БИТВА ЗА СЕВАСТОПОЛЬ 29 июня 1942 года
Ночью немцы, форсировал Северную бухту, прорвали оборону в районе Сапун-горы, утром была прорвана оборона на Ялтинском направлении. Прорвав оборону, немцы с Северной стороны вышли на Корабельную, начались уличные бои. Октябрьский докладывал командованию, что: " Противник ворвался с Северной стороны на Корабельную сторону. Боевые действия протекали в характере уличных боев. Оставшиеся войска сильно устали, дрогнули, хотя большинство продолжает героически драться. Противник резко увеличил нажим авиации, танков. Учитывая снижение огневой мощи, надо считать, в таком положении мы продержимся максимум 2-3 дня". 29 и 30 июня 1942 года вражеская авиация сбросила на город до 15 000 бомб, артиллерия выпустила по обороняющимся около 8 000 снарядов и 14 000 мин.
Кольцо блокады вокруг Севастополя все более сжималось. Враг наседал со всех сторон Последний рубеж Севастопольского Оборонительного Района (СОР) в районе мыс Херсонес – мыс Феофан – участок размещения 35-й Береговой батареи – мыс Фиолент.
=========================================
"На рассвете 29 июня гитлеровцы, впервые за всю осаду Севастополя, попытались высадить на побережье нашего плацдарма морской десант. Судя по курсу отряда моторных шхун, вышедших, как потом установили, из Ялты, десант должен был зацепиться за берег где-то близ мыса Феолент — в тылах первого сектора. Эта затея кончилась для немцев плачевно. За четверть часа огнем всего одной береговой батареи девять шхун были потоплены, а остальные ушли обратно.
Но, легко отразив этот десант, не смогли сорвать начавшееся в то же время форсирование Северной бухты. Переправу, предпринятую на широком фронте, обеспечивали едва ли не вся артиллерия 64-го армейского корпуса немцев и десятки пикирующих бомбардировщиков, Чтобы остановить переправу, огня береговых батарей оказалось недостаточно, а артиллеристы частей, занявших оборону на Корабельной стороне, имели по десять снарядов на пушку. Бронепоезд был заперт в Троицком туннеле — завалы от взрывов крупных бомб закупорили выходы. Сколько-то катеров и понтонов удалось потопить, но остальные под прикрытием дымовой завесы достигали южного берега. Балки Корабельной стороны, а затем и ее жилые кварталы стали полем боя.
В то же утро начался штурм Сапун-горы. Переброска туда подкреплений с других участков, в том числе остатков Чапаевской дивизии, не предотвратила прорыва фронта.
Херсонесский аэродром принял за минувшую ночь прибывшие очередными рейсами транспортные самолеты. Пришли две подводные лодки с боеприпасами и бензином. Формировались резервные батальоны из технического состава авиагруппы и тыловых подразделений. Но все это уже не могло существенно повлиять на ход событий. Судьба Севастополя была решена.
К исходу дня в руках немцев находились хутор Дергачи, почти вся Корабельная сторона, кроме Малахова кургана и казарм учебного отряда флота, а также Зеленая горка, что против вокзала. Левое крыло фронта глубоко врезалось в город. Сводный полк Николая Олимпиевича Гузя (бывшая 345-я дивизия), получив новый рубеж, окапывался на склоне Исторического бульвара.
Когда стемнело, бои стали стихать. Гитлеровцы в последнее время не раз предпринимали ночные атаки, но в городе продвигаться в темноте не решались: все еще боялись нас... Мы передали командирам приказание привести за ночь части в порядок, закрепиться на назначенных рубежах.
Выйдя наверх, я даже удивился, насколько вокруг тихо, — так не было давно. Пробиваясь сквозь легкие облачка, светит луна. Протарахтели в небе маленькие У-2 — один, другой: у них продолжается обычная боевая работа.
После полуночи стали прибывать вызванные командармом командиры дивизий, бригад, отдельных полков. Вспомнился почему-то Экибаш, экстренное совещание в степном поселке восемь месяцев назад. Правильно ли тогда решили? Ведь не удается удержать Севастополь... Нет, все правильно. Армию Манштейна сковали надолго, измотали крепко. И не потому ли, что мы еще тут, фашисты не добрались до Кавказа!
