Кочевые угодья бастыков. К чему придется привыкнуть

…Не только Сагадиевы были героями отечественного образования. Отечественные школы и вузы деградировали и при других министрах. Сами собой, не будем же мы голословно утверждать, что наши министры делали что-то не так. Они хотели как лучше.

Не один раз нами упоминавшийся позорный случай с тестированием PISA в 2015-м был при министре Аслане Саринжипове. При нем же в рейтинге TIMSS наметилась тенденция: у восьмиклассников места были выше, чем у четырехклассников. Это значит, что у младших школьников были проблемы, ученики постарше были на уровне сверстников в других странах. А значит, реформы давали результат.

Но публично обвиняли министра совсем в другом. Тогда депутат Азат Перуашев предъявил претензии Саринжипову, что тот якобы проваливает переход на новые правила аккредитации вузов. В ответ министр заявил, что Перуашев лоббирует чьи-то интересы. В то время шла подготовка к зачистке поляны от университетов и академий, зачистка таки состоялась. Потому что лишние люди в бизнесе по выдаче корочек не нужны.

Кстати, один из бывших министров Жансеит Туймебаев уселся недавно в кресло ректора КазНУ. Проректором по коммерциализации при нем турецкоподанный (Жаке известен любовью к турецким бизнесменам) Мехмет Арслан. К слову, бывшему ректору КазНУ и бывшему главе МОН Бакытжану Жумагулову, по некоторым данным, принадлежат частные вузы, например, Казахский инженерно-технологический университет. Сын его — Руслан Жумагулов поработал в «КазМунайГазе», брат — Бауыржан Жумагулов — раньше заседал в Верховном суде, сейчас председатель Атырауского областного суда.

Так что все наши министры образования и науки деловые люди, занятые, со связями. Не до школ было и Саринжипову. Он заседал в совете директоров ZIM Capital, которая переименовавшись в First Heartland Securities спасала «ЦеснуБанк». Выкупала у владельцев — семьи бывшего главы администрации президента Адильбека Джаксыбекова. Словом, очень занят был бывший министр образования.

Вообще же, через наше образование проходят многие достойные люди. Мы как-то рассказывали, что «Национальным центром повышения квалификации «Өрлеу» руководила Гульнас Ахметова — сестра акима Восточно-Казахстанской области Даниала Ахметова. Так вот там в совете директоров сейчас заседает племянница акима Алматы Бакытжана Сагинтаева Аида Сагинтаева, дочь Кыстаубая Сагинтаева, который возглавлял Жамбылский филиал центра по недвижимости Минюста. С нею вместе Николай Кадюков — родственник первой жены Мажита Есенбаева, председателя правления холдинговой группы «Алмэкс» Тимура Кулибаева. Кадюков бессменный зампред Комитета госимущества и приватизации, то есть сидит на распределении.

А возглавляет центр Асель Мухаметжанова, она окончила Северо-Казахстанский университет. И в Минобре есть еще люди, связанных с этим регионом. Или выходцы из администрации президента. Это и руководитель аппарата Канат Сарсембаев, и замминистра Шолпан Каринова, и еще один зам — Рустем Бигари, и снова зам Бибигуль Асылова. Если учесть, что с СКО и АП у нас одновременно связан нынешний замглавы админки Малик Мурзалин, то возникают вопросы. Правда, без ответа. Но это обычные аппаратные игры — вслед за бастыком кочуют на новые пастбища и десятки востребованных специалистов, а про интересные связи СКО и АП мы тоже писали.

Как видим, в кабинетах и коридорах кипит жизнь: люди делает карьеры, бизнесы друг с другом, занимаются важными делами. А школьники. А что школьники? Пусть вместе с родителями проходят СОЧи и СОРы, им еще потом работать на какой-нибудь фирме чьего-то родственника. Может даже и министра. Привыкайте.

Земля агашек. Кто пользуется мальчиками по вызову

Пока все грустят по поводу локдауна и игры с французами (ловко аким Алматы Бакытжан Сагинтаев придумал — выступать в эфире на фоне сборной), обсудим то, что многие упустили. У нас утвердили состав Комиссии по земельной реформе. Хорошая новость: многие там являются фермерами. Плохая — это остальные члены: чиновники, депутаты, директора предприятий, журналисты, политологи, писатели, а также прочие уважаемые и состоятельные люди. Ряд замакимов. Словом, все те, кто барана видят обычно уже разделанным, а в ауле бывают, когда на той приглашают.

Председателя комиссии по земельной реформе, вице-премьера Ералы Тугжанова сразу спросили не о стратегии, а об уже обещанных участках — тех самых десяти сотках. Тугжанов непрошенных интервьюеров отфутболил: «Вопрос десяти соток непростой. После того, как дадим землю гражданам, инфраструктуру нужно приводить в порядок. На то, чтобы подвести инфраструктуру, потребуется по расчетам более 4 триллионов».

Короче, ждите министры думать будут. О степени самостоятельности Тугжанова говорит то, что летом 2020 заявил, что нет правового основания платить пособие в 42 500 тенге в период новых ограничений, так как не объявлен режим ЧП. Но потом пособия выплатили. Репутацией вице-премьера никто не дорожит, после его слов вполне могут принять и другое решение.

Заместителем председателя комиссии стал министр сельского хозяйства Сапархан Омаров. О том, насколько он «самостоятелен», говорит его кличка — «министр-лего». Но бабло его ведомству дают — на развитие сельского хозяйства в ближайшие 5 лет планируется выделить более 5 трлн тенге. Следовательно, Омаров чьи-то интересы всегда обслужит.

Есть и такой опытный «аграрий», как сенатор Мухтар Кул-Мухаммед. Он весьма обеспеченный человек, владеет через своего брата крупным издательством «Атамура», благодаря чему много лет успешно окучивает госзаказ. Не обошлось без базаркома Бакытбека Смагула, члена партии Бекболата Тлеухана (насаждает духовность от братишек-арабов), «чиполлино» Мухтара Тайжана, писателя Даурена Куатова, «общественника» Мурата Абенова и прочих экспертов-деятелей сарымов-худайбергеновых.

То есть, комиссия состоит из трех частей: профессиональных аграриев, чиновников и толпы наших обычных «чего изволите», мальчиков по вызову. Но все они — дымовая завеса, призванная прикрыть основного игрока: в составе Комиссии оказался первый премьер-министр Казахстана Сергей «Едрыщенко» Терещенко.

Если кто вдруг не знает, известен он фантастической даже по южанским меркам хитростью, изворотливостью и приспособляемостью. Чего стоит история о том, как он начинал бизнес после ухода с госслужбы. Акимат всего-то выделил ему офис, а учредителями компании «Интеграция» стали: бывший министр экономики Марс Уркумбаев, авиакомпания «Трансаэро», компания «Онтустик» Серикжана Сейтжанова и зарегистрированный в Австрии «Нордекс» Григория Лучанского. У самого Терещенко денег не было, но он получил долю в 51%, оцененную в 150 тысяч долларов за свою «интеллектуальную собственность».

Первый кредит бизнесмен получил от российского бизнесмена Яна Голдовского, будущего владельца «СИБУР Холдинг». Что это за люди: Лучанский — уроженец Ташкента, комсомолец из Риги — в свое время попал в книгу Гиннеса как самый быстро богатеющий человек Европы, который успешно бодался с британскими спецслужбами и прессой. Уркумбаев тоже из поколения титанов — министр экономики в девяностых, ему прочили великолепную карьеру, которую погубили во время войн южных кланов в те же годы. Личным противником Уркумбаева был сегодняшний «оппозиционер» в погонах Жармахан Туякбай.

Впрочем, для нас тут важнее не столько окружение Терещенко, а то, что старый лис пропагандирует. А несет он в массы (мы рассказывали о его интересах год назад) следующее: нужны крупные хозяйства, а не мелкие фермеры. Так что, отойди, бишара, идут серьезные люди землю делить, вопросы решать. Есть такое мнение.

Мальчики по вызову — Тугжанов и Омаров — будут принимать решения, как надо. Вся надежда на фермеров.

Все сделано, но не все выполнено. Почему ушел Есимов

Слухи о том, что Алмасадам Саткалиев сменит Ахметжана Есимова на посту председателя правления Фонда национального благосостояния «Самрук-Казына» ходили как минимум с лета 2020. Другим претендентом на должность главы ФНБ называли Алика Айдарбаева — преда правления «КазМунайГаза». Формально менеджмент под руководством Есимова справлялся на отлично, показатели работы были неплохи — на бумаге. Есимов пришел в конце 2017 на эту должность, и в следующем году прибыль выросла на 69% по сравнению с 2017 годом, а в следующем на 14% против предыдущего.

Чистая прибыль за 2018 составила 1,141 триллиона тенге — для сравнения, в бюджет страны в 2020-м поступило 14 триллионов тенге. Но в качестве дивидендов государству фонд намеревался тогда направить только 63,75 миллиарда тенге, а изначально, планировали только 13,75 миллиарда. Дополнительные 50 миллиардов в бюджет продавил новый менеджмент. Вот лишь в сравнении с государственными субсидиями цифра дивидендов выглядит еще скромнее: помощь от казны за 2018 год уменьшилась на 40% по сравнению с предыдущим 2017 годом, но составила все же 31,2 миллиарда тенге.

Одним из секретов успеха стало то, что Есимов как-то нашел подход к нашему дорогому Булату Джамитовичу. И ForteBank Утемуратова «профинансировал компании группы на 220 миллиардов тенге». Заодно в первый год работы Есимова улучшили финансовое состояние и «КазМуная», и «Самрук-Энерго», и «КТЖ».

