2023 год наступил в Беларуси.
В 2022 году окончательно стало понятно что наш регион живет во времена Перемен с большой буквы. Речь не про смену власти в отдельной стране, или про смену политического вектора.. это перемены в смысле китайской пословицы про «Эпоху перемен» - это построение нового мира, на руинах старого.
Политики встречались, Лукашенко дважды встречался с Путиным, Зеленский - с Байденом. На фронте - позиционная возня, кровавая и грязная. Текущий момент можно охарактеризовать как «зыбкое ситуативное равновесие». Оно не будет вечным, но оно дает время сторонам подготовиться, подготовить новые козыри, собрать новые ресурсы. Вступит ли Беларусь в войну? Будет ли объявленая новая война мобилизации? Дадут ли ВСУ достаточное количество вооружения для коренного перелома на фронте? Бесполезно анализировать рационально, потому что в материях высокой политики решения принимаются далеко не всегда рационально. Одно объединяет все встречи и скудные коммюнике результатов - горизонт планирования удлиннился с месяцев и кварталов на 2-3 года. А значит драка будет долгая. Либо не долгая, но не последняя за этот период. Потому что противоречие между пониманием руководством РФ желаемой архитектурой безопасности и желанием и стремлениям других игроков, больших и малых, переросло в неразрешаемое мирным образом в долгосрочной перспективе. А значит кто-то должен проиграть.
Одно можно сказать уверенно - ситуация не застынет в статике надолго. Она качнется, с высокой степенью вероятности она качнется в увеличение количества руин и сирот. К сожалению. Но все пройдёт, пройдёт и это. Надо просто пережить эти времена и сохранить себя, пассионариям - сгореть не до тла. Все очень сильно зависит от вас. Берегите себя.
В 2022 году окончательно стало понятно что наш регион живет во времена Перемен с большой буквы. Речь не про смену власти в отдельной стране, или про смену политического вектора.. это перемены в смысле китайской пословицы про «Эпоху перемен» - это построение нового мира, на руинах старого.
Политики встречались, Лукашенко дважды встречался с Путиным, Зеленский - с Байденом. На фронте - позиционная возня, кровавая и грязная. Текущий момент можно охарактеризовать как «зыбкое ситуативное равновесие». Оно не будет вечным, но оно дает время сторонам подготовиться, подготовить новые козыри, собрать новые ресурсы. Вступит ли Беларусь в войну? Будет ли объявленая новая война мобилизации? Дадут ли ВСУ достаточное количество вооружения для коренного перелома на фронте? Бесполезно анализировать рационально, потому что в материях высокой политики решения принимаются далеко не всегда рационально. Одно объединяет все встречи и скудные коммюнике результатов - горизонт планирования удлиннился с месяцев и кварталов на 2-3 года. А значит драка будет долгая. Либо не долгая, но не последняя за этот период. Потому что противоречие между пониманием руководством РФ желаемой архитектурой безопасности и желанием и стремлениям других игроков, больших и малых, переросло в неразрешаемое мирным образом в долгосрочной перспективе. А значит кто-то должен проиграть.
Одно можно сказать уверенно - ситуация не застынет в статике надолго. Она качнется, с высокой степенью вероятности она качнется в увеличение количества руин и сирот. К сожалению. Но все пройдёт, пройдёт и это. Надо просто пережить эти времена и сохранить себя, пассионариям - сгореть не до тла. Все очень сильно зависит от вас. Берегите себя.
Беларусь. Транзит.
Новость о создании политической партии это действительно серьёзный шаг в сторону политического транзита. Более того, исходя из предыдущих многолетних заявлений Лукашенко, можно предположить что формирование партии это не идея его, это идея некоей силы, которая ему эту идею навязала. Исходя из позиции сохранения единоличного лидерства, партия это скорее минус чем плюс:
1) Партия всегда генерирует лидеров/политбюро и т.п., в общем это институт преемничества и определенной политической устойчивости. Но преемничество как институт всегда подразумевает под собой альтернативу в моменте. Если есть партия, которая имеет собственную организацию, то может случится кейс Хрущева.
2) Поколение Лукашенко хорошо помнит про отношение к правящей партии в позднем СССР. Партию не любили, хотя персональное отношение к Горбачеву было, в принципе, неплохое. Партия же - это безликий чиновник-партократ, к нему отношение было наихудшим. Но поскольку этот чиновник и был винтиком в управляющем механизме, то отношение проектировалось на весь механизм.
3) В случае Беларуси для преемственности курса создан механизм наследования через совбез, который перехватит управление “в случае чего”. Появление же здесь партии подразумевает некий новый сценарий.
Что же это же за сила, которая меняет сценарий в сторону создания полноценной инфраструктуры для ухода Лукашенко? Очевидный ответ - Москва, заручившись поддержкой местных номенклатурщиков и выкрутивши Лукашенко. Но такой ответ может быть насколько очевиден, настолько и упрощен: мы не знаем состояния здоровья Лукашенко, состояния экономики и его личных активов, кулуарных договоренностей и скрытых дипломатических треков.
И если вот через этот туман прорываются сигналы о том что уже формально отреформированная референдумом 2022 система продолжает реформироваться, появляются новые переменные, то это означает что на той стороне нет затвердевшего цемента и нет идеально работающего механизма даже не на долгий, а на средний срок. В то время как любые конфликты в демократическом лагере рассматриваются под лупой. В гонке на длинные дистанции очень важна не скорость, а устойчивость механизма, а механизм в закрытой политической системе - всегда черный ящик.
Новость о создании политической партии это действительно серьёзный шаг в сторону политического транзита. Более того, исходя из предыдущих многолетних заявлений Лукашенко, можно предположить что формирование партии это не идея его, это идея некоей силы, которая ему эту идею навязала. Исходя из позиции сохранения единоличного лидерства, партия это скорее минус чем плюс:
1) Партия всегда генерирует лидеров/политбюро и т.п., в общем это институт преемничества и определенной политической устойчивости. Но преемничество как институт всегда подразумевает под собой альтернативу в моменте. Если есть партия, которая имеет собственную организацию, то может случится кейс Хрущева.
2) Поколение Лукашенко хорошо помнит про отношение к правящей партии в позднем СССР. Партию не любили, хотя персональное отношение к Горбачеву было, в принципе, неплохое. Партия же - это безликий чиновник-партократ, к нему отношение было наихудшим. Но поскольку этот чиновник и был винтиком в управляющем механизме, то отношение проектировалось на весь механизм.
3) В случае Беларуси для преемственности курса создан механизм наследования через совбез, который перехватит управление “в случае чего”. Появление же здесь партии подразумевает некий новый сценарий.
Что же это же за сила, которая меняет сценарий в сторону создания полноценной инфраструктуры для ухода Лукашенко? Очевидный ответ - Москва, заручившись поддержкой местных номенклатурщиков и выкрутивши Лукашенко. Но такой ответ может быть насколько очевиден, настолько и упрощен: мы не знаем состояния здоровья Лукашенко, состояния экономики и его личных активов, кулуарных договоренностей и скрытых дипломатических треков.
И если вот через этот туман прорываются сигналы о том что уже формально отреформированная референдумом 2022 система продолжает реформироваться, появляются новые переменные, то это означает что на той стороне нет затвердевшего цемента и нет идеально работающего механизма даже не на долгий, а на средний срок. В то время как любые конфликты в демократическом лагере рассматриваются под лупой. В гонке на длинные дистанции очень важна не скорость, а устойчивость механизма, а механизм в закрытой политической системе - всегда черный ящик.
Социология и выводы
Написать данный пост побудило интервью украинского политтехнолога Дмитрия Громакова в эфире “Еврорадио”. Это тот самый политтехнолог, который организовал форсайт-сессию в Румынии для представителей демократических сил Беларуси. Эта встреча моментально стала окутана ореолом таинственности и загадочности, будто бы Киев руками Громакова сделал чуть ли не “смотрины” на какую из политических сил можно делать ставки. Чтобы это в большей степени опровергнуть, Громаков дал интервью.
В целом интервью вышло довольно-таки типичным для представителя подобной профессии: максимально дипломатичные и обтекаемые формулировки из которых сложно сделать выводы. Но кое-что все же зацепило: Громаков открыто заявил что мол, рады были бы видеть и представителей официального Минска на таких сессиях, т.к. “вам же не нужна гражданская война? Вам нужно согласие, а значит нужно договариваться”. Что, мол, есть же силы, которые поддерживают и режим, и глупо их сбрасывать со счетов.
Утверждение, в целом, верное в первом приближении. В первом же приближении еще задолго до этого блеснул знанием социологии Арестович, цитата: “мы хорошо понимаем вашу ситуацию: тридцать-тридцать-тридцать”.
Вот эти “тридцать-тридцать-тридцать” как взгляд на ситуацию в Беларуси прекрасно объясняет противоречивую украинскую политику в отношении демсил и официального Минска. Для тех кто не понял - эти пропорции весьма условно делят общество на три равные части: сторонники перемен, сторонники режима, “болото” - качающиеся.
Более того, украинцам интуитивно очень понятна эта схема, ведь украинское общество в последние выборные каденции не так далеко ушло от той же схемы (хотя сейчас, конечно, ушло чисто физически). 30% - прозападные-националистический электорат, условный Порошенко и компания, еще 30% (в лучшие годы) - электорат пророссийский, Медведчук и компания. Правда сейчас этот электорат ужался за счёт отрезания Крыма (потому его так легко и отпустили - выкинули полтора миллиона пророссийских избирателей), за счет личных претензий на теме войны, за счет того что наиболее ярые физически перешли на сторону ЛДНР/уехали в Россию и т.п. Но эти люди существуют до сих пор, хотя и в текущих условиях все свои симпатии держат строго при себе.
И ещё 30% “болота” - за все хорошее против всего плохого. Зеленский провел президентскую кампанию очень грамотно, поставив основную ставку на этот сектор - и не прогадал. Но то электоральная демократия. Вернемся же к Беларуси.
Формула 30-30-30 при беглом взгляде на социологию, конечно, более чем имеет право на жизнь. Но Беларусь не является на текущий момент электоральной демократией, да и, в общем, никогда ей полноценно не являлась кроме короткого периода начала 90-х. Для того чтобы поменять власть, недостаточно кинуть бюллетень в урну раз в несколько лет. Недостаточно после этого выйти на протест. Недостаточно ничего, что не является вооруженным восстанием: “хотите другого президента - убейте меня (с)”. С другой перспективы, власть сама как институт строго персонифицирована. Да, есть аккуратные попытки выстроить механизм преемничества вокруг ВНС/Совбеза, но эта структура слишком громоздкая если пытаться наполнить её реальным содержанием после часа Х - ухода Лукашенко. То есть кто бы не пришёл к власти, систему во многих аспектах нужно будет строить с нуля и тот кто придёт и будет определять правила. (В этом плане любопытно позиционирование Тихановской - да, она не пойдёт на первые выборы. Но тот, кто определит правила и условия по которым эти выборы будут происходить, повлияет на судьбу страны не меньше чем тот, кто эти выборы выиграет. Поэтому как к декоративной политической фигуре относиться к Светлане Георгиевне и ее окружению совсем не стоит).
Написать данный пост побудило интервью украинского политтехнолога Дмитрия Громакова в эфире “Еврорадио”. Это тот самый политтехнолог, который организовал форсайт-сессию в Румынии для представителей демократических сил Беларуси. Эта встреча моментально стала окутана ореолом таинственности и загадочности, будто бы Киев руками Громакова сделал чуть ли не “смотрины” на какую из политических сил можно делать ставки. Чтобы это в большей степени опровергнуть, Громаков дал интервью.
В целом интервью вышло довольно-таки типичным для представителя подобной профессии: максимально дипломатичные и обтекаемые формулировки из которых сложно сделать выводы. Но кое-что все же зацепило: Громаков открыто заявил что мол, рады были бы видеть и представителей официального Минска на таких сессиях, т.к. “вам же не нужна гражданская война? Вам нужно согласие, а значит нужно договариваться”. Что, мол, есть же силы, которые поддерживают и режим, и глупо их сбрасывать со счетов.
Утверждение, в целом, верное в первом приближении. В первом же приближении еще задолго до этого блеснул знанием социологии Арестович, цитата: “мы хорошо понимаем вашу ситуацию: тридцать-тридцать-тридцать”.
Вот эти “тридцать-тридцать-тридцать” как взгляд на ситуацию в Беларуси прекрасно объясняет противоречивую украинскую политику в отношении демсил и официального Минска. Для тех кто не понял - эти пропорции весьма условно делят общество на три равные части: сторонники перемен, сторонники режима, “болото” - качающиеся.
Более того, украинцам интуитивно очень понятна эта схема, ведь украинское общество в последние выборные каденции не так далеко ушло от той же схемы (хотя сейчас, конечно, ушло чисто физически). 30% - прозападные-националистический электорат, условный Порошенко и компания, еще 30% (в лучшие годы) - электорат пророссийский, Медведчук и компания. Правда сейчас этот электорат ужался за счёт отрезания Крыма (потому его так легко и отпустили - выкинули полтора миллиона пророссийских избирателей), за счет личных претензий на теме войны, за счет того что наиболее ярые физически перешли на сторону ЛДНР/уехали в Россию и т.п. Но эти люди существуют до сих пор, хотя и в текущих условиях все свои симпатии держат строго при себе.
