Полет на одном крыле

«Не хочет Запад быть нашим соседом – не надо. Мы санкции компенсируем нашими активными действиями на других направлениях на других рынках. Заменим неумолимо стареющую Европу стремительно растущей Азией. Психологически наше общество готово стать частью новой Евразии, ее форпостом».

Это цитата из выступления Лукашенко в Овальном зале 26 мая формулирует новые приоритеты внешней политики Беларуси, которые представляют собой, образно говоря, полет на одном крыле, а фактически – падение. Задача дипломатии, наверное, будет состоять в том, чтобы сделать это падение контролируемым.  

Ставка на Азию и отношения с Китаем и Индией может не сыграть. Перспективы серьезного наращивания белорусского товарного экспорта в эти страны тоже зависимы от отношений Беларуси с Западом. Например, модернизация белорусских производств без западного оборудования – билет для товаров этих предприятий не на рынки Азии, а на свалку. Проекты типа Великого камня - это элементы Шелкового пути в Европу. Если путь закрыт и европейский и американский бизнес в проектах не участвует, то все вложенные в него рубли и юани - просто зарыты в землю под Минском.

В Латинской Америке и Африке серьезные источники белорусского благополучия пока не обнаружены, вложения в Венесуэлу не оправдались и показатели экспорта туда на уровне мизера.

Остаются Россия и СНГ. 28 мая Минск принял заседание глав правительств СНГ, а 15 октября планирует принять саммит глав государств ЕАЭС. Для белорусских властей значимость этих рутинных мероприятий сейчас сложно переоценить. Это одно из тех мест, где рвется международная изоляция белорусского режима и частично снимается вопрос с его легитимностью. Здесь Минск рассчитывает найти защиту и компенсацию экономических потерь на западном направлении. В ходе онлайн-саммита ЕАЭС 21 мая Лукашенко попытался растянуть свой конфликт с Западом на всю карту СНГ, представив его как прессинг на все государства.

Как председатель в СНГ в 2021-м году Беларусь провозгласила курс на продуктивную интеграцию и в новый сложных реалиях видит себя форпостом евразийства, как это выразил сам Лукашенко. Первая проблема тут в том, что данный курс – явление скорее вынужденное, чем естественное. Вторая  – реальное содержание постсоветской интеграции Беларусь никогда не определяла. Пульт управления этими процессами всегда находился в Москве и назначение форпостом нужно получать там же.

28 мая Светлана Тихановская посетила Гаагу, где была принята премьер-министром Марком Рютте и министром иностранных дел Нидерландов Сигрид Кааг. После встречи состоялась совместная пресс-конференция, сам факт которой, по мнению сайта Светланы Тихановской, свидетельствует о признании ее лидером Беларуси.

Что это означает и причём тут пресс-конференция?

С протокольной точки зрения, в Нидерландах случился совместный подход к прессе. Официальная пресс-конференция – мероприятие церемониальное, с флагами обеих стран, заблаговременной аккредитацией СМИ и так далее. В любом случае, в самом факте визита и уровне встреч гораздо больше признания лидерства Тихановской, чем в пресс-конференции, которая, скорее, свидетельство публичной солидаризации голландских политиков с белорусами в момент, когда к нашей стране приковано пристальное внимание.

Признание лидером – это приятно, но мало что меняет и даёт. В дипсловаре такого статуса нет. Лидер – это же не должность, это характеристика, некая оценочная вещь. Не всякий президент – национальный лидер, не всякий лидер – президент.

Если бы Светлана Тихановская провозгласила себя главой государства, с того момента все ее международные встречи означали бы признание ее статуса как минимум де-факто. Их, правда, в таком случае могло и не быть. Признанием де-юре явилась бы фиксация Тихановской как президента зарубежными странами в их официальных документах – переписке с ней, приглашениях программах визитов и так далее.

Например, апрельская поездка Лукашенко в Азербайджан позиционировалась Баку как рабочий визит президента, это было отражено в программе и церемониале, оказанных почестях и гостеприимстве. Данный визит в этом смысле является актом признания президентской легитимности Лукашенко со стороны Азербайджана де-юре.

Вручение верительных грамот послами – тоже таинство признания президентских полномочий. В случае признания Тихановской президентом верительные грамоты послы зарубежных стран везли бы именно ей в Вильнюс. В Минске остались бы лишь те дипломаты, чьи верительные грамоты адресованы Лукашенко.

Уровень международных встреч Светланы Тихановской, безусловно, впечатляет. Александр Лукашенко даже в свои лучшие годы не был особо вхож в правящие дома Европы. Правда, он не особо туда стремился и не особо считался с тем, что о нем там думают. Правил и правит по факту все равно он.

