Так надо

Когда опаздываешь, не успеваешь, лифт, как назло, останавливается на каждом этаже. Нудно сопровождает открывание дверей одинаковой монотонной фразой, как бы издеваясь. «Движение вверх» и только тогда двери закрываются. На часы уже не стоит смотреть. Еще этаж и еще раз ждешь. Опять не твой. Снова слышишь надоевшую фразу. Наконец-то, выходишь, бежишь. Упираешься в закрытую дверь. Или полупустой кабинет, стол. Говоришь себе: «Зря торопился, переживал». Нервничал на каждой лифта остановке. Ты пришел не последним. Так, видимо, было надо.

Ступил на путь опасный. Шаг, еще один. Как на извилистой тропе. Все в гору. Набираешь высоту. Уже вниз не смотришь. Пропасть под тобой. Голова кругом. Подступает к горлу. Страх оцепенением сковал. Ноги не идут, руки дрожат. Дыханье сбилось. Остановиться надо. Представить, сколько здесь людей уже прошло. Домой вернулись все. Всё будет хорошо. Поверить надо. И кровь согрела пальцы, и движение пошло. Раз, два. Ты уже почти достиг вершины. Вниз смотреть не надо. Еще немного. Ты достиг. На ней себя почувствовать приятно. Обратно легче. Меньше времени ушло. Не нужно рваться. Плавно, аккуратно. Всё время чувствуя себя собой. Прислушиваться. Пока ты слушаешь и слышишь, плохого не случится. Я пробовал. Меня спасало, правда.

День прошел. Еще один, другой. Часто ты чего-то очень ждешь. Торопишь события. Как-будто притягиваешь их. Зовешь к себе, с собой. Никак не получается. Вот долгожданный день, час. Нет. Снова не случается. Досада. Кажется, мир рухнул. Уже нет пути иного. Только падать вместе. Раз не случилось, два. Проходит время, и ты понимаешь: так было надо. Произойди тогда чего так ждал, хотел - сегодня бы не понимал, что делать. Кажется, что только так. На самом деле произойдет то, что положено, должно. Упорство, труд, талант будут вознаграждены. Я верю в справедливость. Часто так происходило. Только время надо. Как не банально, но всем и всему свое. Как по сценарию не твоему. Знать бы его заранее. Но нет. Интрига - жизни вкус. Стараться, добиваться цели надо.

Профлист

Еще его называют профнастил, профилированный лист, гофролист, металлопрофиль. Всеми легко узнаваемый материал. Рельефный, стальной, оцинкованный. Часто зеленый или коричневый. Но если совсем просто - серый. Без декоративного покрытия. Экономный вариант. Передвигаясь по Подмосковью, видишь его везде. Он - самый распространенный способ ограждения. Абсолютный визуальный барьер, исключающий всякий контакт. Средство поддержания добрососедства. Укрепления, углубления и расширения отношений. Не знаешь что, кто и есть ли вообще там. Так лучше для всех. Нет повода для напряжения. Мы вместе, но каждый за своим профилированным ограждением. Чем выше, тем дружнее. Форма реализации ответственного гражданского поведения. Говорящий сам за себя нашего времени артефакт.

Визуально неразличимый. Кажется, что везде с одинаковыми углублениями. Как код места или времени. Дрожащий, гудящий, как натянутый на столбы ограждения. Сплошной. Местами вывернутый наизнанку без малейшего стеснения. Создающий изнутри обманчивое спокойствие. Ощущение уединения. Изоляции от нашего отечества народонаселения. Родины сограждан. Хранящих свои ценности традиционно в непроницаемом уединении.
За забором, ростом определяющим размер их накопления. Чтоб не каждому рассказывать об их происхождении…
Ровный, вечно бесконечный. Без изящества. Простой, дешевый. Приспособленный, как всё у нас. Не претендующий на долгую эксплуатацию. Лет десять, двадцать. Там увидим. Временный. Легко монтируемый, демонтируемый. Как права на то, что ограждает. Неуверенный. Хлипкий. Мнется от несильного прикосновения. Рвется от касания предмета острого, от ветра гнущийся. Год на десятый ржавчиной покрытый, хоть не должен был. Несущий на себе следы своего собственного гниения.