Через год Есимов рассказал о более впечатляющих успехах: выплаты дивидендов государству в 2020 превысили показатели 2017 в десять раз, составив 120 миллиардов. Поражает воображение, но у нашего квазгоссектора есть особенность — он все же больше «гос», чем «квази». Потому что, например, «Самрук» как акционерное общество может допечатать акций для единственного акционера, и получить государственные деньги таким нехитрым способом. Просто перекладыванием государственного бабла из казны в ФНБ. Так что к любой отчетности «Самрук-Казыны» следует относиться с осторожностью: в такой структуре можно достигать любых показателей. Бумага многое терпит.

Новый же глава «Самрука» при Есимове курировал многострадальное направление — приватизацию, которую все обещали провести, откладывали, говорили о ней, подсчитывали эффект, снова обещали провести, снова откладывали и опять по тому же кругу. В 2019 Саткалиев в интервью российской прессе заявлял, что на продажу будут выставлены акции «КазМунайГаза», «Казахстан темир жолы», «Казатомпрома», «Самрука-Энерго», «Казахтелекома», «Казпочты», Qazaq Air и «Тау Кен Самрук». Но частичную приватизации прошел только «Казатомпром».Летом 2020, как раз тогда, когда пошли слухи об уходе Есимова и его замене Саткалиевым, в «Самруке» пересмотрели сроки приватизации. Срок разгосударствления предприятий сдвинули вправо.

Итак, что же нам в итоге дало управление Есимовым «Самрук-Казыной»? Отчетность, по крайней мере, на бумаге, улучшилась. Многие активы стали выглядеть в бухгалтерских документах привлекательнее. Но поручение Токаева о перечислении до 100% дивидендов никто не рванул исполнять. Также никто особо не передал в конкурентную среду и акции ключевых предприятий. Следовательно инерция интересов самруковских агашек оказалась сильнее политической воли главы государства.

«Шежiре» не раз писал, что квазигоссектор выгоден тем, что представляет собой уникальную казахстанскую модель безрискового высокомаржинального бизнеса. Для агашек. Попытка не то, что лишить их этого бизнеса, а просто снизить маржу, в очередной раз провалилась. Теперь, возможно, концепция поменялась — из-за сложного положения в экономике надо как-то привлекать инвесторов, но так, чтобы инвестор кормил самых важных людей страны. За этим и будет следить Саткалиев. Вполне вероятно, что Есимов сам устранился от арбитража в перераспределении собственности — обид будет много, а выгод мало. Но если Саткалиева оставили, чтобы делать черную работу, то перспективы «Самрука», да и всей казахстанской экономики предстают в другом свете.

Казахстан попал в тридцатку, но не в ту. Смертельно опасное сочетание

Все мы ругаем Жандарбека Бекшина, и разумеется за дело. Но за этим важным занятием мы отвлекаемся от того, что лежит на поверхности и поэтому остается незамеченным. От того, что изменилось наше будущее, а нам об этом не рассказали. Казахстан, вернее его образ, стал совсем другим. Мы стали бедной страной, теперь это косвенно признал и президент.

Не верите? Вот нам сообщают, что глава государства участвовал в мероприятии ООН — «Международная долговая архитектура и ликвидность». Название уже интригует: тема долгов, а нашу страну трудно назвать большим кредитором. Токаев, как выяснилось, является председателем Группы развивающихся стран, не имеющих выхода к морю. Еще раз — мы не в тридцатке самых развитых, как хотели при Назарбаеве. Мы среди обиженных природой государств — их, по классификации ООН, тоже примерно тридцать. Председательство в этой группе мы приняли у Парагвая.

Что же сказал наш президент? А вот что: «с начала пандемии коронавируса страны Группы столкнулись со смертельно опасным сочетанием сокращения иностранных инвестиций, торговли и денежных переводов, растущей финансовой задолженностью и серьезным снижением бюджетных возможностей, которое повлекло спад их экономик в среднем на 2,4%». Денег стало меньше. Сильно меньше. И президент, а не оппозиция сказали про «смертельно опасное сочетание».

Можно, конечно, предположить, что Токаев говорит про среднюю температуру по больнице, про все развивающиеся страны. Но взглянем на статистику, самую что ни на есть официальную, то есть оптимистическую — и поймем, что речь о нас тоже. Заходим на сайт Нацбанка, открываем раздел «Платежный баланс и внешний долг РК за 9 месяцев 2020 года». «Счет текущих операций сложился с дефицитом (-) $4,1 млрд, в том числе (-) $5,2 млрд в 3 квартале 2020 года», — говорится в документе. Счет текущих операций — это все сразу, экспорт-импорт товаров и услуг, доход от инвестиций, трансфертные платежи. Дефицит означает либо отток капитала, либо масштабное заимствование.

Причем такое снижение демонстрируется уже не первый год. В 2013 с тревогой в таком же отчете отмечалось, что «результаты торговых операций оказали основное влияние на ухудшение счета текущих операций, который по итогам 9 месяцев 2013 года сложился с дефицитом в $193,6 млн». С 200 миллионов мы добрались до 6 миллиардов. Причин тому, что в последние годы растет дефицит по счету текущих операций, может быть много. Но хотелось бы их понять. Кстати, в целом по предварительным итогам 2020-го платежный баланс еще хуже: минус $5,9 млрд. Это говорится уже не в отчете, а просто в сообщении Нацбанка.

Читаем далее отчет о платежном балансе. «Валовый приток иностранных прямых инвестиций (ИПИ) в Казахстан снизился относительно показателя за 9 месяцев 2019 года на 32,2% и составил $12,6 млрд», — сообщается в отчете Нацбанка. В частности, вложения в добычу сырой нефти и природного газа упали на 47,8% (!), в металлургию — на 17,0%, в финансы — на 22,2%. По другим позициям тоже снижение. Инвестировать стали меньше. Следовательно, тревожится Токаев не просто так.

С нашими финансами произошло что-то тревожное, причем давно. Президент волнуется не зря. И мы пока вошли не в тридцатку самых развитых, а группу развивающихся стран без выхода к морю. Забудьте все, что вы знали о Казахстане, повестка совсем другая: мигранты, проститутки и маргиналы. Как в Латинской Америке, спросите вы? Давайте обсудим…

Протеста не будет. Как мы вернулись в прошлое

…Впрочем, молчим не только мы, но и весь госаппарат. Нам пока никто не предлагает ни внятной программы развития, ни даже постановки проблемы — что не так со страной. А не так то, что мы живем не в том Казахстане, который нам обещали. Недавно нам рассказали о массовой драке казахов-вахтовиков в Мурманской области России. Новость не стали сильно разгонять, но сам факт, что появились гастарбайтеры, связанные с Казахстаном, примечателен.

Про гастарбайтеров в Корее в сети уже немало материалов. Их, вроде бы, немного — всего около десятка тысяч, но насколько можно верить этой цифре мы не знаем. В любом случае еще в октябре 2020 Токаев проблему признал. «Наши граждане работают за границей не только в сферах, где требуется высокая квалификация. Многие из них заняты в сфере услуг. Там они готовы браться за работу, которую, возможно, не согласились бы выполнять у себя в стране», — высказался президент.

Есть и новости как будто из девяностых: «Транснациональная преступная группировка вербовала и отправляла казахстанских девушек в Бахрейн для занятия проституцией». Полиция установила 39 потерпевших, они родом из «колыбели духовности» — Шымкента и Туркестанской области. Что логично, Техас — самый бедный регион Казахстана. И никакое нравственное воспитание не спасает.

Обратимся к статистике: «Наибольшее значение уровня бедности в IV квартале 2020 года зарегистрировано в Туркестанской (10,3%), Северо-Казахстанской (5,8%) и Мангыстауской (5,7%) областях, а наименьшее — в г.Нур-Султане (1,5%)», — говорится на сайте Бюро национальной статистики. А что у нас делается в связи с тем, что две области самые бедные? Из одной в другую переселяют людей, не особо заморачиваясь созданием рабочих мест. Как это должно помочь борьбе с бедностью — спросите у авторов «гениальной» программы. Чиновники вам не ответят, зато ответит криминал, который переселяет наших девушек в бордели на Ближнем Востоке.

А тут еще центр социальных и политических исследований «Стратегия» опубликовал очередной мониторинг. «Из опрошенных 13% сказали, что денег не хватает даже на продукты питания, это по существу нищие, — рассказывает президент «Стратегии» Гульмира Илеуова. — Минимальный показатель у нас был в 2004 году — 10%, потом — 2-3%, что коррелировало с данными официальной статистики: примерно 3% населения относится к группе самых бедных».

Но основное это то, что группа людей ответивших, что им хватает на еду, но не хватает на одежду, впервые с 2004 года стала самой крупной — 35%. Средним классом социологи считали другую группу, которая сообщала, что ей хватает денег на одежду, но не хватает на крупные бытовые покупки. И опять же впервые за 17 лет эта группа перестала быть самой крупной. У нас даже условный средний класс стал уже не средним, а никаким.

Социолог «Стратегии» Ольга Симакова информирует, что меняются и настроения казахстанцев. «Раньше ответ «надежда» был у 50% и выше, в 2017 году — у 43%, в 2021-м — уже у 30%. Только каждый третий на что-то надеется. Уверенность в завтрашнем дне раньше была на уровне 20%, а сейчас скатывается фактически до 5-7%», — приводит она цифры. И аккорд все той же Илеуовой: "Когда люди живут долгое время живут в бедности, у них не формируются протестные настроения или запросы к власти, потому что люди заняты выживанием. На самом деле люди маргинализируются». Это она так утешала депутата Ерлана Смайлова, который волновался, не будет ли массовых протестов из-за обнищания.

Реальная повестка нашей страны: член парламента и социолог обсуждают возможность голодных бунтов. Президент с тревогой выступает от лица развивающихся стран. А что же нам предлагает в ответ на эти вызовы идеологический блок? А ничего не предлагает — снимать сериалы, гордиться прошлым. Люди, которые пишут программы озабочены одним — получением денег на написание программ. Самое страшное это не сами проблемы, а это выразительное молчание в команде Токаева. Там делают вид, что ничего не происходит.

