Вечные агашки Казахстана. Чего хотят в Акорде

Новый политический сезон будет временем, когда Акорда попытается поменять правила игры. На недавнем форуме сторонников президента Токаев выдвигался от Amanat, «Ак жола», Народной партии Казахстана и разнообразных республиканских общественных объединений (практику трудно назвать политической новацией — например, похожим образом в нулевые выдвигали Назарбаева). Но интересно, что на этом фоне появилась гипотеза что вместо одной партии власти пытаются сделать несколько лояльных власти партий (ну не будут же, право, в Новом Казахстане действовать по лекалам Старого).

Во-первых, глава государства подчеркнул, что представляет все группы населения, интересы всех течений. Во-вторых, от имени президента не уполномочена говорить ни одна партия. Если раньше для прохождения в мажилис, маслихат и решения вопросов с исполнительной властью надо было вступать в Nur Otan, все остальные партии были полудекоративными, то теперь статус политического деятеля гарантирован и при другом партбилете.

Вроде удачная задумка, но вопрос в реализации — в Amanat вряд ли захотят терять привилегированное положение. Судя по тому, что в партии написали не конкурентную программу из понятных народу лозунгов, а какую-то курсовую по философии с духовно-нравственными ценностями и прочим нафталином, ехать в Amanat надеются все так же за счет административного ресурса.

Токаев объяснил, в чем будет заключаться внутренняя политика. Если вкратце, то амбиции в экономике мы урезали, цель — поддержание в нынешних условиях хоть сколько-нибудь приемлемого уровня существования. Оформлено это было в таких выражениях: «наш ключевой приоритет — повышение благосостояния народа». И упор на социалку: «по моему поручению увеличены зарплаты врачей и педагогов, работников бюджетной сферы. Обеспечен стабильный рост пенсий, стипендий и пособий».

Для заявки на семь лет президентства зарплаты учителей и уже отыгранная история с пенсионными — вроде как очень скромно. Это о том, ожидания стараются не растравлять, вполне возможен и негативный вариант развития событий. Золотых гор, второго Дубая, Сингапура уже не обещают. С одной стороны, это хорошо, избирателям предлагают реалистичные перспективы. С другой — тревожно, светлое будущее опять переносится на неопределенный срок.

Токаев еще раз проговорил то, о чем регулярно пишет «Шежiре»: интригой предстоящих семи лет будет кандидатура или кандидатуры третьего президента. «Гарантии сменяемости власти станут мощным барьером для любых попыток монополизации власти», — сказал глава государства. Читай: надо отработать механизм сменяемости без потрясений и войны элит.

Озвученные семь принципов консолидации нации во многом наследуют идеологическому базису, на котором строили независимый Казахстан в девяностые: в этом смысле мы опять вернулись в любимую шинель. Но есть и существенные акценты. «Государственные интересы — важнейшая ценность» — это эхо января 2022: кто-то в обществе все еще считает, что прыгать на власть — это хорошая идея.

«Доверие, взаимная поддержка и солидарность — самые ценные качества», это надо понимать в совокупности с рядом других заявлений Токаева про нацбилдинг на основе гражданства. Это показатель того, что в Акорде начали догадываться про негативные последствии нацпоп-хайпа. В популизм можно играть только на повышение, тот, кто попытается остудить раскаленную повестку будет выглядеть слабаком и мямлей. В администрации президента решили работать немного на опережение.

Итак, планы у команды президента впервые не выглядят фантастическими (предыдущие предвыборные лозунги все равно не удалось внедрить, решили не экспериментировать). Партийную жизнь хотят выстроить так, чтобы политика стала чуть публичнее, чтобы кроме аппаратной борьбы за бюджет в кабинетах были хоть какие-то идеи. Только конфигурация элит все та же, интересы у них все те же, источник питания — бюджет и продажа сырья. Без конфликтов реформ не бывает. Агашки были, агашки есть, агашки будут есть.

Непредсказуемое и противоречивое государство. Три кита нашей тревоги

Раз в мире идет борьба Демпартии с ОПЕК+, поговорим о некоторых перспективах нефтегаза в нашей стране. Недавняя относительно хорошая новость была какое-то время назад: на месторождении Карачаганак после почти месячного простоя возобновилась добыча нефти. В начале октября плановый ежегодный ремонт закончен и теперь все работает в штатном режиме.

Шума вокруг Карачаганака, который когда-то был в центре всеобщего внимания, теперь практически нет из-за перебоев поставок по КТК. А еще есть Кашаган. В конце сентября министр энергетики Болат Акчулаков говорил, что добыча на Кашагане может вернуться к прежним объемам около 400 тысяч баррелей в сутки к двадцатым числам октября. Приостановили работу установки «Болашак» на месторождении из-за утечки газа.

Были ли эти простои и ремонты стечением обстоятельств или кто-то помог встать добыче и поставкам на паузу — вопрос интересный. Но при любом ответе на него очевидно, что мы включены в глобальную игру на нефти и газе, а три «К»: Карачаганак, Кашаган и КТК отзываются тревогой в наших сердцах.

Если кто забыл очевидное, то напомним тревожные прогнозы экспертов Jusan Analytics. «Правительство каждый раз увеличивает гарантированные трансферты из Нацфонда и оказывает поддержку бюджету, тогда как ненефтяной дефицит продолжает увеличиваться. Это приводит к неустойчивости экономики и указывает на наличие существенных рисков для сохранения налогово-бюджетной стабильности».

Проще говоря, наш бюджет чуть более чем полностью зависит от мировых цен на нефть и газ, а попытки перейти на продукцию с более высоким переделом были успешны, мягко говоря, не всегда.

И в этой связи интересно вот что. Президент принял председателя правления QazaqGaz Санжара Жаркешова, которому поручил форсировать строительство газоперерабатывающего завода на месторождении Кашаган.

«Оператором строительства газоперерабатывающего завода на Кашагане мощностью 1,15 млрд кубометров изначально являлось частное ТОО "GPC Investment", затем компанию передали на баланс нацкомпании QazaqGaz по договору дарения», — сообщают нам СМИ. Подарили владельцы предприятие государству, бывает. В этом случае власти решили национализировать компанию в сфере производства на основе сырья.

О планах КМГ выйти на IPO не писал только ленивый. Эта история и есть самый длинный эпос Казахстана. Сроки этого знаменательного события неоднократно сдвигались, чиновники в руководстве и около него менялись, проблемы нарастали, но люди на Левом берегу (во главе с членами правительства) продолжают утверждать, что «завтра точно все будет». Нужно только подождать — пусть цены на нефть вырастут, пусть аудит пройдет, пусть митингующие работники нефтянки разойдутся по домам, кончится пандемия, выборы пройдут и тогда точно будет IPO.

И новость номер два, процесс разгосударствления, похоже, пошел. Что-то тронулось с места. Председатель правления SkyBridge Invest Шолпан Айнабаева сообщила, что долю государства в капитале «КазМунайГаза» планируют снизить до 75 процентов. То есть, в одном случае государство забирает себе актив, в другом намерено его частично распродать.

Приватизировать КМГ хотят по примеру «Казатомпрома», который на 25 процентов частный и торгуется на Лондонской и биржей «Астана», которая связана с Международным финансовым центром «Астана», Goldman Sachs и другими. Если бы мы были конспирологами, то предположили бы, что таким образом страна неявно отдала часть рычагов управления стратегической компанией анонимным партнерам.

В общем выглядит при первом приближении все так: вопреки всем уверениям, в глобальные игры мы играем; внутри государства есть противоречия из-за разных взглядов на экономическую политику, противоречия всегда вызваны разными интересами. По мере нестабильности в мировой экономике эти разногласия станут причиной конфликтов. Победит одна точка зрения, так как победят ее носители.

В поисках справедливости. Как уговорить отказаться от бюджета

Совершенно внезапно министр труда и социальной защиты от населения Тамара Дуйсенова сообщила, что в программе переселения что-то пошло не так.

«На сегодняшний день плановый показатель по переселению исполнен на 71 процент», — обрадовала она правительство. Как известно, ста процентов и выше у нас добиваются любыми путями, даже методом некоторого художества в документах. В реальности может быть как угодно, о фиктивных рабочих местах в программах занятости говорил уже и президент. И если не могут даже в отчетах дотянуть до плановых показателей, то очевидно, что дело совсем не айс.

То же самое и в случае с программой переселения. «По трем регионам — Акмолинской, СКО (Северо-Казахстанской области — прим.) и Павлодарской области — доля трудоустроенных колеблется от 58,5 до 67 процентов. При этом только у 54,4 процента трудоустроенных имеются пенсионные отчисления», — продолжила министр. Короче, на работу определили, но зарплата в налоговой не очень-то отражается, такие чудеса. А так-то трудоустроили, да.

И по итогам реализации программы даже в министерстве труда заметили, что что-то делается не так. И решили, что граждан надо переселять в регионы (барабанная дробь!), где имеются рабочие места. Оказывается, законы экономики не получается обойти даже при помощи постановлений, а регионы развиваются не так, как гениально задумали составители программ.

Раз такой повод, то вернемся к тому, как устроен Казахстан, тем более, что все, начиная с президента до нашей прессы, начали проговаривать тезисы «Шежiре» про экономические роли и проблемы регионов.

О диспропорциях в развитии областей в своем сентябрьском еще послании говорил Токаев. Про юг и юго-восток было сказано, что «здесь сосредоточена половина трудовых ресурсов государства». «Качественные рабочие места критически важны для развития этих регионов», — добавил глава государства. Правда, рецепт решения проблемы в документ вписали такой: развивайте хоть что есть». «Помимо традиционной поддержки аграрного сектора следует обратить самое серьезное внимание на глубокую переработку сельхозпродукции, развитие пищевой, текстильной промышленности, производство строительных материалов и другие промышленные сектора», — отмечалось в тексте.