И ещё 30% “болота” - за все хорошее против всего плохого. Зеленский провел президентскую кампанию очень грамотно, поставив основную ставку на этот сектор - и не прогадал. Но то электоральная демократия. Вернемся же к Беларуси.
Формула 30-30-30 при беглом взгляде на социологию, конечно, более чем имеет право на жизнь. Но Беларусь не является на текущий момент электоральной демократией, да и, в общем, никогда ей полноценно не являлась кроме короткого периода начала 90-х. Для того чтобы поменять власть, недостаточно кинуть бюллетень в урну раз в несколько лет. Недостаточно после этого выйти на протест. Недостаточно ничего, что не является вооруженным восстанием: “хотите другого президента - убейте меня (с)”. С другой перспективы, власть сама как институт строго персонифицирована. Да, есть аккуратные попытки выстроить механизм преемничества вокруг ВНС/Совбеза, но эта структура слишком громоздкая если пытаться наполнить её реальным содержанием после часа Х - ухода Лукашенко. То есть кто бы не пришёл к власти, систему во многих аспектах нужно будет строить с нуля и тот кто придёт и будет определять правила. (В этом плане любопытно позиционирование Тихановской - да, она не пойдёт на первые выборы. Но тот, кто определит правила и условия по которым эти выборы будут происходить, повлияет на судьбу страны не меньше чем тот, кто эти выборы выиграет. Поэтому как к декоративной политической фигуре относиться к Светлане Георгиевне и ее окружению совсем не стоит).
Социология же - возьмём идеальный вариант, где нет фактора страха - не обязывает отвечающего на вопросы ни к чему, кроме выбора предпочтения. Для условного респондента вопросы политики могут быть примерно на уровне вопроса что готовить сегодня на ужин - так живет в Беларуси до сих пор огромное число людей. Картошку так картошку, но хотелось бы осетрины, конечно. И для того чтобы эти цифры показывали действенный баланс электоральных сил, надо добавить массу переменных: технологов, широчайшую палитру кандидатов, возможность инвестировать в медиа, независимые финансовые ресурсы “на политику” и многое другое. Всего этого нет - есть некий набор мифов, которые особо и не нуждаются в опровержении или подтверждении, т.к. статус-кво от этого не меняется: Лукашенко продолжает править вопреки воле если не всех, то многих.
И в этом разрезе те “30%” которые за Европу, за свободу, за демократию, за национальное возрождение - все эти люди имеют свои взгляды вопреки тому, что строила на идеологическом поле государственная машина десятилетиями, а последние два года и физически здоровски преследуя открытых носителей таких взглядов. Эти люди сделали очень много в плане личных усилий для отстаивания своих взглядов, этому есть много фактических подтверждений.
С противоположной же стороны - в целом пассивность. Много ли медийных персонажей можно назвать сейчас в Беларуси кто топит за режим и пользуется моментом не по должности, а по воле сердца? Когда тебе открыты все двери, все каналы готовы давать тебе эфире, а ещё и русские поддерживают по своей линии. На слуху таких людей - максимум пара десятков, если брать действительно ярких. Можно парировать тем что ярких спикеров со стороны сторонников перемен тоже немного. Но там другая цена - уголовные дела и масса других неприятностей, в то время как максимальная кара для первых - запрет въезда в Шенген. В итоге выходит вроде как похоже на паритет, но есть нюанс.
Формула “30-30-30” имеет право на жизнь. Но всегда нужно добавлять тезис о том что одни из этих 30% имеют режим максимального благоприятствования в течение десятилетий со стороны государства, а противоположные 30% продолжают существовать в режиме максимально возможного давления. А с серединой толком никто и не работал: у одних не было и нет в руках инструментов, а вторых устраивает их демобилизация и отстранение.
Один лишь факт - те 30%, которые за режим, повально черпают информацию с экранов ТВ. А что будет если ТВ начнёт показывать другое? Никто не знает, т.к. никто не пробовал. Но чтобы иметь право показывать другое, нужно выиграть битву за власть. Она вряд ли выигрывается электоральным способом в обозримом будущем.
И в этом разрезе те “30%” которые за Европу, за свободу, за демократию, за национальное возрождение - все эти люди имеют свои взгляды вопреки тому, что строила на идеологическом поле государственная машина десятилетиями, а последние два года и физически здоровски преследуя открытых носителей таких взглядов. Эти люди сделали очень много в плане личных усилий для отстаивания своих взглядов, этому есть много фактических подтверждений.
С противоположной же стороны - в целом пассивность. Много ли медийных персонажей можно назвать сейчас в Беларуси кто топит за режим и пользуется моментом не по должности, а по воле сердца? Когда тебе открыты все двери, все каналы готовы давать тебе эфире, а ещё и русские поддерживают по своей линии. На слуху таких людей - максимум пара десятков, если брать действительно ярких. Можно парировать тем что ярких спикеров со стороны сторонников перемен тоже немного. Но там другая цена - уголовные дела и масса других неприятностей, в то время как максимальная кара для первых - запрет въезда в Шенген. В итоге выходит вроде как похоже на паритет, но есть нюанс.
Формула “30-30-30” имеет право на жизнь. Но всегда нужно добавлять тезис о том что одни из этих 30% имеют режим максимального благоприятствования в течение десятилетий со стороны государства, а противоположные 30% продолжают существовать в режиме максимально возможного давления. А с серединой толком никто и не работал: у одних не было и нет в руках инструментов, а вторых устраивает их демобилизация и отстранение.
Один лишь факт - те 30%, которые за режим, повально черпают информацию с экранов ТВ. А что будет если ТВ начнёт показывать другое? Никто не знает, т.к. никто не пробовал. Но чтобы иметь право показывать другое, нужно выиграть битву за власть. Она вряд ли выигрывается электоральным способом в обозримом будущем.
Мачулищи
Один раз - случайность, два раза - закономерность, три раза - совпадение. Пока это просто единичное событие, но сама канва - угрожающая для внутренней стабильности, потому и максимальная суета силовиков на всех уровнях.
Дело не в самолете. Дело в монополии на силу. Белорусское общество может быть сколь угодно сложным, сколь угодно не любить власть, но факт признания монополия на силу государства на контролируемой территории - неоспорим для всех (вынесем здесь за скобки российский контингент как потенциально ещё одну силу). Признания именно фактического, и именно на этом строилась вся риторика режима в отношении его оппонентов. “Найдём всех”. Копали и копают будь здоров - масштаб репрессий не стихает. Жернова системы работают исправно, народ в страхе. Надежды нет, потому что непонятно что может противостоять этой системе.
И тут случается инцидент - неважно, самолет ли это, или что угодно другое. Факт - если совершенное останется безнаказанным (а то что по горячим следам никого не нашли, означает что скорее всего так и будет, либо найдут стрелочников), то это ставит вопрос - а так ли всесильно государство? А всё ли оно может контролировать? Может ли обеспечивать безопасный тыл союзникам? Может ли гарантировать что завтра дрон не прилетит в казарму?
И здесь на первый план выходит вышеупомянутая формула. В позапрошлом году очень много воодушевления среди радикально настроенной публики вызвал налет дрона на часть омона. Но эта акция как была разовой, так и осталась. Для проведения такой акции требуется очень серьезная подготовка, если стоит задача уйти безнаказанным. Будучи единичной акция запомнилась как дерзкая, но никак ситуацию не изменила.
Затем были “рельсовые партизаны”. Здесь всё закончилось прострелянными коленями и гигантскими сроками. Сейчас прилетело на аэродром.
Многие спрашивают - “началось” ли? Если ещё раз в ближайшее время будет аналогичная акция, а потом ещё одна - вот тогда можно будет с уверенностью говорить что “началось”. Ведь это самое уязвимое место: если государство не способно наказать и не способно предотвратить, то оно и неспособно защитить. А значит стратегия полной преданности режиму уже не так однозначно работает с точки зрения личных интересов и защиты. А значит все опять становится сложно - опять в обществе возникают качели. А главный союзник на фронтах, мягко говоря, не блещет успехами. А экономика еле тянет, и непонятно сколько будет тянуть - российский рубль уже пополз вниз, за ним и беларусский. Можно еще много чего придумать что накручивается как ком на спицу.
Неважно, кто сделал атаку на аэродром. Важно, в состоянии ли он повторить подобное. Если да - то можно сказать что в истории политического противостояния в Беларуси открывается новая страница.
Один раз - случайность, два раза - закономерность, три раза - совпадение. Пока это просто единичное событие, но сама канва - угрожающая для внутренней стабильности, потому и максимальная суета силовиков на всех уровнях.
Дело не в самолете. Дело в монополии на силу. Белорусское общество может быть сколь угодно сложным, сколь угодно не любить власть, но факт признания монополия на силу государства на контролируемой территории - неоспорим для всех (вынесем здесь за скобки российский контингент как потенциально ещё одну силу). Признания именно фактического, и именно на этом строилась вся риторика режима в отношении его оппонентов. “Найдём всех”. Копали и копают будь здоров - масштаб репрессий не стихает. Жернова системы работают исправно, народ в страхе. Надежды нет, потому что непонятно что может противостоять этой системе.
И тут случается инцидент - неважно, самолет ли это, или что угодно другое. Факт - если совершенное останется безнаказанным (а то что по горячим следам никого не нашли, означает что скорее всего так и будет, либо найдут стрелочников), то это ставит вопрос - а так ли всесильно государство? А всё ли оно может контролировать? Может ли обеспечивать безопасный тыл союзникам? Может ли гарантировать что завтра дрон не прилетит в казарму?
И здесь на первый план выходит вышеупомянутая формула. В позапрошлом году очень много воодушевления среди радикально настроенной публики вызвал налет дрона на часть омона. Но эта акция как была разовой, так и осталась. Для проведения такой акции требуется очень серьезная подготовка, если стоит задача уйти безнаказанным. Будучи единичной акция запомнилась как дерзкая, но никак ситуацию не изменила.
Затем были “рельсовые партизаны”. Здесь всё закончилось прострелянными коленями и гигантскими сроками. Сейчас прилетело на аэродром.
Многие спрашивают - “началось” ли? Если ещё раз в ближайшее время будет аналогичная акция, а потом ещё одна - вот тогда можно будет с уверенностью говорить что “началось”. Ведь это самое уязвимое место: если государство не способно наказать и не способно предотвратить, то оно и неспособно защитить. А значит стратегия полной преданности режиму уже не так однозначно работает с точки зрения личных интересов и защиты. А значит все опять становится сложно - опять в обществе возникают качели. А главный союзник на фронтах, мягко говоря, не блещет успехами. А экономика еле тянет, и непонятно сколько будет тянуть - российский рубль уже пополз вниз, за ним и беларусский. Можно еще много чего придумать что накручивается как ком на спицу.
Неважно, кто сделал атаку на аэродром. Важно, в состоянии ли он повторить подобное. Если да - то можно сказать что в истории политического противостояния в Беларуси открывается новая страница.
Тонкая красная линия
Во внутрибеларусском политическом противостоянии есть одна поистине удивительная характеристика, про которую уместно сделать обобщение на уровне общенационального. Этот признак - полное отсутствие физического уничтожения противника как стратегии. Уничтожения в смысле убийства людей.
Да, можно вспоминать кейсы Тарайковского, Шутова и прочих. Можно вспоминать пытки и избиения, можно вспоминать Ашурка. Вместе с чудовищностью всего происходящего, нельзя не отметить что эти все смерти произошли не по верховному указанию партии сверху, как линия, как стратегия, а как эксцессы исполнителей. Да, скорее всего исполнители за это не были наказаны и даже возможно были поощрены. Но вместе с тем единичность этих случаев и случайная в достаточной степени выборка жертв говорят именно про эксцессы “снизу”.
Есть еще несколько подтверждений. Например, расстрельные статьи. Они есть - расстреливай не хочу, есть кого стрелять, можно было бы демонстративно расстрелять рельсовых партизан, можно - того же Автуховича или Олиневича. Можно было бы сделать так чтобы во время операции Маша Колесникова навсегда осталась в больнице - опыт подобного в отношении политических оппонентов имеется. Вариантов масса, но линии непосредственно на уничтожение людей нет. Бесконечные посадки за ерунду, ломка, невыносимые условия - да. Большая кровь - это пока тонкая красная линия для Лукашенко.
С другой стороны, есть радикальные оппоненты. Была группа Олиневича, были взрывы милицейских машин, поджоги зданий. Взрывы и поджоги, но не убийства. Сейчас прилетел дрон на дорогущий радиолокационный самолет. Даже сожгли дачу Балабе. Но не сожгли Балабу, тысячи адресов силовиков, причастных к репрессиям известны. Но физически они живы и здоровы, хотя моральное давление, угрозы - в порядке нормы. Тонкая красная линия большой крови не пересекается.
