18+ НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ ПРОИЗВЕДЁН ИЛИ РАСПРОСТРАНЁН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ РОМАНОМ ВЛАДИМИРОВИЧЕМ СУПЕРОМ.
***
Рома, привет.
Читаю твой канал, очень интересный формат, понимаю и сопереживаю всем людям, что тебе пишут по поводу войны и особенно тем, кто оказался в этой ситуации в Украине. Хочу написать о своих шоках — духовном, нравственном, гражданском.
Стоит сказать сразу, что у меня нет родственников в Украине, особенной связи с этой страной не было, за новостями следил и колебался в своей позиции, в равной степени не верил ни российской пропаганде, ни украинской повестке в принципе с начала конфликта в 14-м году. Был и есть против присоединения Крыма и создания новых непризнаных государств в целом.
О нравственном.
Я работаю в ПАО НК Роснефть, главной нефтяной компании Россия. На зарплату не жалуюсь, работа нравится, коллеги образованные, думающие, культурные. Но с 24 февраля испытываю полное разочарование в большинстве людей вокруг. Проводил как и многие майские праздники на шашлыках с коллегами и общался о разном, коснулись и Украины. Какое моё удивление было услышать общую позицию, что ничего особенного не происходит! Огорчало их только то, что акции и фонды упали, многие потеряли в деньгах. А погибшие дети, женщины, старики, мужики, у которых вся жизнь впереди — как бы статистические погрешности и издержки войны. И, конечно же, у нас не было другого выхода.
Особенно шокирует слышать это от людей, с кем бок о бок проводишь почти каждый день. Советы из серии «просто прими этот как есть, твою жизнь это не должно касаться»... После этой фразы я минут 15 ничего сказать не мог...
О духовном.
Я евангельский христианин и являюсь прихожанином протестантской церкви. Верующий более 10 лет, у меня есть духовный наставник, здравый и приятный мне человек, понимающий и реально духовный. С 24 февраля позиция церкви, к моему разочарованию, следующая: это происходит не у нас, а в другой стране. Не переживай сильно, живи свою жизнь, а зачем тебе из-за этого перегорать? Люди каждый день умирают, а в Африке детей с голода и от эпидемий умирает больше, чем в Украине. На приёме у светского психолога- это был бы супер совет, но только не от людей, с которыми ты кормишь бомжей по выходным, помогаешь в доме малютки, рассказываешь людям об Иисусе Христе.
О гражданском.
Много думаю о том, что будет с Украиной и Россией. Выбранный нашей страной курс и решения президента не оставляет шанса на светлое будущее, если даже об этом думать с точки зрения мыслимых вариантов, придётся выбирать между плохими и очень плохими сценариями. Дожили до уровня Ирана и Кореи.
У меня есть сын, ему через месяц 8 лет, и он знает, что у нас идёт война, как бы это ни называли вокруг. Трудно объяснить в необразованной в большинстве своём России с низким уровнем эмпатии, что воевать плохо, всегда можно договориться, что это задача власти. А у людей нет критического мышления. Поддержка СВО в виде 75% населения РФ — горькая правда, вкус которой мы поймём через несколько месяцев. Но без этого вкуса тут не будет пробуждения никогда.
Молюсь за мир и будущее России и Украины каждый день, верю, что это безумство закончится рано или поздно. Спасибо за твой труд, благодаря тебе понимаю, что я не один.
Миру мир.
***
Рома, привет.
Читаю твой канал, очень интересный формат, понимаю и сопереживаю всем людям, что тебе пишут по поводу войны и особенно тем, кто оказался в этой ситуации в Украине. Хочу написать о своих шоках — духовном, нравственном, гражданском.
Стоит сказать сразу, что у меня нет родственников в Украине, особенной связи с этой страной не было, за новостями следил и колебался в своей позиции, в равной степени не верил ни российской пропаганде, ни украинской повестке в принципе с начала конфликта в 14-м году. Был и есть против присоединения Крыма и создания новых непризнаных государств в целом.
О нравственном.
Я работаю в ПАО НК Роснефть, главной нефтяной компании Россия. На зарплату не жалуюсь, работа нравится, коллеги образованные, думающие, культурные. Но с 24 февраля испытываю полное разочарование в большинстве людей вокруг. Проводил как и многие майские праздники на шашлыках с коллегами и общался о разном, коснулись и Украины. Какое моё удивление было услышать общую позицию, что ничего особенного не происходит! Огорчало их только то, что акции и фонды упали, многие потеряли в деньгах. А погибшие дети, женщины, старики, мужики, у которых вся жизнь впереди — как бы статистические погрешности и издержки войны. И, конечно же, у нас не было другого выхода.
Особенно шокирует слышать это от людей, с кем бок о бок проводишь почти каждый день. Советы из серии «просто прими этот как есть, твою жизнь это не должно касаться»... После этой фразы я минут 15 ничего сказать не мог...
О духовном.
Я евангельский христианин и являюсь прихожанином протестантской церкви. Верующий более 10 лет, у меня есть духовный наставник, здравый и приятный мне человек, понимающий и реально духовный. С 24 февраля позиция церкви, к моему разочарованию, следующая: это происходит не у нас, а в другой стране. Не переживай сильно, живи свою жизнь, а зачем тебе из-за этого перегорать? Люди каждый день умирают, а в Африке детей с голода и от эпидемий умирает больше, чем в Украине. На приёме у светского психолога- это был бы супер совет, но только не от людей, с которыми ты кормишь бомжей по выходным, помогаешь в доме малютки, рассказываешь людям об Иисусе Христе.
О гражданском.
Много думаю о том, что будет с Украиной и Россией. Выбранный нашей страной курс и решения президента не оставляет шанса на светлое будущее, если даже об этом думать с точки зрения мыслимых вариантов, придётся выбирать между плохими и очень плохими сценариями. Дожили до уровня Ирана и Кореи.
У меня есть сын, ему через месяц 8 лет, и он знает, что у нас идёт война, как бы это ни называли вокруг. Трудно объяснить в необразованной в большинстве своём России с низким уровнем эмпатии, что воевать плохо, всегда можно договориться, что это задача власти. А у людей нет критического мышления. Поддержка СВО в виде 75% населения РФ — горькая правда, вкус которой мы поймём через несколько месяцев. Но без этого вкуса тут не будет пробуждения никогда.
Молюсь за мир и будущее России и Украины каждый день, верю, что это безумство закончится рано или поздно. Спасибо за твой труд, благодаря тебе понимаю, что я не один.
Миру мир.
18+ НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ ПРОИЗВЕДЁН ИЛИ РАСПРОСТРАНЁН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ РОМАНОМ ВЛАДИМИРОВИЧЕМ СУПЕРОМ.
***
Привет, Рома.
Меня зовут Максим Красиков, ещё недавно я работал выпускающим редактором английской ленты Интерфакса. Решил поделиться своей историей и мыслями, возможно кому-то это поможет.
