Сначала у меня был план. Я открыла страничку ежедневника и написала:

«Что может хотеться в отпуске? А в отпуске — многое хочется!»

Записала все, что пришло в голову, от «прогуляться в Аптекарском огороде» до «объесться мороженым из вкусвилла». У каждого свои милые радости в столицах!

План очень быстро пошёл лесом. Во-первых, на меня свалилась страшная усталость. За двое суток я проспала больше 20 часов. Во-вторых, во мне проснулся детский протест против всего запланированного и обязательного к ознакомлению. Получилось так, что я провела неделю в Москве и Петербурге так, как провела бы её дома: спала досыта, питалась полезной едой, музейным выставкам предпочла прогулки по ебеням.

Ещё такой фактор повлиял на поездку: я очень устала от выставок как упражнений по запихиванию предметов в пустое пространство. Пространства как раз хочется больше. Ещё хочется больше внимания мелочам: фактура материалов, трещинки и отметины, падение света, ракурсы в окнах, то, как меняется ширина шага и положение тела.

Перед входом в Михайловский замок стоит конная статуя Петра I с надписью «Правнук — прадеду». Павел I приказал поставить её здесь, чтобы ежедневно видеть того, на кого он стремился быть похожим. Красиво? Знаменито?

Но статуя-то стоит к замку задницей!

Меньше всего голосов за Инженерный замок, но один из них — мой, так что…

…строго говоря, замок не Инженерный, а Михайловский, в честь святого Михаила. Впервые я о нем узнала, потому что в детстве мне попала в руки роскошная, хоть и предвзятая, книга Леонида Раковского «Кутузов». Для затравки покажу описание замка из неё. Я уже предупредила, что будет предвзято? Погнали.

«Нетерпеливый во всем, Павел торопил с постройкой Михайловского дворца. Шесть тысяч рабочих трудились не только днем, но и ночью, при свете факелов. Павел приказал использовать мрамор, который Екатерина II заготовила для верхней части Исаакиевского собора. Чтобы не возбуждать народ, мрамор от Исаакиевского собора перевозили к строящемуся дворцу ночью.

Новую резиденцию Павел построил по своему желанию и вкусу. Это был не обычный дворец, а средневековый замок со рвами и подъемными мостами. Здесь, за толстыми гранитными, словно крепостными, стенами, за двенадцатифунтовыми пушками, стоявшими у брустверов, Павел надеялся чувствовать себя безопаснее, нежели в открытом со всех сторон роскошном Зимнем дворце.

Еще не успели просохнуть степы, еще всюду в новом дворце проступала сырость, а император Павел уже въехал с семьей в Михайловский замок.

Этот новый дворец, выкрашенный в нелепую, до странности резкую красную краску, с непонятной надписью на фронтоне: «Дому Твоему подобает святыня Господня в долготу дний», был столь же странен и неприятен внутри, как и снаружи.

Залы были обставлены с подобающей роскошью, но не всегда с подобающим вкусом.

Обилие золота, бронзы, драгоценных ваз и столов уживалось с бездарными картинами и статуями посредственных мастеров и скверными зеркалами петербургской работы.

Добираться до этих зал приходилось по утомительному лабиринту бесконечных лестниц и мрачных коридоров, в которых без посторонней помощи было трудно ориентироваться.

Но нашлось предостаточно придворных льстецов и подхалимов, которые превозносили красоту и удобства нового дворца и даже красили свои дома в такой же дикий цвет; восхищались тяжелыми лестницами и бесконечными коридорами, в которых всегда разгуливал сквозняк, и становились на колени перед уродливыми статуями, аллегорически изображавшими Силу, Победу и прочее».

Леонид Раковский, «Кутузов»

Как вы могли догадаться, Раковский надолго испортил мое отношение к Павлу I и его идеям. Уже гораздо позже выяснилось, что Павел Петрович был далеко не такой унылый говнюк, как о нем порой говорят, но его характеру было от чего испортиться. Сначала его разлучили с родителями, чтобы обеспечить достойное воспитание. Отца он так толком и не узнал: того убили в результате заговора, за которым стояла мать Павла, Екатерина II, она же Великая. Этого уже, кхм, достаточно для одной биографии, но Павел ещё и очень долго мариновался, существуя в статусе сына «Великой» и дожидаясь очереди на престол. Принц Чарльз ждёт дольше, но, в отличие от него, Павел получал вместе с престолом власть и возможность вершить перемены, — а у него была в этом огромная потребность.