Притом в Украине есть реальные люди которые реально стреляют, убивают, погибают. В риторике эти люди крайне жесткие. Война идёт год, в широком смысле - с 2014 года беларусы получают боевой опыт на фронте. Это доступ к оружию, взрывчатке. Но это пока не стало внутриполитическим белорусским фактором от слова совсем.
Такое ощущение что эту грань боятся перейти все стороны, понимания необратимость последствий. Потому что если эту грань переходит одна сторона, то её автоматически перейдёт и другая. И той страны к которой мы привыкли мы больше не увидим ни в каком виде. Почему так? Кажется, все таки сказывается длительный опыт относительно мирного сосуществования в обществе и отсутствия криминала. Разборки с трупами на дне минского моря остались где то в 90х (в то время как в Украине, например, все годы такие вещи были естественной частью ландшафта).
Но пока есть шанс относительно мирного разрешения кризиса - все стороны явно либо интуитивно ставят на этот шанс, даже если он кажется призрачным. Потому что пересечение этой черты может поднять такой водоворот, который не пощадит никого. Любая победа рискует оказаться победой на руинах, как в Украине. Но если смотреть со стороны игрока, который готов не разделять этот внутренний консенсус, то пресечение этой черты - кратчайший путь к изменению статуса кво в сторону хаоса. И в этом есть огромная уязвимость всей сложной и противоречивой ситуации в Беларуси.
Во внутрибеларусском политическом противостоянии есть одна поистине удивительная характеристика, про которую уместно сделать обобщение на уровне общенационального. Этот признак - полное отсутствие физического уничтожения противника как стратегии. Уничтожения в смысле убийства людей.
Да, можно вспоминать кейсы Тарайковского, Шутова и прочих. Можно вспоминать пытки и избиения, можно вспоминать Ашурка. Вместе с чудовищностью всего происходящего, нельзя не отметить что эти все смерти произошли не по верховному указанию партии сверху, как линия, как стратегия, а как эксцессы исполнителей. Да, скорее всего исполнители за это не были наказаны и даже возможно были поощрены. Но вместе с тем единичность этих случаев и случайная в достаточной степени выборка жертв говорят именно про эксцессы “снизу”.
Есть еще несколько подтверждений. Например, расстрельные статьи. Они есть - расстреливай не хочу, есть кого стрелять, можно было бы демонстративно расстрелять рельсовых партизан, можно - того же Автуховича или Олиневича. Можно было бы сделать так чтобы во время операции Маша Колесникова навсегда осталась в больнице - опыт подобного в отношении политических оппонентов имеется. Вариантов масса, но линии непосредственно на уничтожение людей нет. Бесконечные посадки за ерунду, ломка, невыносимые условия - да. Большая кровь - это пока тонкая красная линия для Лукашенко.
С другой стороны, есть радикальные оппоненты. Была группа Олиневича, были взрывы милицейских машин, поджоги зданий. Взрывы и поджоги, но не убийства. Сейчас прилетел дрон на дорогущий радиолокационный самолет. Даже сожгли дачу Балабе. Но не сожгли Балабу, тысячи адресов силовиков, причастных к репрессиям известны. Но физически они живы и здоровы, хотя моральное давление, угрозы - в порядке нормы. Тонкая красная линия большой крови не пересекается.
Притом в Украине есть реальные люди которые реально стреляют, убивают, погибают. В риторике эти люди крайне жесткие. Война идёт год, в широком смысле - с 2014 года беларусы получают боевой опыт на фронте. Это доступ к оружию, взрывчатке. Но это пока не стало внутриполитическим белорусским фактором от слова совсем.
Такое ощущение что эту грань боятся перейти все стороны, понимания необратимость последствий. Потому что если эту грань переходит одна сторона, то её автоматически перейдёт и другая. И той страны к которой мы привыкли мы больше не увидим ни в каком виде. Почему так? Кажется, все таки сказывается длительный опыт относительно мирного сосуществования в обществе и отсутствия криминала. Разборки с трупами на дне минского моря остались где то в 90х (в то время как в Украине, например, все годы такие вещи были естественной частью ландшафта).
Но пока есть шанс относительно мирного разрешения кризиса - все стороны явно либо интуитивно ставят на этот шанс, даже если он кажется призрачным. Потому что пересечение этой черты может поднять такой водоворот, который не пощадит никого. Любая победа рискует оказаться победой на руинах, как в Украине. Но если смотреть со стороны игрока, который готов не разделять этот внутренний консенсус, то пресечение этой черты - кратчайший путь к изменению статуса кво в сторону хаоса. И в этом есть огромная уязвимость всей сложной и противоречивой ситуации в Беларуси.
“В преддверии Дня Воли, отмечаемого в Беларуси 25 марта, Заместитель Госсекретаря выразила неизменную приверженность США поддержке стремления белорусского народа к демократическому, суверенному и стабильному будущему для Беларуси.
Г-жа Шерман также сообщила г-же Тихановской о намерении США начать всеобъемлющий Стратегический диалог с белорусским демократическим движением и гражданским обществом, начиная с конца 2023 года. “
Почему с конца 2023? Что такого случится в середине 2023, что даст новый импульс интереса к вопросам Беларуси со стороны США?
Давайте складывать паззл.
Во-первых - Оскар. Американская Киноакадемия очень четко понимает куда дуют политические ветра. Всегда социальная и политическая повестка занимала значительное место на церемонии. На текущей церемонии было два явных политических жеста - неприглашение Зелинского (хотя напрашивался сильно) и Оскар Навальному.
Расшифруем: это точка в вопросе дискуссии о “хороших русских”. “Хорошие русские” назначены, на них будет сделана ставка. Потому что вопрос текущего конфликта невозможно решить без смены власти в Кремле, ВСУ Кремль не возьмёт. Значит фокус плавно смещается на внутреннюю политику в РФ, поиск союзников.
Китайцы, кстати, здорово считали этот месседж. Си гостил в гостях в Москве три дня и очень присматривался к Мишустину, хотя по протоколу их встреча прям сильно неравная, но мало того - Си даже встретился с Зюгановым. Казалось бы - давно отыгранный старикан. Но это все таки старейший политик в РФ, который может очень много рассказать о подводных течениях и ветрах. Под соусом сотрудничества коммунистических партий. Китай ищет на кого сделать свою ставку, потому что понимает примерно каким образом будет решаться текущий конфликт - всё большим перетеканием войны во внутриполитическую повестку.
Во-вторых - Гаага. Фактически Путина превратили в товар для торга. Деваться ему некуда, но сдать его означает выполнить решение международного трибунала. Хороший актив для любой будущей власти. Но с самим Путиным теперь все разговоры невозможны. Значит будут создаваться условия, при которых такие разговоры будут не нужны.
Здесь самое время задуматься Лукашенко. Ему ордер не выписали. Значит окно для торга открыто, предмет торга - личная безопасность, и ничего больше. Неизвестно сколько будет ещё открыто это окно, но любые колебания Лукашенко идут на руку стратегической задаче “взбодрения” внутренней российской политики.
Вернемся к изначальной цитате. Что же такое случиться в середине этого года? Наиболее очевидный ответ - украинское наступление. Основные объемы поставляемых вооружений пока не светятся на фронте. “Горячий” мобилизационный резерв истачивается в позиционной возне в Бахмуте.
Складывая пазл, выходит что скорее всего приоритетной целью номер один будет Крым. Где все началось, там и закончится. Крым достаточно “удобно” отрезается от снабжения выводом из строя моста и любым успешным ударом на широком фронте от Херсона до Донецка. Направление генерального наступления угадать невозможно. Земля подсыхает и техника скоро сможет наступать в степи.
Потеря даже части Крыма это уже не просто война “где-то там” для среднестатистического россиянина. Это удар по святая святых, по единственному предмету гордости всего путинского правления. Если не Крым, то что? Экономика?
Соответственно, конец 2023 проектируется как новое окно возможностей. Пока это проект, все может случиться раньше либо забуксовать. Но для коалиции, которая выделяет сотни миллиардов долларов на вооружение было бы странным не действовать на главные болевые точки - усталость людей от своих политических режимов.
Са святам.
Г-жа Шерман также сообщила г-же Тихановской о намерении США начать всеобъемлющий Стратегический диалог с белорусским демократическим движением и гражданским обществом, начиная с конца 2023 года. “
Почему с конца 2023? Что такого случится в середине 2023, что даст новый импульс интереса к вопросам Беларуси со стороны США?
Давайте складывать паззл.
Во-первых - Оскар. Американская Киноакадемия очень четко понимает куда дуют политические ветра. Всегда социальная и политическая повестка занимала значительное место на церемонии. На текущей церемонии было два явных политических жеста - неприглашение Зелинского (хотя напрашивался сильно) и Оскар Навальному.
Расшифруем: это точка в вопросе дискуссии о “хороших русских”. “Хорошие русские” назначены, на них будет сделана ставка. Потому что вопрос текущего конфликта невозможно решить без смены власти в Кремле, ВСУ Кремль не возьмёт. Значит фокус плавно смещается на внутреннюю политику в РФ, поиск союзников.
Китайцы, кстати, здорово считали этот месседж. Си гостил в гостях в Москве три дня и очень присматривался к Мишустину, хотя по протоколу их встреча прям сильно неравная, но мало того - Си даже встретился с Зюгановым. Казалось бы - давно отыгранный старикан. Но это все таки старейший политик в РФ, который может очень много рассказать о подводных течениях и ветрах. Под соусом сотрудничества коммунистических партий. Китай ищет на кого сделать свою ставку, потому что понимает примерно каким образом будет решаться текущий конфликт - всё большим перетеканием войны во внутриполитическую повестку.
Во-вторых - Гаага. Фактически Путина превратили в товар для торга. Деваться ему некуда, но сдать его означает выполнить решение международного трибунала. Хороший актив для любой будущей власти. Но с самим Путиным теперь все разговоры невозможны. Значит будут создаваться условия, при которых такие разговоры будут не нужны.
Здесь самое время задуматься Лукашенко. Ему ордер не выписали. Значит окно для торга открыто, предмет торга - личная безопасность, и ничего больше. Неизвестно сколько будет ещё открыто это окно, но любые колебания Лукашенко идут на руку стратегической задаче “взбодрения” внутренней российской политики.
Вернемся к изначальной цитате. Что же такое случиться в середине этого года? Наиболее очевидный ответ - украинское наступление. Основные объемы поставляемых вооружений пока не светятся на фронте. “Горячий” мобилизационный резерв истачивается в позиционной возне в Бахмуте.
Складывая пазл, выходит что скорее всего приоритетной целью номер один будет Крым. Где все началось, там и закончится. Крым достаточно “удобно” отрезается от снабжения выводом из строя моста и любым успешным ударом на широком фронте от Херсона до Донецка. Направление генерального наступления угадать невозможно. Земля подсыхает и техника скоро сможет наступать в степи.
Потеря даже части Крыма это уже не просто война “где-то там” для среднестатистического россиянина. Это удар по святая святых, по единственному предмету гордости всего путинского правления. Если не Крым, то что? Экономика?
Соответственно, конец 2023 проектируется как новое окно возможностей. Пока это проект, все может случиться раньше либо забуксовать. Но для коалиции, которая выделяет сотни миллиардов долларов на вооружение было бы странным не действовать на главные болевые точки - усталость людей от своих политических режимов.
Са святам.
Ядерное оружие
1. Применение
Любое применение ядерного оружия открывает Ящик Пандоры, в результате которого цепь необратимых последствий неизбежно приведет к падению режима, в данном случае и в РФ и в РБ. Потому что это тот случай, когда во всех планах всех генштабов мира есть четкий план что делать. И Россия здесь не в выигрышном положении - ядерную войну она проиграет, хотя бы потому что поделенное время от граница НАТО до России и от границ России до США несопоставимо. А еще есть масса факторов - на границе РФ практически не осталось нейтральных стран, спутниковая разведка прекрасно знает о местонахождении всех стационарных объектов хранения ЯО и аэродромах, туда прилетит в первую очередь. Остаются подлодки, но возможности флотов несопоставимы и до открытого океана подлодкам еще нужно доплыть.. в общем, игра в Большую Войну для России скорее проигрышна, если пробовать моделировать.
Но это неважно, потому что фактор номер один - моментальный прилет по бункерам с начальством. Учитывая возможности США в сфере разведки и уровень инсайда, нет сомнения что прилетит по тем бункерам которым нужно, что неоднократно американские партнеры доносили до своих партнеров российских.
Резюмируя - в военном отношении можно руководствоваться принципом “всё что про ядерку - умножаем на ноль”.
2. Политические последствия
Для начала ответим на простой вопрос - а кому выгодно размещение ядерного оружия, если все равно применение не выгодно никому? Вариант ответа только один - выгодно его размещать на той территории, где нужно повысить цену потенциального конфликта.
