Ребята, поддержите меня любым донатом. Канал и наше сообщество существуют только благодаря вам.
4377 7278 0024 6378 tinkoff
4276 3800 4704 6318 сбер
https://www.paypal.com/donate/?hosted_button_id=QGD8QXBSFBAUJ paypal.
Спасибо вам.
4377 7278 0024 6378 tinkoff
4276 3800 4704 6318 сбер
https://www.paypal.com/donate/?hosted_button_id=QGD8QXBSFBAUJ paypal.
Спасибо вам.
Борух Горин.
«Я уже не первый раз наблюдаю, что евреи активно за ваххабитов выступают, такое ощущение, что назло русским».
Роман Силантьев, «религиовед», автор экспертизы по «делу Жени Беркович». И, кстати, исполнительный секретарь Межрелигиозного совета России.
Чего стОит «экспертиза» религиоведа, который видит перед собой не просто автора спектакля, а «еврейку»? Которая назло русским.
Конечно, назло. И больных девочек удочерила назло. Какой они, кстати, нации будут? Думаю, ее это не интересовало — назло.
Одного такого комментария «эксперта» достаточно, чтобы всё это «дело» отправить на свалку истории. Интересно, как к этому «диалогу» относится Межрелигиозный совет, призванный по определению предотвращать религиозную ксенофобию. А это она в чистом виде.
«Я уже не первый раз наблюдаю, что евреи активно за ваххабитов выступают, такое ощущение, что назло русским».
Роман Силантьев, «религиовед», автор экспертизы по «делу Жени Беркович». И, кстати, исполнительный секретарь Межрелигиозного совета России.
Чего стОит «экспертиза» религиоведа, который видит перед собой не просто автора спектакля, а «еврейку»? Которая назло русским.
Конечно, назло. И больных девочек удочерила назло. Какой они, кстати, нации будут? Думаю, ее это не интересовало — назло.
Одного такого комментария «эксперта» достаточно, чтобы всё это «дело» отправить на свалку истории. Интересно, как к этому «диалогу» относится Межрелигиозный совет, призванный по определению предотвращать религиозную ксенофобию. А это она в чистом виде.
На Бориса Гребенщикова составили протокол о «дискредитации» армии.
Фантастика, конечно. Невероятно.
Фантастика, конечно. Невероятно.
После начала полномасштабной войны в Украине из России стали уходить крупные иностранные компании: сначала десятками, позже сотнями. Новости о том, что тот или иной концерн покидает российский рынок, стали появляться буквально каждый день. Из России полностью ушли гиганты Ford, Renault, McDonald’s, Ikea, Shell, Apple, Volkswagen, Toyota, Daimler и многие другие известные каждому россиянину бренды.
Их уход потянул за собой кризис рекламного рынка, участники которого месяцами оставались без работы, а кто-то покидал Россию вслед за иностранными компаниями. Среди таких людей — режиссёр Иван Проскуряков, сделавший в Москве головокружительную карьеру в рекламной индустрии, но решивший разорвать профессиональные связи со страной-агрессором.
Ваня переехал в Ташкент, который стал для него новым домом. И буквально на моих глаза за этот год оседлал местный рекламный рынок, став заметным участником индустрии в Узбекистане.
Для проекта «In other words» мы поговорили с Ваней о том, как ему удалось сохранить свою профессию на чужой территории, которую, впрочем, чужой он уже не считает. Радуюсь всем своим существом за Ваню, его успехи и за то, что Узбекистан становится одним из центров притяжения специалистов такого масштаба.
https://www.wilsoncenter.org/blog-post/reklama-umret-posledney
Их уход потянул за собой кризис рекламного рынка, участники которого месяцами оставались без работы, а кто-то покидал Россию вслед за иностранными компаниями. Среди таких людей — режиссёр Иван Проскуряков, сделавший в Москве головокружительную карьеру в рекламной индустрии, но решивший разорвать профессиональные связи со страной-агрессором.
Ваня переехал в Ташкент, который стал для него новым домом. И буквально на моих глаза за этот год оседлал местный рекламный рынок, став заметным участником индустрии в Узбекистане.
Для проекта «In other words» мы поговорили с Ваней о том, как ему удалось сохранить свою профессию на чужой территории, которую, впрочем, чужой он уже не считает. Радуюсь всем своим существом за Ваню, его успехи и за то, что Узбекистан становится одним из центров притяжения специалистов такого масштаба.
https://www.wilsoncenter.org/blog-post/reklama-umret-posledney
Wilson Center
Реклама умрет последней
Роман Супер встретился с режиссером Иваном Проскуряковым в Ташкенте и узнал, что Узбекистан становится местом притяжения для специалистов из России
Forwarded from Азар
Людмила Ворсина живет в коммуналке одна, с тремя котами. Из-за инвалидности она давно не работает, но на акции протеста, “когда припечёт”, выходит.
Первый раз “припекло”, когда в Госдуме принимали “закон Димы Яковлева”. “Я соорудила огромный плакат из ватманских листов, было холодно и смешно, огромный Валуев остановился что-то сказать, дама в меховой шубе: “Вам платят”, и я – метр 60, на тоненьких подошвах, вусмерть замерзшая”, — вспомнила сама Ворсина.
Потом были разные акции и марши, а 24 февраля 2022 года Ворсина пошла вечером на Пушкинскую площадь “просто потому, что внутри все кипело, надо было выплеснуть”.
За год до этого Ворсину задержали в метро за участие в акции после возвращения Навального и оштрафовали, поэтому за антивоенный протест 24 февраля ей присудили штраф в 150 000 рублей (по статье 20.2 за нарушение правил митингов, потому что тогда еще не было статьи о “дискредитации армии”).
