В прошлую субботу ходил на лекцию к Борису Шилину, он рассказывал о том, как дизайн вышел из викторианских афиш и газет и пришёл к тому, что мы имеем сейчас. Что-то я знал давно, чего-то не знал вообще. А история о том, как русские конструктивисты, эмигрировавшие в Швейцарию, повлияли на тот самый Swiss style, расставила на места многие вещи в моей голове. Даже если это просто байка. В общем, рад что сходил. К чему это я?

Борис закончил на том, как стили и школы уступили место эстетикам. Ну, вы знаете, хуйня из зумерских мемов. По крайней мере для меня. Высадился я от того, что есть целое вики про эстетики! Огромное количество визуальных кодов, смешанных друг с другом, во многом поверхностных, мало чем обусловленных и вообще ни к чему не обязывающих! Вы ещё не потеряли мысль? Надеюсь, я тоже.

Так вот, я еду домой на трамвае и думаю о том, как зумеры во всём этом ориентируются, о переполненном инфополе, одновременно перелистываю каналы из папки Щёлочи и вспоминаю о том, о чём я и хотел написать подобный текст. Мне страшно от обилия информации! Я подписан на кучу больших и маленьких каналов про визуал, которые генерят что-то новое каждый день. Подписываюсь часто просто для того, чтобы быть в курсе, в контексте происходящего. В последнее время я стал замечать, что чем больше информации я потребляю, тем сложнее сделать что-то своё. Каждый раз, открывая фотошоп, кажется, что любая пришедшая в твою голову мысль уже была в тысячах других голов и нашла более крутые реализации. Серьёзно, я начинаю верить людям, говорящим, что для того чтобы написать великий роман, нужно читать только плохую литературу. Я чувствую, как творческий порыв растворяется в обилии потребляемого контента и это ужасное чувство.

Здесь должен быть какой-то кардинальный вывод. Было бы круто, если бы я отписался разом ото всех каналов и чатов, а ещё никогда бы больше не заходил на пинтерест. Но умение смотреть вокруг себя — очень классная штука, которой я учусь всю жизнь. И смотреть на то, что делают и переживают другие люди — это важно. Я в этом убеждён. Во многом поэтому я пишу этот текст. Но глядя на других людей, я не могу понять, как вы находите эту грань между потреблением и созиданием.

Делитесь опытом! Мне будет очень интересно послушать.

На этой неделе я охуел от перегрузки событиями, но про книжки написал!

В последние недели моё сознание настолько очистилось, что жизнь перестала казаться сложной. Как всегда, всё подтверждается и опровергается частностями, но у меня нет времени об этом рассказать.

Читайте лучше про книжки.

Раз уж у меня тут уже почти книжный блог, держите историю про книжку. Вы её уже могли слышать. А чтобы было не так скучно, гляньте, какую анимацию сделала Елизавета! Теперь учит меня ей пользоваться. Спасибо ей за это большое!

С этим всё понятно, а с книгой-то что? С книгой всё окей. Если не считать того, что половина текста в ней скрыто чёрными полосами. Что случилось и почему так вышло? Дело в том, что Пазолини был открытым геем, а автор его биографии не стал упускать этот нюанс из виду. Суть истории в другом.

Пьер Паоло Пазолини — не самая известная в наших широтах персона. Его биографию издали тиражом 1500 экземпляров, которые легли бы на полки книжных, в раздел европейского кинематографа, рядом с биографией Ардженто, и все бы продолжили жить свои скучные жизни. Но теперь быть мёртвым геем — экстремизм. И бездушный холдинг, издающий тысячи книг в год принимает решение, гениальность которого они даже не осознали. Все «незаконные» куски описания жизни режиссёра не стали вымарывать, чтобы не ломать макет. Их просто закрасили.