В России понимают позицию, доминирующую в отношении их страны на Западе: каким бы не был привлекателен развал государства на независимые куски, все проблемы меркнут если в процессе утрачивается контроль над ядерными вооружениями. Поэтому сейчас рисование контурных карт будущего развала РФ это скорее удел маргиналов от политики. Ровно также США не хотели развала СССР, о чем свидетельствует визит Буша-старшего в Украину в 1991 году. Тогда развод прошёл мирно - но были очевидны контуры развода, была очевидна преемственность местных властей, и даже такой развод считался огромным риском. Что уж говорить про сейчас.
Разместив ЯО в Беларуси, её территория невольно подпадает под эту логику. Это ещё один шажок в сторону того чтобы быть как-бы частью РФ, быть с ней в одной упряжке до конца. Если завтра в Беларуси появятся организованные партизаны-террористы, то на руках у официального Минска будет козырь: вы что, хотите чтобы они до ядерного оружия добрались? (Этот аргумент конечно никто не будет воспринимать, потому что никаких неподконтрольных партизан появиться априори не может, но принимающим решение кажется именно так)
С другой стороны такое размещение неизбежно вызовет реакцию Польши со стороны требования накачки себя большим количество вооружения, либо симметричным размещением ЯО. Поменяет ли это что-то? В целом нет, какая бы не была риторика, у тех у кого нет сил взять Бахмут, вряд ли найдутся силы пойти на Варшаву. Но градус напряженности между соседями возрастёт - и это снова гвоздь в крышку гроба остатков многовекторной дипломатии со стороны Беларуси.
Резюмируя - это решение не сильно меняет сложившийся порядок, но это еще один маленький шаг в сторону посадить беларусский режим в одну упряжку с российским. Одно радует - прецеденты того как ядерное оружие спокойно выводилось и уезжало домой после политических перемен в истории уже имеются, и в том числе и в истории Беларуси.
1. Применение
Любое применение ядерного оружия открывает Ящик Пандоры, в результате которого цепь необратимых последствий неизбежно приведет к падению режима, в данном случае и в РФ и в РБ. Потому что это тот случай, когда во всех планах всех генштабов мира есть четкий план что делать. И Россия здесь не в выигрышном положении - ядерную войну она проиграет, хотя бы потому что поделенное время от граница НАТО до России и от границ России до США несопоставимо. А еще есть масса факторов - на границе РФ практически не осталось нейтральных стран, спутниковая разведка прекрасно знает о местонахождении всех стационарных объектов хранения ЯО и аэродромах, туда прилетит в первую очередь. Остаются подлодки, но возможности флотов несопоставимы и до открытого океана подлодкам еще нужно доплыть.. в общем, игра в Большую Войну для России скорее проигрышна, если пробовать моделировать.
Но это неважно, потому что фактор номер один - моментальный прилет по бункерам с начальством. Учитывая возможности США в сфере разведки и уровень инсайда, нет сомнения что прилетит по тем бункерам которым нужно, что неоднократно американские партнеры доносили до своих партнеров российских.
Резюмируя - в военном отношении можно руководствоваться принципом “всё что про ядерку - умножаем на ноль”.
2. Политические последствия
Для начала ответим на простой вопрос - а кому выгодно размещение ядерного оружия, если все равно применение не выгодно никому? Вариант ответа только один - выгодно его размещать на той территории, где нужно повысить цену потенциального конфликта.
В России понимают позицию, доминирующую в отношении их страны на Западе: каким бы не был привлекателен развал государства на независимые куски, все проблемы меркнут если в процессе утрачивается контроль над ядерными вооружениями. Поэтому сейчас рисование контурных карт будущего развала РФ это скорее удел маргиналов от политики. Ровно также США не хотели развала СССР, о чем свидетельствует визит Буша-старшего в Украину в 1991 году. Тогда развод прошёл мирно - но были очевидны контуры развода, была очевидна преемственность местных властей, и даже такой развод считался огромным риском. Что уж говорить про сейчас.
Разместив ЯО в Беларуси, её территория невольно подпадает под эту логику. Это ещё один шажок в сторону того чтобы быть как-бы частью РФ, быть с ней в одной упряжке до конца. Если завтра в Беларуси появятся организованные партизаны-террористы, то на руках у официального Минска будет козырь: вы что, хотите чтобы они до ядерного оружия добрались? (Этот аргумент конечно никто не будет воспринимать, потому что никаких неподконтрольных партизан появиться априори не может, но принимающим решение кажется именно так)
С другой стороны такое размещение неизбежно вызовет реакцию Польши со стороны требования накачки себя большим количество вооружения, либо симметричным размещением ЯО. Поменяет ли это что-то? В целом нет, какая бы не была риторика, у тех у кого нет сил взять Бахмут, вряд ли найдутся силы пойти на Варшаву. Но градус напряженности между соседями возрастёт - и это снова гвоздь в крышку гроба остатков многовекторной дипломатии со стороны Беларуси.
Резюмируя - это решение не сильно меняет сложившийся порядок, но это еще один маленький шаг в сторону посадить беларусский режим в одну упряжку с российским. Одно радует - прецеденты того как ядерное оружие спокойно выводилось и уезжало домой после политических перемен в истории уже имеются, и в том числе и в истории Беларуси.
Архитектура безопасности будущего
Рассуждая о послевоенных возможных конфигурациях архитектуры безопасности в регионе, многие эксперты упускают одну важную мысль: а как вообще будут выглядеть военные конфликты будущего? Казалось бы, пример текущего конфликта даёт исчерпывающий ответ на этот вопрос.
Но все не так однозначно, ведь нет ничего хуже для генерала чем готовиться к прошедшей войне. Если обстоятельно порассуждать, то напрашивается вывод что текущая война - это война-парадокс и уникальная в своем роде война.
Простой вопрос - согласился бы Путин 23 февраля отдать приказ он начале СВО, зная о том что будет спустя год? В голову старика залезть конечно невозможно, но судя по тому как в полете меняются цели с “денацификация-демилитаризация и НАТО в границах 1997 года” на “удержать хотя бы то что есть”, то заметно что результаты кампании совсем не такие, какие планировались. То, что Россия продолжает это войну - это не следствие необходимости достижения военных целей, а следствие невозможности её прекращения в одностороннем порядке без рисков огромного внутриполитического кризиса.
Решение о начале операции было принято под влиянием чудовищных искажений информации в папках у Путина о настроениях в украинском обществе, о способности Украины к сопротивлению, о настроениях в украинской армии, чьи бойцы уже 8 лет гибли на Донбассе и совсем не воспринимали Россию как дружественное государство ни в какой степени. Причина продолжения войны - архаическая политическая система, которая готова кидать в топку десятки тысяч людей, и это выглядит меньшей ценой чем попытка зафиксировать убытки и прекратить операцию.
Помимо очевидного факта что война в таком виде для любого государства нерациональна, есть ещё фактор способности вооружений к воспроизводству. Разгорись подобный конфликт лет 30 назад, когда ВПК СССР и НАТО находились на пике гонки вооружений, то война за год превзошла бы масштабы второй мировой: количество вооружения, мобилизационные резервы были колоссальны, два блока десятилетним готовились к конфликту. Сейчас с обоих сторон идёт “допроедание” остатков холодной войны, а ВПК ни стран Запада, ни тем более РФ неспособен быстро масштабироваться и нарастить выпуск вооружений. В итоге узким местом для увеличения боеспособности войска является производство, на Украину работает весь мир и даже в таком масштабе мир не способен снабжать её в достаточном количестве, чтобы не оголять свои тылы.
В-третьих, демографический фактор. И Украина, и РФ - преимущественно городские страны. Горожане живут относительно долго, детей заводят относительно мало. Жизнь их относительно комфортна, поэтому очереди желающих пойти на фронт весьма далеки от масштабов второй мировой.
И, наконец, главный фактор - цена даже подобного ограниченного, но весьма крупного конфликта для мировой экономики чудовищна. Мир слишком перестроился на мирные рельсы, слишком глобализован, слишком далеко отошел от концепта автаркических империй и блоков влияния в пользу открытых и рыночных экономик, чтобы он мог относительно безболезненно повторить мобилизацию экономики на военные рельсы. Даже Китай занимает нейтралитет, хотя с точки зрения увеличения своего влияния и создания блока для него поддержка России была бы хорошим способом поставить палки в колеса США. Но риски этого с точки зрения санкций и экономики слишком высоки.
Когда запасы старых вооружений будут исчерпаны, то способность любого государства к более менее продолжительному конфликту будет определяться двумя вещами:
1) Способно ли государство найти таких союзников, которые экономически способны поддерживать его в конфликте
2) Способно ли государство найти таких союзников, которые смогут переориентировать часть своих мощностей ВПК для поддержки этого государства.
Если ответ на оба вопроса да - любой конфликт с таким государством не имеет смысла, потому что исход этого конфликта очевиден, вне зависимости от того что из себя представляют непосредственно вооруженные силы государства на текущий момент.
Рассуждая о послевоенных возможных конфигурациях архитектуры безопасности в регионе, многие эксперты упускают одну важную мысль: а как вообще будут выглядеть военные конфликты будущего? Казалось бы, пример текущего конфликта даёт исчерпывающий ответ на этот вопрос.
Но все не так однозначно, ведь нет ничего хуже для генерала чем готовиться к прошедшей войне. Если обстоятельно порассуждать, то напрашивается вывод что текущая война - это война-парадокс и уникальная в своем роде война.
Простой вопрос - согласился бы Путин 23 февраля отдать приказ он начале СВО, зная о том что будет спустя год? В голову старика залезть конечно невозможно, но судя по тому как в полете меняются цели с “денацификация-демилитаризация и НАТО в границах 1997 года” на “удержать хотя бы то что есть”, то заметно что результаты кампании совсем не такие, какие планировались. То, что Россия продолжает это войну - это не следствие необходимости достижения военных целей, а следствие невозможности её прекращения в одностороннем порядке без рисков огромного внутриполитического кризиса.
Решение о начале операции было принято под влиянием чудовищных искажений информации в папках у Путина о настроениях в украинском обществе, о способности Украины к сопротивлению, о настроениях в украинской армии, чьи бойцы уже 8 лет гибли на Донбассе и совсем не воспринимали Россию как дружественное государство ни в какой степени. Причина продолжения войны - архаическая политическая система, которая готова кидать в топку десятки тысяч людей, и это выглядит меньшей ценой чем попытка зафиксировать убытки и прекратить операцию.
Помимо очевидного факта что война в таком виде для любого государства нерациональна, есть ещё фактор способности вооружений к воспроизводству. Разгорись подобный конфликт лет 30 назад, когда ВПК СССР и НАТО находились на пике гонки вооружений, то война за год превзошла бы масштабы второй мировой: количество вооружения, мобилизационные резервы были колоссальны, два блока десятилетним готовились к конфликту. Сейчас с обоих сторон идёт “допроедание” остатков холодной войны, а ВПК ни стран Запада, ни тем более РФ неспособен быстро масштабироваться и нарастить выпуск вооружений. В итоге узким местом для увеличения боеспособности войска является производство, на Украину работает весь мир и даже в таком масштабе мир не способен снабжать её в достаточном количестве, чтобы не оголять свои тылы.
В-третьих, демографический фактор. И Украина, и РФ - преимущественно городские страны. Горожане живут относительно долго, детей заводят относительно мало. Жизнь их относительно комфортна, поэтому очереди желающих пойти на фронт весьма далеки от масштабов второй мировой.
И, наконец, главный фактор - цена даже подобного ограниченного, но весьма крупного конфликта для мировой экономики чудовищна. Мир слишком перестроился на мирные рельсы, слишком глобализован, слишком далеко отошел от концепта автаркических империй и блоков влияния в пользу открытых и рыночных экономик, чтобы он мог относительно безболезненно повторить мобилизацию экономики на военные рельсы. Даже Китай занимает нейтралитет, хотя с точки зрения увеличения своего влияния и создания блока для него поддержка России была бы хорошим способом поставить палки в колеса США. Но риски этого с точки зрения санкций и экономики слишком высоки.
Когда запасы старых вооружений будут исчерпаны, то способность любого государства к более менее продолжительному конфликту будет определяться двумя вещами:
1) Способно ли государство найти таких союзников, которые экономически способны поддерживать его в конфликте
2) Способно ли государство найти таких союзников, которые смогут переориентировать часть своих мощностей ВПК для поддержки этого государства.
Если ответ на оба вопроса да - любой конфликт с таким государством не имеет смысла, потому что исход этого конфликта очевиден, вне зависимости от того что из себя представляют непосредственно вооруженные силы государства на текущий момент.
Украина держится ровно потому что смогла решить обе этих проблемы. И именно поэтому Россия проиграет эту войну - неважно когда, но это неизбежно случится если помощь Запада будет идти, а Россия не найдет эффективного пути обхода санкций и не сможет управленчески решить задачу тотальной мобилизации (а эта задача нерешаема, потому что катастрофические социально-экономические последствия наступят гораздо раньше, чем эффект от такой мобилизации. А времени на раскачку и переформатирование общества под способное стерпеть всё уже нет, война идёт уже сейчас).
