Борьба с бедными. Как правительство решит старую загадку  

Продолжаем смотреть очередной сезон сериала «Нехватка топлива в нефтедобывающей стране». Очередная вспышка: на сей раз в Алматы, Алматинской и особенно Туркестанской области. Дальнобойщики жалуются, что заправить авто получается только на двух из более чем 300 автозаправочных станций в регионе. Однако даже там топливо отпускают, по сути, по талонам — заправиться можно только на сумму не более 1000 тенге, что означает залить в банк не более 4 литров топлива. В ответ перевозчики устраивают «тихие забастовки» на АЗС.

Между тем, зоркий глаз правительства уже обнаружил и собирается в ближайшее время вывести на чистую воду виновников происходящего (мы, правда, помним, что и в прошлые разы чиновники грозились наказать и навести порядок. Чем тогда дело-то закончилось? Кто-то подскажет?). Министерство энергетики сообщает, что чиновникам поручено проверить нефтебазы, которые создают искусственный дефицит горюче-смазочных материалов в стране, поскольку, согласно официальной статистике запасы дизтоплива составляют 305 тысяч тонн. При текущем объеме потребления их, по идее, должно хватить недели на три. 

Что тут сказать? В теории — запасов должно быть более чем достаточно для наполнения АЗС. Даже если эти цифры соответствуют действительности, далеко не факт, что эти запасы находятся именно в тех регионах, где они необходимы. Переброска же может напоминать увлекательный процесс латания дырявого одеяла, особенно учитывая активное вмешательство чиновников в работу переживающей сбои отрасли. 

Налицо попытка переложить ответственность за ставший уже почти перманентным кризис на недобросовестных акторов, хотя проблемы с дизелем и вообще ГСМ в Казахстане совершенно объективные и для своего проявления не нуждающиеся ни в какой злой воле. Достаточно малейшей заминки (типа посевной, уборочной или, как в нашем случае, ремонта Шымкентского НПЗ), чтобы острота ситуации достигала критического уровня. К примеру, в 2022 году спрос на дизель по стране составил 5,6 миллиона тонн при объёме производства в 5,3 миллиона. Отрицательное сальдо — 300 тысяч без учета экспорта. В этом году уже бывший министр энергетики Болат Акчулаков прогнозирует рост дефицита до 850 тысяч тонн. В связи с этим планируется повысить предельные цены на бензин и дизель, последний подорожает на 20 процентов

Есть решение в сложившихся обстоятельствах, и оно совершенно неизбежное. Невозможно одновременно импортировать ГСМ и держать цены на них намного ниже, чем у соседей. Как границу ни закрывай, в таких условиях оно неизбежно будет «просачиваться» наружу. Причем, скорее всего, как говорят американцы, дела еще какое-то время будут идти все хуже, прежде чем пойти лучше. А потом пойдут совсем превосходно и неуправляемо, по своей собственной логике хаоса. 

Оставалось два варианта — расширять возможности НПЗ (в реальности расширять их некуда, нужно строить новые заводы) или повышать цены. В итоге был выбран путь наименьшего (для властей) сопротивления. Чем это обернется для всей экономики, долгое время наслаждавшейся преимуществами низких тарифов на топливо, — разговор отдельный. 

А вот чем повышение цен обернется для внутренней политики при высокой инфляции, лучше даже не упоминать. Премьер Алихан Смаилов признает, что «действительно, рост цен на ГСМ окажет определенное влияние на инфляционные процессы». Определенное» это, помимо, включения новой цены топлива в расчет инфляции, означает, что подорожавшее топливо скажется и на всех процессах в экономике. Без доставки не работает ни одно предприятие. 

По прогнозу Всемирного банка, инфляция у нас будет снижаться, но низкой не станет. С эффективной борьбой за благосостояние казахстанцев будет очень непросто. Цены на ГСМ уже пришлось повысить, новый нефтеперерабатывающий завод так и не построили, обуздать инфляцию тоже будет труднее.

Сесть придется, как в блатной загадке, правительству на все стулья. И за себя, и за предшественников.

Год обнуления всего. Что готовит нам правительство 

Продолжим изучать итоги деятельности старого нового правительства, чтобы понять, что оно нам сделает в будущем. Итак, работа кипит: за 2022 год и начало 2023-го кабмин под руководством Алихана Смаилова родил 11 концепций и 245 планов мероприятий. Кроме того, намерен разработать и принять 25 законов. Люди трудятся не покладая рук. Заглянем в светлое концептуальное грядущее, которое строит нам правительство. 

Начнем с концепции миграционной политики на 2023-2027 годы. На выходе хотят получить положительное сальдо внешней миграции населения вместо отрицательного в виде 18 тысяч поуехавших. Очень смелые планы, учитывая, что Казахстан — все еще не Северная Корея.
 
Идем далее. Концепция развития малого и среднего предпринимательства до 2030 года: в числе ожидаемых результатов рост доли малых и средних предприятий в ВВП до 40 процентов. Сейчас это 33,5 процентов. Кроме того, в разных индексах экономических свобод у правительства в планах произвести качественный рывок, а занятость на средних предприятиях увеличить до 5 миллионов человек. Здесь важно отметить, что, во-первых, 2030 — это поствыборный год, после выборов в 2029 третьего президента. Никто за результаты спрашивать не будет, а если будут, то привычно свалят на предшественников. Все осудят «новый» Казахстан, и начнут делать «новейший». Причем те же самые люди, которые преуспевали и при «старом». Во-вторых, никто не отменял чудеса статистики. 

Концепция инвестиционной политики до 2026 года: чтобы инвестиции в основной капитал составили 25,1 процентов, а валовой приток прямых иностранных инвестиций вырос до 25,5 миллиардов долларов. Но, как пишут в документе, достижение целевых индикаторов зависит от объемов финансирования на все годы реализации. Красиво соскочили. И заранее.  

Концепция развития жилищно-коммунальной инфраструктуры до 2026 года: стопроцентный доступ населения к водоснабжению в городах и селах, снижение износа инженерных сетей до 45 процентов, снижение объемов ветхого жилья, прирост инвестиций в жилищное строительство. Как в предыдущем случае все упирается в «если будут деньги». 

Концепция развития топливно-энергетического комплекса до 2030 года: ожидаемых результатов масса, главный — стопроцентное покрытие потребности экономики и населения в электрической энергии, обеспечение доступа к природному газу 11,5 миллиона населения, рост несырьевого экспорта в 6 раз. С учетом выпавшей на нашу долю редкой геополитической удачи это выглядит реалистичным. 

Концепция развития геологической отрасли на 2023 — 2027 годы, в ней основное и подъемное на ближайшие годы — хотя бы оцифровать всю архивную и актуальную геологическую информацию и создать работающий государственный кадастр недр. 

Концепция развития транспортно-логистического потенциала до 2030 года: суть в приведении дорог в нормативное состояние, снижение смертности на трассах. Опять же: 2030-й и «дайте денег». 

Концепция государственной молодежной политики на 2023-2029 годы. Вот это прямо революция: к 2029 году молодежь должна составить четверть всех госслужащих. За шесть лет исполнителям где-то придется достать 500 тысяч талантливых молодых людей. Свергаем агашек и старые элиты, устраиваем конфликт внутри страны, идем навстречу выборам 2029-го. Еще раз, авторы предлагают фактически выставить на мороз тех, кто десятилетиями делал карьеру, и составляет костяк опытных кадров какими бы они ни были. Заменить их молодыми, и без навыков и компетенций. Похоже, составителям страну совсем не жалко. 

Концепцию развития физкультуры и спорта на 2023-2029 годы и Концепцию культурной политики на 2023-2029 годы даже трогать не будем. Дата — 2029-й — говорит сама за себя, а деятелям культуры и спортикам тоже надо что-то есть.  

Концепция развития дошкольного, среднего, технического и профессионального образования на 2023-2029 годы. Из важного: детские сады для всех, ликвидация трехсменных и аварийных школ и теплые туалеты. Теоретически возможно. Но, как и в других концепциях, кто-то верит, что в 2029-м все обнулится.

Интересно, почему это?

Хорошо забытый Казахстан. Как новое пойдет по-старому 

В QazaqGaz очередной скандал: жалоба на Санжара Жаркешова, назначенного главой нацкомпании только в феврале 2022 года, попала аж семи адресатам незадолго до смены старого правительства на новое старое правительство. В петиции сотрудники QazaqGaz, обращаясь к Касым-Жомарту Токаеву, утверждают, что «с такими некомпетентными руководителями нам никогда не построить «Жаңа Қазақстан» и просят главу государства «спасти газовую отрасль страны».

Претензии коллектива нацкомпании довольно объемны по содержанию. Даже удивительно, как за год с небольшим работы можно было заслужить такую «лояльность» подчиненных. Приведем весь список.

