Протоиерей Артемий Владимиров, Москва

В этом вопросе вы забыли упомянуть о детях. Дети — цветы жизни. Они не понимают розни между отцом и матерью. Часто ребёнок любит и пьющего папашу. Поэтому давайте будем очень осторожны, когда задаются теоретические вопросы: «А не преступление ли жить без любви, когда любовь ушла?». Нужно разобраться, почему приходит это состояние. Может быть, супруга делала аборты? Может быть, она поставила себе, простите, спираль, и Господь попустил мужу и жене взаимное физическое отвращение? Дыма без огня не бывает.

Но если хотя бы один из супругов — подлинный христианин, как он может мириться с тем, чтобы в его сердце гнездились холодность и неприязнь к супруге? Муж — это добрый пастырь. Супруга — это тонкорунная овечка. Где жалость? Где взаимное уважение? Где терпение? Где молитва за мужа?

Из вашего вопроса видно, что это какие-то первоклассники, которые из-за формочки поссорились в песочнице и смотрят в разные стороны. Не к этому призывает нас Господь, говоря: Носите бремена друг друга (Гал. 6, 2). Да, время никого не красит; да, супруга пожертвовала своей молодостью, красотой, родив и выкормив детей; да, она уже не Мерлин Монро и совсем не Нефертити. Но следует ли из этого, что муж должен превратиться в какой-то бесчувственный телеграфный столб? А где деликатность? Где улыбка? Где трогательная забота о супруге, чтобы (пустячок, а приятно!) приносить ей хотя бы раз в неделю живые цветы, выводить её раз в месяц в филармонию, в зал имени Петра Ильича Чайковского? Где подвиг любви?..

Я сам 36 лет нахожусь в венчанном браке и знаю, что не всё бывает, как мечтается, и жизнь не всегда сказка. Но в жизни должен быть подвиг: нужно насаждать любовь, как сад, и вытравлять всякую неприязнь, всякий холод, всякое отчуждение, испрашивая благодати Святого Духа, которая даёт нам силы любить и жертвовать собой.

Митрополит Феодор (Казанов), Волгоград

К сожалению, ситуация жизненная и встречается она не так редко. Но, мы с вами помним слова Самого Христа: «Что Бог сочетал, того человек да не разлучает» (Матф. 19:6; Мар. 10:9). Если нет объективных причин для расторжения брака, конечно, мы никак не можем благословить расторжение этого Божественного союза, даже если они стали друг другу противны.

Чувства не являются критерием оценки правильности наших действий, и мы это прекрасно понимаем. Нас об этом учат Церковь и святые отцы. И пророк говорит: «Размышления сердца моего — знание» (Пс. 48:4). То есть моё сердце, как о‌рган чувств, должно иметь критерии оценки через рассудочную деятельность. Рассудок, в свою очередь, получает их из Священного Писания, из Слова Божия, и именно Им наставляясь, ум формирует сердце в правильном векторе восприятия тех или иных чувств, говорит, что хорошо, а что плохо; какое чувство правильное, а какое чувство неправильное.

Если любовь выжжена из сердца — значит, они жили неправильно и неправильно формировали свою область чувственной жизни. Выбрали неправильный критерий, потому и получилась такая ситуация.

Мы должны помнить о том, что семья — это не самоцель, а крестоношение, и что муж и жена выполняют Заповедь Божию «Друг друга тяготы‌ носите, и тако исполните закон Христов» (Гал. 6:2). Супружеская жизнь — это альтернатива жизни монашеской. В монастыре монахи терпят друг друга и носят друг друга тяготы характера и совместной жизни. А здесь два человека (или больше, если есть дети) в одном союзе брака живут, тоже терпя немощи друг друга.

И проблема в том, что каждый из них ставит претензии не для себя, а для супруга и живёт этой позицией эгоцентризма, когда в центре семьи он, его интересы, его понятия и его желания или нежелания, а супруг является только лишь исполнителем и ответственным за них.