“Еще я, увы, идеалистка, и долгое время считала, что выйти на улицу – единственный способ высказаться, попытаться что-то изменить. Вся разница между мной и многими: они думают, что это бесполезно, а я думаю, во-первых, нет, во-вторых, от бесполезного тоже может случиться эффект лягушки в сливках”, — объяснила мне Ворсина.
Пенсия у Людмилы 10 071 рублей (с городскими доплатами до минимального размера), поэтому оплатить штраф сама она не в состоянии.
Давайте, пожалуйста, поможем: осталось собрать 87 000 из 150 000
https://zaodno.org/?id=reclydVEz25VJ8hEB
Первый раз “припекло”, когда в Госдуме принимали “закон Димы Яковлева”. “Я соорудила огромный плакат из ватманских листов, было холодно и смешно, огромный Валуев остановился что-то сказать, дама в меховой шубе: “Вам платят”, и я – метр 60, на тоненьких подошвах, вусмерть замерзшая”, — вспомнила сама Ворсина.
Потом были разные акции и марши, а 24 февраля 2022 года Ворсина пошла вечером на Пушкинскую площадь “просто потому, что внутри все кипело, надо было выплеснуть”.
За год до этого Ворсину задержали в метро за участие в акции после возвращения Навального и оштрафовали, поэтому за антивоенный протест 24 февраля ей присудили штраф в 150 000 рублей (по статье 20.2 за нарушение правил митингов, потому что тогда еще не было статьи о “дискредитации армии”).
“Еще я, увы, идеалистка, и долгое время считала, что выйти на улицу – единственный способ высказаться, попытаться что-то изменить. Вся разница между мной и многими: они думают, что это бесполезно, а я думаю, во-первых, нет, во-вторых, от бесполезного тоже может случиться эффект лягушки в сливках”, — объяснила мне Ворсина.
Пенсия у Людмилы 10 071 рублей (с городскими доплатами до минимального размера), поэтому оплатить штраф сама она не в состоянии.
Давайте, пожалуйста, поможем: осталось собрать 87 000 из 150 000
https://zaodno.org/?id=reclydVEz25VJ8hEB
Заодно – Платформа взаимопомощи
Заодно
Платформа взаимопомощи
Александр Черных.
Генпрокуратура назвала Greenpeace «нежелательной организацией». Прочитал эту новость, закрыл глаза — и вижу банду злобных глупых чудовищ, которые пришли ночью в парк и топчут заботливо высаженные красивые клумбы.
Спасибо тем, кто берег эти цветы. Однажды они вновь прорастут через пепел.
Генпрокуратура назвала Greenpeace «нежелательной организацией». Прочитал эту новость, закрыл глаза — и вижу банду злобных глупых чудовищ, которые пришли ночью в парк и топчут заботливо высаженные красивые клумбы.
Спасибо тем, кто берег эти цветы. Однажды они вновь прорастут через пепел.
Госдума во втором чтении одобрила законопроект об изменении закона «О порядке выезда из РФ и въезда в РФ».
Согласно поправкам, у граждан, вернувшихся в РФ или находящихся в РФ, уполномоченные служащие смогут изымать паспорта (в том числе - заграничные), если у проверяющих возникнут сомнения в подлинности и действительности бланка, на котором выполнен паспорт.
Кроме того, предполагается, что в случае направления гражданину повестки его загранпаспорт в течение пяти рабочих дней подлежит передаче на хранение в миграционный отдел МВД «до истечения срока временного ограничения».
Согласно поправкам, у граждан, вернувшихся в РФ или находящихся в РФ, уполномоченные служащие смогут изымать паспорта (в том числе - заграничные), если у проверяющих возникнут сомнения в подлинности и действительности бланка, на котором выполнен паспорт.
Кроме того, предполагается, что в случае направления гражданину повестки его загранпаспорт в течение пяти рабочих дней подлежит передаче на хранение в миграционный отдел МВД «до истечения срока временного ограничения».
За несколько дней до отъезда из России я в абсолютно разобранном состоянии шатался по Тверской, прощаясь с городом. И тут звонит мой давний друг Петя Кучеренко:
— Привет, Рома, ты сейчас где?
— Привет, Петя, ну и совпадение. Мимо твоего офиса прохожу.
— Так заходи?
И я, конечно, зашёл. Петя работал в Минобразовании. Заместителем министра.
Коридоры. Чиновники. Пиджаки и галстуки. А в Украине вовсю идёт война.
Петя встретил у кабинета. Обнял, усадил за стол напротив себя, налил кофе.
— Уезжаешь?
— К сожалению, да.
— Не к сожалению. Спасай себя и семью. Уезжай как можно скорее. Ты представить себе не можешь степень озверения нашего с тобой государства. Через год ты Россию вообще не узнаешь. Уезжаешь и правильно делаешь.
— А ты сам не хочешь соскочить?
— Это уже невозможно сделать. У нас загранпаспорта забирают. Да и нет такого глобуса, который теперь будет рад заместителю российского министра после этого фашистского вторжения.
— Как ты тут вообще выживаешь? Ты же человек, а не мудак. Ты спишь вообще?
— Я пью антидепрессанты и транквилизаторы одновременно. Горстями. И это не очень помогает. Почти не сплю. Чувствую себя ужасно. Мы все взяты в заложники. Никто не может ничего пикнуть. Сразу же раздавят как тлю. Уезжай скорее, Рома. И всех своих спасай.
В кабинете Пети висел портрет академика Сахарова. Сегодня у Сахарова день рождения. Сегодня Петя умер.
— Привет, Рома, ты сейчас где?
