Forwarded from Тепло до мурашек | Тихони и не только
This media is not supported in your browser
VIEW IN TELEGRAM
#приглашенныйавтор
#макнисы
автор видео: qerty.ily
автор текста: Блэки
Макс быстро сворачивает браузер, заменяя его окном с текстовым редактором, когда к столу тащится начальник. Корчит сосредоточенное ебло, в прошлый раз и так чуть не вылетел. А начальство подозрительно ухмыляется и смотрит на Кольцова, как на обреченного на смерть.
– Что я сделал?
– Как всегда, нихуя, Кольцов. Дедлайн статьи про новый стадион где?
– Так завтра же?
– Это повод ее завтра утром, закидываясь кофе, как попало накидать?
– Все так пишут.
– Ой, ты безнадежен. Сегодня новый владелец приедет осматривать владения. Авось выкинет тебя наконец, – редактор хлопает Макса по плечу снисходительно.
– Опяяяяяять, очередной старикан с кучей бабок, отсутствием вкуса и лобби своих дружков.
– Вот ему и расскажешь, для ускорения полета, – наконец-то начальник сваливает, и Макс возвращается к своим делам. О новом владельце он забывает примерно в этот момент.
[⤵️]
#макнисы
автор видео: qerty.ily
автор текста: Блэки
Макс быстро сворачивает браузер, заменяя его окном с текстовым редактором, когда к столу тащится начальник. Корчит сосредоточенное ебло, в прошлый раз и так чуть не вылетел. А начальство подозрительно ухмыляется и смотрит на Кольцова, как на обреченного на смерть.
– Что я сделал?
– Как всегда, нихуя, Кольцов. Дедлайн статьи про новый стадион где?
– Так завтра же?
– Это повод ее завтра утром, закидываясь кофе, как попало накидать?
– Все так пишут.
– Ой, ты безнадежен. Сегодня новый владелец приедет осматривать владения. Авось выкинет тебя наконец, – редактор хлопает Макса по плечу снисходительно.
– Опяяяяяять, очередной старикан с кучей бабок, отсутствием вкуса и лобби своих дружков.
– Вот ему и расскажешь, для ускорения полета, – наконец-то начальник сваливает, и Макс возвращается к своим делам. О новом владельце он забывает примерно в этот момент.
[⤵️]
#хазгром #хазгромтябрь
день 19х20: студ/школьное!ау х флафф.
— Заебало. Как же всё заебало.
К Игорю домой Петя уже не первый раз влетает, как к себе. Сначала пробиваться приходилось, ключа-то у него не было, а после Гром, сдавшись, выдал ему связку. С обещанием, что родители не будут искать его по всем моргам и больницам, потому что Хазин два или три дня подряд остаётся ночевать у него, не предупредив их.
Петя обещание не исполнял, забывался, да и не хотел, а домой к Игорю припирался снова и снова с упрямством барана, радостно занимая его диван, выскребая остатки колбасы из холодильника или разводя Грома на покупку шаурмы не только на себя, на последние студенческие копейки. Потом стыдно становилось, конечно, и все свои скопленные или выклянченные у отца деньги он тратил на то, чтобы закупить чего-нибудь вкусного домой к Грому, но стыд и Петя — понятия очень плохо совместимые. Редко это бывало.
— Ты вчера тоже самое говорил. И на прошлой неделе. А у тебя ещё даже не экзамены, — меланхолично реагирует на заявление Игорь, у которого, в отличие от его дружка-одиннадцатиклассника, экзамены уже как раз начались. Пока ничего сложного, впереди криминалистика и пара общих зачётов, но это не повод не готовиться к ним. Тем более, когда ты на курсе всем пример и всё такое. Ненамеренно. Вышло так. Что-то он знал по семейным обстоятельствам, от отца помнил и по тому, как ему помогал разобраться дядь Федя, что-то просто само запоминалось, потому что интересно было.
Ненамеренно он полгода назад и за Хазина ухватился, взявшись, за смешную совершенно сумму, его подготовить ко вступительным. Где они теперь? Петька валяется на его диване, нагло двигая пяткой конспекты с колен Игоря, а он сам — ворчит, стараясь не отвлекаться и без того уже расплывающихся перед глазами буковок.