Ночью немцы, форсировал Северную бухту, прорвали оборону в районе Сапун-горы, утром была прорвана оборона на Ялтинском направлении. Прорвав оборону, немцы с Северной стороны вышли на Корабельную, начались уличные бои. Октябрьский докладывал командованию, что: " Противник ворвался с Северной стороны на Корабельную сторону. Боевые действия протекали в характере уличных боев. Оставшиеся войска сильно устали, дрогнули, хотя большинство продолжает героически драться. Противник резко увеличил нажим авиации, танков. Учитывая снижение огневой мощи, надо считать, в таком положении мы продержимся максимум 2-3 дня". 29 и 30 июня 1942 года вражеская авиация сбросила на город до 15 000 бомб, артиллерия выпустила по обороняющимся около 8 000 снарядов и 14 000 мин.
Кольцо блокады вокруг Севастополя все более сжималось. Враг наседал со всех сторон Последний рубеж Севастопольского Оборонительного Района (СОР) в районе мыс Херсонес – мыс Феофан – участок размещения 35-й Береговой батареи – мыс Фиолент.
=========================================
"На рассвете 29 июня гитлеровцы, впервые за всю осаду Севастополя, попытались высадить на побережье нашего плацдарма морской десант. Судя по курсу отряда моторных шхун, вышедших, как потом установили, из Ялты, десант должен был зацепиться за берег где-то близ мыса Феолент — в тылах первого сектора. Эта затея кончилась для немцев плачевно. За четверть часа огнем всего одной береговой батареи девять шхун были потоплены, а остальные ушли обратно.
Но, легко отразив этот десант, не смогли сорвать начавшееся в то же время форсирование Северной бухты. Переправу, предпринятую на широком фронте, обеспечивали едва ли не вся артиллерия 64-го армейского корпуса немцев и десятки пикирующих бомбардировщиков, Чтобы остановить переправу, огня береговых батарей оказалось недостаточно, а артиллеристы частей, занявших оборону на Корабельной стороне, имели по десять снарядов на пушку. Бронепоезд был заперт в Троицком туннеле — завалы от взрывов крупных бомб закупорили выходы. Сколько-то катеров и понтонов удалось потопить, но остальные под прикрытием дымовой завесы достигали южного берега. Балки Корабельной стороны, а затем и ее жилые кварталы стали полем боя.
В то же утро начался штурм Сапун-горы. Переброска туда подкреплений с других участков, в том числе остатков Чапаевской дивизии, не предотвратила прорыва фронта.
Херсонесский аэродром принял за минувшую ночь прибывшие очередными рейсами транспортные самолеты. Пришли две подводные лодки с боеприпасами и бензином. Формировались резервные батальоны из технического состава авиагруппы и тыловых подразделений. Но все это уже не могло существенно повлиять на ход событий. Судьба Севастополя была решена.
К исходу дня в руках немцев находились хутор Дергачи, почти вся Корабельная сторона, кроме Малахова кургана и казарм учебного отряда флота, а также Зеленая горка, что против вокзала. Левое крыло фронта глубоко врезалось в город. Сводный полк Николая Олимпиевича Гузя (бывшая 345-я дивизия), получив новый рубеж, окапывался на склоне Исторического бульвара.
Когда стемнело, бои стали стихать. Гитлеровцы в последнее время не раз предпринимали ночные атаки, но в городе продвигаться в темноте не решались: все еще боялись нас... Мы передали командирам приказание привести за ночь части в порядок, закрепиться на назначенных рубежах.
Выйдя наверх, я даже удивился, насколько вокруг тихо, — так не было давно. Пробиваясь сквозь легкие облачка, светит луна. Протарахтели в небе маленькие У-2 — один, другой: у них продолжается обычная боевая работа.
После полуночи стали прибывать вызванные командармом командиры дивизий, бригад, отдельных полков. Вспомнился почему-то Экибаш, экстренное совещание в степном поселке восемь месяцев назад. Правильно ли тогда решили? Ведь не удается удержать Севастополь... Нет, все правильно. Армию Манштейна сковали надолго, измотали крепко. И не потому ли, что мы еще тут, фашисты не добрались до Кавказа!
Как и тогда, в Экибаше, кто-то прибыть не смог — обстановка еще напряженнее. А кого-то уже нет в живых. Только что сообщили: убит Гусаров, командир 3-го морского полка, Горпищенко и Ласкин ранены...
Совещание короткое. Командиры в нескольких словах докладывают о состоянии соединении, частей. В дивизиях в среднем по 300—400 человек, в бригадах — по 100—200. Плохо с боеприпасами. У меня острым гвоздем сидит в голове цифра: на 30 июня армия имеет 1259 снарядов среднего калибра и еще немного противотанковых. Тяжелых — ни одного.