— Привет, Петя, ну и совпадение. Мимо твоего офиса прохожу.
— Так заходи?
И я, конечно, зашёл. Петя работал в Минобразовании. Заместителем министра.
Коридоры. Чиновники. Пиджаки и галстуки. А в Украине вовсю идёт война.
Петя встретил у кабинета. Обнял, усадил за стол напротив себя, налил кофе.
— Уезжаешь?
— К сожалению, да.
— Не к сожалению. Спасай себя и семью. Уезжай как можно скорее. Ты представить себе не можешь степень озверения нашего с тобой государства. Через год ты Россию вообще не узнаешь. Уезжаешь и правильно делаешь.
— А ты сам не хочешь соскочить?
— Это уже невозможно сделать. У нас загранпаспорта забирают. Да и нет такого глобуса, который теперь будет рад заместителю российского министра после этого фашистского вторжения.
— Как ты тут вообще выживаешь? Ты же человек, а не мудак. Ты спишь вообще?
— Я пью антидепрессанты и транквилизаторы одновременно. Горстями. И это не очень помогает. Почти не сплю. Чувствую себя ужасно. Мы все взяты в заложники. Никто не может ничего пикнуть. Сразу же раздавят как тлю. Уезжай скорее, Рома. И всех своих спасай.
В кабинете Пети висел портрет академика Сахарова. Сегодня у Сахарова день рождения. Сегодня Петя умер.
Петя Кучеренко однажды приехал к нам в редакцию программы «Неделя» на Парк Культуры и попросил меня спуститься. Я спустился. Петя протянул котлету денег, перевязанную канцелярской резинкой и говорит: «Я слежу за тем, как ты собираешь деньги на операцию Наде Кузнецовой. Вот передай ей, пожалуйста». И ушёл.
Наде Кузнецовой с редким генетическим заболеванием тогда сделали сложнейшую операцию, вернув девочке пальцы.
Когда мы с Юлей удочерили Агату, Петя растрогался как мальчишка и, не сдерживая слёз, попросил подробно рассказать про весь этот сложный удочерительный процесс. Знаю наверняка, что они с женой Дианой собирались тоже пройти этот путь. Но началась война.
В одной из наших последних переписок мы обсуждали с Петей Кучеренко возможности производства большого документального байопика про Галину Васильевну Старовойтову, с которой Петя начинал свою политическую карьеру. Старовойтова была последовательным сторонником политических люстраций. Она верила в эффективность этого инструмента и совершенно чётко описывала, что произойдёт со страной, если люстраций не случится.
Люстраций не случилось. Государство сорвалось с петель и уничтожает всё, до чего только может дотянуться — прежде всего то, что находится на расстоянии вытянутой руки. Поэтому смерть Пети Кучеренко является не только чудовищным горем и бедой, но и абсолютно закономерным событием: ничего живого в этом королевстве специальных служб быть не может, оно несёт только смерть.
А кино мы когда-нибудь снимем. И Пете его посвятим.
Наде Кузнецовой с редким генетическим заболеванием тогда сделали сложнейшую операцию, вернув девочке пальцы.
Когда мы с Юлей удочерили Агату, Петя растрогался как мальчишка и, не сдерживая слёз, попросил подробно рассказать про весь этот сложный удочерительный процесс. Знаю наверняка, что они с женой Дианой собирались тоже пройти этот путь. Но началась война.
В одной из наших последних переписок мы обсуждали с Петей Кучеренко возможности производства большого документального байопика про Галину Васильевну Старовойтову, с которой Петя начинал свою политическую карьеру. Старовойтова была последовательным сторонником политических люстраций. Она верила в эффективность этого инструмента и совершенно чётко описывала, что произойдёт со страной, если люстраций не случится.
Люстраций не случилось. Государство сорвалось с петель и уничтожает всё, до чего только может дотянуться — прежде всего то, что находится на расстоянии вытянутой руки. Поэтому смерть Пети Кучеренко является не только чудовищным горем и бедой, но и абсолютно закономерным событием: ничего живого в этом королевстве специальных служб быть не может, оно несёт только смерть.
А кино мы когда-нибудь снимем. И Пете его посвятим.
Рома, привет.
Я живу в одном из городов-миллионников России и работаю журналистом. К счастью, в таком СМИ, где можно работать без сделок с совестью. Вот уже более 10 лет я с ужасом наблюдаю все то, что происходит в моей стране. Я не буду говорить о том, как мне страшно жить здесь дальше, как я плачу, глядя в Google-панорамах на улицы украинских городов, как мне больно за жителей Украины, с каким комом в горле я читаю материалы про войну.
Я расскажу о том, как государство превратило моих ближайших родственников в почти врагов.
Мой отец — бывший мент, а мать работает в Роскомнадзоре. Есть такая фраза: «Дети ментов ненавидят ментов». Так вот, это правда. Я своими глазами видела, как чудовищно работа в органах ломает и искажает личность человека.
Мне безумно стыдно, это мой личный кошмар и позор, но также мне стыдно и за то, что я стыжусь работы своих родителей. Ведь их не выбираешь.
В детстве я не испытывала никаких проблем в общении с родственниками. Верила всему, что они говорят. Это продолжалось примерно до 2011 года. Когда начались протесты на Болотной, во мне впервые проснулась гражданская сознательность. Я задумалась и начала открыто высказывать родителям свое мнение: что власть должна быть сменяемой, что Путин уже надоел, что нужны новые люди. Тогда мне было 15 лет, и родители сказали мне: «Ты ничего не понимаешь. Вот будет тебе 18 лет, иди и голосуй за кого хочешь, или сама баллотируйся в президенты, а сейчас ты никто».