Они все уронили. Кто посмел кинуть президента

Президента снова подставляют. Токаев говорит об этом сам, в непривычно прямой для него манере. Что называется, довели. Он напомнил, как ему обещали , что есть договоренности, по которым страна будет обеспечена вакциной. «На базе этой информации я анонсировал массовую вакцинацию, начиная с 1 февраля», — сказал глава государства.

Токаев выражается недвусмысленно — ему пообещали решить проблемы, а после этого кинули. Развели. Вместо министров это задание приходится выполнять ему самому. «Вакцинировано менее 0,2% населения! Теперь мне приходится договариваться с главами других государств о дополнительных поставках вакцины», — добавил президент. Раздражение, если не бешенство Токаева можно понять: фактически все договоренности по вакцине пришлось разруливать вручную на уровне глав государств. Доппоставки 4 миллионов доз «Спутник V» — это двусторонние переговоры с Путиным.

Последствия Токаев пообещал соответствующие. «В течение апреля вы должны переломить ситуацию, — обратился он к главе Минздрава Алексею Цою. — Иначе, последуют кадровое решение, которое вас сильно разочарует. Это касается не только министра здравоохранения, но правительства в целом». Работа правительства признана неудовлетворительной в условиях, когда министры и, вообще, чиновники получили практически неограниченный кредит доверия.

Ведь каков секрет успеха у Израиля, который всем ставят в пример по вакцинации — они были готовы переплачивать и пускали в ход спецслужбы. Например, еврейское государство закупило препарат у Pfizer-BioNTech по цене 23 евро за дозу, в то время как ЕС платит за него всего 12 евро. Власти согласились на передачу Pfizer'у всех данных о вакцинации, то есть фактически компания смогла проверить эффективность препарата на огромном количестве людей. Приобретали вакцину фактически у любых поставщиков. Словом, работали по принципу «евреи, кладите больше заварки». И про собственно израильскую вакцину не очень-то слышно. Но ничего — почти все восторгаются темпами вакцинации.

Очевидно, что нашим чиновникам также выдали карт-бланш. Этот тот самый случай, когда успех в условиях чрезвычайной ситуации может списать все — попилы и вопросы к производителю. Поэтому рассуждения наших доморощенных экспертов о том, что Цой кого-то лоббировал — мимо кассы. Во время ЧП простят любое лоббирование, лишь бы дело сделал. И даже в таких условиях правительство и Минздрав не смогли обеспечить нас вакциной. Договариваться о поставках был вынужден лично президент, министрам было не до этого.

Токаев попенял врачам и на странную статистику — в Алматы, Костанае и Усть-Каменогорске антитела нашли у 40-60 процентов людей. Вот и разгадка случаев «атипичной пневмонии». После этого президент обрушился на СК-Фармацию: «Наблюдается дефицит либо низкое качество закупаемых средств индивидуальной защиты <...>. Сейчас настал момент, который покажет управленческие возможности нового руководства. В противном случае, увольнение». Напоследок глава государства сам занялся агитацией за вакцинацию, призвал всех прививаться «при первой возможности».

Итак, новые руководители Минздрава и фармацевтики и правительство в целом провалили примерно все: закупку вакцины, сбор статданных и даже агитацию. Все. Они маски не смогли купить. А, прививание отечественным препаратом премьер Аскар Мамин обещал в марте. Иммунизация не началась, зато мы уже переименовали вакцину из QazCovid-In в QazVac (или KazVac). Препарата все нет, зато мы уже сменили бренд. Получается, собственное производство тоже все, несмотря на заверения...

Вопрос один: что же осталось такого, что правительство наше не сумело провалить? Он риторический, отвечать на него не хочется. Ясность все жа наступила: президент отмерил четкий срок — апрель. Если за месяц под угрозой увольнения министры не смогут мобилизоваться, то у нас для вас будут плохие новости, жiгiттер... Нет, мы не к министрам обращаемся, они переберутся в другие кресла. Новости будут для всех нас, точнее это уже будут не новости: Оян, Қазақ, они все уронили. Вообще все. Ну, или в мае у нас новое правительство.

Большой агашка следит за собой. Почему внезапно появилась вакцина

Началась волна вакцинации в социальных сетях, поэтому объясним, как делается государственный пиар. Сначала присказка: за хайпом и движем мы чуть не забыли упомянуть инициативу по регулированию информационной сферы. Сенатор Бакытжан Жумагулов призвал принять закон о социальных сетях. Говорит, что там распространяется ложная информация о коронавирусе. Доля правды в этом утверждении есть. Просто государство у нас видит свою работу так: надо молчать или давать сухие сводки. В этих условиях люди склонны доверять соцсетям и рассказам друзей из ФБ. В народе ходят байки о химтрейлах и «заразных» вакцинах. А в мире тренд на контроль медиа, есть пример Китая, воюет с айти-гигантами Австралия.

Так что Жумагулов в общей струе на закручивание гаек из высших государственных соображений. Дескать, неприятно, но надо ради общей безопасности. Это мы понять можем. Но дело в том, что у Жумагулова к социальным сетям личный счет. Как они работают, Жумагулов знает не понаслышке. Так сказать, проверил на своей карьере. В 2012 году, когда он занимал пост министра образования и науки, студенты ЕНУ стали массово жаловаться на перенаселенность общежитий. Студентка тогда писала: «Меня заселили в 5-ое общежитие. То есть подселили, вошла 9-ой, а в той комнате должны 6-еро жить. Сплю на полу. Они нам ни пропуска не дали, ни постели. Таких, как мы, полно». Минобразования обвинения отрицало и обещало наказать виновных.

В 2013 году в сетях появилось анонимное обращение работников образования. Граждане нелицеприятно отзывались о работе главы ведомства, а также обвиняли в плагиате при написании докторской диссертации. Немного позже ведомство отписало, что комиссия плагиата не обнаружила, но осадочек остался, и Жумагулова все же отправили в отставку. В октябре 2013 года имя экс-министра снова всплыло в связи с расследованием уголовного дела в отношении его бывшего заместителя Саята Шаяхметова, которого объявили в растрате 1,5 млрд тенге. Так что за регулирование в соцсетях у нас ратует человек, которому они карьеру хоть и не поломали (агашкам карьеру сломать нельзя), но жизнь подпортили.

Но суть в том, что это не первый подход к модерированию контента в сети. У нас силовые органы добивались возможности оперативно блокировать неугодные интернет-ресурсы за «терроризм и экстремизм». Запретили анонимные комментарии на сайтах, что смотрелось совсем странно — наклепать ботов сегодня может любой школьник. Чтобы ущучить особо хитрых граждан, сделали возможность блокирования VPN. Только проверить, насколько это эффективно сложно, потому что последние «киберучения» было очередной «успешной» попыткой использовать сертификат безопасности Qaznet. Apple, Google, Microsoft и Mozilla отказались его использовать, нашим пришлось сдавать назад.

А еще мало кто заметил, что незадолго до учений наш кибермеч — Государственный технический центр был преобразован в акционерное общество. Да, ключевое подразделение КНБ, которое занимается сетью, получило статус фирмы, а не госпредприятия, и не воинской части. Как написал Карим Кажимканович в обосновании, преобразование проводилось «с сохранением за ним статуса субъекта государственной монополии <...>, позволит осуществлять иные виды деятельности, не предусмотренные законами Республики Казахстан». Спектр деятельности, доступной ГТС стал шире. Скорее всего, для того, чтобы наши киберзащитники смогли сотрудничать с зарубежными специалистами и компаниями напрямую, без прокладок.

Так что средства слежки и блокирования контента будут совершенствовать. И тут интересы государства смыкаются с интересами агашек. В возможности затирать, давить опасный для бастыков контент, вычислить авторов и распространителей — в этом кровно заинтересованы все непростые люди. Но есть еще одна особенность наших медиа, она помогает понять, почему только после окрика президента соцсети запестрели фотографиями прививающихся. Откуда внезапно взялись препараты и приглашения на вакцинацию? А это уже сказка, присказка кончилась…

Послабления в красной зоне. Почему внезапно появилась вакцина

…Селфи из поликлиник с вакцинирующимися блогерами появились после показательного разноса президентом Минздрава. Неожиданно врачи начали обзванивать людей, предлагать привиться. Что ж, операцию по укреплению авторитета главы государства его окружение провело, вроде бы, на крепкую четверку. Волна демонстративных вакцинаций прошла преимущественно в Алматы.

И там же заметили удивительную последовательность — сначала выговор министрам, только после него препараты для иммунизации становятся доступными. Руководителю горздрава Алматы Нариману Табынбаеву пришлось даже оправдываться, что появление прививок после разноса Токаева «это случайное совпадение». «Начало массовой вакцинации совпало с приездом Президента, я не думаю, что это после критики президента. Дело в том, что штаб был создан заранее, перед нами стояла задача быть максимально готовыми к массовой вакцинации», — сказал он. Табынбаев все свалил на пиарщиков: «у нас плохая работа пресс-службы и сайта».

В общем, выдал все секреты, пытаясь прикрыть себя — дата начала вакцинации была запланирована (через два месяца после официально объявленной). Понятно, что гении госпиара к этому дню подверстали выступление президента. Проблема в том, что кроме как в сиюминутный хайп наши гении ни во что другое не умеют. От слова совсем. Потому что, сразу же после громкого старта выяснилось, вакцина уже заканчивается. Сейчас сделали перерыв на несколько дней, ждут прибытия следующей партии. О том, что это будет воспринято как фальстарт вакцинации — никто президенту не доложит. Потому что за пиар и настроения населения отвечают часто одни и те же люди. И они считают, что народ обладает памятью как у рыбки гуппи — не помнит, что ему обещали вчера.

