КНИГА ВЫШЛА

Издать в бумаге многолетние записи - посты (в эти предвеликопостные дни весьма символичный омоним!) из ныне запретной соцсети просили меня многие подписчики. Ни малейшей возможности, как и склонности, к этому не было. Благодаря книжной серии Русского ПЕН-Центра появилась одна из этих составляющих - возможность. Искренне благодарю всех причастных и первого среди них - Владимира Семенова.

С Днём Поэзии, дорогие наши читатели!
Со странным, но прекрасным праздником для каждого из нас,
любимые коллеги!

Владимир СОКОЛОВ (1928-1997)

***
Что такое поэзия? Мне вы
Задаете чугунный вопрос.
Я как паж до такой королевы,
Чтобы мненье иметь, не дорос.

Это может быть ваша соседка,
Отвернувшаяся от вас,
Или ветром задетая ветка,
Или друг, уходящий от вас.

Или бабочка, что над левкоем
Отлетает в ромашковый стан.
А быть может, над Вечным Покоем
Замаячивший башенный кран.

Это может быть лепет случайный,
В тайном сумраке тающий двор.
Это кружка художника в чайной,
Где всемирный идет разговор.

Что такое поэзия? Что вы!
Разве можно о том говорить.
Это – палец к губам. И ни слова.
Не маячить, не льстить, не сорить.

* * *
Безвестность – это не бесславье.
Безвестен лютик полевой,
Всем золотеющий во здравье,
А иногда за упокой.
 
Безвестно множество селений
Для ослепительных столиц.
Безвестны кустики сиреней
У непрославленных криниц.
 
Безвестен врач, в размыве стужи
Идущий за полночь по льду...
А вот бесславье – это хуже.
Оно, как слава. На виду.


Надежда КОНДАКОВА

***
У кого ты училась? У слова.
У синички, зашедшей в тетрадь.
Жить училась у болиголова,
у Владимира-свет-Соколова.
И у Блока потом -
умирать.

Национальная премия - это прерогатива государства.

Словами «национальная премия» может пользоваться только государство. Частные премии с таким названием у нас уже были. Например, чубайсовская премия Поэт, закончившаяся печально. Затем такая же «национальная» премия «поэзья» (при дирижере В. Пуханове) с теми же учредителями. Теперь вот уж какой год очередной раздатчик национальных премий Дмитрий Кравчук появился. Тоже выступает от имени «нации». И никто не спросит, а кто же его самого назначил на эти назначения? Но я уверена, что скоро это вся самодеятельность должна закончится. Только создание общего литературного пространства (как это было ровно 100 лет назад) может изменить и изменит ситуацию в литературном сегменте нашей культуры.

Сегодня только ленивый не отметил 25-летие с начала ужасной 78-дневной бомбежки прекрасного европейского Белграда. И кто бы мог тогда подумать, что настанет время ракет и бомб, летящих на наш Белый город - Белгород… Сегодня мы рифмуем эти два города, идет наша большая война, и все, кто понимает её смысл, должны знать, что началось это там, в прекрасном Белграде. И практически единственным известным (узнаваемым в литературно-общественном пространстве!) писателем, выступившем тогда в защиту Сербии оказалась Юнна Мориц, неистовая валькирия, яростная защитница правды и справедливости на земле. В несвойственной ей прежде манере гротескной сатиры она написала поэму «Звезда Сербости», за что её тут же окрестили сумасшедшей, «впавшей в деменцию» и тому подобное. Меж тем, этот одинокий глас в пустыне всеобщего нашего (и всех Восточных Европ) тогдашнего встраивания в Запад в те времена прозвучал сильно - ибо был на противоходе времени. А кто сказал, что Поэт должен быть попутчиком времени, бредущему наугад или на убой? И вот уже четверть века Юнна Мориц - воин на этой брани, справедливая воительница и защитница Правды. Число её фанатов - не поддается исчислению. Среди них люди, возможно прежде и не читавшие стихов, а именно ею приобщенные к приближенные к действенному русскому слову…

Юнна, спасибо тебе за тот одинокий голос четверть века назад. Спасибо, что и сегодня остаешься на этой войне. Спасибо за то, что предвидела многое еще 25 лет назад, когда первой среди поэтов вышла на эту долгую войну. Теперь нас много больше. И мы вместе.
А концовка твоей «Звезды Сербости» и сегодня звучит актуально. Но теперь мы можем сказать, что ни на что на свете не сменяем свою будущую Победу!

