Первый раз я прочитала «Под стеклянным колпаком» Сильвии Плат ровно год назад - в прошлом октябре, чтобы написать текст о классных экранизациях классных книг.
Первый и единственный роман американской поэтессы планировала экранизировать Кирстен Данст: она уже сняла несколько короткометражек, но полный метр должен был случиться у нее впервые. На роль главной героини — талантливой студентки Эстер Гринвуд, которая проходит стажировку в нью-йоркском журнале и борется с гендерными стереотипами и психическим расстройством, — выбрали Дакоту Фаннинг.
Написанную в 1963 году полуавтобиографическую книгу «Под стеклянным колпаком» критики не сразу встретили восторженными отзывами. Одна из причин — именитые критики, как водится, были мужчинами, а хвалить такие «незначительные» вещи, как физиологические подробности жизни женщины, теряющей рассудок, не самое почетное занятие. Считаться образцом исповедальной и феминистской прозы она стала чуть позже. Во многом это связано с самоубийством писательницы, которое произошло меньше чем через месяц после издания книги. Сильвия, как и героиня ее книги, страдала от депрессии.
Также Плат в письмах к психиатру рассказывала о жестком обращении мужа — поэта Теда Хьюза. Трагическая история жизни самой Сильвии Плат стала основой для фильма «Сильвия» (2003 год), главную роль в которой сыграла Гвинет Пэлтроу.
На «Горьком» был хороший текст про Плат и ее жизнь. И спасибо гуглу, что напомнил.
Первый и единственный роман американской поэтессы планировала экранизировать Кирстен Данст: она уже сняла несколько короткометражек, но полный метр должен был случиться у нее впервые. На роль главной героини — талантливой студентки Эстер Гринвуд, которая проходит стажировку в нью-йоркском журнале и борется с гендерными стереотипами и психическим расстройством, — выбрали Дакоту Фаннинг.
Написанную в 1963 году полуавтобиографическую книгу «Под стеклянным колпаком» критики не сразу встретили восторженными отзывами. Одна из причин — именитые критики, как водится, были мужчинами, а хвалить такие «незначительные» вещи, как физиологические подробности жизни женщины, теряющей рассудок, не самое почетное занятие. Считаться образцом исповедальной и феминистской прозы она стала чуть позже. Во многом это связано с самоубийством писательницы, которое произошло меньше чем через месяц после издания книги. Сильвия, как и героиня ее книги, страдала от депрессии.
Также Плат в письмах к психиатру рассказывала о жестком обращении мужа — поэта Теда Хьюза. Трагическая история жизни самой Сильвии Плат стала основой для фильма «Сильвия» (2003 год), главную роль в которой сыграла Гвинет Пэлтроу.
На «Горьком» был хороший текст про Плат и ее жизнь. И спасибо гуглу, что напомнил.
«Горький»
«Умирание — это искусство, как и все остальное. Я делаю это блестяще»
Новый перевод романа «Под стеклянным колпаком»: жизнь и смерть Сильвии Плат
«Бегуны» Ольга Токарчук
Дочитала (со второй попытки, которая, кажется, была где-то в другой жизни) и не верится, что столько историй может жить в одном человеке. Польская писательница в своей писательской сущности оказалась бесконечной, и там, где конец книги – просто начало другой истории.
Мир этого романа – иногда какой-то приключенческо-научный, а временами тревожно-реалистичный – это такой огромный шкаф в заброшенном замке. От него ждёшь (и получаешь) совершенного иного опыта, прямой дорожки в заколдованный лес, где тебя ждёт путешествие, которое точно да что-то изменит.
Вот такие самые разные путешественники – главные герои рассказов «Бегунов». Из одного пункта в другой (тут можно и на другой континент, и на соседнюю станцию метро) они переносят авторские идеи о пространстве, времени и самих себе. Смотришь на них словно сквозь окно иллюминатора, а они там просто разной яркости огоньки – что-то мерцает так, что можно и ослепнуть, а что-то только готовится подать жизненно важный сигнал. Есть там паломники выдуманные и реальные, из прошлого и настоящего, диковинные и совсем привычные, одна героиня даже, как мне показалась, и авторский замысел выдала в какой-то степени:
«Давайте записывать друг друга — это наиболее безопасный способ коммуникации, давайте обменивать друг друга на буквы и инициалы и запечатлевать на листочках бумаги, подвергать друг друга пластинации, погружать в формалин фраз».