На самом деле помнит. Нам говорили, что в апреле начнется прививание людей старше 65 лет, а в планах были поставки за апрель 2,5 миллиона доз. По тем же планам, у нас уже должно было быть свыше 250 тысяч вакцинированных уже к концу марта (что таких показателей и близко нет, признал глава Минздрава Алексей Цой). Соответственно, на начало апреля были запланированы пряники от президента, в том числе бюджетные расходы и помощь бизнесу. И в ожидании этой помощи замерло все в стране — деньги попросту не выделяются, потому что бизнес должен почувствовать приток живительного бабла. Именно по этой причине критика от президента (это же ни разу не пиар) была особенно ожесточенной.

А еще по этой причине —гипотетического наличия в начале апреля коллективного иммунитета — должны были вводить послабления режима. Но планы не выполнены. Поэтому послабления пришлось вводить просто так. Безо всяких оснований в виде положительной динамики. «Патамушта-патамушта». В этом признается главный санврач Алматы Жандарбек Бекшин. Ограничительные меры в городе изменили, несмотря на то, что Алматы в красной зоне, потому что... меры не работают. Вот цитата: «По данным эпидрасследования мы видим, что отсутствует эффект от тех мер, которые мы внедрили». На голубом глазу Бекшин нам заявляет, что от его постановлений толку нет.

Мрачный юмор ситуации в том, что в условиях управленческого кризиса в борьбе с коронавирусом было принято два стратегических решения. Первое — устроить разовую акцию показухи со скудными запасами имеющейся вакцины. Второе — смягчить ограничения, потому что санврач сам не понимает, для чего он их вводит. Такая вот информационная политика у нас с вами сегодня — критика президента в адрес правительства приурочена к старту вакцинации, послабления в режиме приурочены неизвестно к чему, а помощь бизнесу выдавать не будут, потому что в стране пока нет коллективного иммунитета. Как говорят в ваших этих соцсетях: Л — логика.

Нетрадиционная ориентация экономики. Мертвый штиль и тишина

Что такое дежавю — Минэнерго радует, что с 1 апреля предельные тарифы теплоэлектростанций увеличатся в среднем на 15% для финансирования их модернизации. Тот случай, когда мы уже это где-то видели. Не только Петр Своик, который мамонтов бегающих видел, а все. Кроме школоты.

Уже поднимали тарифы, чтобы вложить их в инфраструктуру. Видимо, рост цен неизбежен, как смена времен года. В этих условиях хотим рассказать вам про одно экономическое явление. А там каждый сам сделает выводы, что происходит в нашей экономике. Чтобы нас не упрекали в очернении действительности, потому что такой патриотичный канал, как «Шежiре» еще поискать.

Итак: стагфляция — состояние экономики, когда застой или падение производства (стагнация) сочетаются с возрастающей безработицей и с непрерывным ростом цен — инфляцией. Знакомая картина? Стагфляция указывает на застой или в упадок экономики. Она также характеризует собой активный рост инфляции — это неизбежно вызывает рост уровня безработицы в стране. В общем, ничего хорошего в стагфляции нет. Главный вопрос — есть ли она у нас.

Если верить статистике, то ВВП Казахстана сократился на 1,8% во втором квартале и на 2,8% в третьем квартале 2020 года. В твердой валюте (доллар США) ВВП Казахстана может составить ниже 170 млрд долларов по итогам 2020 года против 180 млрд долларов в 2019 году и против 236 млрд долларов в 2013 году. По итогам 2020 года ВВП Казахстана упал на 2,6%. В трехлетнем бюджете на 2021-2023 годы реальный рост ВВП прогнозируется на уровне 2,8% в 2021.

Зато опросы домохозяйств в прошлом году показывали, что 56% от расходов семей тратятся на продукты питания. Инфляция в Казахстане в 2020 году составила 7,5%, как она соотносится с базовой ставкой — отдельная интересная проблема. У нас и так половина экономики кредитуется за счет государственных дешевых денег. Что показывает базовая ставка — вопрос для викторины, потому что базовая ставка в стране не меняется с июня, а инфляция растет. Экономисты нервно курят.

Отдельный квест для любопытных — что у нас с безработицей. Официальный показатель — 4,9%, полтора процента от всего населения. Но число самозанятых — 2 млн человек, или почти четверть от работоспособных. Большая часть, как уверяют власти, заняты продуктивно. Что это значит — никто не понимает, потому что все ходят вокруг оптовки и барахолки, видят этих продуктивных, спортивных парней.

Но у нас так работает решительно все. Если смотреть в официальные цифры — стагфляции у нас нет. Если считать ВВП в тенге — у нас даже отлично. Зато если выглянуть в окно, жить становится страшно.

Вот поэтому мы начали с энергетики — тарифы на электричество отражаются на всей экономике. А государство в этой отрасли не только регулятор, но и активный игрок: доля «Самрук-Энерго» в производстве электроэнергии Казахстана по итогам 2020 года составила около 30%. Облигации «Самрук-Энерго» покупает государство, то есть вливает деньги прямо в компанию. Но модернизировать инфраструктуру компания все равно будет за счет поднятия тарифов, платить будем все.

В такой же позе, как энергетика, у нас стоит вся экономика. Хорошо в условиях стагфляции чувствуют себя только чудовищно неэффективные квазигосы (читай агашки), которые выгодны только тем, кто в них пилит государственные деньги.

Вот такая у нас нетрадиционная экономика.

Мы снова в тридцатке самых-самых. Вечные успехи акимов

На днях столица республики заняла 30 строчку в рейтинге самых загрязненных столиц мира. Зимой в некоторых районах уровень загрязнения превышал стандарты ВОЗ в 9 раз — 224 микрограмма при норме 25. Столичные жители массово оставляли в соцсетях записи похожего содержания: «Мало того что ничего не видно, так еще и дышать невозможно. Даже с закрытыми окнами этот ужасный запах стоит. Уже голова болит».

Нынешний аким Алтай Кульгинов известен тем, что его карьера успешно идет вверх, несмотря на провалы во вверенном хозяйстве. Но тут «достижение» не только его одного. Экологическая проблема возникла не вчера. Вспомним всех героев-градоначальников.

Нынешний премьер Аскар Мамин был акимом столицы с 2006 по 2008 год. Личным успехом стало развитие столичного торгового центра «Евразия», которым управляет родной брат Мамина. О финансовых показателях мы можем судить по покупкам недвижимости за рубежом. А прямо об обороте этого предприятия можно судить по уровню налоговых выплат. С 2015 по 2019 год отчисления в бюджет выросли 48 до 400 миллионов тенге. А вот на новой службе Аскар Мамин такими показателями похвастаться не мог: за время работы в КТЖ он умудрился набрать долгов на $8 млрд. Но отдавать же займы будет не лично он, а бюджет, так что все норм.

Еще у одного знаменитого акима столицы Имангали Нургалиевича уважаемого тоже родня успешная в бизнесе. Дочь Асель Тасмагамбетова всего добилась своими руками. Ей принадлежит торговая марка Telli Kazakhstan, сеть аптек, бутиков, косметических салонов и кафе, а также часть ТОО СП «НефтьГазМаш» через компании B.S.K. и Veless. Более того, она руководит «Центрально-Азиатским институтом экологических исследований» (ЦАИЭИ) — могла бы папе рассказать за экологию столицы, но, видимо, времени нет. Да и зятек Кенес Ракишев как-то сам собой «нарисовался» в ТОП-50 богатейших бизнесменов Казахстана.

Помимо умелого пиара среди журналистов и властителей дум регионального уровня Имангали Нургалиевич уважаемый занимался и хобби — железной дорогой. Он заложил капсулу в фундамент стройки века — LRT, которая по затратам, непрактичности и коррупционным скандалам бьет рекорды.

Следующий аким Адильбек Джаксыбеков продолжил играть в «железную дорогу», приняв план развития транспортного комплекса Астаны, в котором LRT называется одним из лучших решений в вопросе пассажиропотока. А вот с экологией... Не до экологии было Джаксыбекову, он ведь должность акима совмещал с другими работами — одновременно являлся председателем правления «Астана ЭКСПО-2017» и продолжал курировать деятельность собственного бизнеса в АО «Корпорация «Цесна».

Проект LRT перешел по наследству Асету Исекешеву, который вляпался в историю с китайским кредитом. Сегодня проект приостановлен — на его реализацию государство потратило 156 млрд тенге, но все равно не хватает всего-то $1,5 млрд. LRT, казалось, стал примером поговорки про мышей, которые плакали, но ели кактус. Потому что по непонятно каким причинам «легкий рельс», который только ленивый не критиковал, стал таким тяжелым.

Но есть еще один переходящий от акима к акиму проект, который каждый новый градоначальник, хочет он того или нет, со спорами и скандалами продолжает, как и LRT. Проект этот имеет самое прямое отношение к экологии. Впереди у нас сага про газификацию столицы. Так получилось, что у страны, торгующей газом, остро стоял вопрос в том, как обеспечить свою столицу голубым топливом. Еще в конце 2020-го, когда отрапортовали о реализации задуманного Елбасы, выяснилось, что есть проблема с нехваткой газа для столицы.

А ранее, Канат Бозумбаев, тогда еще министр энергетики, обвинял в срыве газификации города акимат. Тем не менее, после взаимных обвинений, дрязг и разборок задачу, вроде бы, выполнили. Но проблем меньше не стало...

Самый лучший сериал. Награды находят героев

История газификации столицы осталась в тени многих других мегапроектов, хотя и в ней было немало драматических моментов. Голубым топливом главный город страны решили обеспечить в 2012 — это было личное поручение Елбасы. Сначала министр нефти и газа Сауат Мынбаев предлагал строительство газопровода Карталы-Астана и просил у правительства «всего» 175 млрд тенге на реализацию этого проекта.