С отношением к этой паскудной войне я определился сразу, свой период метаний в духе «всё не так однозначно» я прошёл ещё в 2014-15 годах. Теперь всё вполне однозначно. Поначалу были надежды на то, что в стране сформируется какая-то партия мира, но довольно скоро стало ясно, что никакой партии мира в российском истеблишменте нет. Есть партия войны и есть молчаливые соглашатели. В числе последних оказались все крупные частные СМИ, в том числе «Интерфакс». Если раньше мы более или менее, насколько это было возможно для базирующегося в России крупного СМИ, соблюдали базовые стандарты журналистики, всегда давали слово обеим сторонам конфликта, то после 24 февраля всё это ушло в прошлое. Да, конечно, агентство и сейчас не вещает в духе телевизионных пропагандистов или какого-нибудь «РИА ФАН», но когда про это писать нельзя, про то нельзя, и про это тоже, и про вон то, когда войну войной называть нельзя, и вообще половина реальной повестки уходит мимо ленты, неизбежно приходишь к выводу, что по сути это та же самая пропаганда, действующая через вымывание критически важных элементов новостной повестки из общественного дискурса. В сумме все эти умолчания на страницах как бы не пропагандистских и как бы нейтральных изданий изрядно облегчают Кремлю задачу продвижения своего нарратива внутри страны. Это реально работает, я ощущал это даже на себе, несмотря на весь опыт и регулярное получение информации из широчайшего спектра источников: если в течение даже всего лишь одного дня читать исключительно ленту агентства, к концу дня начинаешь замечать значимые искажения в своём восприятии реальности.
Уходить было тяжело, конечно. Я много труда и душевных сил отдал компании, теперь нужно было всё это перечеркнуть. К тому же была отговорка, что мол я же не рассказываю по телеку про распятых мальчиков. Честно сказать, работай я в каком-нибудь чисто экономическом подразделении, я бы, наверное, остался. Или, во всяком случае, особенно не торопился увольняться. Но когда работаешь непосредственно на общественно-политической ленте, от всего этого начинает тошнить. Понимаешь, что даже если ты не производишь пропаганду, всё равно, то что ты делаешь никак нельзя назвать профессиональной журналистикой.
В итоге я уволился, уехал пока что из страны, в надежде найти себя где-то ещё. Как и многие, ушёл в никуда, в неизвестность, без сбережений и золотых парашютов. Сейчас целыми днями ищу вакансии в интернете, рассылаю резюме, пишу письма. Тяжело. Неуверенность в завтрашнем дне, временами даже какая-то безнадёга. Впрочем, когда я увольнялся, у меня не было на этот счёт никаких иллюзий. Я понимал, что всё будет именно так, что это чистой воды такой leap of faith. И всё же я уверен, что никаких других вариантов у людей нашей профессии быть не может, нельзя участвовать в этом гадком деле. Это всё равно что для врача предать клятву Гиппократа.
***
Привет, Рома.
Меня зовут Максим Красиков, ещё недавно я работал выпускающим редактором английской ленты Интерфакса. Решил поделиться своей историей и мыслями, возможно кому-то это поможет.
С отношением к этой паскудной войне я определился сразу, свой период метаний в духе «всё не так однозначно» я прошёл ещё в 2014-15 годах. Теперь всё вполне однозначно. Поначалу были надежды на то, что в стране сформируется какая-то партия мира, но довольно скоро стало ясно, что никакой партии мира в российском истеблишменте нет. Есть партия войны и есть молчаливые соглашатели. В числе последних оказались все крупные частные СМИ, в том числе «Интерфакс». Если раньше мы более или менее, насколько это было возможно для базирующегося в России крупного СМИ, соблюдали базовые стандарты журналистики, всегда давали слово обеим сторонам конфликта, то после 24 февраля всё это ушло в прошлое. Да, конечно, агентство и сейчас не вещает в духе телевизионных пропагандистов или какого-нибудь «РИА ФАН», но когда про это писать нельзя, про то нельзя, и про это тоже, и про вон то, когда войну войной называть нельзя, и вообще половина реальной повестки уходит мимо ленты, неизбежно приходишь к выводу, что по сути это та же самая пропаганда, действующая через вымывание критически важных элементов новостной повестки из общественного дискурса. В сумме все эти умолчания на страницах как бы не пропагандистских и как бы нейтральных изданий изрядно облегчают Кремлю задачу продвижения своего нарратива внутри страны. Это реально работает, я ощущал это даже на себе, несмотря на весь опыт и регулярное получение информации из широчайшего спектра источников: если в течение даже всего лишь одного дня читать исключительно ленту агентства, к концу дня начинаешь замечать значимые искажения в своём восприятии реальности.
Уходить было тяжело, конечно. Я много труда и душевных сил отдал компании, теперь нужно было всё это перечеркнуть. К тому же была отговорка, что мол я же не рассказываю по телеку про распятых мальчиков. Честно сказать, работай я в каком-нибудь чисто экономическом подразделении, я бы, наверное, остался. Или, во всяком случае, особенно не торопился увольняться. Но когда работаешь непосредственно на общественно-политической ленте, от всего этого начинает тошнить. Понимаешь, что даже если ты не производишь пропаганду, всё равно, то что ты делаешь никак нельзя назвать профессиональной журналистикой.
В итоге я уволился, уехал пока что из страны, в надежде найти себя где-то ещё. Как и многие, ушёл в никуда, в неизвестность, без сбережений и золотых парашютов. Сейчас целыми днями ищу вакансии в интернете, рассылаю резюме, пишу письма. Тяжело. Неуверенность в завтрашнем дне, временами даже какая-то безнадёга. Впрочем, когда я увольнялся, у меня не было на этот счёт никаких иллюзий. Я понимал, что всё будет именно так, что это чистой воды такой leap of faith. И всё же я уверен, что никаких других вариантов у людей нашей профессии быть не может, нельзя участвовать в этом гадком деле. Это всё равно что для врача предать клятву Гиппократа.
18+ НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ ПРОИЗВЕДЁН ИЛИ РАСПРОСТРАНЁН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ РОМАНОМ ВЛАДИМИРОВИЧЕМ СУПЕРОМ.
***
И всё-таки Пригожин своего требования добился. Посмертно.
***
И всё-таки Пригожин своего требования добился. Посмертно.
18+ НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ ПРОИЗВЕДЁН ИЛИ РАСПРОСТРАНЁН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ РОМАНОМ ВЛАДИМИРОВИЧЕМ СУПЕРОМ.
***
Когда на театральной сцене, по всей ширине которой стояли портреты российских политических заключенных, на русском и французском читали поэтическое обращение Жени Беркович к суду, из-за кулис появился Дени Лаван и стал негромко играть на флейте. После был его сольный номер — звезда фильмов Лео Каракса, Лаван прочитал эмоциональный монолог на французском, цитируя Блока и Егора Летова на русском.
