В Сибири три миллиона гектаров леса всё ещё охвачено лесными пожарами, но их до сих пор никто не тушит из-за якобы экономической нецелесообразности.

Леса горят в труднодоступных и удаленных местах, где стоимость тушения превышает размер возможного ущерба. Тем временем дым от пожаров уже видно из космоса, он достиг Поволжья и Казахстана, а над всеми регионами Сибири стоит дымка – люди жалуются на ощущение гари в воздухе и недомогания.

Просто нет слов. Заметьте, что никто из чиновников даже не говорит о реальной экологической катастрофе планетарного масштаба, всех волнует только вопрос ебанных денег. Тушить дорого, по этому просто подождем пока вся Тайга сгорит к херам. Пол страны в дыму, людям элементарно нечем дышать, а количество погибших животных может перевалить за сотни тысяч, если не миллионы. Но всем плевать, их волнует только как пo-быcтpoмy набить свой собственный карман.

Я не так давно хожу на протесты – всего год, но этого достаточно, чтобы увидеть, как они изменились. Я много слышу о том, что в России рабский менталитет, что никакие изменения невозможны, что любая революция ведёт к провалу. Это порой вгоняет меня в уныние, и я почти верю, что все мои усилия лишены смысла. Я и сейчас немножечко в это верю.

Но нельзя не признать перелома, который создало в Москве шествие в поддержку Ивана Голунова. Я помню зверства полиции – они всегда одинаковые. Я помню реакцию на них 5 мая и 12 июня – и вижу кардинальные перемены. Разгоны были одинаково жёсткими, вот только в 2019 люди готовы были под дубинки бросаться друг ради друга. Это были абсолютно отчаявшиеся люди. И на Шиесе, в Ликино-Дулёво, в Екатеринбурге были отчаявшиеся люди. И только такие люди способны не стоять в стороне, а бросаться на помощь – и не важно, куда, под дубинки или в огонь.

Сегодня мой брат спросил меня, чувствую ли я себя Китнисс Эвердин. Нет, не чувствую. На протяжении всего моего политического активизма я всегда была готова к любому делу. Я была уверена, что, если начнётся жестокость, я смогу первой кинуться на защиту, и неважно, чего это будет стоить. Смогу бросить искру, готовую разгореться в пламя. А сидя двенадцатого июня в автозаке или наблюдая дома за новостями из сквера, я в какой-то момент поняла, что искра уже брошена. Что-то вокруг неотвратимо меняется, но не одним махом, как было в моих самонадеянных мечтах, а медленно и постепенно. Вот девушка защищает парня от дубинки. А вот люди не дают проехать автозаку. И никто уже не боится удара от полицейского, штрафа в суде или ареста на пятнадцать суток. Все уже доведены до такой крайней степени отчаянья, когда не волнует ничего, кроме собственной ярости. И гражданское общество не то что приближается к европейскому уровню – оно начинает появляться. Совершенно неконтролируемо и невероятно эффектно. И в какой-то очень тихий момент маленькая тлеющая искра была брошена – а меня не оказалось рядом.

Возможно, люди постарше, свидетели и участники Болотной и более ранних протестов, понимают это куда лучше меня. Возможно, я вообще ничего не понимаю и вижу того, чего нет, выдавая желаемое за действительное. Но я могу не только читать Конституцию. Я готова к решительным действиям, к любым действиям, которые нужны сейчас обществу, которые оно примет – и которые пока не способно принять, тоже.

Ощущаю ли я себя символом сопротивления? Нет. Мне просто стыдно стоять в стороне.