После этого на планете из крупных антагонистов американоцентричного миропорядка окажутся Китай и Иран. Притом Китай весьма ограничен в той степени, на которую он может пойти на конфликт с западным блоком. Мир разделится на две большие группы государств: те, которые принимают сложившиеся правила игры (НАТО + АУКУС + ряд нейтральных государств) и те, которые стремятся найти лазейки и пытаться конфликтовать с такими же государствами.
Для государств, которые пойдут по первому пути, на первый план выйдет, как ни странно, дипломатия, а также интегрированность и открытость экономики в цепочки глобального разделения труда, в т.ч. и ВПК. Сюда плюсуем демократическую систему с ограниченным суверенитетом, кросс-контроль в различных плоскостях: ни одно государство не должно иметь возможности усилиться и автономизироваться настолько, чтобы случайно пришедший к власти сумасшедший наломал бы дров, а еще лучше чтобы система работала на максимальный отсев сумасшедших даже на этапе подхода к власти.
Для государств второго плана возможности взаимодействия с первым миром будут закрываться: на них будут накладываться санкции, для них будут закрываться рынки. В первую очередь санкции будут затрагивать все что связано с ВПК, но и вмешательства извне во внутриполитическую жизнь станут нормой. Причина - минимизация возможных конфликтов, связанных с потенциальным нарушением поставок товаров или логистики. Отсюда - автаркизация “большого мира”.
Все эти процессы не проектируются в кабинетах, они уже идут сейчас - как реакция на кризис. Чем больше будет “выключение” государств второй группы от первой, тем более будет нарастать технологическое отставание: это и разработки в сфере искусственного интеллекта, и уникальный доступ к Старлинку для государств первой группы - даже Китай не в состоянии сделать альтернативную сеть связи, а это переворачивает все представления о ведении боевых действий. Двери будут всегда открыты - необходимо будет лишь принять общие правила игры и внедрить механизмы контроля за своим поведением, в т.ч. и внешнего. Немаловероятно что текущий конфликт - не последний на данном историческом отрезке. Но любые правители не вечны, а рано или поздно сумма рисков от отмежевания от цивизилизации будет превышать любые тактические выгоды. Вряд ли после этого настанет общество всеобщего благоденствия - но историческая эпоха непосредственно масштабных военных конфликтов подходит к концу (в зависимости от того хватит ли мудрости у руководства КНР не распаливать новую горячую точку чтобы затянуть этот период). Шпионаж, дипломатия, передовые ниши ВПК, мягкая сила и очень много сильных союзников - вот основа безопасности любой страны в будущем.
После этого на планете из крупных антагонистов американоцентричного миропорядка окажутся Китай и Иран. Притом Китай весьма ограничен в той степени, на которую он может пойти на конфликт с западным блоком. Мир разделится на две большие группы государств: те, которые принимают сложившиеся правила игры (НАТО + АУКУС + ряд нейтральных государств) и те, которые стремятся найти лазейки и пытаться конфликтовать с такими же государствами.
Для государств, которые пойдут по первому пути, на первый план выйдет, как ни странно, дипломатия, а также интегрированность и открытость экономики в цепочки глобального разделения труда, в т.ч. и ВПК. Сюда плюсуем демократическую систему с ограниченным суверенитетом, кросс-контроль в различных плоскостях: ни одно государство не должно иметь возможности усилиться и автономизироваться настолько, чтобы случайно пришедший к власти сумасшедший наломал бы дров, а еще лучше чтобы система работала на максимальный отсев сумасшедших даже на этапе подхода к власти.
Для государств второго плана возможности взаимодействия с первым миром будут закрываться: на них будут накладываться санкции, для них будут закрываться рынки. В первую очередь санкции будут затрагивать все что связано с ВПК, но и вмешательства извне во внутриполитическую жизнь станут нормой. Причина - минимизация возможных конфликтов, связанных с потенциальным нарушением поставок товаров или логистики. Отсюда - автаркизация “большого мира”.
Все эти процессы не проектируются в кабинетах, они уже идут сейчас - как реакция на кризис. Чем больше будет “выключение” государств второй группы от первой, тем более будет нарастать технологическое отставание: это и разработки в сфере искусственного интеллекта, и уникальный доступ к Старлинку для государств первой группы - даже Китай не в состоянии сделать альтернативную сеть связи, а это переворачивает все представления о ведении боевых действий. Двери будут всегда открыты - необходимо будет лишь принять общие правила игры и внедрить механизмы контроля за своим поведением, в т.ч. и внешнего. Немаловероятно что текущий конфликт - не последний на данном историческом отрезке. Но любые правители не вечны, а рано или поздно сумма рисков от отмежевания от цивизилизации будет превышать любые тактические выгоды. Вряд ли после этого настанет общество всеобщего благоденствия - но историческая эпоха непосредственно масштабных военных конфликтов подходит к концу (в зависимости от того хватит ли мудрости у руководства КНР не распаливать новую горячую точку чтобы затянуть этот период). Шпионаж, дипломатия, передовые ниши ВПК, мягкая сила и очень много сильных союзников - вот основа безопасности любой страны в будущем.
Транзит или власть
Пост навеян дискуссией, которые запустили уважаемые каналы Политонелогия и Народны Дэпутат.
Главный концептуальный вопрос, который стоит перед любой политической силой, претендующей на власть в Беларуси звучит следующим образом: в чем её главная цель - обеспечение транзита или сама власть как таковая? Это очень непростой вопрос, на который, тем не менее необходимо ответить честно, как для себя самих, так и для сторонников. Что важнее - свободные выборы и восстановление демократии как самоцель, либо это лишь этап на пути к реализации тех или иных политических программ?
Если не отвечать на этот вопрос четко и структурировано, то рано или поздно возникнет легкое ощущение шизофрении. Вот например Светлана Георгиевна Тихановская, программа которой изначально состояла из трех пунктов, первым и главным из которых были свободные выборы. Затем, именно в следствие ощущения запроса на альтернативу эта программа стала обрастать массой дополнительных артефактов: тут и план “Маршала”, и программа реформ экономики, и проекты конституции, политические заявления и т.п. - в общем, формирование полноценной политической силы. Проблема в том что этот процесс шёл постепенно и сейчас мы видим совершенно понятного политика - Светлану Тихановскую, которая имеет вполне конкретное политическое позиционирование, офис, команду и т.п. Но та самая ниточка легитимности, на которой все держится - формировалась как раз на изначальной программе: посчитаем голоса честно и не будем никого сажать (да-да, и за пророссийских тоже можно голосовать). И этот процесс пошел не по злой воле, а как раз по причине ощущения запроса на сущностную альтернативу. Вместе с тем, изначальное позиционирование Тихановской как технической фигуры - это и есть главное ограничение модели построения данной политической силы. Иными словами, если вы хотите взять власть чтобы провести перевыборы, зачем вам политические программы послетранзитного переустройства? А если вы хотите взять власть как политическая сила, почему не заявите о своих политических амбициях?
Стоит быть весьма аккуратным, прежде чем отвечать на оба вопроса.
Потому что каждый из вариантов хорош по своему, но каждый из вариантов таит в себе большой подвох. Проанализируем оба.
Вариант 1. Позиционирование политической силы как оператора транзита. Например, вот наш переходный кабинет, вот наша программа на переходные шесть месяцев, а дальше свободные выборы всех ветвей власти.
У этого варианта есть безусловный плюс - полная политическая честность и признание абсолютного большинства. Люди голосовали как раз за это в 20м году. Но у этого пути есть огромный минус - совершенно непонятно, чем всё закончится в конце и кто победит на перевыборах.
Давайте посмотрим на это с позиции чиновника (силовика, руководителя и т.п., того кто может повлиять на успешность/неуспешность транзита по сценарию этой политической силы). Это путь в полную неизвестность, ведь в если в обществе нет демократических институтов, нет медийной узнаваемости и открытой конкуренции разных политических сил, где де-факто нет политических партий, где нет даже полноценной социологии (а все это не создаётся за полгода), то шанс что на выборах в таком обществе к власти придёт черти что - он не просто велик, он огромен. В лучшем случае это будет популист-горлопан, который быстро накачает себе рейтинг на самых простых лозунгах. В худшем случае - десант технологов из Москвы и неограниченные бюджеты оттуда же, на раскрутку уважаемого человека, который всё переделит в пользу кого нужно. Либо оба варианта сразу, но во всех случаях это абсолютно непредсказуемый сценарий для всех винтиков системы.
Второй путь - путь конкретной политической платформы. Цель политической силы, которая идет по данному пути - это не перевыборы, цель - взять власть. Взять власть - это значит своей властью реализовывать программу: экономическую, кадровую, силовую, любую какую нужно (развития регионов в том числе).
Пост навеян дискуссией, которые запустили уважаемые каналы Политонелогия и Народны Дэпутат.
Главный концептуальный вопрос, который стоит перед любой политической силой, претендующей на власть в Беларуси звучит следующим образом: в чем её главная цель - обеспечение транзита или сама власть как таковая? Это очень непростой вопрос, на который, тем не менее необходимо ответить честно, как для себя самих, так и для сторонников. Что важнее - свободные выборы и восстановление демократии как самоцель, либо это лишь этап на пути к реализации тех или иных политических программ?
Если не отвечать на этот вопрос четко и структурировано, то рано или поздно возникнет легкое ощущение шизофрении. Вот например Светлана Георгиевна Тихановская, программа которой изначально состояла из трех пунктов, первым и главным из которых были свободные выборы. Затем, именно в следствие ощущения запроса на альтернативу эта программа стала обрастать массой дополнительных артефактов: тут и план “Маршала”, и программа реформ экономики, и проекты конституции, политические заявления и т.п. - в общем, формирование полноценной политической силы. Проблема в том что этот процесс шёл постепенно и сейчас мы видим совершенно понятного политика - Светлану Тихановскую, которая имеет вполне конкретное политическое позиционирование, офис, команду и т.п. Но та самая ниточка легитимности, на которой все держится - формировалась как раз на изначальной программе: посчитаем голоса честно и не будем никого сажать (да-да, и за пророссийских тоже можно голосовать). И этот процесс пошел не по злой воле, а как раз по причине ощущения запроса на сущностную альтернативу. Вместе с тем, изначальное позиционирование Тихановской как технической фигуры - это и есть главное ограничение модели построения данной политической силы. Иными словами, если вы хотите взять власть чтобы провести перевыборы, зачем вам политические программы послетранзитного переустройства? А если вы хотите взять власть как политическая сила, почему не заявите о своих политических амбициях?
Стоит быть весьма аккуратным, прежде чем отвечать на оба вопроса.
Потому что каждый из вариантов хорош по своему, но каждый из вариантов таит в себе большой подвох. Проанализируем оба.
Вариант 1. Позиционирование политической силы как оператора транзита. Например, вот наш переходный кабинет, вот наша программа на переходные шесть месяцев, а дальше свободные выборы всех ветвей власти.
У этого варианта есть безусловный плюс - полная политическая честность и признание абсолютного большинства. Люди голосовали как раз за это в 20м году. Но у этого пути есть огромный минус - совершенно непонятно, чем всё закончится в конце и кто победит на перевыборах.
Давайте посмотрим на это с позиции чиновника (силовика, руководителя и т.п., того кто может повлиять на успешность/неуспешность транзита по сценарию этой политической силы). Это путь в полную неизвестность, ведь в если в обществе нет демократических институтов, нет медийной узнаваемости и открытой конкуренции разных политических сил, где де-факто нет политических партий, где нет даже полноценной социологии (а все это не создаётся за полгода), то шанс что на выборах в таком обществе к власти придёт черти что - он не просто велик, он огромен. В лучшем случае это будет популист-горлопан, который быстро накачает себе рейтинг на самых простых лозунгах. В худшем случае - десант технологов из Москвы и неограниченные бюджеты оттуда же, на раскрутку уважаемого человека, который всё переделит в пользу кого нужно. Либо оба варианта сразу, но во всех случаях это абсолютно непредсказуемый сценарий для всех винтиков системы.
Второй путь - путь конкретной политической платформы. Цель политической силы, которая идет по данному пути - это не перевыборы, цель - взять власть. Взять власть - это значит своей властью реализовывать программу: экономическую, кадровую, силовую, любую какую нужно (развития регионов в том числе).
В данном случае программы можно представлять и убеждать что именно эта политическая сила может стать гарантом выполнения этих программ, после которых будет создан новая политическая система, способная к саморегуляции и отвечающая запросу общества.
Есть один очевидный и жирный минус в этой схеме: взять власть здесь подразумевает её не отдавать, как минимум какое-то время. А если потом и отдавать - то поэтапно. И вот здесь мы уже натыкаемся на проблему с мнением общества, у которого любой концепт сильной власти ассоциируется с Лукашенко, и поэтому сама идея сильной власти в демократических массах воспринимается крайне негативно. Посмотрите любые опросы в среде демократических медиа - люди настолько боятся повторения истории, что даже идея сохранения президентства в какой-либо форме кроме представительской вызывает резкое отторжение (напомним в очередной раз, что Орбану в Венгрии отсутствие института президентства не мешает строить классическое мафиозное государство за деньги русских и сидеть на троне пока не вынесут). Что с этим делать - непонятно, потому что мысль “Лукашенко - президент, значит президентства не должно быть и тогда не будет нового Лукашенко” является чуть ли не политической аксиомой.