Для понимания этих слов следует помнить, что пищевая промышленность не займет сотни тысяч людей, по крайней мере, в ближайшей перспективе. От отечественного текстиля у нас по большей части воспоминания, в 2020-м в отраслевой ассоциации констатировали, что за пять предыдущих лет прекратили работу больше 40 процентов предприятий легкой промышленности.

Стройматериалы как-то выпускаются, но эту отрасль тоже драйвером не назовешь: основная доля предприятий это малый бизнес; наши промышленники неплохо заполняют внутренний рынок, но в основном товарами с невысокой добавленной стоимостью.

Если говорить прямо, то в Акорде, у тех, кто готовил эту часть послания, нет представления, что делать с трудоизбыточными южными регионами. Вписали от безнадеги хоть что-то. Впрочем, есть четкое осознание того, кто на местах управляет всей экономической жизнью. «На региональном уровне главной составляющей коммерческого успеха зачастую является административный ресурс», — отметил Токаев.

«Надо что-то сделать» звучит и в описании областей, где с промышленностью более или менее нормально. «Требуется новое видение развития регионов, где функционируют крупные металлургические предприятия. Это, в первую очередь, Восточно-Казахстанская, Карагандинская и Павлодарская области», — подчеркнул президент. «Новое видение» нужно, следовательно, текущая ситуация уже не устраивает.

Резюмируем: понимания, как исправлять перекосы в развитии регионов, нет.

Но проблему хотя бы уже признают. Еще летом Токаев говорил о «справедливом распределении» между уровнями бюджета. В этой связи вестник политолога Данияра Ашимбаева turanpress провозгласил, что пошла-де борьба с трансфертной зависимостью.

Очень интересно посмотреть, как будут снимать с финансовой иглы, скажем, Туркестанскую область…

Нечужие люди. Проблемы демографии и гены административно-делового таланта

Будущее регионов определяется и демографией. Как сообщает Бюро национальной статистики, в Казахстане упала рождаемость. В первом полугодии 2022-го в стране родилось 198,1 тысяч детей, это на 8,4 процентов меньше, чем в аналогичном периоде прошлого года.

Минимальный уровень воспроизводства населения уже больше десяти лет в семи регионах. Это практически все промышленно развитые области, с исключениями, конечно: Акмолинская, Карагандинская, Костанайская, Павлодарская, Северо-Казахстанская, Жамбылская и Восточно-Казахстанская. Как отмечает DataHub, на южные регионы приходится 55 процентов всех рождений. На наших глазах появляется новый Казахстан, не идеологический конструкт, а новая реальность.

Пропорции субвенций регионам из республиканского бюджета, между тем, остаются прежними. Так, Туркестанской области положено 976,7 миллиарда тенге в 2023 году, Карагандинской же 312 миллиардов, а Мангистауской 118.

То есть в борьбе за бюджет Туркестанская область чемпион, и это закономерно. Руководители региона всегда были политическими тяжеловесами или, как минимум, обладали прочными аппаратными позициями. На посту главы области многоопытного Умирзака Шукеева, одного из наиболее влиятельных людей страны, сменил Дархан Сатыбалды. Известен он был и под фамилией Сатвалдиев.

В свое время социально-предпринимательская корпорация (СПК) «Астана» передавала без торгов строительным компаниям участки в столице на Малом Талдыколе. Вот в той истории фигурировали фирмы Nomad Stroy Company, Sat NS, Sat Group Construction и Sat Group Project, связанные с Габитом, Мухтаром и Сункаров Сатвалдиевыми, братья нашего Дархана.

Вообще, семья у него одаренная. Один только Мухтар является учредителем нескольких тоошек, включая крупнеший фитнес-клуб столицы Fitness Palace (построенный одной из фирм Сатвалдиевых). А Сункар и Габит и ресторанным бизнесом занимаются.

Даурен Сатыбалды-Сатвалдиев был руководителем коммунального предприятия «Жылу» столичного акимата, так что мог подсказать родне как дела в Астане делаются. А в мало-талдыкольской драме, как всегда, земли распределяли неслучайным людям.

Семейство Сатвалдиевых, естественно, нечужие для акиматов, тем более, что Сатыбалды успел послужить в КНБ, поработать в Управлении делами президента, побыть акимом Шымкента, и замакима Южно-Казахстанской области, а еще и послом в Ташкенте. Словом, на Туркестанской области стоит человек с солидным административным опытом, не абы кого взяли на такой пост. Успехи братьев на ниве предпринимательства как-то соотносятся с карьерным ростом Дархана.

Короче, лоббистские возможности у Техаса все так же высоки, несмотря на смену руководства, на 2024-й и 2025-й заложены большие субвенции из бюджета, все идет своим чередом. Казахстан постепенно меняется.

А что касается СПК, одна из которых дала землю фирмам Сатвалдиевых, то депутат мажилиса депутат Дания Еспаева как-то предложила правительству ликвидировать все социально-предпринимательские корпорации, так как те «превратились в хозяйственные ведомства при акиматах, распоряжающиеся средствами стабилизационного фонда». Может, СПК ликвидируют. Может быть, нет. Может, кто-то поймет, что нынешние диспропорции в распределении бюджетных трансферов ведут Казахстан в очень странное экономическое будущее. А, может, не поймет.

В любом случае в Казахстане всегда будут семьи и люди, которые всем свои в доску, всем знакомы, со всеми на короткой ноге. И у них есть свои интересы.

Бенефициары геополитических бурь. Как стать родным для правительства

Исчезновение российских банков сильно способствовало процессу превращения отрасли в то, что может стать олигополией, проще говоря, концентрацей ресурсов в немногих руках.

Вот «Сбербанк Казахстан» разобрали на части так, что самая интересная часть портфеля ушла «Халыку», почти 70 процента которого принадлежит компании «Алмэкс» Тимура Кулибаева. Как тактично высказалась председатель правления «Халык» Умут Шаяхметова, «в Народный банк переведен остаток задолженности по займам физических лиц, и стоит отметить, что это качественный портфель, без просрочек и проблемных кредитов». Ну а остальное купил холдинг «Байтерек». Государство у нас социально иногда ориентированное, не все же бедноте помогать, иногда и простым банкирам нужна поддержка.

А по вопросу треугольника «власть — банкиры — народ» высказался еще летом председатель Народной партии Казахстана Ермухамет Ертысбаев. По его словам, около семи миллионнов казахстанцев находятся в опасной зоне закредитованности. «Соловей» пугал возможным повторением январских погромов.

Справедливости ради, острее всего проблема эта там, где микрокредитные организации. Не так давно депутат мажилиса Юрий Ли рассказывал, что число должников на просрочке по микрокредитам свыше 90 дней в ссудном портфеле микрофинансовых организаций (МФО) составляет 38 процентов, так, на просрочке находятся 555 тысяч заемщиков. Но и у банков граждане активно берут деньги: объём кредитов населению за восемь месяцев 2022 года вырос на 18,7 процентов, или на два триллиона тенге.

То, что банковский сектор Казахстана все более монополизируется, или, если точнее превращается в олигополию, отмечается в экспертных наблюдениях. Согласно отчету S&P Global Ratings, рыночная доля депозитов клиентов в 5 крупнейших банках Казахстана менее чем за полгода — с 1 января по 1 июня — выросла сразу на 5 процентных пунктов, с 67 до 72 процентов.

Что это означает? В восстановление экономики вмешались, говоря политкорректно, внешние факторы. Геополитические потрясения привели к бегству вкладчиков в более стабильные крупные кредитные организации. Кроме того, сократились операции и российских банков, которые составляли достаточно серьезную конкуренцию на рынке.

Причем вряд ли стоит ожидать демонополизации банковского сектора: практика как наша, так и других постсоветских государств показывает, что число банков со временем сокращается (во многом потому, что девяностые и частично двухтысячные годы вынесли на поверхность довольно странные кредитные учреждения), и это процесс долгосрочный, который может периодически ускоряться, но не обращаться вспять.

Правда, борьба за источники финансирования между банками будет только усиливаться, что ограничивает возможности даже самых крупных игроков рынка влиять на ставки.

Если добавить к этому доминирование на банковском рынке частного капитала (что выгодно отличает нашу банковскую систему от соседей) и умеренное присутствие иностранного (менее 20 процентов), то можно констатировать, что институционально эта сфера в Казахстане выглядит здоровой, что, впрочем, не мешает S&P по-прежнему держать ее в девятой группе из 10 по классификации BICRA (объем и масштаб рисков в системе). Но в первую очередь такая низкая оценка — следствие слабой диверсификации экономики, что делает любые внешние риски крайне опасными для внутренне какой угодно устойчивой финансовой системы.

Интереснее сейчас другое: насколько будет расти валовый объем депозитов. По данным за тот же период (то есть, до июня), вышедшим ранее, отмечалось, что вклады в казахстанских банках в тенге увеличились на 8,7 процента по сравнению с тем же периодом предыдущего года. Проблема, однако, в том, что этот рост не успел за подъемом инфляции. Соответственно, говорить о том, что население готово нести деньги даже в крупные банки пока рановато. Тем более, что и ставки пока значительно отстают от реальной инфляции.

Выводы традиционные: банкиры, чьи ряды сложились, станут правительству еще ближе. Финансы населения всегда были вопросом политическим.

Новый вектор многовекторности. На кого ориентироваться элите 

В связи с тем, что Астана вновь побывала одной из столиц мировой дипломатии, скажем пару слов. В случае с Туркменистаном визит президента из дружественной всем нам и нейтральной республики — это процесс введения сына Аркадага Сердара Бердымухамедова в круг политиков региона. Подписали по итогам мероприятия меморандумы, это такое зафиксированное письменно намерение. «Поговорили и согласились». Так что это по части дипломатии. 