— Жаркешов уволил пятерых директоров ключевых департаментов и менеджеров, а на их место принял своих земляков, родственников, друзей без опыта работы в квазигоссекторе — управляющего директора по безопасности, рискам и правовым вопросам М.Каспакова, директора департамента корпоративной безопасности А.Каллилуова, директора департамента внутреннего контроля К.Досова, руководителя аппарата Д.Сагимбекова, генерального директора «КазТрансГаз-Онимдеры» Ернара Кулкыбаева. Последний приходтся Жаркешову родным дядей;

По резонансному уголовному делу против Кайрата Боранбаева всех сотрудников Жаркешов заставлял давать показания против подсудимого, в противном случае их обвиняли в пособничестве и привлекали к разбирательству в дисциплинарном порядке;

Фактически сорвал судебный процесс в Постоянной Палате Третейского суда в Гааге по делу QazaqGaz против правительства Кыргызстана по возврату инвестиций, вложенных в модернизацию магистрального газопровода «Бухарский газоносный район Ташкент-Бишкек-Алматы», назначенный на 16-17 января 2023 года, уволив сотрудников, участвовавших в процессе. В результате слушание перенесено на 16 недель;

Закупил на 700 миллионов тенге из одного источника услуги по написанию стратегии QazaqGaz;

Услуги по обслуживанию офиса компании в бизнес-центре «Болашак», закупленные из одного источника, признаны нелегитимными, и оплачивать их Жаркешов собирается из средств профсоюза компании. Несогласным намекают на увольнение;

В 2022 году Жаркешов и его зам по экономике и финансам А.Акан прокатали весь командировочный бюджет, так что запланированные производственные командировки остальных сотрудников отклоняются, что срывает адекватный рабочий процесс в нацкомпании;

Приближенные к Жаркешову сотрудники QazaqGaz А. Акан, М. Каспаков, Д. Сагимбеков, А. Каллилуов, К. Досов, Е. Кулкыбаев держат под колпаком всю компанию, оказывая психологическое давление на коллектив;

14 января на аппаратном совещании Санжар Жаркешов заявил, что компании нужен «ликвидатор по зачистке кадров»;

Исполнение поручений материнской организации — Фонда «Самрук-Казына» и госорганов нарушается по срокам, функции департаментов подменены, должностные инструкции не соблюдаются;

Новый 2023 год компания по распоряжению Жаркешова праздновала за счет средств профкома, который существует на членские взносы сотрудников.

В жалобе также говорится о том, что трудоустроенные новым шефом руководящие сотрудники QazaqGaz фактически не проводят никакой подготовительной работы к предстоящему выходу компании на IPO, запланированному на 2025 год. А никакие из заграничных поездок топ-менеджмента не закончились хоть каким-нибудь КПД для нацкомпании. 

Можно все это списать на то, что новая метла по-новому метет. Всегда новый начальник расставляет на наиболее денежных и нужных ему постах своих людей. Кадровые решения после смены начальства неизбежны как победы Amanat. Тем более, что старое руководство травят по политическим причинам. Можно не стесняться, вот Жаркешов и не стесняется. 

Единственное, о чем можно сказать: это и есть Жаңа Қазақстан. Это такой Казахстан, где «новые» могут мочить «старых». «Новые» могут быть, правда, как раз теми, кто был бенефициаром «старого» Казахстана, и просто вовремя переобулся. А на роль «старых» назначат неугодных. Но разве такого у нас никогда не бывало?

Все новое — это хорошо забытое старое.

Будущее без нефти. Как правительство просит за граждан Казахстана

С февраля Казахстан стабильно сокращает добычу нефти. Вместе с газоконденсатом по итогам позапрошлого месяца она составила 1,84 миллиона баррелей в сутки, на 30 тысяч меньше, чем в январе. В марте падение ускорилось: теперь нефти в Казахстане добывалось уже на 100 тысяч баррелей меньше, чем в начале года. Причиной стали ремонт на Тенгизе, который, судя по всему, уже приобретает характер перманентного. В результате РК даже отстала от квоты ОПЕК+, которая в марте заметно сократилась. С мая в рамках соглашения с ОПЕК планируется уменьшить добычу еще на 70 тысяч баррелей. 

Все эти сокращения не мешают планам по увеличению экспорта. В частности, Казтрансойл намерен увеличить поставки нефти через порт Батуми, в котором и так погрузка нефти в 2022 году росла (на 1,3 миллиона тонн до 7,6 миллиона тонн). Теперь мощности собираются нарастить при помощи Abu Dhabi Ports Group в рамках развития Транскаспийского маршрута, который правительство страны намерено сделать приоритетным.

Ну а пока экспорт наращивается, с внутренним потреблением ситуация не меняется. АЗС в последние недели ввели что-то близкое к карточной системе, а более 10 процентов заправок в стране вообще не реализуют нефтепродукты. В ближайшее время цена на топливо должна повыситься, так как правительство считает, что таким образом получится избежать его перепродажи в сопредельные страны. 

Таким образом, добыча падает, в стране дефицит топлива, но Казахстан по-прежнему ориентирован на увеличение экспорта. Учитывая существующую динамику, проблемы внутреннего спроса будут только нарастать. В Казахстане десятилетиями существовала система де-факто субсидирования бензина и дизеля, эффект повышения цен до уровня как у соседей только еще предстоит оценить.

Главными выгодоприобретателями от такого положения дел являются крупнейшие компании — эксплуатанты казахстанских нефтегазовых месторождений. Что довольно забавно, учитывая, что Астана подает на них иск за нецелевой учет средств на сумму более 16 миллиардов долларов. Это совершенно не противоречит тому, что работающие в рамках соглашений по разделу продукции корпорации могут, по сути, определять экономическую политику государства. Усиление экспортной ориентации может подорвать и без того вялые усилия по диверсификации экономики. О чем нынешнее правительство говорит практически беспрерывно. 

Хотя, судя по последним заявлениям сверху, все просто готовятся к нерадостному развитию событий и пытаются доить корову, пока она еще жива. Вот президент сказал в ответ на доклад акима Мангистауской области Нурлана Ногаева о ситуации в регионе: «В целом, Жанаозен – моногород, который полностью зависит от нефтегазовой отрасли (...). В западных регионах, особенно в Мангистау, многие молодые люди хотят работать только в нефтяной сфере. Это неправильно. Когда будут исчерпаны запасы нефти, ситуация в области может серьезно ухудшиться». Глава государства открытым текстом сказал, что углеводороды иссякают. И живущий только на добыче полезного ископаемого и без того депрессивный край столкнется с… скажем, социальными проблемами. Да, положение дел в Жанаозене может быть хуже. 

Это не так страшно, если понимать, что у правительства есть план. План есть, и его в общих чертах обрисовал спикер мажилиса Ерлан Кошанов. На встрече с представителем Chevron председатель парламента коснулся проблем в другом нефтедобывающем регионе — Атырауской области. Вернее, попросил что-то делать и как-то решать перезревшие вопросы. Заодно ненавязчиво рекомендовал брать на работу граждан Казахстана. «Просьба делать ставку именно на казахстанских специалистах. Платить им сопоставимую с иностранными коллегами зарплату», – предложил Кошанов.

Возьмите казахстанцев на работу в Казахстане, платите им достойную зарплату, застенчиво намекают наши власти. Делают что могут. Похоже, и в Мангистау план такой же: кого-то на что-то уговорить. Только уговаривать там некого. Разве что разъяренных местных, которые почему-то все больше похожи на приезжих.

Ускользающее будущее Казахстана. Что рассказал президент о правительстве

Президент поставил диагноз правительству. Поставил он его в словах на совещании по социально-экономическому развитию: «Главным камнем преткновения в получении ощутимых результатов стало низкое качество их реализации. Причины разные. Это отсутствие ответственного отношения к своей работе, низкая активность многих госслужащих и руководителей госорганов. И это особенно проявляется в ходе освоения бюджетных средств».

Практически то же самое, что писал «Шежiре» об эффективности кабинетов министров. Из года в год повторяется одно и то же, правительство уверенно смотрит в будущее, но тщательно забывает о прошлом. У нас редки упоминания о том, исполнена та или иная программа. 

Не будем голословными, проанализируем итоги деятельности старых новых министров за последний месяц. Возьмем новости с официального сайта правительства. «Поддержка молодежи без образования и работы категории NEET будет усилена в Казахстане...»; «Вопросы реализации новых «цифровых» инициатив, призванных облегчить жизнь казахстанцев, рассмотрены на совещании…»; «Комплексную программу поддержки среднего бизнеса разработает Правительство РК»; «Мощность Шымкентского НПЗ планируется увеличить до 12 млн тонн в год»; «Самрук-Қазына» будет ежегодно выделять средства фонду «Қазақстан халқына» — постановление правительства».

Наверное, достаточно. «Будет», «планируется», «рассмотрены». Правительство живет в счастливом завтра. Про сегодня стараются не говорить. Про прошлое вспоминать совсем неприлично, разве  чтобы пнуть «старый» Казахстан, из которого все родом. 

А как еще измерить КПД правительства? Вот, например за календарный месяц оно приняло 20 постановлений и провело переговоры с несколькими странами о взаимной торговле и реализации разных инвестпроектов. Пока только такой измеримый, но не очень понятный результат. 

Теперь берем и составляем список проблем, которые вот прямо сейчас волнуют всю страну. Составим шпаргалку для правительства, так и быть.

Начнем с того, что инфляция, которая в 2022 году была двузначной, а в 2023-м вряд ли будет снижена вдвое. Далее: рост стоимости ГСМ, тарифов и цен на продовольствие — зарплаты людей за ними не успевают; коммунальная инфраструктура близка к изношенности; в квазигосударственном секторе многомиллиардные перетоки денег; сельское хозяйство несмотря на субсидии обеспечивает продовольственную безопасность несколько странно; акиматы нередко заняты гонкой за показателями мнимой стабильности; надо мобилизовать шестипартийный парламент на продуктивную работу.
 
Президент, кстати, части этих вопросов коснулся в своем выступлении. Объяснил, что альтернативы некоторым решениям нет. «Мы не одни в данном регионе, у всех цены на топливо выше, чем у нас, — напомнил он. — В некоторых странах, в нашем ближайшем окружении, цена на топливо почти в два раза выше, чем у нас. Следовательно, все субсидии государства уходят в экономику других стран».

Высказался Токаев и по поводу финансирования коммунального сектора: «Мы либо постепенно повысим тарифы и приблизим их к рынку, либо останемся вовсе без инфраструктуры во всех городах и селах».

И по поводу квазгоссектора было замечание: «В прошлом году перекрестное субсидирование цен и тарифов только за счет Фонда «Самрук-Казына» превысило один триллион тенге. Это очевидное искажение принципов рыночной экономики».