Это происходило 24 марта в пригороде Парижа во второй день театрального фестиваля Le Doc En Scène. Никогда прежде европейская знаменитость масштаба Дени Лавана не появлялась на небольшом фестивале, организованном эмигрантами из России. И, кажется, это возможно только во Франции.
***
Михаил Калужский в проекте «In other words» — о том, как Франция охраняет непрерывную традицию российской творческой эмиграции.
https://www.wilsoncenter.org/blog-post/parizh-stoit-pesy
***
Когда на театральной сцене, по всей ширине которой стояли портреты российских политических заключенных, на русском и французском читали поэтическое обращение Жени Беркович к суду, из-за кулис появился Дени Лаван и стал негромко играть на флейте. После был его сольный номер — звезда фильмов Лео Каракса, Лаван прочитал эмоциональный монолог на французском, цитируя Блока и Егора Летова на русском.
Это происходило 24 марта в пригороде Парижа во второй день театрального фестиваля Le Doc En Scène. Никогда прежде европейская знаменитость масштаба Дени Лавана не появлялась на небольшом фестивале, организованном эмигрантами из России. И, кажется, это возможно только во Франции.
***
Михаил Калужский в проекте «In other words» — о том, как Франция охраняет непрерывную традицию российской творческой эмиграции.
https://www.wilsoncenter.org/blog-post/parizh-stoit-pesy
Wilson Center
Париж стоит пьесы
Михаил Калужский — о том, как Франция охраняет непрерывную традицию российской творческой эмиграции
18+ НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ ПРОИЗВЕДЁН ИЛИ РАСПРОСТРАНЁН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ РОМАНОМ ВЛАДИМИРОВИЧЕМ СУПЕРОМ.
***
В 2016-м году на Евровидение «профессиональное жюри» из России и Украины не дали друг другу ни одного балла. А зрители из воюющих стран обменялись высшими оценками.
Думаю, в 2024 году было бы тоже самое.
***
В 2016-м году на Евровидение «профессиональное жюри» из России и Украины не дали друг другу ни одного балла. А зрители из воюющих стран обменялись высшими оценками.
Думаю, в 2024 году было бы тоже самое.
18+ НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ ПРОИЗВЕДЁН ИЛИ РАСПРОСТРАНЁН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ РОМАНОМ ВЛАДИМИРОВИЧЕМ СУПЕРОМ.
***
Два года назад мы приехали в Латвию. Да так в ней и живём. Прибежище. Шелтер. Маленькая страна с большими аистами, соснами и дюнами. Спасибо тебе.
***
Два года назад мы приехали в Латвию. Да так в ней и живём. Прибежище. Шелтер. Маленькая страна с большими аистами, соснами и дюнами. Спасибо тебе.
18+ НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ ПРОИЗВЕДЁН ИЛИ РАСПРОСТРАНЁН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ РОМАНОМ ВЛАДИМИРОВИЧЕМ СУПЕРОМ.
***
В начале марта Фонд Немцова и инвестиционная компания the Untitled Ventures объявили о создании фонда венчурных инвестиций Venture for Democracy. Мандат нового фонда — вложения в коммерческие стартапы выходцев из России, Беларуси и других бывших советских республик, которые не связаны с репрессивными режимами и стремятся построить глобальные бизнесы. Социальная миссия проекта — поддержка российского гражданского общества: 50 процентов будущих доходов будет направлено на эти цели. Эта нестандартная идея для некоммерческой организации и неожиданное партнерство у одних вызвали энтузиазм, у других — скепсис, а третьи не до конца поняли суть проекта.
Публичному заявлению предшествовал год обсуждений и исследований. Всё началось… как обычно и начинается в Фонде Немцова. Поздним осенним вечером 2022 года я гостила у Оли Шориной в немецкой деревушке в 30 километрах от Бонна. Мы традиционно обсуждали, что делать в новых кризисных условиях с перспективой ухудшения. Оля, задумчиво смотря в окно на звездное небо, говорит: «Жан, надо создать инвестиционный фонд». Я в недоумении. Какой еще инвестфонд? Мы же благотворительностью занимаемся. Я знаю многих состоятельных бизнесменов, которые построили свои благотворительные организации, но не знаю ни одного лидера некоммерческой организации, ставшего инвестором.
Однако идеей я загорелась и решила ее потестировать, обсуждая с разными людьми. Первым таким человеком стал британец Энтони Доран — бывший сотрудник Международной финансовой корпорации Всемирного банка, создавший фонд прямых инвестиций. В начале 90-х годов он помогал отцу проводить приватизацию малых предприятий и земельную реформу в Нижегородской области. У Тони скепсис быстро сменился воодушевлением, и мы начали вместе разрабатывать дизайн исследования. Оно должно было подтвердить или опровергнуть нашу гипотезу о необходимости инвестиционного механизма для уехавших российских (и не только) предпринимателей, которые не поддерживают путинскую войну против Украины.
***
Жанна Немцова в проекте «In other words» — о новм инвестфонде, который будет помогать русскоязычным институтам гражданского общества.
https://www.wilsoncenter.org/blog-post/demokratiya-i-venchur
***
В начале марта Фонд Немцова и инвестиционная компания the Untitled Ventures объявили о создании фонда венчурных инвестиций Venture for Democracy. Мандат нового фонда — вложения в коммерческие стартапы выходцев из России, Беларуси и других бывших советских республик, которые не связаны с репрессивными режимами и стремятся построить глобальные бизнесы. Социальная миссия проекта — поддержка российского гражданского общества: 50 процентов будущих доходов будет направлено на эти цели. Эта нестандартная идея для некоммерческой организации и неожиданное партнерство у одних вызвали энтузиазм, у других — скепсис, а третьи не до конца поняли суть проекта.
Публичному заявлению предшествовал год обсуждений и исследований. Всё началось… как обычно и начинается в Фонде Немцова. Поздним осенним вечером 2022 года я гостила у Оли Шориной в немецкой деревушке в 30 километрах от Бонна. Мы традиционно обсуждали, что делать в новых кризисных условиях с перспективой ухудшения. Оля, задумчиво смотря в окно на звездное небо, говорит: «Жан, надо создать инвестиционный фонд». Я в недоумении. Какой еще инвестфонд? Мы же благотворительностью занимаемся. Я знаю многих состоятельных бизнесменов, которые построили свои благотворительные организации, но не знаю ни одного лидера некоммерческой организации, ставшего инвестором.
Однако идеей я загорелась и решила ее потестировать, обсуждая с разными людьми. Первым таким человеком стал британец Энтони Доран — бывший сотрудник Международной финансовой корпорации Всемирного банка, создавший фонд прямых инвестиций. В начале 90-х годов он помогал отцу проводить приватизацию малых предприятий и земельную реформу в Нижегородской области. У Тони скепсис быстро сменился воодушевлением, и мы начали вместе разрабатывать дизайн исследования. Оно должно было подтвердить или опровергнуть нашу гипотезу о необходимости инвестиционного механизма для уехавших российских (и не только) предпринимателей, которые не поддерживают путинскую войну против Украины.
