[ предупреждение: AU/устоявшиеся отношения/comfort
❗️данная глава никак не относиться к основному сюжету и является самостоятельной историей ❗️]

Теплое, нежное солнце разбивалось где-то посередине горизонта, растекаясь, подобно сладкому мёду, по небу. Легкая розовина переплеталась с жёлтым, местами красным цветами, а последние солнечные лучи мягко проникали сквозь человеческие силуэты, куда-то далеко вглубь, согревая, замершие от людского холода, души. Зеленоватое поле, с огромным множеством вкрапинок ромашек, маков и кольчиков, тихо шелестело. Где-то поодаль можно было уловить мычание пятнистых коров, пение птиц, что вот-вот улетят вместе с солнцем.
Наруто, нагло распластавшись на клетчатом пледе, невесомо оглаживал руку партнера, вдыхая аромат волос Учихи. Последние же порой щекотали лицо, от чего Узумаки смешно кривил нос, сильнее вжимаясь в теплое тело Саске.

– Почему мы никогда так не делали? – начал Наруто, ведя мягкой подушечкой пальцев по ладони, а после ввысь, прямо к заостренным плечам, которых прикрывала легкая футболка.

– Как? – переведя взгляд с пестрого неба на лицо Узумаки, недопонял Учиха.

– Ну, вот так. Просто, молча, вслушиваясь в незамысловатое пение птиц, не лежали на мягком поле?

Саске слабо улыбнулся, пожал плечами, а после придвинулся к чуть разгоряченному лбу Узумаки, одаряя того сухим поцелуем. Без слов, парень вновь увел взгляд в небо, пытаясь уловить каждый миг, каждую делать этого мира. Того самого мира рядом с Наруто, где сердце замирает, а душа поет. Узумаки лишь ответно улыбнулся, устривая свою соломистую голову поверх груди Саске, и вместе с ним всматривался в кучевые облака. Порой, Наруто тыкал в небо, пытаясь доказать Учихе что, вот, здесь нарисован пёс, а чуть дальше плывет кит. Но Саске лишь кривил брови, пытаясь разглядеть в обычных облаках удивительных зверей, которыми так сильно восхищался Узумаки.

Здесь, вдали от городской суеты, меж шумящих колосов, пара парней, подобно замерзшим котам, жались, мурчали на ухо, и нежно расцеловывали каждый миллиметр кожи друг-друга.

[ adm: писать мне сейчас крайне сложно, и все на что меня хватает вот такие небольшие зарисовки. и именно эта удостоилась чести увидеть свет, надеюсь вам понравится.
вдохновлена видеороликом ниже 👇]

канон и никак иначе

Саске: «я не знаю, что я делал, когда вдруг мы расстались.»
Наруто: «Я влюблен в сказку. даже если это больно.»

у наруто канонично, поправьте в переводе если что-то не так.

очень давно здесь не появлялась, от того стыдно. мне пока нечем Вас радовать, но хотела бы просто узнать как Вы, как поживаете? я получаю сообщения, что здесь, что на фикбуке, о том, что вы продолжаете ждать, – мне до боли приятно. спасибо Вам.

[ зарисовка? ]

наруто - это дитя солнца, его плечи усыпаны веснушками, а светлые кудри искрятся на свету. он словно соткан из самых мягких нитей, пропитанных звездно-солнечной пылью и блестками. во время разговора он чуть шутлив и шумен, но внимателен и мил, вежлив и учтив. его любят все, от детей до взрослых, – они улыбаются, когда видят его и подолгу смотрят вслед.
однажды в нереально-реального наруто узумаки влюбляется учиха саске, доселе не пробовавший эту кисло-сладкую конфету, называемую любовью. он сгорает, утопает, задыхается, но любит, любит самой аккуратной и тихой любовью. почти не дышит, находясь рядом, чтобы наруто, состоящий из сладкой ваты, не растворился в его руках. мурашки по телу ходят, а сердце сжимается, сгорает в тепле узумаки, как и щеки.
саске любит наруто. любит его созвездие веснушек на плечах. любит перецеловать каждую родинку, в надежде, что в следующей жизни именно по ним найдёт узумаки. он жмётся, трепещет и цветёт, ведь с ним его солнечный мальчик наруто. ведь с ним его любовь.

две души нашли друг друга в жестоком вихре потерянных душ, где нет места солнечным улыбкам и тихой любви.

