​​Как Франко победил правых

17 июля 1936 г. в Испании начался военный мятеж, который перерос в Гражданскую войну, длившуюся вплоть до весны 1939 г.

Первоочередной целью мятежников являлось свержение левого правительства «Народного фронта». На его месте главный организатор восстания генерал Эмилио Мола планировал учредить авторитарную «консервативную республику» по португальскому образцу, которая бы опиралась на широкую коалицию всевозможных правых групп и имущих социальных слоёв. Мола не собирался даже возвращать старый монархический красно-жёлтый флаг и был вполне удовлетворён республиканским триколором.

Однако у мятежников сразу всё пошло наперекосяк. Формальный глава восстания генерал Хосе Санхурхо разбился на самолёте при попытке вылететь из Португалии. Мобилизация профсоюзов и анархистских ополчений привела к тому, что республиканцы удержали за собой самые индустриальные районы – Новую Кастилию с Мадридом, Валенсию, Каталонию и атлантическое побережье на севере страны.

Старомодный военный переворот в стиле XIX в. обернулся жесточайшей Гражданской войной и кровавым террором с обеих сторон. В этих условиях «старорежимные» правые парламентские партии – католические клерикалы из «Испанской конфедерации автономных правых» (CEDA) и монархисты-альфонсисты (сторонники свергнутого в 1931 г. короля Альфонса XIII и его сыновей) – стремительно перестали быть актуальными.

Напротив, взрывной рост популярности пережили те праворадикальные политические силы, которые в «мирную» парламентскую эпоху оставались на задворках политической жизни – фашисты из «Испанской фаланги и хунт национал-синдикалистского наступления» и монархисты-карлисты (сторонники побочной ветви династии Бурбонов, восходящей к дону Карлосу). Добровольческие ополчения фалангистов и карлистов составили значительную часть вооружённых сил мятежников.

После гибели Санхурхо восставшие офицеры сформировали Хунту национальной обороны под формальным главенством старейшего из военачальников – Мигеля Кабанельяса. Франсиско Франко стал членом этого коллективного органа управления лишь в начале августа. В течение следующих двух месяцев он добился крупных успехов на южном участке фронта, очаровал монархистов возвращением красно-жёлтого флага и заручился поддержкой немцев и итальянцев. В конце сентября Хунта большинством голосов назначила Франко главнокомандующим и главой правительства. В первоначальном тексте декрета данные полномочия предоставлялись лишь «на время войны», но в финальной версии эти слова заменили на указание, что «глава правительства» также является «главой государства».

Генерал Кабанельяс, под началом которого молодой Франко служил в Марокко, воздержался от голосования и предупредил, что его бывший подчинённый никогда не покидал позицию без приказа, а раз над ним больше нет никакого начальства, то и держаться за неё он теперь будет до конца жизни.

В апреле 1937 г. каудильо издал декрет, который насильно объединил две ведущие правые политические силы страны – фалангистов и карлистов – в единую «Испанскую фалангу традиционалистов и хунт национал-синдикалистского наступления». Её формальным лидером стал сам Франко. Прежние руководители обеих групп были либо отстранены, либо вынуждены встроиться в новую бюрократическую структуру. Все прочие правые партии оказались под запретом.

В июне того же года генерал Мола погиб в авиакатастрофе, и Франко остался единственным бесспорным лидером националистического лагеря без каких-либо конкурентов.

После своей победы в Гражданской войне весной 1939 г. генералиссимус выстроил такую политическую систему, при которой ни один из членов победившей правой коалиции не мог обеспечить себе монополию на власть. На протяжении всех последующих десятилетий его правления фалангисты, карлисты, альфонсисты, церковники, военные и бюрократы грызлись между собой. Каудильо же оставался верховным арбитром – единственным, кто мог примирить враждующие «Семьи» режима между собой.

Как и предупреждал Кабанельяс, Франко удерживал захваченную им позицию до самой своей смерти в ноябре 1975 г.

Ещё сегодня вспомним, как пленных немцев Сталин водил по Москве (кстати, всего за три дня до покушения на Гитлера генералов вермахта).

Мероприятие по меркам тех лет был на самом деле небывалое — зато похожее устраивали в Древнем Риме.

Внутри много интересных ссылок, воспоминаний очевидцев (и немца, и москвичей), и яркая по-своему лексика советской прессы («генералы были в больших и малых крестах за людоедство, юдоедство и прочее едство, с орденами Большого Каина или Ирода 1-й степени и с теми дубовыми листками, которые Гитлер раздает своим полководцам для прикрытия воинского срама»).

В заметке «Известий» также говорилось, что москвичи «критически обращались к немцам: — Вот вы и попали в Москву!» В отчете Берии Сталину официозно утверждалось, что москвичи выкрикивали «Смерть Гитлеру!» и «Смерть фашизму». Но, по словам очевидцев, в основном люди молча, с жалостью или презрением смотрели на гитлеровцев.

Москвич Сергей Юров отмечал, что было опубликовано специальное предупреждение милиции с указанием необходимости воздержаться от каких-либо эксцессов.