Каждый раз открывая книгу после перерыва, я продолжала и свое личное путешествие. Делилась находками на протяжении всего пути, текст Токарчук хотелось обсудить, а что-то прямо процитировать. Сидела ли я в метро, на скучной лекции или спокойно полеживала дома, я каждый раз смотрела в глубину текста с широко открытыми глазами и не понимала: а конечная станция у путешествия будет? Надо же остановиться, подвести итоги, что-то про жизнь понять. Но собственная реальность последних лет подсказывает (будто обухом по голове) – никогда этот бег самопознания не кончится. Как только остановишься – тебя сразу измерят, опишут, засунут в прозрачный сосуд и поставят на полочку.
«Разглядеть можно лишь фрагменты мира, и так будет всегда. Моменты, крошки, мимолетные конфигурации, рассыпающиеся, едва успев возникнуть. Жизнь? Ее не существует, я вижу линии, плоскости и тела, а также их эволюцию во времени. Время же — нехитрый инструмент для измерения мелких изменений, школьная линейка с упрощенной градуировкой: всего три точки — было, есть и будет».
#роман #зарубежнаялитература
Дочитала (со второй попытки, которая, кажется, была где-то в другой жизни) и не верится, что столько историй может жить в одном человеке. Польская писательница в своей писательской сущности оказалась бесконечной, и там, где конец книги – просто начало другой истории.
Мир этого романа – иногда какой-то приключенческо-научный, а временами тревожно-реалистичный – это такой огромный шкаф в заброшенном замке. От него ждёшь (и получаешь) совершенного иного опыта, прямой дорожки в заколдованный лес, где тебя ждёт путешествие, которое точно да что-то изменит.
Вот такие самые разные путешественники – главные герои рассказов «Бегунов». Из одного пункта в другой (тут можно и на другой континент, и на соседнюю станцию метро) они переносят авторские идеи о пространстве, времени и самих себе. Смотришь на них словно сквозь окно иллюминатора, а они там просто разной яркости огоньки – что-то мерцает так, что можно и ослепнуть, а что-то только готовится подать жизненно важный сигнал. Есть там паломники выдуманные и реальные, из прошлого и настоящего, диковинные и совсем привычные, одна героиня даже, как мне показалась, и авторский замысел выдала в какой-то степени:
«Давайте записывать друг друга — это наиболее безопасный способ коммуникации, давайте обменивать друг друга на буквы и инициалы и запечатлевать на листочках бумаги, подвергать друг друга пластинации, погружать в формалин фраз».
Каждый раз открывая книгу после перерыва, я продолжала и свое личное путешествие. Делилась находками на протяжении всего пути, текст Токарчук хотелось обсудить, а что-то прямо процитировать. Сидела ли я в метро, на скучной лекции или спокойно полеживала дома, я каждый раз смотрела в глубину текста с широко открытыми глазами и не понимала: а конечная станция у путешествия будет? Надо же остановиться, подвести итоги, что-то про жизнь понять. Но собственная реальность последних лет подсказывает (будто обухом по голове) – никогда этот бег самопознания не кончится. Как только остановишься – тебя сразу измерят, опишут, засунут в прозрачный сосуд и поставят на полочку.
«Разглядеть можно лишь фрагменты мира, и так будет всегда. Моменты, крошки, мимолетные конфигурации, рассыпающиеся, едва успев возникнуть. Жизнь? Ее не существует, я вижу линии, плоскости и тела, а также их эволюцию во времени. Время же — нехитрый инструмент для измерения мелких изменений, школьная линейка с упрощенной градуировкой: всего три точки — было, есть и будет».
#роман #зарубежнаялитература
Сегодня расскажу вам про интересную серию книг, которая называется The Big Idea. У меня уже есть одна из четырёх книг - «Может ли гендер меняться?» (там ещё про капитализм, искусственный интеллект и медицину). Книжку про гендер написала Салли Хайнс - доцентка кафедры социологии и гендерных исследователей Лидского университета. Ее специализация - гендер, тело, сексуальность и интимность.