Супруг должен отнестись к своей позиции в семье как к ответственному служению перед лицом Божиим; понимать, что он будет отчитываться за свои поступки на Страшном Суде. Он получил дар (а семья, безусловно, это дар Божий), он сам выбрал своего супруга для совместной жизни (не только жизни временной, но если мы говорим о людях верующих — то, конечно, и Жизни Вечной), его никто не заставлял, его выбор добровольный, что же он сейчас вдруг переосмыслил? Переосмысливать нужно себя и свою позицию в семье, свою позицию в жизни, свою позицию в Церкви. Это, в первую очередь, внутриличностный конфликт конкретного человека, который произошёл по его неправильной жизни. Если бы он жил правильно, а неправильно жил только его супруг, то его сердце не охладело бы; как оно пламенело, так бы и продолжало пламенеть. Более того, он бы усовершенствовался в любви, развивался бы в любви. А раз именно он остыл, он охладел — значит, это его личная проблема. Он должен понять, в чём же она заключается.

А заключается она обычно в том, что он (неважно, супруг или супруга) перестаёт предъявлять требования к себе, начинает оправдывать свои ошибки и, наоборот, концентрирует всё своё внимание на ошибках своего второго «я», своего супруга. И начинается разделение, они сами начинают вбивать клин между друг другом.

Мы должны понимать, что у жизни есть внешняя и внутренняя стороны. Есть, например, внешние обязанности супруги, о которых, к сожалению, часто забывают наши дорогие женщины: порядок, чистота и всегда приготовленная пища. Супруга встречает своего мужа с работы, провожает его до порога, всегда с любовью его обнимет, поцелует, перекрестит. И пускай даже нет в сердце этого чувства — как нас учат святые отцы, «Не имея любви, совершаем дела любви»; и постепенно наше сердце начинает пробуждаться от этих дел любви. Пускай нам кажется это лицемерием, но мы это делаем по Заповеди Господней, а не по своему сердцу. Мы признаём, что наше сердце испорчено, что оно расстроено и что мы ему не можем доверять, не можем слушать его в данном случае — мы слушаем голос Самого Христа. И Он нам говорит о том, что муж — глава семьи, муж довлеет над женою, жена должна подчиняться.

Если жена начинает самовольно брать на себя обязанности, определённые супругу, то, конечно, она получит и определённые последствия. Причём бывает так, что она берёт то, что ей не принадлежит; а то, что она должна делать, она почему-то делать перестаёт. Но можно ведь постараться отвечать за себя. Да, есть проблема у супруга, а ты делай то, что ты должна делать: готовь горячий обед, бельё всегда постирано, поглажено, аккуратненько развешено, ботиночки почищены — муж ухоженный. Мало того, есть интерес узнать, что же ему нравится, что ему хочется или что ему не нравится. Это касается не только пищи, но и вообще проведения совместного дня или вечера. А если же люди самоустраняются в телевизор или в телефон, в социальные сети или на кухню — то, конечно, такое разделение будет основой взаимного охлаждения.

Как бы ни был тяжёл крест, мы всегда должны его воспринимать именно как промысел Божий. Мы должны мысленно уходить своим взором к Богу, и пред Ним взвешивать свои поступки, свои слова, свои желания и свои чувства.

Вспоминается советский фильм «Три тополя на Плющихе». Там показывается ситуация, в чём-то подобная. Женщина живёт без любви, с пьющим мужем, у неё много детей. Она приезжает в Москву, и вдруг встречает человека, который ей очень близок: и любимая песня у них одна и та же, и это они любят все вместе. Так, казалось бы, хорошо. И она готова оставить и семью, и мужа, и детей, и дом, и всё, только бы получить своё «личное счастье». Происходит один момент: она не может выйти из квартиры. Мужчина ждёт её в машине внизу, а она потеряла ключи и не может отпереть дверь. Она, как птица, попавшая в клетку, начинает метаться из угла в угол. А потом приходит успокоение. Её страсть остывает, и она начинает рассуждать о выборе своей жизни, о ценностях своей жизни, о семейных ценностях. И, хотя в происках прошло очень много времени, уже за окном смеркалось, а возлюбленный её ждёт до сих пор, она вдруг, найдя ключи, уже не открывает дверь, а остаётся сидеть на месте. Потому что она принимает свою жизнь как сознательное несение креста, как сознательное терпение своего мужа, немощи его характера, его слабостей. Несение креста в воспитании своих детей, своей работы, и, конечно, понимания своей ответственности перед Высшим Судом.