Потом тогдашний министр энергетики Владимир Школьник предложил еще два проекта — тянуть газопровод с Западного Казахстана или обеспечить столицу метаном угольных пластов. Впрочем, он всех обескуражил заявлением, что все равно на газификацию Астаны денег в бюджете в ближайшее время нет и не предвидится. В 2016 году в Минэнерго вообще заявили, что оба проекта по газификации Астаны приостановлены на неопределенный срок. Тогда планировалось, что проектом займется «КазМунайГаз», однако компания уже имела такое количество кредитов, что еще один уже не могла себе позволить.

Дошло до того, что в 2017 году тогдашний министр энергетики Канат Бозумбаев, говоря о газификации, фаталистично заметил, что неизвестно, «когда это случится». Тем не менее, деньги нашлись. При этом ведомства и местные власти время от времени собачились из-за мегапроекта. В 2019 Бозумбаев довольно жестко проехался по столичному акимату, который сорвал сроки газификации Нур-Султана. Министр поручил проработать возврат выделенных средств. «У нас регионы в очереди стоят на газификацию. Остальные средства перераспределить по регионам, имеющим более высокую готовность», — пригрозил Бозумбаев.

Это был выпад не столько против Кульгинова, сколько против его предшественника недавно оставившего пост — Бахыта Султанова. Это напрямую касалось и Ербола Толеуова, который тогда возглавлял столичное управление топливно-энергетического комплекса и коммунального хозяйства. Что же произошло с карьерой чиновника, который сорвал сроки проекта, инициированным Елбасы? Да еще после жесточайшего разноса министра?

Так вот, после всего этого карьера Толеуова пошла в гору. Он сейчас руководит Казахстанским центром модернизации и развития жилищно-коммунального хозяйства. Потренировался на столице, теперь и по всей стране будет применять опыт успешного менеджмента в энергетике. А все потому что Толеуов человек посла в Чехии Марата Тажина. Отсиделся после столицы наш энергетик в Кокшетау, и вернулся в дело. Можно сказать, что Толеуов повторяет трудовой путь своего патрона. Тот тоже, развалив идеологическую сферу, наплодив «интеллектуалов», оставив после себя проблемы, уехал пить пиво. А Бозумбаев тогда негодовал не просто так — после многолетней раскачки газопровод «Сарыарка» построили ударными темпами. Но тут все уперлось в столичных чиновников, появились два «но». Ведь эпопея с голубым топливом отнюдь не закончилась тем, что трубопровод дотянули до столицы.

Во-первых, оказалось, что далеко не всем эта услуга по карману. В конце прошлого года люди жаловались, что подключение к центральному газоснабжению стоит около миллиона тенге. Антимонопольщики снизили тариф на газ с 45 тенге за кубометр до 34,6 тенге, но пока эта мера не улучшила экологическую ситуацию в столице. Во-вторых, едва отрапортовали о начале газификации столицы, как в январе 2021 директор «Нур-СултанГаз» Александр Райк заявил, что министр экологии, геологии и природных ресурсов Магзум Мирзагалиев и акимат Нур-Султана попросту лгут. «Нам всем врут! Вчера министр экологии Мирзагалиев Магзум Маратович публично заявил, что в городе свыше 300 домов уже подключены к природному газу <... >. Это неправда! На самом деле в столице к природному газу подключены всего около 30 домов!» — написал Райк в соцсети. И что же министр и акимат? А ничего, утерлись. Потому что карьера бастыка не зависит от таких мелочей, как исполнение государственных задач. Ну а в-третьих, все еще непонятно, чьим газом к середине 2020-х будут снабжать столицу. Может, туркменским, если его нам продадут.

Так что этот сериал, как и LRT — будет вечным.

Кого сдать на опыты. Коллективный иммунитет агашек

Вакцинация идет, ждем, когда ее будут делать и нашим QazVac. Теперь его, как выяснилось, будут разливать в Турции. Наш завод в Жамбылской области так и не построен. Вице-премьер Ералы Тугжанов сообщил, что «на базе (казахстанского) НИИ проблем биологической безопасности будет подготовлена субстанция для производства вакцины. А из этой субстанции фактически будет последующий розлив вакцины (в Турции)».

Эта новость, после того, как министр здравоохранения Алексей Цой крутился как уж на сковороде, уходя от вопросов о том, чьей же вакциной привился президент Казахстана, стала новой темой обсуждения. Дескать, QazVac в конечном счете чья вакцина, наша или турецкая? Хорошим тоном стало с ехидцей спрашивать Цоя: что, даже разрекламированную отечественную вакцину произвести не в состоянии? Обещали прорыв в науке, торжественно привить главу государства, а тут облом.

«Шежiре» постоянно критиковал отечественных чиновников, и своей традиции не изменит, но тут правильнее вспомнить всех виновников торжества. Фактически Цою ставят в вину то, что он за менее, чем год не успел создать отечественную фармацевтику. Как будто мы всегда были известны как могучая фармацевтическая
держава, а тут единичные вредители все развалили. Отрасль, которая умирала десятилетиями, должна внезапно выдать результат. Откуда-то Минздрав должен достать специалистов, мощности и технологии.

И даже предшественника тут спрашивать не о чем. Да, сейчас в крупных городах показатели заболеваемости ковидом бьют рекорды 2020. Вроде как, неудобно сравнивать Цоя с Елжаном Биртановым. Да и к ответственности Минздрав так рьяно, как в прошлом году, никто не призывает. Понятно, почему — борьба за власть притихла, бывший министр проходит по делу. Можно было бы предъявить Биртанову за разработку вакцин, но есть проблема — НИИ проблем биологической безопасности, который ведет работу, не Минздраву подчиняется, а министерству образования и науки. Причем, специализироваться на вирусах человека наш институт стал относительно недавно. Вся научная школа НИИ ограничена исключительно сельскохозяйственными животными и растениями.

А с наукой, напомним, у нас всегда было особенно «хорошо». В 2019 году министр образования и науки Асхат Аймагамбетов рассказывал нам про то, как все будет хорошо в будущем. Он обещал увеличение в десять раз финансирования науки к 2025. Тогда же на науку тратилось 43 млрд тенге, при бюджетных тратах около 10,5 трлн, это меньше 0,4%. Действительно, странно, что у нас нет прорывов в фармацевтике (это сарказм). С учетом того, что кадров у нас нет совсем (зато среди разработчиков «Спутника V» выходец из Бишкека и российский казах).

Зато вокруг президента сплошь идеологи, блогеры и менеджеры, для них, кроме имиджа и сиюминутной повестки не существует ничего. А что разработкой вакцины, будет заниматься живущий на подножном корму институт (в науке по полгода ждут финансирования), который специализировался на сельскохозяйственных животных — мы об этом промолчим. Победителей не судят, а провал можно на кого-то списать. На этом фоне (говорим без иронии) наши разработчики вакцины — герои, которые выполняют сложную задачу. Да и Цой с Биртановым — не злодеи. Их пытаются сделать ответственными за все в ходе понятной аппаратной игры «кричи громче». Хотя за положение медицины и науки в стране следовало бы спросить с десятков других людей.

Тем временем известная своей сверхмощной фармацевтикой Индия спокойно выпускает аналоги европейской вакцины и не комплексует. У нас в конечном счете дело сдвинулось с места, мы производим вакцину и прививаем население. Не самый худший итог, если подумать. Вот только бы хорошо, если все те, кто «развивал» науку и медицину пошли добровольно в качестве подопытных в НИИ проблем биологической безопасности. Это был бы красивый жест.

Но у них уже есть коллективный иммунитет. Против ответственности.

Ценные люди. Кто остановит рост стоимости товаров

Правительство по поручению президента ведет напряженную борьбу с ростом цен. За решениями у нас далеко ходить не принято. Поэтому министр торговли и интеграции Бахыт Султанов предложил премьеру Аскару Мамину наказать за рост цен заместителей глав регионов. «Высокий рост означает недостаточность принимаемых мер. В этой связи, Аскар Узакбаевич, предлагаю закрепить в протоколе: применить дисциплинарные меры к курирующим заместителям акимов, допустившим максимальный рост цен», — сказал министр.

Мера может показаться дикой для рыночной экономики — наказывать чиновника за колебания рынка. Но у нас же есть казахстанская специфика. Называется социально-предпринимательские корпорации — СПК. Чем они точно занимаются, само государство очень смутно представляет, столько у СПК активов. Изначально их создавали для снижения цен — они должны были производить интервенции социально-значимых товаров. Но, как всегда у нас получается, квазигосструктуры зажили собственной, бесконтрольной жизнью. Потому что деньги у них государственные, а действуют они как частные фирмы.

В 2020 это подтвердил Счетный комитет. «МИО (Местные исполнительные органы, акиматы – прим.) не контролируют деятельность переданных в их введение СПК, в результате не реализуются имеющиеся возможности, не обеспечивается доходность, эффективность и транспарентность их деятельности», — говорилось по итогам аудита корпораций. Другими словами, акиматы не контролируют расходование средств СПК. Кто сказал «коррупция»?

Султанов — не идиот и понимает, о чем говорит. Нет, он не надеется, скорее всего, что замакимы отрегулируют цены. Он предлагает подрастрясти акиматы, которые увлеклись своей предпринимательской деятельностью. Намекает на то, что у местных бастыков есть бесконтрольные бюджеты.

Помимо рыночных методов — государство может регулировать цены и директивно.

