Я бы шел по мосту с тобой целую вечность –
Слушал твой голос, слушал Неву,
Этот вечер помог мне понять бесконечность,
Ты помогла мне понять красоту.

В.Д.

Ни доброго утра, ни доброй ночи,
Примириться с тоской, обуздать тишину,
Я хочу превратиться в клубочек
И забытым лежать на мосту.

В.Д.

Вечный октябрь. Заметки. Автор В.Д.

Его глаза сияли провинциальной безысходностью. Когда я говорил с ним, мне казалось, что он скоро исчезнет. Не в том смысле, что он потеряется или пропадёт без вести, а именно исчезнет. Представьте себе солнечного зайчика при ясной погоде, а теперь представьте, что набежали тучи и солнечный зайчик исчез. Раз и всё. Вот что-то подобное должно было произойти и с ним.

Я знал, что он очень одинок. Одиночество деформировало его душу. И это было заметно. Только многие не могли понять причины этой деформации. Точнее, не хотели понять. Точнее, им это было не нужно. Однажды он сказал, что влюбился в смех оператора колл-центра. Мне тогда показался странным не сам факт проявления чувств к девушке, которую он даже не видел, а то, что при разговоре с ним она смеялась. И он тоже смеялся. Вот Вы когда-нибудь смеялись вместе с оператором колл-центра?

Прочитать заметки полностью можно по ссылке

Осип Мандельштам - "Декабрист" (отрывок)

Все перепуталось, и некому сказать,
Что, постепенно холодея,
Все перепуталось, и сладко повторять:
Россия, Лета, Лорелея.

Константин Бальмонт - "Август"

Как ясен Август, нежный и спокойный,
Сознавший мимолётность красоты.
Позолотив древесные листы,
Он чувства заключил в порядок стройный.

В нём кажется ошибкой полдень знойный, —
С ним больше сро́дны грустные мечты,
Прохлада, прелесть тихой простоты
И отдыха от жизни беспокойной.

В последний раз, пред остриём серпа,
Красуются колосья наливные,
Взамен цветов везде плоды земные.

Отраден вид тяжёлого снопа,
А в небе журавлей летит толпа,
И криком шлёт «прости» в места родные.

В Неве купается луна,
Уснули мирно корабли,
А где-то там живет она...
О чем-то спорят воробьи.

В.Д.

Осип Мандельштам - "Адмиралтейство"

В столице северной томится пыльный тополь,
Запутался в листве прозрачный циферблат,
И в темной зелени фрегат или акрополь
Сияет издали, воде и небу брат.

Ладья воздушная и мачта-недотрога,
Служа линейкою преемникам Петра,
Он учит: красота — не прихоть полубога,
А хищный глазомер простого столяра.

Нам четырех стихий приязненно господство,
Но создал пятую свободный человек.
Не отрицает ли пространства превосходство
Сей целомудренно построенный ковчег?

Сердито лепятся капризные Медузы,
Как плуги брошены, ржавеют якоря —
И вот разорваны трех измерений узы
И открываются всемирные моря!