Простого решения у этого сложного уравнения нет, но определяться нужно и расставлять акценты конкретно, иначе получается кисель. У Офиса и Кабинета ответы на эти вопросы в целом можно найти, но эти ответы не акцентированы и тонут в общем инфошуме политических заявлений.
Ну и напоследок мнение редакции: есть две переменных в этом уравнении, которые помогут настроить нужные фильтры и провести транзит гладко - это доверие и контроль силы. Доверия, как кажется сейчас, нет ни у кого ни к кому. А контроль силы есть у Лукашенко и Москвы. Значит, пока все будет идти по сценарию одной из этих сторон.
Есть один очевидный и жирный минус в этой схеме: взять власть здесь подразумевает её не отдавать, как минимум какое-то время. А если потом и отдавать - то поэтапно. И вот здесь мы уже натыкаемся на проблему с мнением общества, у которого любой концепт сильной власти ассоциируется с Лукашенко, и поэтому сама идея сильной власти в демократических массах воспринимается крайне негативно. Посмотрите любые опросы в среде демократических медиа - люди настолько боятся повторения истории, что даже идея сохранения президентства в какой-либо форме кроме представительской вызывает резкое отторжение (напомним в очередной раз, что Орбану в Венгрии отсутствие института президентства не мешает строить классическое мафиозное государство за деньги русских и сидеть на троне пока не вынесут). Что с этим делать - непонятно, потому что мысль “Лукашенко - президент, значит президентства не должно быть и тогда не будет нового Лукашенко” является чуть ли не политической аксиомой.
Простого решения у этого сложного уравнения нет, но определяться нужно и расставлять акценты конкретно, иначе получается кисель. У Офиса и Кабинета ответы на эти вопросы в целом можно найти, но эти ответы не акцентированы и тонут в общем инфошуме политических заявлений.
Ну и напоследок мнение редакции: есть две переменных в этом уравнении, которые помогут настроить нужные фильтры и провести транзит гладко - это доверие и контроль силы. Доверия, как кажется сейчас, нет ни у кого ни к кому. А контроль силы есть у Лукашенко и Москвы. Значит, пока все будет идти по сценарию одной из этих сторон.
Как развалился советский блок
Сейчас, с расстояния в более чем 30 лет, процесс распада советского блока, а затем и самого СССР выглядит естественной и логической цепью событий: экономический кризис, перестройка как ответ на кризис, отсюда гласность и демократизация, невозможность поддерживать союзников, затем тихий и относительно мирный развод. Тем не менее, вернувшись в 89й, можно сказать что из ключевых игроков развала СССР не хотел никто: Горбачев хотел пересобрать СССР, ввел пост президента (т.е. получил формальную власть выше любого предыдущего генсека, который все же опирался на политбюро); Ельцин хотел просто власти и не гнушался ничем ради своей цели; американцы совершенно не хотели развала СССР (еще раз вспомним киевскую речь Буша). А он развалился. Тем интереснее посмотреть на механику как именно он разваливался.
Здесь конечно трудно порекомендовать что-то кроме фундаментального труда Егора Гайдара “Гибель Империи”. Если пересказывать коротко - фатальным для экономики оказалось нежелание советского руководства отпускать цены в свободный рынок, несмотря на все трудности, ну и много других факторов управленческого бардака.
Но если посмотреть внимательно на линию времени, то можно четко найти событие когда восточный блок стал валится. И стал валиться он совсем не в СССР, а в маленькой стране, которая слабо была связана с экономическим кризисом в СССР. Эта страна - Венгрия.
Началось всё с того, что в 1988 году свой пост покинул Янош Кадар - он руководил Венгрией на протяжении 32 (!) лет, прийди к власти буквально на советских танках - его согласовали в Кремле руководить Венгрией после восстания 1956 года. Покинул он свой пост, как ни странно, в основном по причине возраста - ему было 76 лет. И покинул он свой пост не в пустоту - для него была придумана специальная должность председателя ̶в̶с̶е̶в̶е̶н̶г̶е̶р̶с̶к̶о̶г̶о̶ ̶с̶о̶б̶р̶а̶н̶и̶я̶ венгерской социалистической рабочей партии (до этого в партии не было председателя, были только генсеки), таким образом он даже формально пошёл на повышение. Но реальная власть ушла ровно в тот момент, когда он сместился со своего поста.
Его преемник, Грос Карой, начинал как партийный пропагандист, затем дослужился до высших партийных чинов. Он представлял консервативное крыло партии, во много это и определило что его выбрали в качестве преемника. Но последние годы он был вынужден проводить экономические реформы - венгерская экономика оказалась в долговой яме, социалистические методы хозяйствования не давали результатов, экономической поддержки Москвы не хватало.
Поэтому после отхода Кадара от дел, реформы пошли ускоренными темпами - вокруг необходимости их проведения был полный общественный консенсус. Заодно с экономическими пошли и реформы политические в сторону демократизации. Так Венгрия встретила 1989 год.
Среди всех реформ, таких как право на забастовку, свобода печати и т.п. (при сохранении власти правящей партии), одной из реформ было открытие границы с Австрией. Австрия - это не просто сосед Венгрии, фактически это вторая половина бывшей совместной империи. Венгры разрешили свободной пересекать границу со свой стороны. И через границу хлынули... немцы.
В восточном блоке границы между государствами были открыты. Соответственно, как только появилась возможность выехать из ГДР в ФРГ через Венгрию и Австрию, туда хлынул огромный поток граждан ГДР. В таких условиях существование Берлинской стены стало бессмысленным, и она пала. Падение Берлинской стены фактически предзнаменовало конец восточного блока - режимы стали рушится каскадно, а через два года пал и СССР. Кстати, Грос Карой потерял свою должность еще до конца 1989 года. Для венгров все закончилось “круглым столом” по образцу польского и переходом к демократии (правда, не все гладко с демократией случилось потом. Но это уже совсем другая история).
Сейчас, с расстояния в более чем 30 лет, процесс распада советского блока, а затем и самого СССР выглядит естественной и логической цепью событий: экономический кризис, перестройка как ответ на кризис, отсюда гласность и демократизация, невозможность поддерживать союзников, затем тихий и относительно мирный развод. Тем не менее, вернувшись в 89й, можно сказать что из ключевых игроков развала СССР не хотел никто: Горбачев хотел пересобрать СССР, ввел пост президента (т.е. получил формальную власть выше любого предыдущего генсека, который все же опирался на политбюро); Ельцин хотел просто власти и не гнушался ничем ради своей цели; американцы совершенно не хотели развала СССР (еще раз вспомним киевскую речь Буша). А он развалился. Тем интереснее посмотреть на механику как именно он разваливался.
Здесь конечно трудно порекомендовать что-то кроме фундаментального труда Егора Гайдара “Гибель Империи”. Если пересказывать коротко - фатальным для экономики оказалось нежелание советского руководства отпускать цены в свободный рынок, несмотря на все трудности, ну и много других факторов управленческого бардака.
Но если посмотреть внимательно на линию времени, то можно четко найти событие когда восточный блок стал валится. И стал валиться он совсем не в СССР, а в маленькой стране, которая слабо была связана с экономическим кризисом в СССР. Эта страна - Венгрия.
Началось всё с того, что в 1988 году свой пост покинул Янош Кадар - он руководил Венгрией на протяжении 32 (!) лет, прийди к власти буквально на советских танках - его согласовали в Кремле руководить Венгрией после восстания 1956 года. Покинул он свой пост, как ни странно, в основном по причине возраста - ему было 76 лет. И покинул он свой пост не в пустоту - для него была придумана специальная должность председателя ̶в̶с̶е̶в̶е̶н̶г̶е̶р̶с̶к̶о̶г̶о̶ ̶с̶о̶б̶р̶а̶н̶и̶я̶ венгерской социалистической рабочей партии (до этого в партии не было председателя, были только генсеки), таким образом он даже формально пошёл на повышение. Но реальная власть ушла ровно в тот момент, когда он сместился со своего поста.
Его преемник, Грос Карой, начинал как партийный пропагандист, затем дослужился до высших партийных чинов. Он представлял консервативное крыло партии, во много это и определило что его выбрали в качестве преемника. Но последние годы он был вынужден проводить экономические реформы - венгерская экономика оказалась в долговой яме, социалистические методы хозяйствования не давали результатов, экономической поддержки Москвы не хватало.
Поэтому после отхода Кадара от дел, реформы пошли ускоренными темпами - вокруг необходимости их проведения был полный общественный консенсус. Заодно с экономическими пошли и реформы политические в сторону демократизации. Так Венгрия встретила 1989 год.
Среди всех реформ, таких как право на забастовку, свобода печати и т.п. (при сохранении власти правящей партии), одной из реформ было открытие границы с Австрией. Австрия - это не просто сосед Венгрии, фактически это вторая половина бывшей совместной империи. Венгры разрешили свободной пересекать границу со свой стороны. И через границу хлынули... немцы.
В восточном блоке границы между государствами были открыты. Соответственно, как только появилась возможность выехать из ГДР в ФРГ через Венгрию и Австрию, туда хлынул огромный поток граждан ГДР. В таких условиях существование Берлинской стены стало бессмысленным, и она пала. Падение Берлинской стены фактически предзнаменовало конец восточного блока - режимы стали рушится каскадно, а через два года пал и СССР. Кстати, Грос Карой потерял свою должность еще до конца 1989 года. Для венгров все закончилось “круглым столом” по образцу польского и переходом к демократии (правда, не все гладко с демократией случилось потом. Но это уже совсем другая история).
Параллели проводятся сами собой. Но все же стоит остановиться: разные эпохи, люди и режимы. Что интересно в этом кейсе - так это то, что достаточно одной маленькой непослушной страны, которая тихонько идет на реформы, пока ты не успеваешь тушить пожары - и эта маленькая реформа разваливает огромный блок твоего влияния, просто потому что вызывает эффект домино.
Сейчас, на наш взгляд, больше всего шансов на подобные реформы у Армении. Но кто знает, ситуация меняется каждый день.
Сейчас, на наш взгляд, больше всего шансов на подобные реформы у Армении. Но кто знает, ситуация меняется каждый день.
“Молодая советская власть не просто так делала упор на крестьян, рабочих, солдатов и бедноту – это была движущая сила революции и критическая масса для реализации идей большевиков”
Это, мягко говоря, не совсем правда. Молодая советская власть (преимущественно состоящая из вчерашних дворян) делала ставку на революционных матросов, красную гвардию и наемников (“латышские стрелки”), сочетая это с абсолютно циничной способностью к политическому предательству с вытиранием ног о вчерашних союзников.
Крестьян большевики не любили. Ленин жаловался что крестьяне по своему образу мышления - мелкая буржуазия, т.е. враги советской власти. Лозунги всеобщего передела земли были украдены у эсеров, тактически чтобы задурить голову тем же крестьянам. Толку от того что формально ты владеешь землей, если за тобой приходит продразверстка?
Феномен удержания власти большевиками - это построение механизма, краеугольным камнем которого было ультранасилие и принуждение к подчинению любой ценой. Была и агитация, и пропаганда. Если человек готов подчиняться под влиянием агитации - отлично. Если не готов - не беда, закончит в подвале ЧК. Солдаты в РККА мобилизовались, а их семьи брались в заложники. Свободный рынок был уничтожен, кто не с красными - тот голодает и умирает. Цинично, но абсолютно эффективно если твоя цель - неограниченная власть, а не построение общества процветания или какие-то национальные интересы (Брестский мир - вот отношение большевиков к национальным интересам. Если надо, пол-европейской части страны сдадим, лишь бы усидеть на троне).
Это мафия в чистом виде, её квинтэссенция. Этот идеально отложенный механизм насилия в условиях всеобщего раздрая перемолол все живое и способное сопротивляться. Но важен контекст - всему миру было не до советской России. Шла война, затем послевоенный передел мира. Были более важные дела чем разборки на каких-то там задворках Европы и огромных просторах северной Азии, тем более ядерного оружия тогда не было, а Китая в нынешнем виде даже не существовало. У большевиков было время, они использовали его на 100%.
Мы сейчас живём в то время когда с фасада слетела шелуха и в итоге осталось старое-доброе насилие как единственный фактор чьей-либо суверенности. Контролируешь территорию - делай что хочешь с ней. Хочешь - играй в демократию, хочешь - строй военную диктатуру. Вопрос лишь в цели.
Поэтому вопросы политических программ, разработки идейных альтернатив и прочих нарративов чтобы заразить умы - важны, но вторичны. Первично - иметь за спиной силу, и единственный нарратив, который способен доминировать - это естественное желание более слабого, беззащитного человека, примкнуть к силе, которая способна его защитить.