Через год начались первые принятия страшных репрессивных законов, дело Pussy Riot, и я окончательно поняла, какую дичь творит мое государство. Уже тогда повторные выборы и их результаты жутко меня расстроили.
Когда мне было 18, голосовать было уже поздно. Россия отняла у Украины Крым, а потом началась война в Донбассе. Я с ужасом смотрела на происходящее по телевизору: Олимпиада казалась мне настоящим пиром во время чумы, да в общем-то и была им. Одновременно с этим пропаганда несла херню про «бандеровцев», и я искренне не понимала: как люди этому верят? Почему радуются отжатию чужой земли? Почему имперские амбиции для них важнее своего же благополучия?
Ссоры с родителями стали почти ежедневными. Доходило до срывов и истерик. Я пыталась что-то доказать отцу, объяснить родителям о сменяемости власти, о том, что Россия творит кошмар не только у себя, но и в других государствах. Но все мои аргументы разбивались о «начиталась своего интернета, тебе вообще отключить его надо».
Так продолжалось несколько лет, пока я не съехала от родителей. Но все это время мне очень тяжело приезжать к ним и вести какие-то разговоры. А после 24 февраля это стало невыносимым.
Когда война только началась, я поговорила по телефону с матерью. И та недоумевала, спрашивала: «Зачем он это развязал?». Тогда мне стало немного легче — неужели мама наконец-то поняла?
Как выяснилось, они не поняли ничего.
Перед 9 мая я приехала к родителям и сказала им, что мы с парнем собираемся уехать из города в выходные, чтобы не видеть парадов, Z-безумия, концертов, фейерверков, толпы всех этих людей и пляски на костях. В ответ я услышала от матери, которая еще два месяца назад возмущалась войной: «За это твои прадеды воевали, чтобы ты так теперь говорила? А Z — нормальный символ, у любой военной операции должны быть свои символы. Вот сейчас зачистят там от нацистов и все хорошо будет».
Визит к родителям закончился взаимными обвинениями и ссорой, я уехала от них морально раздавленная. И не знаю, когда приеду к ним в следующий раз. Доказать что-то им и бабушке я не могу. Каких бы успехов я ни добивалась, для своих родственников я останусь глупым и ничего не понимающим ребенком с нулевым авторитетом.
И я не знаю, как мне общаться с этими людьми. Но и не общаться — тоже как?
Мне советуют: «Просто говори с ними о чем угодно, кроме политики». А я не могу. Война — это то, от чего мне безумно больно, и эту боль нужно проговаривать.
Я живу в одном из городов-миллионников России и работаю журналистом. К счастью, в таком СМИ, где можно работать без сделок с совестью. Вот уже более 10 лет я с ужасом наблюдаю все то, что происходит в моей стране. Я не буду говорить о том, как мне страшно жить здесь дальше, как я плачу, глядя в Google-панорамах на улицы украинских городов, как мне больно за жителей Украины, с каким комом в горле я читаю материалы про войну.
Я расскажу о том, как государство превратило моих ближайших родственников в почти врагов.
Мой отец — бывший мент, а мать работает в Роскомнадзоре. Есть такая фраза: «Дети ментов ненавидят ментов». Так вот, это правда. Я своими глазами видела, как чудовищно работа в органах ломает и искажает личность человека.
Мне безумно стыдно, это мой личный кошмар и позор, но также мне стыдно и за то, что я стыжусь работы своих родителей. Ведь их не выбираешь.
В детстве я не испытывала никаких проблем в общении с родственниками. Верила всему, что они говорят. Это продолжалось примерно до 2011 года. Когда начались протесты на Болотной, во мне впервые проснулась гражданская сознательность. Я задумалась и начала открыто высказывать родителям свое мнение: что власть должна быть сменяемой, что Путин уже надоел, что нужны новые люди. Тогда мне было 15 лет, и родители сказали мне: «Ты ничего не понимаешь. Вот будет тебе 18 лет, иди и голосуй за кого хочешь, или сама баллотируйся в президенты, а сейчас ты никто».
Через год начались первые принятия страшных репрессивных законов, дело Pussy Riot, и я окончательно поняла, какую дичь творит мое государство. Уже тогда повторные выборы и их результаты жутко меня расстроили.
Когда мне было 18, голосовать было уже поздно. Россия отняла у Украины Крым, а потом началась война в Донбассе. Я с ужасом смотрела на происходящее по телевизору: Олимпиада казалась мне настоящим пиром во время чумы, да в общем-то и была им. Одновременно с этим пропаганда несла херню про «бандеровцев», и я искренне не понимала: как люди этому верят? Почему радуются отжатию чужой земли? Почему имперские амбиции для них важнее своего же благополучия?
Ссоры с родителями стали почти ежедневными. Доходило до срывов и истерик. Я пыталась что-то доказать отцу, объяснить родителям о сменяемости власти, о том, что Россия творит кошмар не только у себя, но и в других государствах. Но все мои аргументы разбивались о «начиталась своего интернета, тебе вообще отключить его надо».
Так продолжалось несколько лет, пока я не съехала от родителей. Но все это время мне очень тяжело приезжать к ним и вести какие-то разговоры. А после 24 февраля это стало невыносимым.
Когда война только началась, я поговорила по телефону с матерью. И та недоумевала, спрашивала: «Зачем он это развязал?». Тогда мне стало немного легче — неужели мама наконец-то поняла?
Как выяснилось, они не поняли ничего.