«Их таки и не было, но народу было масса, бежали толпы мальчишек. Многие ездили специально смотреть на это, действительно, довольно занятное зрелище», — писал он в дневнике.

Москвичка Галина Буравлева вспоминала в беседе с M24: «Сначала было любопытство, а потом я видела, что многие плакали. То ли от счастья, что кончилась эта война, то ли жалко их было. Смешанное чувство. А потом я помню, что кто-то сказал: «Чего вы искали, к чему пришли?»

Кстати, были там и французы из «мальгре-ну» — призванные в вермахт эльзасцы и лотарингцы. Там любопытный исторический анекдот с деголлевским генералом, который их то спасал из советского плена, то якобы плевался в несчастных «плохих» соотечественников.

Ну и, говорят, поливальные машины за колоннами немцев проехали не просто так, не только символически.

Читать ещё: https://www.gazeta.ru/social/2024/07/17/19416259.shtml

У админа вашего любимого образовательно-развлекательного телеграм-канала сегодня день рождения.

Как вы знаете, у меня нет манеры выпрашивать донаты, но кажется, что сегодня тот-самый-день, когда можно.

2200 7007 0405 7750

Подписка на Boosty или Patreon

BTC bc1q009wrgfrk6gwm7uzl9gmp3t0pd6p0jpmr7sv50

ETH 0xe78a0C83279410477B7c8A17C8941C5D1D162FB0

USDT (ERC20) 0xe78a0C83279410477B7c8A17C8941C5D1D162FB0

​​Репортаж с петлёй на шее

Юлиус Фучик являлся чехословацким журналистом, литературным и театральным критиком, а также активистом Коммунистической партии, которая в межвоенные годы была одной из самых популярных политических сил Чехословакии – на выборах коммунисты получали от 10% до 13% голосов и оказывались то второй, то четвёртой по величине фракцией в парламенте.

В 1930-х гг. Фучик несколько раз ездил в СССР и написал ряд восторженных материалов, предпочитая не замечать сопутствующих «издержек» при построении социалистического общества.

Компартия была официально запрещена во Второй Чехо-Словацкой республике осенью 1938 г. в промежутке между Мюнхенским соглашением и созданием Протектората Богемии и Моравии. Фучик перешёл на нелегальное положение и возглавил всю партийную подпольную агитацию. Так продолжалось вплоть до апреля 1942 г., когда он случайно попал под облаву гестапо.

В пражской тюрьме Панкрац Фучик просидел с апреля 1942 по июнь 1943 гг. Несмотря на пытки и избиения, он пытался всячески запутать следствие и выиграть время, надеясь на скорейшую победу Советского Союза.

Одним из надзирателей являлся полукровка Адольф Колинский, который сочувствовал чешским политическим заключённым. По договорённости с Фучиком он стал тайно снабжать журналиста папиросной бумагой и карандашами, чтобы тот написал отчёт о своём заключении, озаглавленный как «Репортаж с петлёй на шее». Скрученные куски бумаги Колинский выносил из тюрьмы и зарывал в саду в банке из-под маринованных огурцов.

Кажется, чем-то подобным вдохновлялся Алан Мур при создании «V – значит Вендетта», где заключённая Валери писала в тюремной камере тайную автобиографию на куске туалетной бумаги. Кстати, прочитать мои размышления о великом графическом романе и одноимённом говнофильме можно на Boosty или на Patreon.

В июне 1943 г. следствие по делу Фучика завершилось, и его перевезли в Германию. Там журналист предстал перед Народной судебной палатой, которая приговорила его к смерти. 40-летний Фучик был повешен в берлинской тюрьме Плётцензее 8 сентября 1943 г.

После войны Колинский передал сохранённые записи жене Фучика Густе, которая отредактировала и опубликовала их. Так Юлиус посмертно стал героем социалистической Чехословакии и всего Восточного блока в целом – в честь него называли улицы и ставили памятники. «Репортаж с петлёй на шее» стал самой переводимой книгой на чешском языке. В СССР первое издание вышло уже в 1947 г. и впоследствии неоднократно переиздавалось. В 1958 г. просоветская Международная организация журналистов объявила годовщину казни Фучика – 8 сентября – «Международным днём солидарности журналистов». Впрочем, судя по всему, эту дату отмечали исключительно в странах Восточного блока, и сейчас об этом дне если и помнят, то только на постсоветском пространстве.

После «Бархатной революции» культ Фучика сошёл на нет. Появились даже ревизионистские версии, будто арестованный журналист сотрудничал с гестапо, а его тюремные заметки – это коммунистический фейк. Однако криминалистическая экспертиза доказала, что «Репортаж с петлёй на шее» написан именно Фучиком в Панкраце. Также впервые был опубликован полный текст рукописи, где содержались упоминания «игры с гестапо», что скорее говорит в пользу намерения запутать следствие, а не о предательстве.

В 2024 г. в издательстве @alpinaru вышло новое переиздание тюремных записей Фучика без купюр времён социалистического официоза. На мой взгляд, особый интерес в этом произведении представляет галерея словесных портретов заключённых и охранников – этакая «Вся тюремная рать». И, конечно, агитационно-оптимистичный стиль изложения, свойственный идеологизированному пику Модерности первой половины XX в. – сейчас если так и пишут, то всерьёз это воспринимать сложно, а тогда было в самый раз.