Грешен сам. Использую его со стороны одной участка дома. От дороги он меня спасет, как мне кажется: шума, пыли, внешнего проникновения. Это часть общего поселка ограждения. Каждый раз пробегая мимо со стороны дороги, закрадываются во мне сомнения надобности. Уж больно смотрится убого бесконечного профилированного забора зелень неестественно. Место для признаний всех подростков. От того так пестро смотрится вся в громких фразах от времени кривая изгородь. Демонстрация людского друг по отношению к другому недоверия. К обществу, стране, всему вокруг. Сколько не пиши, кричи. Как в любви, признания на нем эмоциональные, но очень мимолетные, сезонные. Слова громкие, но мы-то знаем - временные. Неоснованные ни на чем. Ушедшие в небытие давно. Лишь нарисованные на профлисте заборов, жизни ограждения.

#картинкипосубботам Елена Балановская

Стабильность

Петербургский «Зенит» в шестой раз подряд стал чемпионом Российской Премьер-Лиги. Окончание первенства хоть и подарило интригу, но клуб в форме цвета ресурса его главного спонсора победил. Если оценивать отдельно последний тур, то вполне заслуженно, хотя то, что сейчас происходит на полях нашего чемпионата, футболом назвать сложно. Кажется, что это какая-то другая игра, правила которой только нам ведомы. Может быть поэтому отечественный футбол так закрыт - никто не знает его правил, а не по всем известным причинам. На самом деле всё наоборот: любая изоляция приводит к деградации. И сколько бы мы не били себя в грудь, привлекали тренеров, перекупали игроков, создавали клубы по мировым лекалам - спорт есть спорт. Конкуренция и состязательность его основные движущие силы. Возможность поиграть в разных чемпионатах стимул для молодых. Мы же видим иногда даже захватывающую, но посредственную игру, итог которой также стабилен, как всё, что нас окружает.

По ходу чемпионата казалось, что «Зенит» уже и не хочет быть чемпионом. Он проигрывал, пропускал. Стоял и не бежал. В последних турах даже позволил себя обойти. Нет, после финального свистка праздновал и ликовал. Но всё же как-то нехотя. В условиях ограниченности целей его движение к чемпионству типично для отечественного лидера. Через «не могу и не хочу», заставляя себя. Не делая то, что хочется, а рутинно исполняя должное. Если нет цели быть лучшим в мире, всё другое так не бодрит. Не будоражит и не заставляет каждый день и час превозмогать себя. Тренировку превращает в рутину, а игру в работу, за которую платят зарплату и больше ничего. Сегодня это во всем, что нас окружает. Говоря о суверенитете, мы не создаем новое, лучшее. Копируем и пытаемся нагнать. Радуемся китайскому и просто не знаем, что сейчас составляет интерес и моду для всех остальных. Соревнуемся не в том и не там. И при всей видимости движения это не позволяет нам идти вверх. Мы с каждым днем отстаем, не желая, а на самом деле не имея возможности расти. Нет, не в объемах «отечественного», а в производстве уникального, нового. Того, что может покорить мир. В хорошем смысле этого слова.

Закрывшись от всего чуждого, мы пошли по пути возвращения идеалов прошлого. Спорт наше всё. Он же и есть наша жизнь. Так писали на транспарантах, плакатах и в советских газетах. Опять же с надписями соглашусь. Регулярные занятия физкультурой полезны. Я не только про здоровье. Ценна способность человека себя организовать плюс целеустремленность. Одержимость в конечном счете тоже воспитывается в условиях преодоления себя. И в ежедневной физкультуре тоже. Но куда это всё приложить? В движении назад не нужны идеи. Ценным становится возможность не бежать, когда нет сил идти. Умение преодолевать себя, не добиваясь результата, а сдерживаясь. Так время течет медленнее. Кажется, что так и было. Всё хорошо. Потери незаметны. Приобретения не нужны. Выиграв в субботу чемпионат, на этой неделе забрать кубок. Потом Суперкубок разыграть, конечно, не с самим с собой, а с серебряным призером чемпионата. Стабильность и постоянство. Будем надеяться, что в последний раз.