Перед 9 мая я приехала к родителям и сказала им, что мы с парнем собираемся уехать из города в выходные, чтобы не видеть парадов, Z-безумия, концертов, фейерверков, толпы всех этих людей и пляски на костях. В ответ я услышала от матери, которая еще два месяца назад возмущалась войной: «За это твои прадеды воевали, чтобы ты так теперь говорила? А Z — нормальный символ, у любой военной операции должны быть свои символы. Вот сейчас зачистят там от нацистов и все хорошо будет».
Визит к родителям закончился взаимными обвинениями и ссорой, я уехала от них морально раздавленная. И не знаю, когда приеду к ним в следующий раз. Доказать что-то им и бабушке я не могу. Каких бы успехов я ни добивалась, для своих родственников я останусь глупым и ничего не понимающим ребенком с нулевым авторитетом.
И я не знаю, как мне общаться с этими людьми. Но и не общаться — тоже как?
Мне советуют: «Просто говори с ними о чем угодно, кроме политики». А я не могу. Война — это то, от чего мне безумно больно, и эту боль нужно проговаривать.
Добрый день, Рома.
Я врач-психиатр, как раз один из тех, кто пачками выписывает антидепрессанты и транквилизаторы (которые сейчас принято называть анксиолитиками, правда). Работаю в городской больнице и в частной клинике.
Начиная с конца февраля прошлого года спрос на услуги психиатра вырос ударными темпами. Айтишники, маркетологи, финансисты, подавляющее большинство — до 35 лет. Панические атаки, депрессии, неприятие происходящего, межличностные конфликты, эмиграционный настрой. Многие уехали и выходили на связь дистанционно. Следующий пик — сентябрь, мобилизация. Тут больше паниковали девушки: их молодые люди, братья, мужья, друзья прятались, уезжали.
Важным мне представляется то, что подавляющее большинство пациентов в тот период были противниками войны; за год, может быть, человека три было невсётакоднозначных. А вот теперь ситуация стала иной: всё чаще за антидепрессантами приходят сторонники СВО.
Лечу я, разумеется, всех, независимо от их взглядов. Но тенденция, тем не менее, забавляет.
Я врач-психиатр, как раз один из тех, кто пачками выписывает антидепрессанты и транквилизаторы (которые сейчас принято называть анксиолитиками, правда). Работаю в городской больнице и в частной клинике.
Начиная с конца февраля прошлого года спрос на услуги психиатра вырос ударными темпами. Айтишники, маркетологи, финансисты, подавляющее большинство — до 35 лет. Панические атаки, депрессии, неприятие происходящего, межличностные конфликты, эмиграционный настрой. Многие уехали и выходили на связь дистанционно. Следующий пик — сентябрь, мобилизация. Тут больше паниковали девушки: их молодые люди, братья, мужья, друзья прятались, уезжали.
Важным мне представляется то, что подавляющее большинство пациентов в тот период были противниками войны; за год, может быть, человека три было невсётакоднозначных. А вот теперь ситуация стала иной: всё чаще за антидепрессантами приходят сторонники СВО.
Лечу я, разумеется, всех, независимо от их взглядов. Но тенденция, тем не менее, забавляет.
Любимый аналитик.
Чем дольше я смотрю на это всё, тем понятнее, что режим косплеит вовсе не СССР, несмотря на все его бесконечные апелляции к советским символам и образам. А нормальный такой царизм. Причём, не времён Ивана Грозного, Николая II и, тем более, не Петра I. А царизм извода Николая I Палкина и Александра II Вешателя. Со всеми их любимыми наказаниями, репрессиями, цензурой, муштрой, большими экономическими прожектами, патриотическими войнами, а заодно с Герценом и всякой там «Землёй и волей». Забавно, как вхождение в образ тут же влечёт за собой все присущие царизму родовые болячки и трипперы. Ты только начни играть, они сами придут. История, она как гравитация — бессердечная совершенно сука.
Литературу тех времён читать теперь увлекательно и страшно, потому что постоянное узнавание и вскрикивание «да что же!». Эпиграммы всякие тоже отзываются, близки и понятны.
Победоносцев для синода,
Обедоносцев для двора,
Бедоносцев для народа
И доносцев для царя.
Чем дольше я смотрю на это всё, тем понятнее, что режим косплеит вовсе не СССР, несмотря на все его бесконечные апелляции к советским символам и образам. А нормальный такой царизм. Причём, не времён Ивана Грозного, Николая II и, тем более, не Петра I. А царизм извода Николая I Палкина и Александра II Вешателя. Со всеми их любимыми наказаниями, репрессиями, цензурой, муштрой, большими экономическими прожектами, патриотическими войнами, а заодно с Герценом и всякой там «Землёй и волей». Забавно, как вхождение в образ тут же влечёт за собой все присущие царизму родовые болячки и трипперы. Ты только начни играть, они сами придут. История, она как гравитация — бессердечная совершенно сука.
Литературу тех времён читать теперь увлекательно и страшно, потому что постоянное узнавание и вскрикивание «да что же!». Эпиграммы всякие тоже отзываются, близки и понятны.
Победоносцев для синода,
Обедоносцев для двора,
Бедоносцев для народа
И доносцев для царя.
Рома, привет.
Это Анна из Днепра.
Сегодня ночью мы очень испугались: в 3 часа ночи проснулись от сильных взрывов. Потом сидели в коридоре, дочка спала прямо на полу, закрученная в одеяло. Телеграм-каналы пестрили: «взрыв», «ещё один взрыв», «мощный взрыв». И так в течение часа. Всего их было 15.
В этот момент тебя пробирает животный страх, который не описать словами: я забываю, как меня зовут, что было вечером и что нужно делать дальше.