Приобрести книгу можно по ссылке на сайте издательства.

​​Бааскап и бантустаны

«Апартеид» в переводе с языка африкаанс означает «раздельность». Эта система существовала в Южной Африке с 1948 по 1994 гг., когда страной правила бурская Национальная партия.

Однако среди бурских националистов существовали разные точки зрения на сущность апартеида. В первые два десятилетия консолидации режима (с конца 1940-х по конец 1960-х гг.) Национальная партия была разделена на фракции сторонников «бааскапа» и «пуристов».

Первые считали, что достаточно ограничиться общественно-политическим разделением рас, но экономическую сферу можно оставить «общей» при условии сохранения «командных высот» за белыми. Собственно, «бааскап» в переводе с африкаанс и означает «господство». Критики внутри самой Национальной партии указывали на уязвимость такой позиции для моральной критики – получалось, что деятели апартеида сами расписывались в собственном расизме и по сути декларировали, что будут эксплуатировать иные расы в угоду белым.

«Пуристы» же полагали, что разделение рас должно быть всеобъемлющим и затрагивать все сферы жизни, включая экономику. В идеале белое, чёрное, цветное и азиатское сообщества вообще не должны были пересекаться друг с другом и могли рассчитывать исключительно на собственные силы. В отличие от «бааскапа» это концепция хотя бы претендовала на моральное обоснование – получалось, что апартеид стремится создать «раздельные, но равные» самобытные и самодостаточные сообщества для всех рас.

Уже в наше время стал известен город Орания, который почти на 100% населён бурами и находится на полном экономическом самообеспечении. Другое дело, что этот «пуристский» идеал апартеида ещё способен работать для изолированного поселения на 2000 энтузиастов в сельской глуши, но не для (пост-)индустриального общества на десятки миллионов человек.

Эти разнонаправленные точки зрения примирил премьер-министр Хендрик Фервуд (1958 – 1966). Он провозгласил «пуризм» тем идеалом, к которому следует стремиться, но одновременно доказывал, что тотального расового разделения придётся ждать долгими десятилетиями.

Именно Фервуд в рамках «политики добрососедства» начал официально создавать «хоумленды» или «бантустаны» – изолированные «национальные очаги» во главе с племенными вождями, куда в идеале должны были выселить всех чернокожих в зависимости от их этнической принадлежности. Предполагалось, что постепенно бантустаны станут самодостаточными независимыми государствами в союзных отношениях с «белой» Южной Африкой.

Всего было создано 10 бантустанов в самой Южной Африке и ещё 10 в оккупированной Юго-Западной Африке (современная Намибия). 4 южноафриканских бантустана даже были официально объявлены полностью независимыми государствами, хотя дипломатическое признание они получили только от Южной Африки.

На практике 60% чернокожих проживали за пределами этих фрагментированных зон этнического крепостного права, где для них не было ни жилья, ни работы, ни достойной инфраструктуры. Вся полнота власти в этих резервациях принадлежала коррумпированным племенным вождям, а основой экономики были дотации от Южной Африки. Исключением являлся бантустан Бопутатсвана, где добывали платину и открыли игорную зону, куда ездили развлекаться богатые белые (в самой Южной Африке азартные игры были запрещены).

Бантустаны были упразднены после официального окончания апартеида и преобразования ЮАР в унитарное государство в 1994 г. Не все вожди этнократий захотели расставаться со своим статусом, и в ряде случаев распускать бантустаны пришлось силой с привлечением армии и полиции. В Бопутатсване местный царёк даже привлёк для собственной защиты праворадикальных буров, после чего против него восстали даже собственные силовики.

Тем не менее бывшие элиты бантустанов никуда не делись и до сих пор продолжают активно участвовать в политике – где-то на муниципальном, а где-то (как зулусская Партия свободы Инката) на региональном и даже общегосударственном уровнях.

​​Большие националисты, чем Национальная партия

Бурские националисты имели давнюю историю расколов. С момента создания Южно-Африканского Союза в 1910 г. и до внедрения апартеида в 1950-х гг. они регулярно раскалывались из-за допустимости сотрудничества с британцами.

В период становления режима внутри правящей Национальной партии были разные точки зрения на сущность апартеида – от «бааскапа» до «пуризма». С конца 1960-х гг. буры стали раскалываться по вопросу о том, нужно ли модернизировать систему или её следует оставить в неизменности, избрав в качестве «Золотого века» премьерство Хендрика Фервуда (1958 – 1966).

После убийства Фервуда в 1966 г. премьер-министром стал Балтазар Форстер, который стремился улучшить имидж режима заграницей. Он разрешил создать многорасовую сборную для участия в Олимпийских играх 1968 г. и снял расовые ограничения для игроков и болельщиков из народа маори, когда в страну прибыла команда Новой Зеландии по регби. Форстер стал улучшать отношения с «чёрной Африкой» и официально принял у себя антикоммунистического диктатора Малави Хастингса Банду. Несмотря на фактическую поддержку Родезии, он не стал её дипломатически признавать и более того – давил на Яна Смита, чтобы тот пришёл к компромиссу с чёрным большинством.