***
Жанна Немцова в проекте «In other words» — о новм инвестфонде, который будет помогать русскоязычным институтам гражданского общества.
https://www.wilsoncenter.org/blog-post/demokratiya-i-venchur
Wilson Center
Демократия и венчур
Жанна Немцова — о том, как объединить бизнес и НКО
Media is too big
VIEW IN TELEGRAM
18+ НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ ПРОИЗВЕДЁН ИЛИ РАСПРОСТРАНЁН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ РОМАНОМ ВЛАДИМИРОВИЧЕМ СУПЕРОМ.
***
Я просто глазам не верю своим. Зарубин — это наш Саша Барон Коэн. Только по-настоящему ебанутый. И на спидах.
Обязательно посмотрите.
***
Я просто глазам не верю своим. Зарубин — это наш Саша Барон Коэн. Только по-настоящему ебанутый. И на спидах.
Обязательно посмотрите.
18+ НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ ПРОИЗВЕДЁН ИЛИ РАСПРОСТРАНЁН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ РОМАНОМ ВЛАДИМИРОВИЧЕМ СУПЕРОМ.
***
Пять недель без новых «иноагентов». Кажется, это рекорд.
***
Пять недель без новых «иноагентов». Кажется, это рекорд.
18+ НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ ПРОИЗВЕДЁН ИЛИ РАСПРОСТРАНЁН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ РОМАНОМ ВЛАДИМИРОВИЧЕМ СУПЕРОМ.
***
За несколько дней до отъезда из России я в абсолютно разобранном состоянии шатался по Тверской, прощаясь с городом. И тут звонит мой давний друг Петя Кучеренко:
— Привет, Рома, ты сейчас где?
— Привет, Петя, ну и совпадение. Мимо твоего офиса прохожу.
— Так заходи?
И я, конечно, зашёл. Петя работал в Минобразовании. Заместителем министра.
Коридоры. Чиновники. Пиджаки и галстуки. А в Украине вовсю идёт война.
Петя встретил у кабинета. Обнял, усадил за стол напротив себя, налил кофе.
— Уезжаешь?
— К сожалению, да.
— Не к сожалению. Спасай себя и семью. Уезжай как можно скорее. Ты представить себе не можешь степень озверения нашего с тобой государства. Через год ты Россию вообще не узнаешь. Уезжаешь и правильно делаешь.
— А ты сам не хочешь соскочить?
— Это уже невозможно сделать. У нас загранпаспорта забирают. Да и нет такого глобуса, который теперь будет рад заместителю российского министра после этого фашистского вторжения.
— Как ты тут вообще выживаешь? Ты же человек, а не мудак. Ты спишь вообще?
— Я пью антидепрессанты и транквилизаторы одновременно. Горстями. И это не очень помогает. Почти не сплю. Чувствую себя ужасно. Мы все взяты в заложники. Никто не может ничего пикнуть. Сразу же раздавят как тлю. Уезжай скорее, Рома. И всех своих спасай.
В кабинете Пети висел портрет академика Сахарова. Сегодня у Сахарова день рождения. Сегодня ровно год назад Петя умер.
***
За несколько дней до отъезда из России я в абсолютно разобранном состоянии шатался по Тверской, прощаясь с городом. И тут звонит мой давний друг Петя Кучеренко:
— Привет, Рома, ты сейчас где?
— Привет, Петя, ну и совпадение. Мимо твоего офиса прохожу.
— Так заходи?
И я, конечно, зашёл. Петя работал в Минобразовании. Заместителем министра.
Коридоры. Чиновники. Пиджаки и галстуки. А в Украине вовсю идёт война.
Петя встретил у кабинета. Обнял, усадил за стол напротив себя, налил кофе.
— Уезжаешь?
— К сожалению, да.
— Не к сожалению. Спасай себя и семью. Уезжай как можно скорее. Ты представить себе не можешь степень озверения нашего с тобой государства. Через год ты Россию вообще не узнаешь. Уезжаешь и правильно делаешь.
— А ты сам не хочешь соскочить?
— Это уже невозможно сделать. У нас загранпаспорта забирают. Да и нет такого глобуса, который теперь будет рад заместителю российского министра после этого фашистского вторжения.
— Как ты тут вообще выживаешь? Ты же человек, а не мудак. Ты спишь вообще?
— Я пью антидепрессанты и транквилизаторы одновременно. Горстями. И это не очень помогает. Почти не сплю. Чувствую себя ужасно. Мы все взяты в заложники. Никто не может ничего пикнуть. Сразу же раздавят как тлю. Уезжай скорее, Рома. И всех своих спасай.
В кабинете Пети висел портрет академика Сахарова. Сегодня у Сахарова день рождения. Сегодня ровно год назад Петя умер.
18+ НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ ПРОИЗВЕДЁН ИЛИ РАСПРОСТРАНЁН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ РОМАНОМ ВЛАДИМИРОВИЧЕМ СУПЕРОМ.
***
Андрею Сахарову сегодня исполнилось бы 103 года. Увидел бы он Россию, в которой мы оказались, не поверил бы глазам собственным. И уж точно не забился бы в угол от страха. Принялся б за дело одержимо и возглавил антивоенное движение любой ценой. Для страха и трусости в этом человеке места никогда не находилось.
В эту субботу в Париже буду показывать на большом экране наше с Ваней кино «Сахаров. Две жизни». Если вы окажетесь в городе, приходите. После показа будем общаться.
В главных ролях: Алексей Усольцев, Чулпан Хаматова и Агата Супер.
Языки: русский, английский, французский.
Вход, разумеется, свободный.
25 мая.
13.00.
La Camillienne, 12 rue des Meuniers
75012 Paris.
***
Андрею Сахарову сегодня исполнилось бы 103 года. Увидел бы он Россию, в которой мы оказались, не поверил бы глазам собственным. И уж точно не забился бы в угол от страха. Принялся б за дело одержимо и возглавил антивоенное движение любой ценой. Для страха и трусости в этом человеке места никогда не находилось.
В эту субботу в Париже буду показывать на большом экране наше с Ваней кино «Сахаров. Две жизни». Если вы окажетесь в городе, приходите. После показа будем общаться.
В главных ролях: Алексей Усольцев, Чулпан Хаматова и Агата Супер.
Языки: русский, английский, французский.
Вход, разумеется, свободный.
25 мая.
13.00.
La Camillienne, 12 rue des Meuniers
75012 Paris.
18+ НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ ПРОИЗВЕДЁН ИЛИ РАСПРОСТРАНЁН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ РОМАНОМ ВЛАДИМИРОВИЧЕМ СУПЕРОМ.
***
Рома, привет.