Через час-полтора был отбой тревоги, и мы пошли спать. А утром я зашла в телеграм-канал Минобороны РФ. Да, не удивляйся. Про Днепр нет ничего. Но есть новость о том, что «освободили Артемовск». Во-первых, он давно Бахмут. Во-вторых, а почему нет фотографий? На фотографиях же хорошо видно, как они стёрли с лица земли этот город; как красивый, зелёный город превратился в картинку для фильма-апокалипсиса.
И это они называют «освобождением». Освободили от жизни, возможно?
Уже год и 3 месяца войны. А я всё не могу привыкнуть, что есть люди, а есть существа, которых случайно назвали людьми. Интересно, спросят ли сегодня, как у нас дела мои родственники из России?
Думаю, нет. Как и все эти год и 3 месяца.
Это Анна из Днепра.
Сегодня ночью мы очень испугались: в 3 часа ночи проснулись от сильных взрывов. Потом сидели в коридоре, дочка спала прямо на полу, закрученная в одеяло. Телеграм-каналы пестрили: «взрыв», «ещё один взрыв», «мощный взрыв». И так в течение часа. Всего их было 15.
В этот момент тебя пробирает животный страх, который не описать словами: я забываю, как меня зовут, что было вечером и что нужно делать дальше.
Через час-полтора был отбой тревоги, и мы пошли спать. А утром я зашла в телеграм-канал Минобороны РФ. Да, не удивляйся. Про Днепр нет ничего. Но есть новость о том, что «освободили Артемовск». Во-первых, он давно Бахмут. Во-вторых, а почему нет фотографий? На фотографиях же хорошо видно, как они стёрли с лица земли этот город; как красивый, зелёный город превратился в картинку для фильма-апокалипсиса.
И это они называют «освобождением». Освободили от жизни, возможно?
Уже год и 3 месяца войны. А я всё не могу привыкнуть, что есть люди, а есть существа, которых случайно назвали людьми. Интересно, спросят ли сегодня, как у нас дела мои родственники из России?
Думаю, нет. Как и все эти год и 3 месяца.
Рома, привет.
Хочу ответить Анне из Днепра.
Моя супруга харьковчанка. 10 лет с момента нашей свадьбы она живет со мной в Москве, где родился и вырос я сам. В Харькове у нее осталась мама и ныне беременная дочь от первого брака. До войны мы часто их навещали. Начиная с 24 февраля 22-го мы пребываем в постоянном ужасе и бесконечной неависти к тем ублюдкам, которые развязали эту войну. И, хотя ракеты пока падают за 800 верст от нас, уверяю вас, с каждым вашим разрывом что-то рвется внутри нас. Мозг сводит от понимания того, что мы ничем не можем помочь остановить это безумие. Уехать мы тоже не можем.
Поверьте, ваше горе стало и нашим горем. Ваши страхи - нашими. Всё, что мы реально можем — срывать фашистские листовки, расклеенные на каждом углу, да говорить, пытаясь достучаться до одурманенных пропогандой родных и друзей.
Понимаю, что вы не нуждаетесь в наших словах поддержки и бесконечных «простите». Просто знайте, что вы не одни. Огромное количество людей в этой больной стране сходит с ума от боли за вас. Этот мрак закончится, убийцы сгниют в земле или в тюрьмах, ваша прекрасная страна будет великой и сильной, а то, что останется от нашей — будет свободным.
С уважением, Сергей.
Хочу ответить Анне из Днепра.
Моя супруга харьковчанка. 10 лет с момента нашей свадьбы она живет со мной в Москве, где родился и вырос я сам. В Харькове у нее осталась мама и ныне беременная дочь от первого брака. До войны мы часто их навещали. Начиная с 24 февраля 22-го мы пребываем в постоянном ужасе и бесконечной неависти к тем ублюдкам, которые развязали эту войну. И, хотя ракеты пока падают за 800 верст от нас, уверяю вас, с каждым вашим разрывом что-то рвется внутри нас. Мозг сводит от понимания того, что мы ничем не можем помочь остановить это безумие. Уехать мы тоже не можем.
Поверьте, ваше горе стало и нашим горем. Ваши страхи - нашими. Всё, что мы реально можем — срывать фашистские листовки, расклеенные на каждом углу, да говорить, пытаясь достучаться до одурманенных пропогандой родных и друзей.
Понимаю, что вы не нуждаетесь в наших словах поддержки и бесконечных «простите». Просто знайте, что вы не одни. Огромное количество людей в этой больной стране сходит с ума от боли за вас. Этот мрак закончится, убийцы сгниют в земле или в тюрьмах, ваша прекрасная страна будет великой и сильной, а то, что останется от нашей — будет свободным.
С уважением, Сергей.
Здравствуйте, Рома.
Так вышло, что ваш канал и люди, которые сюда пишут, мне стали ближе и роднее, чем кровные родственники. Ещё год назад я могла ходить с маникюром в цвет украинского флага, с сине-желтыми шнурками на кроссовках и значком «Миру Мир», а сегодня уже не могу (мне страшно, у меня двое детей и муж, который родился в Украине), не могу позволить системе сломать наши жизни окончательно.
Последний мой протест был в поддержку Навального, когда его арестовали. Тогда я увидела, как сильно озверел режим.
Моя мама родом из Винницы, ей 70 лет, но в школу она пошла уже в РФ. Всегда с теплотой и нежностью рассказывала о своём детстве в Украине, а теперь ходит плести маскировочные сети для армии РФ.
Я приезжала в Киев в мае 2014 года, когда Майдан ещё стоял, помню как там водили экскурсии с рассказом о событиях, как я плакала и как все, с кем знакомилась, задавали только один вопрос: «Почему вы терпите Путина и его режим?»