Красота

Говорят, она в глазах смотрящего. Не поспоришь. Но, несмотря на точность данного утверждения, хочется понять причину. Почему что-то или кто-то нравится. Почему мы примечаем, выбираем, обращаем внимание. И среди всего, что нас окружает, глазами встречаем близкое. Что в нем такого красивого, что дразнит нас, заставляет взглянуть снова и снова. Вдруг ни с того ни с сего это ощущение проливается избытком слюны во рту, которую необходимо проглотить, представив запах, вкус. Воображение достраивает, и ты, только разглядывая изображение, уже вкушаешь атмосферу, находишь себя внутри города, интерьера. Ощущаешь ароматы улиц. Только встретившись глазами, уже говоришь. Подолгу и ни о чем. Красота как манок. Попав в него, тянет сильно. Ей хочется обладать, не отпускать, бывать. Она - глоток жизни. Ей невозможно напиться. Но, раз попробовав, хочется еще и еще.

Виной всему этому люди. В любом случае. Красиво - это либо о человеке, либо о том, что он произвел. Красиво, значит, сделанное с желанием. Как Страдивари скрипку. Изумительно. Язык не повернется произнести просто хорошо. Ей об этом скажут и не раз. Уверенность в себе светом изнутри струится. Она и привлекает. Мы называем это красотой. Тянемся. Красиво значит так, как должно, осознано, свободно. Красиво это состояние внутри. Как будто знает, любит себя. Неважно кто, что. Это хорошо. Но редко. Не находя в себе на это силы, упростили. Унифицировано быть красивым легче. Мода для того. Потратив деньги, покупаем то, что другие сделали, и миллионы до тебя носили. В чем жили, как время проводили. Но это маска. Словно форму, примеряешь красоту. Из сил последних подчиняясь. Демонстрируешь смирение. Втискиваешься в костюм, рубашку, галстук. Аккуратно, но не всегда красиво. Подчинение забирает. Гаснут внутренние силы. Красота уходит. Ей тут делать нечего. Не за чем, не для кого.

Бывает всё наоборот. Взгляд порождает силу, пробуждая красоту. Из недр. Или о которой позабыли. В детстве не заметили, не проявили. Так бывает. Значит, есть надежда. Не упущена возможность. Нужно пробовать еще раз и еще. Приумножив красоту, есть шанс на будущее. Важно, чтобы встречное на то было желание. Сила. Красота сама. Ей можно лишь помочь. Это изнутри. Нельзя сверху нанести ее. Ведь не каждая лягушка, если ее полюбили, принцессой станет. Принц тут может быть бессилен. Нужно что-то дополнительно еще. Ненависть, лень. Другие силы не позволят. Высосут надежду на явление красоты. Жадно поглощая, забирая раз за разом ненасытно, больше, снова и еще. Вот уже кольцом всех жизнь нас обступила. Некрасиво, всюду некрасиво. Одинаково. Словно уже было. Красота это же надежда, перспектива. Миф, объединяющий людей, тоже может быть красивым. Но пока всё серо и уныло. И людей красивых поубавилось. Неволя не способна на красиво. Ей бы выжить, тратя только на задачу эту силу. Но я верю - сможем. Каждый должен делать, видеть, замечать. В других в себе. Красоты много. Она - жизнь. Другого нет. Не верьте. Нет замены ей. Не придумано еще.

Захолустье

Привычный вид из ванны в сторону мансардного окна. Матово-черная труба камина. Старые балки изломанной кривизны потолка. Много пережившее дерево - фикус, зеленеющий под лучами солнца. Неряшливые мазки масла на нависающих над головой картинах. Уют полотенец и половиков. Всё на местах и всё к месту. По крайней мере так тебе кажется каждое утро, выглядывая из-за экрана телефона, в котором очередной раз появляется текст белым орнаментом на черном. Еще поблескивает хромом кран и лейка душа. Глянец плитки на фоне мата крашенных стен. Как уют привычных тапок, чувство дома незаменимо. Не без изъянов, но в нем есть то, что мы принимаем и считаем освоенным. Законченным на данном этапе, радующим глаз, своим.

Я не планировал жить здесь. Наверное, потому расположился на мансарде над гаражом. Это было единственное абсолютно неприспособленное к жизни место, которое можно было перестраивать под себя, не притесняя никого из других обитателей. Их было много, они менялись, но как-то не прижились. Пользуясь нерегулярностью их обитания, я мигрировал по дому в момент строительства своего угла. Также, как и сейчас, просыпаясь, вглядывался и представлял его в лучшем виде. Потом менял и строил. Благо, было куда переехать, исчезнуть. Перемещаясь и оставаясь каждый раз нетерпимым, неравнодушным, дом медленно обретал лицо: общий стиль и уют. Он изменялся под меня, оживал. Происходило слаживание его отдельных элементов, спевка. К моменту окончания преобразований он заиграл, как оркестр, всеми инструментами. «Tutti», - сказали бы музыканты. И, наверное, были бы правы. Но…