Вот в таком разрезе нужно разговаривать с супругами и, конечно, ни в коем случае нельзя поощрять любое расторжение брака. Даже если есть канонические причины, всё равно это разрушение Божественного союза, всё равно это скорбь, всё равно это боль. Священник должен приложить максимум усилий к врачеванию этой проблемы, этой духовной раны семейной, чтобы они вновь обрели друг друга, обрели себя. И, как часто бывает, эта вторая любовь бывает крепче и сильнее первой. Первая любовь — это не любовь, а влюблённость, это проявление страстности человеческого естества друг к другу. И когда они живут по страсти и не сумели через добродетель, через добрые дела, через жертвенное служение друг другу пробудить в себе настоящую духовную, Христову любовь, то со временем эта страсть остывает. Получается такая ситуация двух безразличных людей. Но если они сумеют преодолеть эту бездну между собой и пробудить в себе Божественную любовь, тогда их чувства пробуждаются по-новому, с новой силой, и они становятся счастливы более, чем были счастливы в 16 или в 18 лет.

Епископ Антоний (Азизов), Волгодонск

Действительно, есть сегодня у нас такая большая проблема, о которой, мне кажется, нужно говорить очень много. Это вопрос о том, что происходит с нашими семьями, которые изначально создавались в церковной ограде. Мы, к сожалению, знаем достаточно много примеров, когда вроде бы воцерковлённые люди, члены общин, осознанно участвующие в таинствах Церкви, осознанно в своё время участвующие в Таинстве Венчания, заключившие брак, вдруг в какой момент начинают ощущать себя чужими.

Вообще для верующих людей это очень страшно. Это значит, что главная заповедь о любви не соблюдается и не прилагаются усилия к тому, чтобы её соблюдать. Здесь, конечно, великая пастырская ответственность и ответственность самих этих людей, наших прихожан, которые в таком состоянии живут.

Что можно посоветовать таким парам, которые вдруг обнаруживают, что они чужие друг другу? Я бы посоветовал им только одно: быть до конца честными между собой. И ни в коем случае не стоит перекладывать на кого-то ответственность за свой выбор, за то, что не удалось сохранить или возрастить (правильнее будет сказать «возрастить») любовь между собою. Очень часто приходят с таким вопросом: «Что нам делать? Разводиться нам или не разводиться?». Но изначально брак должен заключаться по свободному волеизъявлению, и расторгаться он должен так же, по свободному волеизъявлению.

Сложно сказать, что является бо́льшим грехом: развод или жизнь в ситуации нелюбви друг к другу. Иногда действительно жизнь таких людей становится невозможной, но люди должны сами принимать решение и чётко понимать, что какое бы решение они ни приняли, оно будет иметь за собой последствия.

Если они принимают решение не разводиться формально, но при этом жить каждый своей жизнью — это имеет последствия в духовной жизни, и это должно как-то быть отражено в их Исповеди. Мне не очень понятно, как приходить на Исповедь, каяться каждый раз в нелюбви к человеку, с которым ты живёшь, и идти потом к Чаше.

Так же и развод в таком случае не может, на мой взгляд, пройти без последствий для обеих сторон. То есть это тоже требует какой-то епитимии, потому что это серьёзные вещи, когда два человека перед общиной обнародовали своё желание быть мужем и женой, а потом так легко (или нелегко — неважно) зафиксировали то, что их брак вроде как больше и не существует. Церковь дала им всё для того, чтобы они смогли вырасти в меру любящих друг друга супругов, и я думаю, что это их вина, если люди этим не воспользовались, и они должны ощущать эту ответственность. Такой развод не может быть лёгким, безболезненным, он должен иметь какие-то последствия в духовном смысле. Еще раз повторюсь: должна быть какая-то епитимия, какое-то уврачевание, чтобы человек понял. Потому что Церковь исповедует нерасторжимость брака. Напомню вам: «Что Бог сочетал, того человек да не разлучает» (Матф. 19:6; Мар. 10:9). Если человек дерзает разлучать то, что Бог сочетал, то он должен нести за это какую-то ответственность. И единственной причиной, по которой брак может прекратить (условно, формально прекратить) своё существование — это смерть.

По сути, развод — это и есть смерть. Когда люди решаются на развод, как бы они друг друга ни ненавидели — каждый из них чувствует потерю. Мне кажется, что в человеке что-то умирает. Это очень страшно. Особенно это страшно, когда это происходит в христианской среде, в наших общинах. На мой взгляд, мы должны сегодня об этом очень много говорить внутри Церкви и обращать на это внимание.