— Да отвлекись ты, ну, — ноет Петя, скинув-таки злосчастный конспект на пол. Игорь, стараясь сохранять остатки спокойствия, глянул на него было ледяным взглядом… Вздохнул. Собрал с пола тетрадку, приложив её сверху учебником, и постучал по своим коленям, приглашая Хазина занять излюблённое место на них. Запутался пальцами в его патлах, массируя кожу головы. Петька тут же котом замурчал, довольный. Он во многом как здоровый котяра. Внимание любит, а если не уделять — пакостить начинает.
— Ну чего там у тебя произошло? — погладив большим пальцем за ухом, Игорь откидывается на спинку дивана, ещё раз моргнув пересохшими глазами. Надо бы капли найти, и убедиться, что у них срок годности не истёк ещё месяц назад, а то бывали случаи.
— Да заебали, — драматично вздохнув, Петя возвращает ласку Грому тем же способом. Гладит его по волосам, недовольно дуя губы. Ему так нравились его кудряшки, но пару месяцев назад Игорёк заявил, что они ему мешаются во время бега и нормативов, и попросил свою теть Лену подстричь его как-нибудь. Не совсем коротко, но чтоб не мешалось. Подстригла. Петьке теперь только фотки остались и надежда, что они успеют достаточно отрасти, прежде чем Гром снова решит от своего золота избавиться.
— С одной стороны учителя, которые про экзамены не затыкаются, а с другой — одноклассники, которые со своим выпускным совсем с ума посходили, — продолжая жаловаться Хазин будто бы между прочим ладонями спускается до плеч Игоря, сжимая их пальцами. Тот охает, ощущая каждый зажим многочасового сидения в позе буквы Зю, Петька — радостно продолжает наминать его плечи, прекрасно выучивший, как Игорька можно привести в прекрасное расположение духа. Потом его ещё покормить, сладким чаем напоить, и тоже как котёночек будет.
И это при условии, что Петя видел, как это котёночек и автомат разбирает, и носы ломает. С последним вышло случайно, Гром вызвался как-то Петю проводить до дома, потому что они допоздна засиделись с какой-то там юридической задачей, которая потенциально может попасться ему при поступлении, а тут из тёмного переулка местная гопота решила свои истоки вспомнить. Крепким кулакам Игоря тоже было что вспомнить, от тренировок с грушей до занятий по борьбе, а Петя потом во влажных снах его лицо вспоминал.
[⤵️]
день 19х20: студ/школьное!ау х флафф.
— Заебало. Как же всё заебало.
К Игорю домой Петя уже не первый раз влетает, как к себе. Сначала пробиваться приходилось, ключа-то у него не было, а после Гром, сдавшись, выдал ему связку. С обещанием, что родители не будут искать его по всем моргам и больницам, потому что Хазин два или три дня подряд остаётся ночевать у него, не предупредив их.
Петя обещание не исполнял, забывался, да и не хотел, а домой к Игорю припирался снова и снова с упрямством барана, радостно занимая его диван, выскребая остатки колбасы из холодильника или разводя Грома на покупку шаурмы не только на себя, на последние студенческие копейки. Потом стыдно становилось, конечно, и все свои скопленные или выклянченные у отца деньги он тратил на то, чтобы закупить чего-нибудь вкусного домой к Грому, но стыд и Петя — понятия очень плохо совместимые. Редко это бывало.
— Ты вчера тоже самое говорил. И на прошлой неделе. А у тебя ещё даже не экзамены, — меланхолично реагирует на заявление Игорь, у которого, в отличие от его дружка-одиннадцатиклассника, экзамены уже как раз начались. Пока ничего сложного, впереди криминалистика и пара общих зачётов, но это не повод не готовиться к ним. Тем более, когда ты на курсе всем пример и всё такое. Ненамеренно. Вышло так. Что-то он знал по семейным обстоятельствам, от отца помнил и по тому, как ему помогал разобраться дядь Федя, что-то просто само запоминалось, потому что интересно было.
Ненамеренно он полгода назад и за Хазина ухватился, взявшись, за смешную совершенно сумму, его подготовить ко вступительным. Где они теперь? Петька валяется на его диване, нагло двигая пяткой конспекты с колен Игоря, а он сам — ворчит, стараясь не отвлекаться и без того уже расплывающихся перед глазами буковок.