Радикалы посчитали это предательством и в 1969 г. выделились в «Восстановленную Национальную партию». В течение 1970-х гг. её поддержка на белых выборах колебалась в районе 3-4%.

В 1978 г. главой кабинета стал министр обороны Питер Бота. Его можно назвать «южноафриканским Андроповым» – началась эпоха реформ на фоне ужесточения режима под эгидой «силовиков». Бота обновил Конституцию и превратил ЮАР из парламентской республики в президентскую, после чего ввёл в стране чрезвычайное положение. Одновременно он создал Трёхпалатный парламент с отдельными палатами для белых, цветных и азиатов. Были легализованы межрасовые браки и созданы межрасовые городские районы. Начались тайные переговоры с сидевшим в тюрьме лидером АНК Нельсоном Манделой, а в конце 1980-х гг. было достигнуто соглашение о прекращении войны в Юго-Западной Африке и предоставлении независимости Намибии.

Тем не менее Бота был готов вести переговоры только на своих условиях и не собирался ни ликвидировать бантустаны, ни проводить всеобщие многорасовые выборы.

Однако даже такие «силовые» реформы столкнулись с сопротивлением консерваторов. В 1981 г. Восстановленная Национальная партия набрала на белых выборах аж 14%. Вскоре её электорат ушёл к Консервативной партии, которую создало новое поколение раскольников. На белых выборах 1987 г. консерваторы набрали 27%, а в 1989 г. – 31,5%, и стали официальной оппозицией вместо либералов. Электорат последних стал перетекать в Национальную партию, которая становилась всё более реформистской.

В 1989 г. в ходе кулуарной борьбы Бота был свергнут, и на его место пришёл Фредерик де Клерк, которого допустимо назвать «южноафриканским Горбачёвым» – он начал переговоры уже об окончательном демонтаже апартеида, пытаясь выбить гарантии для белого населения.

В 1992 г. среди белых прошёл референдум о доверии правительству де Клерка. Своё «да» сказали 69% избирателей, а «нет» – 31%.

На первых многорасовых выборах 1994 г. белые и цветные консолидировались вокруг Национальной партии, которая получила 20%. Белые консерваторы и либералы были сметены – они набрали лишь 2,2% и 1,7% соответственно.

Тем не менее в изменившихся условиях Национальная партия долго не протянула. Её электорат вскоре перешёл к Демократическому альянсу – наследнику белых либералов, выступавших против апартеида. За эту партию «среднего класса» нынче голосуют большинство белых, цветных и зажиточных чёрных. На выборах 2024 г. она набрала 22% голосов, получила 87 мандатов из 400 и вошла в правящую коалицию с АНК.

Что же касается бурских консерваторов, то они никуда не делись и даже пытаются расширить свою электоральную базу за счёт цветных. На выборах 2024 г. их партия «Фронт свободы плюс» получила 1,36%, провела 6 депутатов и также вошла в состав коалиционного кабинета. Её лидер Питер Грёневальд стал министром по делам тюрем.

​​Первые выборы вице-президентов

Согласно оригинальной Конституции США 1787 г., каждый выборщик на президентских выборах имел по два голоса, которые он должен был подать за двух кандидатов от разных штатов, не делая различий между президентом и вице-президентом. Соответственно, тот, кто занял первое место по числу голосов, становился президентом, а тот, кто занял второе место – вице-президентом.

Принято считать, будто первые президентские выборы 1788/89 и 1792 гг. были безальтернативными, потому что на них единогласно победил Джордж Вашингтон. На самом деле там была конкуренция – все выборщики проголосовали за Вашингтона своим первым бюллетенем, но вот за то, кто наберёт больше голосов вторыми бюллетенями, шла настоящая борьба между несколькими кандидатами. В обоих гонках победил федералист Джон Адамс, который и стал первым вице-президентом.

После ухода Вашингтона конкуренция распространилась и на первое место. В 1796 г. Адамс победил на выборах, но его главный соперник – кандидат от демократических республиканцев Томас Джефферсон – занял второе место, стал вице-президентом и все последующие 4 года активно мешал администрации федералистов.

В 1800 г. обе партии впервые выдвинули связку из двух кандидатов и разработали хитрую схему – предполагалось, что один из партийных выборщиков сольёт свой голос, и тогда первый номер в партийном списке станет президентом, а его напарник займёт второе место и станет вице-президентом.

В народном голосовании (при соотношении 60% против 40%) и по числу выборщиков (при соотношении 73 против 65) победила команда Джефферсона и Аарона Бёрра. Однако затем произошёл казус – в анонимном голосовании все выборщики от демократических республиканцев отдали равное число голосов и за Джефферсона, и за Бёрра.