В целом, речь президента была длинным списком того, что надо бы сделать. «В целом за последние пять лет в бюджет поступило на 30 трлн тенге меньше. Разумеется, необходимо проверить правильность этой цифры», — отметил глава государства.

Подытожим: проблем много, они очевидны, их воз и маленькая тележка, о проблемах говорят с самой высокой трибуны, говорить начали не вчера. Правительство пока безмятежно мечтает о будущем. Вывод: правительство — это тоже проблема. Президент, кстати, об этом и сказал. Еще бы понять, кто такое правительство назначил.

Что будет через два года. Можно говорить что угодно

В жалобе из недр QazaqGaz (мы писали об этом тут, но получили отзыв, что в письме одни наветы, исправляемся) интересно, конечно, что не «наших обижают, чужих ставят», а описание того, в каком состоянии наша газовая отрасль. Тому, что написано в письме, можно верить или не верить, но такие подробности работы нацкомпании могут знать только люди, работающие в этой сфере. Далее сведения сугубо из коллективного письма работников. 

Выясняется, что с февраля 2022 года под сомнением реализация ряда стратегических проектов. Например, газоперерабатывающий завод на Кашагане усиленными темпами строится с конца 2022 года якобы без технико-экономического обоснования проекта и заключения государственной экспертизы. И, дескать, уже после передачи инвестора GPC Invesment, провалившего строительство завода, в управление QazaqGaz, выявлены нарушения, допущенные самой нацкомпанией по проекту. 

«С 1 ноября 2022 года АО «НГСК «КазСтройСервис» начало выполнять строительно-монтажные работы на объекте без заключения соответствующего договора с GPC Investment. А это влечет за собой риск невыполнения или злоупотребления обязательствами, а так же отсутствуют механизмы привлечения к ответственности генерального подрядчика», — говорится в обращении коллектива нацкомпании президенту. Заявители также утверждают, что все три компании аффилированы между собой, что порождает возникновение коррупционных схем и потерю контроля заказчика над собственным проектом. В документе указывается, что строительно-монтажные работы уже сопровождаются принятием проектных решений, удешевляющих стоимость строительства. Например, буронабивные сваи заменяются на забивные. «Вместе с отсутствием актуальной геологии это несет в себе риски по необратимым последствиям для ГПЗ (газоперерабатывающий завод — прим.) в будущей эксплуатации», — утверждают составители документа.

Кроме странностей со строительно-монтажными работами есть проблемы в юридическом оформлении большой стройки. Заявители предполагают, что у QazaqGaz отсутствует акт ввода в эксплуатацию зданий и сооружений. В бухгалтерской документации, уверяют очернители, они отражаются как основные средства и товарно-материальные ценности без кадастровых номеров на помещение и земельный участок. «Отсутствие регистрации в кадастре влечет риск признания недвижимого имущества самовольной постройкой с последующим сносом, причем без права распоряжения ею в будущем», — пишут сотрудники нацкомпании президенту. 

После передачи такого завода в управление QazaqGaz с технической стороны есть угроза возникновения нештатных ситуаций, возгораний, жертв и разрушений, а с юридической — риск международных арбитражных разбирательств, аннулирование договоренностей и истребование прежними владельцами своих долей на ГПЗ. На этом содержательная часть письма заканчивается. 

Послушаем теперь главу QazaqGaz Санжара Жаркешова. Из его заявлений громким было только сообщение, что компания готовится к IPO к 2025 году «или около того». «Мы всерьез фокусируемся на ESG», — заверил он. ESG (environment, social, governance) это «экология, социальная политика и корпоративное управление». ESG-повестка была крайне популярной до 2022 года. Теперь по понятным причинам все смотрят на эффективность и маржу. Мало кто всерьез займется «экологией» и «социальной политикой», когда мир распадается на огромные экономические зоны. Но менеджмент  QazaqGaz уверенно смотрит в будущее. Из 2021 года. Не менять же планы из-за геополитического шторма? И кто его знает, что там в 2025-м будет.

Очевидно, что через два года все могут и забыть про IPO и слова Жаркешова. Как и про жалобы сотрудников QazaqGaz. Потому что карьера любого руководителя определяется не этим, а его аппаратными позициями. Несмотря на любые его заявления и скандалы.

Больше бедных. К какому же Казахстану мы идем 

Поговорим о демографии, которой у нас привычно гордятся. В общем-то есть чем. По итогам 2022 года в Казахстане родилось более 400 тысяч детей, что более чем на 10 процентов больше, чем в 2021-м. Но немало: на 1000 человек пришлось более 20 рождений. Да, это самый низкий результат в Центральной Азии (к примеру, в Таджикистане — 27), однако в первую очередь такая разница возникает из-за разного среднего возраста населения, который в Казахстане выше, чем в сопредельных странах региона. Если же смотреть суммарный коэффициент рождаемости (СКР — количество детей на одну женщину), более точный показатель, свидетельствующий о долгосрочных демографических тенденциях, то у нас он по-прежнему выше трех. 

И вот это на самом деле уже солидно. Только в Таджикистане из всей Центральной Азии данный показатель выше. Вообще СКР ниже, чем у нас, в подавляющем большинстве стран Азии и Латинской Америки, не говоря уж о Европе. Интересно, что при этом Казахстан демонстрирует довольно высокий уровень урбанизации — 62 процента населения живут в городах, на селе только 38 процентов. Хотя обычно, чем глубже урбанизация, тем ниже СКР. К примеру, в России соотношение 62-38 между горожанами и жителями деревень фиксировалось в 1973 году, и тогда рождаемость составляла чуть более двух. Еще более интересно, что рождаемость в стране растет на протяжении последних двадцати лет, а ведь в начале двухтысячных был период, когда рождаемость падала к уровню простого воспроизводства. Считанное количество стран в мире в XXI веке смогли нарастить рождаемость, наиболее известен пример Израиля. 

Однако о причинах демографического феномена пусть рассуждают профессионалы в этой сфере. Нам же более интересны экономические последствия данного явления. Сейчас общее мнение таково, что высокая рождаемость в разумных пределах — это хорошо. Она смягчает нагрузку на пенсионную систему и в целом придает динамики экономике. Молодежь тратит деньги гораздо активнее, чем пенсионеры, обеспечивая более высокий при прочих равных внутренний спрос. 

Все так. Коэффициент рождаемости в 3,1-3,3, как у нас в последние годы, означает, что каждое следующее поколение будет в полтора раза больше, чем предыдущее. Но такой рост численности населения означает, что для обеспечения потребностей людей требуется значительно более высокий рост ВВП. Там, где страна с нулевым приростом населения может позволить себе увеличение ВВП на 1-2 процентов в год, бурно прирастающее гражданами государство должно демонстрировать уровень хотя бы в 5-6 процентов. 

Нам примерно такие цифры обещают, но... Последние 10 лет экономика знала немало взлетов и падений, являясь одной из самых волатильных в мире (это, кстати, отдельная проблема, так как что-то планировать, когда у тебя один год ВВП растет на 20 процентов, а затем падает на 15 процентов, очень сложно), но ее средний рост составлял менее 4 процентов в год. Это неадекватно текущему росту населения.

В будущем ситуация едва ли сильно изменится: важная отметка в 5 процентов будет превзойдена только в 2026 году. Все это происходит на фоне хорошей внешнеэкономической конъюнктуры. Что же тогда будет в «тощие» годы? Так что демографический рост, при правильной экономической модели страны способный стать благословением, может в наших условиях оказаться… скажем осторожно, еще одним проблемным вопросом. Вопросом, как будет жить многочисленное население. 

Еще в феврале спикер сената Маулен Ашимбаев заявлял, что в Казахстане около пяти процентов граждан имеют доходы ниже прожиточного минимума, а половина населения страны получает меньше трети всех заработков. «В 12 регионах, к сожалению, наблюдается увеличение этой категории (получающих ниже прожиточного минимума — прим.) граждан. Речь идет о Западно-Казахстанской, Жамбылской, Карагандинской, Костанайской, Кызылординской, Мангистауской, Туркестанской и других областях», — отметил председатель верхней палаты.

Все это места, где с демографическом ростом все нормально. Но правительство пока не бьет тревогу. Беспокоиться, наверное, не о чем.

Тихая операция Минтруда. Кому будут принадлежать пенсионные накопления

Наше государство припасло сюрприз для граждан. Социальный кодекс вступит в силу с 1 июля, 20 апреля его подписал президент. Это довольно любопытный документ, учитывая, как быстро его принимали и как толком его с населением не обсуждали. Только министр труда и соцзащиты населения Тамара Дуйсенова с завидной регулярностью выступала с разных трибун, какой прогрессивный социальный документ разработало ее ведомство. Даже как-то сравнила его с европейским аналогом. 

Правда, в открытом доступе множество жалоб со стороны общественных организаций на то, что минтруда под разными предлогами не допустило их в рабочую группу. Об этом заявляли как организации инвалидов, так и гражданские общественные НПО. Хотя, может, это и есть европейский опыт сейчас — не обращать внимания на общественность? 

От первоначальной версии минтруда до подписанного президентом Социальный кодекс эволюционировал за каких-то полгода. В сентябре 2022-го он был представлен Дуйсеновой правительству. В декабре, прямо перед новогодними праздниками, документ одобрило правительство. В начале января, за считанные дни до роспуска нижней палаты парламента, кодекс попал в мажилис, но в руки депутатов попасть так и не успел. 7 февраля Тамара Дуйсенова представила проект кодекса в сенате, а уже в середине марта, чуть больше чем за месяц, сенаторы приняли кодекс в двух чтениях. 

К чему была такая спешка? К тому, что Минтруда фактически саботировало поручение Токаева об оперативном принятии кодекса, данном еще в послании 2020 года. Больше года ведомство к нему не притрагивалось, а когда в очередной раз президент напомнил, стали стряпать его наспех. Минтруда за это ничего не было. 