***
Венгры пляшут, поляки поют
Небесами торгуют болгары.
Сербов дружно и втемную бьют.
Где сокровища, там и кошмары.
Я живу в побежденной стране,
Чья борьба за права человека Упростила победу в войне
За планету грядущего века.
Вот идет Победитель Всего, Поправляет Земли выраженье.
Никогда на победу его
Не сменяю свое пораженье!..
(май 1999 года)

Чудесный проект. Не испортили бы…

Вчера должна была бы выступать в ЦДЛ на вечере памяти замечательного человека и настоящего поэта Николая Панченко… Вчера был его день рождения. 100 лет! Почему употребляю это слово «должна»? Потому что долг платежом красен. Потому что Николай Васильевич при жизни оказывал мне истинно дружеские знаки внимания, старшего - к младшему, потому что дарил свои книги с чудесными автографами, приглашал в гости, доверял, наконец, потому, что еще до нашего личного знакомства написал превосходную рецензию на рукопись, которую ему в одном издательстве дали явно «на зарубку». Но самое главное - потому что я с юношеских лет знала и любила его стихи из знаменитой подборки, опубликованной альманахе «Тарусские страницы», и многое, в 16 лет поразившее меня, до сих пор помню наизусть:

Девчонка парикмахершей работала
Девчонку изнасиловала рота:
ей в рот портянки потные совали,
ласкали непечатными словами,
сорвали гимнастерку с красной ленточкой:
была девчонка ранена в бою.
Девчонку мы в полку прозвали «деточкой»,
невенчанную женщину мою…

Так случилось, что в дни столетия поэта я оказалась далеко от дома, от ЦДЛа и от переделкинского кладбища, где покоится столько дорогих моему сердцу… и среди них - Николай Васильевич Панченко - один из самых честных, самых теплых и красивых людей, встреченных мною в литературном мире.
Светлая память! Царствие Небесное!


Николай ПАНЧЕНКО (1924-2005)
 ***
Когда я вернулся с войны,
меня не узнали,
Говорили, что знали такого-то,
Но что это не тот…
 
Убивали меня, воскрешали,
До зубов пеленали,
Через край зашивали суровыми нитками рот.
 
И вернулся, конечно, не тот.
Но – вернулся! –
Чтоб, к земле приклонившись,
Вернуть хоть какого – того!
Сколько раз, не сломав головы,
Через голову перевернулся
Искушённый преемник –
Наследник пути моего.
 
И покуда живой – тот вернувшийся, –
Тлеет надежда,
Что проснётся однажды, разжав кулачонки, во мне
Долгожданный, дурной,
По сегодняшним меркам – невежда,
Позабывший о славе, о грязи,
О прошлой войне…
  1976

* * *
Люби меня тихо и грустно,
пока за порогом темно,
любить, как болеть – безыскусно –
никто не умеет давно.
 
Но с глазу на глаз и заглазно,
едва зарумянится свет –
люби меня полно и праздно,
как будто усталости нет.
 
А в этой больничной одежде,
где я и четыре угла, -
люби меня просто, как прежде,
когда не любить не могла…
1971

Не успела я опубликовать предыдущий пост, как откликнулись два моих давних читателя и попросили процитированное стихотворение из «Тарусских страниц» привести полностью. Что я с удовольствием и делаю:

Николай ПАНЧЕНКО (1924-2005)

***
Девчонка парикмахершей работала,
Девчонку изнасиловала рота:
ей в рот портянки потные совали,
ласкали непечатными словами,
сорвали гимнастёрку с красной ленточкой:
была девчонка ранена в бою.
Девчонку мы в полку прозвали «деточкой» —
невенчанную женщину мою.