В феврале 1801 г. Палате представителей пришлось проводить дополнительные выборы между Джефферсоном и Бёрром. При этом большинством в Палате тогда обладали федералисты, которые получили возможность выбирать, кого из двух своих противников сделать президентом. Для победы требовалось абсолютное большинство голосов в 9 из 16 делегаций штатов, и конгрессмены провели 35 (!) бесплодных раундов голосования, пытаясь определить победителя. В конце концов, лидер федералистов Александр Гамильтон настоял, чтобы главой государства с 36-й попытки избрали Джефферсона, которого он ненавидел чуть меньше, чем Бёрра. Спустя три года вице-президент Бёрр застрелил Гамильтона на дуэли.

Весь этот цирк с выборами 1800 г. побудил Конгресс пересмотреть прежнюю избирательную систему. В 1803 г. была принята 12-я поправка к Конституции, согласно которой каждый выборщик отныне отдаёт один голос за президента и один голос за вице-президента – тем самым они больше не могут конкурировать друг с другом на один и тех же выборах.

​​Президент или и.о. президента?

Хотя должность вице-президента существовала с самого момента принятия Конституции США в 1787 г., длительное время объём полномочий этого должностного лица никак не был прописан. В целом, вице-президентство считалось бессмысленной синекурой. Первый повод пересмотреть столь пренебрежительное отношение произошёл в 1841 г.

На выборах 1840 г. победу одержал кандидат от партии вигов – 67-летний генерал Уильям Генри Гаррисон, который прославился в начале 1810-х гг. как победитель индейской конфедерации вождя Текумсе на северо-западных территориях. Впоследствии возникла легенда, будто проигравшие индейцы прокляли белокожих и наколдовали, чтобы каждый их президент, избранный в нулевой год, не доживал до конца срока.

Гаррисон вступил в должность 4 марта 1841 г. Несмотря на холодный и дождливый день новый президент не желал показывать, будто он старый и немощный, а потому предпочёл не надевать пальто и шляпу. Более того, он произнёс длиннющую речь, в которой подробно описал принципы своей будущей политики.

Через три недели Гаррисон заболел – традиционно считается, будто он простудился на церемонии инаугурации, хотя есть мнение, что роковой день случился чуть позже. Как бы то ни было, 9-й президент США скоропостижно скончался уже 4 апреля – ровно через месяц после вступления в должность.

Вице-президентом при Гаррисоне был избран бывший губернатор и сенатор от Вирджинии 51-летний Джон Тайлер. Именно ему пришлось столкнуться с невиданной доселе ситуацией и создавать прецедент, что делать вице-президенту в случае смерти президента.

Конституция гласила, что вице-президенту передаются полномочия и обязанности президента, если тот умер, отстранён или стал недееспособным. Однако она никак не регулировала, должен ли вице-президент становиться полноценным президентом или всё-таки оставаться «вице-президентом, исполняющим обязанности президента». Министры умершего Гаррисона и часть законодателей полагали, что Тайлер должен избрать именно второй вариант и оставаться «и.о. президента» вплоть до следующих выборов 1844 г.

Однако Тайлер имел другой взгляд на эту проблему. Он незамедлительно въехал в Белый дом, принёс президентскую присягу и объявил себя полноценным президентом без всяких приставок «вице-» или «и.о.». Впоследствии Тайлер оставлял нераспечатанной всю корреспонденцию, которая приходила к нему и была подписана как-то иначе, чем «президенту Соединённых Штатов». В конце концов, обе палаты Конгресса утвердили его притязания на должность.

Таким образом, Тайлер заложил прецедент, которому следовали все последующие вице-президенты, когда их вышестоящий напарник уходил в мир иной. При этом если избранный вице-президент по каким-то причинам переставал занимать свою должность, то она оставалась вакантной вплоть до следующих выборов.

Конституционное утверждение и частичное исправление сложившегося порядка вещей произошло лишь в 1967 г., когда вступила в силу 25-я поправка. Она подтвердила, что в случае ухода президента его вице-президент становится полноценным главой государства без каких-либо ограничений в статусе. Также был прописан механизм, при котором президент в случае болезни может временно передавать свои полномочия вице-президенту как «и.о.», а затем после выздоровления возвращать их обратно. Наконец, впервые была установлена непрерывность вице-президентской должности – если предыдущий вице-президент уходит с неё, то президент назначает, а Конгресс утверждает нового вице-президента.

25-я поправка была принята вовремя, так как понадобилась уже через несколько лет. В 1973 г. вице-президент Спиро Агню стал фигурантом уголовного дела о финансовых махинациях и ушёл в отставку. Президент Ричард Никсон назначил на его место Джеральда Форда. Уже в следующем году Никсон сам ушёл в отставку из-за Уотергейтского скандала, и Форд стал единственным на данный момент президентом США, который занял эту должность без избрания на выборах.

​​Последнее наступление

21 марта 1918 г. на Западном фронте началось последнее наступление кайзеровской армии. Немцы за счёт переброски войск с Восточного фронта планировали успеть разгромить британцев и французов до того, как в Европу прибудут свежие американские войска.