Всем понятно, что настает конец Севастопольской обороны. Но разговор идет обычный, будничный — о позициях, которые надо удержать завтра. Только под конец командарм дает ориентировку на дальнейшее — держать в кулаке наличные силы, драться, пока есть чем, и быть готовыми разбить людей на небольшие группы, чтобы пробиваться туда, куда будет указано, или по обстановке.
Пояснении не требуется. Пробиваться — значит в горы, к партизанам. Это трудно, очень трудно, но все-таки возможно. И важно, чтобы в это верили, чтобы не было чувства обреченности.
В заключение — пятнадцатиминутный товарищеский ужин. Молча, без тостов, выпили по чарке. Ощущение такое, что многих видишь в последний раз."
Крылов Николай Иванович "Не померкнет никогда"
Совещание короткое. Командиры в нескольких словах докладывают о состоянии соединении, частей. В дивизиях в среднем по 300—400 человек, в бригадах — по 100—200. Плохо с боеприпасами. У меня острым гвоздем сидит в голове цифра: на 30 июня армия имеет 1259 снарядов среднего калибра и еще немного противотанковых. Тяжелых — ни одного.
Всем понятно, что настает конец Севастопольской обороны. Но разговор идет обычный, будничный — о позициях, которые надо удержать завтра. Только под конец командарм дает ориентировку на дальнейшее — держать в кулаке наличные силы, драться, пока есть чем, и быть готовыми разбить людей на небольшие группы, чтобы пробиваться туда, куда будет указано, или по обстановке.
Пояснении не требуется. Пробиваться — значит в горы, к партизанам. Это трудно, очень трудно, но все-таки возможно. И важно, чтобы в это верили, чтобы не было чувства обреченности.
В заключение — пятнадцатиминутный товарищеский ужин. Молча, без тостов, выпили по чарке. Ощущение такое, что многих видишь в последний раз."
Крылов Николай Иванович "Не померкнет никогда"
Маяковского часто спрашивали: «Почему вы так много выступаете на курортах? Это пахнет гастролёрством». Отвечал он следующее: «У товарищей неправильный взгляд на курорты. Ведь сюда съезжаются со всего Советского Союза. Тебя слушают одновременно и рабочие, и колхозники, и интеллигенты. Приезжают люди из таких мест, куда ты в жизни не попадёшь. Они разъедутся по своим углам и будут пропагандировать стихи, а это – моя основная цель…».
Ялта, Симферополь, Севастополь, Ливадия, Евпатория, Гурзуф и другие города крымского побережья объездил Маяковский.
Фото из фондов Государственного музея В.В. Маяковского. Поэт в Севастополе, 1927 г.
Ялта, Симферополь, Севастополь, Ливадия, Евпатория, Гурзуф и другие города крымского побережья объездил Маяковский.
Фото из фондов Государственного музея В.В. Маяковского. Поэт в Севастополе, 1927 г.
1 июля 1942 года Севастополь занят врагом. Остатки наших войск отходят на мыс Херсонес. Приказ – держаться до последнего.
1 июля сопротивление защитников самого города прекратилось, в ночь на 2 июля была подорвана бронебашенная батарея №35, на которой не осталось снарядов, но которая сражалась и на тот момент не была захвачена противником. Далее сопротивление было спонтанным, кроме мыса Херсонес и отдельных разрозненных очагов, в которых отдельные группы советских воинов продолжали сражаться вплоть до 9-12 июля. 81-й отдельный танковый батальон 2 июля в районе Казачьей бухты потерял в бою последние 4 машины. А последний танк Т-26 из 125-го отдельного танкового батальона вступил в последний бой 3 июля в районе Казачьей бухты.
Остатки Приморской армии, лишённые высшего командования, отошли на мыс Херсонес, где сопротивлялись ещё три дня. Основная часть солдат и командиров сдалась после мощного артобстрела, бомбежки и расчленения обороны между Казачьей бухтой и бронебашенной батареей №35 в 14-15 часов 4 июля. Немецкий генерал Курт фон Типпельскирх заявил о захвате на мысе Херсонес 100 тыс. пленных, 622 орудий, 26 танков и 141 самолётов. Манштейн более осторожно сообщает о том, что на крайней оконечности полуострова было взято в плен 30 000 бойцов Красной Армии и около 10 000 в районе Балаклавы. По советским архивным данным число пленных не превышало 78 230 человек, а захвата авиационной вообще техники не было: остававшиеся в строю на момент 3-го штурма самолёты были частично передислоцированы на Кавказ, частично сброшены в море и затоплены. В период с 1 по 10 июля 1942 года из Севастополя всеми видами транспортных средств было вывезено 1 726 человек, в основном, командно-политический состав армии и флота.