А вот результатом приезда эмира Катара Тамима бен Хамада Аль Тани стало подписание не меморандумов, а соглашений. Наш президент подчеркнул, что из-за коронавирусных ограничений и геополитической ситуации товарооборот между Казахстаном и ближневосточной монархией «замедлился, и страны не сумели реализовать весь имеющийся потенциал». Словом, у нас виды на сотрудничество с Катаром. 

Для пояснения того, что это значит, «Шежiре» немного углубится в сферу профессиональных интересов таксистов и спикера обо всем Досыма Сатпаева — глобальную политику.

Арабские монархии всегда четко и ясно давали понять, что у них чисто прагматические интересы и всякие вопросы противостояния и разных лагерей их интересуют поскольку-постольку. Например, Саудовская Аравия (которая, на минуточку, наш стратегический партнер, как сказал Токаев) ведет свою политику, отказываясь наращивать, скажем, поставки нефти. И Ближний Восток может стать точкой выхода Казахстана на мировые рынки, после того, как страны Запада пытаются огородить Россию санкциями. 

Единственная проблема — это логистика. В том регионе транспортные коридоры не устоялись, вот когда заработает путь «Север — Юг», это который с Балтики через Иран к Индийскому океану, что потребует нескольких лет и инвестиций, можно будет говорить, что мы тесно партнерствуем с Ближним Востоком. Сделать, вообще, предстоит немало, если мы намерены сотрудничать с арабскими странами всерьез. Интерес среди подписанных с эмиром Катара документами представляет соглашение о метрологии и стандартизации, потому что это про снятие барьеров в торговле. Качество, безопасность и соответствие национальным стандартам и есть главные препятствия для выхода на этот рынок. 

Если говорить о наших любимых инвестициях, то капиталы из стран Залива могут проникнуть в банки, ритейл (если наши держатели рынка не взбунтуются), нефтянку, сельское хозяйство. 

Но для нашей бюрократии и многих олигархов это все не самое главное. Самое главное то, что арабские страны не выдвигают политических требований к своим финансовым партнерам. Проще говоря, в странах Залива можно хранить деньги, не боясь, что их конфискуют или найдут. Чем, как говорят, пользуется даже лидер одной из бывших западных советских республик. Если рассуждать шире, это формирование нового глобального финансового центра в противовес Лондону. 

Мы в том направлении пошли не вчера. Наши СМИ с удивлением обнаружили, что Катар вложил в Казахстан аж 27 миллионов долларов. А вот Казахстан в Катар — около 450 миллионов, наши активно инвестируют в ценные бумаги катарских институтов. 

Так что наша дипломатия вдруг демонстрирует разумное и логичное поведение в условиях, когда мир перекраивается. Вот глава Минцифры Багдат Мусин информирует, что казахстанская логистическая компания BigWays стала партнером турецкого аналога Amazon и Alibab Trendyol, и благодарит за помощь наше посольство в Анкаре. За этим последуют прямые продажи товаров из Турции в Казахстан. А глава «КазМунайГаз» Магзум Мирзагалиев говорит с президентом PetroChina — вице-президентом CNPC Хуаном Юнчжаном об увеличении транспортировки нефти в Китай. 

Разворот на юг и восток обозначен. Если он будет основательным, то за ним последует и сдвиг в элитах. Ранее модель была относительна проста: сырье продаем преимущественно на запад, там виллы, образование для детей, лечение, друзья. Так что теперь следим за действиями управляющего Международным финансовым центром «Астана» Кайрата Келимбетова, который долгие годы делал денежный шлюз в британскую юрисдикцию из Казахстана.

Неочевидные победы Казахстана. Что нам мешает на пути к успеху
 
К Дню хлеба 16 октября в Казахстане Токаев подбил предварительную статистику по итогам сельскохозяйственного сезона в стране. В общей сложности было намолочено 21,7 миллиона тонн зерна, это на два с лишним миллиона тонн больше прогноза, который давался весной. При этом пшеницы было собрано около 16 миллионов тонн (по прогнозу — 14 миллионов). Все результаты в бункерном весе, в чистом показатели должны оказаться несколько ниже (но разница редко превышает пять процентов). Успешные результаты были достигнуты благодаря относительно теплому и сухому периоду в августе-сентябре. 

Показатели значительно выросли в сравнении с предыдущим годом. Тогда было собрано 16,6 миллиона тонн при менее чем 12 миллионов тонн пшеницы — но 2021-й к самым удачным отнести было сложно. Тем не менее, валовые показатели в текущем году находятся на уровне наиболее высоких, хотя и уступают рекордному 2017 году (более 23 миллионов тонн в бункерном весе).

Что не менее важно, по сравнению с прошлым годом заметно улучшилась урожайность, которая в этом году ориентировочно составит около 12,5 центнеров с га. В 2021 она едва перевалила за десять центнеров с га. В целом урожайность по-прежнему довольно сильно отстает от соседей (в России 30-35 центнеров с га). В значительной степени это объясняется суровыми климатическими условиями Казахстана, но не только. В Оренбургской области России, где условия сопоставимы со средними у нас, урожайность превышает 20 центнеров с га.

С другой стороны, низкая урожайность компенсируется высоким качеством казахстанского зерна. В этом году около 85 процентов пшеницы относились к 1-3 классам, что также связано со специфическими климатическими условиями (в сухом континентальном климате лучше растет именно высококачественная продовольственная пшеница). Цены на пшеницу высоких классов как правило на 10-15 процентов выше, чем на 4-5 класса.  

Все хорошо, в том смысле, что лучше, чем ожидалось. Но гораздо ниже рекордных, и даже не рекордных урожаев времен КазССР. И существенно меньше той планки, которую ставило правительство лет четырнадцать назад.

Сложивший несколько дней назад полномочия сенатора Ахылбек Куришбаев в 2008-м, будучи министром сельского хозяйства, говорил следующее: «Перед министерством ставится задача в ближайшие 4-5 лет перевести на современные влагосберегающие технологии всю посевную площадь, создать условия для широкой химизации земледелия, ввести в сельхозоборот 2-2,5 миллионов  га залежных земель, что позволит Казахстану довести среднегодовой объем производства зерна до 25 миллионов тонн и войти таким образом в пятерку крупнейших мировых экспортеров зерна».

Чисто для справки — в пятерку мы тоже так и не вошли. 

Но будем радоваться тому, что есть. Вот только и с этим есть вопросы — как вывезти наше зерно хотя бы в соседний Китай. Да, официальный представитель Зернового союза Евгений Карабанов сообщал совсем недавно: «Театр абсурда — весь мир таскает в Китай свою продукцию, морем таскают и так далее. У нас прямая граница с Китаем, и мы не можем свою продукцию поставить». А все потому что все та же история про белого бычка: «На многих экспортных направлениях сейчас сохраняются проблемы с вагонами — их не хватает». Правда, в КТЖ много лет все сваливают на вагоны, но нигде не говорят, что ключевая проблема — это одна колея, что убивает пропускную способность. Так что у нас, как обычно, все гораздо хуже. 

В общем, победа какая-никакая, пусть и относительная, но есть, конъюнктура рынков благоприятствует, но опять что-то идет не так. Можно спросить в КТЖ, там в руководстве два бывших акима. Шымкента — Нурлан Сауранбаев, выходец из «Казмунайгаза», экс-зам Имангали Нургалиевича уважаемого на посту министра обороны и Восточно-Казахстанской области — Юрий Лавриненко, бывший советник Нурлана Балгимбаева, который заведовал всей нефтянкой в святые девяностые. Два менеджера нашей бюрократически-сырьевой системы, умеющей распределять потоки бабла.

Грамотно торговать — это уже другое. Пусть торгует тот, кто в жизни не смог правильно устроиться.

Познания самих себя. Новая волна насилия

Не успели поменять школьную программу, как правительство вводит, новые, более актуальные предметы. Сегодня нам важно бытовое насилие, вернее, борьба с ним. Премьер Алихан Смаилов поручил министерству просвещения ввести школьные часы по «привитию детям норм уважения к семье и правил поведения дома». Да, в стране уже нужны специальные уроки на тему, что бить ближних в семье — это нехорошо.

Для оценки масштаба проблемы официальные и очень информативные сообщения будем цитировать, чтобы никто не обвинил нас в выдергивании слов из контекста. 

«Премьер-министр (...) отметил, что в регионах необходимо проводить широкую информационную кампанию по формированию нетерпимости к бытовому насилию и укреплению семейных ценностей», — сообщает нам пресс-служба главы правительства. Следовательно, вопрос на уровне страны, нужна «широкая информационная кампания».

« (…) Следует принять меры по расширению сети кризисных центров для жертв бытового насилия, центров временной адаптации и наркологических учреждений для принудительного лечения. Премьер-министр также поручил разработать типовые правила медико-социального учета неблагополучных семей, нуждающихся в помощи государства», — говорится в сообщении.

Государство реально старается что-то сделать, создать хоть какой-то механизм, потому что сеть центров, правила учета — это то, как работает бюрократический аппарат. 
Рассмотреть вопрос включения в рейтинг работы акимов пункт по профилактике бытового насилия предложил премьер-министр Алихан Смаилов.

Правительство за эту работу взялось не вчера. Еще в конце сентября Смаилов предлагал определять эффективность акимов, в том числе, и по противодействию этому явлению.  И тогда прозвучал тревожный звоночек — глава правительства высказался за то, чтобы к профилактике бытового насилия были подключены новые социальные сервисы, включая Цифровую карту семьи.

«Нужно с использованием цифровых технологий и анализа данных выявлять семьи, находящиеся в зоне риска, где могут быть какие-то проблемы. Следует в первую очередь обращать внимание на них, чтобы не дожидаться совершения преступлений или каких-то других противоправных действий», — сказал он. 