Эта ее книга подробный и необычно структурированный справочник всего, что вы хотели знать о гендере. Здесь много очень понятных определений (что такое интерсекциональность, гендерквир, гендерфлюид и так далее) и понятных иллюстративных материалов: картин, плакатов, фотографий, произведений искусства из разных времён и стран. Хочется надеяться, что я держала в руках учебник из будущего для общеобразовательных школ или хотя бы институтов, но вот мысль, что я доживу до этого будущего как-то совсем ненадолго задержалась в моей голове. Но если вы лично давно хотели разобраться в существующих взглядах на гендер, или усилить свою аргументацию в нелёгком деле свержения патриархата, то эта книга точно будет не лишней.
Вот такие здесь главы: в первой изучается восприятие гендера как социального проявления биологического пола в истории разных культур; во второй гендер рассматривается как социальный конструкт и анализируется влияние, которое социальные изменения оказывают на гендерные проявления. Третья глава посвящена разнообразию гендерных практик внутри и вне бинарных категорий мужского и женского, а последняя - людям и способам их сопротивления сложившемся гендерным нормам.
Важная особенность: книгу можно читать, как вам угодно. Абзацы тексты различаются размером шрифта, чем он крупнее, тем важнее он для понимания темы.
Если решите купить «Может ли гендер меняться?», сделайте это в независимом книжном или напрямую в издательстве. У Ad Marginem как раз обновился сайт он же интернет-магазин.
Эта ее книга подробный и необычно структурированный справочник всего, что вы хотели знать о гендере. Здесь много очень понятных определений (что такое интерсекциональность, гендерквир, гендерфлюид и так далее) и понятных иллюстративных материалов: картин, плакатов, фотографий, произведений искусства из разных времён и стран. Хочется надеяться, что я держала в руках учебник из будущего для общеобразовательных школ или хотя бы институтов, но вот мысль, что я доживу до этого будущего как-то совсем ненадолго задержалась в моей голове. Но если вы лично давно хотели разобраться в существующих взглядах на гендер, или усилить свою аргументацию в нелёгком деле свержения патриархата, то эта книга точно будет не лишней.
Вот такие здесь главы: в первой изучается восприятие гендера как социального проявления биологического пола в истории разных культур; во второй гендер рассматривается как социальный конструкт и анализируется влияние, которое социальные изменения оказывают на гендерные проявления. Третья глава посвящена разнообразию гендерных практик внутри и вне бинарных категорий мужского и женского, а последняя - людям и способам их сопротивления сложившемся гендерным нормам.
Важная особенность: книгу можно читать, как вам угодно. Абзацы тексты различаются размером шрифта, чем он крупнее, тем важнее он для понимания темы.
Если решите купить «Может ли гендер меняться?», сделайте это в независимом книжном или напрямую в издательстве. У Ad Marginem как раз обновился сайт он же интернет-магазин.
Грядёт одно из главных книжных событий в Москве - ярмарка non/fiction. Можно будет увидеть классных писательниц и купить их книги напрямую у издателей. Хочу рассказать про несколько новинок, которые я ещё не читала, но в списке на будущее чтение они у меня есть:
«Песнь Ахилла» Мадлен Миллер. Новый перевод Анастасии Завозовой, переводчицы «Щегла», «Маленькой жизни» и других очень хороших книг. Корпус
«Там, где раки поют» Делия Оуэнс - художественный дебют 70-летней известной специалистки по львам и гиенам. Фантом Пресс
Пополнении в ф-серии от common place (это о прозе забытых русских писательниц XIX-XX веков) - роман «Защитный цвет» Эльзы Триоле.