1 июля сопротивление защитников самого города прекратилось, в ночь на 2 июля была подорвана бронебашенная батарея №35, на которой не осталось снарядов, но которая сражалась и на тот момент не была захвачена противником. Далее сопротивление было спонтанным, кроме мыса Херсонес и отдельных разрозненных очагов, в которых отдельные группы советских воинов продолжали сражаться вплоть до 9-12 июля. 81-й отдельный танковый батальон 2 июля в районе Казачьей бухты потерял в бою последние 4 машины. А последний танк Т-26 из 125-го отдельного танкового батальона вступил в последний бой 3 июля в районе Казачьей бухты.
Остатки Приморской армии, лишённые высшего командования, отошли на мыс Херсонес, где сопротивлялись ещё три дня. Основная часть солдат и командиров сдалась после мощного артобстрела, бомбежки и расчленения обороны между Казачьей бухтой и бронебашенной батареей №35 в 14-15 часов 4 июля. Немецкий генерал Курт фон Типпельскирх заявил о захвате на мысе Херсонес 100 тыс. пленных, 622 орудий, 26 танков и 141 самолётов. Манштейн более осторожно сообщает о том, что на крайней оконечности полуострова было взято в плен 30 000 бойцов Красной Армии и около 10 000 в районе Балаклавы. По советским архивным данным число пленных не превышало 78 230 человек, а захвата авиационной вообще техники не было: остававшиеся в строю на момент 3-го штурма самолёты были частично передислоцированы на Кавказ, частично сброшены в море и затоплены. В период с 1 по 10 июля 1942 года из Севастополя всеми видами транспортных средств было вывезено 1 726 человек, в основном, командно-политический состав армии и флота.
2 июля 1942 года, возвращаясь в редакцию с репортажем из Севастополя, в авиакатастрофе погиб Евгений Петров (настоящее имя – Евгений Петрович Катаев), русский советский писатель, сценарист и драматург, журналист, военный корреспондент.
Каждому из нас хорошо знакомы его романы "Двенадцать стульев" и "Золотой теленок", написанные в соавторстве с Ильей Ильфом.
С первых дней Великой Отечественной Войны Евгений Петрович устроился работать корреспондентом в Совинформбюро, его фронтовые репортажи публиковались в «Правде», «Красной звезде», «Огоньке», в американском газетном агентстве NANA. Уже после гибели писателя в 1942 году были изданы два сборника его фронтовых заметок и корреспонденций «Москва за нами» и «Фронтовой дневник».
В июне 1942 года Петров с огромным трудом добился разрешения поехать в осажденный Севастополь. Город был блокирован с воздуха и с моря, нет и клочка земли, который не обстреливается.
Лидер эсминцев "Ташкент", на котором Петров возвращался 27 июня из севастопольской командировки, попал под бомбежку.
И все те часы, когда подошедшие на помощь корабли под огнем снимали раненых, детей и женщин, Петров отказывался покинуть корабль. И оставался на палубе вместе с экипажем до самого прихода в порт...
2 июля 1942 года самолет, на котором из Севастополя в Москву возвращался фронтовой корреспондент Петров (Катаев) был сбит немецким истребителем над территорией Ростовской области, у села Маньково (Чертковский район)...
В «Красной звезде» была напечатана его последняя статья о Севастополе, черновик которой нашли у него в полевой сумке. Последние абзацы в этой последней статье Петрова были такие:
«Пошел двадцать первый день штурма. Держаться становится все труднее. Возможно, что город все-таки удержится. Я уже привык верить в чудеса, потому что семь с лишним месяцев обороны Севастополя — военное чудо... И вот наконец мы увидели в лунном свете кусок скалистой земли, о которой с гордостью и состраданием думает сейчас вся наша советская земля. Я знал, как невелик Севастопольский участок фронта, но у меня сжалось сердце, когда я увидел его с моря: таким он казался маленьким. Корабль вышел из Севастополя около двух часов...»
Памяти Евгения Петрова Константин Симонов посвятил стихотворение "Смерть друга"
Каждому из нас хорошо знакомы его романы "Двенадцать стульев" и "Золотой теленок", написанные в соавторстве с Ильей Ильфом.