с 24 февраля моя жизнь оборвалась. Теперь мы существуем — без долгосрочных планов, без надежд, без веры, без всего, что придавало хоть какую-то иллюзию, что от тебя что зависит. Это угнетает и накрывает отчаянием.
Спустя год я научилась читать перед сном детям книги не дражащим от слез голосом. У нас с мужем есть только мы, первые месяцы не могли даже обсуждать новости только смотрели друг другу в глаза и наворачивались слёзы, ему тяжелее чем мне.
Осознание того, что происходит с нашей страной, с людьми, с идеалами и ценностями — подвергает в ужас. В детском саду играют в Зарницу, в чаты постят рекламу службы по контракту и проводят встречи с участниками СВО. Сажают за стихи, доносы строчатся пачками.
Анна из Днепра, сегодня я думала о вас и разговаривала с вами мысленно (да, так вышло, что часто в вашем лице я как будто говорю с украинцами). Анна, я мечтаю увидеть ваши глаза, в которых не будет страха. Я не знаю, что прочту в них ещё, но позвольте мне мечтать об этом.
Так вышло, что ваш канал и люди, которые сюда пишут, мне стали ближе и роднее, чем кровные родственники. Ещё год назад я могла ходить с маникюром в цвет украинского флага, с сине-желтыми шнурками на кроссовках и значком «Миру Мир», а сегодня уже не могу (мне страшно, у меня двое детей и муж, который родился в Украине), не могу позволить системе сломать наши жизни окончательно.
Последний мой протест был в поддержку Навального, когда его арестовали. Тогда я увидела, как сильно озверел режим.
Моя мама родом из Винницы, ей 70 лет, но в школу она пошла уже в РФ. Всегда с теплотой и нежностью рассказывала о своём детстве в Украине, а теперь ходит плести маскировочные сети для армии РФ.
Я приезжала в Киев в мае 2014 года, когда Майдан ещё стоял, помню как там водили экскурсии с рассказом о событиях, как я плакала и как все, с кем знакомилась, задавали только один вопрос: «Почему вы терпите Путина и его режим?»
с 24 февраля моя жизнь оборвалась. Теперь мы существуем — без долгосрочных планов, без надежд, без веры, без всего, что придавало хоть какую-то иллюзию, что от тебя что зависит. Это угнетает и накрывает отчаянием.
Спустя год я научилась читать перед сном детям книги не дражащим от слез голосом. У нас с мужем есть только мы, первые месяцы не могли даже обсуждать новости только смотрели друг другу в глаза и наворачивались слёзы, ему тяжелее чем мне.
Осознание того, что происходит с нашей страной, с людьми, с идеалами и ценностями — подвергает в ужас. В детском саду играют в Зарницу, в чаты постят рекламу службы по контракту и проводят встречи с участниками СВО. Сажают за стихи, доносы строчатся пачками.
Анна из Днепра, сегодня я думала о вас и разговаривала с вами мысленно (да, так вышло, что часто в вашем лице я как будто говорю с украинцами). Анна, я мечтаю увидеть ваши глаза, в которых не будет страха. Я не знаю, что прочту в них ещё, но позвольте мне мечтать об этом.
Forwarded from Адвокат Зернопольский. Израиль и Закон
Уже в июне временный теудат зеут новым репатриантам, кто прилетает с визой, будут выдавать прямо в аэропорту.
Такая практика существовала ранее и была упразднена несколько лет назад. Благодаря чему, репатрианту приходится назначать очередь в отделение МВД на несколько месяцев вперед, В то время, как многие процессы обустройства жизни в Израиле обусловлены наличием ID. Например, даже назначить очередь на первичный прием в Министерство Алии для оформления корзины абсорбции, онлайн или по телефону невозможно. Новым гражданам приходится штурмовать отделения в режиме живой очереди, но удача улыбается не всем.
Таким образом, уже буквально через неделю-две надеемся увидеть счастливых обладателей первых теудат зеутов, выходящих из Бен-Гуриона, в комплекте с теудат оле.
Но и это еще не все. Министры МВД и Алии договорились о совместной работе над программой выдачи новым репатриантам постоянных биометрических теудат зеутов там же, в аэропорту, в момент получения гражданства.
Такая практика существовала ранее и была упразднена несколько лет назад. Благодаря чему, репатрианту приходится назначать очередь в отделение МВД на несколько месяцев вперед, В то время, как многие процессы обустройства жизни в Израиле обусловлены наличием ID. Например, даже назначить очередь на первичный прием в Министерство Алии для оформления корзины абсорбции, онлайн или по телефону невозможно. Новым гражданам приходится штурмовать отделения в режиме живой очереди, но удача улыбается не всем.
Таким образом, уже буквально через неделю-две надеемся увидеть счастливых обладателей первых теудат зеутов, выходящих из Бен-Гуриона, в комплекте с теудат оле.
Но и это еще не все. Министры МВД и Алии договорились о совместной работе над программой выдачи новым репатриантам постоянных биометрических теудат зеутов там же, в аэропорту, в момент получения гражданства.
Банк «Тинькофф» с сегодняшнего дня начинает выпускать карты китайской платежной системы UnionPay. Карты эти не будут работать в странах Евросоюза, США, Великобритании, Грузии и Израиле. То есть карты эти практически бесполезны.
Предлагаю вам всё-таки сделать карты, которыми можно расплачиваться в странах Евросоюза, США, Великобритании, Грузии, Израиле и далее абсолютно везде (кроме России и Северной Кореи, пожалуй).
