Хотелось бы под этот текст сделать ещё небольшие дополнения: Во-первых, необходимо уточнение ключевой мысли: наука — это не сумма знаний, а способ мышления, и в этом смысле она диалектична. Эвальд Ильенков в «Диалектике абстрактного и конкретного в „Капитале“ Маркса» подчеркивал, что мыслить по-научному — значит уметь подниматься от живого созерцания к абстракции, а затем возвращаться к конкретному, но уже теоретически освоенному. Это движение — не механическое накопление фактов, а работа мышления, способного удерживать противоречие, видеть единство противоположностей в процессе становления.

Поэтому недостаточно быть «научным» в смысле владения фактами — необходимо обладать диалектическим методом, который позволяет видеть не просто «структуру за хаосом», а становление самой этой структуры как результата исторического противоречия. Это то, чего не видит ни догматик, ни формальный «аналитик», ни эклектик, ни махист с библиотечной лапшой на ушах.

Сила действительно научного, диалектического, подхода в его способности мыслить движение самого предмета — не внешне, а изнутри. Вот почему ортодокс превращает науку в труп, а академик, без революционного духа, в мертвый хрусталь. Без «мышления по существу» наука оборачивается либо набором ритуалов, либо эдаким симулякром научности.

Я/МЫ

Данный пост я писал в течении месяца, в виду проблем. Как раз об одной из них я кратко писал весь месяц, поэтому разделю мысли по записям, чтобы бы как минимум был понятен уровень п#здеца, который я для себя словил:

Запись 1: Последний месяц я наблюдал за тем, как информационный поток буквально ломает способность думать последовательно. Самое страшное, что наблюдатель и экспериментатор совпали.
Казалось бы, мы имеем доступ ко всему знанию мира, а в итоге теряем самую важную способность: видеть связи, противоречия, развитие.
Я стал замечать за собой очень странные наблюдения: я прекратил заниматься нормальным саморазвитием, я перестал ходить в качалку, у меня проявилась апатия и не только.

Такое можно объяснить разными вещами — от нехватки витамина Д до лени — однако как на это думскролинг, брейн рот и остальное повлияло?

Запись 2: В какой-то момент я понял, что даже мои собственные мысли начали обрываться.
Ты что-то читаешь, хватаешь идею, и вот уже вместо того, чтобы её раскручивать, ты ловишь себя на том, что листаешь дальше.

Сначала это кажется нормой: мол, просто усталость, просто сейчас «нет настроя». А потом понимаешь, что «потом» уже не наступает.
Информационный поток учит нас не думать, а перескакивать. Ты как бы читаешь, но не усваиваешь; обсуждаешь, но не понимаешь. Всё превращается в бесконечный список фактов, ссылок, постов, мемов. Ты помнишь, что читал «что-то важное», но не можешь даже пересказать, в чём суть. А от перегруза голой информации лично у меня проявилось ещё одно свойство: я начал путать вещи. В разговоре со своей хорошей знакомой я, обсуждая атаку титанов (куда же без аниме) перепутал Энни с Имир. Казалось бы:
- ничего страшного, с кем не бывает?

Не бывает такого, что ты, пересматривая это аниме из раза в раз, являясь, не побоюсь этого слова, фанатом АоТ взял и перепутал банальные вещи? И ладно бы, если это был единичный случай: на день так по пару раз, да случается.

Запись 3: Что самое парадоксальное — я ведь всегда считал себя мыслящим; читал Маркса, спорил, пытался разбирать вещи глубже, чем «хорошо/плохо». Но даже в таких разговорах всё чаще ловил себя на том, что повторяю чужие слова. Не потому что «не согласен» или «согласен», а потому что мысль как навык притупляется. Сначала незаметно. А потом ты уже не можешь удержать цепочку доводов длиннее двух абзацев.

Ещё один эффект — апатия.
Кажется, что инфопоток даёт энергию: новости, конфликты, новые мемы, скандалы. На деле он сжирает ресурс, который нужен для настоящего размышления. Думать медленно, долго, со всеми «а если…», «а вдруг…» требует сил. Скроллинг их не даёт, а отнимает, а переключиться я словно не могу...