Не для стихов дела такого рода —
девчонку изнасиловала рота.
Мы женщину забыли в отступлении.
В пяти верстах догнала злая весть.
Хоть в петлю лезь —
не будет подкрепления.
Полсотни душ —
был полк разбитый весь.
Бежали мы.
Летели мы над вёрстами.
В село ворвались сомкнутыми горстками.
Нет — кулаками, быстрыми и жесткими!
Не биться и не меряться — карать!
И где-то бабы всхлипывали:
«Господи! Откуда эта праведная рать?!»
Колёсный гул.
Разрывы. Вопли. Громы.
Я штык согнул и растерял патроны.
Добили мы их в рытвине, за баней,
хватали у своих из-под руки.
Я этими вот белыми зубами
откусывал, как репы, кадыки.
Девчонка задремала под шинелью.
А мы, глотнув трофейного вина,
сидели, охраняли, не шумели,
как будто что-то слышала она.
Был вымыт пол,
блиндаж украшен, убран,
как будто что-то видела она.
За эту операцию под утро
прислали нам из штаба ордена.
Мы их зарыли в холмик,
вместе с нею,
ушли вперёд в Литовские края.
Чем дальше в жизнь,
тем чище и яснее,
невенчанная женщина моя...

Тут старые споры возобновились… кто первый поэт современности, кто не первый… Так вот эту тему давно закрыл остроумный Сергей Владимирович Михалков, многолетний руководитель СП: «Если всех писателей выстроить в ряд и скомандовать - на первый-второй рассчитайсь! - то вторых точно не будет!»

Игорь СЕВЕРЯНИН 1887-1941)

ПАСХА В ПЕТЕРБУРГЕ

Гиацинтами пахло в столовой,
Ветчиной, куличом и мадерой,
Пахло вешнею Пасхой Христовой,
Православною русскою верой.

Пахло солнцем, оконною краской
И лимоном от женского тела,
Вдохновенно-веселою Пасхой,
Что вокруг колокольно гудела.

И у памятника Николая
Перед самой Большою Морскою,
Где была из торцов мостовая,
Просмоленною пахло доскою.

Из-за вымытых к празднику стекол,
Из-за рам без песка и без ваты
Город топал, трезвонил и цокал,
Целовался, восторгом объятый.

Было сладко для чрева и духа
Юность мчалась, цветы приколовши.
А у старцев, хотя было сухо,
Шубы, вата в ушах и галоши…

Поэтичность религии, где ты?
Где поэзии религиозность?
Все «бездельные» песни пропеты,
«Деловая» отныне серьезность…

Пусть нелепо, смешно, глуповато
Было в годы мои молодые,
Но зато было сердце объято
Тем, что свойственно только России!

Юлия ДРУНИНА (1924-1991)

Сегодня - исполнилось 100 лет! А ведь несколько её ровесников присутствовали вчера на Красной площади, на Параде Победы…

***
До сих пор не совсем понимаю,
Как же я, и худа, и мала,
Сквозь пожары к победному Маю
В кирзачах стопудовых дошла.

И откуда взялось столько силы
Даже в самых слабейших из нас?..
Что гадать!— Был и есть у России
Вечной прочности вечный запас.

***
Били молнии. Тучи вились.
Было всякое на веку.
Жизнь летит, как горящий «виллис»
По гремящему большаку.

Наши критики — наши судьбы:
Вознести и распять вольны.
Но у нас есть суровей судьи —
Не вернувшиеся с войны.

Школьник, павший под Сталинградом,
Мальчик, рухнувший у Карпат,
Взглядом юности — строгим взглядом
На поэтов седых глядят.

