Трудно не согласиться, брат

Каждая тропинка куда-то приводит

Парочка поднимается по вверх идущей тропе: держатся за руки, шепотом, лишнего не говорят, во всяком случае – она, а он, по крайней мере, еще и не думает лишнего, просто и уверенно ступая по устланному мелким камнем дорожке в своих удобных кроссовках на длинный носок, показывая ей красоту русской природы, пока она, скользя вспотевшими ступнями обутыми в кожаные городские сандали, уворачивается от комаров и буйных веток кустарника вырывающегося на ее половину тропы то тут, то там, не смея (или, что более вероятно, не догадываясь, как и он) предположить, что им следовало бы поменяться местами, и вообще сбавить ход.

Посмотрел роскошный мини-сериал «Олененок». Действительно трудно оторваться. Всю дорогу флешбечило «Бойцовским клубом». Особенно порадовала сюжетная линия – каждая серия насыщенная, круто завернутая. Снято супер. Концовка огонь. Без гомодрилова не обошлось; ну, камон! Это же Netflix 💁‍♂️

8/10

#кино

Воин должен научиться отдавать себе отчет в каждом действии, сделать каждое действие осознанным. Ведь мы пришли сюда ненадолго, и времени, которое нам отпущено, слишком мало, действительно слишком мало для того, чтобы прикоснуться ко всем чудесам этого странного мира.

Дон Хуан

— ... Я говорю «я», потому что меня так научили, — сказал я. — Если бы меня в детстве научили говорить, например, «ква» или «гав», я бы так и делал.

— Хорошо, — ответила Кая. — Остроумное и верное замечание. «Я» — это просто элемент языка. Но ты ведь действительно веришь, что в тебе есть нечто, бывшее тобой и десять, и пятнадцать лет назад?

— Ну да, — сказал я, — Все течет, все изменяется. Человек — как река. Скорее процесс, чем объект, согласен. Но этот процесс и есть я. Хотя «я» — просто номинальная бирка.

— Дело не в том, ты это или не ты. Дело совсем в другом.

— В чем?

— Тебя спрашивали, хочешь ли ты, чтобы запустили этот процесс?

— Нет, — ответил я. — Никто не спрашивал.

— То есть ты не властен ни над началом этого процесса, ни над формой, в которой он протекает,<..> ни над его длительностью и концом?

— Нет, — сказал я.

— Так какого же Дамилолы ты называешь его собой? Почему ты говоришь про это «Я»?

— Я… — начал я и задумался, — Это вопрос уже не научный, а религиозный. Мы с тобой имеем разную природу. Если брать духовный аспект. Я человек, а ты — бытовой электроприбор. Во мне есть свет Маниту, а в тебе нет никого, кто слышит эти мои слова, все это чистая симуляция. И вот потому, что во мне есть этот свет, я могу говорить «я». А ты по сути просто программа.

— Верно, — сказала она. — Моя реакция на твои слова — это программируемое событие. И во мне нет никого, кто слышит. Но и в тебе его нет. Есть просто проявление природы звука, которое ты почему-то относишь на свой счет. И есть проявление природы смысла в природе звука, которое иногда доходит до твоих ожиревших мозгов, вызывая обусловленные привязанностями реакции. Ты такая же программа, только химическая. И во всем этом нет никакого «я».

SNUFF

Несправоцированно отбивались от демократии несущей на своих бомбардировщиках свободу и просвещение.