Воспоминания о лете.
Я до сих пор распечатываю фотографии и собираю семейные альбомы. Помню как в детстве гости после ужина усаживались на диван, рассматривали старые черно-белые карточки. Хранит ли кто-то альбомы до сих пор?
Неужели наша эпоха уйдет и не останется никакого материального свидетельства нашей жизни, только электронные хранилища, которые в один миг могут исчезнуть….
Я до сих пор распечатываю фотографии и собираю семейные альбомы. Помню как в детстве гости после ужина усаживались на диван, рассматривали старые черно-белые карточки. Хранит ли кто-то альбомы до сих пор?
Неужели наша эпоха уйдет и не останется никакого материального свидетельства нашей жизни, только электронные хранилища, которые в один миг могут исчезнуть….
Планирую в ближайшее время написать про выпечку хлеба.
У меня есть рецепт Хоккайдо, молочного японского, дрожжевой чиабатты, пряного ржаного, хлеба на закваске. Пора открывать сезон уютной выпечки.
У меня есть рецепт Хоккайдо, молочного японского, дрожжевой чиабатты, пряного ржаного, хлеба на закваске. Пора открывать сезон уютной выпечки.
Между этими фотографиями 40 лет разницы. Друг моего детства Ваня - многодетный отец Иоанн, служит дьяконом в Троице-Сергиевой Лавре.
Хочу поделиться находкой прошлой осени - керамикой потрясающей художницы Марины Акиловой. Марина живет в деревне в Псковской области, создает уникальные предметы, обжигая их в японской печи. Я купила несколько пиал, большую тарелку на стену и крупные глиняные бусы.
https://t.me/marina_akilova_ceramics
https://t.me/marina_akilova_ceramics
КАК ПОЛЮБИТЬ ВРАГОВ:
На сегодняшней воскресной проповеди Владыка Мефодий (Зиньковский) говорил о вещах, о которых я прежде не задумывалась.
Самая труднодоступная для нашего понимания заповедь - возлюбить врагов….
«Любúте врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас, да будете сынами Отца вашего Небесного».
Прежде всего, мы главные враги сами себе, потому что мешаем Богу нас спасать. Просим поскорее избавить от терапевтических испытаний, чтобы поскорее зайти в привычную зону комфорта.
Ограничиваем возможности нашей души собственной системой координат, не принимая заповеди сердцем. Если ты не любишь врагов, говорили святые отцы, значит в тебе пока нет святого духа. Возлюбить — не означает любить так самоотверженно и горячо как близких людей, испытывать нежность или считать врагов приятными людьми. Это означает принять и понять положение, что всякий человек слаб, немощен, искушаем по - своему. Мы должны разделять грех, порок, страсть и человека как образ Божий. Ненавидеть первое и помнить о том, что каждый из нас несовершенен.
Жизнь многократно показала — «праведный гнев» и осуждение рано или поздно низводит тебя в еще более неудобную позицию чем человека, который вызывал твое негодование.
Слово имеет великую силу. В чем осудишь - в том сам осудишься.
Митрополит Антоний Сурожский в книге «Человек перед Богом» приводит в пример любви к врагам 2 уникальных свидетельства.
Первое - прощальное письмо - молитва узника концлагеря в Дохау:
«Мир всем людям злой воли! Да престанет всякая месть, всякий призыв к наказанию и возмездию. Преступления переполнили чашу, человеческий разум не в силах больше вместить их. Неисчислимы сонмы мучеников. Поэтому не возлагай их страдания на весы Твоей справедливости, Господи, не обращай их против мучителей грозным обвинением, чтобы взыскать с них страшную расплату.
Воздай им иначе! Положи на весы, в защиту палачей, доносчиков, предателей и всех людей злой воли – мужество, духовную силу мучимых, их смирение, их высокое благородство, их постоянную внутреннюю борьбу и непобедимую надежду, улыбку, осушавшую слезы, их любовь, их истерзанные, разбитые сердца, оставшиеся непреклонными и верными перед лицом самой смерти, даже в моменты предельной слабости. Положи все это, Господи, перед Твоими очами в прощение грехов, как выкуп, ради торжества праведности, прими во внимание добро, а не зло! И пусть мы останемся в памяти наших врагов не как их жертвы, не как жуткий кошмар, не как неотступно преследующие их призраки, но как помощники в их борьбе за искоренение разгула их преступных страстей…»
«Второй пример – человека, которого я очень близко знал. Он был старше меня значительно, участник Первой мировой войны, где он потерял руку; он вместе с матерью Марией Скобцовой спасал людей во время немецкой оккупации – Федор Тимофеевич Пьянов. Его взяли немцы в лагерь, он четыре года там был, остался в живых. Когда он вернулся, я его встретил случайно на улице, говорю: „Федор Тимофеевич, что вы принесли обратно из лагеря, с чем вы вернулись?“ – „Я вернулся с ужасом и тревогой на душе.“ – „Вы что, потеряли веру?“ – „Нет, – говорит, – но пока в лагере я был жертвой жестокости, пока я стоял перед опасностью не только смерти, но пыток, я каждую минуту мог говорить: „Господи, прости им, они не знают, что творят!“
И я знал, что Бог должен услышать мою молитву, потому что я имел право просить. Теперь я на свободе; наши мучители, может быть, не поняли и не раскаялись; но, когда я говорю теперь: „Господи, прости, они не знают, что творят“, вдруг Бог мне ответит: „А чем ты докажешь искренность своего прощения? Ты не страдаешь, теперь тебе легко говорить…“» Вот это тоже герой прощения.