Этих силы на арене всего две: Россия и её экономическая и военная мощь против экономической и военной мощи Запада. И результат схватки предсказуем - никто никогда не побеждал военно-экономический союз Запада во главе с США. Коалиции во главе с США выиграли две мировые войны и холодную войну. Выиграют и эту, вопрос времени. Скорее всего не месяцев (но кто знает), а лет или даже ближайших десятилетий. Хотя бы просто потому что экономически Россия не способна развиваться так же эффективно, потому что любые эффективные экономические реформы подразумевают децентрализацию, а децентрализация сразу ставит в России вопрос о её целостности (т.н. дилемма Сорокина )
Это, мягко говоря, не совсем правда. Молодая советская власть (преимущественно состоящая из вчерашних дворян) делала ставку на революционных матросов, красную гвардию и наемников (“латышские стрелки”), сочетая это с абсолютно циничной способностью к политическому предательству с вытиранием ног о вчерашних союзников.
Крестьян большевики не любили. Ленин жаловался что крестьяне по своему образу мышления - мелкая буржуазия, т.е. враги советской власти. Лозунги всеобщего передела земли были украдены у эсеров, тактически чтобы задурить голову тем же крестьянам. Толку от того что формально ты владеешь землей, если за тобой приходит продразверстка?
Феномен удержания власти большевиками - это построение механизма, краеугольным камнем которого было ультранасилие и принуждение к подчинению любой ценой. Была и агитация, и пропаганда. Если человек готов подчиняться под влиянием агитации - отлично. Если не готов - не беда, закончит в подвале ЧК. Солдаты в РККА мобилизовались, а их семьи брались в заложники. Свободный рынок был уничтожен, кто не с красными - тот голодает и умирает. Цинично, но абсолютно эффективно если твоя цель - неограниченная власть, а не построение общества процветания или какие-то национальные интересы (Брестский мир - вот отношение большевиков к национальным интересам. Если надо, пол-европейской части страны сдадим, лишь бы усидеть на троне).
Это мафия в чистом виде, её квинтэссенция. Этот идеально отложенный механизм насилия в условиях всеобщего раздрая перемолол все живое и способное сопротивляться. Но важен контекст - всему миру было не до советской России. Шла война, затем послевоенный передел мира. Были более важные дела чем разборки на каких-то там задворках Европы и огромных просторах северной Азии, тем более ядерного оружия тогда не было, а Китая в нынешнем виде даже не существовало. У большевиков было время, они использовали его на 100%.
Мы сейчас живём в то время когда с фасада слетела шелуха и в итоге осталось старое-доброе насилие как единственный фактор чьей-либо суверенности. Контролируешь территорию - делай что хочешь с ней. Хочешь - играй в демократию, хочешь - строй военную диктатуру. Вопрос лишь в цели.
Поэтому вопросы политических программ, разработки идейных альтернатив и прочих нарративов чтобы заразить умы - важны, но вторичны. Первично - иметь за спиной силу, и единственный нарратив, который способен доминировать - это естественное желание более слабого, беззащитного человека, примкнуть к силе, которая способна его защитить.
Этих силы на арене всего две: Россия и её экономическая и военная мощь против экономической и военной мощи Запада. И результат схватки предсказуем - никто никогда не побеждал военно-экономический союз Запада во главе с США. Коалиции во главе с США выиграли две мировые войны и холодную войну. Выиграют и эту, вопрос времени. Скорее всего не месяцев (но кто знает), а лет или даже ближайших десятилетий. Хотя бы просто потому что экономически Россия не способна развиваться так же эффективно, потому что любые эффективные экономические реформы подразумевают децентрализацию, а децентрализация сразу ставит в России вопрос о её целостности (т.н. дилемма Сорокина )
Telegram
Народны дэпутат
Часть 2
3) "Но как показывает практика, широкой аудитории это не шибко интересно." Согласен с доводами. Молодая советская власть не просто так делала упор на крестьян, рабочих, солдатов и бедноту – это была движущая сила революции и критическая масса для…
3) "Но как показывает практика, широкой аудитории это не шибко интересно." Согласен с доводами. Молодая советская власть не просто так делала упор на крестьян, рабочих, солдатов и бедноту – это была движущая сила революции и критическая масса для…
Поэтому единственное чем можно “заразить умы” - это сделать так, чтобы все увидели и осознали что та сторона сильнее и неизбежно победит. И что нас там ждут. И что Россия неспособна реагировать быстро. Способна ли была бы среагировать Россия на 20й год, повернись события чуть “активнее”? Задним числом принято говорить что да - так удобнее всем, одним для оправдания своего поражения, вторым для лишней демонстрации своей всесильности. Но на самом деле никто не знает. Сейчас Россия держит все силы на фронте, неизвестно сколько понадобится ей времени чтобы, например, организовать полноценное вторжение с оккупацией Беларуси, чтобы снести новую власть в случае революции. Но пока есть вера в то что она способна это сделать, то в Беларуси ничего не случится. И эта всеобщая вера - ключевое, на чем держится нынешняя беларусская власть.
Это все выглядит очень просто, но сделать так чтобы люди сменили веру - это совсем не тривиальная задача. Это очень сложно и инструкции как это сделать не существует. Тем более, в какой то момент волна придёт сама собой - вопрос лишь что останется к тому времени от Беларуси. Поэтому проще "искать под фонарем, потому что светло" и искать ответы на вопросы в программах реформ, концепциях будущего, "не тех" идеях и т.п., чем в общем-то большинство небезразличных к будущему Беларуси людей и занимается.
Это все выглядит очень просто, но сделать так чтобы люди сменили веру - это совсем не тривиальная задача. Это очень сложно и инструкции как это сделать не существует. Тем более, в какой то момент волна придёт сама собой - вопрос лишь что останется к тому времени от Беларуси. Поэтому проще "искать под фонарем, потому что светло" и искать ответы на вопросы в программах реформ, концепциях будущего, "не тех" идеях и т.п., чем в общем-то большинство небезразличных к будущему Беларуси людей и занимается.
Мятеж, но не революция
До самого конца, риторика и действия Пригожина сохраняли пространство компромисса.
1. Не было критики лично Путина, из военно-кадровой плоскости вопрос не был эскалирован до политических требований. Это главный пункт, почему не стоило торопиться делать выводы о начале смуты, гражданской войны и т.п. Все, кто дружно вчера вывалил видео с призывом готовиться - капитально фальстартанули.
2. Более того, требования вообще не эскалировались. Они оставались неизменными - отставка двух чиновников. По методичкам для революции надо постоянно выдвигать новые требования, они должны быть невыполнимы быстро.
3. Не было назначено новых глав администраций занятых населенных пунктов.
4. Не было призывов к массовым акциям протеста, не было никакой формы мобилизации сторонников. Не выдвигалось никакой программы.
5. Вообще не было попытки построить хоть что-то типа медиа. Голосовые сообщения раз в 4 часа и пара видосов с земли - весьма скудное освещение позиции.
Пригожин хотел договорняка - Пригожин его получил. Все свободны.
До самого конца, риторика и действия Пригожина сохраняли пространство компромисса.
1. Не было критики лично Путина, из военно-кадровой плоскости вопрос не был эскалирован до политических требований. Это главный пункт, почему не стоило торопиться делать выводы о начале смуты, гражданской войны и т.п. Все, кто дружно вчера вывалил видео с призывом готовиться - капитально фальстартанули.
2. Более того, требования вообще не эскалировались. Они оставались неизменными - отставка двух чиновников. По методичкам для революции надо постоянно выдвигать новые требования, они должны быть невыполнимы быстро.
3. Не было назначено новых глав администраций занятых населенных пунктов.
4. Не было призывов к массовым акциям протеста, не было никакой формы мобилизации сторонников. Не выдвигалось никакой программы.
5. Вообще не было попытки построить хоть что-то типа медиа. Голосовые сообщения раз в 4 часа и пара видосов с земли - весьма скудное освещение позиции.
Пригожин хотел договорняка - Пригожин его получил. Все свободны.
Но назавтра все проснулись в новых обстоятельствах, которые пока не всеми осознаны. Вот эти обстоятельства:
1. Существование огромного антиэлитного запроса в России. Усталость от власти. Бывшие уголовники и солдаты удачи, которые хотят вооруженного захвата власти - это наихудший из возможных сценариев транзита. Но нашлось достаточно людей внутри России, которых даже этот сценарий вдохновил - настолько ощущается усталость от власти, настолько лозунг “все взять и поделить/обнулить” становится вновь актуальным.
2. Отсюда несопротивление армии. А чему сопротивляться? Люди, которые в большинстве своём пошли рисковать жизнью по контракту ради непонятных целей, просто потому что другой работы с достойной оплатой у них в регионе нет - эти люди должны отдавать свою жизнь за тех, кто богат баснословно и на кого не распространяются законы? Эта ситуация - чисто калька первой мировой. Хотели построить аристократию - построили, со всеми вытекающими. Но на каждого аристократа найдется свой большевик.
3. Отсюда беззащитность перед организованной вооруженной силой, которая готова действовать дерзко. Это главная проблема для Кремля прямо сейчас. Она решается двумя способами:
- Либо надо прекращать войну и восстанавливать нормальную обороноспособность, имея нормальные части быстрого реагирования в резерве;
- Либо надо проводить дополнительную мобилизацию, перенапрягать общество ещё раз, чтобы сформировать эти же резервные части, за счёт высвобождения частей с фронта.
Либо третий вариант - не делать ничего. Вот где-то между вторым вариантом и третьим скорее всего и будет действовать Кремль.
4. Окно возможностей сохраняется. Ворота на Москву открыты для любых желающих, кто может вооружиться бронетехникой и ПВО. Кейс развала фронта и марша ВСУ на Москву перестает быть гипотетическим. Пригожин вчера показал что это целиком вполне реальный сценарий. Но не единственный из сценариев: оказывается, чтобы взять под контроль город-милионник, нужно чуть-чуть техники, решительность и внезапность, и город твой. Регионов в России много.
5. Страх перед смутой работает в итоге на смуту. Потому что решено 0 проблем, а у огромной части людей появилось ощущение что их кинули. У Украины есть огромный потенциал по разложению армии врага изнутри. Нужно лишь немножко пригасить градус ненависти к простым солдатам на той стороне, хотя бы на уровне медиа.
6. Беларусь - максимум выгод из ситуации выжал Лукашенко. Остальные ограничились заявлениями и декларациями, которые уже сегодня с утра выглядят неактуальными. Сторонники перемен массово демотивированны, сторонники власти напротив чрезвычайно воодушевлены. Как есть.
1. Существование огромного антиэлитного запроса в России. Усталость от власти. Бывшие уголовники и солдаты удачи, которые хотят вооруженного захвата власти - это наихудший из возможных сценариев транзита. Но нашлось достаточно людей внутри России, которых даже этот сценарий вдохновил - настолько ощущается усталость от власти, настолько лозунг “все взять и поделить/обнулить” становится вновь актуальным.
2. Отсюда несопротивление армии. А чему сопротивляться? Люди, которые в большинстве своём пошли рисковать жизнью по контракту ради непонятных целей, просто потому что другой работы с достойной оплатой у них в регионе нет - эти люди должны отдавать свою жизнь за тех, кто богат баснословно и на кого не распространяются законы? Эта ситуация - чисто калька первой мировой. Хотели построить аристократию - построили, со всеми вытекающими. Но на каждого аристократа найдется свой большевик.
3. Отсюда беззащитность перед организованной вооруженной силой, которая готова действовать дерзко. Это главная проблема для Кремля прямо сейчас. Она решается двумя способами:
- Либо надо прекращать войну и восстанавливать нормальную обороноспособность, имея нормальные части быстрого реагирования в резерве;
- Либо надо проводить дополнительную мобилизацию, перенапрягать общество ещё раз, чтобы сформировать эти же резервные части, за счёт высвобождения частей с фронта.
Либо третий вариант - не делать ничего. Вот где-то между вторым вариантом и третьим скорее всего и будет действовать Кремль.
4. Окно возможностей сохраняется. Ворота на Москву открыты для любых желающих, кто может вооружиться бронетехникой и ПВО. Кейс развала фронта и марша ВСУ на Москву перестает быть гипотетическим. Пригожин вчера показал что это целиком вполне реальный сценарий. Но не единственный из сценариев: оказывается, чтобы взять под контроль город-милионник, нужно чуть-чуть техники, решительность и внезапность, и город твой. Регионов в России много.
5. Страх перед смутой работает в итоге на смуту. Потому что решено 0 проблем, а у огромной части людей появилось ощущение что их кинули. У Украины есть огромный потенциал по разложению армии врага изнутри. Нужно лишь немножко пригасить градус ненависти к простым солдатам на той стороне, хотя бы на уровне медиа.
6. Беларусь - максимум выгод из ситуации выжал Лукашенко. Остальные ограничились заявлениями и декларациями, которые уже сегодня с утра выглядят неактуальными. Сторонники перемен массово демотивированны, сторонники власти напротив чрезвычайно воодушевлены. Как есть.