Совсем недавно после прогулки с собакой я отправился ее мыть в гостевой туалет рядом с самым входом в дом. Туда обычно не заходишь. Незачем. И тогда в момент стройки не было повода провести там время. Свой во всех отношениях привычнее. Тут, сидя на четвереньках, вытирая лапы, уподобляясь своему четвероногому другу, который от стеснения или настороженности отводит глаза, оглядываешься. Понимаешь, что этот угол дома не работает в унисон. Он чист, убран. В нем всё хорошо, всё есть. Но он не совсем его часть, общей картине не добавляет. Выглядит пустым местом, захолустьем. Если попасть в дом, ощутить его, понять, то, зайдя сюда, можно этого, наверное, и не заметить. Будучи занятым собой, внимание не обратить. Не зацепиться взглядом. Проведя здесь чуть больше времени, чем нужно, видишь и чувствуешь неухоженность, пустоту. В случае моего дома таким Атмановым углом оказался гостевой туалет. Но каждый из нас знает, сколько таких неухоженных мест есть в наших домах. Необжитых, пустых, холодных. В них нет ощущения дома. Всё случайно случившееся, ничье.

Закончив водные процедуры, мы с Гарри вышли. Закрыли дверь, потушили свет. Снова вернулись в дом и забыли то, что ощутили. Нам повезло, мы можем себе это позволить. Можем задуматься и обжить последние метры. Немного напрячься и наполнить жизнью то место, в котором ее нет. Но сложно представить, сколько таких углов есть в нашей стране. Комнат, квартир, домов. Сел и городов, до которых когда-то не дошли руки. Проживая там, обитатели, чувствуя временность, не хотят и не могут изменить в них жизнь. Привыкая, не видят разницы. Рождаясь там и не выезжая, не могут даже сравнить. Не с чем. Захолустье поглотило их целиком, и им и так хорошо. Прожив жизнь, они-то знают: лучше не будет. Хорошо бы всё осталось, как есть. Не сломалось, потерялось, разбилось. Как было. Так и живем, боясь оглянуться.

Уже почти десять лет назад, вылетая из Крыма на семинар или конференцию с командой Артека, я понял, что, сидящий со мной на соседнем кресле в самолете, директор одного из лагерей очень нервничает. На взлете он вцепился рукой в подлокотник и не мог его долго отпустить. Из разговора я понял, что к своим сорока пяти годам он ни разу не летал на самолете, ни разу не покидал полуостров, живя со своего студенчества в общежитии Артека. Комнат стало не одна, а две. В коридоре получилась импровизированная кухонька. Обзавелся семьей, родил двух детей. Надеюсь, сейчас всё хорошо, и он переехал в построенный для сотрудников дом, в квартиру.

Но, возвращаясь туда, в самолет, он боялся всего и больше всего хотел оставить всё, как есть, было. Захолустье не дает представить, что может быть по-другому, тянет за собой в трясину.

Привет

Как часто сложно начать. Говорить, например. С незнакомым человеком или на публике. Провернуть маховик инструментов, которые иной раз выдают то, что и не следовало бы. Мгновенно и не задумываясь. Застав тебя врасплох в самый не подходящий момент, встают колом, как немеют. Судорожно ко всему застывшему подключается мозг в поисках слов, которые в такой момент не находятся. Те, которые можно произнести. Междометия заполняют время и зияющую тишину. Как назло. Перед тобой человек или их скопления, которые ждут только твоих слов. Альтернатив, вариантов нет. Самый сложный тот самый момент, когда из пересохшего горла, как несоразмерный ком, выбираются первые несколько слов, раздирая плоть. «Привет». Так, оказалось, просто всё и сложно.

Да, да - привет. Часто именно оно спасает всех. Если можешь себе представить, что перед тобой тот или те, кто близки в чем-то тебе. Для кого не жалко немного времени, слов. Кому хочется сделать приятно, и это отзовется в тебе. Теплом в животе, желанием прикоснуться. Запомнить этот момент, оставить его в памяти просто так. Без дополнительных объяснений. Тогда «привет» становится искренним, завораживающим. Обозначением добрых намерений. Предложением, а не междометием. Часто «привет» заменяет целый набор бессмысленных слов. Срываясь с языка, дает возможность тебе больше не искать, что сказать. Как дверь, закрытая на засов, открываясь со скрипом, распахивается в тот один момент, и пространство наполняет свет.