Видите ли, наш герой с детства мечтал стать рыцарем из книжки. Жить в замке, сражаться за идеалы и продолжать славные дела славных предков. Пример безвременно погибшего отца наградил Павла паранойей, пример великого прадеда (Петра I) обеспечил комплекс достигаторства. Оставалось добавить к этому абсолютную власть, чтобы судьба Павла сложилась трагически.

В замке своей мечты он прожил 40 дней, пока не скончался от апоплексического удара табакеркой.

Много про эту выставку рассказывать не буду: в отличие от выставки про камчатские экспедиции Беринга, она без жести и драмы. От Беринга здесь остались некоторые декорации и нота растерянности, даже ошеломления от неизвестной бескрайней земли. В ней сокровища бесконечные (и на выставке они есть!) и бесконечные опасности — на выставке их нет, если только вы занозу от стен острога не поймаете.

Здесь ещё должен был быть длинный пост о том, что присутствие детей на музейной территории мне кажется главным смыслом существования музея вообще. Но сегодня у меня были и дети, и взрослые, и ещё полтора десятка пожилых дам с палочками воинственно шагали по маршруту «бетонный мешок-козья тропка-вид на Амурский залив».

У меня открылось второе дыхание, и я по этому поводу предлагаю тем из вас, кто во Владивостоке, присоединиться ко мне на музейных и частных прогулках в ближайшие недели.

Через неделю закрывается выставка об истории советской мультипликации. Оригиналы кукол из детской и «взрослой» классики, рисунки в десятке техник, мультфильм, который можно рассмотреть целиком по кадрам, гарцующая тень на стене, коллекция жуков и ещё можно просто мультики посмотреть в темноте и прохладе. Задумала пойти сегодня — и передумала, потому что не могу отойти от вентилятора дальше, чем на три метра; на улице воздух, как на кухне, и любая ткань давит на кожу.

Расскажите, как ваши дела и погодные условия. Справляетесь? Норм?

Фух. Самая жаркая пора во Владивостоке — во всех смыслах жаркая. Пыталась зайти в магазин одежды за вещами полегче, но мне тяжело примерить даже панаму. Но хуже всего то, что у нас ещё и событийная жара!

Завтра и все выходные — Музыкальный пикник. Три дня подряд на территории исторического памятника будет звучать хорошая музыка, потому что другую музыкальный директор не пускает. В этот раз будет очень расслабленно, потому что музыкальные эпизоды будут перемежаться выходами в море, экскурсиями в формате бесед и сосредоточенным мастерством на мастер-классах. Если дождь пойдёт, можно спрятаться в бетонных арках или танцевать под дождём. Если будет кошмарная жара, можно прятаться в тени бетона или в море залезть.

Потом через неделю — «Арсеньев WEEK». Но куда там week, тут целый year. О том, почему в этом году мы особенно сильно помним Арсеньева, я вам ещё расскажу, тут одной публикации не хватит.

Только закончим чествовать Арсеньева (хотя на самом деле только начнём, музейщики называют сентябрь «арсеньевским»), а там, — оп, и откроется выставка из сокровищниц Московского Кремля. Я уже не раз говорила об этом: на первый взгляд это очень БОГАТО. Пристальный взгляд подскажет, что это ОЧЕНЬ БОГАТО, — то есть вы представьте, какие силы вложены в то, чтобы эти вещи вообще появились во Владивостоке.

И ещё брезжит, ой, брезжит на горизонте Pacific Meridian (с 10 по 16 сентября), благодаря которому лет десять назад родилась формулировка «недели тщеславия». Это когда в каждом баре можно встретить кинематографиста, и не одного, и не только из России, и со всеми ты самый блестящий собеседник. В этом году «Меридианы Тихого» явно будут чуть потише — они стали более демократичными и менее международными. Но отборщики каждый год отбирают не на страх, а на совесть, и в этом году тоже будет что обсудить.

Я, пока писала, уже вспотела. А представьте, каково это пережить? Только и надеемся, что с моря наконец ветер подует.

Тем читателям канала, кто не из Владивостока, такой вопрос сегодня:

кто ваши знаменитые земляки? И есть ли среди них такие, которые больше знамениты дома, чем за пределами региона? (Персонажи городских легенд, отцы-основатели, матери-основательницы, люди, чьи фамилии носит музей или филармония)

*впрочем, Владивосток, делись своими тоже

ВЭФ-шмэф. Открыли памятник Владимиру Арсеньеву в сквере у музея, где он работал, а коллеги из музея сделали такое вот видео. У меня к этому памятнику тёплые чувства хотя бы потому, что я всегда рада включению детей в большую историю.