У нас есть Агентство по защите и развитию конкуренции, его сегодня возглавляет Серик «Не бесите меня» Жумангарин. Он тоже борется за снижение цен, но так, чтобы никого не обидеть. Осенью прошлого года агентство решило разобраться с завышенными ценами на «ковидные» тесты. Оказалось, что в Казахстане такие услуги предоставляли 3 основных «конторы»: НЦЭ — 11 500 тенге, «Олимп» — 12 300 тенге, Invivo — 15 000 тенге. И это при том, что по словам самого Жумангарина «красная цена такого теста» — 8 870 тенге. Внимание вопрос: как наказали компании за то, что в условиях кризиса и пандемии они обдирали граждан? Правильно, никак. «Мы не начали расследование по одной простой причине: у нас нет желания наказывать субъекты рынка. Мы попытаемся с ними договориться. Мы им предложим мягкое, так называемое софт-регулирование», — отметил Жумангарин.

Аналогичное умение договариваться он демонстрировал в частной жизни. История из 2012 года: бизнесмен из Актобе Арман Жакупов подал на Жумангарина в суд за то, что чиновник, якобы, задолжал ему 17,85 миллиона тенге. Согласно материалам суда, в 2009 году Жакупов обратился к Жумангарину, бывшему в то время директором департамента регулирования торговой деятельности, с просьбой продать его квартиру в Астане. Они составили доверенность, по которой Жумангарин мог продать квартиру и получить деньги. Все так и получилось, однако деньги от сделки чиновник так и не отдал. На суде он признал, что история имела место быть, и пообещал все исправить. Инстанция встала на сторону бизнесмена Жакупова и частично удовлетворила исковые требования, обязав взыскать с Жумангарина почти 19,5 млн тенге.

Но самое интересное, что через месяц чиновник подал апелляцию, ссылаясь на нарушение и неправильное применение судом норм материального и процессуального права. Более того, Жакупов сам отказался от иска и причитающихся ему по суду денег. В итоге судебное производство было закрыто. Такой вот человек Жумангарин. Ему доверяют продавать чужие квартиры, а потом отдают вырученные деньги. Он ведь честный. Поэтому цены не снижаются по объективным причинам, а не потому что у нас чиновники у нас продажные.

Товарищество безграничной безответственности. Как растут цены

Продолжим про неравную борьбу с повышением цен. На этот раз речь пойдет про местный уровень – в столице решили отказаться от стабилизационного фонда продуктов. Отказались, потому что фонд закончился, уже нет муки и риса. «В этом году из всего объема в стабфонде остался сахар, который уже практически реализован, поставлен в несколько торговых объектов», — рассказала заместитель руководителя управления по инвестициям и развитию предпринимательства Нур-Султана Гульмира Ермолдина.

А в марте министр торговли и интеграции страны Бахыт Султанов признал, что вбросы продуктов из стабилизационных фондов никак не влияют на цены. Ученые когда-нибудь исследуют подробно этот кейс — почему интервенции товара не смогли удешевить еду вопреки всем законам экономики.

А мы пока выдвинем гипотезу — потому что главной задачей социально-предпринимательских корпорацией является защита социально неуязвимых слоев. Судите сами: в 2017 на скамью подсудимых в тогда еще Южно-Казахстанской области сели директор социально-предпринимательской корпорации «Онтустик» Олжас Бактыбаев и завскладом стабфонда ЮКО Сакен Бердиев. Из стабфонда было продано на сторону продуктов на 164 млн тенге.

В том же году был суд над председателем правления СПК «Атырау» Абатом Тасимовым, который решил выдать какому-то бизнесу денег просто так, без залога. Приговор был строг: штраф с конфискацией имущества и запретом пожизненно занимать должности на госслужбе. Но по амнистии Тасимова освободили от наказания. У нас гуманный суд.

Но не во всех регионах сажают уважаемых людей на скамью подсудимых. Остались еще понятия. Вот в Восточном Казахстане СПК «Ертiс» из года в год закупала овощи для стабилизационного фонда в товариществе с ограниченной ответственностью «Агрофирма «Приречное». Это фирма депутата областного маслихата Мухитом Тумабаева, отца бывшего акима Усть-Каменогорска Куата Тумабаева. Карьере последнего повредило несколько неприятное происшествие — машина, в которой он находился, сбила пешехода, 19-летнего парня. За рулем находился заместитель акима Риддера Бауржан Курманбаев.

Собственно, только это и есть установленный факт. Далее показания разнятся: Тумабаев рассказывал, что он прыгнул обратно в машину и поехал за помощью, но его остановили полицейские, которые его вернули на место происшествия. Правда, сами полицейские (впоследствии уволенные!) утверждали, что аким был пьян в стельку, и у них изъяли записи видеорегистрации. Но дело замяли, отец погибшего перестал требовать справедливости после того, как старика несколько раз уронили в подъезде.

А сам Тумабаев-младший и не думал из-за такой мелочи уходить с госслужбы. Лишь после того, как дело набрало резонанс, аким области Даниал Ахметов предложил акиму уйти по собственному желанию. После увольнения Куат Тумабаев подал в суд иск против полицейских, рассказавших об обстоятельствах остановки его машины после трагедии. Суд он выиграл.

Не везло и другим родственникам Мухита Тумабаева: его зять, прокурор Альжаппар Кутанов был задержан с поличным по подозрению в вымогательстве 50 млн тенге у бизнесмена. Предпринимателя кошмарили умело, пугали не прокуратурой и бумагами, а местными братками, которые разберутся со всей семьей.
Но, вроде, на этом неприятности для семьи Тумабаевых закончились.

Куат, говорят, вернулся под крыло министра торговли и интеграции Бахыта Султанова, начальником департамента продвижения экспорта. Все правильно: на внутреннем рынке работает папа, мастерски убеждая контрагентов при помощи переговорщиков, а сын — на внешних рынках. Только клевещут вокруг — то говорили, что закупали овощи у Тумабаева по завышенной цене, то брехали, что сгнил урожай в хранилищах, не дойдя до прилавков. Ну так такие скандалы везде возникают, года два назад в СПК «Павлодар» нашли соломоново решение — оплачивать из бюджета сгнившие овощи. Элегантно.

К чему мы все этом. СПК, конечно, не помогли цены сбить, но заработать многим уважаемым людям дали. Хоть кому-то польза.

Ударим роскошью по бедноте. Как на самом деле голосовали на выборах

Казахстанцы стремительно беднеют. По данным финпрома, в четвертом квартале 2020 года количество домохозяйств, имеющих доходы ниже прожиточного минимума, выросло до 858,5 тысяч человек. Это на 20,1% больше, чем годом ранее.

Больше всего бедных — 19,9% домохозяйств, имеющих доход ниже прожиточного минимума, в Туркестанской области. Там же и наибольшая доля населения, проживающего за чертой бедности — 10,3%. Это там же, где открыли «крупнейший в Центральной Азии многофункциональный туристический комплекс «Керуен-сарай». Казахская Венеция, та самая, за 87 миллиардов тенге.

Как сообщали отработавшие госзаказ СМИ, благодаря этому поток туристов в регион должен вырасти до миллиона. По мысли наших государственных мужей, в самую бедную область, откуда по госпрограмме людей вывозят на север страны, должен приехать миллион путешественников, чтобы увидеть что? Правильно — «Керуен-сарай». Мощный удар по бедности, а то мы уже подумали, что это очередной распил или вливание денег в песок.

Эти тенденции возникли не вчера. Как отмечали исследователи, «на протяжении 2013-2019 гг. расходы домохозяйств Казахстана в текущих ценах уменьшились на 23.6 млрд. долл. (на 20%)». К чему это ведет — нам рассказывают оставшиеся в стране социологи, а именно центр «Стратегия». Его эксперт Ернур Молдашев рассказывает ужасные вещи. «62 процента респондентов заявили, что протест «усиливается». Между тем во время опроса 2013 года о «росте протестов» говорили 35 процентов респондентов, в 2017 году — 31 процент», — говорит он.

И самое основное, недовольство проникает в толщу устойчивого и лояльного электората. «Предыдущие опросы показывали низкий протестный потенциал среди сельских казахов старше 40 лет. Власти также полагались на эти социальные группы. Теперь те присоединились к протестным группам», — сообщает нам Молдашев.

И еще — более 40 процентов респондентов оценили экономику Казахстана как «слабую» или «очень слабую». А самое «веселое» — социологи провели сильно отложенный экзитпол на прошедших в начале года выборах. Разница между официальными данными и результатами опроса существенная: Nur Otan получил 46 процентов голосов, «Ак жол» — 17 процентов, Народная партия — 10 процентов, «Адал» — девять процентов и «Ауыл» — пять процентов». Напомним, что по сведениям ЦИК, Nur Otan получил свыше 70 процентов. Но будем считать, что это у социологов методика неправильная. Или люди уже забыли, за кого голосовали.

С нашим идеологическим блоком все понятно. Там задумчиво смотрят на то, как разрушается весь базис доверия государству, наработанный за прошлые годы. Сам факт, что эти цифры никак не комментируются лидерами общественного мнения, кричит о себе. Население замечает ухудшение ситуации и разочаровывается. Протестные настроения нарастают в среде тех, кто всегда поддерживал власть. Чем на это отвечают массовики-затейники? Шествием фриков на 8 марта, например. И главное, все это не спишешь на предыдущую власть, это достижения нынешней.

А ведь в экономике-то, которая прямо влияет на благосостояние, у нас было у нас было планов громадье. Например, в 2016 была принята программа «Производительность 2020». Как ни странно, она должна была именно что повысить производительность труда в нашем национальном хозяйстве, и как раз к 2020. В постановлении правительства проблема ставилась прямо: «На сегодняшний день производительность труда в Казахстане остается на низком уровне».

И что? Кто-то слышал про выполнение этой программы?
Почему показатель производительности труда важен — потому что на него влияет и коррупция. В конечной стоимости продукта или услуги всегда есть и сумма «рахмета» или «салема», которые полагаются уважаемым людям. Производитель производит все уже на оставшиеся деньги. По этой причине очень бы хотелось посмотреть на итоги этой программы. Впрочем, судя по новостям, у нас изобретут свои способы повышения производительности труда: эксперты уверенно прогнозируют, что в Казахстане прогнозируется рост числа богатейших людей на 33%.