Спецпредставитель МИД 2.0?

Министр иностранных дел Владимир Макей провел больше часа своего рабочего времени с главой Круглого стола демократических сил Юрием Воскресенским в разговоре о судьбах отечества и необходимости национального диалога в стране.

Одно из двух - либо Владимир Макей хочет присоединится к столу Воскресенского, либо стол Воскресенского хотят использовать для нужд МИД.

15 лет назад вошедший в МИД депутат Палаты представителей, лидер Либерально-демократической партии Сергей Гайдукевич вышел оттуда специальным представителем министра иностранных дел Беларуси по взаимодействию с европейскими структурами и парламентами.

Шел декабрь 2006 года, начало третьего срока президентства Лукашенко. Рисунок тех событий напоминает грабли: в марте прошли президентские выборы, их не признали. Разрозненная оппозиция, акции протеста, жестко подавленные белорусскими властями и санкции США и ЕС как реакция на фальсификации и насилие. Запад бойкотировал все контакты с режимом. Минск решил схитрить с помощью имитации диалога с оппозицией, на роль которой определили лидера ЛДП.

Гайдукевич завел себе бланк спецпредставителя и успел побывать в Риме, Страсбурге, Брюсселе, собирался в Японию. Уже в сентябре 2007 года должность была упразднена.

Зачем Кремлю сдавать Лукашенко, а белорусскому МИДу — Африка  

Десятый выпуск «Пульса Ленина-19» — еженедельного обзора основных событий во внешней политике Беларуси посвящен последствиям сочинской встречи Лукашенко с Путиным и возможностям белорусского освоения Африки.

Транзит власти в Россию

В 2003 году международная федерация настольного тенниса приняла решение увеличить на несколько миллиметров диаметр шарика, чтобы сделать его заметным для зрителей, которые наблюдают за игрой по телевизору. В белорусско-российских отношениях бессмысленно гадать, на чьей стороне шарик и пытаться его рассмотреть, потому что этот пинг-понг, скорее, напоминает наперстки.

1 июня Александр Лукашенко посвятил своим таинственным переговорам с Путиным в Сочи целое совещание, но так и не пролил свет на их реальное содержание и последствия для Беларуси.

Попробуем сделать выводы самостоятельно.

Судя по всему, Россия стимулирует ухудшение отношений Беларуси с Западом и соседями, постепенно замыкая на себе все интересы и возможности Минска. Лукашенко в Сочи получил необходимую поддержку Путина, цена которой для режима гораздо больше и важнее кредитного транша и новых рейсов в Россию для Белавиа. Эти решения всего лишь поддерживают Беларусь и национальную авиакомпанию на плаву, поддержка Путина – обеспечивает нахождение Лукашенко у власти при любом раскладе.

Ключевой вопрос по-прежнему заключается в стоимости и сроках предъявления чека к оплате. И он пока не прояснен.

Владимир Путин в Сочи заявил об интеграции без спешки. Видимо, он имел в виду, что отношения Минска с коллективным Западом и Украиной еще не прошли расчетную точку невозврата.

Власти Беларуси мало опасаются Запада, имеющего только рычаги экономического давления. В отличие от Кремля, фактически обеспечивающего их жизнеспособность. Применение экономический санкций чревато серьезным ударом по экономике Беларуси и связям с западными странами, но ущерб для режима в этом не очевиден. Для властей определенную угрозу может представлять спровоцированный санкциями социальный взрыв, но его возможности не подтверждаются опытом других стран и фактически перекрыты катком репрессий.

Тема санкций немало раскалывает белорусское общество, что само по себе выгодно белорусским властям, наращивающим антизападную риторику по государственным телеканалам.

В этом смысле белорусский вопрос на американо-российской встрече в верхах 16 июня в Женеве, по-моему, не имеет никаких серьезных перспектив урегулирования.

Зачем Кремлю сдавать Лукашенко, обеспечивающего транзит Беларуси в Россию, по крайней мере, де-факто?

Момент транзита власти в Беларуси и его согласования с Западом, возможно, придет, но только после завершения интеграционной транзакции, с которой Кремль, как стало известно в Сочи, не торопится.

Мыс доброй, но неоправданной надежды

31 мая – 1 июня МИД совместно с Белорусской торгово-промышленной палатой провел второй Белорусско-Африканский экономический форум с участием представителей 14 африканских государств.

Пока к югу от Сахары не обнаружился источник благополучия Беларуси, но МИД, заряженный на продвижение торговли, не теряет надежды и стучится во все даже самые глухие двери.