Раньше мы действовали по принципу икономии, понимая, что люди когда-то давно соединяли свои жизни, они были нецерковными, они чего-то знали, чего-то не понимали, имели бурную молодость или что-то ещё и с этим опытом приходили потом в Церковь — это одна ситуация. Но когда речь идёт о тех мужчинах и женщинах, которые уже выросли в Церкви и при этом так относятся к браку, мне кажется, мы должны всё-таки реагировать с большей строгостью.

Архимандрит Серафим (Кречетов), с. Акулово

Господь сказал, что развод — это дело не спасительное, а против Евангельских рекомендаций выступать сложно.
В той ситуации, о которой идет речь, причина очень простая: они перестали быть христианами. Дьявол старается разрушить любой добрый союз. Это закон: «разделяй и властвуй». Поэтому эти супруги должны молиться и каяться. У них самая страшная беда: у них нет любви. Нам заповедано любить ближнего. А если они противны друг другу, ненавидят друг друга, о какой любви может идти речь? Но ведь «если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, — то я ничто» (1 Кор. 13:2). Поэтому нужно обязательно молиться и каяться, молиться и просить.
Совсем не обязательно жить как супруги в плотском смысле. Мы знаем примеры девственных пар. Строго говоря, семейная жизнь кончалась именно монашеством: схимонах Кирилл, схимонахиня Мария, наши князья, которые принимали постриг в конце жизни, князь Даниил Московский — все они были семейной жизни. В общем-то, страстности и в семейной жизни не должно быть, она накладывает отпечаток греховности. Как говорил святитель Игнатий Брянчанинов, «даже наша добродетель с примесью нечистоты». Захария и Елисавета, Иоаким и Анна рождали детей в старости, когда эта страстность уже проходила. Но ведь это-то другое.
А здесь речь идёт просто о христианской любви. Есть только один выход: молиться и просить дара любви. У отца Сергия Мечёва, священномученика, регулярно пелись тропари об умножении любви (и у нас поют по его примеру): «Союзом любве апостолы Твоя связавый, Христе, и нас Твоих верных рабов к Себе тем крепко связав, творити заповеди Твоя и друг друга любити нелицемерно сотвори, молитвами Богородицы, едине Человеколюбче». Нужно просить любви. Сказано даже «любите врагов ваших» (Матф. 5:44; Лук. 6:27, 6:35) — а тем более ближних. Господь обличает, говорит: «И если любите любящих вас, как вам за то благодарность? И грешники любящих их любят» (Лук. 6:32). Когда в семье один любит, а другой не любит — получается, он хуже грешников. Как же ты не любишь любящего тебя? Как это понять?
На самом деле любовь — это дар. Это сказал святитель Николай (Велемирович): «От человека подвиг веры, а от Бога дар любви». Это дар даже земном смысле. Но любой дар нужно умножать. Беда произошла от того, что человек не умножал этот талант, а растратил его. Любой дар (музыкальный, художественный) заглохнет, если его не развивать.
Есть хорошие слова Хомякова: «В ад каждый идёт своим путём, а в рай можно войти только вместе». Я думаю, к супружеской жизни это относится в первую очередь. Брак — это тоже путь спасения: «Носите бремена друг друга, и таким образом исполните закон Христов» (Гал. 6:2) — а мы не хотим. В Евангелии Господь говорит про развод: «Моисей по жестокосердию вашему позволил вам разводиться с женами вашими, а сначала не было так» (Матф. 19:8). Так что если спрашивать «что лучше?» — то, конечно, молиться и просить, чтобы сохранить брак. А если поступать по жестокосердию — тогда что же? Может, каждый и спасётся как-то, но пути спасения будут другими.
Прежде всего, нужно просить помощи Божией, просить Бога, чтобы Он вразумил. Когда Небо молчит, не надо ничего предпринимать. Это не голос с Неба, когда между нами разборки. Обязательно изменятся какие-то обстоятельства. Бывает так, что один умрёт. Или был у меня такой случай, когда одна половина смотрела на сторону, а другая начала молиться — и вдруг вторая половина мягчала и возвращалась, и жизнь заканчивалась нормально. Или была такая история, когда один молодой человек очень ухаживал за девушкой, а она ему отказала. Ему больше никого не было нужно и он принял монашество. А потом Господь сподобил его епископского сана. И вот на службе к нему подходит помазываться его симпатия, которая ему когда-то отказала, и он говорит: «Вот, видишь, ты мне отказала, а Господь меня сподобил», а она отвечает: «Но если бы я не отказала, не стал бы ты епископом». Так что как узнать о путях Промысла Божия?