— Да отвлекись ты, ну, — ноет Петя, скинув-таки злосчастный конспект на пол. Игорь, стараясь сохранять остатки спокойствия, глянул на него было ледяным взглядом… Вздохнул. Собрал с пола тетрадку, приложив её сверху учебником, и постучал по своим коленям, приглашая Хазина занять излюблённое место на них. Запутался пальцами в его патлах, массируя кожу головы. Петька тут же котом замурчал, довольный. Он во многом как здоровый котяра. Внимание любит, а если не уделять — пакостить начинает.
— Ну чего там у тебя произошло? — погладив большим пальцем за ухом, Игорь откидывается на спинку дивана, ещё раз моргнув пересохшими глазами. Надо бы капли найти, и убедиться, что у них срок годности не истёк ещё месяц назад, а то бывали случаи.
— Да заебали, — драматично вздохнув, Петя возвращает ласку Грому тем же способом. Гладит его по волосам, недовольно дуя губы. Ему так нравились его кудряшки, но пару месяцев назад Игорёк заявил, что они ему мешаются во время бега и нормативов, и попросил свою теть Лену подстричь его как-нибудь. Не совсем коротко, но чтоб не мешалось. Подстригла. Петьке теперь только фотки остались и надежда, что они успеют достаточно отрасти, прежде чем Гром снова решит от своего золота избавиться.
— С одной стороны учителя, которые про экзамены не затыкаются, а с другой — одноклассники, которые со своим выпускным совсем с ума посходили, — продолжая жаловаться Хазин будто бы между прочим ладонями спускается до плеч Игоря, сжимая их пальцами. Тот охает, ощущая каждый зажим многочасового сидения в позе буквы Зю, Петька — радостно продолжает наминать его плечи, прекрасно выучивший, как Игорька можно привести в прекрасное расположение духа. Потом его ещё покормить, сладким чаем напоить, и тоже как котёночек будет.
И это при условии, что Петя видел, как это котёночек и автомат разбирает, и носы ломает. С последним вышло случайно, Гром вызвался как-то Петю проводить до дома, потому что они допоздна засиделись с какой-то там юридической задачей, которая потенциально может попасться ему при поступлении, а тут из тёмного переулка местная гопота решила свои истоки вспомнить. Крепким кулакам Игоря тоже было что вспомнить, от тренировок с грушей до занятий по борьбе, а Петя потом во влажных снах его лицо вспоминал.
[⤵️]
#приглашенныйавтор
автор: мяукалка (@apochemyy)
#хазгром
#хазгромтябрь
день 21: сонгфик
трек: Аффинаж - Ангел
Петя шумно втягивает носом воздух, облизывает сухие губы и разворачивает пятитысячную, скрученную в тугую тонкую трубочку.
— Держи, заработал, — хихикает немного истерично, делает музыку громче и тянет руки к обнажённым бёдрам. Его заводил даже контраст его бледной гладкой кожи и Игоревой смуглой, украшенной множеством шрамов. — Давай снимем в этот раз? У меня как раз айфон последний, фул эйч ди почти получится.
До Игоря не сразу доходит смысл просьбы. Он, в отличие от Пети, который, как малолетка, уже в боевой готовности, разгоняется долго. Гром только меланхолично кивает, мол делай, что хочешь.
И Хазин делает. Он переключается на фронталку и начинает запись. Лижет горячим языком грудь и впалый живот, царапет короткими ногтями бока, кусается, ведёт носом по коротким забритым волоскам от пупка до резинки белья. И ни на секунду не перестаёт шумно дышать и возбуждённо поскуливать, прося и к своему телу такого внимания.
Но Игорь лежит неподвижно. Как каменное изваяние. Даже сердце, до этого громыхавшее так громко, что уши закладывало, сейчас вернулось к нормальному ритму. В голове гуляет ветер и тишина кажется почти пугающей, хотя снаружи, там, где Петя, бубнит очередной рэпер, не оставляя шанса на то, чтобы задуматься хоть на секунду.
На лбу, висках и шее выступила испарина. Как в детстве после таблетки парацетамола. Игоря будто начало отпускать, хотя он ни секунды не чувствовал той самой эйфории. Ему надо ещё. Гром тянет потяжелевшую руку к брошенным на краю кровати Петиным джинсам. Точно помнит — в кармане были таблетки. Под язык одну, вторую, третью. И фоновый шум наконец-то начинает растекаться по телу, обволакивать его, крепко сжимать и гладить.