Африка – это, в первую очередь, кладовая минеральных ресурсов, которыми богат континент, а уже потом рынок сбыта. Глобальные игроки обеспечивают реализацию своих интересов серьезными инвестициями. Например, китайцы профинансировали в Африке строительство тысяч километров железнодорожных путей и автотрасс, дюжины морских портов и крупных энергообъектов, подготовили сотни тысяч специалистов. В 2016 году объем китайских инвестиций превысил 36 млрд. долларов, а совокупный объем торговли Китая с африканскими странами – 190 млрд. За последние 20 лет прямые инвестиции КНР в Африку увеличились в 100 раз, суммарный объем торговли – в 20 раз.

Понятно, что с Китаем нам не тягаться. Вопрос не в масштабах, а в подходах. Только такие небогатые государства как Беларусь могут позволить себе желание получить доступ и отдачу от африканского рынка без вложений. Отсюда, правда, скромные результаты и перспективы: суммарный белорусско-африканский товарооборота в 2020 году составил 553 млн. долларов США.

Взаимодействие Беларуси с африканскими странами используется Минском не только для торговли.
 
В Африке куются международная легитимность и иллюзия многовекторности белорусской внешней политики.
 
Конечно, как и товарооборот такая легитимность и такая иллюзия способны вызвать улыбку. Тем не менее, 1 июня посол Беларуси в Кении вручил верительные грамоты президенту Эфиопии, в которой будет работать по совместительству. Таинство международного признания свершилось.
 
Кстати, в 2020 году белорусский экспорт в Кению составил 5,5 млн. долларов США, в Эфиопию – лишь 2 млн. долларов, а в Канаду – 19 млн. Причем тут Канада, спросите? В общем не причем, просто посольство Беларуси в Канаде закроется 1 сентября как бесперспективное с точки зрения официального Минска.  

🔥Прямо сейчас Артём Шрайбман, Екатерина Дейкало и Павел Мацукевич говорят о будущем беларуской дипломатии в рамках конференции ЦНИ Reshape 2021: Volume Two.

Обсуждают:

◽️Чего уже достигла дипломатия новой Беларуси;
◽️появилась ли у Беларуси кузница дипломатов;
◽️какие вызовы стоят перед внешней политикой Беларуси и может ли отечественная дипломатия на них ответить.

Подключайся👇
https://youtu.be/51iOdBR2tXM

Почему праздник испорчен, а Азия не заменит нам Европу

Одиннадцатый выпуск «Пульса Ленина-19» посвящен внешнеполитическому аспекту нового государственного праздника в национальном календаре, а также проблемам белорусского освоения Азии.

День осеннего единения с Россией

У Беларуси и России обнаруживается все больше общего там, где не должно. Выбрав 17 сентября для отмечания нового государственного праздника – Дня народного единства, официальный Минск синхронизировался с Кремлем по части антипольской направленности своей новой праздничной даты. Для справки – в России тоже есть день народного единства, 4 ноября, в память об избавлении Москвы от поляков в 1612 году. Он был учрежден относительно недавно на очередной волне обострения российско-польских отношений.

Однако, если для России привычно и естественно видеть в Польше помеху своему благополучию и это взаимно, для Беларуси значение польской угрозы, мягко говоря, преувеличено. Польский МИД отреагировал заявлением, в котором указал на руку Москвы в новом празднике в белорусском календаре, продвигающей свое толкование сложной истории.

В 2006 году мне вместе с группой молодых дипломатов из разных стран случилось побывать в политическом архиве МИД ФРГ. Немецкий МИД располагается в здании бывшего рейхсбанка и вход в архив происходит через характерную для банковского хранилища толстую металлическую дверь. Прямо за ней, возможно, специально к нашему визиту был выставлен документ, имеющий прямое отношение к нашей новой праздничной дате 17 сентября – карта к договору о дружбе и границе между Германией и СССР от 28 сентября 1939 года.

Впечатляет не сама карта, а две гигантские подписи прямо на ней - Сталина и Риббентропа.

Росчерк Сталина занимает полметра – начинается в Западной Белоруссии и заканчивается в Румынии.

Эти подписи оформили новые уже фактические границы между СССР и Германией, о которых стороны договорились в конце августа 1939 года перед вторжением немцев в Польшу. Западная Белоруссия, как известно, была лишь фрагментом того секретного раздела сфер влияния. Это был тот нередкий для белорусской истории случай, когда наша судьба решалась без нашего ведома и участия.