Разместила на своей странице ВК небольшой личный мемуар, связанный о встречах-невстречах с Юлией Друниной. Многие прочли и написали мне в что-то теплое в личку. Но тут и выяснилось, что меня совершенно разные люди читают ВКонтакте и в Телеге. Поэтому повторяю текст и здесь:

Сегодня день рождения Юлии Владимировны ДРУНИНОЙ. Да не простой, а золотой - 100 лет! Она ровесница моей мамы, и, может быть, этот простой житейский факт накладывал отпечаток на наши отношения в начале 70х, когда мы познакомились лично. Юле Владимировне в те поры было под 50, или чуточку за. Но ужас в том, в том, что обычно двадцатилетним дурачкам даже сорокалетние люди кажутся пожилыми, а уж достигнувшие 50 - ну, да, старыми, как, собственно говоря, и собственные родители… Не могу сказать точно, что все было именно так, но благосклонность Юлии Владимировны ко мне, я бы даже сказала пристальное «вглядывание» в меня, помню, удивляло. Например, был такой эпизод. Шло какое-то поэтское собрание по итогам года - в Малом зале ЦДЛ. Я уже тогда работала в журнале «Октябрь» и немного опоздала к началу, мест свободных не было, у микрофона неистовствовал шумный оратор из тогдашних критиков. Ему с мест стали горячо возражать. Назревал скандал. Из последнего ряда встала Друнина и направилась к выходу. Заметив меня, подошла: «Пойдемте, Надя, лучше кофейку выпьем, поговорим, а то тут баталии начались, не интересно. Мы спустились в нижнее кафе, взяли кофе с минералкой, сели за столик. И вдруг Юлия Владимировна говорит: «Я давно наблюдаю за Вами, читаю ваши публикации. Вам книгу пора издавать! И еще… Надя, зачем Вам эта длинная коса..!? Оригинально, конечно. Красиво. Но несовременно. Вы уже не в Оренбурге… А в Москве стрижки в моде»… Не знаю, как бы я отреагировала, окажись на её месте кто другой. Но тут то ли включился комплекс «ровесница мамы», то ли вообще вся её биография, я смиренно промолчала, пробормотала только «Я подумаю…» Не стала рассказывать, что поступала в Литинститут я как раз с модной стрижкой «Сэссон» под Мирей Матье. А когда вышла замуж и ждала ребенка, “по совету бабушек” перестала стричь волосы. Так у меня и образовалась коса, это казалось мне оригинальным, и расставаться с нею не хотелось. Но заноза Друниной все же засела во мне. И через пару месяцев я пошла к парикмахеру… А вот дружелюбным приглашением прийти в гости к ним с Каплером - так и не воспользовалась. Почему? Сама не знаю. Скорее всего в те годы я дорожила дружбой с Беллой, с Юнной, дружила с Ларисой Васильевой… была целиком поглощена Мариной, Анной, их великими спутниками и современниками. И очень ценила свои общения с мужской частью фронтовиков. На них этот комплекс «материнства-отцовства» почему-то не распространялся.
Конечно, еще школьницей я знала и цитировала знаменитые стихи Юлии Друниной в сочинениях на «вольную тему». Конечно, её узнаваемость на фото и в жизни абсолютно совпадали. Конечно, я могла бы получить от общения с нею, может быть, больше, чем от всех других. Личные качества этого человека и поэта были безупречны. «Чип» войны и «ген» честности был не удаляем ни временем, ни обстоятельствами жизни. И её внезапная, но так тщательно продуманная смерть не на унижении, а на возвышении жизненной карьеры (депутат, лауреат и т.д.) стали шоком. И, как я уже написала во вчерашнем посте, эта смерть трагически отозвалась в моей личной жизни. «Меня позвала Юлия Друнина…» - в душевном помрачении и смятении написал в одной из нескольких предсмертных записок мой муж Борис Примеров…

Юлия Владимировна, простите, теперь сожалею, что я была так небрежна к вашему вниманию, не откликнулась на приглашение в гости, не разглядела то важное человеческое, что могла бы получить в более тесном общении. Но ведь я также сожалею, что недоговорила и с мамой, с отцом, не расспросила их о многом, о чем теперь никогда не узнаю.
Что поделать, молодость чаще всего глупа, самонадеянна и недальновидна.