Запись 4: Мне кажется, тут важно то, о чём писал Ильенков. Что мысль — это не просто набор фактов, а активное движение, работа над противоречием. А нас учат этого его бояться: «определись», «дай вывод», «не уходи в сложное». Но без противоречия не бывает мира, а без диалектики мышление становится формой пересказа. Оно просто прекращается.
И не знаю, как с этим до конца бороться. Но точно первый шаг — признать, что думать сложно. И что мысль — это не поток сознания, а труд. Труд против шума, против внутренней усталости, против соблазна «пойду посмотрю что-нибудь ещё».

Почему многие отрицают психологию?

Началось все с личной истории, где моему знакомому была нужна психологическая помощь, однако он отказался от помощи психологов и психотерапевтов со словами: они — враги!
Его психологический портрет я не буду расписывать, но там есть логика в этих словах, почему он считает психологов врагами (если кратко: плохие психологи ему попались). Однако это не единичный случай. Почему столько людей (и даже умных, образованных) говорят:
«Психология? Это всё шарлатанство, деньги на больных зарабатывают!»
«Это для слабых, надо просто собраться и не ныть!»

С одной стороны, их легко осудить, мол что вы за дикари, что целую науку отрицаете? А с другой — давайте честно: есть причины, почему так говорят. И эти причины глубже, чем «народ у нас дремучий».

В СССР была своя психологическая школа, и она была не хуже (а во многом и глубже) западных: Лев Выготский, Алексей Леонтьев, Александр Лурия, Даниил Эльконин, Ильенков – всё это имена мирового уровня.
Советская психология была про деятельность, про развитие мышления, про то, как человек в обществе становится человеком. Психология понималась как часть педагогики и философии, а не как бизнес-услуга. Главное: человек рассматривался не как отдельная "индивидуальная душа", а как личность, формирующаяся в коллективе и культуре.

Что пришло вместо?
В 90-е вместе с рынком к нам пришли западные «школы». Но не все подряд, а те, что легче всего продавались:
– «Психология успеха»;
– коучинг, мотивационные тренинги;
– НЛП, эзотерические практики и прочая прочая прочая белиберда

Научная психология отступила, а коммерческая выросла. Потому что проще продавать не сложный разбор и работу над собой, а быстрый совет:

«Полюби себя!»
«Визуализируй успех!»
«Думай позитивно!»

Почему это не помогает (часто, есть исключения)
Проблема не в психологии как науке, а в том, что продают её обрывки, вместо анализа среды и причин — фокус только на личной ответственности; вместо понимания связи личности и общества — «будь в моменте»; вместо сложной работы над собой — «5 простых шагов к счастью». Сейчас действительно тяжело найти психолога, который занимался бы именно психологией. Во многом именно это и отбивает желание людей обращаться к психологам, когда у них есть проблемы, однако тут появляется ещё одна проблема: психология стало модой. Человеку предлагают починить себя в вакууме — а не понять, почему он так устроен, в каком обществе он вырос, что его окружает.

Мода берёт лишь эстетическое из всего процесса, концентрируясь на визуальном составляющей, ощущении, а также вайбе.

Почему так вышло? Потому что капитализм умеет превращать всё в товар — даже помощь, даже душу. Психология стала не наукой о человеке, а услугой: как массаж, как маникюр. Тебе не расскажут, что ты болеешь из-за нищеты, стресса, труда без смысла, изоляции и инфопомойки. Тебе скажут: «Ты сам виноват, у тебя неправильные установки».

И сразу понятно, почему многие люди перестали верить психологии, потому что видят только эту коммерческую версию, а не настоящую научную школу. А ведь многие профессиональные психологи и психотерапевты не без основательно ставят на себя высокий ценник, люди видят цены у психотерапевтов и понимают: «Помощь — только для богатых».
А многие не-психологи что дают советы в духе «полюби себя» не помогают, а обесценивают реальную боль. И таких действительно в большом количестве на рынке.

И это рождает справедливое (хоть и грубое) чувство: «Психология — для выкачивания денег». Но что есть настоящая психология?

Настоящая психология — это не «успех» и не «полюби себя». Это разбор твоей истории, среды, травм, установок. Это труд, а не услуга. Это путь не к «успеху», а к пониманию себя и мира. И вот тут она пересекается с марксизмом: человек — это не сумма нейронов и не абстрактный «индивид». Человек — это продукт среды, отношений, труда и культуры. И без проработки этих аспектов не-психология никогда не достигнет уровня действительной психологии.

Ссылка на вторую часть поста

Ссылка на 1 часть поста.