17 сентября Красная Армия получила приказ перейти польскую границу и занять территории Западной Белоруссии и Западной Украины, входившие в состав Польши по итогам Рижского мира. Этот приказ пришел не из Минска, это результат чужого не белорусского сговора. Поэтому делать эту дату праздником в Беларуси можно только в угоду Москве и назло Варшаве.

Если уж связывать национальное единение с этим объединением белорусских территорий, то куда понятнее было бы 14 ноября – в этот день в 1939 году Верховный Совет БССР постановил принять Западную Белоруссию в состав БССР. Пусть это решение было обычной формальностью. Оно, по крайней мере, принималось белорусами.

Внеплановая замена Европы на Азию

МИД Беларуси продолжает наращивать информационный обмен с лояльными по отношению к официальному Минску странами и регионами, рассчитывая с его помощью разогреть покупательский спрос на белорусскую продукцию даже в самых далеких и, порой, совсем не богатых уголках планеты. Данный обмен пока ведется лишь с дипломатами, не уполномоченными заключать экспортно-импортные и инвестиционные контракты, а потому – вероятно, приятный, но совершенно ни к чему не обязывающий.

9 июня в Москве в Деловом центре посольства Беларуси состоялся Белорусско-азиатский форум для дипломатов азиатских стран, работающих в России и аккредитованных на Минск по совместительству. Неделей раньше аналогичное мероприятие было проведено для диппредставителей африканских стран.

С чем связана такая активность на дальних торговых фронтах? Выступая в Овальном зале 26 мая Александр Лукашенко фактически объявил «западозамещение», предложив компенсировать отношения со странами коллективного Запада активными действиями на других направлениях. «Заменим неумолимо стареющую Европу стремительно растущей Азией», - призвал он. И МИД ответственно взялся за реализацию нерешаемой задачи.

Экспорт в Азию в 2020 году достиг 2,5 млрд. долларов против 6,5 млрд. в Европу. Такие данные размещены на мидовском сайте. Но дело тут не в цифрах.
 
Азиатский рынок, безусловно, очень перспективный, но возможности его освоения, как мы уже говорили, во многом зависят от уровня сотрудничества с западными странами, а точнее – от возможностей доступа к их технологиям.
 
Несколько примеров: успешное присутствие ПО «Интеграл» на азиатских рынках и вообще мировую конкурентоспособность его микросхем обеспечили Соединенные Штаты, выделившие в начале 90-х заводу деньги на закупку оборудования компании Kras, на котором стало возможным производить до 1,2 млн микросхем ежемесячно. Дальнейшая модернизация завода происходила тоже за счет закупок передового оборудования. Это же касается и еще одного важного белорусского игрока на азиатском рынке – ПО «Белаз», модернизирующего свои производственные мощности с помощью передовых итальянских, немецких и японских технологических решений.      

Замещение этих технологий китайскими аналогами, о чем недавно говорил премьер-министр Роман Головченко, поможет найти место конечной продукции на складе, сделав ее неконкурентной, возможно, даже на внутреннем рынке – ведь азиатские тигры и тигрята могут производить все это качественнее и дешевле.  
 
В качестве перспективных направлений сотрудничества с азиатскими странами Минск видит также участие азиатского бизнеса в индустриальном парке «Великий камень» и ПВТ. Здесь, правда, та же история – без нормальных отношений с западным миром Шелковый путь из Азии в Европу упирается в стену и превращает все инвестиции в тот же «Великий камень» в камень на шею бизнеса, который вложился.
 
Причем положение не спасают планы по совершенствованию условий для бизнеса и инвестиций в «Великом камне», прозвучавшие на совещании у Лукашенко 7 июня. Они могут привести к перетоку резидентов из других преференциальных зон, существующих в Беларуси – условия СЭЗ и без этого крупно проигрывали «Великому камню» в плане льгот.
 
В ледниковый период отношений Беларуси с Западом рассчитывать на зарубежную деловую активность в синеокой не приходится, даже если распространить преференции для бизнеса, действующие в «Великом камне», на всю страну. Хотя, это хороший ход на перспективу. В Швейцарии, например, нет никаких преференциальных условий или зон для ведения бизнеса – они просто выгоднее, чем в других странах.

Повестка дна

Советский дипломат с белорусскими корнями Андрей Громыко, принимавший Джо Байдена в 1988 году в Кремле тогда еще как сенатора, считал правильным такой обмен мнениями, когда собеседник приходит со своим мнением, а уходит с его.

Эта шутка хорошо подходит для международной разрядки, потому что метко описывает ее условия – уступки.