С марта по июль германская армия действительно сумела достичь впечатляющих тактических успехов. Во второй раз после сентября 1914 г. немцы форсировали Марну и угрожали Парижу. Однако тактические победы так и не переросли в стратегическую – союзный фронт выстоял, а Германия истратила свои последние резервы. Во Второй битве на Марне уже участвовали полнокровные американские дивизии, и с каждой неделей их прибывало всё больше и больше.

Уже 8 августа Антанта начала собственное контрнаступление. Его целью было срезать опасный выступ у города Амьен, который служил главным транспортным хабом на стыке армий Британской империи и Франции. В атаке участвовали британские, канадские, австралийские, французские и американские войска.

Большинству предыдущих наступлений предшествовала массированная артподготовка, которая начисто лишала атакующих эффекта внезапности. На этот раз Союзники провели быстрый, но точечный артобстрел, а затем в наступление вместе с пехотой пошли сотни танков. В итоге они продвинулись вперёд на 10 миль – фантастический успех по меркам Западного фронта – и срезали опасный выступ.

Немецкий фронт не рухнул, но Германия полностью утратила инициативу. Ни о каких последующих наступлениях больше не могло идти и речи. Оставалось только реагировать на многочисленные локальные атаки Антанты то на одном, то на другом участках фронта, жонглировать иссыхающими резервами и медленно отступать к старой границе.

8 августа при всей ограниченности своих военных итогов также стал днём морального перелома в войне. Союзники пришли в себя после предыдущих отступлений и осознали, что «бошей» тоже можно бить в атаке. Напротив, генерал-квартирмейстер Генштаба и фактический командующий немецкими войсками Эрих Людендорф впоследствии назвал 8 августа «чёрным днём германской армии». Так он отреагировал на известия, что кайзеровские солдаты стали массово сдаваться в плен, нападать на собственных офицеров или оскорблять подтягивающиеся резервы как «штрейкбрехеров», которые только затягивают бессмысленную войну.

После Амьенского поражения Людендорф стал сторонником скорейших переговоров с Антантой. В течение августа и сентября немецкие войска медленно отступали, надеясь удержаться на оборонительной «линии Гинденбурга» и тем самым обеспечить «сильную» позицию Рейха на мирных переговорах.

Однако 29 сентября пришло известие о капитуляции Болгарии. Балканский фронт оказался полностью пустым, а резервов для его прикрытия больше не оставалось ни у Германии, ни Австро-Венгрии, ни у Османской империи. На фоне известий о начале штурма «линии Гинденбурга» у Людендорфа приключилась истерика, и он настоял, чтобы кайзер приступил к демократизации «Второго Рейха». Было назначено новое либеральное правительство, которое официально обратилось к американскому президенту Вудро Вильсону с просьбой о начале мирных переговоров.

Согласование условий перемирия шло на протяжении всего октября. За этот месяц Антанта прорвала «линию Гинденбурга» и приступила к освобождению северной Франции и Бельгии, Австро-Венгрия начала разваливаться, Османская империя капитулировала, а сама Германия превратилась из дуалистической в парламентскую монархию.

В начале ноября в Германии произошло восстание матросов, которое переросло в революцию. 9 ноября пала монархия и была провозглашена республика, а 11 ноября в Компьенском лесу немецкая делегация подписала перемирие с Антантой. Оно целиком и полностью было продиктовано представителями Союзников, но военное, дипломатическое и внутреннее положение Германии было таково, что Генеральный штаб одобрил его подписание, как впоследствии он одобрил и подписание Версальского мирного договора, несмотря на всю его тяжесть и скандальность для германского общества.

Первая мировая война закончилась.

Тут Николай Росов съездил в Белград и прочитал там лекцию про начало Первой мировой войны.

https://www.youtube.com/watch?v=_BBZrqnGrm0

​​Что не так с Веймарской Конституцией?

11 августа 1919 г. президент Фридрих Эберт подписал первую немецкую республиканскую Конституцию, которую незадолго до этого одобрило Учредительное собрание, заседавшее в тюрингском городе Веймар. С 1921 по 1932 гг. этот день являлся национальным праздником и отмечался как «День Конституции». В 1933 г. Конституция была фактически аннулирована, хотя официальной отмены так и не произошло.

В момент принятия некоторые энтузиасты утверждали, будто Веймарская Конституция закладывает основы «самой демократической демократии в мире». Что же пошло не так?

На самом деле, Конституция 1919 г. изначально заложила «мины замедленного действия» под здание республики. Они вовсе не программировали её краха, но обстоятельства сложились таким образом, что в начале 1930-х гг. Конституция облегчила переход сначала к авторитарному режиму, а затем и к тоталитаризму.

Согласно Конституции, Германия являлась сверхпрезидентской республикой. Глава государства избирался на прямых всенародных выборах на семилетний срок с возможностью переизбрания. Он мог единолично назначать и смещать канцлеров, а также распускать парламент. Президент являлся верховным главнокомандующим. 48-я статья давала ему право в любой момент вводить чрезвычайное положение и приостанавливать действие основных конституционных прав граждан. Досрочно сместить главу государства можно было лишь через референдум или сложную процедуру судебного импичмента. Фактически президент представлял собой «эрзац-кайзера», и это делало политическую систему критически зависимой от личности того, кто сидел в президентском кресле.