Привет. Я отыскал его из многих слов не сразу. Выходя на сцену Артека, именно «привет» - то, как я обращался ко всем, сказанное каждому искренне в поисках следующих слов, дарило мне так нужную возможность, паузу. Обезоруживало всех. Тот, кому ты сказал «привет», тебе не безразличным стал. Позволял сказать то, что думаешь, важно. Не набор формальных слов, принятых везде. Показать, что ощущаешь, чувствуешь и не можешь держать в себе. Даже если зол, обижен - неважно. Скажи «привет». Это располагает. Это важный аргумент. Вместо всего, что происходит на земле. Начать сложнее всего. Заставить себя открыть рот и сказать «привет» пусть сейчас даже противной стороне. Это от тебя ничего не убавит. Только даст паузу найти нужное. Набор слов. Чтобы продолжить разговор. А не жить так, как не хочется. Мне и тебе. Привет.

#картинкипосубботам Елена Балановская
Рождение читателя

Воспользовавшись семейным положением, меня раскрутили на разговор про лагерь и «с чем его едят». Как получилось, судить не мне. Но некоторые практические советы по выбору лагеря для ребенка точно озвучены.
Послушать можно здесь.

Меньшинство

Когда вспоминают о школе, то вряд ли часто рисуют в памяти картинки уроков. Так, вероятно, бывает, если вам встретился гениальный учитель и рассказал, и объяснил то, что именно ВАМ интересно. Был хорош собой и доволен жизнью. Своей и вообще. Что-то отдельное случалось с каждым. Но чтобы совместить всё и уложить в один урок, скажем прямо, - редкий случай, исключительный момент. Поэтому, вспоминая школу, ты чаще наталкиваешься на всё, кроме уроков. Хорошо, если «неуроков» было много, и есть, что вспомнить. Мне повезло. Нашу жизнь за пределами класса и школы плотно заполняли спорт, туризм, театр, школьное телевидение, радио. Многочисленные поездки в разные города. Летние трудовые лагеря. Нам было предоставлено право на реализацию своих фантазий. Так в школе появился клуб «Черный квадрат», как ток-шоу с интересными людьми, и выборы. Последняя игра занимала целую третью четверть, и только сейчас может казаться забавой. Было всё серьезно, по-настоящему. Страна готовилась проститься с доверием к ним в девяносто шестом, а мы, подростки, жили выборами в девяносто пятом.

Политические партии, блоки, агитация, реклама. Выставленные на лестницах колонки школьной рок-группы, из которых, как заклинание, звучали три буквы К.П.З. Они - первые фамилий лидеров: Каспржак, Петушков, Залюбовин. Скромно и только так. На стенах, листовках. В ушах у всех. Страшно представить, что было бы, если тогда был, как сегодня, развит интернет, существовали соцсети. Но и без них жизнь кипела в школе, дома. В головах родителей, учителей, учеников. Все ждали голосования, и вот, сразу после очных дебатов в школе появились урны. Подсчет голосов. Наши сорок с чем-то процентов. Мы лидеры. Три соперника повержены. Каждый из них не набрал и половины наших голосов. Эйфория, радость, смех. Народная любовь. Победа. Всё так. Но, оказалось, не совсем.

Уже на следующий день мы поняли, что значит быть в меньшинстве. На выборах в совет школы мы, не договариваясь ни с кем, предложили свои кандидатуры. Логично. За нами голоса, поддержка. Но, объединенные ненавистью к нам большей, чем неприязнью друг другу, остальные все посчитали, что так быть не должно. И шаг за шагом, день за днем оставляли нас ни с чем. Из электорального большинства мы превратились в меньшинство в один момент и не могли с этим сделать ровным счетом ничего. Тогда история прервалась последним звонком. Школа - «регенерящееся» существо. Отвалившийся хвост отрастает в тот же день. В жизни всё не так. Но только с хвостом. Быть меньшинством нужно научиться, уметь. Находить способы продвигать свое. Не ждать окончания всего. Последнего звонка. В жизни он не по расписанию. Может настать в самый неожиданный момент.