«Барская» Наталья Милосердова. Биография женщины, которая придумала снимать кино «силами детей, для детей и о детях» и создала первую в мире киностудию, выпускающую детское кино. Эта книга открывает серию «Сеанса» под названием «F-кино», посвящённую женщинам-кинематографистам. Стенд Альянса независимых издателей
«Коллапс. Случайное падение Берлинской стены» Мэри Саротт. Исторический триллер от издательства Individuum
«Пьесы Астрид Линдгрен. Том 1» с авторскими пометками для режиссёров и актёров. «Белая ворона»
«Опасные советские вещи: городские легенды и страхи в СССР» от исследовательниц Александры Архиповой и Анны Кирзюк. НЛО
«Взаперти» Люси Кристофер. О нездоровой привязанности. МИФ
«Общество самоубийц» Рэйчел Хэн. Антиутопия про бессмертие. Аркадия
«Женщины девятой улицы» Мэри Габриэль. О пяти художницах, которые осмелились войти в мир абстрактной живописи XX века не как музы, а как художницы. МИФ
#списки
«Песнь Ахилла» Мадлен Миллер. Новый перевод Анастасии Завозовой, переводчицы «Щегла», «Маленькой жизни» и других очень хороших книг. Корпус
«Там, где раки поют» Делия Оуэнс - художественный дебют 70-летней известной специалистки по львам и гиенам. Фантом Пресс
Пополнении в ф-серии от common place (это о прозе забытых русских писательниц XIX-XX веков) - роман «Защитный цвет» Эльзы Триоле.
«Барская» Наталья Милосердова. Биография женщины, которая придумала снимать кино «силами детей, для детей и о детях» и создала первую в мире киностудию, выпускающую детское кино. Эта книга открывает серию «Сеанса» под названием «F-кино», посвящённую женщинам-кинематографистам. Стенд Альянса независимых издателей
«Коллапс. Случайное падение Берлинской стены» Мэри Саротт. Исторический триллер от издательства Individuum
«Пьесы Астрид Линдгрен. Том 1» с авторскими пометками для режиссёров и актёров. «Белая ворона»
«Опасные советские вещи: городские легенды и страхи в СССР» от исследовательниц Александры Архиповой и Анны Кирзюк. НЛО
«Взаперти» Люси Кристофер. О нездоровой привязанности. МИФ
«Общество самоубийц» Рэйчел Хэн. Антиутопия про бессмертие. Аркадия
«Женщины девятой улицы» Мэри Габриэль. О пяти художницах, которые осмелились войти в мир абстрактной живописи XX века не как музы, а как художницы. МИФ
#списки
Сборник «Сестромам» Евгении Некрасовой - это такие страшилки на ночь для взрослых с чудовищем в соседней комнате вместо острозубых чудищ с болот. Один раз прочитать - всю жизнь бояться. Если бы не спасительный конец света в самой последней истории, то даже не знаю, на что ещё надеяться.
#русскаялитература #рассказы
#русскаялитература #рассказы
Я вот недавно спустила пар на фейсбуке и получила непрошенных советов и выводов на пару лет вперёд. Так что каждый раз, когда кто-то делится наболевшим - стараюсь хотя бы мысленно посылать им лучи поддержки, зная как непросто быть чем-то справедливо недовольной.
А вот теперь вполне реальный луч рекомендаций в сторону классного телеграм-канала Даши «Монологи фемины»: она пишет свои мысли о происходящем из горящего танка (все мы хоть раз в нем сидели), не боится самых разных тем и готова над ними пошутить.
Вот, например, подборка придуманных ею на основе жёсткой российской реальности костюмов на Хэллоуин: t.me/fem_mememe/262.
Подписывайтесь @fem_mememe
#рекомендации
А вот теперь вполне реальный луч рекомендаций в сторону классного телеграм-канала Даши «Монологи фемины»: она пишет свои мысли о происходящем из горящего танка (все мы хоть раз в нем сидели), не боится самых разных тем и готова над ними пошутить.
Вот, например, подборка придуманных ею на основе жёсткой российской реальности костюмов на Хэллоуин: t.me/fem_mememe/262.
Подписывайтесь @fem_mememe
#рекомендации
«114 страниц таланта и трагедии»
Киевлянке Ольге Раницкой было чуть больше тридцати, когда она по ложному обвинению в шпионаже была приговорена к пяти годам заключения. В 1937 году ей пришлось расстаться с сыном - подростком Сашкой - и приехать в Карлаг, куда за шесть лет до этого привезли 52 тысяч крестьянских семей и бросили под открытым небом.