Я живу в одном из городов-миллионников России и работаю журналистом. К счастью, в таком СМИ, где можно работать без сделок с совестью. Вот уже более 10 лет я с ужасом наблюдаю все то, что происходит в моей стране. Я не буду говорить о том, как мне страшно жить здесь дальше, как я плачу, глядя в Google-панорамах на улицы украинских городов, как мне больно за жителей Украины, с каким комом в горле я читаю материалы про войну.
Я расскажу о том, как государство превратило моих ближайших родственников в почти врагов.
Мой отец — бывший мент, а мать работает в Роскомнадзоре. Есть такая фраза: «Дети ментов ненавидят ментов». Так вот, это правда. Я своими глазами видела, как чудовищно работа в органах ломает и искажает личность человека.
Мне безумно стыдно, это мой личный кошмар и позор, но также мне стыдно и за то, что я стыжусь работы своих родителей. Ведь их не выбираешь.
В детстве я не испытывала никаких проблем в общении с родственниками. Верила всему, что они говорят. Это продолжалось примерно до 2011 года. Когда начались протесты на Болотной, во мне впервые проснулась гражданская сознательность. Я задумалась и начала открыто высказывать родителям свое мнение: что власть должна быть сменяемой, что Путин уже надоел, что нужны новые люди. Тогда мне было 15 лет, и родители сказали мне: «Ты ничего не понимаешь. Вот будет тебе 18 лет, иди и голосуй за кого хочешь, или сама баллотируйся в президенты, а сейчас ты никто».
Через год начались первые принятия страшных репрессивных законов, дело Pussy Riot, и я окончательно поняла, какую дичь творит мое государство. Уже тогда повторные выборы и их результаты жутко меня расстроили.
Когда мне было 18, голосовать было уже поздно. Россия отняла у Украины Крым, а потом началась война в Донбассе. Я с ужасом смотрела на происходящее по телевизору: Олимпиада казалась мне настоящим пиром во время чумы, да в общем-то и была им. Одновременно с этим пропаганда несла херню про «бандеровцев», и я искренне не понимала: как люди этому верят? Почему радуются отжатию чужой земли? Почему имперские амбиции для них важнее своего же благополучия?
Ссоры с родителями стали почти ежедневными. Доходило до срывов и истерик. Я пыталась что-то доказать отцу, объяснить родителям о сменяемости власти, о том, что Россия творит кошмар не только у себя, но и в других государствах. Но все мои аргументы разбивались о «начиталась своего интернета, тебе вообще отключить его надо».
Так продолжалось несколько лет, пока я не съехала от родителей. Но все это время мне очень тяжело приезжать к ним и вести какие-то разговоры. А после 24 февраля это стало невыносимым.
Когда война только началась, я поговорила по телефону с матерью. И та недоумевала, спрашивала: «Зачем он это развязал?». Тогда мне стало немного легче — неужели мама наконец-то поняла?
Как выяснилось, они не поняли ничего.
Перед 9 мая я приехала к родителям и сказала им, что мы с парнем собираемся уехать из города в выходные, чтобы не видеть парадов, Z-безумия, концертов, фейерверков, толпы всех этих людей и пляски на костях. В ответ я услышала от матери, которая раньше возмущалась войной: «За это твои прадеды воевали, чтобы ты так теперь говорила? А Z — нормальный символ, у любой военной операции должны быть свои символы. Вот сейчас зачистят там от нацистов и все хорошо будет».
Визит к родителям закончился взаимными обвинениями и ссорой, я уехала от них морально раздавленная. И не знаю, когда приеду к ним в следующий раз. Доказать что-то им и бабушке я не могу. Каких бы успехов я ни добивалась, для своих родственников я останусь глупым и ничего не понимающим ребенком с нулевым авторитетом.
И я не знаю, как мне общаться с этими людьми. Но и не общаться — тоже как?
Мне советуют: «Просто говори с ними о чем угодно, кроме политики». А я не могу. Война — это то, от чего мне безумно больно, и эту боль нужно проговаривать.
***
Рома, привет.
Я живу в одном из городов-миллионников России и работаю журналистом. К счастью, в таком СМИ, где можно работать без сделок с совестью. Вот уже более 10 лет я с ужасом наблюдаю все то, что происходит в моей стране. Я не буду говорить о том, как мне страшно жить здесь дальше, как я плачу, глядя в Google-панорамах на улицы украинских городов, как мне больно за жителей Украины, с каким комом в горле я читаю материалы про войну.
Я расскажу о том, как государство превратило моих ближайших родственников в почти врагов.
Мой отец — бывший мент, а мать работает в Роскомнадзоре. Есть такая фраза: «Дети ментов ненавидят ментов». Так вот, это правда. Я своими глазами видела, как чудовищно работа в органах ломает и искажает личность человека.
Мне безумно стыдно, это мой личный кошмар и позор, но также мне стыдно и за то, что я стыжусь работы своих родителей. Ведь их не выбираешь.
В детстве я не испытывала никаких проблем в общении с родственниками. Верила всему, что они говорят. Это продолжалось примерно до 2011 года. Когда начались протесты на Болотной, во мне впервые проснулась гражданская сознательность. Я задумалась и начала открыто высказывать родителям свое мнение: что власть должна быть сменяемой, что Путин уже надоел, что нужны новые люди. Тогда мне было 15 лет, и родители сказали мне: «Ты ничего не понимаешь. Вот будет тебе 18 лет, иди и голосуй за кого хочешь, или сама баллотируйся в президенты, а сейчас ты никто».
Через год начались первые принятия страшных репрессивных законов, дело Pussy Riot, и я окончательно поняла, какую дичь творит мое государство. Уже тогда повторные выборы и их результаты жутко меня расстроили.
Когда мне было 18, голосовать было уже поздно. Россия отняла у Украины Крым, а потом началась война в Донбассе. Я с ужасом смотрела на происходящее по телевизору: Олимпиада казалась мне настоящим пиром во время чумы, да в общем-то и была им. Одновременно с этим пропаганда несла херню про «бандеровцев», и я искренне не понимала: как люди этому верят? Почему радуются отжатию чужой земли? Почему имперские амбиции для них важнее своего же благополучия?
Ссоры с родителями стали почти ежедневными. Доходило до срывов и истерик. Я пыталась что-то доказать отцу, объяснить родителям о сменяемости власти, о том, что Россия творит кошмар не только у себя, но и в других государствах. Но все мои аргументы разбивались о «начиталась своего интернета, тебе вообще отключить его надо».
Так продолжалось несколько лет, пока я не съехала от родителей. Но все это время мне очень тяжело приезжать к ним и вести какие-то разговоры. А после 24 февраля это стало невыносимым.
Когда война только началась, я поговорила по телефону с матерью. И та недоумевала, спрашивала: «Зачем он это развязал?». Тогда мне стало немного легче — неужели мама наконец-то поняла?