О том, что созыву мажилиса, избранному в 2021 году, сидеть осталось недолго, стало известно 1 сентября 2022 года, когда Токаев объявил о проведении в Казахстане внеочередных президентских и парламентских выборов. Задачей Минтруда, по всей видимости, было проскочить с принятием кодекса до избрания нового созыва мажилиса, чтобы даже наши депутаты не прицепились к его содержимому, и процесс рассмотрения не затянулся. Плохо контролируемых общественников поэтому тоже старались к работе над кодексом не допускать.  

Конечно, сегодня у Тамары Босымбековны можно спросить, почему в Социальном кодексе появился пункт 2 статьи 53. Он гласит: «Пенсионные активы, сформированные за счет обязательных пенсионных взносов работодателя, не являются собственностью агента и (или) физического лица, за которого уплачены обязательные пенсионные взносы работодателя». То есть 15 триллионов накоплений не являются собственностью налогоплательщиков. Одной строчкой в законе Минтруда и социальной защиты от населения провело блестящую операцию «были деньги ваши, стали чьи-то еще».  

И без того пенсионные весьма выгодны государству. Сначала мы отдаем долю в виде 10 процентов обязательных ежемесячных взносов со своих зарплат. А потом, чтобы обеспечить доходность, на деньги ЕНПФ, то есть наши, в значительной мере покупаются государственные ценные бумаги. Получается какой-то принудительный заем, как сказали бы иные клеветники.  

Пункт 2 статьи 53 соцкодекса — это заряд пластида под социальную стабильность. Ведь пункт 7 статьи 40 гласит, что вкладчики ЕНПФ вправе завещать свои пенсионные накопления. И вроде бы эти две статьи даже противоречат друг другу, так как нельзя завещать то, что человеку не принадлежит. Но вместе с тем нигде в кодексе нет ни слова о том, что вклады наследуются в случае смерти владельца пенсионного счета. А это может означать лишь то, что если каждый из почти 12 миллионов казахстанцев заранее не завещает свои пенсии, в случае его смерти наследники могут получить от государства просто большое человеческое спасибо. Выглядит все это жутковато.

Одна надежда, что госпожа Дуйсенова объяснит, как мы неправы в своих подозрениях.

Естественный отбор населения. Кому выгодна сомнительная недвижимость

В конце 2022 года Ассоциация застройщиков говорила о том, что ежегодно в сомнительные сделки с жилой недвижимостью вкладываются порядка 15 тысяч человек. «Ответственность, предусмотренная для таких застройщиков, мизерная и не пугает нарушителей, у государственных органов при этом недостаточно полномочий для осуществления соответствующих проверок. Решить проблему с массовыми нарушениями закона поможет расширение круга преимуществ и преференций для застройщиков, соблюдающих закон», — заявлял президент ассоциации Виктор Микрюков.

И в этой истории, как и с финансовыми пирамидами, не совсем понятно: то ли мошенничество с особо крупных размерах на долевом участии или инвестировании — естественный отбор среди предприимчивого населения, то ли в отрасли слабый контроль государства за финансовым и строительным рынком. 

Генпрокуратура всякий раз, озвучивая печальную статистику самых распространенных схем мошенничества, повторяет, что доверять деньги нужно проверенным организациям. По долевому строительству, например, гарантией получения своих квадратных метров могут быть только наличие договора застройщика с «Казахстанской жилищной компанией» и разрешение акимата на строительство. Акиматы, в свою очередь, не дают разрешений, если в проектах строительства нет участия банка или нет каркаса дома. 

Но кто-то из людей, которым выпал «исключительный» шанс получить 100 жилых квадратов по цене, ниже рыночной, разве особо требователен к документам, которые застройщик дает взамен денег?

Из последних живых примеров откровенного развода почти 150 дольщиков в Алматы стало резонансное дело жилых комплексов «Уш коныр» и «Весновка». Одна и та же строительная компания KB Development и фирма-посредник ТОО «Lider Group Consalt» продавали дольщикам несуществующие квадратные метры по договорам бронирования. И если в «Уш коныре» квартиры распродавались с 2020 года, то проблемный ЖК «Весновка» сменил трех застройщиков, и все никак не построится 13 лет — с 2007 года.

В 2022 году фирма-прокладка расторгла с дольщиками договоры бронирования, деньги не вернула, и теперь шесть человек из числа организаторов массового обмана сидят в следственном изоляторе в ожидании суда, а дольщики бегают в акимат и прокуратуру с просьбой помочь им вернуть деньги. Шансы, правда, равны нулю, потому что договоры бронирования дольщики заключали не напрямую с застройщиком.

Проблема в том, что никакие договоры бронирования, впрочем как и другие виды нелегитимных документов типа «предварительный договор», «договор намерений», «договор инвестиций» не имеют юридической силы. Но дольщики в этом не разбираются, поэтому для них любая бумажка с печатью и подписью вроде документ, который дает им права. 

Справедливости ради, чем больше в стране строек, тем больше вокруг них мутного контингента. Это к вопросу о том, что хаотическая застройка Алматы и Астаны стала головной болью и для населения, и для силовых структур. Если бы власти своевременно пресекали незаконное строительство еще на стадии котлованов, ориентироваться в строительном болоте было бы проще. Но строительство — весьма выгодный бизнес. 

Единственное, что может его ограничить — это физические законы этого мира. Например, неготовность инфраструктуры, как, например, в Астане. Уже и вице-премьер, бывший аким столицы Алтай Кульгинов высказался о том, что возводить новых домов надо поменьше. «Мы уже видим, что нужно построить инфраструктуру по воде, по теплу». Да, Кульгинов увидел после завершения акимства, что под здания нужны коммуникации. Эта ситуация возникла при нем, и его это не волновало. Потому что строительный бизнес — очень выгодный бизнес. 

Генеральная прокуратура сообщает тем временем о 20 уголовных делах, 300 компаний оштрафованы на 250 миллионов тенге за незаконный сбор денег. Остановит ли это лохотрон? Если вы знаете казахстанские реалии, вы знаете ответ. Собирать деньги — это всегда выгодно.

Ваш звонок нужен только вам. Государственно-частное партнерство

Премьер-министр Алихан Смаилов заявил, что инвестиции операторов связи за три года сократились на 60 процентов. Дескать, это и является причиной невысокого качества их услуг. Повышать тарифы операторы не перестали. Вероятно, это тоже причина такого качества услуг. 

На очень узком и неконкурентном рынке Казахстана сотовые операторы могут себя вести как им заблагорассудится. Летом 2022 года штрафы за плохой интернет увеличили в 10 раз — с 300 тысяч тенге до 3 миллионов. Но как это изменило ситуацию? Качество связи — вещь весьма условная, ее невозможно потрогать руками. Бремя доказывания лежит на заявителе, а показательную порку операторам связи еще никто из казахстанцев устроить не решился. 

В случаях, когда плохая связь или ее отсутствие совсем очевидны, сотовые операторы научились ссылаться на радиофобов, которые при голосовании жильцов за установку базовых станций не дают своего согласия. «К сожалению, большинство ваших соседей выступают против установки базовой станции вблизи их дома. Сейчас радиофобия является главной помехой в улучшении качества связи и интернета. Об этом мы рассказывали на платформе…», — таков может быть ответ оператора на жалобы по поводу качества связи.

Что ж, заглянем в законодательство. Впервые норма об обязательном согласии жильцов на размещение телекоммуникационного оборудования появилась в Законе «О связи» после поправок 2020 года. Пункт 4-2 статьи 29 стал гласить: «Собственники квартир, нежилых помещений многоквартирного жилого дома принимают на собрании решение о предоставлении операторам связи на равных условиях имущества общего пользования объекта кондоминиума для размещения ими телекоммуникационного оборудования в целях предоставления услуг связи». 

Естественно, с появлением такого требования поправки были внесены и в различные ведомственные приказы. Например, в санитарно-эпидемиологические требования к радиотехническим объектам, утвержденные Минздравом. 

Далее будет немного сказки. Доброй. Итак, когда норма о согласии жильцов при установке мобильных станций только рассматривалась в мажилисе в 2020 году, была большая драка. Скандал этот давно забыт, но суть в том, что, по некоторым данным, лоббистами этой поправки выступали как раз операторы связи. Для них пункт стал легальным инструментом откосить от инвестирования в модернизацию базовых станций и расширение их сети. Ведь Смаилов же конкретно сказал, что на 60 процентов упали инвестиции операторов связи за последние три года — аккурат, когда появилась норма о согласии жильцов.

В крупных жилых комплексах не проблема найти парочку весьма условных радиофобов, которые поставят крест на установке оборудования — нигде в открытом доступе нет голосований по этому вопросу, чтобы проверить, существуют ли противники сотовой связи вообще в природе.

В октябре 2022 года Смаилов заявил: «Министерством здравоохранения прорабатывается внесение изменений в ведомственный приказ в части изменений в санитарно-эпидемиологические заключения операторам связи для установки антенно-базовых станций без права требования протокольного решения собрания собственников квартир и нежилых помещений». 

«Наконец-то!» — подумали продвинутые казахстанцы, которых достали высокие тарифы на сотовую связь при ее качестве. «Рано радуетесь!», — подумали сотовые операторы и оказались правы.

Поправки в минздравовский приказ о санитарно-эпидемиологических требованиях к радиотехническим объектам действительно приняты недавно — 5 апреля 2023 года, где из 3 пунктов исчезло обязательное требование о наличии согласия собственников на установку телекоммуникационного оборудования. Да вот незадача — пункт 4-2 статьи 29 Закона «О связи» никуда не делся. Закон по силе выше приказа, поэтому у сотовых операторов все еще есть легальная «отмазка» не работать над качеством связи, ссылаясь на пресловутых радиофобов. 

Хотя, как уже сказано, это сказка такая. Не бывает же такого, чтобы депутаты с крупными компаниями меняли законы в свою пользу.