Член стоит так, что почти больно, но всё это будто происходит с кем-то другим, как картинка от третьего лица. Хазин широко лижет ладонь, наклоняется низко-низко над крупной тёмной головкой и просто позволяет слюне капать на неё с губ, вязко течь, пузыриться.
Игорь пытается поднять голову, руками обхватить Петино лицо, мокро поцеловать его, но вместо резкого прилива энергии, как это бывает обычно, в теле чувствовалась просто невыносимая тяжесть.
Минуту за минутой Хазин быстро и жёстко двигал кистью, помогал себе ртом, ласкал языком головку опадающего прямо в руках члена, но Гром будто и не дышал вовсе. Лежал неподвижно, раскинув руки в стороны.
— Горь? — выдыхает жарко, целует выступающую бедренную косточку. — Ты там хоть жив? — шутит, прикусывает загорелый бок.
***
— Петя, блять! — кричит Нина, наотмашь бьёт Хазина ладонью по колючей щетинистой щеке. — Очнись! Нет его, всё, финита ля пиздец.
— Я вчера видел его, — шепчет, не найдя в себе сил говорить хоть немного громче. — Видел, слышишь?
Он совсем на себя не похож. Тощий, изнемождённый, с дикими и абсолютно безумными глазами, Петя последнюю неделю убеждает всех, что Игорь здесь. И он правда здесь, просто никто не понимает. Хазин почти не дышит, грудная клетка едва заметно движется, а лопнувшие капилляры в белках глаз выглядят даже слишком болезненно.
— Хорошо, — взыхает устало. Она давно его отпустила, смирилась с тем, что больше не увидит и не услышит Петю, хоть до последнего и убеждала себя в том, что не всё так безнадёжно. — Я не буду вам мешать.
Хазин не услышал, как закрылась входная дверь, как подруга, прижавшись к ней спиной, беззвучно зарыдала от собственной беспомощности. Он только снова включил тот самый трек и высыпал прямо на экран телефона содержимое очередного пластикового зипа.
"Ну же, Горь, повторись. Пожалуйста, повторись."
Петя хватает со стола визитку — какая ирония — врача, предлагающего помощь наркозависимым, и формирует из порошка неровную дорожку. Вдыхает уже выученным движением и зажмуривается, давит на закрытые глаза пальцами. Он чувствует, как из правой ноздри кровь потекла по тонким потрескавшимся губам к подбородку.
— Игорь? — сипит, почти не двигая губами. — Ты представляешь, они говорят, что тебя здесь нет.
[⤵️]
автор: мяукалка (@apochemyy)
#хазгром
#хазгромтябрь
день 21: сонгфик
трек: Аффинаж - Ангел
Петя шумно втягивает носом воздух, облизывает сухие губы и разворачивает пятитысячную, скрученную в тугую тонкую трубочку.
— Держи, заработал, — хихикает немного истерично, делает музыку громче и тянет руки к обнажённым бёдрам. Его заводил даже контраст его бледной гладкой кожи и Игоревой смуглой, украшенной множеством шрамов. — Давай снимем в этот раз? У меня как раз айфон последний, фул эйч ди почти получится.
До Игоря не сразу доходит смысл просьбы. Он, в отличие от Пети, который, как малолетка, уже в боевой готовности, разгоняется долго. Гром только меланхолично кивает, мол делай, что хочешь.
И Хазин делает. Он переключается на фронталку и начинает запись. Лижет горячим языком грудь и впалый живот, царапет короткими ногтями бока, кусается, ведёт носом по коротким забритым волоскам от пупка до резинки белья. И ни на секунду не перестаёт шумно дышать и возбуждённо поскуливать, прося и к своему телу такого внимания.
Но Игорь лежит неподвижно. Как каменное изваяние. Даже сердце, до этого громыхавшее так громко, что уши закладывало, сейчас вернулось к нормальному ритму. В голове гуляет ветер и тишина кажется почти пугающей, хотя снаружи, там, где Петя, бубнит очередной рэпер, не оставляя шанса на то, чтобы задуматься хоть на секунду.
На лбу, висках и шее выступила испарина. Как в детстве после таблетки парацетамола. Игоря будто начало отпускать, хотя он ни секунды не чувствовал той самой эйфории. Ему надо ещё. Гром тянет потяжелевшую руку к брошенным на краю кровати Петиным джинсам. Точно помнит — в кармане были таблетки. Под язык одну, вторую, третью. И фоновый шум наконец-то начинает растекаться по телу, обволакивать его, крепко сжимать и гладить.