Это еще не социальный рейтинг, как в Китае, но что-то близкое к этому. Государство будет по неким данным вычислять неблагополучные семьи, и с ними работать. История интересная со всех сторон: тут и первичный контроль за поведением, и вопросы добросовестности тех, будет отвечать за критерии отбора.

Правительство так напрягается из-за бытового насилия (100 тысяч сигналов за год, по информации МВД), потому что и с «обычным» насилием у нас все… сложно. Летом СМИ публиковали сообщения, что, по данным сервиса Numbeo, мы вошли в пятидесятку. В пятидесятку самых криминальных стран, заняв 47-е место из 142 в рейтинге стран по уровню преступности за первое полугодие 2022 года. А несколько лет назад мы лидировали в СНГ по числу сексуальных преступлений. 
Да и обычная криминальная хроника уже прямая калька из девяностых.

Вот недавно было видео из новой областной столицы — Сатпаева. Там сначала перед торговым центром была ссора в духе «слово за слово», потом драка, после которой один из участников замеса выстрелил в оппонента из огнестрела и скрылся с места происшествия. Ничего особо удивительного, в некоторых регионах это даже не нравы, а добрые традиции. 

Вопрос в другом — кто будет гасить волну насилия. Беспредел девяностых в чем-то носил экономический характер. Многочисленные братки и коммерсанты азартно делили рынки и ларьки, рыбешка помельче потрошила обычных граждан.

Как ни парадоксально, но наличие развитых криминальных структур (и контроль их со стороны людей в погонах и в штатском) предопределило и конец эпохи накопления первичного капитала.

Люди играли по каким-никаким правилам и потом встроились в бизнес или на госслужбу. А вот стихийное неуправляемое насилие снизу, в семье и на улице, это уже другой вызов. И вопрос, кто его сможет принять. Для политики это означает: кто станет главным среди силовых ведомств?

Кто хотел бы съесть будущее. Бенефициары государственных налогов

Азат Перуашев вчера «надругался» над правительственным проектом бюджета: «В стране сформировалась государственно-монополитическая экономика!» Это не бывшие коммунисты из Народной партии Казахстана вещали, это лидер «Ак жола» Азат Перуашев смело критиковал фискальную политику государства. По этому случаю его дерзкие слова мелькали в телеграм-каналах. Политолог Данияр Ашимбаев даже назвал выступление депутата-боксера «надругательством» над проектом бюджета. 

Поговорить про это стоит подробнее. Потому что Перуашев не столько надругался, сколько показал, кто выгодополучатель нашей финансовой системы.

«Наибольший удельный вес (97,5 процента) занимают налоговые поступления, из которых основная доля приходится на поступление НДС и КПН. Одним из источников увеличения налоговых поступлений указано улучшение цифровизации и фискального администрирования», — начал лидер партии. Короче, государство у нас содержится преимущественно на деньги крупного бизнеса и торговли. 

Но денег нужно больше, в связи с чем налог на добавленную стоимость слегка подрос. «Предусмотренное увеличение по НДС более чем на 32 процента никак не вяжется с поручением президента по введению дифференцированного налогообложения, — читал Перуашев по бумажке. — Если учитывать, что основные бенефициары нынешней налоговой системы, кривой налоговой системы – банки и экспортеры природного сырья – получают возврат НДС или вовсе освобождены от его уплаты».

Внезапно, в который раз выясняется, что банки и сырьевики у нас священные коровы, которых заботливо оберегают от чрезмерного обезжиривания. Это после нескольких эпопей с государственной помощью банковскому сектору. 

Но есть и другие любимчики. «Если по налоговым поступлениям в прогнозе утвержден дальнейший рост по годам, то по неналоговым поступлениям, напротив, предусмотрено поэтапное снижение в 2024 году (..) на 38 процентов», — продолжил лидер «Ак жола».

Большая часть неналоговых поступлений это дивиденды с государственных пакетов акций предприятий квазигоссектора. В этой связи Перуашев вспомнил, как квазигосы спокойно игнорируют указания главы государства перечислять в бюджет до ста процентов. «Согласно дивидендной политике даже самого Фонда "Самрук-Казына", размер ежегодно направляемых в бюджет дивидендов должны составлять 50 процентов от прибыли системообразующих компаний. Однако даже это требование не выполняется», — констатировал он.

Давил Перуашев на то, что правительство и менеджмент нацкомпаний практически бесконтрольно управляют деньгами, которые, вроде как, общие. «Квазигоссектор составляет до 60 процентов экономики. Поэтому без его доходов, парламент видит лишь около половины реальных финансовых потоков, которые формируются за счет государства. Остальными суммами правительство и нацкомпании распоряжаются по своему усмотрению», — подчеркнул депутат. 

Потом, конечно, Перуашев отрапортовал, что фракция бюджет принимает. Куда ж она из мажилиса денется. Это все было так, демонстрация беспокойства за деньги налогоплательщиков. Но главное с распечатанных листочков политик смог прочитать верно: часть государственной собственности, она государственная, поскольку не записана на частные лица или компании, а от того, чтобы вносить деньги в казну, этот сектор умело уклоняется. Деньги нужны на другие, более важные цели. 

Бюджет у нас, кстати, на будущий год практически весь предназначен на проедание. Вежливо это называется «социально-ориентированный». «Соотношение текущих расходов и расходов на развитие напрямую связано с большим акцентом на социальную сферу. Так, текущие расходы бюджета определены на уровне 19,4 триллиона тенге, или 92,4 процента к общему объему расходов», — рассказала вице-министр финансов Татьяна Савельева. А на развитие остается 7,6 процента. 

Квазигосы работают как-то особняком, стараясь не делиться. Почти весь бюджет уходит не на развитие, а на текучку. Можно спросить, а кто же съедает наше будущее? Ведь бюджет развития и есть наше завтра. А можно и не спрашивать, а после смелой критики принимать нужный закон.

Ставка на генералов. Кто будет главным среди силовиков

Самое главное в празднике — подарки. Вот их к восстановленному Дню Республики получили наши силовики, президент присвоил новые генеральские звания многим сотрудникам МВД, КНБ, прокуратуры и других органов.

Щедрее всего наградили министра внутренних дел Марата Ахметжанова, он получил три звезды на погоны — целый генерал-полковник. Генералом стал и брат первого вице-премьера Романа Скляра начальник департамента полиции Павлодарской области Василий Скляр. Генеральские погоны получили и назначенцы президента в КНБ — зампреды Али Алтынбаев, который был налоговиком, и Берик Кунанбаев, вставший в январе во главе «Альфы».

Силовиков приучают обмывать новый праздник, президент все делает правильно. Но от торжеств отвлечемся, посмотрим на суровые будни. Накануне надзорное ведомство Алматинской области недавно показало, что умеет в сенсации: прокурорские выявили более 300 чиновников разных ведомств, которые постоянно посещали казино, где проиграли более полумиллиарда тенге.

Согласно данным проверки, по большей части в азартные игры играли силовики: МВД — 97 человек, и министерства обороны — 95, плюс 36 сотрудников разных акиматов, и 25 работников Минфина, трое из Антикора. Была информация о ком-то из Верховного суда, но эта инстанция отреагировали оперативно. «Информация о посещении игорных заведений 7 представителями Верховного суда не соответствует действительности. Мы обратились в прокуратуру Алматинской области и попросили исправить эту ошибку», — высказался в прессе заместитель руководителя департамента по обеспечению деятельности судов при Верховном суде Елдос Жумаксанов.

Причем, в прокуратуре сделали вид, что все случайно произошло. Дескать, официально ничего не публиковали, только в ответ на запрос СМИ подтвердили.
Правда, иногда с легкими ошибками, тоже случайными. Ну или опечатками. А то недоброжелатели могли подумать, что большие суммы проигрывал столичный налоговик Еркеш Абдуалиев, который числился начальником управления госдоходов «Астана-жана кала»

Или вот: «Сотрудник Департамента полиции Алматинской области Казакбеков Д.А., чей годовой доход не превышает 3 миллиона тенге, посещал казино «Bombay» 76 раз на сумму 15 миллионов тенге». Если речь идет о Дархане Казакбекове из отдела криминальной полиции Талдыкоргана, то размах, скажем так, предприимчивости обычного оперуполномоченного поражает.

Кто-то устами и руками прокуратуры дает понять, что оборотистые полицейские, военные и чиновники слегка под колпаком. Это сигнал всем — и владельцам казино, чтобы понимали, кто тут главный, и азартным госслужащим. Надзорное ведомство кует железо, пока горячо, акимат, разместившийся, кстати, в здании бывшего казино, раскачивается, а прокурорские уже объясняют, за кем поляна.

Для непонятливых прокуратура написала вот такое: «Зафиксировано 10 фактов принятия денег переводом на общую сумму 1,2 миллиона тенге на банковскую карту АО «Каспи Банк» со стороны Тогузбаева М.Б. занимавшего в период с октября 2017 года по ноябрь 2021 года должность заместителя руководителя Управления государственных доходов по городу Конаев, не состоявшего в качестве игрока в игорном заведении, от директора зала игровых автоматов «Diamond's» Харон-Заде Д.И.»

Здесь великолепно все — от имени директора казино (Хароном в древнегреческой мифологии зовут перевозчика в мир мертвых) до того, что замглавного налоговика города бесстрашно принимает деньги на личную карточку. Это как сунуть себе пачку денег в карман под камерами. Следовательно, он никого и ничего не боялся. То ли из-за некоторой реорганизации в разных органах чиновники расслабились, то ли просто нравы стали совсем простыми.

