чуть позже Арсений наклонился тоже. будто под натиском чужой руки, мужчина едва-ли не забыв как дышать, осторожно подбирается ближе, задевая плечом чужое, выдыхает рядом под ухом и перед тем, как обойти Шастуна, выбираясь из его цепких пальцев, мельком мажет губами по изящной молочной шее.
вот теперь всё.
#ау
вот теперь всё.
#ау
шерстяной улет
два брата-акробата #shastories
придумал #ау в котором у Антона есть брат-близнец – полная противоположность второму. самоуверенный, наглый, эгоистичный Шастун в корни отличается от робкого заучки, которого хлебом не корми, но дай посидеть за книгой в библиотеке.
мне нечем заняться пока я сижу в машине, поэтому..
вот тебе #ау, в котором Антон почти въебал Арсению за то, что тот несколько лет подряд не может понять, что до дрожи нравится ему.
– пожалуй, не стоило тебе лезть к нему. - цедит сквозь зубы младший, всё ещё держа мужчину за грудки.
Арсений заторможенно моргает несколько раз, смотря напряжённо в зелёные глаза, а Шастун лишь убеждается в том, что ему не страшно. чужое дыхание трогает суховатые губы мальчишки, он замирает, наблюдая за тем, как брюнет наклоняет голову в бок, притормаживая едва-ли коснувшись своими, вдруг тихо спрашивая:
– можно.. тебя поцеловать?
вот тебе #ау, в котором Антон почти въебал Арсению за то, что тот несколько лет подряд не может понять, что до дрожи нравится ему.
– пожалуй, не стоило тебе лезть к нему. - цедит сквозь зубы младший, всё ещё держа мужчину за грудки.
Арсений заторможенно моргает несколько раз, смотря напряжённо в зелёные глаза, а Шастун лишь убеждается в том, что ему не страшно. чужое дыхание трогает суховатые губы мальчишки, он замирает, наблюдая за тем, как брюнет наклоняет голову в бок, притормаживая едва-ли коснувшись своими, вдруг тихо спрашивая:
– можно.. тебя поцеловать?
– алло, - низкий голос мужчины нарушает покой в салоне авто, перебивая негромко играющее радио на фоне. Арсений раздраженно фырчит, сосредоточенно прижимая игрушечный телефон к уху (и один бог знает где он его достал) – алло! шаст?
Попов настойчиво зовёт, но будучи пьяным в зюзю, вообще не способен отличить настоящий гаджет от жалкой розовой подделки, с искренним непониманием отодвигая ее от уха, чтобы вновь повторно набрать наизусть выученный номер и снова вслушаться в тишину по ту сторону.
– может скажем ему? – Матвиенко, сидящий рядом с водительским, дрожащими от смеха руками держит свой телефон, снимая развернувшуюся перед ними картину, косо поглядывая на водителя в роли Антона. в ответ длинный отрицательно качнул головой, на секунду отвлекаясь от дороги, и бросил быстрый взгляд через плечо, смотря на растерянное лицо Арсения, который так и не смог дозвониться, но все ещё держал розовый аппарат у лица.
Шастун хмыкнул.
– да-да, Арсений, дорогой, что случилось?
какое-то #ау.
Попов настойчиво зовёт, но будучи пьяным в зюзю, вообще не способен отличить настоящий гаджет от жалкой розовой подделки, с искренним непониманием отодвигая ее от уха, чтобы вновь повторно набрать наизусть выученный номер и снова вслушаться в тишину по ту сторону.
– может скажем ему? – Матвиенко, сидящий рядом с водительским, дрожащими от смеха руками держит свой телефон, снимая развернувшуюся перед ними картину, косо поглядывая на водителя в роли Антона. в ответ длинный отрицательно качнул головой, на секунду отвлекаясь от дороги, и бросил быстрый взгляд через плечо, смотря на растерянное лицо Арсения, который так и не смог дозвониться, но все ещё держал розовый аппарат у лица.
Шастун хмыкнул.
– да-да, Арсений, дорогой, что случилось?
какое-то #ау.
Антон смотрит на своё отражение.
холодные пальцы трогают тонкие, ярко выступающие ключицы, одними подушечками очерчивая впадины на сгибе плеча. он слегка приподнимает голову, вздернув подбородком выше, открывая вид на тонкую, бледноватую кожу, под которой, чаще обычного стучит пульс. а затем сглатывает, позволяя острому кадыку ярко двинуться снизу-вверх, замирая.
Шастун опускает голову и смотрит на свои руки.
такие тонкие.. он понимает почему все кому не лень, любят лишний раз пошутить о том, что он, видимо, совсем ничем не питается. и не винит. но не согласен с этим, ведь поесть чего-то вкусного любил всегда. а ещё..
ему уже надоело.