Сүйінші! Подождет производительность.

Денег всем не хватит. Как попасть в рабы к уважаемому человеку

Недавно повысили зарплату нашим ученым из Научно-исследовательского института проблем биологической безопасности, которые занимаются разработкой нашей вакцины от коронавируса QazVac. Средняя зарплата научных сотрудников будет от 325 тысяч тенге и выше. Еще и про жилье для биологов вспомнили. В русле любимой лихорадочной штурмовщины укрепляют науку, потому что деваться некуда. А вакцину все обещают поставить, и мы надеемся, что на этот раз сроков не сорвут. На самом деле удивительно, что было сделано хоть что-то (еще раз подчеркнем, что наши ученые — герои). Ведь то, что творилось в нашей науке можно описать словами «как обычно».

В 2018 году грянул скандал вокруг работы национальных научных советов и распределения грантового финансирования. Тогда, из полученных 4500 заявок были одобрены около 1100. Научное сообщество возмутилось. Мало того, что тысячи научных сотрудников оказались фактически без работы, так еще члены ННС весьма оригинально распределяли деньги — заявки с высокими баллами не проходили, а с низкими получали финансирование. Львиная доля грантов ушла на проекты, которые сами же члены ННС и курировали. На свои проекты они переправили миллиарды бюджетных тенге.

Естественно в такой ситуации представители МОН исправили недостатки и от стыда подали в отставку. Шутка. Нет, конечно. Возглавлявший тогда Комитет науки МОН РК Болатбек Абдрасилов обвинил ученых во лжи. Ученого Максима Макукова и вовсе попытались привлечь к уголовной ответственности за распространение ложной информации. Правда, безуспешно.

Отбрыкивались от обвинений и члены ННС, один из которых — доктор химических наук Григорий Мун — также назвал обвинения со стороны ученого сообщества умелой информационной атакой людей, которые остались без финансирования: «Поймите, перед ННС стоит задача — распределить относительно небольшие деньги между большим числом проектов. На всех точно не хватит, и все равно будут недовольные. Точнее, недовольными будут все, кому не досталось денег». Правду сказал аксакал. Дело-то житейское, просто деньги не поделили. Ученые, что, не люди что ли.

К чему мы вспомнили эту историю — к тому, что за состояние дел в том же НИИ проблем биологической безопасности отвечали Абдрасилов, бывший тогда главой комитета науки, и Ерлан Сагадиев. Про последнего мы писали — его утомила родина, где он успешно делал бизнес на вузах. Причем настолько, что он поехал учиться в университет, только в США. Все хорошо у человека, его учебные заведения — МУИТ и UIB исправно приносят бабло.

Все хорошо и у Абдрасилова, даже отлично — он президент Международного казахско-турецкого университета имени Ахмеда Ясави. С учетом растущего значения Туркестана, где базируется вуз, это сейчас самое перспективное учебное заведение. Но и до Комитета науки у Абдрасилова все было отлично, он был ректором Академии государственного управления при президенте. О нравах, которые царили в этом вузе, рассказала Елена Жумат, которая заговорила, так как Абдрасилов начал ее преследовать.

В сети было опубликовано письмо. В нем утверждалось, что Абдрасилов требовал чтобы работники университетского общежития приходили к нему домой «для выполнения работ по строительству, благоустройству территории, уборки внутри жилых помещений, стирки, мойки личных автомобилей, уборки снега». До 3 часов ночи и за зарплату в 30-40 тыс. тенге, чтобы не быть выкинутыми на улицу.

Абдрасилов тогда начал метаться, заминать скандал, ему наверху пошли навстречу и, например, сюжет на 31 канале был снят из эфира.

Счетный комитет затем выявил общую задолженность академии на сумму в 332 млн. тенге, были отмечены хищения из кассы, необоснованные завышения заработной платы руководства (справедливости ради, не так уж и много — сагадиевском МУИТ хищений насчитали на 1,7 млрд тенге).

И после таких приключений Абдрасилова ставят руководить всей казахстанской наукой. Результат — налицо. Кому-то не досталось денег, как сказал доктор наук. А кому-то — досталось.

Третий президент Казахстана. Опасность неправильного выбора

Политологи, как по команде, синхронно вещают глубокомысленными постами про выборы 2024 года. Рахимбеков-Рысмамбетов, и даже Тоғжан Қожалы и прочие начали рассуждать, пойдет ли Токаев на второй срок или нам ждать третьего президента.

Кто-то, подобно Рахимбекову, скрупулезно высчитывает, когда наступит день выборов. «Очередные выборы президента Республики Казахстан будут проводиться в первое воскресенье декабря 2023 года , точнее говоря 3 декабря 2023 года», — знакомит нас политолог с результатами своих подсчетов. Как будто, он не в курсе изобретательности наших юристов из ЦИКа. В основном же, все понимают, что месяц туда, месяц сюда, даже несколько месяцев роли особой не играют. Самое важное — кто встанет у руля, кто из окружения встанет у бюджетного корыта. «Кто тогда станет определять политику в этой части суши?» — прямо спрашивает Рысмамбетов, который хоть и экономист, но соображает, что у нас даже законы рынка подчиняются политической логике.

Многие отметились, отстает только наш любимый Андрей Чеботарев, но он то книжки свои раздает, то встречается с министром юстиции Маратом Бекетаевым. Кстати, отличный пример — семья Бекетаевых успешно поднимается по ступеням карьерной лестницы. Но после изменения конфигурации поля, новая команда вполне может решить, что лучше урегулировать дело Стати другими путями. И услуги Бекетаева, и его иностранных юристов будут уже не так нужны.

Хотя даже Чеботарев обозначил, что он про новый политический сезон. Он пытал Бекетаева по поводу процедуры государственной регистрации политических партий. А это не самый простой вопрос —ведь у нас есть организации, которые бы очень хотели получить официальное признание в органах власти. И есть те, кто хотел бы вывести в поле новые партии.

О том, что это все не досужие разговоры пикейных жилетов в сети говорит одна примета. Политологу Максиму Казначееву, видимо, вкололи дополнительную дозу «Спутника V», потому что он начал вещать про то, как Вашингтон собирается раскалывать Казахстан и разжигать внутренние гражданские конфликты. Может, водочки лишку хватил, или российский Киселев ночью приснился, но обычно спокойный специалист решил пройтись по козням Госдепа. Даже сумму назвал, смешную, правда — полтора миллиона долларов. Такие деньги бастыки верхнего уровня легко поднимают сами, буквально, с пола.

Но Казначеев политолог трезвомыслящий и слова подбирающий. С чего вдруг он ударился в обличение Госдепа? С того, что некоторые вещи у нас прямо не говорятся. Например, о том, что размежевание среди сидящих в высоких кабинетах уже пошло. Он об этом говорит, но вскользь — элита, дескать, расколота на два лагеря. И в этом контексте слова про Госдеп приобретают совсем другое значение. Вспомните их вмешательство в наши выборы, как это ни странно прозвучит. У нас же тут Азаттык (финансируется Конгрессом США) аккурат перед выборами рассказывал, кому какая недвижимость принадлежит? Это ли не вмешательство?

Еще важнее — что все это стимулирует процессы у нас. А они очень непростые — нужно понять, будет ли глобальный передел собственности. Все же понимают, что второй срок Токаева запустит это процесс — новые игроки уже сформировались, и уже готовы. Не так давно, к примеру, от имени президента (как говорят в Алматы) Шымбулак пытались отжать у нынешних владельцев. Как в старые добрые времена — пришли и сказали переписать документы. Бесплатно.

А тут еще политологи нагнетают. А это значит — предвыборная гонка фактически стартовала. Непонятно только, у нас будет второй президент или третий? Чтобы понять — мы пойдем, как обычно, по бенефициарам второго срока.

Вражда меж знатными семействами. Почему ушел Шпекбаев

С должности главы Антикора ушел Алик Шпекбаев, пришел прокурорский — Марат Ахметжанов. Произошло то, о чем «Шежiре» говорил еще в январе. Надзорное ведомство и выходцы из него идут к тому, чтобы вернуть себе былое влияние и вес.

Кстати, дело Багдата Манзорова, бывшего заместителя акима Алматинской области, может проиллюстрировать этот процесс. Его, напомним, взял Антикор по статье «Мошенничество в особо крупном размере с использованием служебного положения». Все знали Манзорова, как базаркома, сборщика дани с рынков и фактического владельца Алатауского района Алматы. Поэтому скандал был на всю страну, Шпекбаеву пришлось объяснять, что это был не заказ. Но прокуратура потом отбила Манзорова. У его семьи все нормально, сын — Серик Манзоров трудится там, где идет поток бабла — замглавы столичного Департамента госдоходов.

Прокуратура не просто задействует неформальные связи, они хотят расширить и сферу формального влияния — стать снова ключевым силовым ведомством. Сейчас (в апреле) очухались даже эксперты при администрации президента и пишут буквами в интернете про реформу, которую прокуроры тихо протаскивают. Протаскивают люди в мундирах такие интересные новеллы типа такой: Не должны иметь юридической силы ключевые процессуальные решения, затрагивающие конституционные права граждан без одобрения их прокурором. Короче, пока дело идет до суда — никого важнее прокурора не будет. Все, естественно, об этом молчат.

Параллельно идут и другие процессы. В частности, на Антикора пришел не просто прокурор, а бывший зам Рашида Тусупбекова, когда последний был главой финпола. Карьера Ахметжанова переплелась с трудовым путем Тусупбекова еще в Карагандинской области. Когда Ахметжанов только надел погоны прокурора, Тусупбеков был председателем районного суда, а затем и областного.