А генеральный прокурор Берик Асылов имеет классный чин государственного советника юстиции второго класса, что соответствует генерал-лейтенанту, у прокурора Алматинской области Берика Адамова погоны старшего советника юстиции — полковника. Скромно, но звезды не всегда определяют вес в иерархии. В незаметной борьбе силовых органов после Кантара и проблем в КНБ — у нас снова вырисовывается лидер.

Беспокойство за народ. Кто спорит с президентом

Неожиданная драма разыгрывается на страницах «Казправды». Издание дало слово депутату мажилиса Галыму Амрееву, который негодует, что государственные органы прекращают действие контрактов на закупку в период низких цен. С таким острым запросом Амреев выступил на пленарном заседании, парламентарий волновался, конечно же, за народ — не верят люди, дескать, что вопрос с растущими ценами будет решен.

«На наши последние запросы руководители Министерства торговли и интеграции ответили, что разрабатывается новый механизм регулирования, проводятся встречи с различными ассоциациями товаропроизводителей — овощеводов, сахара и так далее. Но до сих пор не представлен механизм, как все-таки будет регулироваться цена», — волнуется депутат.

А кому-то идут сигналы от социально-предпринимательских корпораций, что приказано разорвать контракты. «Это в то время, когда цены на основные продукты и сырье для них самые дешевые, — несколько косноязычно излагал существо дела Амреев. — Например, цена на зерно третьего класса упала до минимума, также очень низкие цены на подсолнечник и другие виды. Вместо того, чтобы дать всем команду немедленно проводить закуп продовольственного сырья, мы теряем время».

Амреев переживает не зря — он в 2020 стал независимым директором в СПК «Байконур» Кызылординской области. Так что интриги никакой нет: депутат лоббирует интересы дорогой ему корпорации. Про роль СПК «Шежiре» уже писал — что они становятся средством подкормки своих людей.

Еще интереснее трудовая биография лоббиста — например, Амреев руководил аппаратом акима области, в том числе и бывшего акима Кызылординского региона области Куанышбека Искакова, который уже вышел на свободу по УДО.

Да, экс-главу региона осудили, скостили срок и отпустили. Дело было громкое — на скамью подсудимых Искакова сажали вместе с его замами Муратом Имандосовым и Маратом Дельмухановым. Шили мошенничество в особо крупном размере. Обстоятельства назначения было таковы: Искакова считали ставленником бывшего госсекретаря Крымбека Кушербаева, плотно связанного со своим родным регионом. Причем, Искакова рассматривали не как человека с политическими перспективами, а как смотрящего по региону, призванного навести порядок, или, как минимум, информировать руководство страны.

Результат — Искакова просто убрали. А Амреев в это время скромно сидел и руководил его аппаратом. Аким с замами идут под суд, а тот, кто занимается делопроизводством, не при делах. А еще Амреев был замом как раз при Кушербаеве в то время, когда тот возглавлял Кызылординскую область.

И вот сейчас Амреев волнуется за судьбу СПК, тех самых, которые его же коллеги, депутаты назвали кормушками для определенного круга лиц. Так парламентарии написали в запросе на имя премьер-министра Алихана Смаилова. Про низкую отдачу от стабилизационных фондов (читай тех же СПК), впрочем, говорил и глава государства, отмечая, что лучше бы кредитовать не торговцев, а сразу производителей.

Но бывшему замакима Кызылординской области можно не обращать внимания на это, он настолько кристально чист, что даже вихрь коррупционных дел его не затронул.

Впрочем, какие-то вещи Амреев видит иначе, нежели другие чиновники. «В данный момент очень большие проблемы с АО «НК «Қазақстан темір жолы», нет вагонов ни для зерна, ни для других продуктов. Надо провести совещание в правительстве о предоставлении хотя бы на месяц вагонов на льготных условиях», — взывает парламентарий.

Просто председателю правления КТЖ Нурлану Сауранбаеву не удалось поработать с Амреевым: в министерство индустрии и новых технологий он когда-то пришел уже после того, как наш фигурант это ведомство покинул. В стране всегда есть свои — просто кто-то не совсем свой, а кто-то свой в доску. Впрочем, дискуссии давно носят характер белого шума, а в главном — ровным счетом ничего не меняется.

Прогнозы в условиях непредсказуемости. Самые надежные активы

В финансах, не только наших, но и в мировых, намечаются перемены. «Шежiре» об этом писал, и кое-что подчеркнет снова. Вся информация тут не является инвестиционной рекомендацией или предложением по приобретению каких-либо финансовых инструментов. Мы про политику и наше общество.

Казахстанский фонд гарантирования депозитов повысил максимальные ставки по вкладам в тенге после повышения базовой ставки Национальным банком. Но все равно максимальная планка по всем видам депозитов (до 17,5 процента — для вкладов без пополнения на срок три и шесть месяцев) ниже темпов годовой инфляции в настоящее время (17,7 процента).

Рост цен прокомментировал председатель Нацбанка Галимжан Пирматов. Он отметил, что больше всего на инфляцию повлияло подорожание еды, в годовом выражении — до 22,2 процента. Непродовольственная инфляция дошла до 17 процентов из-за того, что повысилась стоимость импорта. Услуги подорожали на 12,3 процента.

Пирматов сделал ремарку, которая, вроде, как должна была оттенить быстрый рост цен в Казахстане: высокая инфляция, максимальная за несколько десятилетий, отмечается во многих странах, ставки повышают центробанки разных государств.

Первое кредитное бюро в своем телеграм канале проанализировало доходность пенсионных активов. Многие отмечали, что в Едином накопительном пенсионном фонде инфляция съедает набежавшие проценты. Так вот, инвестиционная доходность Halyk Global Markets с начала года составила 1,16 процента; Jusan Invest – 0,64 процента, у BCC Invest минус — инвестиционный убыток составил 7,42 миллиона тенге; Сентрас Секьюритиз — 2,06 процента. «Ни одна из компаний и близко не подобралась не то, чтобы к темпам инфляции (15,4 процента за 9 месяцев), но и даже показателям доходности Нацбанка (5,34 процента)», — сказали авторы канала.

С ценными бумагами в ближайшие годы все будет, скажем так, по-разному. Вот аналитики финансовой холдинговой компании Stifel предсказывают потерянное десятилетие на фондовом рынке. Как сообщает издание Business Insider, оценки экспертов таковы: в ближайшие годы бурного роста на американских биржах ждать не стоит. Читай — в оставшейся части мира тоже. Причина в росте цен на нефть и другией сырьевые товары. Нам это на руку, вроде бы. 

Директор департамента экономики и планирования «Самрук-Казына» Мират Утепов информирует нас, что по итогам первого полугодия 2022-го чистая прибыль фонда составила 956 миллиардов тенге, что на 18 процентов больше, чем за аналогичный же период прошлого года. По предварительному прогнозу, за 2022 год в целом будет 1,85 триллиона тенге, что также больше прошлогоднего значения. Тогда было 1,6 триллиона, в три раза больше плана, внезапно. В «Самрук-Казына» объяснили такие успехи (относительные все же, инфляция очень агрессивна) подорожанием нефти. И свой вклад скромно отметили — была еще и оптимизация непроизводственных затрат.

С инвестициями у нас, как известно, все традиционно. Есть один не подверженный инфляции надежный инструмент — административный ресурс. Вкладываться в него смысл граждане видят. А вот с финансами все пока крайне туманно. Но привыкшие к хорошим должностям серьезные люди вполне могут начать миграцию из разнообразных фининститутов в не менее традиционные для нас сырьевые сектора, которые и генерируют бабло. Где-то же должна кормиться орава племянников, женгешек, жездешек, любовниц, любовников, собутыльников, бывших братишек, шоферов.

Плоды овощеводства Казахстана. Второе издание колхозов или разборок за землю

Президент на недавнем саммите в Астане привел такие цифры: за последний год наш экспорт продовольствия в ЕС увеличился на 32 процента и превысил 630 миллионов долларов. Несколькими днями ранее Токаев сделал другое заявление по аграрному сектору — в этой отрасли создадут более 350 тысяч новых рабочих мест, а на развитие кооперативов направят более триллиона тенге.

Кооперативы — это огромные совместные хозяйства, создавать которые государство пытается побудить аграриев, тщательно избегая слова «колхоз». Но фактически это и есть коллективные фермы. 

Посмотрим, как радужные перспективы и оптимистические цифры монтируются с нашей действительностью. Про зерно мы уже писали, возьмемся за овощи. 

Цены на свежие овощи в Казахстане продолжают оставаться на высоком уровне. Какого-то значительного снижения в сентябрь, традиционный месяц урожая овощей, зафиксировано не было: инфляция в этой категории осталась на уровне в 10 процентов в годовом исчислении против 11 процентов в августе. При этом наихудшие показатели — на благодатном юге страны: в Алматинской и Жетысуской областях, где за прошедшие 12 месяцев цены подскочили чуть ли не на четверть. Характерно, что в крупнейших городах, с их более легким доступом к импорту, «овощная инфляция» существенно слабее. 

Проблема всё та же, что и все последние годы — овощной ритейл полагается на зарубежную продукцию. Потребление овощей стабильно увеличивается, а вот производство за ним явно не успевает (в 2021 году рост всего на 3 процентов с учетом бахчевых).

Свежая статистика по итогам первых семи месяцев года также не внушает особого оптимизма. По итогам января–июля импорт баклажанов превышает экспорт в 67,3 раза, перца — в 47,6 раза, капусты — в 18,3 раза, столовой моркови — в 13,9 раза, столовой свеклы — в 10,2 раза, чеснока — в 8,7 раза, репчатого лука — в 6,3 раза, бахчевых культур — в 5,1 раза, картофеля — в 5 раз, помидоров — в 4,9 раза, огурцов — в 2,6 раза. Что касается экспорта, то особенно впечатляют провал по картофелю, производство которого сократилось с января по июля почти в 9 раз к тому же промежутку прошлого года. Значительная зависимость от импорта есть почти в любое время года, включая и период урожая и непосредственно по его окончании. 