[ опять что-то вроде зарисовки.
не могу скрывать тот факт, что мне нравится эта банальщина со смертельной болезнью, да. ]

— что чувствуешь? — наруто нервно хрустит каждым хрящем, а после поднимает ладонь вверх, останавливаясь прямо перед лицом. он словно проверял не сломал ли себе что-нибудь, ведь прежде никогда его пальцы не сминались с такой мощью. только вот, как оказалось, пятипалая ладошка не в силах приковать взгляд так, как делает это размытый силуэт позади неё.
глаз бегло перебегает на парня, сидящего на обшарпанном подоконнике.
он выглядит как мечта. мечта из знакомых прокуренных коридоров общежития, мечта с убитым напрочь здоровьем, мечта с запахом ментоловой мяты смешанной с горьким шоколадом.

его любовь, тихая и пожалуй самая нежная из всех возможных, выглядела так завораживающе красиво под желтым светом тусклой лампы. таким мог быть только саске.

— кроме сжирающей меня с каждым днём все больше и больше пустоты? ничего, — учиха немного прикрывает глаза, сжимая только что полученную справку в больничном отделение, где кривыми буквами выведен не утешающий диагноз.

наруто разглядывал его всего, от кончика носа, до потрепанных ярко-розовых сланцев, что были наспех одеты поверх чёрных носков. они смешно пестрили на фоне строгой чёрной одежды. — ты.. что думаешь делать теперь?

— не знаю, может быть на свидание тебя позову.

— придурок, — стушевавшись смеётся, — я не об этом совсем.

— а о чем тогда?

немой вопрос висит в воздухе и саске все понимает. он немного отрешенно отводит взгляд в окно, думает. это не то, что он хотел бы сейчас говорить, находясь рядом с ним. не о чертовой болезни, перечеркнувшая пол жизни. и не о том, что им придётся делать, когда саске заберёт из своей комнаты, нет, точнее, из их комнаты, последнюю частицу себя. это все совсем не то. не сейчас.

— я мало что знаю, наруто. мои познания заканчиваются лишь на том, что у меня не осталось времени.

— времени?

— чтобы ещё больше полюбить тебя, — секундное молчание, — прости.

« влюбиться в твои веснушки было отчаянным шагом. отчаянным шагом было позволять тебе одурманивать меня все больше и больше. а теперь мне хочется, чтобы это никогда не заканчивалось. по крайней мере, когда я ощущаю твои поцелуи на своей шее.

безумие. »

ночь дурманит меня, как веснушки наруто саске, кажется, что я становлюсь более падкая на постинг(?). надеюсь вам нравится, потому что поутру мои руки будут чесаться удалить эти кусочки.

я наконец-то почистила подписчиков, минус половина в итоге.
ещё я сделала реакции на посты и в будущем будет приятно просто получать от вас лайки, тк я буду знать, что вам нравится то, что я пишу

как вам такой формат, удобно?

1. Пустошь
2. 2000 кассет, на которых крутится вишневое лето
3. Вопль
4. Клин Клином
5. Кьюриосити
6. Стоит просто посолить
7. Магазинчик Микото-Сан

наверное, это то, что больше всего откликается у меня в душе. здесь не все фф по снс, – только 1, 6, 7
поделитесь своими любимыми произведениями/фф?
я вот сейчас читаю книгу Джонатана Сафрана «Жутко громко и запредельно близко»

и если что, я читаю все тёплые слова, что вы пишите, спасибо! люблю, обнимаю.

[ зарисовка? ]

сегодняшний день не задался окончательно, начиная с того, какую рубашку подобрал Наруто, – чертовски неудобную, сдавливающую движения во время танца, – заканчивая тем, что в целой куче алкоголя не нашлось бутылки, которая бы устроила Узумаки.

— Саске, подтяни его вверх, а то он прям тащиться по полу, — сдавленно хрипит Наруто, перехватывая поудобнее под подмышку парня.
— Ре-е-бя-я-ят, — протяжно скулит Ли, в тот момент, когда Учиха по приказу друга меняет положение хвата. — Вы та-а-кие, — парень запинается, икая. — Чудесные, чтобы я без вас делал, — предложение получается сбивчивое, буквы словно развеваются по ветру, не смея собратья воедино.

Ли послушный, напоминает размокший мякиш, но до ужаса тяжелый. Саске с Наруто хрипят, морщатся и шумно выдыхают, пытаясь уместить пьяного приятеля в салон прибывшего такси. пришлось сильно постараться, чтобы вся тушка удобно уместилась на заднем сиденье. Наруто что-то крикнул водителю, давая знак, что можно ехать, а после хлопнул дверью, – машина взвизгивает шинами и скоротечно скрывается из виду.