Выстроенный здесь трудовой лагерь кормил армию, давал государству зерно, мясо, оружие и одежду. Сама Ольга не была из крестьянской семьи, ее мать - зубной врач, отец - юрист, а она училась в медицинском. Прожив в лагере какое-то время, Раницкая, рискуя жизнью (если бы бумагу и карандаши обнаружили - расстреляли бы неминуемо), начала рисовать истории о лагерной жизни для своего сына. Придумала лирического героя чертика, который также как она работал на метеостанции, дружил с волчицей и не терял надежду. Каждый кадр в своей книжечке она сопровождала короткими стишками - смешными и грустными. Читаешь и забываешь в каких обстоятельствах они написаны, когда вспоминаешь - сразу забываешь обо всем остальном.
Просуществовав 68 лет, пережив свою хозяйку, в 2009 году эта книжечка попала к журналистке «Новой газеты» Зое Ершок, чей профессионализм и большая удача, помогли восстановить историю женщины, создавшей эти рисунки. Ведь миллионы таких как Ольга не просто забирали в лагерь, о них старательно уничтожали любую информацию. Их хотели сразу во всех смыслах стереть из истории. В случае Ольги сведения о ней, хоть и весьма скудные - даже без фотографий, все-таки сохранились.
Ольга Михайловна вышла из лагеря не через пять положенных, а лишь через девять лет. Ее сын покончил с собой, не выдержал травли. Как только она узнала об этом в 1943 году - рисовать перестала. Зато продолжила писать стихи, которые в этой книжечке сохранились.
В 2017 году дневник был издан Музеем истории ГУЛАГа в качестве отдельной книги, включающей в себя те самые стихи, статьи из «Новой газеты» и протоколы допросов Ольги Раницкой. Экземпляров «Метео-чертика» всего 500, но хочется, чтобы книжечка была у каждого. Не дать плану по забвению сбыться - это очень важно.
#нонфикшн #история #биография
Киевлянке Ольге Раницкой было чуть больше тридцати, когда она по ложному обвинению в шпионаже была приговорена к пяти годам заключения. В 1937 году ей пришлось расстаться с сыном - подростком Сашкой - и приехать в Карлаг, куда за шесть лет до этого привезли 52 тысяч крестьянских семей и бросили под открытым небом.
Выстроенный здесь трудовой лагерь кормил армию, давал государству зерно, мясо, оружие и одежду. Сама Ольга не была из крестьянской семьи, ее мать - зубной врач, отец - юрист, а она училась в медицинском. Прожив в лагере какое-то время, Раницкая, рискуя жизнью (если бы бумагу и карандаши обнаружили - расстреляли бы неминуемо), начала рисовать истории о лагерной жизни для своего сына. Придумала лирического героя чертика, который также как она работал на метеостанции, дружил с волчицей и не терял надежду. Каждый кадр в своей книжечке она сопровождала короткими стишками - смешными и грустными. Читаешь и забываешь в каких обстоятельствах они написаны, когда вспоминаешь - сразу забываешь обо всем остальном.
Просуществовав 68 лет, пережив свою хозяйку, в 2009 году эта книжечка попала к журналистке «Новой газеты» Зое Ершок, чей профессионализм и большая удача, помогли восстановить историю женщины, создавшей эти рисунки. Ведь миллионы таких как Ольга не просто забирали в лагерь, о них старательно уничтожали любую информацию. Их хотели сразу во всех смыслах стереть из истории. В случае Ольги сведения о ней, хоть и весьма скудные - даже без фотографий, все-таки сохранились.
Ольга Михайловна вышла из лагеря не через пять положенных, а лишь через девять лет. Ее сын покончил с собой, не выдержал травли. Как только она узнала об этом в 1943 году - рисовать перестала. Зато продолжила писать стихи, которые в этой книжечке сохранились.
В 2017 году дневник был издан Музеем истории ГУЛАГа в качестве отдельной книги, включающей в себя те самые стихи, статьи из «Новой газеты» и протоколы допросов Ольги Раницкой. Экземпляров «Метео-чертика» всего 500, но хочется, чтобы книжечка была у каждого. Не дать плану по забвению сбыться - это очень важно.