Недостатки хорошо известны: материально-техническая база сельхозпроизводства в стране по-прежнему отстает. Хотя определенные успехи за последние годы достигнуты (например, в период с 2014 по 2020 год территория под теплицами выросла вдвое), этого все же слишком мало, чтобы заполнить  рынок. Свыше 30 процентов продукции в плодоовощном секторе производится малыми и приусадебными хозяйствами, которые весьма разнородны — но в целом чаще работают «дедовскими» методами. 

Изменить ситуацию можно лишь масштабными инвестициями или, в случае с малыми и средними хозяйствами, субсидиями, которые позволят им держаться на плаву при любой конъюнктуре рынка. В 2022 году казахстанские аграрии должны получить около 309 миллиардов тенге субсидий, что является сущей мелочью (считанными процентами) в сравнении с объемами производства. В европейских странах субсидии могут доходить до 25-30 процентов от объема рынка. Проще говоря, там в цене продуктов уже есть налоги. 

Возвращаясь к казахстанской действительности: или мы заливаем массированными субсидиями, или фермеры сами объединяются в капиталистические колхозы, или на рынок приходит крупный капитал. С финансированием отрасли государство уже обожглось, президент говорил про растворившиеся средства. Без усилий сверху и сбоку никто ни с кем объединяться не будет, но госаппарат у нас работает с большим скрипом. Судя по тому, как притихли про национальный проект по развитию агропромышленного комплекса, еще не поняли, как из реальных цифр нарисовать очередной «успех». А опция с созданием крупных хозяйств — это неизбежный конфликт за землю, вернее цепь конфликтов на селе по всей стране. Вилы, косы и выстрелы из-за угла, сельская романтика.

Впрочем, по умолчанию есть вариант «ничего не делать».

Политическая косметика. Достижения прошлого и будущего 

Разбавим повестку умеренным позитивом, потому что вокруг только неумеренный. Итак, «полевые испытания» цифрового тенге запущены. До конца года будет проверена работа системы как онлайн, так и в отсутствие интернета (второе представляется наиболее интересным). По последним сообщениям, будет использоваться блокчейн Binance BNB Chain, совместимый с платформой Эфириум. 

Можно констатировать, что проект «национальной криптовалюты» у нас реализуется быстро. Пока Казахстан уступает лидерам в этой гонке (Китаю, Индии), но заметно обгоняет другие страны. К примеру, Россия только изучает опыт и варианты применения цифрового рубля, о тестировании речи пока не идет. Не слишком продвинулись в этом направлении и США. Впрочем, надо заметить, что американская финансовая система, как ни парадоксально, довольно архаична и упорно сопротивляется разным новшествам. 

Зачем собственно нужен цифровой тенге (доллар, юань, рубль), почему вокруг него столько хайпа? Дело в том, что национальная криптовалюта это не просто очередные электронные деньги, это настоящий переворот в финансовой системе, который ее может напрочь обрушить — именно поэтому их внедряют крайне осторожно, просчитывая каждый шаг. 

Сейчас деньги — это двухуровневая система, при которой центробанк страны снабжает ликвидностью коммерческие банки, а уже они через кредиты наполняют экономику деньгами. Таким образом, есть два уровня эмиссии. Одновременно банки принимают часть денег в виде депозитов у граждан, компаний и других банков. Более того, когда выдается кредит (например, ипотечный), деньги возвращаются на счёт в банк, и под этот резерв можно выпустить ещё один кредит, то есть мультипликация денежной массы может в теории идти до бесконечности. 

Цифровая валюта не требует существования дополнительных посредников в виде коммерческих банков. Она может прямым образом перечисляться населению и фирмам, более того, благодаря широкому интернет-покрытию центробанкам даже не нужны отделения по всей стране. По сути, может сложиться ситуация, когда все, что останется коммерческим банкам — это вклады и кредиты, выдаваемые под их залог. Но и здесь могут быть нюансы: Нацбанку вообще-то ничто не мешает принимать вклады и начислять проценты самим. В общем, национальная цифровая валюта — это не очередная хайповая псевдо-инновация, это крайне серьезная тема, действительно способная перевернуть весь финансовый мир.

Но если быть ближе к конкретному пользователю, то для него не сказать, чтобы много чего изменится. Электронный тенге не сильно будет отличаться от уже ставшего обыденностью безнала, просто хранится он будет не на счету, а условно в электронном кошельке.

Потому что при развитых IT-технологиях в финансах и африканском уровне развития получается киберпанк, а не Сингапур. Нет, в преддверии выборов у нас вал оптимистических новостей. Минтруда и социальной защиты населения рапортует, что с 2001 по 2021 год уровень бедности в Казахстане, то есть доля населения с доходами ниже прожиточного минимума, снизилась с 46,7 процентов до 5,2. Количество бедных стало меньше в девять раз.

Достижение. 

Вот только у нас до сих пор прожиточный минимум, по которому считают, сам по себе невысокий. В начале 2022-го депутат мажилиса Ерлан Саиров напоминал, что «несмотря на многократный рост ВВП, Казахстан десятилетиями не поднимает черту бедности». «Сегодня черта бедности Казахстана является одной из низких в мире и находится на уровне таких стран, как Нигерия, Ангола, Венесуэла, Габон», — перечислял депутат. 

Как проговорился директор департамент соцпомощи Минтруда Аскар Ниязов, объсняя, почему не повышают уровни прожиточного минимума и черты бедности, «мы — развивающаяся страна, и это позволяет нам варьировать уровень расходов по пособиям от 2,2 до 2,5 долларов в день».

Выводы очень противоречивые. При всех наших излюбленных понтах надо помнить, жiгiттер, что все же мы прошли непростой путь. Но ждать резких улучшений — опрометчиво. Пока успехи будут больше косметическими.

В ожидании зарплат. Кто станет бенефициаром роста ставок 

Годовая инфляция в Казахстане разгоняется. В сентябре было 17,7 процента, по итогам октября в 18,8 процента. Да, это не две тысячи процентов как в 1993, но и немало, тем более что Нацбанк повысил базовую ставку. Это поможет банкам, но реальному сектору будет хуже, кредит подорожает.

Причем, ощутят это на себе и те предприниматели, которые как курочка по зернышку, собирают каждый тенге, те, кто берут займы в микрофинансовых организациях (МФО). На недавнем Центральноазиатском саммите МФО (да, у нас любое локальное собрание экспертов — это саммит) представители отрасли заметили, что трудности имеют место быть. Могут понадобиться госпрограммы с субсидируемой ставкой, но, как отметил  директор палаты предпринимателей Алматы Айтуар Кошмамбетов, «какие бы меры поддержки не предоставлялись бизнесу, надо понимать, что они рано или поздно заканчиваются». 

Приведем мнение еще одного эксперта, чтобы показать, что беспокойство небеспочвенно. Основатель краудфандинговой платформы iKapitalist для привлечения инвестиции в малый и средний бизнес Нурбек Раев нарисовал  картину будущего при длительной высокой ставке в серых тонах. «Логики в этом абсолютно нет», — комментирует в своем канале финансист решение Нацбанка и тут же находит, что логика есть, и есть бенефициары процесса. «Ставки на депозиты уже выросли и население понесёт деньги в банки или как минимум не будет их оттуда изымать. Выиграет от этого небольшая группа владельцев банков», — указывает бывший вице-министр на выгодополучателей.

Дальше по нарастающей: финансирование бизнеса прекращается, это приводит к уменьшению местного производства и банкротствам. Рост ставок повысит привлекательность депозитов, а «так как привлеченные на депозиты деньги должны работать, то увеличится розничное кредитование, выиграют маркетплейсы и зарубежные производители, наши в пролете, так как им не на что производить продукцию (кредиты то им не дают)».

И по цепочке: рост без... ой, простите, самозанятости и задержки зарплат приводят к просрочкам по кредитам, отсюда проблемы у банков, вверх уходят соцрасходы. А приходим мы к кредитам от других государств. «Кому интересно уничтожение казахстанского бизнеса, я пока не понял», — недоумевал бывший чиновник. Ответ — никому. Просто есть бизнес серьезных людей, а есть просто бизнес, который как трава. Снова вырастет. Или нет. 

Раев об этом должен знать. Потому что страдалец за казахстанский бизнес был советником главы «Казахмыса», еще Владимира Ни, судя по всему. Еще Раев был председателем правления «Национального инновационного фонда» (НИФ), как раз в те годы, когда Счетный комитет по итогам работы НИФа за 2006-2007 годы выдал следующее: «все проекты незначительные по объему финансирования», «ни один проект в полном объеме не введен в эксплуатацию», «ни одна разработка не была внедрена в производство, не получены доходы от использования произведенных разработок, деньги от реализации лицензии и использования интеллектуальной собственности не поступили».

А Раев потом еще побывал и вице-министром индустрии и торговли. За заслуги и успехи, как говорится. Теперь вот критикует Нацбанк, болеет за предпринимательство, боится зависимости от других государств. Хорошо, что есть такие честные, радеющие за страну люди, пока кто-то там нв высоких должностях занимался непонятно чем за высокую зарплату. 

Между тем, где-то у нас государство спотыкается и без описанных Раевым ужасов. Министру национальной экономики Алибеку Куантырову пришлось реагировать на жалобу бюджетников Улытауской области, которые три месяца без зарплаты оставались.

Кстати, та же история в Жетысуской области. Регионы создали, а процедуры уже четверть года не могут наладить. У нас и без последствий инфляции люди без зарплаты оказываются, да еще и накануне выборов, на которых бюджетники всегда обеспечивали нужный результат. Это мы так входим в обещанную пессимистами экономическую турбулентность.