— Какого мы вообще этим занимаемся, — бухтит Наруто, поворачиваясь к другу, что решил расположиться на краю бордюра, пытаясь отдышаться и отдохнуть.
— Не хочется, чтобы поутру моя квартира была заблевана, а каждый угол был забит подобными личностями, — Саске достал из кармана портсигар, зубами подцепляя кончик сигареты. тёплый свет растёкся по пальцам, губам и носу Учихи.
— Если не хочешь, чтобы такое происходило, то не нужно устраивать подобные мероприятия, — прыснув, Наруто сел рядом.

в этих словах не было злобы, это было даже не началом перепалки, Наруто знает для чего Саске это делает, знает для чего Учиха устраивает вечеринки, он все знает. просто хочет лишний раз поговорить с ним. ведь только поэтому Наруто находится здесь. только поэтому он спер у сестры консилер, дабы замазать лёгкие синяки, только поэтому уложил волосы, чтобы те меньше напоминали стог сена, и только поэтому надел одну из самых красивых рубашек, одновременно и самую неудобную.
этот вечер планировался самым идеальным из всех возможных. да вот только конфетно-жвачные ожидания разрушались тошнотворно-блеклой реальностью. буквально тошнотворной.

— Гаара сидит один, в углу, — выдыхая клубок дыма, констатирует факт Саске. — А потому тебе нужно поторопиться, чтобы завоевать его и наконец-то исполнить свою ванильную мечту. Желающих много.

ванильная мечта у Наруто правда была. вот только его звездой на ночном небе был явно не Гаара, не за ним он гонится. а за тем, кто сейчас сидит рядом, — слегка взбалмошный от недавней физической нагрузки, пахнущий самой чарующей мятой, — за самым-самым Саске.

— Прекрати, ты же знаешь, что он меня не интересует, — слегка стушевавшись.
— А стоило бы обратить внимание.
— Саске, — бросает Наруто, да вот только свою мысль озвучить не успевает, Учиха перебивает резко.
— Если ты сейчас хочешь спросить не пойду ли я с тобой на свидание на берегу моря, то это плохая идея. я отказываюсь.

от этого где-то внутри что-то лопнуло. вроде сердце, а может и желудок. Наруто сложно было понять, ведь заболело все и сразу.

— Дашь сигарету?
— Курить вредно, — Саске улыбается.

улыбается так, что у Наруто время замедляется, а дышать уже не получается. так хочется коснуться губ, что сейчас выстроились в тонкую угловатую улыбку.
Саске хотелось украсть, положить в карман и никогда больше никому не показывать. хотелось целовать в лоб, пока никто не видит, вглядываться в его большие-больше глаза, которые так напоминали луну. или солнце? хотя это казалось неважным, ведь для Наруто Саске был всем.

— Какой ты жадный, так тебе и помогай, — нахмурив брови и надув губки, Наруто деловито отвернулся.

В этот раз Узумаки не видел, но слышал, что Саске точно вновь улыбнулся, ведь его этот «хмык», который Наруто успел заучить, как любимую симфонию Чайковского, ни с чем не спутаешь.
ветер гуляет по силуэтам, в воздухе все так же ощущается мята, а после резко чувствуется и на губах. только с привкусом табачного дыма.

губы Саске были мягкими, сам он целовал порой напористо, иногда нежно, так похоже на американские горки. Наруто точно чувствует чужую слегка холодную руку на щеке, что успела повернуть его. а ещё чувствует что-то внизу живота. хочется скривиться от щекотки, будто бабочки своими крыльями щекочут все внутри.

— Сойдёт за сигарету? — отстраняясь, шепчет Учиха. шепчет так обжигающе, что кажется у Наруто теперь ожоги,
которые будут шрамами всю жизнь напоминать об этом поцелуе.
— В разы лучше.

его губы в разы лучше любой вещи, что пробовал Наруто.

— Я пойду, — встав, Саске напоследок мелькнул своими угольными глазами, улыбнулся, от чего у Наруто колики в животе обострились, и двинулся к подъезду дома.
— Я люблю, — крикнул в спину Узумаки. — тебя, — последнее слово тихо, едва слышно, будто весь голос потратил на «люблю». ведь для Наруто оно звучало так громко, почти оглушающе.
— Я же сказал, что это плохая идея.
— Почему? Ты боишься?
— Гаара один, не задерживайся.

губы жжет, мята оседает где-то на легких, дышать почему-то стало больно. в ушах лишь громкий стук, то ли двери подъезда, то ли сердца, что разбилось вдребезги под ногами.

