Моя коллекция Сэндмэна, которую я собирала несколько лет и привозила из путешествий в разные страны

В выходные я была на рок-фестивале. Впервые с 2016 года.

Это был классный опыт, именно такой, которого мне хотелось. Я предвкушала атмосферу оупен-эйра, всеобщего веселья и единения, ночи в палатке. Моя юность прошла под знаменем рок-фестивалей, и я очень хотела вновь ощутить эту радость жизни.

За 20 (ну ладно, 18) лет с моего первого НАШЕствия мир не стоял на месте. Сейчас условия гораздо менее спартанские, а в чём-то даже вполне себе комфортные. Начиная с туалетов и заканчивая общепитом. На самом первом моём фестивале мы ели доширак, заваренный кипятком, за которым выстраивались очереди по утрам. На последнем фестивале было разнообразное меню от шашлыков и плова до супов и салата "Цезарь".

Близость пляжа тоже была огромным плюсом, можно было почувствовать себя практически на Казантипе. Водичка, песочек, яркое солнце и громкая музыка, что ещё нужно для идеального выходного?

Как выяснилось, всё же было кое-что, что омрачило этот восхитительный опыт. Об этом я написала колонку для родного It's My City ⬇️

В минувшие выходные в Заречном с размахом прошел фестиваль «Музыка свободы». Масштабное событие заставило задуматься общественность о том, что музыкальное творчество все еще часто строится на объективации женщин, а рок-исполнители, вероятно, до сих пор не воспринимают женщин как свою целевую аудиторию.

Хотя среди зрителей концерта было много именно женской аудитории. Своими размышлениями и впечатлениями в колонке для It’s My City поделилась феминистка и ЛГБТ-активистка Алла Чикинда.

Нашему классному проекту сегодня исполнилось ровно полгода.

Мы запустились 21 февраля и ещё не знали, что произойдёт через три дня. Мы были полны надежд и думали, что вот сейчас как выстрелим! Но не сложилось.

Повестка в СМИ очень изменилась, и было сложно даже просто договориться о публикации о запуске проекта, не то что о других материалах по нашей непростой теме. Работа с соцсетями перевернулась с ног на голову, с продвижением стало очень сложно, как и с увеличением аудитории и подписчиков.

Но мы не сдались, не опустили руки, не сказали "ладно, попробовали - не получилось, вина не наша, время сейчас такое". Мы преисполнились намерения во что бы то ни стало развивать проект и помогать людям. Потому что это единственное, что имеет смысл в наши дни.

И нам пишут, к нам обращаются за помощью. Пишут люди, которые не знают, куда ещё обратиться. Пишут даже те, кто не наша целевая аудитория, но они увидели у кого-то в соцсетях репост и решили обратиться. Мы помогли и им - перенаправили, куда нужно.

Я горжусь нашей командой и тем, чего мы смогли добиться в существующих реалиях. Нет смысла рассуждать, как оно могло бы быть. Всё так, как может быть только сейчас. И это классные результаты. И мы классные.

Сегодня желаю нам смотреть только вперёд и продолжать делать наше важное дело.

На днях рассказала маме о том, что ко мне приставал друг родителей, когда я была подростком. Не планировала этот разговор, но зашла речь, и я почувствовала порыв, что должна это сказать.

Мама, понятно, была в шоке и воскликнула: «Божемой, я ничего этого не знала!».

Конечно, не знала. Потому что я об этом не рассказывала. Как не рассказывают миллионы девочек по всему миру. И миллионы взрослых женщин тоже не рассказывают. Только причины в этих двух случаях разные, как мне видится.

Взрослые женщины не рассказывают о домогательствах и других формах сексуализированного насилия, боясь осуждения. Они живут с установкой, сформированной нашим патриархальным обществом, что они во всём виноваты сами. Ведь нам внушают изо дня в день – не так одета, не так себя вела, не там шла… Истории известных мужчин, которые выходят сухими из воды после обвинений в домогательствах и изнасилованиях, тоже не добавляют уверенности, что тебя услышат и тебе поверят. Более того, существует ещё и установка, что женщина должна предвидеть и понимать намерения мужчин, поэтому таких вещей, как сексуализированное насилие, в принципе не существует – женщина всегда знает, на что идёт.

На прошлой неделе я наконец посмотрела сериал «Утреннее шоу», и там есть очень мурашечный момент: пережившая изнасилование со стороны коллеги-мужчины с более высоким статусом пришла с ним поговорить и рассказать о своих чувствах. Она пыталась ему объяснить, каково ей было и как сильно он её ранил своим поступком, а он ей сказал: «Ты что, не знала, чего я от тебя хочу? Ты правда думала, что мне просто нравится с тобой общаться? Давай, не смеши меня и не обвиняй в том, чего не было. Ты прекрасно всё понимала». Так что вот мало того, что у девушки травма после изнасилования, так её же ещё и загазлайтили и обвинили во всём. Как после такого решиться ещё хоть раз поговорить о пережитом?