С первых дней Великой Отечественной Войны Евгений Петрович устроился работать корреспондентом в Совинформбюро, его фронтовые репортажи публиковались в «Правде», «Красной звезде», «Огоньке», в американском газетном агентстве NANA. Уже после гибели писателя в 1942 году были изданы два сборника его фронтовых заметок и корреспонденций «Москва за нами» и «Фронтовой дневник».
В июне 1942 года Петров с огромным трудом добился разрешения поехать в осажденный Севастополь. Город был блокирован с воздуха и с моря, нет и клочка земли, который не обстреливается.
Лидер эсминцев "Ташкент", на котором Петров возвращался 27 июня из севастопольской командировки, попал под бомбежку.
И все те часы, когда подошедшие на помощь корабли под огнем снимали раненых, детей и женщин, Петров отказывался покинуть корабль. И оставался на палубе вместе с экипажем до самого прихода в порт...
2 июля 1942 года самолет, на котором из Севастополя в Москву возвращался фронтовой корреспондент Петров (Катаев) был сбит немецким истребителем над территорией Ростовской области, у села Маньково (Чертковский район)...
В «Красной звезде» была напечатана его последняя статья о Севастополе, черновик которой нашли у него в полевой сумке. Последние абзацы в этой последней статье Петрова были такие:
«Пошел двадцать первый день штурма. Держаться становится все труднее. Возможно, что город все-таки удержится. Я уже привык верить в чудеса, потому что семь с лишним месяцев обороны Севастополя — военное чудо... И вот наконец мы увидели в лунном свете кусок скалистой земли, о которой с гордостью и состраданием думает сейчас вся наша советская земля. Я знал, как невелик Севастопольский участок фронта, но у меня сжалось сердце, когда я увидел его с моря: таким он казался маленьким. Корабль вышел из Севастополя около двух часов...»
Памяти Евгения Петрова Константин Симонов посвятил стихотворение "Смерть друга"
2 июля 1942 года под Севастополем уцелевшие командиры возродили Военный совет Приморской армии и попытались восстановить управление войсками СОР.
Из всех тыловиков и ходячих раненых создали сводные роты и отправили на передовую. В течение дня возле 35-й батареи отбиты 10 немецких атак. Защищая Херсонесский аэродром погибли остатки 172-й стрелковой дивизии.
С наступлением темноты сводный отряд моряков ЧФ и красноармейцев после рукопашного боя вернул Камышовую бухту, пытаясь обеспечить подход ночью транспортов для эвакуации Приморской армии.
Из всех тыловиков и ходячих раненых создали сводные роты и отправили на передовую. В течение дня возле 35-й батареи отбиты 10 немецких атак. Защищая Херсонесский аэродром погибли остатки 172-й стрелковой дивизии.
С наступлением темноты сводный отряд моряков ЧФ и красноармейцев после рукопашного боя вернул Камышовую бухту, пытаясь обеспечить подход ночью транспортов для эвакуации Приморской армии.
⏳ 2 июля 1938 года – установлен рекорд дальности полета на гидросамолете МП-1
2 июля 1938 года был установлен международный рекорд дальности полета на гидросамолете МП-1 конструкции Д.П. Григоровича.
Сделали это советские военные летчицы Полина Осипенко, Вера Ломако и Марина Раскова.
Самолет МП-1, вылетев из Севастополя, беспосадочно преодолел расстояние в 2416 км и приводнился на озере Холмовском в Архангельске.
Блистательный перелет продемонстрировал высокую надежность советской авиационной техники и стал тренировкой пред новым рекордным перелетом на Дальний Восток.
Все летчицы были награждены орденами Ленина..
2 июля 1938 года был установлен международный рекорд дальности полета на гидросамолете МП-1 конструкции Д.П. Григоровича.
Сделали это советские военные летчицы Полина Осипенко, Вера Ломако и Марина Раскова.
Самолет МП-1, вылетев из Севастополя, беспосадочно преодолел расстояние в 2416 км и приводнился на озере Холмовском в Архангельске.
Блистательный перелет продемонстрировал высокую надежность советской авиационной техники и стал тренировкой пред новым рекордным перелетом на Дальний Восток.
Все летчицы были награждены орденами Ленина..
Мирамистин изобрели крымские ученые в Симферополе.