Таланты правительства. Как решают вопрос газификации севера и востока

Правительство Казахстана продолжает настаивать на поставках в страну газа из России по цене ниже белорусской. Впрочем, если раньше Минэнерго говорило об этом как о свершившемся факте, теперь министерство энергетики говорит о справедливом ценообразовании. Аргумент: мы гораздо ближе к основному газодобывающему региону России (Ямало-Ненецкому округу) и, соответственно более короткое транспортное плечо может обеспечить более низкие цены. Беларусь, напомним, получает от России газ по 128 долларов за 1000 кубометров, в 4-5 раз ниже цен для Европы. Казахстан ранее покупал российское топливо по 162 доллара за тысячу кубов. 

«Газпром» пока ничего не подтвердил: если переговоры и ведутся, то только на самой ранней стадии, так что Минэнерго по-прежнему выдаёт желаемое за действительное. Не будем вдаваться в рассуждения, на что похожи многократные просьбы продавать газ многократно ниже рыночной стоимости, гораздо интереснее посмотреть, почему крупный по мировым меркам производитель газа до сих пор имеет негазифицированные регионы. Что особенно важно, учитывая декларации о снижении выбросов CO2, для чего переходить с угля на газ надо уже вчера. 

В 2013 году этот вопрос был поднят в первый раз. Тогда было принято решение протянуть газопровод «Сарыарка» из западных областей в Астану. Это был первый этап, который планировалось продолжить на север и восток. Однако спустя 10 лет в соответствующих направлениях нет никаких подвижек. 

Отказ от этого проекта мотивируют дороговизной. Однако аргумент выглядит сомнительно. Во-первых, тянуть трубу иногда сложно из-за пересеченной местности, но это точно не случай северной части страны. Расстояния, конечно, немалые, однако в большинстве крупных стран мира, производящих газ, это не является решающим препятствием. Во-вторых, первая очередь до Астаны и так уже потребовала от трети до половины необходимой суммы. Нужно будет увеличить пропускную способность и протянуть трубопровод дальше, но стоимость уже будет существенно ниже. К примеру, «Сарыарка» стоил 700 миллионов долларов (эксперты считали эту сумму завышенной), тогда как продление до Кокшетау в 2019 году оценивалось в 124 миллиона. 

Совершенно не исключено, что в основе нежелания решать проблему газификации собственными силами лежат не возможные затраты, а активное сопротивление компаний, управляющих добычей и не имеющих намерений терять значимую часть экспортных доходов. Легче уговорить северных соседей (по крайней мере, так думают в правительстве). 

У этой истории есть еще одно измерение. В феврале премьер Алихан Смаилов поручил поставить точку в вопросе с обеспечением газом северных и восточных регионов в срок до первого мая. «Население этих регионов ждет газ уже давно. А у министерства энергетики и "КазахГаза" до сих пор нет полного внятного ответа – по какому варианту нам идти. Пора уже, наконец, определиться и поставить точку в этом вопросе. Поэтому необходимо Министерству энергетики совместно с Фондом "Самрук-Казына" с учетом проведенной комплексной оценки рассматриваемых вариантов в срок до первого мая подготовить окончательное решение», — сказал тогда глава правительства. Дата эта уже осталась позади, громких заявлений нет. Погодим с выводами, но интересно, скажет ли что-то Смаилов об уровне оперативности министров. 

Кроме того, тогда же премьер обратил внимание на то, что износ газовых сетей составляет порядка 60 процентов. «Все вы видите ситуацию в Экибастузе и Рудном вследствие высокого износа теплосетей. При этом газовые сети находятся под более высоким давлением и несут более высокие риски. Основная масса магистральных газопроводов была построена более 30 лет назад и требует больших капитальных вложений для безопасной эксплуатации», — напомнил Смаилов. И добавил, что это приоритетные вопросы для профильных министерств. 

Да, вы все поняли правильно. Проблема назрела и перезрела, а правительство надеется выехать за счет своих «переговорных навыков». Да, и не просить же уважаемых людей поступиться прибылью в пользу своих граждан.

Неожиданные успехи. Кому будут по карману отечественные авто
 
Весь 2022 год правительство как-то невнятно говорило о льготном автокредитовании и том, куда делись свыше 100 тысяч произведенных в Казахстане автомобилей. Какую-то ясность внес Нурлан Смагулов, основатель и владелец крупнейшей и старейшей автокомпании «Астана Моторс». Он заявил, что официальные и неофициальные дилеры из России около полугода в 2022-м скупали в салонах автомобили. А суммы сделок свыше 50 тысяч долларов проводили через физических лиц, во избежание вторичных санкций. Получился почти камингаут. Потому что властям Казахстана было крайне неприятно констатировать факт утечки дешевых машин из страны, произведенных с учетом выделенных их бюджета субсидий.

О том, что казахстанский автопром — жадный потребитель различных форм льгот и преференций — говорится уже не первый год. И Ассоциация автомобильного бизнеса Казахстана (АКАБ) в своих ежегодных отчетах об объемах производства постоянно показывает рост едва ли не на четверть от прошлогодних объемов. По итогам 2021 года, например, АКАБ сообщала о 72 тысячах произведенных в стране легковых машин, а по итогам 2022-го уже о более чем 100 тысячах. 

В промежутке между этими отчетами в Казахстане случилась программа льготного автокредитования под 4 процента годовых. Но казахстанцы в салонах увидели нечто более интересное — почти все дилеры говорили о том, что машин нет и нужно вставать в очередь. Об этих приключениях автомобилистов в Казахстане было написано много статей, а в конце концов Министерство индустрии и инфраструктурного развития признало программу немножко проваленной. Но в 2023-м обещало исправиться. В начале февраля, когда запустили единую платформу подачи заявок на льготное автокредитование, случился новый сюр — все свободные машины казахстанцы разобрали за 18 секунд, и на том эпопея взяла паузу.

В 2022-м, как мы помним, курс рубля доходил до 9 тенге, поэтому местные автомобили по цене от 5 до 10 миллионов тенге стали очень интересными для российских покупателей. Естественно, что автовозы даже не успевали доезжать до салонов. Это, кстати говоря, можно даже назвать зеркальной ситуацией в сравнении с 2014-м: тогда автомобилей на миллиарды рублей из России вывезли именно казахстанцы. 

В принципе, вся эта история с перетоком дорогостоящих товаров могла бы так и остаться всего лишь констатацией случившегося факта, если бы не одно «но». В Казахстане автопром традиционно субсидируется из госбюджета. То есть содержится частично на деньги налогоплательщиков. В открытых источниках есть информация, что за последние несколько лет компании Нурлана Смагулова и Андрея Лаврентьева (владелец AllurAuto) съели таких субсидий на несколько сотен миллиардов тенге. В обмен на льготы и преференции от них требовалось дать казахстанцам доступные легковые автомобили. Дали их они, как минимум, в отчетах АКАБ или нацстатистики. Салоны-то в 2022 году были иногда пусты. Но какой-то толк от отверточного производства, выходит, есть. Таким образом мы наконец-то становимся экспортером хоть сколько-нибудь технологичной продукции, даже если отверточная или полуотверточная сборка. Можем, наращивать обороты и расширять производство. 

Но вот такая деталь, в 2022-м мы получили рекордный за десять лет приток инвестиций — 28 миллиардов долларов. И все же большая часть вложений пошла в добывающую промышленность. Тройка топовых инвесторов тоже показывает, что нас воспринимают, как поставщиков сырья. Первое место — Нидерланды, второе — США, третье — Швейцария. Госдеп даже похвалил нас за благоприятный инвестиционный климат. 

Правда, остался один вопрос. Что будет с доходами казахстанцев (реальные денежные доходы граждан, по данным Бюро нацстатистики, снизились за 2022-й на 13 процентов)? Сами-то мы сможем покупать свои автомобили? Структура экономики у нас преимущественно сырьевая. А развития обрабатывающей промышленности можно ждать долгие годы.

Воображая жертву. Преступная виктимность от полицейских

МВД вынесло на всеобщее обсуждение разработанную им Концепцию обеспечения общественной безопасности на 2024-2028 годы. Кроме общей «воды» и констатации факта того, что «в Багдаде не все спокойно», в тексте есть и что-то по делу.

Концепция разработана не потому, что ведомству Марата Ахметжанова этого сильно захотелось, а потому что было такое поручение президента в январе 2023 года. Поскольку концепцию писали на добровольно-принудительных началах, добрая ее половина представляет собой криминальный отчет за последние 5 лет по видам преступлений, а остальное — перечисление причин текущей динамики (в МВД не забыли, как всегда, пожаловаться на слабое оснащение, неважную кадровую подготовку и низкие зарплаты), кое-какой зарубежный опыт и лозунги, как будем побеждать преступность.

Но главное тут не в этом, а в том, что найдена одна из причин возникновения преступности в стране.

Приводим цитату полностью, потому что иначе можно не поверить, что даже наше МВД смогло покорить такие вершины уверенности в себе: «Самими гражданами должны быть предприняты первичные меры по обеспечению сохранности своего имущества, здоровья и жизни, а также безопасности района проживания».

Особенно подкупает вот это «безопасности района проживания». Еще можно как-то представить, что граждане сами заботятся об имуществе, здоровье и жизни. Но с окрестностями как? Ходить и патрулировать самим? А полиция тогда зачем? Но это еще ничего, дальше совсем пожар: «Многие преступления носят конъюнктурный характер и совершаются по небрежности и неосторожности потерпевших (из-за виктимного поведения)».

Нет, вам не показалось. Ведомство, которое отвечает за защиту наших прав, прямо говорит: «Сами виноваты». Пусть не всем, но тем не менее. Как таких граждан защищать, которые так и норовят сами из-за своего виктимного поведения наскочить на нож, отдать деньги мошенникам или надеть короткую юбку в школу? Нашим полицейским можно только посочувствовать.