Как выяснилось, они не поняли ничего.
Перед 9 мая я приехала к родителям и сказала им, что мы с парнем собираемся уехать из города в выходные, чтобы не видеть парадов, Z-безумия, концертов, фейерверков, толпы всех этих людей и пляски на костях. В ответ я услышала от матери, которая раньше возмущалась войной: «За это твои прадеды воевали, чтобы ты так теперь говорила? А Z — нормальный символ, у любой военной операции должны быть свои символы. Вот сейчас зачистят там от нацистов и все хорошо будет».
Визит к родителям закончился взаимными обвинениями и ссорой, я уехала от них морально раздавленная. И не знаю, когда приеду к ним в следующий раз. Доказать что-то им и бабушке я не могу. Каких бы успехов я ни добивалась, для своих родственников я останусь глупым и ничего не понимающим ребенком с нулевым авторитетом.
И я не знаю, как мне общаться с этими людьми. Но и не общаться — тоже как?
Мне советуют: «Просто говори с ними о чем угодно, кроме политики». А я не могу. Война — это то, от чего мне безумно больно, и эту боль нужно проговаривать.
18+ НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ ПРОИЗВЕДЁН ИЛИ РАСПРОСТРАНЁН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ РОМАНОМ ВЛАДИМИРОВИЧЕМ СУПЕРОМ.
***
Привет Рома.
Мы не знакомы лично, но доверительно личный тон, заданный твоим каналом, мне кажется единственно возможным.
Во-первых, спасибо, что ведешь канал, который позволяет чувствовать, что нас, тех кто против войны, много и мы — тоже часть (существенная) общества.
Поводом написать тебе стал очередной пост об испорченных отношениях с близкими из-за разногласий о войне. Я хотел бы поделиться моим опытом — как удается сохранять отношения с родителями, которые за. Возможно, это будет кому-то полезно или хотя бы даст надежду на примирение.
Мне посчастливилось уехать в 2016-м, задолго до войны, без спешки, благодаря прозорливости и решительности моей жены. Но это не отменило шок от событий, начавшихся 24 февраля. Во мне кипели смесь стыда, ужаса, сочуствия жертвам и потери родины. И с первого дня в полный рост выявилось шокирующее разногласие с родителями, для них родина вставала с колен.
Мы спорили, ссорились, слали друг другу видео и посты. Называли друг друга фашистами и предателями. Мирились, пытались не говорить об этом, пытались говорить о внуках. Но каждый раз находился очередной инфоповод, который возвращал круг в начало. Мы как-то чудом не рассорились совсем, может быть, помогла взаимная любовь и вера друг в друга. Я верил, что могу их переубедить. Они — что могут переубедить меня. Что мы стоим на одних моральных принципах. Еще мы как-то находили силы останавливаться, возможно, помогало то, что между нами 3 тысячи к.м. и положить трубку гораздо легче и быстрее, чем уйти при встрече. Чтобы не сказать чего-то совсем лишнего.
Споры изнуряли, выматывали и опустошали. Они становились более редкими, но отравляли и тяготили. Постепенно я принял, что не смогу их переубедить. Потом я осознал, что ни я ни они не в силах остановить войну во что бы мы ни верили. Что именно ненависть и расчеловечивание позволяют ей продолжаться. А значит нужно оставаться людьми и укреплять близкие отношения, а не разрушать их спорами. И я решил искать то, в чем мы согласны, в чем мы похожи.
Первое, что я нашел, что и меня и их выводит из себя чувство чудовищной несправедливости, происходящей по отношению к людям. Второе, что в силу разного информационного контекста источник несправедливости нам видится разным. У меня — российская власть. У них — Америка. Когда мы встретились впервые спустя 2 года после начала войны, мне удалось вывести наш диалог на эти мысли. Мы сумели прийти к тому, что и я и они любим свою родину и людей, живущих в ней и вокруг. Что мы похожи. Никто не предатель и никто не фашист. И к моему огромному облегчению это сняло большую часть напряжения. Мы поняли, что мы на одной стороне — на стороне справедливости.
Разговоры по-прежнему заходят врямя от времени на тему войны, но теперь всегда можно напомнить друг другу, что мы любим свою страну и людей. Расходясь мы знаем, что никто не фашист, не предатель, не ненавидит людей беспочвенно. Мы просто тихо сожалеем, что не удалось донести до второго истину. А это — совсем другое дело. С этим можно как-то жить и поддержиавть друг друга.
Антон.
***
Привет Рома.
Мы не знакомы лично, но доверительно личный тон, заданный твоим каналом, мне кажется единственно возможным.
Во-первых, спасибо, что ведешь канал, который позволяет чувствовать, что нас, тех кто против войны, много и мы — тоже часть (существенная) общества.
Поводом написать тебе стал очередной пост об испорченных отношениях с близкими из-за разногласий о войне. Я хотел бы поделиться моим опытом — как удается сохранять отношения с родителями, которые за. Возможно, это будет кому-то полезно или хотя бы даст надежду на примирение.
Мне посчастливилось уехать в 2016-м, задолго до войны, без спешки, благодаря прозорливости и решительности моей жены. Но это не отменило шок от событий, начавшихся 24 февраля. Во мне кипели смесь стыда, ужаса, сочуствия жертвам и потери родины. И с первого дня в полный рост выявилось шокирующее разногласие с родителями, для них родина вставала с колен.
Мы спорили, ссорились, слали друг другу видео и посты. Называли друг друга фашистами и предателями. Мирились, пытались не говорить об этом, пытались говорить о внуках. Но каждый раз находился очередной инфоповод, который возвращал круг в начало. Мы как-то чудом не рассорились совсем, может быть, помогла взаимная любовь и вера друг в друга. Я верил, что могу их переубедить. Они — что могут переубедить меня. Что мы стоим на одних моральных принципах. Еще мы как-то находили силы останавливаться, возможно, помогало то, что между нами 3 тысячи к.м. и положить трубку гораздо легче и быстрее, чем уйти при встрече. Чтобы не сказать чего-то совсем лишнего.
Споры изнуряли, выматывали и опустошали. Они становились более редкими, но отравляли и тяготили. Постепенно я принял, что не смогу их переубедить. Потом я осознал, что ни я ни они не в силах остановить войну во что бы мы ни верили. Что именно ненависть и расчеловечивание позволяют ей продолжаться. А значит нужно оставаться людьми и укреплять близкие отношения, а не разрушать их спорами. И я решил искать то, в чем мы согласны, в чем мы похожи.
Первое, что я нашел, что и меня и их выводит из себя чувство чудовищной несправедливости, происходящей по отношению к людям. Второе, что в силу разного информационного контекста источник несправедливости нам видится разным. У меня — российская власть. У них — Америка. Когда мы встретились впервые спустя 2 года после начала войны, мне удалось вывести наш диалог на эти мысли. Мы сумели прийти к тому, что и я и они любим свою родину и людей, живущих в ней и вокруг. Что мы похожи. Никто не предатель и никто не фашист. И к моему огромному облегчению это сняло большую часть напряжения. Мы поняли, что мы на одной стороне — на стороне справедливости.