Если во время кризиса начала 1920-х гг. президентом был социал-демократ Эберт, то во время кризиса начала 1930-х гг. президентом уже являлся консервативный монархист и кайзеровский фельдмаршал Пауль фон Гинденбург. Именно при нём в 1930 – 1932 гг. состоялась ползучая «консервативная революция», которая проложила дорогу Гитлеру.

«Сильный» президент ослаблял правительство. Кабинет министров мог быть отправлен в отставку не только главой государства, но и рейхстагом через вотум недоверия. При этом парламент не был обязан предлагать альтернативу свергаемому правительству. Таким образом, назначение нового кабинета полностью зависело от воли президента. За 14 лет республики в Германии сменились более двадцати правительств и более десятка канцлеров.

Также парламент имел право квалифицированным большинством в 2/3 голосов «обходить» Конституцию и временно передавать законодательные полномочия правительству во время чрезвычайных ситуаций. В 1920-х гг. парламент несколько раз голосовал за подобные полномочия для демократических канцлеров. В марте 1933 г. «временные» чрезвычайные полномочия получил Гитлер, но в отличие от предшественников фюрер уже никому ничего возвращать не собирался.

После Второй мировой войны создатели Основного закона ФРГ учли негативный опыт Веймара и полностью перестроили политическую систему Федеративной республики.

Президент отныне выполняет представительские функции и избирается сроком на пять лет с правом единичного переизбрания особым Федеральным собранием, а не на всеобщих выборах. Распускать парламент он может лишь в специально оговорённых Основным законом случаях – если Бундестаг не в состоянии избрать нового канцлера, или если председателю правительства вынесли вотум недоверия. Глава государства больше не является верховным главнокомандующим, так как в мирное время вооружённые силы подчиняются министру обороны, а в военное – канцлеру.

Канцлера теперь избирает парламент – предполагается, что им становится глава партийной коалиции, которая набрала большинство на выборах, а президент лишь утверждает решение Бундестага. Только парламент может сместить правительство, но перед этим депутаты обязаны определиться с кандидатурой следующего канцлера.

Изменить Основной закон можно только путём непосредственных изменений в его тексте, а не через «обходы». Фундаментальные права человека и основные положения конституционного устройства государства защищены от изменений в принципе.

Недавно Николай Росов съездил в Дубай. По мотивам этой поездки сегодня мы говорим с ним о межвоенных арабских странах.

https://youtu.be/xAtf6A37MZQ

​​Да возрадуются древние боги!

Как вы, наверное, знаете, с января этого года мы – @stahlhelm и @bersaglierihistory – ведём подкасты, посвящённые межвоенной истории. Слушать их можно на всех удобных для вас платформах: stahlhelmdelbersagliere.co.uk и Яндекс.Музыка.

С сегодняшнего дня мы решили запустить ещё один совместный проект в телеграме @pontusacademia, где будем выкладывать образовательно-развлекательный контент по гуманитарной тематике с нашим неотразимым вайбом😘

Осенью у нас будет сюрприз, а пока устраивайтесь поудобнее, подписывайтесь и читайте очередной интересный гуманитарный телеграм-канал🥳

Понтусъ/Pontvs/Πόντος. Подписаться

​​Первая Олимпиада современности

Первые современные Олимпийские игры прошли в 1896 г. в Афинах — на родине античных Олимпиад. Их организатором выступил недавно созданный Международный олимпийский комитет (МОК) во главе с французским бароном Пьером де Кубертеном. Большую поддержку ему оказали представители греческой общественности, деловых кругов и правившей в стране королевской династии Глюксбургов.

На самой первой Олимпиаде ещё не было тех привычных для нас атрибутов Игр, которые сейчас кажутся само собой разумеющимися. Олимпийский флаг с пятью кольцами будет впервые поднят, а спортсмены впервые произнесут Олимпийскую клятву только в 1920 г. в Антверпене. Олимпийский огонь впервые зажгут в 1928 г. в Амстердаме, а доставлять его из греческой Олимпии в столицу Игр начнут на Берлинской Олимпиаде 1936 г. Олимпийскую деревню для спортсменов впервые построят в 1932 г. в Лос-Анджелесе.

Участие женщин в Играх Кубертен не одобрял и называл «непрактичным, неинтересным, неэстетичным и некорректным». Впрочем, доступ к Олимпиадам женщины получили уже в 1900 г. в Париже.

Наконец, на первых Играх не было особого учёта, какие страны участвуют в них — это были соревнования конкретных спортсменов, а не национальных сборных. Поэтому до сих пор продолжаются споры о том, представителями каких государств являлись те или иные атлеты, а значит, сколько стран участвовало в Играх — 12, 13 или 14?

Рейтинг национальных сборных применительно к первой Олимпиаде был составлен задним числом. Согласно ему, больше всего медалей завоевали греки как хозяева турнира, но лидерами по числу первых мест стали американцы (греки — на втором). Немцы оказались на третьем месте по обоим параметрам.

Победители получали серебряную медаль, оливковую ветвь и диплом, а те, кто занял второе место, — медную медаль, лавровую ветвь и диплом. Никаких наград за третье место не было.