Самое же интересное, что для таких заявлений «отстаньте от нас, сами думайте о своей безопасности», оснований, вроде, нет. Официально у нас все хорошо. Даже превосходно. Уровень преступности  снижается с каждым годом.

В 2022-м количество правонарушений уменьшилось на 0,3 процента в сравнении с предыдущим годом. В 2021 году этот же показатель был равен минус трем процентам, в пандемийном и карантинном 2020-м рухнул на 33,1 процента, в 2019-м — на 16,7 процента, в 2018-м — на 7,6 процента. Короче, в Казахстане жить все безопаснее. Если вы этот не заметили, перечитайте официальные цифры. Поэтому и советует МВД гражданам принимать «простые и эффективные меры самостоятельно или в сотрудничестве со своими соседями». Справятся, раз криминалитет отмирает сам по себе. А на вопрос — как произошло снижение уровня преступности при том, что у нас был Кантар с погромами, массовым насилием и нападением на силовиков — ответ простой: нет заявления — нет дела. А регулярные сообщения о драках — это потому что соцсети пишут.

Так что поверим статистике, но отметим тревожную деталь. МВД умывает руки и предлагают гражданам надеяться на себя.

Еще в концепции министерство повело себя, как ветренная девушка. Несколькими годами ранее ведомство инициировало перевод уголовных статей в сфере бытового насилия в административную плоскость, а теперь ратует за ужесточение наказаний. Но тоже без перегибов, как и прежде, жертв будут изолировать от агрессоров, а не наоборот. А то каждого уважаемого человека паковать за то, что дал шапалака своей байбише, никакого административного ресурса не хватит. Тем более, что МВД уже всем сказало: надо просто меньше виктимности.

Будьте готовы сами о себе подумать, не все же полицию напрягать.

Мемы про министра. Что нужно казахстанцам от чиновников

В случае с нашим государством П — это постоянство. Давно у нас не было скандалов с цифровизацией, но органы власти выдали свежачок. Не заставили себя ждать. Немало граждан поорали чайкой, глядя в монитор и пытаясь воспользоваться услугами.

Начиналось все благостно. В мае 2021 года платформа ArtSport, разработанная бесплатно фирмой SoftDeCo Сергея Алабугина, начала раздавать ваучеры на посещение кружков. Секции оплачивали местные акиматы каждого региона. Первый ком ArtSporta оказался блином, платформу приходилось постоянно дорабатывать. Но более 400 тысяч детей все же ежегодно посещали кружки и секции. Цель была достигнута, а де-юре система оказалась с дырками, и в нее просочились мутные элементы в виде «мертвых душ», несуществующих поставщиков, недействительных ИИН. В итоге Генпрокуратура накопала в ArtSport кучу нарушений и хищений на миллиарды. 

Инициаторы создания платформы хотели сделать ее государственной, так как ArtSport продолжил оперировать бюджетными деньгами фактически в статусе частного проекта. Но Минцифры Багдата Мусина не спешило брать проект под крыло. В 2022 году он начал серьезно буксовать — закончилось финансирование. А некоторые регионы вообще открыто саботировали платформу для детского массового спорта. Сразу было видно, что государство не тянет запросы населении. И детская творческая и спортивная занятость была у государственных деятелей не на первом месте. 

А в сентябре 2022 года Министерство культуры и спорта приказом внесло изменения в правила подушевого финансирования проекта, и акиматам разрешили запускать свои собственные платформы по раздаче ваучеров для детей. И акиматы Алматы и Алматинской области в вопросе децентрализации ArtSporta были самыми ярыми лоббистами. Тема этого дробления не раз становилась, кстати, предметом споров. Антикор, например, был категорически против децентрализации проекта, общая сумма финансирования которого ежегодно достигает нескольких десятков миллиардов тенге.  

И тем не менее новая платформа damubala.kz появилась. С довольно любопытным кругом создателей, афилированных между собой одновременным владением спортивными секциями. Конфликта интересов, конечно, нет, потому что интерес один — денег заработать. Если вкратце: поссорились уполномоченная по делам детей Аружан Саин, которая поддерживает ArtSport, и председатель ассоциации «Рухани болашак» и кандидат в столичный маслихат Ляйля Абдрахманова. Абдрахманова голосит о хищениях из бюджета и покровительстве Минцифры, Саин отвечает расследованием о фирме QazTiQet, которая плодотворно работает на ниве продажи билетов в Шымкенте под благосклонным вниманием чиновников. 

А пока шумел медийный скандал, родителям школьников торжественно объявили — 1 мая damubala.kz начнет регистрацию детей на постановку в очередь. Но запланированная на 18.00 акция превратилась буквально в DdoS-атаку, и сайт рухнул за считанные секунды. Прямо флешбек из ковидного 2020-го, когда граждане положили egov. «К сожалению, из-за независящих от нас причин запись в очередь для Алматы сегодня не состоялась», — выдали разработчики. Потом система заработала. За 45 минут 15 тысяч ваучеров разобрали как горячие пирожки, а сайт снова прекратил свою работу. Чем-то напомнило историю с порталом autonesie.kz, где казахстанцы 7 февраля разобрали льготные машины за 18 секунд. Флешбек номер два. 

А глава Минцифры тем временем шутит смешные шутки по поводу зависающего интернета: «Сегодня стал героем мема. По сети разошелся забавный ролик о том, как я выступаю на тему качества интернета на фоне прерывающейся трансляции. Спасибо, учитывая ситуацию, это действительно смешно. Постараемся избежать таких оплошностей в будущем. Но если говорить серьезно, то тема качества связи действительно актуальная». Ухохотаться можно. Глава ведомства выступает в сети, которую должен развивать, сеть не тянет. И сам над собой ржет. Чего еще надо казахстанцам — лишь бы министры были в хорошем настроении. А у Мусина настроение хорошее.

Ненужные в коррупции люди. Чем занимается Миннауки

Простите, но мы снова о будущем Казахстана. Министерство науки и высшего образования придумало новую форму контроля — тестирование для всех студентов-очников бакалавриата предпоследних и последних курсов и опросники для преподавателей и работодателей.

Возможно, никто и не обратил бы внимание на массу грамматических ошибок в положении к проекту приказа, если бы его автором не являлось образовательное министерство. Чиновники миннауки умудрились даже в собственном приказе ошибок наделать… Хотя почему «даже»? Это просто новая планка. Новая нормальность, как говорят наши западные партнеры.  

С другой стороны, давно пора хоть как-то оценивать знания, полученные студентами за годы обучения, а не только формальными закрытиями сессий, где всегда крутились большие деньги. Теоретически, это такой контроль сбоку и попытка отсечь коррупционную составляющую. Вернее, отсечь ненужных людей от коррупционной составляющей.

Компьютерное тестирование подразумевает выполнение студентами 60 заданий за 90 минут по четырем дисциплинам: истории Казахстана, философии, информационно-коммуникационным технологиям (ИКТ) и навыкам обучения. Пороговый балл — 30, то есть правильно ответить нужно на половину вопросов. Кто не набрал, тот «нарушил нормативные правовые акты в сфере образования». Это тот самый люфт, трактовка которого может привести к коррупции. И «при проведении внеплановых проверок обучающиеся непрошедшего направления подготовки кадров повторно проходят срез знаний».

Угроза тем, кто плохо учился и не сдал тестирование. Но угроза такая, лайтовая. Не пригрозили же отбирать гранты и переводить на платное обучение тех, кто пороговые баллы не наберет. В конце концов, студентов, обучающихся за государственный счет, по стране более 200 тысяч. Не отбирать же госзаказ у уважаемых ректоров. Да и министерство, видимо, понимает, что среди студентов будущие чиновники, а к ним принято относиться снисходительно.

Вопросов к философии, ИКТ и навыкам обучения никаких, а вот опять история Казахстана… Молодежь этот предмет сдает на тестировании в 9 классе, на ЕНТ, в виде экзамена на сессиях в вузе, выпускным экзаменом перед получением диплома. Но есть предположения, почему все-таки в контрольный срез попала именно история Казахстана. Потому что, как пишет разработчик проекта приказа, «содержание тестовых заданий направлено на выявление понимания и осмысление методов научного и философского познания, содержания научного мировоззрения, научного анализа основных этапов….», и дальше еще целая страница такого же содержания. Короче, кафедры истории Казахстана показали, что их со счетов скидывать нельзя.

Скептики зададут вопрос: а что из перечисленного в принципе может по итогам тестирования сказать о студенте, как о будущем специалисте? Мы ответим им, что цели и задачи высшего образования в Казахстане вовсе не связаны с созданием квалифицированных трудовых ресурсов. Главное — пристроить многих и многих людей, своих и серьезных. А что стране с высокого процента молодежной безработицы или претензий со стороны работодателей к качеству молодых специалистов? Ректорам или преподам вообще кто-то кидает предъявы?

Вот, в конце прошлого года мы в рейтинге лучших стран по образованию в 2021-м заняли 71-е место из 78, по данным US News & World Report. Потому что наше образование это всегда про политику. Первым рабочим местом министра науки и высшего образования Саясата Нурбека было место помощника американского конгрессмена Марка Смита в штате Айова. Нет, не ослышались. Затем — он сразу занялся молодежной политикой. Окончил, естественно, Колледж Маршаллтаун, а не региональный пед.

Поэтому ешьте, что дают — элита будет учиться на западе, а наше образование качеством будет чуть получше, чем в  Гватемале. И пишущее с ошибками министерство образования. Борьба с коррупцией в «новом» Казахстане выглядит именно так. Вся борьба — ради создания новых коррупционных схем. Если вы к этому не привыкли, то зачем вы вообще живете в чудесной стране Казахстан?