☝️Если говорить о подлинной военной поэзии…
О языке поэзии.
О многозначности русского слова.
О смыслах…

«Ни ума, ни правды, ни силы настоящей, ни одной живой идеи. Да при помощи чего же они правят нами? Остается одно объяснение — при помощи нашей собственной глупости».

Трезвый взгляд
Василия Макаровича Шукшина (1929-1974), ни разу не демократа, ни разу не либерала. Взгляд русского писателя.

Вот это тоже настоящее, подлинное ощущение нынешней страны и нынешней народной песенной поэзии.

Сегодня на Красной площади прочитала это впервые.
Сначала чуть было не потеряла, записав на каком-то клочке бумаги.
А недавно нашла продублированное в телефоне, только немного поправила и дописала одну строфу.

***
Война пронзила сердце мне,
как ржавое копье.
Ну что поделать, и во сне
нет спасу от неё.
Мне каждый юноша - герой,
и каждый муж герой,
что за меня стоит горой.
И не редеет строй.

А те, что во поле, в леске
убитыми лежат,
и те, чья жизнь на волоске, -
Тебе принадлежат.
Тебе, о пламенный Отец,
Тебе, о Божья мать!
А мне - терновый их венец
любить и поминать.

Они в Авдеевке давно,
теперь - в Роботино.
И Пушкин с ними заодно,
и Гоголь - заодно.
И все мы - русская река,
великая река -
впадаем в море языка,
родного языка.

Но если сам язык - вина,
то дело не в цене.
Тогда объявлена война.
И Пушкину. И мне.
И всем, кто умирал до нас,
и кто родится впредь…
За это точно в страшный час
не страшно умереть.

Сегодня, 10го июня - юбилей у этого замечательного человека, - выпускника Бауманского «технилища», как он любит говорить о своем родном МВТУ. Давнее интервью с ним я нашла на просторах интернета. Анатолий Васильевич Долголаптев - и ныне Президент Клуба выпускников Императорского технического училища - старейшего в России учебного заведения, основанного в 1830 году и смело идущего к своему 200-летию.
Анатолий Долголаптев - крупный ученый, доктор наук, сделавший ряд научных открытий, существенных для нашей «оборонки». И сегодня он активно работает на благо родины и ее науки. Но это еще не всё. В самом начале 90х демократическая волна, коснувшаяся и знаменитых наукоградов, вынесла его в открытое море тогда еще незаскорузлой политической жизни. Он стал народным депутатом, затем последовательно - Председателем Московского областного совета народных депутатов, Первым заместителем Губернатора Московской области А.Тяжлова (то есть, по-нынешнему - вице-губернатором), далее - Заместителем Председателя Совета Федерации… Можно утверждать: складывалась блестящая политическая карьера. При этом- одна за другой появлялись его яркие статьи в ведущих газетах того времени. Открылся публицистический и остро полемический талант настоящего русского интеллектуала. Как свидетельствует Сергей Глазьев, Анатолий Долголаптев был одним из самых эффективных членов Верхней палаты нашего парламента. «Все политическое писалось реактивно на события чрезвычайные по скорости, сложности и остроте, и все-таки читатель обнаружит в текстах фундаментальные позиции патриотизма и ответственности, присущие русской инженерии, и, особенно, большинству бауманских питомцев» - так сегодня комментирует Анатолий Васильевич свою «злую» публицистику тех лет, когда он практически не сходил с экранов телевизора. Но вот загадка: на самом пике этого восхождения на вершины тогдашней власти Анатолий Долголаптев вдруг полностью покидает политику. «В 96 году я завершил с политикой по одной причине: быть в одной команде с гайдаровской сволочью, уничтожившей практически страну, я не мог, а других вариантов что-то сделать в политике тогда не было» - так жестко и честно комментирует события тех лет сам сегодняшний юбиляр. Зато «фундаментальные позиции патриотизма и ответственности» вкупе с опытом, интеллектуальной мощью и системным мышлением ученого, имеющего к тому же сильную гуманитарную и культурную прививку, востребованы сегодня как никогда. Время унылых бездарей и троечников заканчивается. Наконец возвращается время отличников, знающих, любящих и понимающих свое Отечество.
А Анатолий Долголаптев - отличник настоящий, 100%ный! Свидетельствую достоверно, как его одноклассница: с первого по десятый класс он - первый ученик в нашей школе. На голову выше остальных. В начальной школе мы с ним шлю ноздря в ноздрю - ни одной четверки! А потом в старших классах я отступила от математики с физикой, полностью погрузившись в гуманитарные предметы. А он от гуманитарных - не отступил ни на шаг. Потому и сегодня легко и живо рассуждает о литературе и живописи в своих книгах, словно только этим и занимался всю жизнь. Школу он закончил с золотой медалью. Уверена, что и в МВТУ был среди первых! И в науке всегда работал на результат, а не на банально близкую карьерную цель. Предлагаю всем послушать это умное, глубокое, блестящее интервью. 👇Этот чистый, точный и образный русский язык. Эту убежденность в том, что в России мало быть интеллектуалом, необходимо оставаться еще и русским интеллигентом, то есть иметь совесть, отвагу и честь!
С Днем рождения, драгоценный наш Анатолий Васильевич!
С юбилеем , мой дорогой Толечка!