Я знал такие семьи, которые когда-то чуть не разбежались в разные стороны, а потом и не дышали друг на друга. Всё может измениться. Хомяков сказал: «В ад каждый идёт своим путём, а в рай можно войти только вместе».
Нужно жить по-христиански с кем бы то ни было — вот и всё. Вопрос-то один: в любви и в мире. Господь молился: «Да будут все едино, как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе» (Иоан. 17:21). «По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою» (Иоан. 13:35) — ведь всё сказано.
Прежде всего, нужно стать христианами и стараться жить по-христиански, и тогда всё встанет на свои места.

Молчание - самый настоящий щит, защита от бед в жизни

Вы, наверное, ощущали пустоту после откровенных бесед?
Вот расскажешь человеку все, что у тебя сейчас на душе.
Что думаешь, что планируешь, и потом внутри как будто пустота зияет.
После того, как поделишься сокровенным, появляется чувство потери, опустошенности.
И появляется ощущение, что сделал что-то неправильно.
Не нужно было ничем делиться.
Да, вы можете делать все перед людьми, перед народом, если вы епископ, если жизнь публичная.
Но, обычному человеку не нужно быть публичным, то есть, жить на всеобщее обозрение, рассказывать всем, что и как есть сейчас.
Святые отцы говорят: "Надо быть сдержанными, не нужно рассказывать о сокровенном.
Не допускать людей в сокровенное.
Все, что мы будем рассказывать о себе, то мы потеряем.
Очень будет полезно закрывать сокровищницу своей души.
Даже, если вы будете рассказывать что-то ради пользы другого человека, все равно вы потерпите ущерб.
Лучше держать молчание".
Молчание - самый настоящий щит, защита от бед в жизни.
Если говорить налево-направо всем, что вы чувствуете, что из этого получится?
Ничего хорошего.
Держите радости при себе, семейные тайны, а также свои сокровенные мысли и планы.
Не нужно никому ничего рассказывать и делиться просто так.
Нигде, кроме исповеди.
Хотя, и на исповеди не полезны излишние подробности.
Молчание - это наше золото.
А болтливый язык до добра никого не доведет.

Священник Константин Корепанов

О курении

В 1905 году отец Силуан провел несколько месяцев в России, часто посещая монастыри. В одно из таких путешествий в поезде железной дороги он занял место напротив одного купца. Последний с дружеским жестом раскрыл перед ним свой серебряный портсигар и предложил ему сигарету. Отец Силуан поблагодарил за предложение, отказавшись взять сигарету. Тогда купец начал говорить:" Не потому ли, батюшка, вы отказываетесь, что считаете это грехом? Но курение помогает часто в деятельной жизни, хорошо прервать напряжение в работе и отдохнуть несколько минут. Удобно при курении вести деловую и дружескую беседу и, вообще, в ходе жизни..." И дальше, пытаясь убедить отца Силуана взять сигарету, он продолжал говорить в пользу курения. Тогда все-таки отец Силуан решил сказать: "Господин, прежде чем закурить сигарету, помолитесь, скажите одно "Отче наш". На это купец ответил:"Молиться перед тем как курить как-то не идет". Силуан в ответ заметил:" Итак, всякое дело, перед которым не идет несмущенная молитва, лучше не делать."

Гетера Каллисто oднажды насмешливо заявила Сократу, что если она захочет, то переманит к себе всех его друзей и учеников, а вот ему это сделать с её друзьями не удастся. Конечно, — сказал философ, — тебе легче: ведь ты зовёшь спускаться вниз, а я — подниматься вверх.

Однажды великий древнегреческий философ, слава которого гремела до самой Ойкумены, прогуливался в окружении учеников по садам Ликея.
В самый разгар учёной беседы к ним подошёл богатый виноторговец и насмешливо проговорил:
— Послушай, мудрец!
У меня нет умных иыслей, но у меня есть золото;
у меня нет знаний, но у меня есть красивые рабыни;
у меня нет красноречия, но у меня есть сладкое красное вино, —
и стоит мне только крикнуть, как все твои ученики прибегут ко мне. Не веришь?!
— Охотно верю, —
спокойно ответствовал философ, —
потому что твоя задача намного легче:
ТЫ ТЯНЕШЬ ЛЮДЕЙ ВНИЗ,
А Я СТАРАЮСЬ ПОДНЯТЬ ИХ ВВЕРХ!..