Будущее неясно, а с настоящим как всегда — есть бенефициары, и все остальные. Кто ждет зарплаты.

Как бы государственные силовики. Святые традиции защитиников

Очередная смерть военного. В Алматинской области раскручивается история с самоубийством сержанта Ербола Мусабаланова. Все произошло еще в октябре, но детали  этого события резонируют и сейчас. 

И детали таковы, что в отличие от подобных случаев в других частях, это сложно будет списать на эксцесс. В предсмертной записке Мусабаланов перечислил имена тех, кого просил винить в своей смерти. 

О том, что на него давили командиры, сержант говорил и своим родным, из-за этого он хотел перевестись в другую часть, в Алматы, но его отправили в Восточный Казахстан.

Очевидно, это было им по каким-то причинам воспринято как произвол или преследование, приказ о новом назначении и стал поводом для суицида, по мнению семьи Мусабаланова. Потому что по месту службы его травили постоянно. 

И детективный поворот: рассказывают, Мусабаланов прятал дома носитель — жесткий диск с фактами коррупции в части. Когда семья со следователями вошли в опечатанную квартиру сержанта, носителя информации там не оказалось. Официальная информация суха и, собственно, информации в ней почти и нет: «По факту смерти военнослужащего по контракту сержанта второго класса Ербола Мусабаланова возбуждено уголовное дело». 

Коррупция в наших вооруженных силах есть. Этот факт никого не шокирует. Проявляется это явление по-разному. Иногда как в Арыси, где рванул склад, военные побежали, а потом начали выясняться банальные до зубной боли вещи. Так, в ходе следствия и судебного процесса кого-то хотели притянуть по статье «Присвоение или растрата вверенного чужого имущества», а потом переквалифицировали на «Злоупотребление властью, повлекшее тяжкие последствия».

Потому что, как оказалось, военные оформляли подложные документы о том, что в части якобы установлены устройства пожарной тревоги. А работы были выполнены не в полном объеме.

Или вот история десятилетней давности, о которой говорил «Шежiре»: замглавкома Сил воздушной обороны Аскар Бульдешев пытался достучаться до вице-министра обороны Талгата Жанжуменова по поводу запчастей для зенитно-ракетных комплексов. Бульдешев выяснил, что договор был заключен не с теми, с кем нужно, как показали дальнейшие события. Комиссия саботировала приемку, а детали не давали поменять.

Бульдешева посадили, кто-то в части параллельно из-за давления по поводу финансов застрелился, Жанжуменов продолжил делать карьеру, дослужившись до погон генерал-лейтенанта и поста вице-министра индустрии и инфраструктурного развития. 

Потом, правда, всплыла история, что в Луговском гарнизоне военнослужащие питались какой-то вонючей массой, которая по документам считалась приготовленной едой для солдатиков. Обеспечивала часть  деликатесами тоошка «Бастау Снаб». Скандал был большой, по сети вирусились ролики с «аппетитным» пайком, жалобами на суп из одной капусты без мяса и прочее. Минобороны даже как-то объяснялось, и немудрено, ведь тоошка принадлежала супруге Жанжуменова, злобно писали очернители. Договор с фирмой разрывать не стали. 

Отметить тут можно только одно — министр обороны сменился, а традиции остались. И цепь самоубийств в рядах, и сообщения о коррупции — явления постоянные. А судя по тому, что не желающие жить по таким правилам в наших силовых ведомствах уходят на тот свет или под суд, это уже не эксцессы, а система. Может, это все уже узаконить? Сделать силовиков тоже квазигосударственными? Они ведь и так часто как бы государственные, а как бы и сами по себе, делают, что считают нужным.

Индийское кино. Кузнецы чьего-то счастья 

Шахта имени Ленина будет функционировать и дальше, это подтвердил аким Карагандинской области Женис Касымбек. «Эта шахта будет закрыта только на время проведения работы комиссии», – сказал глава региона. 

Вроде бы, очевидное решение, если правительственная комиссия найдет причины, опасность будет устранена, то предприятие должно продолжать давать угля. Только… 

Как всегда сначала просто перечислим факты. На шахте в Карагандинской области в ночь на 3 ноября в три ноль три по времени Астаны произошел выброс газа. Пять горняков погибли, четверо пострадали, около 100 человек успели эвакуировать. Работы на шахте имени Ленина приостановили «на какое-то время». Возбуждено уголовное дело о нарушении правил безопаности при проведении горных работ.

Шахта принадлежит давно известному «АрселорМиттал Темиртау» (АТМ). АТМ входит в состав международного сталелитейного концерна Arcelor-Mittal, владеющего 15 угольными шахтами и железорудными рудниками в Казахстане. АМТ держит «призовые» места в печальном рейтинге фирм, где с безопасностью труда не ахти.

Множество постановлений о нарушениях, использовании устаревшего и опасного оборудования. Множество жалоб, специальных комиссий по проведению проверок, множество открытых уголовных и административных дел. 

Но, как правило, все идет по алгоритму «авария — шумиха — разбирательство — штраф или наказание кого-то — все шахты, и фабрики, и комбинаты АМТ продолжают работать». Потом все повторяется, трагедия идет по кругу.
 
У владельца АМТ бизнесмена Лакшми Миттала репутация, скажем так, с особенностями. Естественно, пиар-подразделения сталелитейной империи не спят, и до рядового казахстанца уже давно много чего не доходит. 

Да и граждане видят, как тепло приветствуют дорогих инвесторов чиновники самого высокого ранга — начиная от акима Карагандинской области до премьер-министра. Как дерутся некоторые за теплые места с иностранным менеджментом. 

Но сейчас есть несколько важных деталей. Так, еще в феврале Токаев беседовал с Лакшми нашим Митталом, и, судя даже по опубликованному официозу, разговор был не о погоде. «Глава государства подчеркнул крайнюю важность обеспечения безопасной рабочей среды», — говорилось в сообщении по факту общения. 

Напомнить Митталу о том, что граждане Казахстана тоже люди, пришлось после взрыва на шахте «Абайская», где погибли шесть горняков. Тогда всем вновь стала интересна промышленная безопасность на АМТ, и глава МЧС Юрий Ильин заявлял в правительстве, что его подчиненные постоянно информировали о неудовлетворительной ситуации с охраной труда на «АрселорМиттал Темиртау», постоянно находили нарушения. Но суды не приостанавливали функционирование предприятий и ограничивались штрафами. Неужели представители АМТ могли иметь какое-то влияние на суды в Карагандинской области? Да ну, бред какой-то. 

А осенью глава государства предвыборную кампанию начал с посещения Карагандинской области и практически незавуалированного выпада в адрес менеджмента одной металлургической компании. «Только за 2022 год на объектах АО "АрселорМиттал Темиртау" произошло несколько случаев гибели работников», — напомнил Токаев. То есть для того, чтобы показать, что в стране есть социальная справедливость, и вообще справедливость — уже есть, куда бить.

Но Лакшми наш Миттал мог отнестись к таким словам без особого внимания, потому что у него хватает проблем с главным украшением его короны — бывшей «Криворожсталью», а ныне «АрселорМиттал Кривой Рог» в Украине. Там и квотирование европейцами стального импорта, и война, которая грозит остановить производство, а то и пересмотреть вопрос о собственности предприятия. Можно и забыть про Казахстан, который все еще любит своего далекого магараджу и кавалера ордена «Достык». 

Итоги, как говорят менеджеры, кейса с очередной трагедией на АМТ могут быть показателем того, насколько все это серьезно про Новый Казахстан. 

А пока: шахта, пожар, пять трупов. И толпы блогеров, как правильно заметил Миша Козачков, хайпуюших в преддверие выборов по теме как будто по указке сверху.

Опыты над властью. Как сделать жизнь интереснее 

Подписание президентом за две недели до выборов шести законов, трансформирующих политическую систему, вызвало ожидаемую восторженную реакцию сетевых экспертов.

Более того, госсоветник Карин, возглавлявший весь этот процесс,  сообщил, что на том политическое реформирование закончено (во всяком случае, с точки зрения законодательного оформления): «Программа масштабной политической модернизации, инициированная Главой государства, получила окончательное правовое оформление».

Эмоции Карина по-человечески объяснимы.  Работа у него такая  Так что порадуемся за него, заодно продолжим мысль — объясним, чем все может кончиться.

Перемены, действительно, заметные, почти как девяностых.

Итак, с начала 2023-го начнет функционировать Конституционный суд, куда может прийти теперь каждый гражданин, чтобы защитить свои права и свободы. Это команда президента задвинула мощно — теперь оспаривать можно даже нормативные правовые акты. В условиях бюрократического ступора — давать в руки граждан еще один рычаг усиления ступора — не это ли придание ускорения строительству государства? Чиновников это дисциплинирует, у населения появится очередное шоу. Правда, нивелирует новацию тот факт, что за последние лет 15 не то, что граждане — даже политики разучились оформлять свои решения на бумаге, иные и читать не умеют, а уж писать юридически оформленные жалобы… пусть едят пирожные, в общем. Интересно, позволит ли судебный бюджет переварить весь поток желающих найти конституционную правду?

Еще из нововведений — будет усилена правозащитная функция генерального прокурора. Все идет по узбекскому сценарию. Там тоже вместо потерявших влияние СНБ в силу вошло надзорное ведомство. И у нас прокуратура постепенно забирает себе все больше влияния, о чем «Шежiре» писал не раз, и не два. 

Есть и чисто политические изменения: регламентирован переход к смешанной избирательной системе, когда часть депутатов мажилиса и областных маслихатов, все члены районных маслихатов будут избираться по одномандатным округам. В целом, это должно стимулировать партии к тому, чтобы помимо списков выставлять хоть сколько-нибудь ярких и известных людей. И может быть не все из них будут клонами «соперников» главного кандидата на этих выборах...