В НЫНЕШНЮЮ ЛИТЕРАТУРУ ПРОСТО НЕОБХОДИМО ВЕРНУТЬ РЕДАКТОРА!

Интересно, неужели в «Литературной газете» теперь тоже редакторов отменили, как класс? Или они тоже не знают, что в слове БлАговест ударение падает на первый слог? (Тем более позорно ставить неверное ударение под рифму! «благовест-невест»). Анна Ревякина, на мой взгляд, вообще чрезвычайно небрежна в стихотворной речи. И в ее предыдущей книге «Герой» довольно много стихотворений сырых, не прописанных как следует, с чудовищными ляпами и несуразностями. Такое ощущение, что автор публикует стихи вообще без какой-либо серьезной работы над словом. Без тысячи тонн словесной руды. Без мучительного поиска единственно необходимого слова. Меж тем поэма «Шахтерская дочь» (первое, прочитанное мною сочинение Ревякиной) написана гораздо лучше всех последующих стихов. Совершенно очевидно, что у поэмы был опытный редактор, и мне кажется, я даже знаю имя того, по чьим безукоризненно точным замечаниям шла работа над текстом. Конечно, Анна обидится на этот мой пост. И зря. Она человек не бесталанный, но при чудовищном понижении общего уровня стихосложения в последние два десятилетия, при намеренном уничтожении института редакторства в стране, поэту нужны неимоверные усилия, чтобы вынырнуть из этой трясины приблизительности и первого попавшегося слова.
…Когда-то на полуопальных похоронах Твардовского, прямо у открытой его могилы Давид Самойлов прочел свое стихотворение (написанное, как теперь мы все знаем, на смерть Анны Ахматовой). Просто счел возможным повторить, точь-в-точь, то, что сказал этими стихами при написании:

Вот и всё. Смежили очи гении
И когда померкли небеса.
Словно в опустевшем помещении
Стали слышны наши голоса.

Тянем, тянем слово залежалое,
Говорим и вяло и темно.
Как нас чествуют и как нас жалуют!
Нету их. И все разрешено.
Помню, нам, тогда молодым пиитам, студентам Литинститута, стоявшим у гроба великого поэта и великого редактора было очевидно, что эти стихи Д.С. надо принять как завет, как посыл от той литературы, которая была великой, свободной, живой, написанной не тёмным и вялым, а прекрасным русским языком.🥲👇