэнтези существует уже больше 30 лет (спасибо Анджею Сапковскому и Марии Семеновой — родителю №1 и родителю №2). Оно обжито и уютно. А вот чуть отойдешь… Даже такое близкое Поволжье с Татарстаном и Чувашией, Марий Эл и Мордовией предоставит сотни незнакомых мифических персонажей и давным-давно не рассказанных историй. Для начинающего автора это удобно: можно подобрать живые, еще не затертые образы и детали.

3) Лично для меня фэнтези — лишь один из примеров разворота к регионам в российской литературе. Интересно посмотреть, как локальные особенности раскрываются в семейной саге, историческом романе, магическом реализме, автофикшне — и фэнтези в том числе.

Вот что кажется проблемой:

1) Описание отдельного региона — особенно в отдаленное время, особенно с использованием местного языка — отрежет часть аудитории. Кому-то будет некомфортно пройти через этот лес-урман.

2) Жанровое гетто сохраняется, пусть и в меньшей мере. Книжные обозреватели из большого мира могут о вас не узнать. На слуху скорее будут реализм и современность.

3) Такого фэнтези в последние год-два опубликовано немало. Фактор новизны уже не сработает на вас / нас.

Вот что кажется решением:

1) Изучить опыт тех авторов, которые используют фантдопущение и одновременно глядят в большую литературу (Евгения Некрасова, Алексей Сальников).

2) Стараться писать на уровне, который ставит книгу выше жанра («Финист — ясный сокол» Андрея Рубанова — такой пример, наверное).

3) Следить за авторами, работающими в реалистическом направлении. Подглядывать приемы и тренды. Если душа накрепко не прибита к фэнтези, пробовать писать в разных жанрах.

#книжноесегодня

1. Продолжаю читать "Войну и потусторонний мир" Дарьи Раскиной. Честно говоря, когда прочла аннотацию, подумала: как вообще столько всего можно смешать в одной книге, оно же вообще... супер-разное. Но чем дальше читаю, тем более органичным, аккуратным и сочным кажется сочетание альтернативной истории, леших-оборотней и неких мрачных созданий, у которых сталь и искры на кончиках пальцев...

2. 8 октября в Band будет интересная открытая лекция "Как написать историю из жизни, которая заинтересует издателя". Вести будет Юлия Петропавловская — издательница портала "Такие дела". Планирую заглянуть 👀

3. Вчера прошёл неформальный выпускной CWS-ного курса "Фэнтези-роман". Эх... Так интересно, но так грустно, что курс кончился. Но скоро второй поток 👀

4. Пишу потихоньку "Всё очень плохо, мой светик", скоро выложу очередной кусочек в рамках райтобера :) Спасибо, что комментируете. Это всегда очень поддерживает в процессе.

5. Собирались вечером с литклубом "Фронтир". Оказывается, собирались в честь того, что клубу уже три года. А как будто вчера была самая первая встреча — которую, по стечению обстоятельств, провела я. Рассказывала про YA и "Земли семи имён" бабушкам 🙈 Никогда не забуду, как зашла в зал — а там сидят шесть или семь пожилых женщин и Наташа Фейгина. Одна из этих женщин после встречи пыталась сосватать племянницу моему мужу 🙈🙈🙈

🌊 Андрей очнулся только в июне: когда тьма слегка расступилась, город просох, низкое и ледяное облачное небо разняло когти, и выглянуло солнце — слабое, едкое после рахитичной весны.

Только в июне он понял, сколько раз побывал на отмели, понял, сколько времени прошло с того первого раза. Он плохо помнил промежутки пустоты между взглядами чёрных глаз, но шёл на пляж именно за этим: за чернотой, за слабым-слабым блеском, за клекотом и скрежетом, влетающими из русалочьего горла. И за памятью: обжигающей, горькой, окатывавшей его всякий раз, когда русалка оказывалась рядом.

…Вот они бегут с мамой по стадиону: он ещё совсем маленький, мама — в лёгких белых кроссовках, на которые липнут кленовые листья.

…Вот мама читает «Федорино горе», но ему не грустно, он наоборот совершенно счастлив: мамин голос и тепло плеча, к которому он привалился, солёные крендельки в блюдце и круглая кокосовая конфета за щекой, дождь за окном и мягкие звуки соседского фортепиано. Пронзительное, мгновенное, хрупкое, как паутина, неповторяющееся счастье.

…Вот они идут по опушке, под подошвами хрустят ветки, стои́т сырой и тихий архирецкий сентябрь, посреди которого выдался вдруг тёплый, почти сухой день. Пахнет листьями, грибами и сладкой газировкой, которую они по очереди пьют из горла.

Он понял это только к лету, хотя догадаться было совсем легко: вблизи русалки почему-то приходили счастливые воспоминания. С чем это было связано, он не знал. Но никогда больше, нигде, ни при каких обстоятельствах не ощущал памяти с такой силой.

Раз в месяц они молча смотрели друг на друга, и Андрей растворялся в черноте самых счастливых дней, а русалка сначала просто сидела, не двигаясь, и только ветер раздувал её волосы и посверкивала чешуя, — а потом однажды протянула ему что-то, и он снова коснулся этой прохладной, нечеловечески гладкой кожи, совсем не сморщенной от воды. Осторожное прикосновение; словно опустил руку в тёплую воду с растворённой, слабо пахнущей чем-то мягким солью.

Русалка протянула ему нечто длинное, продолговатое, костяное.
— Мне?.. — хрипло спросил он.
Русалка впервые улыбнулась; глаза посветлели — на десятую оттенка, на долю секунды. Кивнула и соскользнула с камня в волны.

#Всёоченьплохомойсветик
#райтобер