он бы с удовольствием хотел быть хоть немного крупнее, набрать массы, потому что собственная худоба иногда стоит поперек горла, вызывая в людях либо умиление, либо жалость, но по щелчку это точно не работает.
Антону уже 25, но он все ещё похож на хрупкого подростка из старшей школы..
– Антон, - родной голос пробивается сквозь толщу мыслей, вытаскивая мальчишку оттуда, и он расслаблено вздыхает, пока мужские руки нежно обвивают тонкий торс, сжимая в тёплых тисках.
Арсений роняет подбородок на чужое плечо, преданно смотря через отражение в чужие глаза, а где-то под ухом Шаста слышится тихий вздох.
– я сделал твой любимый кофе.
.. но его любят и таким.
#ау
холодные пальцы трогают тонкие, ярко выступающие ключицы, одними подушечками очерчивая впадины на сгибе плеча. он слегка приподнимает голову, вздернув подбородком выше, открывая вид на тонкую, бледноватую кожу, под которой, чаще обычного стучит пульс. а затем сглатывает, позволяя острому кадыку ярко двинуться снизу-вверх, замирая.
Шастун опускает голову и смотрит на свои руки.
такие тонкие.. он понимает почему все кому не лень, любят лишний раз пошутить о том, что он, видимо, совсем ничем не питается. и не винит. но не согласен с этим, ведь поесть чего-то вкусного любил всегда. а ещё..
ему уже надоело.
он бы с удовольствием хотел быть хоть немного крупнее, набрать массы, потому что собственная худоба иногда стоит поперек горла, вызывая в людях либо умиление, либо жалость, но по щелчку это точно не работает.
Антону уже 25, но он все ещё похож на хрупкого подростка из старшей школы..
– Антон, - родной голос пробивается сквозь толщу мыслей, вытаскивая мальчишку оттуда, и он расслаблено вздыхает, пока мужские руки нежно обвивают тонкий торс, сжимая в тёплых тисках.
Арсений роняет подбородок на чужое плечо, преданно смотря через отражение в чужие глаза, а где-то под ухом Шаста слышится тихий вздох.
– я сделал твой любимый кофе.
.. но его любят и таким.
#ау
– год начала второй мировой войны? – взгляд голубых глаз впивается внимательным прищуром в зелёные, а изящная мужская кисть, опираясь на стол, негромко постукивает ручкой по нему.
Антон запнулся, внезапно замолчав и его гордость, за ранее правильный ответ, на несколько секунд прячется под удивлением:
– но вы уже спрашивали это у меня.
Арсений стучит в последний раз, переставая двигать рукой и чуть сгорбившись над столом, с лёгкой улыбкой ведёт бровями.
– ну? – ждёт.
Шастун расплывается в самодовольной улыбке, щурясь словно сытый кот, игриво стреляет глазами в сторону и облизнувшись, ведет кончиком языка показушно по внутренней стороне щеки. засранец слишком самоуверенный, да и эмоций у него валом – бери и наслаждайся, и Попову, если не соврать, очень даже ничего.
– тысяча девятьсот тридцать девятый, – в голосе явная издёвка, – ну, все? я могу идти?
– мм, а какой материк омывается четырьмя океанами? – настаивает, а в ответ лишь молчание, – ну, на пересдачу, Шастун.
#ау, но предыстория за тобой;)
Антон запнулся, внезапно замолчав и его гордость, за ранее правильный ответ, на несколько секунд прячется под удивлением:
– но вы уже спрашивали это у меня.
Арсений стучит в последний раз, переставая двигать рукой и чуть сгорбившись над столом, с лёгкой улыбкой ведёт бровями.
– ну? – ждёт.
Шастун расплывается в самодовольной улыбке, щурясь словно сытый кот, игриво стреляет глазами в сторону и облизнувшись, ведет кончиком языка показушно по внутренней стороне щеки. засранец слишком самоуверенный, да и эмоций у него валом – бери и наслаждайся, и Попову, если не соврать, очень даже ничего.
– тысяча девятьсот тридцать девятый, – в голосе явная издёвка, – ну, все? я могу идти?
– мм, а какой материк омывается четырьмя океанами? – настаивает, а в ответ лишь молчание, – ну, на пересдачу, Шастун.
#ау, но предыстория за тобой;)
#ау, в котором частный детектив Шастун и офицер полиции Арсений знакомятся на одном из заданий. наполненные недоверием и излишней предвзятостью друг к другу, они устроили из дела настоящую гонку за право быть лучшим из лучших, но не уследили за самым главным – собой.
в груди у обоих каждый раз теплеет, хватает только услышать голос "напарника" или пересечься взглядом, но..
.. проиграли ли они гонку?
в груди у обоих каждый раз теплеет, хватает только услышать голос "напарника" или пересечься взглядом, но..
.. проиграли ли они гонку?