Про эпичную борьбу Тусупбекова с другим бывшем финполовцем Кайратом Кожамжаровым слышали, наверное, все. Так, вот у Марата Ахметжанова, соратника Тусупбекова есть брат Ануар, первый вице-министр цифрового развития. Он бажа Ельнара Пернеша – сына Кожамжарова. Вот где драма посильнее «Ромео и Джульетты» Вильяма нашего Шекспира.

На самом деле и драмы никакой нет — все хорошо упакованы, сидят на солидных должностях. Сын Тусупбекова — Жанат, тот самый который член Совета директоров «KMG International N.V.» и помогает строить спорткомлекс в Минске со СПА и джакузи. Поднимался он (самостоятельно, конечно, все сам) в структуре «КазМунайГаза», там же делал карьеру и Ануар Ахметжанов.

Как при таких удивительных совпадениях и семейных узах Тусупбеков и Кожамжаров умудрялись враждовать — удивительно даже нам. Впрочем, все может быть. Бастыки делили сферы влияния, но так, чтобы не страдали люди. В смысле, серьезные люди, а не всякий расходный материал. Как, например, получивший срок «черный генерал» Амирхан Аманбаев, бывший глава Алматинского финпола, которого называли человеком Тусупбекова. Сложные отношения у Тусупбекова и Кожамжарова.

Помимо обычной чиновной логики борьбы смена главы Антикора может иметь и другое измерение — команды готовятся к решающему матчу — к президентским выборам — и занимают места. Сюда же слухи о том, что премьера Аскара Мамина вот-вот заменит первый вице-премьер Алихан Смаилов. А окончательно судить о том, чем же была отставка Шпекбаева можно будет после того, как он получит или не получит очередное назначение.

Эпизод первый. Атака клоуна и выборы сельских акимов

Нынешний политической сезон начинается с темы земли — точно, как ваш «Шежiре» и предсказывал. За перепалкой Жанболата Мамая и Бауыржана Байбека не заметили, что первый сделал гораздо более серьезный наброс. Он заявил, что депутаты мажилиса от Nur Otan оставили лазейку для приобретения иностранцами прав на землю. Мамая процитировал КазТАГ. Как понятно из текста, «оппозиционер» нашел лазейку в разрешении предоставлять якобы всем подряд участки для лесоразведения и поднял шум, как раз на фоне недавних заявлений Карина по земле.

Из этого можно сделать вывод, что торговля из-за законопроекта все же идет. Пока же Мамай объявил митинг 24 апреля. Еще одна мамаевская «новость» — про то, что в Атырауской области жителей села Коптогай отрезали от их реки и пастбищ. Тему начали разгонять и другие блогеры. «Жителей села Коптогай в ходе демаркационных работ отрезали колючей проволокой от реки и пастбищ, где они веками пасли скот», — заламывал руки «лидер общественного мнения». Волна пошла такая, что реагировать пришлось КНБ — пограничной службе. «Линия государственной границы соответствует картам 70-х, 90-х годов (…). И договор подписан и ратифицирован в 2005 году, он учитывает исторически сложившиеся границы», — рассказал первый заместитель директора пограничной службы КНБ полковник Айдар Аймурзин.

Он добавил, что забор на границе был поставлен в 2008 году по просьбе самих жителей села Коптогай, чтобы скот не переходил на территорию России. Ограждение переносили, так как оно оказалось за линией границы. Итак, что мы видим — Мамай, во-первых, борзо прыгает на Байбека. Во-вторых, рассказывает нам в утвердительном тоне, что депутаты оставили лазейки для сдачи земли иностранцам. В-третьих, распространяет заведомо лживую, зато взрывоопасную инфу про якобы отрезанный кусок земли. Плюс открыто агитирует за митинг 24 апреля. И пока никто не прикрутил Мамаю фитиль. Хотя налицо сознательные и явные провокации по теме, которая не может не срезонировать. Человек, надрываясь, орет «Забирают нашу землю!» Не реагировать на такое – сложно.

Есть два варианта. Первый — кто-то явно качает ситуацию, причем по поводу, который легко может сдетонировать — буквально бросает окурки в бензиновый бак. И этот кто-то таков, что силовики его петрушку — Мамая пока не затыкают. Или Мамай выполняет роль козла-провокатора, который должен привести баранов куда надо или подвести кого надо по статью. Хотя Мамай может сесть сразу на два стула, то есть отработать оба варианта.

Точнее отработают Мамаем. Потому что видно, что он задействован в чьем-то проекте. Его авансом назвали казахским Навальным. Его расследование называлось «Он вам не Бауке» — полная калька с «Он вам не Димон». Словом, все шаблонно. Да и сам Мамай политик с пониженной социальной ответственностью — он то трется с российским шовинистом Александром Беловым-Поткиным (по поводу чего он оправдывался), то вместе с Айдосом Сарымом борется против евразийства, то деньги получает от Мухтара Аблязова. Далее едва не становится лидером Объединенной социал-демократической партии. Невооруженным глазом заметно, что Жанболат исполняет две роли «куда пошлют» и «чего изволите».

Как и говорилось, жара уже пошла — на поле, чтобы успеть к 2024 году лезут системные и не очень игроки. А их будет еще больше, потому что затеян эксперимент — выборы сельских акимов. Это означает головную боль для акимов областей — у них появятся не согласованные с ними подчиненные, и усиление роли Nur Otan и вообще партий, и отвечающей за выборы администрации президента. Праздник голосования запланирован на вторую половину года. Укрепляет ли это команду Токаева — нисколько. Это повышает роль аппарата. А, следовательно, этот самый аппарат станет самостоятельным игроком, что в 2024-м должно проявиться. А тема земли, с который мы начинали – это надолго.

Эпизод второй. Как Казахстан пытается себя прокормить

…Самое удивительное в словах Жанболата Мамая — то, что на них отреагировал Бауыржан Байбек. Первый зампредседателя Nur Otan дискутирует с блогером из подворотни. Это еще раз подтверждает, что Мамая на поле выпустили не просто так. Сезон начинается именно так, как не хотела набранная в соцсетях и по тоям команда Токаева. Ведь идеологический блок написал президенту в «программной» статье «Независимость превыше всего» (мы ее разбирали тут): «Недопустимо, чтобы форсирование политической модернизации, популистские лозунги привели к кризису государственной системы».

И тут же тролль мелкого пошиба бросает в лицо прямые обвинения техническому директору правящей партии и проговаривает нацлозунги. Популизм стреляет всегда, поэтому монополия на него всегда была у государства. А тут отдали это Мамаю. В аппаратном смысле это означает проблемы для идеологического блока, который пытается креативить новые идеи для президента. Потому что играть против популизма они не умеют.

Но вернемся к земле, как к предмету, который стал темой политики. Наши ученые-аграрии посчитали, что созванная Комиссия по земельной реформе увлеклась вопросом собственности. Они обращают внимание и на другие проблемы. «Сельское хозяйство страны малоэффективно и неконкурентоспособно», — приводят нам мнение наших специалистов СМИ.

Та же пресса нам сообщает, что мы отстаем уже в той отрасли, где были лидерами. Поставки казахстанской муки на внешние рынки обвалились за последние годы. «Напомним, что в 2007 году наша страна вышла на первое место в мире по экспорту муки (…). Рост продолжался еще три года», — рассказывают нам журналисты. А дальше случилось понятное — наши партнеры совершенствовали тарифы, диверсифицировали поставки, конкуренты тоже не спали. В итоге нас потеснили.

Это не единичный «успех». В прошлом году по пяти областям прокатился падеж птицы, который зацепил еще и юг. Но министр сельского хозяйства Сапархан Омаров сказал, что надо смотреть на вещи бодрее, потому что ведомство начало вакцинацию. «Провал — это сильно сказано, потому что, я говорил, со стороны Минсельхоза все необходимые меры были приняты», — успокоил он всех.

В прошлом году без лишней помпы констатировали, что фактически провалилась программа «Развитие экспортного потенциала мяса крупного рогатого скота», потому что ввоз в страну мяса почти в девять раз превысил его экспорт. А по говядине — в пять раз. А показатели даже КазССР по крупному рогатому скоту не были достигнуты.

Реализовывалась эта программа, справедливости ради, при одном из предшественников Омарова на посту главы Минсельхоза — Асылжане Мамытбекове. Мамытбеков сделал все отлично, пролоббировал субсидии в животноводство, после этого ушел руководить Мясным союзом Казахстана. Омаров, кстати, в аграрии пришел из ХОЗУ Управления делами президента и «Продкорпорации» — известной кузницы кадров и лоббистов. Министром был и аким Туркестанской области Умирзак Шукеев, его ставленники, как и клиентела Мамытбекова откочевали вместе с ним в Техас.

Что мы видим — аграрный сектор проседает. Но на карьере министров сельского хозяйства это никак не сказывается. Потому что глава ведомства — фактически оператор программ, принятых в интересах владельцев сельскохозяйственного бизнеса. И граждан Казахстана, да-да, некоторых.

Пока министр устраивает лендлордов, он сидит в своем кресле спокойно. Никто с него за провалы не спросит, следовательно, и стимула делать что-то сверх необходимого — распределения ресурса — у него нет. Есть слой агашек, у которых есть постоянные интересы, в том числе на земле. И с ними кандидату в президенты в 2024 году придется говорить и что-то обещать. Одним, что земля будет распределяться среди своих, другим — что ее можно будет использовать под долгосрочные проекты, в том числе и иностранные. Вот и раскол по интересам, о котором говорил недавно политолог Казначеев. Кто-то хочет землю распределять, кто-то — ее сдавать.

Поэтому неважно, что там несет Мамай, важно то, что ему отвечают. А земля будет и дальше кормить людей. Лучших людей страны.