К разговору о том, что — секс, а что — нет: смотрела на той неделе посмертную выставку Рена Ханга. Чаще всего в интернете гуляют его фотографии с хрупкими голыми девушками и животными — рыба в потеках чёрной краски, павлин, лебедь. Лебедь — это, ясное дело, про соблазнение Леды, но в работах Рена Ханга соблазнения и эротики почти нет. Нет и эпатажа, хотя торчат головы из задниц, мочатся на голову, и все в этом духе. Тело здесь даже не инструмент, а материал, с которым интересно попробовать всего и побольше.
Рен Ханг начинал с того, что фотографировал друзей, чужих стеснялся. Сохранились документации того, как он ведёт съемку — холодное небо, тёмная зелень, молодые обнаженные китайцы и один в бомбере и джинсах, худой как шпала, показывает другим, как встать, лечь, упереться в кривое дерево. Общее ощущение типа «напились пьяные, бегали голые». Такое переживание юности, когда все ощущается одновременно не всерьёз и на разрыв, когда все делается просто потому, что интересно, что получится. Ну и ученичество идёт сюда в пару — тут не просто отсылки к картинкам из учебника МХК типа Офелии, тут прямо прилежное переписывание.
Кроме фото и архивных видео, здесь есть ещё стихи из личного дневника. Естественно, про любовь, про желание близости, про страхи, про что ж ещё. Чем ближе к 2017, тем ближе точка: Рен Ханг покончил с собой на фоне депрессии, сбросившись с крыши здания в Пекине, и навсегда остался молодым. Ушла очень грустная.
Рен Ханг начинал с того, что фотографировал друзей, чужих стеснялся. Сохранились документации того, как он ведёт съемку — холодное небо, тёмная зелень, молодые обнаженные китайцы и один в бомбере и джинсах, худой как шпала, показывает другим, как встать, лечь, упереться в кривое дерево. Общее ощущение типа «напились пьяные, бегали голые». Такое переживание юности, когда все ощущается одновременно не всерьёз и на разрыв, когда все делается просто потому, что интересно, что получится. Ну и ученичество идёт сюда в пару — тут не просто отсылки к картинкам из учебника МХК типа Офелии, тут прямо прилежное переписывание.
Кроме фото и архивных видео, здесь есть ещё стихи из личного дневника. Естественно, про любовь, про желание близости, про страхи, про что ж ещё. Чем ближе к 2017, тем ближе точка: Рен Ханг покончил с собой на фоне депрессии, сбросившись с крыши здания в Пекине, и навсегда остался молодым. Ушла очень грустная.
В общем, я сгоняла в Германию с разбитой камерой на телефоне и поэтому сейчас быстренько словами:
- этажом выше Рена Ханга была выставка MODEL Кристофера Уильямса. Улёт, пока подумаю про это молча.
- полчаса смотрела на голову Нефертити, ту самую. Парой этажей ниже на выставке копий и муляжей показывают её же, сделанную с помощью 3D-сканирования. Непохожа.
- едва не завязались ноги узлом в Берлинской картинной галерее: итальянцы, французы, голландцы и прочие жители XIII—XVIII веков. Сердце биться перестало в зале, посвящённом реставрации. Опасное место, короче.
- там же мрачный и пахнущий затхлостью зал с монументальной инсталляцией Энтони Каро «Страшный суд», сделанной в конце 1990-х. Впечатлило, что «Суд» — это следствие поворота в практике Каро, когда на шестом десятке он отправился в Грецию за некоторыми ответами. Я тоже хочу не останавливаться никогда.
- потом ещё были исторические экспозиции — музей Берлинской стены, милитари-музей в Дрездене и Еврейский музей в Берлине. О втором и третьем, наверное, захочу потом подробнее написать, потому что вот интересная штука: архитектор один и тот же (Даниэль Либескинд), но одна экспозиция пытается рассказать слишком много всего, а другая выхватывает из мрака пару деталей и бьёт сразу куда надо.
- видела коллекцию Сороса, она же «бункер» (ну то есть надземный бункер, который после войны сменил много разных функций, сейчас это частный музей с билетами по 25 евро). Отличное пространство, бойкая подборка совриска.