Игра в козла. Каких еще зрелищ предложат народу

В задержании бывшего главы Палаты предпринимателей Аблая Мырзахметова будут искать отзвук элитных войн. И найдут. Все это безумно интересно, но мы объясним, что же это событие значит в контексте общего развития страны. 

«КазМунайГазу» пришлось оправдываться, что он не спекулирует при закупке нефти внутри страны: «предельная стоимость реализации нефтепродуктов устанавливается государством и является убыточной для АО НК "КазМунайГаз». Нефть для заводов закупается по ценам ниже экспортных, утверждают в нацкомпании. Поэтому, убеждают в КМГ, «информация о спекулятивных операциях по реализации нефти с месторождений АО НК «КазМунайГаз» на внутренний рынок по сниженной цене и ее последующей перепродаже на экспорт третьими лицами не соответствует действительности».

Не стоит даже разбирать, что именно соответствует, а что не соответствует действительности. Факт в том, что в обществе циркулирует слух — кто-то наживается на нефти и топливе. Слух упорный, ему уже пара десятилетий. Если что, январь 2022-го начался именно из-за недовольства ценами на сжиженный газ. То есть, где-то в народной толще тлеет недовольство, или температуру умело поддерживают.

Едем дальше, смотрим на электроэнергетику.  По итогам 2022 года генерация  в Казахстане оказалась на 1,8 процента ниже плана. Электростанции страны выработали только 112,8 млрд киловатт-часов энергии. В первом квартале 2023 года ситуация улучшилась не то что бы намного: производство выросло на 0,9 процента к прошлому году в то время как потребление повысилось на 1,8 процента. Положительное сальдо составило всего-навсего 100 млн киловатт-часов. Это «в среднем по больнице», а при пиковых нагрузках, естественно, складывается дефицит. Который на майнеров вечно списывать не получится.

В ближайшие годы будет только хуже. С 2023 по 2029 годы объем используемой электроэнергии ежегодно будет расти в среднем на три процента. В ближайшие семь лет потребление увеличится на 24,9 млрд киловатт-часов или на 20,5 процента — до 146 млрд киловатт-часов в год. Производство же в этот период вырастет лишь на 17,6 процента. Таким образом, к 2029 году дефицит электроэнергии в стране достигнет 5,5 млрд киловатт-часов.

Проблемы с достаточностью электроэнергии продолжают нарастать. Главная причина нарастающих проблем — износ оборудования на ТЭЦ. В целом он достиг 59 процентов, что более чем в два раза снижает их коэффициент полезного действия. 55 процентов генерирующего оборудования электростанций превышает 30 лет, новое оборудование (до 10 лет) составляет только четверть всех мощностей. С осени 2021 года дефицит генерирующих мощностей электростанций в Казахстане в вечерние часы превышает 1,3 гигаватт.

Довольно иронично, что с большим запасом энергоизбыточная страна является дефицитной с точки зрения электроэнергетики.

Никакого другого выхода, кроме масштабных вложений в новую инфраструктуру нет. Можно привлекать деньги частных инвесторов, но для этого потребуется как минимум значительно повысить тарифы для всех видов потребителей.

Сейчас электричество в Казахстане самое дешевое в Европе, очевидно, что мало кто из частников будет работать на таких условиях. Либо же надо строить электростанции усилиями государства.

Без обновления мощностей придется закупать все больше дорогой энергии в России. Про АЭС лучше и вовсе не говорить, тема гарантирует подрыв самосознания у части общественности и нашествие ботов. А тариф на электроэнергию «вшит» во многие продукты, и поднятие цен разгонит инфляцию. Короче, удачных решений в этой ситуации нет. Как в случае с топливом, остается только повышать цены и, стиснув зубы, слушать критику. Благоприятного фона можно не ждать.

Поэтому задержание Мырзахметова — это просто подарок, общественность отвлекается на обвинения в коррупции. И возникает соблазн давать таких поводов побольше. Дескать, жизнь становится труднее, но органы беспощадно борются с врагами. Главное тут, что остановиться в этом процессе сложно. Сам процесс поиска виноватых и козлов отпущения требует все новых и новых персонажей.

Верные традициям. Какие времена наступили для МВД

Градус общественного недовольства, если судить по СМИ, не очень-то снижается. В Жанаозене «голодающие» устроили ложные вызовы скорой, в Астане аким столицы Женис Касымбек встречается с дольщиками долгостроев. И до того поводов для вызвать неудовольствие народа хватало. Но этого мало. МВД как всегда спешит с инициативой.

Ведомство Марата Ахметжанова решило не ограничиваться перекладыванием ответственности за преступления на жертв с 2024 года, согласно разработанной Концепции, а пошло дальше — хочет запретить самокатчикам без водительских прав и шлемов ездить по автомобильным дорогам. Вопрос, вроде, мелкий. Но это только на первый взгляд. 

Поправками в ПДД, находящимися на рассмотрении в мажилисе, предусмотрен ряд ограничений для пользователей микромобильного транспорта. На тротуарах, например, электросамокатам будет разрешено ездить со скоростью пешеходного потока, то есть 6 километров в час. Таким образом законотворцы хотят защитить права пешеходов, которых в Алматы резвые самокатчики сбивают сотнями. Историй о последствиях — полный интернет. 

«Пришло время правового регулирования мопедов, самокатов. Вы знаете, у нас принцип — что не запрещено законом, то разрешено, поэтому кое-какие ограничения в целях обеспечения безопасности участников дорожного движения — пешеходов, самих самокатчиков и мопедистов — принимаются эти нормативно-правовые акты», — объяснил на брифинге 10 мая министр внутренних дел Марат Ахметжанов.

Почему вдруг глава МВД решил, что время правового регулирования мопедов и самокатов пришло только сейчас — то загадка. Может, ему секретные распоряжения поступили. Хотя все ясно стало еще в пандемию 2020 года, когда в Казахстане в десятки раз выросли объемы услуг сервиса доставки. Курьеры передвигаются на самокатах, если кто не в курсе. 

Вопрос в том, как ведомство совместит благие намерения со своей обычной практикой, когда изо всех сил надо стараться снижать число правонарушений. Хотя бы по бумагам. Если ежегодно на дорогах выявляют 3-4 миллиона нарушений ПДД только со стороны водителей стандартного транспорта, то как взлетит статистика, куда войдет и маломобильный транспорт?

Ахметжанов уже догадался, куда его ведет борьба с самокатчиками и отметил ограниченность велотранспортной инфраструктуры в Казахстане. Дескать, мало у нас акимы полос создали, по которым может нестись двухколесный транспорт. Ход неглупый, кто-то из акимов может благодарно вздохнуть в ответ на такую критику и потребовать бюджетных средств на велодорожки. Плюс ограничения на ввоз и продажу таких транспортных средств. В этом случае можно говорить о создании целой отрасли. Перья министерских клерков и пальцы депутатов мажилиса, жмущие кнопки, могут дать жизнь целой индустрии. Ну и требованием иметь права для вождения самоката — это старая, хорошо освоенная тема для МВД. Про добрых жолполовцев народ столько анекдотов сочинил. 

Разговоры о скорости, с которой могут и должны в общественных местах перемещаться самокаты, пока просто разговоры. У полиции не сразу хватит ресурсов, чтобы фиксировать нарушения и привлекать к ответственности нарушителей микромобильного транспорта. Но это все неважно. Важно, что МВД получит мощный административный ресурс в отношении всех, кто так или иначе связан с бизнесом на самокатах. И некоторые нечистоплотные полицейские даже могут нагреть на этом руки, поднять бабла и посчитать это новым хорошим источником личного благосостояния.

Как это отразится на ценах доставки, на настроениях курьеров, вынужденных тратиться на права, и на всем прочем — можно только гадать. Хотя можно посмотреть официальную статистику, если ей верить, у нас все хорошо. Значит, все будет замечательно. Как минимум, у кого-то из МВД. У нас разве бывает такое, чтобы права покупали?

Класс лояльных и послушных. Зачем правительству нужны вузы

Наш легкий уклон на Восток в традиционно многовекторной политике может вызвать панику не только в Госдепе, но и в нашем родном министерстве науки и высшего образования. Премьер Алихан Смаилов выступал на Форуме президентов Альянса азиатских университетов (ААУ), который устроили в Астане. Наши пригласили руководство самых крутых вузов отдельной части света. Это откровенное предложение заходить на отечественный рынок. «Стремительные преобразования в мире, вызванные пандемией COVID-19, технологической революцией, развитием искусственного интеллекта и другими факторами, усиливают потребность в инновационных решениях в различных областях, особенно в сфере образования», — цитирует официальный ресурс главу правительства.

Слова Смаилова это, конечно, стандартный чиновничий речекряк: «За все хорошее! Инновации! Улучшим, усилим, догоним». Но есть в его спиче и рациональное зерно: даже наше правительство понимает, что новые технологии поменяли все в области образования. Настолько, что даже не студентов, а учеников приходится административными методами отгонять от учебы за пределами нашей страны.

Все это фактически подтвердил Смаилов. Вот еще пространная цитата от пресс-службы кабинета министров: «На фоне стремительных темпов цифровизации всех отраслей экономики правительство ведет работу по формированию цифровой архитектуры высших учебных заведений, чтобы должным образом подготовить будущих участников рынка труда.
Параллельно с этим укрепляется сотрудничество с престижными иностранными университетами. Так, четыре международных вуза уже открыли свои филиалы в регионах Казахстана (...). До 2029 года планируется пригласить еще как минимум девять известных университетов».

Другими словами, архаичную систему по покупке дипломов в рассрочку, которую у нас кто-то называет образованием, чиновники решили реформировать. Открыть представительство вузов, где уровень будут обеспечивать иностранцы, а администрировать, конечно, наши. Подход верный, если быть реалистами. Конечно, можно подождать лет десять, пока Шымкентский пед поднимется до уровня Кембриджа или MIT. Но пока предпосылок к этому не видно.