[ зарисовка? ]

«я бы смог найти для тебя клубнику в феврале, чтобы ты мило кривил нос от удовольствия. смог бы выучить любой язык, лишь бы говорить с тобой днями напролёт. научился бы вязать, только для того, чтобы ты носил шапки. смог бы научиться играть твою любимую песню на любом инструменте мира. научился бы готовить твои любимые блюда. перестал бы материться и начал бы исповедовать твою веру. я бы научился быть нежным, только с тобой, и был бы таким столько, сколько захочешь. я бы сделал все, о чем только попросишь. я думал, что всемогущий, когда дело касается тебя. забавно получается. только ты ничего и не просил, кроме как отпустить тебя, а я так и не смог.» — на последних словах рука дёрнулась, перо повело в сторону, теперь письмо было измазано в чёрных кляксах, которые лужицами расплывались от слез Саске.

[ продолжение прошлой зарисовки ]
Jorge Mendez – Silver Linings, — мелодия, под который писался этот отрывок. добавит свой шарм атмосфере.

«каждый день, Наруто. каждый чертов день, ровно в 22:00, когда раньше ты мурчал мне на ухо, сухо расцеловывал мои руки, сейчас этими руками я пишу о том, как сильно я тебя люблю. о том, что я не знаю, что делать без тебя. что не знаю куда деть эти самые руки, на которых шрамами остались твои поцелуи. я помню каждый.
я пытаюсь жить, каждый вечер пытаюсь не писать очередное письмо тебе, пытаюсь опустить голову и лечь спать. но я вновь здесь.» — Саске смахивает с намокшего листа капли. в доме полумрак, лишь тёплый свет свечи маслом растекается по дрожащему телу, что скорчившись от боли, вычерчивает буквы на бумаге. старательно, чтобы Наруто смог разобрать. — «мне так одиноко. каждый день я вновь и вновь прихожу в нашу комнату. подолгу смотрю на кровать, серые стены и кактус. да, я его не выкинул. не смог. так же не смог больше спать здесь. ведь каждый раз, в темноте нашей спальни, я не мог забыть вкус твоих губ.» — Саске откидывается на спинку стула, ладонями закрывая глаза, пытается остановить ручей слез. пытается стереть с лица собственную боль: тоскливую, кричащую, разрывающую. — «у нас сейчас середина октября. дома холодно, и я не знаю, холодно потому что здесь нет тебя, либо же на улице правда похолодало.
надеюсь, что тебе тепло. надеюсь, что у вас солнечно, а если нет, то, пожалуйста, одевайся теплее. не забывай шарф, у тебя слабое горло. а рядом с тобой нет меня и горячего молока со сливочным маслом, чтобы вылечить это самое горло.» — Саске останавливается на минуту, смотрит на буквы, кляксы, а в голове совсем другой вечер. — «помнишь, однажды мы играли в снежки? ты тогда сильно простудился. я ещё грел руками твоё горло, в надежде, что это поможет. бережно размешивал масло в литрах горячего молока. ты ещё ворчал, изводился, совсем как маленький ребёнок, – самый-самый капризный на свете. и мне почти силой приходилось вливать его в тебя, но оно ведь помогало, да?
скажи… а есть такое волшебное средство, как горячее молоко со сливочным маслом, только для души? есть ли что-то, что теперь сможет помочь мне?» — Саске переворачивает лист, уже почти промокший насквозь, обновляет слой туши на пере и вновь продолжает писать. — «в солнечные дни я выхожу на прогулку. гуляю по нашим с тобой тропинками, усаживаюсь под нашим с тобой деревом. я смотрю вверх, на солнечный свет, и понимаю, что нуждаюсь в тебе больше, чем в чем-либо ещё. нуждаюсь в твоем смехе, твоем тепле, твоих поцелуях, твоем запахе. я нуждаюсь в тебе, Наруто.
В моем сердце так много тебя, что я едва ли могу назвать его своим.
Я так тебя люблю.» — каллиграфическим почерком выделяя слово "люблю" и подчёркивая "тебя", Саске ставит точку. сейчас уже за полночь, где-то около трёх. свеча уже давно растаяла, еле-еле продолжая освещать мелкий край бумаги. Саске складывает письмо пополам, бережно упаковывая того в конверт. клеит самую лучшую марку, с котиком, как любит Наруто, и прячет в выдвижной ящик стола.
надо постараться побыстрее заснуть, а утром, с рассветом, отправиться на кладбище. необходимо отправить письмо.

в данной ау, Наруто после нескольких лет отношений, не объяснив ситуацию, расстался с Саске. как выяснилось позже, Наруто был смертельно болен.