Член стоит так, что почти больно, но всё это будто происходит с кем-то другим, как картинка от третьего лица. Хазин широко лижет ладонь, наклоняется низко-низко над крупной тёмной головкой и просто позволяет слюне капать на неё с губ, вязко течь, пузыриться.
Игорь пытается поднять голову, руками обхватить Петино лицо, мокро поцеловать его, но вместо резкого прилива энергии, как это бывает обычно, в теле чувствовалась просто невыносимая тяжесть.
Минуту за минутой Хазин быстро и жёстко двигал кистью, помогал себе ртом, ласкал языком головку опадающего прямо в руках члена, но Гром будто и не дышал вовсе. Лежал неподвижно, раскинув руки в стороны.
— Горь? — выдыхает жарко, целует выступающую бедренную косточку. — Ты там хоть жив? — шутит, прикусывает загорелый бок.
***
— Петя, блять! — кричит Нина, наотмашь бьёт Хазина ладонью по колючей щетинистой щеке. — Очнись! Нет его, всё, финита ля пиздец.
— Я вчера видел его, — шепчет, не найдя в себе сил говорить хоть немного громче. — Видел, слышишь?
Он совсем на себя не похож. Тощий, изнемождённый, с дикими и абсолютно безумными глазами, Петя последнюю неделю убеждает всех, что Игорь здесь. И он правда здесь, просто никто не понимает. Хазин почти не дышит, грудная клетка едва заметно движется, а лопнувшие капилляры в белках глаз выглядят даже слишком болезненно.
— Хорошо, — взыхает устало. Она давно его отпустила, смирилась с тем, что больше не увидит и не услышит Петю, хоть до последнего и убеждала себя в том, что не всё так безнадёжно. — Я не буду вам мешать.
Хазин не услышал, как закрылась входная дверь, как подруга, прижавшись к ней спиной, беззвучно зарыдала от собственной беспомощности. Он только снова включил тот самый трек и высыпал прямо на экран телефона содержимое очередного пластикового зипа.
"Ну же, Горь, повторись. Пожалуйста, повторись."
Петя хватает со стола визитку — какая ирония — врача, предлагающего помощь наркозависимым, и формирует из порошка неровную дорожку. Вдыхает уже выученным движением и зажмуривается, давит на закрытые глаза пальцами. Он чувствует, как из правой ноздри кровь потекла по тонким потрескавшимся губам к подбородку.
— Игорь? — сипит, почти не двигая губами. — Ты представляешь, они говорят, что тебя здесь нет.
[⤵️]
#громцов
Игорёня крепкий, сильный, быстрый, умеет обращаться с оружием и, в случае чего, напихает хуёв в панамку одними только кулаками.
Все говорили, считали, видели именно так. Макс, не имевший никакого отношения к органам, казался окружающим, напротив, мягонькой подушкой. Для иголок, видимо.
– Мась, какое у тебя пузико! – умилялась подружка-журналистка Пчёлкина, ущипнув его за бок, пока они дружной компанией на троих запихивали в себя пиццу и пиво. – Прелесть.
Прелесть-прелестью, а взгляд тут же переходит на голый торс Грома без грама жира. Кольцов вспыхивает, чудом не откидывая от себя бутылку с демонстративным "фи".
– Видела вообще? Да он как Капитан Америка. – хихикали две редакторши неподалёку от его стола, разглядывая видео, как Игорь доблестно спасает Юльку, при их первом знакомстве, три месяца назад. Видос завирусился, а комментариев про то, что Макс, вроде бы как бы брат этого большого и сильного героя, выхватил люлей после корпоратива в том году, стало только больше.
Макс то уставал злиться, то спичкой загорался с новой силой.
Игорь, Игорь, Игорь. Что в детстве, умник строил какие-то гениальные планы, пока Макс спокойно занимался своими делами дома, что теперь... Теперь Макс журналист в издании, не входящем даже в топ-тир, а Игорёк, сука, герой.
И Кольцов устал. Фамилию сменил, выбрав, будто назло, девичью матери, но лицо ему никак не поменять. И их историю с Игорем тоже.
Гром ещё, будто на зло, старается участие проявлять. Каждый грёбаный раз. Макс чувствует себя чайником. Потому что задница подгорает и кукуха свистит, ага.
Настолько, что поцеловать Игорька, злобно прижимая его к стеллажу в его квартире, уже не кажется такой идиотской идеей.
