Сорта совриска
306 subscribers
627 photos
19 videos
1 file
183 links
Когда так близко
Сорта совриска

Облизать глаза

Живу во Владивостоке / Вожу детей в подземелья
Download Telegram
Все специально: это исторический зал, где осмысляются взаимоотношения искусства и природы с 16 века. Тарелки — работа Ким Абелес, где изображения нанесены частицами смога трафаретным методом, коряги — корневые скульптуры Михаила Матюшина (он мне этой осенью попался везде), картины — голландцы 17 века, чертежи — Ле Корбюзье фантазирует про Алжир, а по телику показывают фильм Герри Шума про ленд-арт. Это ещё не все, но всё остальное тоже совершенно не противоречит духу бабушкиной квартиры, где время законсервировалось. Плитка ещё эта чудесная на полу и потрясающее ощущение спокойствия, которое только от хорошо состарившегося искусства бывает.
(Это последнее про Гараж в этом году, мамой клянусь.) Сергей Кищенко в эротическом розовом свете тоже очень зашёл. С одной стороны, опять безотказно действует прыжок в историю искусства к хтоническим богиням с сочными задами и передами. Кто б не прыгнул? С другой стороны, посмотрите на эти макроснимки зерновки. На ботанический рисунок этот посмотрите. У меня мурашки до копчика.
Эвола возле главного здания Картинной галереи всё же закрасили.
Все ещё очень хочу, чтобы нашёлся нахал, который ночью нарисует на этих коробках новые гостинки.

(А ещё прямо сейчас работы Эвола показывают в музее Щусева в Москве).
Нашла себя в новостях! Это в Приморской картинной галерее открыли выставку «Мастерская живопись»: шесть художников, которых объединяет возраст, период активной работы и любовь куратора.
Осталась немного расстроена, не живописью, слава богу. Ну какого чёрта открытии куратор вынуждена объяснять, что на картины надо смотреть вдумчиво, и что не надо думать «мой ребёнок так же может». Не будем показывать пальцем, за кого приходится оправдываться, но это был Погребняк с какими-то совершенно калейдоскопическими вещами.
«Его работы часто называют словом «примитивизм», но я здесь ничего примитивного не вижу», добавляет один из коллег художника. Тпррру, приехали.
(На фото — работа Владимира Погребняка из серии «Глобальное потепление»).
А кто-нибудь эту статью, которую все обсуждают, вообще читал? Кто там хочет отменить Гогена?

Не живём — выживаем. Осатаневшие феминистки срывают со стен картины Гогена, а публичные интеллектуалы им робко пытаются возразить: «Ну ведь... в те времена было так принято... да и в конце концов — может, и не было ничего?»
Кому оно надо было — проектировать этот вагончик-коробок с аутентичными советскими полочками внутри, если все равно поставили икеевские ступеньки.

(Это инсталляция Анны
Наринской и Александра Бродского, на которую матом ругается @pereborhes. Отсюда ещё одно примечание — если в музее инсталляция стоит возле гардероба, а гардеробщик не знает, как она устроена, то это надо исправлять).
Внимание: в «Арке» Роджер Баллен до 21 декабря. Родился в Нью-Йорке, уехал и остался работать в Южную Африку, начинал с документалистики, потом совершил поворот во всякое кукловодство и постановочные серии — повод поговорить о природе документальной фотографии, но, как говорится, любим мы его не за это. Общее ощущение — крипь, жуть и жепь, которые зовут то ли скинуть мяч, то ли вынести попить.
Обожаю выставки в аэропортах. Вот серия коллажей Лидии Козьминой переехала из музея имени Арсеньева в аэропорт имени Арсеньева и прекрасно там себя чувствует. В музее к каждому портрету героя прилагались леденящие кровь линейки, нарисованные на стене — на них были обозначены годы свершений, и не просто календарные, а именно возраст. То есть как бы Пушкин в твоём возрасте уже умер, а чего добился ты.
Теперь выставку «подсушили» (убрали из неё часть портретов) и сделали опорные конструкции, которые рифмуются с бесконечными окошками и квадратами аэропорта.
Сфотографировала тех молодцов, которые не бликовали совсем уж катастрофично.

Один из моих любимцев на всей выставке — Михаил Григорьевич Шевелёв — купец, делец и учёный муж, который исследовал историю Бохайского царства.

Алексей Карлович Шефнер — командир транспортного судна «Манджур», которое в 1860 году доставило на берег Японского моря команду первостроителей Владивостока.

Купец и первый гражданский житель Яков Лазаревич Семенов отмечен знаком морской капусты. Он же, будучи городовым старостой, не получал за это ни копейки и отдал свой дом под канцелярию. Были времена!

Павел Фёдорович Унтербергер — основатель Владивостокской крепости и человек многих талантов и заслуг. Корейцев разве что не любил. Теперь вот встречает их в аэропорту.