Мои товарищи помогут вам с этим. Всё оформляется моментально в телеграм-боте. Понятная и удобная пошаговая инструкция — понадобится фотокарточка с паспортом и минут 10 вашего времени, чтобы оставить заявку в чате.
Деньги сможете закидывать из своих российских онлайн-приложений на международную карту и полноценно оплачивать всё, что находится за пределами российской юрисдикции: путешествия, Нетфликс, отели, билеты... всё, чего вас/нас лишили без нашей на то воли.
Заказать можно ЗДЕСЬ. Подписчики моег канала автоматически получают скидку 25%.
Предлагаю вам всё-таки сделать карты, которыми можно расплачиваться в странах Евросоюза, США, Великобритании, Грузии, Израиле и далее абсолютно везде (кроме России и Северной Кореи, пожалуй).
Мои товарищи помогут вам с этим. Всё оформляется моментально в телеграм-боте. Понятная и удобная пошаговая инструкция — понадобится фотокарточка с паспортом и минут 10 вашего времени, чтобы оставить заявку в чате.
Деньги сможете закидывать из своих российских онлайн-приложений на международную карту и полноценно оплачивать всё, что находится за пределами российской юрисдикции: путешествия, Нетфликс, отели, билеты... всё, чего вас/нас лишили без нашей на то воли.
Заказать можно ЗДЕСЬ. Подписчики моег канала автоматически получают скидку 25%.
Рома, привет.
Если помнишь, ты приезжал когда-то в Свердловскую область, в деревню Галкино — делал репортаж о фермере Мельниченко. Я тот самый Михаил, который встречал вас и возил на белом кадиллаке под песни Васи Обломова.
Я почитал, что тебе пишут люди: о боли, о том, что не могут смириться, что несправедливо это всё... Но послушай, о чём вообще тут можно говорить? Если даже героический фермер Мельниченко, о котором ты делал репортаж, родился в Украине, а живет по принципу «где суп налили, там и родина».
Для меня всегда живы рассказы моего деда. Как пришли красные строить коммунизм, как всех раскулачили, как всё отобрали, а сами даже не смогли окна вставить в сельском клубе. Просто их заколотили. Это же те самые красные, от которых народилось нынешнее население России.
Тех, кто с красными был не согласен, убили, сгноили в лагерях, в лучшем случае они эмигрировали. О чем вообще можно говорить, когда моя родная мама, педагог, учившая меня в школе в советское время, задает мне вопрос: «Чему тебя учили в школе?» Слава богу, главному я не в советской школе научился. А как-то сам понял, что необходимо быть честным, порядочным, достойным. Нельзя встраиваться, лизать и обслуживать.
Я много поездил по стране, когда мы с Мельниченко работали у Кудрина. Много общался с людьми и понимал, что здесь нет никакого будущего. В 19-м году я уехал работат в Китай. Думал, что навсегда. Но жизнь так сложилась, что меня из Китая попросили уехать, и я с дуру заехал в Россию на пару месяцев. Месяцы затянулист. И вот я здесь, снова живу в России и вижу, что я не ошибся ни в одном своём предсказании. Никакого будущего. И выноваты в этом — мы сами.
Если помнишь, ты приезжал когда-то в Свердловскую область, в деревню Галкино — делал репортаж о фермере Мельниченко. Я тот самый Михаил, который встречал вас и возил на белом кадиллаке под песни Васи Обломова.
Я почитал, что тебе пишут люди: о боли, о том, что не могут смириться, что несправедливо это всё... Но послушай, о чём вообще тут можно говорить? Если даже героический фермер Мельниченко, о котором ты делал репортаж, родился в Украине, а живет по принципу «где суп налили, там и родина».
Для меня всегда живы рассказы моего деда. Как пришли красные строить коммунизм, как всех раскулачили, как всё отобрали, а сами даже не смогли окна вставить в сельском клубе. Просто их заколотили. Это же те самые красные, от которых народилось нынешнее население России.
Тех, кто с красными был не согласен, убили, сгноили в лагерях, в лучшем случае они эмигрировали. О чем вообще можно говорить, когда моя родная мама, педагог, учившая меня в школе в советское время, задает мне вопрос: «Чему тебя учили в школе?» Слава богу, главному я не в советской школе научился. А как-то сам понял, что необходимо быть честным, порядочным, достойным. Нельзя встраиваться, лизать и обслуживать.
Я много поездил по стране, когда мы с Мельниченко работали у Кудрина. Много общался с людьми и понимал, что здесь нет никакого будущего. В 19-м году я уехал работат в Китай. Думал, что навсегда. Но жизнь так сложилась, что меня из Китая попросили уехать, и я с дуру заехал в Россию на пару месяцев. Месяцы затянулист. И вот я здесь, снова живу в России и вижу, что я не ошибся ни в одном своём предсказании. Никакого будущего. И выноваты в этом — мы сами.
Госдума одобрила поправки в закон «О порядке выезда из Российской Федерации и въезда в Российскую Федерацию».
Документ предусматривает, что призванные на военную службу должны будут сдавать загранпаспорта на хранение в МВД или МФЦ. Сдать паспорт нужно будет в течение пяти дней с момента принятия решения о призыве, а получить его назад можно будет после завершения службы.
Если гражданин РФ, право которого на выезд из страны ограничено, не передаст паспорт на хранение, то документ будет признан недействительным.
Документ предусматривает, что призванные на военную службу должны будут сдавать загранпаспорта на хранение в МВД или МФЦ. Сдать паспорт нужно будет в течение пяти дней с момента принятия решения о призыве, а получить его назад можно будет после завершения службы.
Если гражданин РФ, право которого на выезд из страны ограничено, не передаст паспорт на хранение, то документ будет признан недействительным.