Далее:

Люди не дураки. Они не верят в психологию, потому что видят, как из неё делают лишь коммерческую структуру. Но психология как наука не виновата, что её так продают. Так же, как медицина не виновата, что лекарства продают по спекулятивной цене.

Марксистский взгляд нужен и тут: видеть человека в обществе, видеть личное через общее, понимать, что наши беды — не только в голове, но и в мире вокруг.

Пока одни торгуют курсами «успех за 3 недели», настоящая психология и философия учат думать, видеть себя частью истории и культуры. Это сложнее, но это реально меняет жизнь.

Психология как товар – это манипуляция.
Психология как наука – это освобождение.

Форма и содержание.

Сегодня мой товарищ проводил кружок, и в чате разгорелся, на первый взгляд, совсем «частный» спор: можно ли использовать мат в разговоре?

Один из кружковцев обвинил моего товарища в бескультурье: «Мат — это всегда плохо, это бескультурье и неуважение».
Другие возразили: «Не всегда. Бывает, что мат только усиливает мысль, делает её живее».
Друг же пытался возразить с позиций диалектики, но был обвинён в «защите бескультурья».

На первый взгляд, кажется, что это спор о воспитании, о приличиях, о личных вкусах. Но если приглядеться внимательнее — это спор о куда более глубокой вещи: о соотношении формы и содержания, и, шире, об отношении к мышлению как таковому. Вспомним старую мысль, которую диалектика поднимает ещё со времён Гегеля и которую так часто повторяли классики марксизма:

Форма и содержание неразрывно связаны, но не тождественны

Содержание — это живая суть, тот реальный смысл, который мы выражаем.
Форма — это оболочка, та конкретная одежда, в которую смысл облекается в речи, жесте, тексте, структуре.

В идеале форма выражает содержание, не искажая и не обедняя его. Но часто случается иначе: форма начинает, для некоторых, определять содержание. Безусловно есть старая фраза "встречают по одёжке", но на практике подобный подход зачастую останавливается на соблюдении базовой гигиены, а также базовой опрятности, и это все равно не определяет содержание в полной мере. Однако, когда у человека есть элемент какого-то культурного феномена (будь то длинные волосы у мужчин и тд и тп) и за это человека выписывают из культурного общества, отправляя его в маргиналы, то тогда происходит рождение метафизического мышления, когда уже не важно, что ты сказал, а важно лишь, как ты это сделал. И паралельно с этим начинается процесс догматизации:

«Мат — это всегда плохо».

Почему плохо?

«Потому что так принято. Потому что это форма бескультурья».

А почему «так принято»? Почему именно эта форма в конкретной ситуации считается оскорбительной , а другая — нет?

Ответа, как правило, уже нет. Есть только готовая норма: «Это не допустимо, и всё».

Тут забывают, что форма сама по себе ничего не значит вне связи с содержанием. Можно сказать «Вы, позвольте заметить, неправы» таким тоном, что это будет оскорблением, например, сказав подобную фразу максимально ехидным голосом. А можно в сердечном разговоре сказать: «Блядь, да это же охуенно!», и это будет радость, а не хамство.

В споре всплыло и другое, аргумент от авторитета:

«А вот Реми Мейснер говорил, что мат — вредная привычка».

Прекрасно. Но диалектика требует смотреть глубже: почему он так сказал? В каком контексте? Откуда это понимание выросло?
Превращение мнения уважаемого человека в непререкаемую норму — это снова подмена содержания формой. И вот тут мы видим, как легко возникает догматизм даже в среде, которая вслух именно исповедует диалектику.
Когда форму объявляют самодовлеющей, забывая спросить: «А какое тут содержание? Что стоит за этими словами?»
С догматичным, метафизическим мышлением невозможно по существу прийти к мысли, что форма — лишь момент движения мысли, её наиболее рациональное (на взгляд самого человека) проявление, и поэтому нельзя еë абсолютизировать. Как только форма отделяется от живого процесса мышления, она становится мёртвой схемой, пустой оболочкой.

Или еще:
«Ваш мат вызывает отторжение, а люди подумают из-за этого мол, значит, и ваша теория неубедительна».

Это и есть классический пример: форма заслоняет содержание. Но ведь задача мышления — дойти до сути, а не остановиться на внешней оболочке.