Что же касается девочек, то тут я сомневаюсь, что они находятся под влиянием всех этих установок. Вряд ли они боятся, что им скажут самавиновата. Анализируя свой собственный опыт, я думаю, что дело банально в незнании. В ситуации почти полного отсутствия секспросвета девочки просто не понимают, что с ними происходит, и не знают, как это описать. В 90е, будучи подростком, я пережила два опыта сексуализированного насилия (возможно, больше, но только эти два случая моё подсознание не вытеснило). И я никому об этом не рассказывала до, примерно, лет двадцати.

В те моменты я не то, что не знала слов «домогательство» или «харассмент», я не знала вообще, в чём суть происходящего со мной. Я понимала, что происходит что-то для меня неприятное, но кому и как об этом рассказать – понимания не было. Да, друг отца трогал меня за коленки и залазил под юбку, говоря, как я выросла, но что это значит, я не знала. И я не знала, как прийти к родителям и сказать, что дядя трогал меня за коленку. Типа – ну трогал и трогал, что такого? Он ведь меня не бил (ну, это я сейчас пытаюсь представить, как я тогда бы рассуждала). Вроде трогать не запрещено.

Или, например, как я могла объяснить хоть кому-то, что тренер по теннису заставлял меня трогать его пенис? Это же что-то немыслимое, люди так обычно не поступают. Я просто понимала, что это отвратительно, и я больше не хочу никогда этого испытывать, но найти слова, чтобы описать этот опыт, я точно не могла.

Я думаю (надеюсь!), что современные дети знают гораздо больше, чем мы в их возрасте. И они точно понимают, что подобные вещи – не норма, и о них обязательно нужно рассказывать родителям или другим взрослым, которым они доверяют. Конечно, не все дети и не везде. Но прогрессивные и осознанные родители однозначно должны разговаривать со своими детьми о сексуализированном насилии и донести до них, как отстаивать собственные границы и как понимать, что на них покушаются.

Говорят, что абсолютно каждая женщина в мире хоть раз в жизни подверглась сексуализированному насилию. Очень хочется верить, что когда-нибудь эта статистика изменится. Но для этого, конечно, нужно не только разговаривать с детьми об опасности, но в первую очередь учить насильников не насиловать.

Пару недель назад записывала подкаст, за несколько дней до того, как нашему проекту "Справимся вместе" исполнилось полгода. Говорили о разном: и о проекте, и о Ural Pride Week, и об Украине, и о пресловутых попытках принять закон о полном запрете пропаганды среди всех.

Почему России не грозит закон о тотальном запрете «ЛГБТ-пропаганды» (18+).

В России 2022 года не станут принимать закон о полном запрете «ЛГБТ-пропаганды», потому что все предыдущие попытки провести эту инициативу провалились. В этом уверена екатеринбургская активистка Алла Чикинда, которая стала новым героем подкаста «Жить не по лжи» от It’s My City.

Многие в Екатеринбурге знают ее благодаря Ресурсному центру для ЛГБТ. В прошлом году Алла покинула команду центра, а позже буквально за пару дней до войны запустила новый проект. Это фонд «Справимся вместе», который помогает представителям сообщества, пострадавшим от насилия со стороны партнеров.

Каково это, запускать поддерживающие проекты в нестабильные времена, и стоит ли ждать усиления давления на ЛГБТ со стороны государства, Алла рассказывает в этом выпуске.

Послушать подкаст можно здесь. Также нас можно слушать на платформе RadioTube, которая помогает нам с записью.

Привычная вроде бы картинка, но как будто что-то не так?

На самом деле, я сама проходила мимо неё много раз, не замечая, но на днях взгляд зацепился, и я обомлела. Значок пеленального столика на мужском туалете! А значит принятие мысли, что мужчины тоже могут заботиться о своих детях в общественных пространствах. Поистине революционно.

Я тут ёрничаю, но, конечно, это всё грустно. Я впервые в жизни увидела такое обозначение не только на женском, но и на мужском туалете (Ельцин-центр, респект!). Это не значит, что такого не существует больше нигде в мире, разумеется. Но однозначно встречается не так часто, как хотелось бы.

До сих пор в общественном сознании есть установка, что отцы нужны, чтобы детей развлекать и помогать мамам. Вдумайтесь в это слово - помогать. Весь основной груз лежит всё же на матерях.  И в первую очередь - смена пелёнок и памперсов.

И даже с более взрослыми детишками в туалет всё равно ходят мамы. Вспомните, как часто вы видели в женском туалете вполне себе взрослых мальчиков и офигевали?  Я - точно.

Я уверена, что появление таких нововведений как пеленальные столики в мужских туалетах изменят этот мир к лучшему и станут шагом к равноправию. Потому что современные папы уже гораздо чаще считают себя и воспринимаются обществом не как мамины помощники, а как полноценные участники воспитательного процесса на всех его этапах. Даже в туалете. А те папы, которые пока ещё не дошли до этого уровня развития, посмотрят на других и, глядишь, задумаются.