Лепта

Нужно уметь радоваться. Утреннему пробуждению. Солнцу. Новому дню. Его удачному завершению. Тому, кто рядом. Тому, что в жизни получается. Даже если не случается, то оставляет новые возможности, надежды. Это каждого касается. У всех есть обстоятельства. Сегодня от вчера ничем не отличается. Это может нравится или не нравится. Но ответственен прежде всего каждый за себя. Всегда можно найти причину маяться. Ссылаться на случившееся, происходящее. Грядущего бояться и ни делать ни хрена. Мы так устроены. Оправдать себя стараемся. Даже если основания нет - стараемся. По крайней мере для себя. В печаль, уныние впадаем. Не сложна задача быть следствием. Причиной не у всех на свете получается. С улыбкой на лице - история, уверен, вспомнит их лица, имена.

Когда всё кажется ужасным, быть довольным сложно. Это как оружие. Оно не может нравится. Призвано устрашать. Блестит на солнце начищенным металом эмаль зубов в улыбке приоткрытых губ отважного лица. Быть истинно довольным, радоваться, понимая временность всего происходящего, - начало. Это не вечно недовольный своей жизнью взгляд раба. Улыбка раздражает тех, в чьей жизни счастья мало. Вершителей судЕб. Обильных сеятелей зла. Они и сами бы хотели улыбаться, смеяться, радоваться. Но холод взгляда сковывает скулы. Заостряет нос. В них нет добра. Оно, как свежее, пропало. Как вкусное, закончилось. Давно исчезло. Как высшей формы интеллекта не осталось, а в них добра. Вернуло во тьму дремучую учений. В них думать и не приходится. Послушание, преданность важнее разума. На веру нужно принять. Нет места для сомнений. В придачу волю подчинить. Безумие порождать так легче. Не к месту голова.

Один, другой раз сделал как хотел. Увидел результат. Порадовался. Пусть ты среди всех тебе знакомых будешь первым. Начните радоваться малому. Как жаль, что это не мои слова. По улице идите, улыбаясь. Это воодушевляет тех, кто сделал шаг. Пусть самый малый. Даже в сторону, но верный. Осмысленный. Словно от воздуха чистейшего кружится голова. Вздох, еще один. Пульс проступает. Сердце бьется нервно. Живое всегда доброе. Иное умирает. Так жизнь устроена. Она историей своей доказана. Век долгий у нее. Конечно, скверно, что всем можно и не дожить до этого. Но быть счастливым каждый должен, обязан постараться. Улыбаться, радоваться нужно. Это наш вклад в копилку. Лепта, вложенная за жизнь, за счастье. Против зла.

Страна Забория

Не перестаю удивляться высоте и непрозрачности заборов, встречающихся на пути. В советское время бетонных, литых. Сегодня металлических прессованных. Многометровых. Скошенных наружу, проходящему на встречу, в его сторону. Звукоотражающих. Любых. Вдоль дорог автомобильных, тропинок пешеходных. Чтобы неповадно было на газон ногой вступить. Цепочек на столбах, сеток километры оцинкованных. По верху с колючей проволокой. Изгородей любых. Даже на четырех метрах кладбища, места для последнего пути нам уготовленного, тоже всё в оградах неприглядных. Скудных. Если сверху посмотреть, квадратно - гнездовых. Всё, куда не глянь, забором разлиновано. Как в тетрадях клетки. Каждый ощущает себя в них.

В темах разговора, обсуждениях мы тоже стены строим. Стали мы подкованы. Парой фраз от мира, как забором плотным, отгорожены. Дальше не пускаем никого. Улыбаемся. Уж лучше показаться глупым и необразованным. За сознания границей оставляя то, что может быть неправильно врагами истолковано. Мы же верные, безмолвные. Как немые родины сыны. Скажут нам, и мы на всё готовые. За стеной молчания повиновением скованы. Даже взгляд не выдает реальных ощущений. Зачем? Изолированно всё наглухо, внутрь упаковано. В сказках же не зря Иван - дурак. Мы все его сыны. Слабоумие показное - верная ограда. Всё проверено, опломбировано. Недоверия показатель, страха признак. Все этими недугами поражены. Вот и защищаемся. Кто как заборы ставит. Хоть какие. Лишь бы изолировать себя. Самих себя боимся мы.