Именно поэтому различие формы и содержания — не академическая тонкость, а вопрос живой практики. Не видеть этого различия — значит прийти к догме, к «нравственным кодексам», которые повторяют внешние нормы, но не учат понимать их происхождение.

А видеть — значит каждый раз спрашивать себя: Почему именно эта форма возникла Что она выражает? Может ли она в другом контексте выражать другое? Не устарела ли она, не стала ли пустой?

Вот так частный спор о матерном слове неожиданно выводит нас к одной из ключевых тем диалектики, и к пониманию: этика, культура, мышление — всё это не неподвижные скрижали, а живая система противоречий и изменений.

И если мы это забываем — мы перестаём быть диалектиками и становимся моралистами-догматиками. А уж в этом-то, как ни странно, и заключается подлинное «бескультурье» — потому что культура мышления и есть умение видеть суть за формой. Когда мы отказываемся от мышления, то мы отказываемся и от действительной культуры.

Хотя, если просят не матерится, то лучше просто не материться, особенно, когда речь заходит об агитации. Все таки бранные слова на то и бранные, что использовать их корректно не везде

Форма и содержание: Как мы потеряли историчность

Бывало ли у вас ощущение, что каждый новый день — это лишь слабое эхо предыдущего? Что ваши действия сегодня неотличимы от тех, что были вчера, а завтрашние решения предсказуемо повторят вчерашние жесты? Что вы застряли во временной петле, где все меняется, но ничего не происходит? Такое чувство знакомо миллионам людей, и за это, как ни парадоксально, мы должны сказать спасибо постмодерну.

Процесс модернизации завершён. Те самые великие нарративы Просвещения, индустриального прогресса, исторической необходимости — всё это либо исчерпано, либо сведено к симуляции. Мир окончательно интегрирован в глобальную капиталистическую систему, которая поглощает не только производство и труд, но и культуру, память, даже само ощущение времени. История перестаёт быть живой тканью, переплетённой с нашим настоящим, и становится тем, что Жан Бодрийяр называл симулякром — копией без оригинала.

Эстетика 80-х, 90-х, 2000-х — теперь это не эпохи с их историческим контекстом, социальными сдвигами, а просто набор фильтров, ретро-шрифтов, музыкальных лупов, продающихся в интернет-магазине. Прошлое становится потребляемым образом, свободным от смысла и травмы, свободным от классовой борьбы и идеологии. Это своего рода "пластиковая история", которую можно купить, пролистать и забыть (Пластмассовые мир победил...). Мы потребляем не саму историю, а её форму, без содержания, без боли, без надежд, без провалов и без утопий.

Постмодерн, как заметил Фредрик Джеймисон, — это культурная логика позднего капитализма. Не просто художественный стиль, а способ восприятия и мышления, в котором исчезает глубина, и всё сводится к поверхности, к вечному настоящему. Как также подметил Ануар, вспомнив мысль Марка Фишера в своём видеоэссе, логика капитала захватила наши горизонты сознания. Мы больше не способны вообразить конец капитализма, но с пугающей лёгкостью представляем конец света. Эта неспособность мыслить исторически — и есть один из главных симптомов нашей эпохи.

Что мы утратили? Историчность, как внутреннее переживание времени. История это не хронология дат, а диалектическое напряжение между прошлым, настоящим и будущим. Она движется не по кругу, а через противоречия, как некоторые сравнивали, спиралеобразно. Но в условиях постмодерна мы теряем само ощущение вектора. Мы оказываемся в плоском мире, где всё уже было, и ничего по-настоящему нового быть не может.

Однако выход возможен. Джеймисон предлагал вернуться к футуристическим представлениям прошлого, не из ностальгии, а чтобы заново почувствовать возможность альтернатив. Ануар же, в добавок тем мыслям, которые он упомянул в своём ролике: он предлагает утопическое мышление не как наивную мечту, а как радикальный акт воображения. Необязательно мыслить утопию как прямую инструкцию, ибо утопия, в первую очередь, есть отражение существующих противоречий. В процессе образуются утопии и дистопии и в ходе их диалектического взаимодействия мы можем уже осозновать вектор направленности нашего времени. Мы не обязаны мириться с вечным настоящим, склеенным из мемов и рефренов. Мы можем снова представить себе будущее не как продолжение текущего, а как его отрицание.

Утопическое мышление — это акт сопротивления. Это попытка вернуть смысл истории как процесса, как борьбы, как напряжения между тем, что есть, и тем, что должно быть. Это способ снова обрести историчность, к которой Ануар, а теперь и я, призываю читателя.