Доколе производители товаров для детей будут их (товары, не детей) делить по типу гениталий? Почему девочки не могут интересоваться автомобилями и спорткарами, а мальчики - принцессами и феями? Почему нельзя просто написать "Раскраска", а дети и родители уж сами разберутся, кто будет в ней рисовать?

Пытаюсь вспомнить, было ли в нашей семье деление игрушек и активностей по полу/гендеру. 

С одной стороны, конечно, у меня были разные куклы, я их наряжала, играла в дочки-матери, рисовала принцесс и прочее. С другой стороны, в детстве я много времени проводила с дедушкой в гараже и помогала ему со строительством (а не бабушке на кухне, как можно было бы представить).

При этом, дома помимо кукол, я много играла с братом в конструкторы, трансформеры, мы строили железную дорогу и притворялись черепашками ниндзя (и я была отнюдь не за Эйприл). Мы бегали по дому и двору, изображая шпионов и погони, стреляя друг в друга из пластмассовых пистолетов, а с какими-то друзьями мы лазили по деревьям и крышам гаражей. И я не помню, чтобы кто-то говорил мне, что девочке это всё не положено (хотя, наверное, говорили, просто я не помню).

Я не знаю, может, так во всех семьях с разнополыми детьми - все игрушки общие, и особо нет разницы, кто чем играет. Но что-то мне подсказывает, что так далеко не везде, к сожалению.

А ещё сейчас вспоминаю, что у брата была любимая плюшевая крольчиха Наташа. Он с ней проводил много времени, нянчился, спал в обнимку. И никто его за это не гнобил.

И мы вместе с братом фанатели за Сэйлор Мун. У него даже в комнате постер висел, хотя считается, что вроде как это мультик для девчонок. Точно помню, что его любимицей была Марс, хотя вот кто была у меня в фаворитках - не помню (до появления Нептун и Уран, конечно же).

Это много позже, уже ближе к подростковому возрасту нас с ним стали разделять, и отец часто говорил, например, что "хватит тусить с бабами на кухне, а то сам станешь как баба". Слава богам, хоть поиграть в детстве вместе нам дали спокойно.

Добралась тут до одной из нахваленных новинок этого года - сериала "Разделение".

В оригинале Severance, и это никакое не разделение, а разрыв связей, отношений, как личных, так и рабочих. И суть истории как раз в этом. А "разделение" нам ни о чём не сообщает и только с толку сбивает.

Я посмотрела только две серии, поэтому пока не могу ничего сказать. Поделюсь своими впечатлениями, когда досмотрю. Если, конечно, будет чем делиться.

А вы пока зацените открывающие титры. Это же отдельное произведение искусства. Сразу понимаешь, что тебя ждёт какая-то тревожная и непонятная, но захватывающая крипота.

Последние две недели общаюсь с коллегами из разных городов и стран по поводу планов и проектов на ближайшие пару-тройку месяцев. Лекции, семинары, выставки, презентации, международные кампании, онлайн и офлайн. Всё, конечно, по нашей теме ЛГБТ и насилия, но местами чуть более широко.

Я чувствую много вдохновения и запала. Но одновременно с этим, я очень удивлена, откуда это во мне берётся, откуда я черпаю на это ресурсы в условиях тотального бессилия, апатии и усталости.

И я сформулировала для себя, что, скорее всего, как раз из-за бессилия повлиять на окружающую обстановку, из-за ужаса, который охватывает меня каждый раз, как я открываю новости, мне нужен источник смысла. И этот смысл я нахожу в креативных проектах.  Я генерирую идеи, одна или с Аней или с другими людьми, и мне важно довести их до ума, участвовать в процессе и видеть результат, потому что это даёт смысл и понимание, что хоть что-то происходит не зря.

Потому что иначе я не знаю, как не сойти с ума и не сдаться окончательно.

В кино и книгах сломанные и сломленные люди всегда представлены так, что к ним проникаешься и даже завидуешь, настолько они прекрасны. Несмотря на то, что их жизнь ужасна и страшна, они сами (в моих глазах) наполнены каким-то внутренним светом и невероятной привлекательностью. Чего у меня нет, при всех прочих равных. Сколько бы я себя ни соотносила с этими героинями и героями, какими бы похожими ни были наши тараканы, наши травмы и сила внутренней боли - они удивительны и прекрасны. Кусочки их поломанных жизней и судеб похожи на яркие и разноцветные кусочки лего, из которых можно построить что-то новое и красивое. Мои же обломки - это просто груда ржавого металлолома, из которого точно уже ничего не собрать, сколько ни пытайся.
А ещё я очень люблю английский термин damaged people, у которого нет русского аналога(я не знаю, по крайней мере). Есть в нём что-то... приятное и тёплое. Мягкий плед, в который хочется завернуться с головой и спрятаться от внешнего мира.