Разговоры по-прежнему заходят врямя от времени на тему войны, но теперь всегда можно напомнить друг другу, что мы любим свою страну и людей. Расходясь мы знаем, что никто не фашист, не предатель, не ненавидит людей беспочвенно. Мы просто тихо сожалеем, что не удалось донести до второго истину. А это — совсем другое дело. С этим можно как-то жить и поддержиавть друг друга.
Антон.
18+ НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ ПРОИЗВЕДЁН ИЛИ РАСПРОСТРАНЁН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ РОМАНОМ ВЛАДИМИРОВИЧЕМ СУПЕРОМ.
***
Добрый день, Рома.
Я врач-психиатр, как раз один из тех, кто пачками выписывает антидепрессанты и транквилизаторы (которые сейчас принято называть анксиолитиками, правда). Работаю в городской больнице и в частной клинике.
Начиная с конца февраля прошлого года спрос на услуги психиатра вырос ударными темпами. Айтишники, маркетологи, финансисты, подавляющее большинство — до 35 лет. Панические атаки, депрессии, неприятие происходящего, межличностные конфликты, эмиграционный настрой. Многие уехали и выходили на связь дистанционно. Следующий пик — сентябрь, мобилизация. Тут больше паниковали девушки: их молодые люди, братья, мужья, друзья прятались, уезжали.
Важным мне представляется то, что подавляющее большинство пациентов в тот период были противниками войны; за год, может быть, человека три было невсётакоднозначных. А вот теперь ситуация стала иной: всё чаще за антидепрессантами приходят сторонники СВО.
Лечу я, разумеется, всех, независимо от их взглядов. Но тенденция, тем не менее, забавляет.
***
Добрый день, Рома.
Я врач-психиатр, как раз один из тех, кто пачками выписывает антидепрессанты и транквилизаторы (которые сейчас принято называть анксиолитиками, правда). Работаю в городской больнице и в частной клинике.
Начиная с конца февраля прошлого года спрос на услуги психиатра вырос ударными темпами. Айтишники, маркетологи, финансисты, подавляющее большинство — до 35 лет. Панические атаки, депрессии, неприятие происходящего, межличностные конфликты, эмиграционный настрой. Многие уехали и выходили на связь дистанционно. Следующий пик — сентябрь, мобилизация. Тут больше паниковали девушки: их молодые люди, братья, мужья, друзья прятались, уезжали.
Важным мне представляется то, что подавляющее большинство пациентов в тот период были противниками войны; за год, может быть, человека три было невсётакоднозначных. А вот теперь ситуация стала иной: всё чаще за антидепрессантами приходят сторонники СВО.
Лечу я, разумеется, всех, независимо от их взглядов. Но тенденция, тем не менее, забавляет.
18+ НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ ПРОИЗВЕДЁН ИЛИ РАСПРОСТРАНЁН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ РОМАНОМ ВЛАДИМИРОВИЧЕМ СУПЕРОМ.
***
«Таких денег больше зарабатывать не будем, будут ли они вообще, не знаю; что точно знаю — будет тяжело. В медиа всегда тяжело. Особенно сейчас», — сделала я офер мечты будущему директору по маркетингу «Верстки» Марианне Лушниковой в марте 2022 года.
Мы с ней только-только вывели наши тренинги на коммерческий рынок. Вполне удачно. Последний был для представительства транснациональной компании, продукты которой есть в каждом доме, где родились дети. На деньги от этого тренинга мы с Марианной и просуществовали четыре месяца, пока не появилась зарплата в «Верстке».
Почему я начинаю сразу с денег? Потому что у меня их почти не было. А медиа без денег вообще-то не запускаются. Если мы говорим о медиа, а не о личном блоге Лолы Тагаевой. Личный блог я не хотела и, слава богу, не затеяла его.
Так вот, деньги. В «Верстке» с прошлого года работает больше 30 человек, и я примерно понимаю, как выглядит наш годовой бюджет, а тогда у нас, по сути, была только зарплата для трех журналистов на два месяца. Имени достаточного громкого у меня, чтобы просить поддержки, тоже не было. Мало что было, кроме уверенности: ничего другого, кроме журналистики, я не могу сейчас делать. Я не одна такая — оглушенная двадцать четвертым февраля.
***
Основатель мощного расследовательского и антивоенного медиа «Вёрстка» Лола Тагаева в проекте «In other words» — о том, как вторжение в Украину спровоцировало появление нового СМИ.
https://www.wilsoncenter.org/blog-post/verstka
***
«Таких денег больше зарабатывать не будем, будут ли они вообще, не знаю; что точно знаю — будет тяжело. В медиа всегда тяжело. Особенно сейчас», — сделала я офер мечты будущему директору по маркетингу «Верстки» Марианне Лушниковой в марте 2022 года.
Мы с ней только-только вывели наши тренинги на коммерческий рынок. Вполне удачно. Последний был для представительства транснациональной компании, продукты которой есть в каждом доме, где родились дети. На деньги от этого тренинга мы с Марианной и просуществовали четыре месяца, пока не появилась зарплата в «Верстке».
Почему я начинаю сразу с денег? Потому что у меня их почти не было. А медиа без денег вообще-то не запускаются. Если мы говорим о медиа, а не о личном блоге Лолы Тагаевой. Личный блог я не хотела и, слава богу, не затеяла его.
Так вот, деньги. В «Верстке» с прошлого года работает больше 30 человек, и я примерно понимаю, как выглядит наш годовой бюджет, а тогда у нас, по сути, была только зарплата для трех журналистов на два месяца. Имени достаточного громкого у меня, чтобы просить поддержки, тоже не было. Мало что было, кроме уверенности: ничего другого, кроме журналистики, я не могу сейчас делать. Я не одна такая — оглушенная двадцать четвертым февраля.
***
Основатель мощного расследовательского и антивоенного медиа «Вёрстка» Лола Тагаева в проекте «In other words» — о том, как вторжение в Украину спровоцировало появление нового СМИ.
https://www.wilsoncenter.org/blog-post/verstka
Wilson Center
Верстка
Лола Тагаева — о том, как война в Украине спровоцировала создание независимого медиа
18+ НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ ПРОИЗВЕДЁН ИЛИ РАСПРОСТРАНЁН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ РОМАНОМ ВЛАДИМИРОВИЧЕМ СУПЕРОМ.
***
Скажите, а вы в девяностые-нулевые любили слушать радио? Ваша жизнь тогда была связана с этим?
Я чего-то вспомнил, что без радио просто жить не мог ни дня, когда был маленьким. У меня был двухкасетный магнитофон Sony с возможностью ловить радиостанции. Радиостанции переключались колёсиком. И колёсико всегда ходило на три любимые станции: «М-Радио», «Станция 106.8» и «Максимум».