А дальше начинается история. 25 апреля тираж отправляется на полки магазинов, Борис Куприянов пишет текст о книге, его расшаривают все вокруг. Даже те люди, которые знать не знали кто такой этот ваш итальянский коммунист, снявший экранизацию де Сада. [Люди типа меня] Книга стала не вымаранной биографией, а «документом эпохи». Тираж закончился за сутки, а на следующее утро я грустно возвращал деньги за предпродажу. Мы не успели дозаказать книгу и не рассчитали, что спрос будет настолько огромным.

К чему я это всё? Жить в интересные времена утомительно. А книг из нового тиража мы заказали достаточно, чтобы хватило всем. Если надо — не стесняйтесь. А я пошёл работать.

Сегодня про книжки, связанные с дядей

Я лично к Лавкрафту отношусь неоднозначно, но у нас предзаказ, сами понимаете. Ну и там есть про «Провиденс», а это всегда хорошо.

Если вам кажется, что этот канал превращается в площадку пиотровского, я могу вас понять и пытаюсь с этим что-то сделать. Но что тут сделаешь, пока что снова кроме работы почти ничем не могу заниматься.

Тем не менее, в начале следующей недели будет про другое, не переключайтесь!

Я сделал обложку для совместки КОПКА ЗЕМЛИ × Saša Ogorodnikov

Трек назвали «Тащит вниз», ребята рассказали о своём опыте исследования речного дна. Сами они, скорее всего, лучше расскажут о треке непосредственно. Меня во всём это греет то, что два молодых музыканта, давно знакомые друг с другом, несколько лет назад начали делать что-то совместно и выпускают общий трек, находясь в этот момент в разных странах. Эта история показывает, что всё может работать намного проще и лучше, чем все мы привыкли. И это меня очень вдохновляет.

Слушайте музыку

Про книжки на этой неделе как-то так.

Больше ничего пока говорить не хочется. А я и не буду.

Читайте про книжки.

UPD: ссылку заменил, нужно отдохнуть.

Сегодня про книжки не будет, все выходные посвящены фестивалю «смены».

Если вы в Казани, приходите завтра на выставку в «Прометей»!

Смотрю, как люди отписываются от этого канала, тушу пожары на работе, нарисовал постер для ярмарки. Ad Marginem празднует юбилей, я планирую отдохнуть как можно скорее, идеи лежат нереализованными. Но оптимизма сильно больше, чем раньше.

Сегодня седьмой день моей рабочей каторги, и я провожу его не за компом в ПИО, а за стендом издательства Ad Marginem на Плотинке в городе Екатеринбург. Если судьба занесла вас в эти края, мы с замечательной Елизаветой зовём вас пообщаться.

По ходу дня буду рассказывать вам про книжки Маргинема, которые я не читал, но мог бы. Хотя бы потому что они красивые.

«Фотомонтаж» лежит у меня дома уже полтора года. Читать книги я разучился давно, так что я смотрю на картинки. Говорят, если её почитать, можно понять многое об искусстве ХХ века. О том, как фотография была переосмыслена дадаистами, их приёмы стали инструментом пропаганды, пропагандистские методики легли в основу рекламного дизайна, а он, в свою очередь, был переосмыслен современными художниками. По-моему, звучит круто! На обложке — классный Лисицкий. У меня дома стоит в красном углу.

Не уходя далеко от Лисицкого. Внук Родченко и Степановой написал монографию про Алексея Гана. Ган в своё время придумал ваши любимые композиционные приёмы в вёрстке, повлиял на современный дизайн сильнее, чем комиксисты на Роя Лихтенштейна. Это монография, и её чтение вряд ли будет искренне завхватывающим, но книга свёрстана с невероятным вниманием к деталям, и в эти детали приятно вникать, даже не погружаясь в текст.

Ну и раз зашла речь про комиксы. Биография Алексея Пешкова, предназначеная для юных читателей, исполнено настолько непосредственно и легко, что мне хочется украсть оттуда все приёмы. А ещё узнать, почему Горький хотел летать. А вообще, кажется, пора погрузиться в творчество любимого писателя Сталина. Хотя бы потому, что моё внешнее сходство с ним подчеркнула даже Катя Гущина. Но это всё потом.