- ходила по музею-тюрьме, гидом был мужик, который сидел там в конце 70-х. Замутило немношк (в том числе и потому, что у них довольно дурацкая на мой вкус мультимедийная экспозиция, попробую не забыть подробнее рассказать).
- ещё был музей кино с временной выставкой про «Кабинет доктора Калигари», где главный персонаж затащил лук с густой подводкой до того, как родились Роберт Смит и Джим Керр. Увидела сапоги из Das Boot и растрогалась — важный фильм для моего сердца.
- по выставке Eternal Network, сделанной в рамках Трансмедиале, ходили с куратором Кристофером Гансингом (уходит из трансмедиале после девяти лет работы), я погибла сразу, совершенно невыносимо обаятельный человек.
- также в маршрут вошли рейхстаг, пять театров, две квартиры, две церкви, некоторое количество мемориалов, не помню сколько едален, книжный магазин и магазин приколов, заброшенный аэропорт, драг-шоу во вторник вечером и ночной дёнер. Это половина из того, что можно было успеть при должном планировании. Впрочем, как известно, можем повторить.
Потихоньку возвращаемся к Владивостоку, тут в марте интересно.
- этажом выше Рена Ханга была выставка MODEL Кристофера Уильямса. Улёт, пока подумаю про это молча.
- полчаса смотрела на голову Нефертити, ту самую. Парой этажей ниже на выставке копий и муляжей показывают её же, сделанную с помощью 3D-сканирования. Непохожа.
- едва не завязались ноги узлом в Берлинской картинной галерее: итальянцы, французы, голландцы и прочие жители XIII—XVIII веков. Сердце биться перестало в зале, посвящённом реставрации. Опасное место, короче.
- там же мрачный и пахнущий затхлостью зал с монументальной инсталляцией Энтони Каро «Страшный суд», сделанной в конце 1990-х. Впечатлило, что «Суд» — это следствие поворота в практике Каро, когда на шестом десятке он отправился в Грецию за некоторыми ответами. Я тоже хочу не останавливаться никогда.
- потом ещё были исторические экспозиции — музей Берлинской стены, милитари-музей в Дрездене и Еврейский музей в Берлине. О втором и третьем, наверное, захочу потом подробнее написать, потому что вот интересная штука: архитектор один и тот же (Даниэль Либескинд), но одна экспозиция пытается рассказать слишком много всего, а другая выхватывает из мрака пару деталей и бьёт сразу куда надо.
- видела коллекцию Сороса, она же «бункер» (ну то есть надземный бункер, который после войны сменил много разных функций, сейчас это частный музей с билетами по 25 евро). Отличное пространство, бойкая подборка совриска.
- ходила по музею-тюрьме, гидом был мужик, который сидел там в конце 70-х. Замутило немношк (в том числе и потому, что у них довольно дурацкая на мой вкус мультимедийная экспозиция, попробую не забыть подробнее рассказать).
- ещё был музей кино с временной выставкой про «Кабинет доктора Калигари», где главный персонаж затащил лук с густой подводкой до того, как родились Роберт Смит и Джим Керр. Увидела сапоги из Das Boot и растрогалась — важный фильм для моего сердца.
- по выставке Eternal Network, сделанной в рамках Трансмедиале, ходили с куратором Кристофером Гансингом (уходит из трансмедиале после девяти лет работы), я погибла сразу, совершенно невыносимо обаятельный человек.
- также в маршрут вошли рейхстаг, пять театров, две квартиры, две церкви, некоторое количество мемориалов, не помню сколько едален, книжный магазин и магазин приколов, заброшенный аэропорт, драг-шоу во вторник вечером и ночной дёнер. Это половина из того, что можно было успеть при должном планировании. Впрочем, как известно, можем повторить.
Потихоньку возвращаемся к Владивостоку, тут в марте интересно.
Весенний Погребняк в «Арке» выливает на голову зрителю жбан розовой краски и чертит иероглифы-лапки, которые можно использовать как лаконичный ответ вездесущим фаллосам в подъездах и лифтах. Прямо жаль, что выставка закрылась за день до 8 марта.