Вход в осень
Лето 2023го отметилось знаменательными и громкими событиями:
- мятежом Пригожина и его скоропостижной кончиной;
- украинским контрнаступлением, которое скорее не оправдало ожиданий чем оправдало, но в то же время показало что Украина способна наступать, а вот Россия наступать уже (пока) не способна;
- падением российского рубля, который потащил за собой беларусский, и поднятием ставки ЦБ РФ;
- множеством взрывов, атак, диверсий и прочих актов войны на территории РФ, что вкупе с предыдущими пунктами добавило очков нестабильности на территориях подконтрольных кремлевскому режиму.
Ничего здесь не будем говорить про отчетно-выборные мероприятия кабинета Тихановской, равно как и про конфликты в беларусской протестной (все больше хочется сказать классическое “оппозиционной”) среде. Тем более что поговорить хочется про Беларусь, а влияние зарубежных акторов на процессы в Беларуси колеблется в районе плинтуса, по объективным и иным причинам.
В Беларуси ощущается трансформация общества. Про этот процесс не пишут аналитики, потому что собрать информацию за пределами страны достаточно сложно, а внутри страны не то чтобы очередь желающих про такие процессы писать. Но это самый важный для понимания политического будущего Беларуси процесс, важнее даже чем результат войны в Украине и даже гипотетического передела власти в Кремле. Этот процесс неоднозначен и сложен, в некоторой степени он уже вышел из под контроля запускателей и живёт сам по себе. Как и в любом таком процессе, с прямой перспективой пожирания самих запускателей в качестве одного из вариантов развития событий.
Есть два основных фактора, которые задают вектор трансформации беларусского общества. Первый из них - массовая эмиграция. Даже если взять за реалистичную оценку цифру в полмиллиона, то речь может идти о 13-15% трудоспособного населения. Точной статистики никто не знает, но косвенно процессы эмиграции влияют больше всего на два видимых сектора: здравоохранение и сфера услуг. С врачами в Беларуси становится хуже с каждым днем, и если раньше медицина со всеми оговорками как структура в сравнении с соседями работала на имидж социального государства, то сейчас процесс развернулся на 180 градусов. Врачей не хватает, это чувствуют практически все. Сферу услуг задела массовая эмиграция высоквалифицированных специалистов, условных айтишников. Отсутствие критической массы людей с высоким уровнем дохода схлопывает целые сегменты на рынках. В основном, конечно, это касается Минска и областных центров. Но мы говорим лишь про видимые части айсберга. Отток в других сферах существует, но он не так заметен.
Второй фактор - изменение качества репрессий. Речь не просто об ужесточении и тотальной зачистке, а об изменении структуры людей, которые под них попадают. Если раньше репрессии применялись, грубо говоря, в отношении “актива” протеста, то сейчас под каток попадают все, кто в принципе интересуется проектной тематикой. Репрессии ещё не перешли в разряд массовых, но уверенно подошли к этой грани. Проверки телефонов патрулями на улицах, в учреждениях, на предприятиях, увольнения заподозренных в нелояльности сотрудников, доносы и т.п. - это стало неотъемлемой частью жизни в Беларуси, и этого не было в такой степени даже год назад. Если раньше для того чтобы чувствовать себя в безопасности человек должен был не участвовать в протестах и не оставлять оскорбительных комментариев в соцсетях, то сейчас необходимо перестать интересоваться политикой через свои гаджеты от слова совсем.
Оба фактора вместе меняют общества и циркуляцию информации в нём. Во-первых, горизонтальные связи между людьми укрепляются, как бы это не казалось странным. Укрепляются в бытовом плане - часть людей “выпадают” из круга общения, часть специалистов выпадают из доступа по причине эмиграции, поэтому люди вынуждены искать новые связи. Беларусское общество становится парадоксальным образом сплоченнее в деле совместного выживания (разумеется, никаких других целей в данный момент ставить перед собой общество не способно). Во-вторых, меняется структура передачи информации.
Лето 2023го отметилось знаменательными и громкими событиями:
- мятежом Пригожина и его скоропостижной кончиной;
- украинским контрнаступлением, которое скорее не оправдало ожиданий чем оправдало, но в то же время показало что Украина способна наступать, а вот Россия наступать уже (пока) не способна;
- падением российского рубля, который потащил за собой беларусский, и поднятием ставки ЦБ РФ;
- множеством взрывов, атак, диверсий и прочих актов войны на территории РФ, что вкупе с предыдущими пунктами добавило очков нестабильности на территориях подконтрольных кремлевскому режиму.
Ничего здесь не будем говорить про отчетно-выборные мероприятия кабинета Тихановской, равно как и про конфликты в беларусской протестной (все больше хочется сказать классическое “оппозиционной”) среде. Тем более что поговорить хочется про Беларусь, а влияние зарубежных акторов на процессы в Беларуси колеблется в районе плинтуса, по объективным и иным причинам.
В Беларуси ощущается трансформация общества. Про этот процесс не пишут аналитики, потому что собрать информацию за пределами страны достаточно сложно, а внутри страны не то чтобы очередь желающих про такие процессы писать. Но это самый важный для понимания политического будущего Беларуси процесс, важнее даже чем результат войны в Украине и даже гипотетического передела власти в Кремле. Этот процесс неоднозначен и сложен, в некоторой степени он уже вышел из под контроля запускателей и живёт сам по себе. Как и в любом таком процессе, с прямой перспективой пожирания самих запускателей в качестве одного из вариантов развития событий.
Есть два основных фактора, которые задают вектор трансформации беларусского общества. Первый из них - массовая эмиграция. Даже если взять за реалистичную оценку цифру в полмиллиона, то речь может идти о 13-15% трудоспособного населения. Точной статистики никто не знает, но косвенно процессы эмиграции влияют больше всего на два видимых сектора: здравоохранение и сфера услуг. С врачами в Беларуси становится хуже с каждым днем, и если раньше медицина со всеми оговорками как структура в сравнении с соседями работала на имидж социального государства, то сейчас процесс развернулся на 180 градусов. Врачей не хватает, это чувствуют практически все. Сферу услуг задела массовая эмиграция высоквалифицированных специалистов, условных айтишников. Отсутствие критической массы людей с высоким уровнем дохода схлопывает целые сегменты на рынках. В основном, конечно, это касается Минска и областных центров. Но мы говорим лишь про видимые части айсберга. Отток в других сферах существует, но он не так заметен.
Второй фактор - изменение качества репрессий. Речь не просто об ужесточении и тотальной зачистке, а об изменении структуры людей, которые под них попадают. Если раньше репрессии применялись, грубо говоря, в отношении “актива” протеста, то сейчас под каток попадают все, кто в принципе интересуется проектной тематикой. Репрессии ещё не перешли в разряд массовых, но уверенно подошли к этой грани. Проверки телефонов патрулями на улицах, в учреждениях, на предприятиях, увольнения заподозренных в нелояльности сотрудников, доносы и т.п. - это стало неотъемлемой частью жизни в Беларуси, и этого не было в такой степени даже год назад. Если раньше для того чтобы чувствовать себя в безопасности человек должен был не участвовать в протестах и не оставлять оскорбительных комментариев в соцсетях, то сейчас необходимо перестать интересоваться политикой через свои гаджеты от слова совсем.
Оба фактора вместе меняют общества и циркуляцию информации в нём. Во-первых, горизонтальные связи между людьми укрепляются, как бы это не казалось странным. Укрепляются в бытовом плане - часть людей “выпадают” из круга общения, часть специалистов выпадают из доступа по причине эмиграции, поэтому люди вынуждены искать новые связи. Беларусское общество становится парадоксальным образом сплоченнее в деле совместного выживания (разумеется, никаких других целей в данный момент ставить перед собой общество не способно). Во-вторых, меняется структура передачи информации.
Если раньше информация курсировала через мессенджеры и медиа, то теперь она курсирует между людьми напрямую. И это является естественным фильтром от информации неважной - если говорить о политике, то неважной является любая информация которая напрямую никак не влияет на жизнь беларусов в Беларуси и на её будущее. Мятеж Вагнера конечно был важной информацией, о которой говорили все. Заявления кабинета, офиса, отдельных инициатив перешли в разряд белого шума.
Общество как бы формирует вынужденную сетевую структуру. Но это не политическая структура. С точки зрения политики тоже происходит парадоксальная ситуация: при падении интереса к политике в целом, политическом вакууме и даже некоем увеличении пророссийских настроений (по причине того что никаких иных внятных идей кроме “мы с Россией” государство публично не транслирует, а российский телевизор продолжает делать свою работу), количество условно-крайне недовольных властью растёт. Именно за счёт фактора обширности репрессий. Ведь одно дело - когда ты просто недоволен экономической ситуацией (с ней, кстати, пока всё более-менее) или политикой, другое дело когда ты или твои близкие напрямую пострадали от государства. Мотивация отношений с государством в данном случае совершенно разная. Поэтому при общей деполитизации общества, растёт слой людей, которые условно “в день х готовы взять вилы”, и портрет этих людей совершенно иной, чем был портрет среднестатистического протестующего в 2020 (ядро этих протестующих в большинстве своём уехало или сидит).
История знает лишь два выхода из спирали внутреннего постоянно усиливающегося репрессивного напряжения. Первый - это откат репрессий по каким-то причинам (смерть лидера, внутренний трансфер власти, желание власти сделать “контролируемую либерализацию” и т.п.), в таком случае система достаточно быстро начинает идти вразнос. Второй выход - это война. Сразу оговоримся, риски вступления Беларуси в войну в Украине считаем минимальными. Но война в данном случае это просто вариант сброса накопившегося напряжения внутри системы исходя из внутренней логики. Это худший из сценариев, но, к сожалению, не неизбежный, поскольку режим, переживший перестройку и “контролируемую” “гласность” Горбачева прекрасно знает чем такие эксперименты заканчиваются в стране, которая до этого долгие годы жила в режиме завинченных гаек.
Вместе с тем, по причинам указанным в самом начале этого поста, абсолютное большинство людей (в т.ч. силовиков, чиновников и т.п) как никогда понимают что режим не вечен и ситуация не так стабильна как кажется. Россия может и не спасти. Но пока государство работает.
Прогнозов сегодня не будет, пусть читатели сделают выводы сами. Прогнозировать что-то в ситуации, когда даже такой важный вопрос как открытость границ с другими государствами не является определенным ни в какой степени, когда фронт может быть прорван в любой день, а посреди страны сидит толпа наемников с боевым опытом, с которой не понятно что делать - довольно таки неблагодарное занятие. И даже прогноз инерции что “завтра всё будет примерно как сегодня” с большой долей вероятности может не сбыться.
Общество как бы формирует вынужденную сетевую структуру. Но это не политическая структура. С точки зрения политики тоже происходит парадоксальная ситуация: при падении интереса к политике в целом, политическом вакууме и даже некоем увеличении пророссийских настроений (по причине того что никаких иных внятных идей кроме “мы с Россией” государство публично не транслирует, а российский телевизор продолжает делать свою работу), количество условно-крайне недовольных властью растёт. Именно за счёт фактора обширности репрессий. Ведь одно дело - когда ты просто недоволен экономической ситуацией (с ней, кстати, пока всё более-менее) или политикой, другое дело когда ты или твои близкие напрямую пострадали от государства. Мотивация отношений с государством в данном случае совершенно разная. Поэтому при общей деполитизации общества, растёт слой людей, которые условно “в день х готовы взять вилы”, и портрет этих людей совершенно иной, чем был портрет среднестатистического протестующего в 2020 (ядро этих протестующих в большинстве своём уехало или сидит).
История знает лишь два выхода из спирали внутреннего постоянно усиливающегося репрессивного напряжения. Первый - это откат репрессий по каким-то причинам (смерть лидера, внутренний трансфер власти, желание власти сделать “контролируемую либерализацию” и т.п.), в таком случае система достаточно быстро начинает идти вразнос. Второй выход - это война. Сразу оговоримся, риски вступления Беларуси в войну в Украине считаем минимальными. Но война в данном случае это просто вариант сброса накопившегося напряжения внутри системы исходя из внутренней логики. Это худший из сценариев, но, к сожалению, не неизбежный, поскольку режим, переживший перестройку и “контролируемую” “гласность” Горбачева прекрасно знает чем такие эксперименты заканчиваются в стране, которая до этого долгие годы жила в режиме завинченных гаек.
Вместе с тем, по причинам указанным в самом начале этого поста, абсолютное большинство людей (в т.ч. силовиков, чиновников и т.п) как никогда понимают что режим не вечен и ситуация не так стабильна как кажется. Россия может и не спасти. Но пока государство работает.
Прогнозов сегодня не будет, пусть читатели сделают выводы сами. Прогнозировать что-то в ситуации, когда даже такой важный вопрос как открытость границ с другими государствами не является определенным ни в какой степени, когда фронт может быть прорван в любой день, а посреди страны сидит толпа наемников с боевым опытом, с которой не понятно что делать - довольно таки неблагодарное занятие. И даже прогноз инерции что “завтра всё будет примерно как сегодня” с большой долей вероятности может не сбыться.