Первые Олимпийские игры были признаны грандиозным успехом и прорывом для конца XIX века. Многие упрашивали Кубертена, чтобы они и дальше проходили в Афинах, но барон настоял на том, чтобы Олимпиаду каждый раз принимал новый город.

Понтусъ/Pontvs/Πόντος

#История

​​Как победить врагов и проиграть союзникам

Во Второй Испанской республике (1931 – 1936) правый фланг был представлен целым соцветием разнообразных политических сил – клерикалы из «Испанской конфедерации автономных правых» (CEDA), консервативные аграрии, монархисты – сторонники Альфонса XIII и монархисты – сторонники потомков дона Карлоса.

На этом фоне «фалангизм» как испанское ответвление фашизма выглядел маргинальной субкультурой. Это движение организационно оформилось лишь осенью 1934 г., когда «Испанская фаланга» и «Хунты национал-синдикалистского наступления» объединились в «Испанскую фалангу хунт национал-синдикалистского наступления». На парламентских выборах фалангисты в отличие от других правых набирали считанные доли процента.

Всё изменилось с началом Гражданской войны в июле 1936 г. Прежние «парламентские» правые партии потеряли актуальность, зато возвысились те, кто смог мобилизовать собственные добровольческие ополчения – фалангисты и карлисты.

В октябре 1936 г. формальным лидером мятежников стал Франсиско Франко. В апреле 1937 г. он объявил о создании «Испанской фаланги традиционалистов и хунт национал-синдикалистского наступления» с собою во главе, которая стала единственным легальным «Национальным движением». Получившийся мутант формально объединил фалангистов (ярых этатистов, испанских националистов и антикапиталистических синдикалистских революционеров) с карлистами (сторонников децентрализации, региональных свобод и традиционных социальных ролей).

От обоих движений откололись непримиримые фракции, которые отказались признавать принудительное объединение и перешли в оппозицию. Лидер карлистов Мануэль Фаль Конде сначала эмигрировал в Португалию, затем вернулся и после безуспешных попыток привлечь его на свою сторону был отправлен в ссылку. Карлистский регент дон Хавьер несколько раз въезжал в Испанию, пытался образумить Франко, но каждый раз выдворялся за пределы страны. Лидер фалангистов Мануэль Эдилья был посажен в тюрьму.

Большинство же сочли, что в условиях Гражданской войны они не имеют права раскалывать единый правый лагерь и подчинились генералиссимусу.

Фалангистов было больше, поэтому именно они составили основу правящего движения. В начале 1940-х гг. на фоне победы в Гражданской войне и усиления фашистских режимов в Европе фалангисты во главе с главой МИД и свояком каудильо Рамоном Серрано Суньером предприняли бюрократическую попытку взять под свой контроль больше государственных институций и тем самым создать в Испании полноценный тоталитаризм. Против выступили военные, церковники и монархисты. Члены вроде бы единого «Национального движения» принялись активно нападать друг на друга – как словесно, так и физически.

16 августа 1942 г. в баскском городе Бильбао фалангист бросил две бомбы в процессию карлистов, в которой находился военный министр Хосе Энрике Варела. Суньер попытался отмазать исполнителя, но генералиссимус распорядился расстрелять террориста и отправил Суньера в отставку. «Фаланга» была ослаблена и окончательно утратила возможность взять государство под свой контроль. Тем не менее Франко оставил её в качестве противовеса против монархистов, чтобы те не слишком забывались.

Что же касается карлистов, то оказавшись впервые за сто лет своего существования на стороне победителей, они тут же раскололись на несколько микроскопических тусовок. Часть из них отказались интегрироваться в «Национальное движение» и тем самым сохранили субъектность ценой маргинализации. Другие пошли на сотрудничество с режимом и полностью растворились в нём. В 1936 г. род дона Карлоса по мужской линии прервался, и карлисты рассорились по вопросу о том, чьи династические претензии им теперь поддерживать. В 1970-х гг. произошёл ещё один раскол на сторонников модернизированного социалистического карлизма и традиционалистских доктринёров.

Таким образом, к концу жизни Франко карлизм больше не представлял собой серьёзной силы, а «Фаланга» стала безликой бюрократической «партией при власти». В итоге её последний генсек Адольфо Суарес и стал тем, кто возглавил управляемый транзит от диктатуры к демократии.

Avanti! Avanti!

В четверг в 20:00 по мск. на ютуб-канале Стального шлема – да, это наконец-то произошло – состоится первый стрим! И не просто стрим, а кинострим!

Вместе с любителем Италии @bersaglierihistory мы посмотрим фильм «Рим – открытый город» 1945 г., который считается ключевой вехой в развитии итальянского кинематографа. Именно с него отсчитывают начало «Золотого века» итальянского кино со второй половины 1940-х по середину 1950-х гг., который выражался в триумфальном шествии неореализма – остросоциальных картинах с непрофессиональными актёрами, которые документально изображали бедность военной и послевоенной Италии.

https://www.youtube.com/watch?v=_rkoSo_PFVs