О великий товарищ (выберите имя своего вождя)!

Недавно Андрэа де Рудуа (или же по-пролетарски — Андрей Рудой*) выпустил довольно провокационный ролик на тему сталинского периода. В целом с его посылом отчасти можно и нужно согласиться: отрицание ужаса репрессий — это не коммунистическая позиция, а по сути оправдание тоталитарного произвола в отношении собственных же союзников по делу социализма.

Однако соглашаться с Рудым полностью — значит скатиться в другую крайность и, по сути, стать таким же лгуном, как и ярые сталинисты. Весь ролик Рудого пронизан идеологической предвзятостью, изобилует непроверяемыми цитатами, односторонним нарративом и скрытой, а порой и весьма открытой, троцкистской пропагандой. И если мы выбираем одну из крайностей, не видя всей картины, мы предаём диалектический метод мышления, который сам же провозглашаем.

Диалектика требует учитывать противоречия в их развитии. Если смотреть на вопрос диалектически, то становится ясно: сталинский СССР существовал в условиях тотальной внешней и внутренней вражды. Весь реакционный мир ополчился против советской власти, точно так же, как в своё время был раздавлен Парижский Коммунар, точно так же, как кровью была залита Французская революция, точно так же, как задавили все вспышки народных восстаний в XIX веке. Вопрос в другом: как отвечать на эту вражду?

Да, в условиях саботажа, заговора, контрреволюционных попыток и угрозы войны власть ответила репрессиями. Да, заговоры были. Есть данные, пусть и частично засекреченные, подтверждающие реальные планы. Но характер репрессий вышел далеко за пределы разумного: жертвами стали не только троцкисты, но и их убеждённые противники, и обычные хозяйственники, и преданные делу рабочие. Вопрос: почему?

Одна паранойя? Вряд ли. Следуя марксистской логике, нельзя объяснять историю волей одной личности. Сталин — это не сверхчеловек, а политический деятель, стоящий во главе определённой группы, связанной интересами, страхами, долгами и общей логикой выживания. В определённый момент — особенно в 1936–1938 гг. — эта группа запустила маховик насилия, который уже никто не мог остановить.

Но было бы ошибкой превращать всё в морализаторство. Наша задача — понять логику происходящего, а не выносить приговоры. Диалектика требует анализа, а не чёрно-белых оценок.

Поэтому давайте не скатываться ни в апологию, ни в демонизацию, а попытаемся всерьёз осмыслить этот сложнейший период истории. Его противоречия — это не только сталинские, это противоречия всей эпохи, революции, перехода к новому миру.

Жду ваших размышлений в комментариях.

*Признан иноагентом

ИИ и творчество

Не секрет, что ИИ активно внедряется в нашу жизнь. Это можно заметить даже в совсем бытовых вопросах: реклама, изображения, разные тексты, даже посты в Телеграме. Многие креаторы уже используют ИИ при написании своих постов, но далеко не всем это нравится...

В чём дело?

Использование ИИ в творческих вещах лично я одобряю и поддерживаю. ИИ может помочь начинающим креаторам в написании своих постов, систематизировать мысли. Однако такой подход способен сильно ограничить человека.

Любое творчество — это проявление индивидуальности, проявление способности мыслить. ИИ может быть здесь полезен как инструмент: он может помочь с формулировками, исправить грамматику, сделать выражения более точными. Но творить он не способен.

Каждый раз, когда ИИ пишет, он находит за короткий срок тысячи похожих текстов, берёт от каждого по чуть-чуть и использует определённые шаблоны — паттерны написания, которые при внимательном чтении несложно обнаружить.

Для меня это удивительно, но миллионы людей, не вглядываясь в текст, этих паттернов не замечают. Можно возразить: а разве у человека нет своих паттернов? Есть. Но у каждого они индивидуальны. Даже стандартная тема — как, например, любовь в поп-музыке — может быть передана миллионами способов. ИИ же создаст похожую мелодию, напишет текст, но это не будет музыкой. Почему? Потому что у него один паттерн, а значит и образ композиции один. Всё как под копирку.

С текстами то же самое: каждый человек пишет немного по-своему — кто-то вставляет определённые слова-паразиты, кто-то использует характерные обороты, интонации. ИИ же работает по одной и той же +-схеме. Поэтому ИИ-продукт нам кажется чужим. И потому ИИ не сможет заменить человека в творческой сфере.