Хотя местным вузам дадут бабла, Смаилов это тоже подтвердил: «В настоящее время также реализуются инициативы по преобразованию региональных казахстанских университетов в учебные заведения международного уровня. Для этого ведется работа по их оснащению и созданию исследовательских лабораторий».

Университетам в областях дадут денег, помимо тех, что они и так зарабатывают. В стране примерно 600 тысяч студентов, процентов 60 платники, 40 — грантники, но и их вуз не бесплатно учит, а за деньги государства. Получают наши храмы образования немало, в начале года вице-министр науки и высшего образования Куаныш Ергалиев просил ректоров не задирать цены. «В прошлом году, например, инфляция составляла 14 процентов, и некоторые вузы плюс-минус на 14 процентов увеличивали (стоимость учебы – прим.). Эта корректировка естественная. Но, в целом, конечно же, мы призываем вузы радикально не поднимать стоимость обучения, но ситуация экономическая разная. Все дорожает», — сокрушался чиновник.

Ценник за курс — в среднем 300-400 тысяч тенге. При медианной зарплате за первый квартал 2023-го — примерно 225 тысяч. Легко ли семье с двумя-тремя детьми и, пусть даже двумя работающими родителями, отдавать месячный доход? А есть еще и неформальные поборы. Умерить аппетиты вузов правительство не может или не хочет. Потому что надо кормить просрочку лояльных, встроенных в вертикаль, практически на все готовых вузовских работников. Это и есть социальная стабильность в понимании чиновников.

Платят за это, правда, частично бюджет, а частично — родители молодых людей. Кто сможет.

Загадки будущего. Кого выберет молодежь

Когда хорошо, тогда хорошо. На днях президент поздравил наших чемпионов мира по боксу. «С интересом посмотрел финальные поединки на чемпионате мира по боксу»,— написал Токаев в своем микроблоге Twitter. Это он про соревнования в Ташкенте, где наши взяли четыре золотые и одну серебряную медали. Что характерно, глава государства поздравил как бы от себя лично, официальная пресс-служба зависла.

Первое место в командном зачете, впрочем, досталось хозяевам — узбекам. Наши на втором, на третьем — россияне. Что еще любопытнее, соседи выступали под своим флагом. В боксерском мире в отличие от остального спорта флаг РФ спокойно себе вывешивают, и гимн ставят.  Потому что лоббистские усилия функционеров от спорта — это очень-очень важно.

Спорт — это политика, кто бы и что вам ни говорил. И успехи наших атлетов были обеспечены в том числе и тем, что у нас в постсоветское время было неплохое представительство в мировых федерациях. Авторитет был.

Мы не умаляем заслуг наших реально выдающихся спортсменов, но победу мало заполучить, ее надо и отстоять. Прямо как на выборах.

На посту президента Казахстанской федерации бокса Кенес Ракишев все же не случайно. Зять Имангали Нургалиевича уважаемого не только поддерживает контакты со всеми, и на Востоке, и на Западе, но и помогал ресторатору Жанне Ким, которая, как говорили, помогала вести в Москве дела нашего бывшего сенатора и второго тренера по боксу СССР Юрия Цхая.

И по поводу турнира в Ташкенте, от которого отказались американцы, Ракишев высказался предельно дипломатично: «Если наша команда примет решение не участвовать в чемпионате мира, я думаю, многие болельщики Казахстана расстроятся, во-первых, а мы не имеем право разочаровывать болельщиков (…). Мы готовимся и обязательно будем участвовать, завоевывать медали».

Как видим, результат был продемонстрирован. Чувствуется, что наши возвращают себе хватку, которую имели когда-то. Пока что в боксе, а там, глядишь, и другие виды спорта подтянут.

Но это все дела международные. Нас же традиционно интересует внутренняя политика. На министерстве культуры и спорта сидит квалифицированный перекладываетель бумаг и делатель отчетом Асхат Оралов.

Назначили его на эту должность, в общем-то, с расчетом, он занимался раньше молодежной политикой. А другой молодежной политики, кроме спорта, и презентации актуальных героев юношам и девушкам у нас нет. Герои в массе своей — именно спортсмены.

На профильном комитете — по делам молодежи и семьи мининформа и общественного развития — сидит также профессиональный бюрократ Кайрат Баймульдинов. Он занимал такие должности, например, как «заведующий сектором медиа-планирования и связей с общественностью Информационно-аналитического центра канцелярии премьер-министра».

Как правительство видит молодежную политику, «Шежiре» уже рассказывал: как начало аппаратной войны, к 2029 году молодежь должна составить четверть всех госслужащих. Как раз к выборам. Еще, конечно, есть рабочие места, в марте премьер Алихан Смаилов говорил, что надо охватить трудоустройством 2,3 миллиона молодых людей, так как доля молодежи в категории NEET (ни образования, ни работы, ни обучения — not in education, employment, or training) в стране сегодня превысила шесть процентов. Бороться с этим предложил глава правительства, в том числе и информационной работой.

Итак, у нас есть правительство, которое аккурат к выборам президента в 2029-м хочет омолодить состав чиновничества, вызвав озлобление старых кадров и найти для юношей и девушек где-то рабочие места (они сами собой распоряжениями министерств не возникают, для этого нужна экономика). В загашнике, мы уверены, есть еще много таких же креативных идей, которые удобно презентовать. И есть улицы городов и аулов, для которых герои — боксеры, дзюдоисты и борцы. И у кого информационная работа будет лучше, догадаться несложно.

Как и о том, станут ли спортивные функционеры влиятельными людьми. К выборам 2029-го. Когда болельщики станут избирателями.

Политический азарт. Игра, в которой все хотят выиграть

Продолжим про любимые виды спорта и нашу политику.

Международная спортивная аналитическая компания Sportradar выдала рейтинг стран по числу подозрительных матчей. Ситуация, в целом, ухудшилась везде, в 2022-м вопросы у экспертов возникли к 1212 играм, что на 307 больше по сравнению с предыдущим годом. Мы на четвертом месте, с конца, естественно. У нас 43 подозрительных матча, больше только в Бразилии, России и Чехии.

Учитывая размеры нашего спорта, число команд в стране по разным видам, количество сомнительных игр велико, скажем так. А если вспомнить, что спорт у нас финансируется специфически, то картина начнет играть совсем уж радужными (да, вы все правильно поняли) красками. Зарабатывают у нас клубы из бюджета. И зарабатывают хорошо.

Вот, по данным Фонда поддержки индустрии туризма и спорта, футболистам клуба «Астана» выдали в 2022-м 4,8 миллиарда тенге, велосипедистам Astana Qazaqstan Team — 4 миллиарда, хоккеистам из «Барыса» — 8 миллиардов. Для сравнения: расходная часть бюджета Талдыкоргана, областной столицы, около 40 миллиардов. Вроде бы, наши атлеты не так уж и много едят. Тем более, что Даурен Абаев, будучи министром культуры и спорта, говорил о некоем лимите в 1,2 миллиарда тенге для футбольных клубов.

Но, как сорвал покровы бывший спортивный директор «Актобе» Асхат Калжанов, клубы могут получить больше. «Непосредственно на ФК „Актобе“ будет выделено 1,2 миллиарда тенге. Еще 300 миллионов предусмотрено на футбольный центр и столько же на одноименную команду по футзалу. Причем участником торгов по последним двум лотам будет именно ФК „Актобе“. Плюс ко всему ближе к лету клуб может претендовать на 600 миллионов тенге как участник Лиги Конференции. По такой же модели будет идти финансирование и других футбольных клубов Казахстана, получающих госденьги», — подсчитал функционер деньги в чужом кармане. Для сравнения, расходная часть бюджета города Актобе была запланирована в размере 92 миллиардов тенге, так что опять же, кажется, что немного. С другой стороны, на один-два миллиарда можно построить школу (если, конечно, за дело не возьмется BI Group, эта фирма любит проекты подороже).

Суть же проблемы в том, что эти деньги наши спортсмены получают не от посетителей матчей, покупателей мерча и пожертвований, а как какое-нибудь акиматовское управление — из казны. Мотивация играть и показывать класс в таких условиях такая себе. Сделать казахстанский футбол зрелищным и прибыльным — задача из разряда «как тебе такое, Илон Маск?»

Непредсказуемость игр могла бы оживить наш спорт и сделать интересными ставки на наши команды у букмекеров. В азартом бизнесе же все хорошо, как минимум, у организаторов. По данным журнала для нищебродов Forbes Казахстан, некие «независимые эксперты» оценили рынок в 600 миллиардов тенге. Попытка чиновников собрать всех участников в единый Центр учета ставок предсказуемо забуксовала. Потому что кроме голого государственного интереса за этой затеей пока ничего нет. Предпринимателям не очень нужно светить свои обороты, даже частично, игроманам не хочется оставлять личные данные, ведь те вызывают искреннее любопытство у Службы экономических расследований. О распространенности азартных игр напомнил и последний случай с самоубийством курсанта академии КНБ.

И это не эмпирические данные: в первом квартале 2022-го, видимо, на волне стресса, рванули вверх цифры гэмблинга. По сведениям Finprom.kz, в сравнении с аналогичным периодом 2021-го «объем услуг по организации азартных игр и заключению пари составил 138,8 миллиарда тенге», рост в 8,4 раза!

Это все нам говорит о том, что самым любимым спортом у нас остается освоение бюджетных средств, а тем, кому это недоступно — остается пытаться ухватить денежную удачу хоть за что-нибудь. И это характеризует состояние общества лучше, чем любые опросы о том, поддерживают ли люди курс президента. Конечно, поддерживают, только хотят денег много, сразу и легко. С таким раскладом мы и начнем политические игры до 2029-го. Ставки будут высоки, а вот денег — не факт, что много.