Концепцию «Нашего радио» я не признавал, потому что не понимал, зачем слушать плохой русский говнорок, когда есть нормальный западный. А «Эхо» и «Серебряный дождь» полюбил позже, когда радиоприёмник уже был цифровым и стоял на кухне как радиоточка.
В общем, я очень любил радио в детстве. Жаль, что его больше нет (и детства и радио).
***
Скажите, а вы в девяностые-нулевые любили слушать радио? Ваша жизнь тогда была связана с этим?
Я чего-то вспомнил, что без радио просто жить не мог ни дня, когда был маленьким. У меня был двухкасетный магнитофон Sony с возможностью ловить радиостанции. Радиостанции переключались колёсиком. И колёсико всегда ходило на три любимые станции: «М-Радио», «Станция 106.8» и «Максимум».
Концепцию «Нашего радио» я не признавал, потому что не понимал, зачем слушать плохой русский говнорок, когда есть нормальный западный. А «Эхо» и «Серебряный дождь» полюбил позже, когда радиоприёмник уже был цифровым и стоял на кухне как радиоточка.
В общем, я очень любил радио в детстве. Жаль, что его больше нет (и детства и радио).
18+ НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ ПРОИЗВЕДЁН ИЛИ РАСПРОСТРАНЁН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ РОМАНОМ ВЛАДИМИРОВИЧЕМ СУПЕРОМ.
***
Одним из главных трендов в российском кинематографе 2020-х можно смело назвать настоящий триумф жанра фильма-сказки. И речь не о «Сказке» Александра Сокурова (хотя о ней в некотором роде, конечно, тоже). У этого жанра богатейшая советская традиция, в первую очередь связанная с именами великих советских сказочников Надежды Кошеверовой и Александра Роу. Оба, кстати, начинали снимать свои сказки в сталинские годы. «Золушка» Кошеверовой — это 1947-й, а Роу в 1938-м дебютировал фильмом «По щучьему велению», а в 1941-м снял «Конька-Горбунка».
Сказки, поставленные Роу, экранизированы и в новейшее время: «Конек-Горбунок» Олега Погодина вышел в 2021-м, «По щучьему велению» Александра Войтинского — в 2023-м, став одним из самых кассовых фильмов в истории российского проката (фильм собрал почти 2,5 млрд рублей). По этим двум сказкам, кстати, достаточно легко увидеть разделение мира, что называется, на до и после: в «Коньке» антагонистом главного героя Ивана, который в исполнении артиста Антона Шагина был чем-то неуловимо похож на недавно вернувшегося в Россию Алексея Навального, был жадный и коварный царь (Михаил Ефремов). А уже в «По щучьему велению» антагонисткой Ивана в исполнении Никиты Кологривого стала дочка царя, подпавшая под дурное западное влияние. Сам же царь в исполнении Романа Мадянова (это он в «Левиафане» Андрея Звягинцева сыграл мэра и вообще давно стал эталонным олицетворением мстительного чиновника-взяточника в российском кино) — народный, работящий, радеющий за все импортозамещенное, даже корона у него деревянная. Кстати, любопытно, что и Кощей в этой сказке неожиданно стал персонажем положительным. Видимо, потому что, в отличие от противного английского посла, он тоже свой, не заморский.
***
Константин Шавловский в проекте «On other words» о том, как в современной России снова стал чрезвычайно популярен жанр фильма-сказки, который многие путают с реальностью.
https://www.wilsoncenter.org/blog-post/skazochnyy-central
***
Одним из главных трендов в российском кинематографе 2020-х можно смело назвать настоящий триумф жанра фильма-сказки. И речь не о «Сказке» Александра Сокурова (хотя о ней в некотором роде, конечно, тоже). У этого жанра богатейшая советская традиция, в первую очередь связанная с именами великих советских сказочников Надежды Кошеверовой и Александра Роу. Оба, кстати, начинали снимать свои сказки в сталинские годы. «Золушка» Кошеверовой — это 1947-й, а Роу в 1938-м дебютировал фильмом «По щучьему велению», а в 1941-м снял «Конька-Горбунка».
Сказки, поставленные Роу, экранизированы и в новейшее время: «Конек-Горбунок» Олега Погодина вышел в 2021-м, «По щучьему велению» Александра Войтинского — в 2023-м, став одним из самых кассовых фильмов в истории российского проката (фильм собрал почти 2,5 млрд рублей). По этим двум сказкам, кстати, достаточно легко увидеть разделение мира, что называется, на до и после: в «Коньке» антагонистом главного героя Ивана, который в исполнении артиста Антона Шагина был чем-то неуловимо похож на недавно вернувшегося в Россию Алексея Навального, был жадный и коварный царь (Михаил Ефремов). А уже в «По щучьему велению» антагонисткой Ивана в исполнении Никиты Кологривого стала дочка царя, подпавшая под дурное западное влияние. Сам же царь в исполнении Романа Мадянова (это он в «Левиафане» Андрея Звягинцева сыграл мэра и вообще давно стал эталонным олицетворением мстительного чиновника-взяточника в российском кино) — народный, работящий, радеющий за все импортозамещенное, даже корона у него деревянная. Кстати, любопытно, что и Кощей в этой сказке неожиданно стал персонажем положительным. Видимо, потому что, в отличие от противного английского посла, он тоже свой, не заморский.
***
Константин Шавловский в проекте «On other words» о том, как в современной России снова стал чрезвычайно популярен жанр фильма-сказки, который многие путают с реальностью.
https://www.wilsoncenter.org/blog-post/skazochnyy-central
Wilson Center
Сказочный централ
Константин Шавловский — о том, как сильно россияне любят сказки
18+ НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ ПРОИЗВЕДЁН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ РОМАНОМ ВЛАДИМИРОВИЧЕМ СУПЕРОМ.
***
Ребята, поддержите меня любым донатом. Канал и наше комьюнити существуют и будут существовать только благодаря вам.
https://www.paypal.com/donate/?hosted_button_id=QGD8QXBSFBAUJ paypal
Спасибо!
***
Ребята, поддержите меня любым донатом. Канал и наше комьюнити существуют и будут существовать только благодаря вам.
4377 7278 0024 6378 tinkoff 4276 3800 4704 6318 сберLT283250090933546136 револютhttps://www.paypal.com/donate/?hosted_button_id=QGD8QXBSFBAUJ paypal
TKjaT5zhuKaqepZNZvxCgH1uXABTYn2YZ9 крипта (usdt trc20)Спасибо!
18+ НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ ПРОИЗВЕДЁН ИЛИ РАСПРОСТРАНЁН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ РОМАНОМ ВЛАДИМИРОВИЧЕМ СУПЕРОМ.
***
Шесть недель без новых иноагентов.
***
Шесть недель без новых иноагентов.