Так что делать?

Решать исключительно вам. Но не стоит отказываться от действительно великой технологии. Каждый инструмент надо использовать по назначению. Можно забить гвоздь ботинком — но, даже забив гвоздь, вы рискуете испортить ботинок.

Поэтому — используйте ум. И не забывайте думать своими мыслями.

Если кто не знал, то фотографом был Рудой*

*эдакий иноагентный

Не только мне это писали ☠️
Ребят, кому ещё в ЛС это присылали? Мне теперь любопытно

Немного про рекламу и идеи.

Ко мне периодически приходят люди с откровенно, извините меня, дерьмом. Или с чем-то, что представляет собой чистый плагиат / форс цитат Маркса и пр. — что форсится и так уже в каждом втором левом тгк. И просят: «а можешь поддержать, распространить, упомянуть?». Я в таких случаях либо вежливо и очень нехотя говорю: «посмотрим, что можно взять», либо просто игнорирую. Потому что продвигать нужно не то, что «в тему дня», а то, чем вы горите.

Мне интересно моментами читать канал этой дамы, которая писала однажды про помощь капибар в классовой борьбе. Странно, конечно, но вот читаешь и понимаешь — человек реально прокопался, разобрался и мыслит неформатно. И тебе уже интересно, потому что видишь в этом искренню, необычную и системную работу.

P.S. Автор канал обещала доехать до меня в Воронеж — очень жду.

Или, например, часто читаю «Дзэн с завода». Там автор соединяет восточную философию с марксизмом — нетривиально, но это не выглядит натяжкой. Наверное, это даже тот случай, когда синтез создает новый угол зрения, а не просто «комбо ради комбо». Такие вещи хочется поддерживать — они сделаны не под алгоритм, а из внутренней потребности.

Я уже писала, что давно выступаю за политику антихайпа. В центре любой интеллектуальной или творческой работы должна быть идея. Не тренд, не инфоповод и не то, что зайдет по цифрам, а то, что действительно важно — лично для тебя. То, чем живешь и не можешь не проговаривать.

Когда я это озвучиваю, мне нередко возражают, что, мол, так не работает. Многие якобы влюблены в тему, но у них все равно ничего не идет. И, знаете, я понимаю почему — на это есть хотя бы две серьезные причины.

1. Можно быть искренне увлеченным и при этом не замечать, что ты ретранслируешь уже существующий дискурс. Повторение идей, которые уже и так везде, — это не развитие. Это циркуляция. Такой человек может быть активным, но не субъектным. Это часто выглядит как «работа на память», а не на мышление. Созидание требует большего — внутренней включенности, опыта и независимости от шаблонов. Чтобы перестать быть пересказчиком, нужно буквально носить тему внутри, превращая ее в личное знание и точку опоры. Пока ты не создаешь свой смысл — ты всегда зависишь от чужого.

2. Когда тема действительно твоя, она не исчезает в моменты давления или апатии. У меня, скажу вам честно, в стрессовые периоды появляется даже переизбыток активности. Я начинаю писать много, и часто — на автомате. Возможно, это можно расценить как уход от реальности, но я вижу это как способ структурировать ее. Через текст и высказывание — возвращается ощущение контроля.

Такой «функциональный кризис» — не пустота, а напряженная стадия переработки. В ней проверяется подлинность идеи. Если она держится — значит, она живая. Если распадается — возможно, ты изначально шел не от себя. Это не всегда очевидно, но такие точки напряжения очень показательны.

И не могу не отметить, что есть и другая крайность: ты вот высказываешь свою мысль, проходишь весь путь от формулирования до возражения, и вдруг слышишь: «ты ретранслируешь чужое» — особенно в контексте «повтор западной / либеральной / буржуазной риторики». Актуально для политических и социальных контектов. Тебя таким способом обнуляют, как будто факт пересечения с чужой логикой автоматически делает твою мысль заимствованной.

Это тонкая форма давления, где критикуется не содержание, а факт отклонения от «своей» линии. Но настоящая мысль не обязана совпадать с локальными ожиданиями. Мышление в принципе не должно и не обязано быть лояльным.