#нонфикшн #история #биография
Сегодня не будет про книжки. Просто хочу сказать спасибо всем, кто за эти два года не стеснялся сказать мне лично что-то хорошее о моем канале или написать где-то об этом. Потому что в самые темные времена (сейчас один из таких периодов), это даёт мне большую поддержку и силы продолжать делать то, что мне очень нравится.
Я сейчас впервые в жизни читаю Гарри Поттера в оригинале. И хочу сказать, что не замечала раньше, что у Поттера, оказывается, бывали провалы в памяти.
Например, в пятой главе Harry Potter and the Chamber of Secrets по традиции вспоминая прошедший год, он думает про себя: Last term, Harry and Ron has helped Gryffindor win the House Championship, beating Slytherin for the first time in seven years.
Серьезно, Поттер (как вы понимаете, я очень искусно пытаюсь не перекладывать вину на Роулинг)? То есть мы забыли и про 50 очков Гермионе за использование логики в самых стрессовых ситуациях? Ну и по факту, ту самую победу факультету принёс Невилл, чьи 10 очков за противостояние друзьям и стали решающими. Хорошо, что мой английский не идеален, и возможно, я пропустила что-то, что могло все это объяснить.
На всякий случай загрустила на весь оставшийся вечерок.
Например, в пятой главе Harry Potter and the Chamber of Secrets по традиции вспоминая прошедший год, он думает про себя: Last term, Harry and Ron has helped Gryffindor win the House Championship, beating Slytherin for the first time in seven years.
Серьезно, Поттер (как вы понимаете, я очень искусно пытаюсь не перекладывать вину на Роулинг)? То есть мы забыли и про 50 очков Гермионе за использование логики в самых стрессовых ситуациях? Ну и по факту, ту самую победу факультету принёс Невилл, чьи 10 очков за противостояние друзьям и стали решающими. Хорошо, что мой английский не идеален, и возможно, я пропустила что-то, что могло все это объяснить.
На всякий случай загрустила на весь оставшийся вечерок.
О чем я думала, пока читала комикс «Персеполис» иранской художницы Маржан Сатрапи:
Хорошо, что я никогда не видела войны.
Было бы круто нарисовать то, как я повзрослела.
Я бы не смогла подружиться с панками.
Под этой новой красной обложкой (в 2013 впервые на русском вышла зелёная версия) уместилось 14 лет жизни самой Сатрапи: от верящей в бога десятилетки до разведённой двадцатичетырехлетней художницы. За это время она хоронит родственников, убитых властями, учится играть и веселиться в платке, ходит на демонстрации, где рядом избивают протестующих, пытается эмигрировать, но возвращается в Тегеран, чтобы через несколько лет покинуть его навсегда. Как же много историй я ещё не слышала. Со всего мира, от самых разных женщин. Вот и сама Сантрапи продолжает ими делиться. Скоро выйдет уже ее третья книга на русском - «Вышивки». Графический роман из историй, услышанных ею во время посиделок с дорогими людьми: мамой, бабушкой, тетями, подругами и соседками. Иранские женщины откровенно говорят о раннем замужестве, браках по расчету, гомосексуальности и пластических операциях и многом другом.
#комиксы #биография #зарубежнаялитература #женщинывкомиксах
Хорошо, что я никогда не видела войны.
Было бы круто нарисовать то, как я повзрослела.
Я бы не смогла подружиться с панками.
Под этой новой красной обложкой (в 2013 впервые на русском вышла зелёная версия) уместилось 14 лет жизни самой Сатрапи: от верящей в бога десятилетки до разведённой двадцатичетырехлетней художницы. За это время она хоронит родственников, убитых властями, учится играть и веселиться в платке, ходит на демонстрации, где рядом избивают протестующих, пытается эмигрировать, но возвращается в Тегеран, чтобы через несколько лет покинуть его навсегда. Как же много историй я ещё не слышала. Со всего мира, от самых разных женщин. Вот и сама Сантрапи продолжает ими делиться. Скоро выйдет уже ее третья книга на русском - «Вышивки». Графический роман из историй, услышанных ею во время посиделок с дорогими людьми: мамой, бабушкой, тетями, подругами и соседками. Иранские женщины откровенно говорят о раннем замужестве, браках по расчету, гомосексуальности и пластических операциях и многом другом.
#комиксы #биография #зарубежнаялитература #женщинывкомиксах