На сегодняшней воскресной проповеди Владыка Мефодий (Зиньковский) говорил о вещах, о которых я прежде не задумывалась.
Самая труднодоступная для нашего понимания заповедь - возлюбить врагов….
«Любúте врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас, да будете сынами Отца вашего Небесного».
Прежде всего, мы главные враги сами себе, потому что мешаем Богу нас спасать. Просим поскорее избавить от терапевтических испытаний, чтобы поскорее зайти в привычную зону комфорта.
Ограничиваем возможности нашей души собственной системой координат, не принимая заповеди сердцем. Если ты не любишь врагов, говорили святые отцы, значит в тебе пока нет святого духа. Возлюбить — не означает любить так самоотверженно и горячо как близких людей, испытывать нежность или считать врагов приятными людьми. Это означает принять и понять положение, что всякий человек слаб, немощен, искушаем по - своему. Мы должны разделять грех, порок, страсть и человека как образ Божий. Ненавидеть первое и помнить о том, что каждый из нас несовершенен.
Жизнь многократно показала — «праведный гнев» и осуждение рано или поздно низводит тебя в еще более неудобную позицию чем человека, который вызывал твое негодование.
Слово имеет великую силу. В чем осудишь - в том сам осудишься.
Митрополит Антоний Сурожский в книге «Человек перед Богом» приводит в пример любви к врагам 2 уникальных свидетельства.
Первое - прощальное письмо - молитва узника концлагеря в Дохау:
«Мир всем людям злой воли! Да престанет всякая месть, всякий призыв к наказанию и возмездию. Преступления переполнили чашу, человеческий разум не в силах больше вместить их. Неисчислимы сонмы мучеников. Поэтому не возлагай их страдания на весы Твоей справедливости, Господи, не обращай их против мучителей грозным обвинением, чтобы взыскать с них страшную расплату.
Воздай им иначе! Положи на весы, в защиту палачей, доносчиков, предателей и всех людей злой воли – мужество, духовную силу мучимых, их смирение, их высокое благородство, их постоянную внутреннюю борьбу и непобедимую надежду, улыбку, осушавшую слезы, их любовь, их истерзанные, разбитые сердца, оставшиеся непреклонными и верными перед лицом самой смерти, даже в моменты предельной слабости. Положи все это, Господи, перед Твоими очами в прощение грехов, как выкуп, ради торжества праведности, прими во внимание добро, а не зло! И пусть мы останемся в памяти наших врагов не как их жертвы, не как жуткий кошмар, не как неотступно преследующие их призраки, но как помощники в их борьбе за искоренение разгула их преступных страстей…»
«Второй пример – человека, которого я очень близко знал. Он был старше меня значительно, участник Первой мировой войны, где он потерял руку; он вместе с матерью Марией Скобцовой спасал людей во время немецкой оккупации – Федор Тимофеевич Пьянов. Его взяли немцы в лагерь, он четыре года там был, остался в живых. Когда он вернулся, я его встретил случайно на улице, говорю: „Федор Тимофеевич, что вы принесли обратно из лагеря, с чем вы вернулись?“ – „Я вернулся с ужасом и тревогой на душе.“ – „Вы что, потеряли веру?“ – „Нет, – говорит, – но пока в лагере я был жертвой жестокости, пока я стоял перед опасностью не только смерти, но пыток, я каждую минуту мог говорить: „Господи, прости им, они не знают, что творят!“
И я знал, что Бог должен услышать мою молитву, потому что я имел право просить. Теперь я на свободе; наши мучители, может быть, не поняли и не раскаялись; но, когда я говорю теперь: „Господи, прости, они не знают, что творят“, вдруг Бог мне ответит: „А чем ты докажешь искренность своего прощения? Ты не страдаешь, теперь тебе легко говорить…“» Вот это тоже герой прощения.
И я глубоко уверен, что в конечном итоге, когда мы все станем на суд Божий, не будет такой жертвы, которая не станет в защиту своего мучителя, потому что раньше, чем придет время окончательного Страшного суда над человечеством, каждый, умерев, успеет на себя взглянуть как бы в зеркале Божества, увидеть себя по отношению ко Христу, увидеть, чем он был призван быть и не был, и уже не сможет осудить никого».