Создатель мирамистина — академик Юрий Семёнович Кривошеин, преподаватель Крымского государственного медицинского университета. Он руководил научными исследованиями свойств препарата, будучи заведующим кафедрой микробиологии, вирусологии и иммунологии университета. Адолина Петровна Рудько, химик, была его помощницей.
Благодаря стараниям Юрия Семеновича была открыта Крымская научная школа биотехнологической микробиологии, деятельность которой была направлена на создание лечебно-профилактических препаратов, диагностических и промышленных технологий, основанных
на применении новых поверхностно-активных веществ (ПАВ), называемых детергентами.
В то время (60-80 годы ХХ века) во многих странах мира проводились интенсивные исследования биологических свойств детергентов. Это было связано с быстрым распространением бытовых моющих средств и дезинфектантов на основе синтетических ПАВ. Юрий Семенович и его сотрудники изучали воздействие большого числа детергентов на бактерии и грибы. Эти ПАВ, в основном, были синтезированы в СССР и имели различную химическую структуру. В результате проведенных исследований вещества удалось сгруппировать на основе сходства их влияния на жизнедеятельность микроорганизмов.
Это позволило установить важные структурно функциональные характеристики ряда вновь синтезированных детергентов. Из их числа было выделено наиболее активное бактерицидное соединение с широким спектром антимикробного действия. Так был создан препарат мирамистин с доказанной эффективностью в профилактике и лечении бактериальных, вирусных и грибковых инфекций.
В 70-е годы это лекарство испытали на орбите, и его свойства были признаны «подходящими» Более 20 лет мирамистин успешно применяется при лечении различных заболеваний: хирургических, гинекологических, урологических, кожных и венерических заболеваний, а также в офтальмологии, инфектологии и стоматологии.
Благодаря усилиям Юрий Семеновича была организована лаборатория по космической биотехнологии. Под его руководством на борту орбитальных станций «Салют7»-«Союз Т-11»-«Союз Т-12» (1984) и «Салют7»-«Союз Т-13» (1985) были поставлены эксперименты по очистке гемагглютинина вируса гриппа, выделенного с помощью новых ПАВ. Работы по космической биотехнологии позволили создать приборы и методики для изоляции и кристаллизации белков особо высокой чистоты, что сделало возможным проведение аналитических исследований, недоступных ранее.
Создатель мирамистина — академик Юрий Семёнович Кривошеин, преподаватель Крымского государственного медицинского университета. Он руководил научными исследованиями свойств препарата, будучи заведующим кафедрой микробиологии, вирусологии и иммунологии университета. Адолина Петровна Рудько, химик, была его помощницей.
Благодаря стараниям Юрия Семеновича была открыта Крымская научная школа биотехнологической микробиологии, деятельность которой была направлена на создание лечебно-профилактических препаратов, диагностических и промышленных технологий, основанных
на применении новых поверхностно-активных веществ (ПАВ), называемых детергентами.
В то время (60-80 годы ХХ века) во многих странах мира проводились интенсивные исследования биологических свойств детергентов. Это было связано с быстрым распространением бытовых моющих средств и дезинфектантов на основе синтетических ПАВ. Юрий Семенович и его сотрудники изучали воздействие большого числа детергентов на бактерии и грибы. Эти ПАВ, в основном, были синтезированы в СССР и имели различную химическую структуру. В результате проведенных исследований вещества удалось сгруппировать на основе сходства их влияния на жизнедеятельность микроорганизмов.
Это позволило установить важные структурно функциональные характеристики ряда вновь синтезированных детергентов. Из их числа было выделено наиболее активное бактерицидное соединение с широким спектром антимикробного действия. Так был создан препарат мирамистин с доказанной эффективностью в профилактике и лечении бактериальных, вирусных и грибковых инфекций.
В 70-е годы это лекарство испытали на орбите, и его свойства были признаны «подходящими» Более 20 лет мирамистин успешно применяется при лечении различных заболеваний: хирургических, гинекологических, урологических, кожных и венерических заболеваний, а также в офтальмологии, инфектологии и стоматологии.
Благодаря усилиям Юрий Семеновича была организована лаборатория по космической биотехнологии. Под его руководством на борту орбитальных станций «Салют7»-«Союз Т-11»-«Союз Т-12» (1984) и «Салют7»-«Союз Т-13» (1985) были поставлены эксперименты по очистке гемагглютинина вируса гриппа, выделенного с помощью новых ПАВ. Работы по космической биотехнологии позволили создать приборы и методики для изоляции и кристаллизации белков особо высокой чистоты, что сделало возможным проведение аналитических исследований, недоступных ранее.