За забором жизнь наша прекрасно кажется организованной. Взгляд, слово ограждает стенка. Ничего не раздражает. При желании достигаем абсолютной тишины. Пусть за ней хоть не растет трава. Нас не задевают жизни за забором трудности. Не с нами они произошли, не нас касаются. Мы, знай, свое растим - заборы от себя во все четыре стороны. По второму ряду. Лишь бы не коснулось нас. Если спросят, мы «за». За забором мы. Жаль, что совесть беспрепятственно их преодолевает. Для нее они что есть, что нет, как линии начерчены, словно мишени нарисованы. Чем темнее заштрихованы, тем важнее пробиваться. В паре с разумом они преград не замечают. Беспощадны, мстительны, страшны. Заставляют размышлять, надстройки оправдательные разрушают. Отрезвляют и к ответственности призывают. Кажется тебе, что разрушают всё, чем ты отгородился. На самом деле восстанавливают снова, изнутри. Ведь заборы лишь кажутся защитой. За ними спрятанное рушится, ломается, ветшает. Мы уже за занавесом жили. Не заметили, как потеряли почти век. Когда сняли - полстраны.

#картинкипосубботам Елена Балановская
Победа не всегда означает быть первым, победа — это когда ты стал лучше чем был. (с)

Конструктив

В строительстве конструктив - основа. То, на чем всё держится. Задает основные объемы, высоты. На него всё крепится. Без него невозможно. С него начинают производить работы. К нему вернуться сложно. Спустя время его часто не заметно. Бетонный, деревянный, металический - какой угодно. Главное - надежный. Чтобы на него можно было опереться. Прямой или закругленный, простой, сложный. От начала до конца реализованный. Выполненный безупречно. Если в нем проблемы, всё остальное под вопросом. При его ремонте вряд ли сохраниться, удержится. Он требует свободы доступа, размашистой работы. Часто льется, долго набирает прочность. Потом разрушениям не поддается. Он фундамент. Хотя и фундамент тоже он, наверное.

Когда наблюдаешь результат работы, конструктив вряд ли вспомнишь. Он внутри. Часто не заметен. Задекорирован, красотами увешанный. Если специально не оставлен видимым, скрыт. Но от того он не становится второстепенным. Он стартовая точка. Его первым исследуют. Самый изученный, обследованный. До миллиметров точность его оцененА. Проверенный. К нему сложно вернуться. Он должен быть до самого конца доделанный. Надежный. Выполненный часто с запасом. Прочный. Это важно понимать. С самого начала. Без него нельзя ни в чем быть до конца уверенным. Он нужный. Что не говори. Не замечать его нельзя. Это глупо, легкомысленно. Смешно. Хотя часто бывает. Без него обойтись стараются. Экономят. Действуют отчаянно, самонадеянно.

Вся жизнь как стройка. Часто отвлекаешься на мелочи. На то, что сразу в глаза бросается. Заставляет нервничать. Лишает взгляда трезвого. Конструктивного к тому, что происходит, отношения. Желания лишает. Всё раздражает. Если нет конструктива в действиях, всё остальное тщетно. Времени занимает много, но ситуацию не изменяет. Только конструктивно, глядя на основание, понимаешь, что происходит. Только так можно что-то изменить. Достичь, решить. Предлагая, делая. Как мало его в жизни нашей. Или, как на стройке, незаметно. Всё в декорациях. Копни, а там нет ничего. Всё имитация. Мгновенно всё меняется. Всё временно. Слова, слова. Дел мало. Конструктивного не много. Жаль, что строили не все. Отличный опыт к жизни отношения. С него начать. Не забывать. Только конструктивно. Всё остальное ерунда. Можно поменять. Жизнь строить основательно, надежно. Чтобы чувствовать себя уверенно.

Привыкание

Лягушки кончились. Не начинаясь. Они не квакали особенно. Не мигрировали. Не оставляли свои изуродованные тела на дороге, раздавленные проезжающим транспортом. Кажется, что их нет. Хотя, купая собаку в близлежащем пруду, еще весной мы наблюдали скопление головастиков. Возможно, заморозки, снег в мае или еще что сократило их популяцию. Год на год не приходится. Что-то пошло не так, как урожай - в один год есть, в другой нет. Лягушки закончились, не начинаясь. Странно, но факт. Хорошо, что их нет. Движимых природой через проезжую часть на убой. Теперь еще переложили дорогу. На свежем асфальте даже следов нет. Жизнь продолжает свой бег. Возможно, показалось, что их не было и нет. Плюс обстоятельства. Ко всему привыкает человек. Он такой.