Для кого меня Господь милует?

– Для вдов, сирот, нищих, бедных родных. Жена моя добрее меня. Я зол, непотребен, непостоянен, лукав, подозрителен, завистлив, лицеприятен, влюбчив, презорлив, своенравен, упорен, ропотлив, уныл, малодушен и робок, сластолюбив, сребролюбив, уклончив, лжив, потворлив и подобострастен, льстив, лицемерен, непослушен, неуважителен, дерзок; блудлив, строптив, немирен, недружелюбен, сварлив, нетерпелив, злопамятен, мстителен, иногда мрачен, ленив, небрежен, неточен, хладен, чревоугодлив.

Бездна во мне грехов!
О, если бы не вера Христова, если бы не Спаситель, исправляющий стремления моего злого сердца, я погиб бы давно, во ад вселилась бы душа моя.

Слава, Господи, долготерпению Твоему!

праведный Иоанн Кронштадтский (Сергиев)
Дневник. Том XVII. 1872–1873

Святый праведный отче Иоанне, моли Бога о нас!

ХРИСТОС ВОСКРЕСЕ!
C НАЧАЛОМ НОВОЙ СЕДМИЦЫ, ДРУЗЬЯ!

Человек, живущий Богом, с Богом, в Боге - это самый счастливый человек в мире!

И самые важные слова в этом мире после его грехопадения - это Христос воскресе!

о. Андрей Лемешонок

Многие христиане стремятся попасть на реку Иордан и омыться в ней. Но сколько бы раз мы ни купались в Иордане, сколько бы ни выпили бутылок святой воды, если не покаемся, не спасемся. Иордан рядом. Это – покаяние.

Архимандрит Ефрем Филофейский

Сейчас, в наше время, чтобы спасти свою душу, не надо быть каким-то особенным подвижником, чтобы на лбу шишка была двадцать сантиметров от поклонов, не это требуется.

Надо быть просто нормальным человеком. Бог от нас никаких подвигов не ждет - просто делай то, что тебе Бог дал, там, куда Он тебя поставил.

Не жалей себя, а до крови служи Богу на том месте, где ты есть. Не устраивай себе привилегий, не хитри, не обманывай.

И не надо искать каких-то особо сильных молитв, которых, собственно, и не существует. Не надо искать каких-то прозорливцев, пророков - служи Богу, ищи Самого Бога на том месте, где ты есть. Ведь это везде возможно, где бы человек ни был.

Не требуется куда-то забегать вперед и глядеть по сторонам, а нужно оглянуться вокруг себя.

Протоиерей Димитрий Смирнов

ПОЧЕМУ ДЕТИ БОЛЬНЫМИ РОЖДАЮТСЯ.

Вот все удивляются, почему дети больными рождаются. Да по грехам родителей все должны бы рождаться калеками! Здоровый ребёнок — знак великого милосердия Божьего. А мы это принимаем, как должное. Если родители не будут бороться со своими грехами, то детям станет вдвойне труднее, а внукам — втройне. С каждым новым поколением нераскаянный грех всё усугубляется, глубже укореняется. Так что берегите детей, молитесь больше за них. Беды то — они рядом. Учитесь их жалеть. Это значит победить свой грех, в этом жалость к детям Родители во всём должны быть впереди, особенно в молитве, в добродетели. Если они приносят маленьких детей в храм причащаться, а сами не живут духовной жизнью, не соединяются со Христом, то тем обрекают дитя на страдания. Это беда, отец… Когда чада не видят с юных лет хорошего примера, они вырастают беззаконниками.

В семье, отец, должно быть много детей. Но в книге Сираха говорится, что, когда дети «умножаются, не радуйтесь о них, если нет в них страха Господня». Лучше один праведник, чем тысяча грешников. И лучше умереть бездетным, нежели иметь детей нечестивых.

Архимандрит Ипполит Халин (†2002 г.)

Умен тот, кто Богу угождает и больше молчит. А если и говорит, то говорит немного и только нужное и Богу угодное.

Преподобный Антоний Великий.

Хорошо бы быть таким, как воздух — всегда нужным и всегда незаметным.

Никому не навязываться, ни из кого не высасывать кровь и вместе с тем приходить вовремя туда, где ты как раз в это время нужен.

Это великий талант.

— Протоиерей Андрей Ткачев