29 марта 2000 года - одна из самых трагичных дат в истории Российского ОМОНа. В этот день в районе чеченского села Джани-Ведено была уничтожена колонна пермского ОМОНа.

В колонну входили 50 человек - 42 омоновца из Перми и Березников и 8 военнослужащих комендантской роты в/ч 83590 Таманской дивизии. Рано утром они выехали из Ведено в пункт назначения для проведения спецоперации по проверке паспортного режима. Колонна состояла из трёх транспортных средств: БТР-80, «Урал-4320» и «ЗИЛ-131». Проехав рядом с Джани-Ведено, у высоты 813, закипел ЗИЛ и колонна была вынуждена остановиться.

Незадолго до этого в это же село вошёл отряд боевиков под командованием Абу-Кутейба. В банде, помимо чеченцев, также были выходцы из республик Северного Кавказа и наёмники (арабы). Бандиты разместились в домах на отдых.

Командир омоновцев майор Симонов решил осмотреть домик, находящийся в десятках метров от остановки колонны. Зайдя внутрь, он обнаружил там двух вооружённых боевиков. В ответ на приказ бросить оружие раздались выстрелы, майор Симонов был убит. Одновременно начался обстрел колонны из стрелкового оружия и гранатомётов.

Потери ОМОНа были катастрофичными уже в первые минуты боя - при остановке колонны милиционеры не высадились из кузова, потому боевики вели огонь по десантирующимся бойцам. Выстрелами из РПГ были подбиты БТР (кумулятивный снаряд попал в моторный отсек) и обе автомашины.

Наводчик (его место занял один из милиционеров, скончавшийся от ожогов на поле боя) горящего БТР развернул башню и открыл огонь по сопке, позволив омоновцам занять более удобные позиции для обороны.

Омоновцы и военнослужащие комендантской роты приняли бой, отбивались до последнего патрона. По мере подхода бандитов из разных концов селения, огонь по колонне усиливался. В последнем радиосообщении милиционеров была просьба стрелять одиночными. По всей вероятности, у них кончались боеприпасы.

Около 10:00 на помощь попавшим в засаду омоновцам из Ведено был направлен отряд из военнослужащих комендантской роты (контрактники), пермских милиционеров и пермского ОМОНа. Вторая колонна попыталась пробиться к окруженным, но не дойдя до них нескольких сот метров, сама попала в засаду.

Практически сразу был подбит головной БТР комендантской роты. Опасаясь быть запертыми в ловушке, и ввиду отсутствия боевого опыта действий командование дало приказ на отступление. Спустя приблизительно 6 часов колонна вернулась в Ведено. Потери второй колонны составили: комендантская рота — 15 человек раненых, отряд Пермского ОМОНа — один раненый.

Благодаря тому, что часть боевиков была отвлечена на вторую колонну, шесть человек из первой колонны смогли вырваться из окружения. 30 марта группа из шести человек — пять омоновцев и боец комендантской роты — вышла к своим.

Только 31 марта федеральные войска (разведгруппа 255 мотострелкового полка) смогла достичь высоты 813. Были обнаружены тела 31 погибших и один тяжелораненый в обе ноги омоновец Александр Прокопов (впоследствии Александру ампутировали ногу, но он остался служить в ОМОНе).

Судьба остальных бойцов к тому времени оставалась неизвестной. Позднее выяснилось, что 12 человек (семь березниковских омоновцев, четыре прикомандированных сотрудника пермской милиции и боец комендантской роты) были взяты в плен и казнены на следующий день в ответ на отказ обменять их на полковника Юрия Буданова, арестованного за убийство чеченки.

Захоронение 10 бойцов было обнаружено 30 апреля в районе селения Дарго, а сведения о месте захоронении двух бойцов ОМОНа пришлось покупать у местных жителей. Практически на всех телах были следы издевательств и пыток.

Милиционеры были захвачены в плен не сразу. Небольшой группой они пытались выйти из окружения, но смогли дойти только до небольшой речки, переправиться через которую уже не успели. Здесь у них закончились боеприпасы. Вокруг найдено большое количество гильз и неразорвавшаяся граната. Один омоновец был сражен автоматной очередью у моста и добит ударами приклада. Остальные были казнены неподалёку.

Погибли в бою, были захвачены в плен и казнены 36 милиционеров, ещё 15 ранены

История одной фотографии..
Эта фотография часто появляется на просторах «всемирной паутины». Всегда без комментариев. И всегда вызывает непередаваемые эмоции. Один раз увидев этот снимок, не забудешь никогда. Кто же этот героический ветеран, улыбающийся, несмотря ни на что… Имя его — Анатолий Леопольдович Голимбиевский. Это он, моторист эсминца «Сообразительный», — единственный выживший из всей группы, первой принявшей бой в Цемесской бухте под Новороссийском.

Краснофлотец Анатолий Голимбиевский был в первом составе десанта морской пехоты, высадившемся на Малую землю. Его нашли на поле боя без признаков жизни, с ранениями в ноги и руки. В Тбилисском госпитале отважного моряка спасли, а вот ноги сохранить не смогли. Но этот краснофлотец излучал такое жизнелюбие, что сумел завоевать и взять в жены старшую медсестру — грузинку Мирцу.

Дочь Тамара родила внука, дождался Анатолий Леопольдович и правнука… Стоит признаться, что подробности его мужественного поступка, пожалуй, сохранились только в мемуарах бывшего командира «Сообразительного», контр–адмирала С. С. Воркова. Лучше очевидца этих событий рассказать невозможно. …Мысхако. Многострадальная Малая земля. Под Новороссийском Анатолия Голимбиевского приняли в партию. С раскаленным от жаркой стрельбы автоматом, в изодранной тельняшке, он яростно рвался вперед. Только вперед. На врага… Споткнулся о пулеметную очередь. Вскочил и упал снова. С досадой ощупал колено — липкое от крови. Стиснув зубы, пополз вперед, куда побежали другие. Вскоре Голимбиевский пробрался к вражескому дзоту, занятому тринадцатью ранеными десантниками, и два дня вместе с ними держал оборону.

На третий день, раненный и в другую ногу, один пополз на пулеметное гнездо. Метко бросил «лимонку». Вражеская пуля угодила в правую руку. Он вернулся к товарищам. В живых оставалось только четверо. Лишь на седьмые сутки нестерпимого грохота, жажды, голода его подобрали на мотобот. В Геленджикском госпитале после осмотра хирург сказал: — Газовая гангрена. Только ампутация ног… Согласны? — Жить хочу! — ответил Голимбиевский. … Анатолий Голимбиевский прожил до 80 лет, заражая всех вокруг своим жизнелюбием.

Его «золотые руки» нашли применение в институте метрологии, где он всю жизнь проработал ведущим инженером и изготовил тысячи механизмов, приборов и приспособлений. По городу и на дачу ездил сам на автомобиле, который переделал на ручное управление. — Я горжусь, — говорил он, — что родом из моряцкого племени. Я верю в неодолимую силу, мощь и прогресс нашего Военно–морского флота… Верю в непоколебимость нашего флага — флага морской державы, морской гвардии…

P. S. Этот снимок, на котором курсанты Нахимовского училища во главе с офицером отдают честь ветерану Голимбиевскому, был сделан в 1989 году, на набережной в Ленинграде фотографом Иваном Куртовым.