Был в жизни опыт. Как-то в Крыму, в походе. На стоянке. Нас было сорок человек. Дети, школьники. Мы с товарищем водили их с собой. Я - учитель. Андрей - многосторонний человек. В том числе повар. Тушенка надоела. Он приготовил курицы ведро. Обычной, отварной. Сейчас уже легко это себе представить, что курица была немного не такой. Лягушачьих лап наелись мы. Он наловил их тут же, неподалеку. Приготовил. Чтобы все не отказались, назвал курицей. Сказал, что отварил цыплят. Никто не мог себе это представить. Сегодня по прошествии десятилетий могут рассказать с улыбкой. Попросить лап лягушачьих в ресторане. А до случившегося воротили нос, встречая труп на дороге раздавленный. Даже не тобой.

Человек устроен так. Он сразу всё не может вообразить, себе представить. Сначала видеть не желает. Знает, но не хочет себя с этим отождествлять. Людей на группы разделяет. Насилие осуждал и осуждает. Был даже против. Осторожно говорил об этом. Мнение среди близких по духу продвигал. Не мог буквальное без внимания оставить. Время прошло. Взор притупился. Язык повторять устал. И, как лягушки, вдруг закончилось то, что то ли было, то ли нет. Конечно, кончились они, лягушки. Их никто не убивал. Не так заметно стало то, что было еще вчера необъяснимо. Сотнями лежали они вдоль дороги. Глазу стало это нормой. Мало ли бесхвостых земноводных дохнет каждый день по свету. Ты примирился с мыслью об этом. Решил, что и на вкус их мясо ничего. Как раньше я внимание не обращал? Жизнь часто данностью становится. Ты ей в придачу привыкаешь. Опасно это. Привычке замечать нужно больше уделять внимания. Видеть заставлять себя. Это выбор непростой.

Большое желание

Как правило, оно недостижимо. Нет, всё может быть. Но в момент страсти, когда тебя всего ломает, результата не достичь. Ты всё время о нем думаешь. Тебя цель не отпускает, и как раз это, видимо, мешает. Кроме мыслей о достижении, обладании, времени ни на что больше не хватает. Даже на то, чтобы подумать - как? Что нужно сделать, чем пожертвовать, чтобы достичь. Как зубная боль, надоедает. Хотя на самом деле сильно не болит. Пытка есть такая: темечко человеку капля разбивает. Если регулярно капает, то может и убить.

Только страсть уходит, время наступает делать. Незаметно, сам того не понимаешь, как всё вдруг случается. Что-то голову твою собою заполняет, о своем желании ты как будто забываешь. Именно тогда жизнь дает возможность получить то, о чем, как кажется, теперь мечтал. На самом деле продолжаешь думать, но не так яростно. Мечтаешь, но спокойно. Нет болезни в этих чувствах. Они тебя собой спокойно наполняют. Как вкус клубники в детстве досыта, но тошноту не вызывают. Полностью тебя собою заполняют. Как теплом окутывают. Но в жар не бросают. Оздоравливают, а не заражают. Не довлеют, грусть-тоску не нагоняют. Радуют. Даже одухотворяют. То есть происходит то, чего ты хочешь, если есть желание большое. Безумие мешает. Жаль, что только по достижению желаемого мы это понимаем. Боремся, безумно добиваемся. От не случившегося мучаемся, страдаем. Жизню это всё обычно называем. Жаль.

С опытом приходит осознание. Но это не мешает страсти поддаваться. Надежда меня не покидает лишь в одном. Если жить наотмашь, взор свой на длительности жизни не концентрируя, как это часто с взрослыми бывает, можно жить долго. Тогда неминуемо момент настанет, когда цель насущная приоритетность потеряет. И тогда произойдет то, чего ты так желаешь. Надоев тебе, тот самый миг настанет. Страсть сегодняшняя в привычку превратиться. Обыденностью станет и случится. Значит, нужно жить, не концентрируясь на жизни. Разве так бывает? Я не знаю, до желаемого пару раз дожил, сам того себе не представляя. Думаю, так было с каждым, словно в сказке, неожиданно, как-будто кто-то знает, что ты хочешь. Значит, будет и еще. Надеюсь и не раз. Достаточно желать. Представим, будто я этого не писал, а вы не прочитали.