– Приблизился к всеобщему идеалу, – выдыхает он, выплёвывает буквально, стирая влагу с губ костяшкой указательного пальца. – хотя бы так.
Игорь будто бы даже удивлённым не выглядит. Запускает свои длинные тонкие пальцы под его футболку, заставляя Макса, с температурой на три единички выше нормы по природе, вздрогнуть от того, какие они холодные.
– Отъебись.
– Нет.
– Да отъебись ты! Иди вон, девок лапай. Не найдешь той, которая тебя не хочет.
– А я их не хочу. Хочу тебя.
Игорь Гром. Как всегда прямолинейный. С требовательными руками и губами, показывающий, что Максу не нужно шесть кубиков или выдающейся физической силы, чтобы стать единственным и неповторимым для "всеобщего идеала".
И Кольцову не кажется, что в этом есть что-то неправильное. Давно он себя настолько спокойно не чувствовал. На своём месте.
Игорёня крепкий, сильный, быстрый, умеет обращаться с оружием и, в случае чего, напихает хуёв в панамку одними только кулаками.
Все говорили, считали, видели именно так. Макс, не имевший никакого отношения к органам, казался окружающим, напротив, мягонькой подушкой. Для иголок, видимо.
– Мась, какое у тебя пузико! – умилялась подружка-журналистка Пчёлкина, ущипнув его за бок, пока они дружной компанией на троих запихивали в себя пиццу и пиво. – Прелесть.
Прелесть-прелестью, а взгляд тут же переходит на голый торс Грома без грама жира. Кольцов вспыхивает, чудом не откидывая от себя бутылку с демонстративным "фи".
– Видела вообще? Да он как Капитан Америка. – хихикали две редакторши неподалёку от его стола, разглядывая видео, как Игорь доблестно спасает Юльку, при их первом знакомстве, три месяца назад. Видос завирусился, а комментариев про то, что Макс, вроде бы как бы брат этого большого и сильного героя, выхватил люлей после корпоратива в том году, стало только больше.
Макс то уставал злиться, то спичкой загорался с новой силой.
Игорь, Игорь, Игорь. Что в детстве, умник строил какие-то гениальные планы, пока Макс спокойно занимался своими делами дома, что теперь... Теперь Макс журналист в издании, не входящем даже в топ-тир, а Игорёк, сука, герой.
И Кольцов устал. Фамилию сменил, выбрав, будто назло, девичью матери, но лицо ему никак не поменять. И их историю с Игорем тоже.
Гром ещё, будто на зло, старается участие проявлять. Каждый грёбаный раз. Макс чувствует себя чайником. Потому что задница подгорает и кукуха свистит, ага.
Настолько, что поцеловать Игорька, злобно прижимая его к стеллажу в его квартире, уже не кажется такой идиотской идеей.
– Приблизился к всеобщему идеалу, – выдыхает он, выплёвывает буквально, стирая влагу с губ костяшкой указательного пальца. – хотя бы так.
Игорь будто бы даже удивлённым не выглядит. Запускает свои длинные тонкие пальцы под его футболку, заставляя Макса, с температурой на три единички выше нормы по природе, вздрогнуть от того, какие они холодные.
– Отъебись.
– Нет.
– Да отъебись ты! Иди вон, девок лапай. Не найдешь той, которая тебя не хочет.
– А я их не хочу. Хочу тебя.
Игорь Гром. Как всегда прямолинейный. С требовательными руками и губами, показывающий, что Максу не нужно шесть кубиков или выдающейся физической силы, чтобы стать единственным и неповторимым для "всеобщего идеала".
И Кольцову не кажется, что в этом есть что-то неправильное. Давно он себя настолько спокойно не чувствовал. На своём месте.
Forwarded from Тепло до мурашек | Тихони и не только
Media is too big
VIEW IN TELEGRAM
авторка: so1ynda
трек: PHARAOH feat. White Punk - Unplugged 2: Love Kills
#хазгромтябрь
день 21: сонгфик
#хазгром
трек: PHARAOH feat. White Punk - Unplugged 2: Love Kills
#хазгромтябрь
день 21: сонгфик
#хазгром
Forwarded from ʀᴇᴅ ᴀʀᴛ ɢᴀʟʟᴇʀʏ🫧
Админом были добыты полноформатные постеры героев фильма "Гром трудное детство"