С одной стороны можно согласиться, ищи себя в другом, если желание реализоваться есть, но отклика нет. Однако вспоминается мне ошибка выжившего. Может ты делаешь все правильно, но из-за иных условий ты не получаешь отклика.

Также стоит согласиться и с тем, что если нет отклика от одного типа контента, то лучше всего пробовать иной формат, но сразу стоит задаться вопросом: а если снова ряд совпадений, из-за которого нет отклика долгого? Опять-таки, человек может делать все правильно и интересно, но спокойно не получать отклика. Можно и нужно поддержать отдельные тезисы, но общую логику я уже не могу поддержать.

Когда ты действуешь исключительно от своего интереса, то ты, с большей вероятностью, просто не получишь того отклика, которого мог бы получить от любого инфоповода. Да, зависит от типа контента и от изначальной цели. Можно ли сказать это человеку, что хочет сделать целую сеть, газету, стать чем-то большим, чем просто Иван Иванович, а кто-то просто выкладывает свои мысли как Иван Иванович и ему больше не нужно.

Так что если вы за антихайп и чисто публикуете свои мысли, то я согласен, вам нет необходимости гнаться за просмотрами, однако, если вы хотите выйти за пределы собственных мыслей и хотите чего-то большего, то использовать инфоповоды, рекламу и другие ресурсы просто необходимо. От вашей активности будет зависить жизнь паблика/канала.

Стоицизм — враг 21 века

Что тут такого?

Стоицизм снова популярен, и это не удивительно. Он звучит привлекательно: «Управляй собой, а не миром», «Не страдай по пустякам», «Будь выше обстоятельств». Современные блогеры, коучи и даже терапевты рекомендуют его как способ справиться с тревожностью, бессилием и болью. И действительно — в условиях социальной нестабильности, кризисов и стресса стоицизм обещает опору.

Сам по себе стоицизм возник в III веке до нашей эры и был философией выживания в упадке греческих полисов, позже стал снова популярным в условиях деспотии, развала Римской империи. Когда ты не управляешь своей жизнью, когда от тебя ничего не зависит, но нужно как-то выстоять — стоицизм предлагает решение: не пытайся изменить мир, измени отношение к нему.

С тех пор прошло две тысячи лет, а рецепты остались теми же: откажись от желаний, избавься от привязанностей, не переживай по поводу того, что не в твоей власти. Холодное спокойствие — главное достоинство стоика. Нужно жить в согласии с природой (Логосом)

Однако, как ни парадоксально, именно это спокойствие становится проблемой. Стоицизм не решает ни одной внешней задачи. Он просто учит не страдать из-за их нерешаемости. Он не спрашивает, почему возникла боль, он спрашивает, зачем ты на неё отреагировал.

Именно поэтому стоицизм отлично встраивается в капиталистическую повестку.

Он делает несвободу внутренней нормой. Тебя уволили? Не злись — это не в твоей власти. Повысили цены? Смирись — ты не можешь это изменить. Ребёнку негде учиться? Будь сильнее обстоятельств.

Стоицизм учит не искать виноватых, не требовать перемен, не строить общее. Он учит отделять тебя от обстоятельств и жить в них.

Но когда философия говорит человеку не вмешиваться в то, что делает его жизнь невыносимой — это не зрелость, это капитуляция. И никакая «мужественность» стоика здесь не спасает: отказ от действия — это отказ от человечности.

Человек не просто наблюдатель. Он творец, преобразователь, участник. Его природа не в том, чтобы терпеть, а в том, чтобы менять. Не в том, чтобы быть выше страданий, а в том, чтобы понять их причины и устранить их. Это и есть настоящая зрелость: понимая причины проблемы стараться их решить. Этот подход и привёл нас, людей, к существующей действительности.

Сам по себе самоконтроль — это хорошо. Но если он превращается в моральную броню против справедливого гнева, против эмпатии, против борьбы за других, то это уже не сила, это форма отчуждения.

Истинная зрелость не в равнодушии, а в способности к сочувствию, к действию, к солидарности. Истинное спокойствие заключается не в безучастии, а в уверенности, что ты не один. И подлинная свобода — не внутри черепной коробки, а в реальной возможности менять мир вместе с другими.

Стоицизм — философия покорности, обёрнутая в язык достоинства. Но человек достоин большего, чем быть равнодушным к страданию. И достоин большего, чем жить в одиночестве своей добродетели. Потому что сила не в том, чтобы терпеть, сила в том, чтобы менять.