Вдобавок будет выборность акимов районов и городов областного значения. Тут уже много интереснее. Потому что, с одной стороны, региональные элиты получают свободу маневра в торгах с областным акиматом — провести своего человека на пост главы района или города становится реальным. С другой стороны, с учётом разворачивающихся в регионах криминальных процессов, это может дать очень неожиданный политический результат уже в обозримой перспективе. Во власти откажутся очень уж яркие люди — братья Рыскалиевы не дадут соврать, собираемость негласных налогов резко увеличится.

Да и есть нюанс, как в известной шутке. Специалисты не обещают радужных перспектив в экономике, это для региональных бюджетов особенно важно. Эксперт Расул Рысмамбетов говорят прямо, что ближайшие минимум три года, а то и пять лет мы будем жить плохо: «никакое правительство, кроме инопланетян, быстро ничего не сделает».

В этих условиях политическая жизнь может и оживится, но все задумки могут разбиться об один вопрос: кто умеет управлять в условиях, когда подчиненные акимов назначаются местными элитами, а партия больше не параллельная структура акимата? Когда надо уметь договариваться, а не только расставлять людей на кормушки? Да и децентрализация власти следующим вопросом поставит децентрализацию бюджетов и новый передел сфер влияния. Его мы уже наблюдаем на низовом уровне, к слову: дня не проходит без сообщений о конфликтах с участием молодых спортивных парней.

В общем, условиях, когда экономику и окружающий мир изрядно трясет, ставить эксперименты над и без того неидеально работающей вертикалью, может быть интересным опытом. С непредсказуемым результатом. Хотя кто жил в девяностые, тот помнит — было безумно интересно. Ключевое слово «безумно».

Кто покупает оружие. Почему в росте цен виноваты россияне

Последние недели очень живо напоминают нам о благословенных девяностых — то в Атырау перестрелка, то конфликт в Иссыке с поножовщиной и стрельбой. Мы в целом даже не берем во внимание обыденные новости — торговлю младенцами в Алматы, ликвидацию притонов с блэкджеком и шлюхами и прочие радости Жана Казахстана.

На этом фоне удорожание пшеничной муки на 45 процентов, в казалось бы, традиционно хлебной стране, уже даже не вызывает вопросов — политический контекст для грядущих выборов создан, никакие технологи не справятся лучше. Страна ощутимо сползла в кризис: его первым ощущает именно социальное дно, этим и объясняется резкий рост мелкого бандитизма и выход криминальной сферы из-под контроля властей.

Причем, прогнозы улучшаться будут вряд ли: ситуация ухудшается от месяца к месяцу. К примеру, инфляция в годовом выражении в Казахстане составила 18,8% — это очередной многолетний максимум. Месяц назад цены росли по сравнению с тем же месяцем прошлого года на 17,7%. Таким образом, мы видим чёткое усиление повышательного тренда: в июле инфляция составляла 15%, в августе — чуть более 16%.

Отметим, что цифры роста цен в Казахстане являются одними из самых высоких по Евразии. Сопоставимый уровень фиксируется только в некоторых странах ЕС, сильнее всего пострадавших от энергетического кризиса. Запредельный уровень инфляции в Турции, но это вообще отдельная история.

Объяснение — почему РК страдает от роста цен сильнее других в основном сейчас сводится к одному: патриотическая общественность кивает на приток населения из России после объявления о мобилизации 21 сентября. Понятно, что у пропаганды виноват кто угодно, кроме властей, но даже навскидку версия выглядит странной.

Точные цифры о количестве въехавших пока установить трудно, власти сообщали о прибытии 200 тысяч россиян. На первый взгляд, это много, что действительно могло повлиять на спрос на товары и услуги. Однако обычно упускается встречный поток, который даже в сентябре-октябре был довольно существенным. По данным МВД, из РК в конце сентября — начале октября выехало 147 тысяч россиян (не только в Россию), так что нетто-иммиграция составит уже  более скромные 50 тысяч человек. Даже если к этой цифре добавить граждан Казахстана, решивших выехать из России «на всякий случай», какого-то колоссального итога всё равно не получится.

Ну а во-вторых, Казахстан был не единственной страной, которая стала в больших количествах принимать новых русских эмигрантов. Ровно то же самое происходило и в Армении (там, кстати, обращают внимание на такие цифры по итогам года: ждут прироста ВВП на порядок, трехкратного роста прибыли банковского сектора и увеличения человеческого капитала в ИТ-сфере на четверть). Но интереснее пример Грузии. Приток населения из РФ туда составил с конца сентября около 70 тысяч человек. Это меньше, чем брутто-миграция в РК, но если посчитать в процентах от численности населения, картина меняется. Грузия получила прибавку почти в 2%, тогда как Казахстан — чуть более 1%. Несмотря на это, темпы роста цен в Грузии довольно уверенно замедляются все последние несколько месяцев.

Это значит, что рост инфляции не слишком связан с беженцами из России. А увязывается рост цен с россиянами намеренно, с целью переключения фокуса общественного внимания с реальной проблемы на выдуманную. Тем более, что мы все здесь живём и прекрасно видим, что цены на продукты начали расти ещё в прошлом году и их рост ускорился после январских событий. Чиновники же, судя по комментариям в телевизоре, поверили пропаганде — и теперь главными виноватыми в инфляции будут именно россияне.

Однако хотелось бы отметить важный момент. Начальник Следственного департамента МВД Санжар Адилов  накануне рассказал, что «задержаны шестеро подозреваемых, участвовавших в ограблении оружейных магазинов во время январских событий». По его словам, часть оружия злоумышленники успели продать.

И почему-то никто не задался очевидным вопросом: а кто купил это оружие у злоумышленников? Видимо, россияне, сбежавшие от мобилизации?

Никому не нужные деньги под ногами. Зачем Казахстану транзит

Министр торговли и интеграции Серик Жумангарин отчитался президенту о поездке в Иран: съездил хорошо и договорился с ответственным за дороги коллегой Ростамом Гасеми обсудить подписание меморандума о взаимопонимании для расширения сотрудничества в области транспорта. В переводе на человеческий язык — стороны в конце 2022 года только планируют начать планировать.

Как обычно, речь о невероятно важных вопросах (на самом деле, нет) — цифровизации таможни, выравнивании тарифов и выдаче виз иранским водителям и бизнесменам. Все остальные вопросы — доведение до ума инфраструктуры, улучшение планирования товарных объемов — похоже, уже решены раз и навсегда (тоже нет).

Уже почти год мы никак не можем нормально заработать даже на простом транзите. Текущие объемы и невозможность их нарастить делают идею заработка сомнительной. Конечно, всегда есть шанс, что Россия всерьез озаботится своим проектом «Север — Юг» в рамках переориентации своей экономики на Восток. Но пока что-то не похоже. О более сложных схемах — создании логистического хаба на границе с Китаем или развитии портовой инфраструктуры на Каспии можно только мечтать. Хотя, казалось бы, на фоне частичного ухода российского экспорта из Европы и активизации Китая — сиди на своей железной дороге и радуйся.

При этом, иранский министр заметил, что ожидает серьезного увеличения объема транзита через Казахстан — с нынешнего миллиона до четырех миллионов тонн в год. Но обещания Ирана — это, как известно, только обещания. Нельзя поставить шлагбаум на пути следования локомотива и взымать деньги за проезд. Хотя, многим бы хотелось. Например, Узбекистану. Ташкент активно включился в ситуацию, как только стало известно, что Китай размораживает свой «Пояс и путь» и готов вкладываться в инфраструктурные проекты в том числе и в Афганистане. У Узбекистана, по сравнению с Казахстаном есть одно очень важное преимущество — Ташкент готов инвестировать в транспортные коридоры. Но дорога из Китая через Кыргызстан и Узбекистан еще не построена и может быть этим объясняется та явная неторопливость, которую демонстрирует министр торговли и интеграции. А может быть, это хитрый расчет. Он подождет, когда узбеки с китайцами построят киргизам дорогу и предложит ввести ограничения на транзит в рамках защиты рынка ЕАЭС. Жумангарин однажды уже пытался это сделать, так что заготовки имеются.

А может быть, министр готовится собрать наших транспортников и призвать их вкладываться в развитие инфраструктуры?

Хотя нет, показалось: решительно все в республике, даже Жумангарин, понимают, что самые гениальные торговые схемы и идеи упрутся в потенциал национального перевозчика КТЖ. Что и говорить, если даже в условиях резкой санкционной изоляции России и роста реэкспорта через территорию нашей страны, КТЖ умудрился стать единственной компанией, которая сетует на расширение транзита. «У нас рост цен на некоторые материалы — те же рельсы, шпалы почти в два раза. С прошлого года цена на металлы выросла и, соответственно, цены на основные наши материалы выросли (...) У нас рост цен на топливо и электроэнергию. (...) Четыре месяца мы закрылись с ростом грузооборота почти на 9 процентов к прошлому году», — жаловался этим летом управляющий директор КТЖ по финансам Даир Кушеров.

Самое при этом удивительное — это поступательный рост транзита китайских товаров через Казахстан. В 2020 году, вопреки ковиду и ограничениям, он увеличился более чем на четверть до 556 тысяч контейнеров 20-футового эквивалента (ДФЭ). В 2021 последовал даже еще более быстрый рост — на 32 процента до 732 тысяч ДФЭ по маршрутам Китай-Европа. Как уже рассказывал «Шежiре», по состоянию на начало этого года прогнозировалось, что транзит должен преодолеть отметку в 800 тысяч ДФЭ.

А затем началась санкционная война и перед Казахстаном открылись невероятные перспективы. Но они, как обычно, нас не касаются. Оно и верно, это пусть всякая бишара стрижет капусту на транзите, а нормальные пацаны будут строить Жана Казахстан.