Возможности взаимных уступок со стороны России и США в реальности весьма ограничены, поэтому любая договоренность (например, о возвращении послов) уже победа. Каждая новая американская администрация начинает работу, образно говоря, с перезагрузки системы международных отношений. Для Джо Байдена саммит в Женеве 16 июня — это интригующее начало, для Владимира Путина, встречающего уже пятую администрацию, — знакомый сериал.

На женевской встрече в верхах Путин и Байден обменялись мнениями по белорусскому вопросу, но «эффекта Громыко» не произошло — собеседники остались при своем. В этой истории иначе быть не могло. 

Включение белорусской темы в повестку дня саммита Россия-США придало ей международный вес, но не могло повлиять на нахождение ответа. В ситуации, когда одна из сторон считает кейс исключительно своим и даже заинтересована в кризисе, а другая это влияние не оспаривает, сам процесс обсуждения важнее результата. 

Кремлю не за чем идти на компромиссы в вопросе, где у него все под контролем, и сливать Лукашенко.

Интересно, что во время пресс-конференции Путин около часа отвечал на вопросы, и никто из журналистов не задал белорусский. Это показывает реальное место белорусской темы для мировых и российских СМИ. 

Кремль не является инициатором переговоров по белорусской проблематике с западными странами, но их проведение не угрожает интересам России в Беларуси. Как раз наоборот. В предыдущих обзорах уже отмечалось, что перманентная угроза возможных компромиссов между Москвой и Западом позволяет Кремлю держать Лукашенко в нужном тонусе, на случай, если темпы белорусско-российской интеграции отстают от договоренностей. У Москвы на Минск свои планы и урегулирование белорусского кризиса находится исключительно в плоскости их реализации. 

Возвращение к изгоям

Во время дипломатической службы в Германии и Швейцарии мне приходилось общаться с представителями экспортных-кредитных агентств «Euler Hermes» и «Swiss Export Risk Insurance». Их главный гешефт – страховое покрытие экспортных сделок для немецких и швейцарских компаний с зарубежным бизнесом. Разговор обычно крутился вокруг двух вопросов – объемов страхового покрытия под сделки с белорусскими предприятиями и рейтинга Беларуси в классификации страновых рисков Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР).

При этом собеседники всегда подчеркивали интерес к сотрудничеству с Беларусью, ссылаясь на безупречность нашей кредитной истории. Швейцарским правительством, например, в последние годы были выделены 300 млн. швейцарских франков для покрытия экспортных сделок с предприятиями из Беларуси. Не хватало проектов, чтобы освоить эти деньги.

Однако эту кредитную идиллию всегда портил имидж последней диктатуры в Европе. Неслучайно Беларуси понадобилось почти 20 лет, чтобы покинуть 7-ю самую плохую группу кредитного риска ОЭСР, в которой мы соседствовали с беднейшими странами мира с 1999-го по 2018-й годы. Но вопрос был не в соседстве с изгоями, а в его цене. Чем хуже группа, тем выше величина страховой премии за покрытие для белорусских предприятий, предоставляемое странами-членами ОЭСР. Между тем эти кредиты — один из самых главных источников модернизации производственной сферы Беларуси. По информации Минфина, самое активное взаимодействие осуществлялось с банками Германии, Чехии, Польши, Швейцарии и Италии.

В упрощенном виде схема выглядит примерно так: белорусское предприятие находит поставщика нужного оборудования, тот привлекает банк для кредитования поставки, а агентство предоставляет от имени государства госгарантии — страховое покрытие для экспортного кредита. Такие гарантии положительно отражались на стоимости кредита, поскольку выступали его обеспечением.

Эта история вспомнилась в связи с отказом Шведского агентства по страхованию экспортных кредитных рисков от страхования сделок по поставке в Беларусь газовых турбин производства шведской дочки «Siemens» — компании «Siemens Industrial Turbomachinery». Это произошло еще в конце мая. Вслед за агентством в начале июня из проекта вышел немецкий банк «KfW IPEX Bank», обеспечивавший кредитование части проекта. Тем не менее, на этой неделе стало известно, что компания «Siemens» собирается выполнить свои обязательства по производству и поставке в Беларусь газовых турбин. Они предназначены для создания пиково-резервных источников энергии на случай нештатной ситуации на БелАЭС.

Давление на зарубежных участников проекта шло такое, словно данные газовые турбины заказаны Александром Лукашенко, если не лично, то опосредовано и не для национальной энергосистемы, а для правительственной дачи.

Под раздачу попал не только «Siemens». На протяжении последних месяцев отдельные представители белорусских демократических сил в эмиграции методично прессуют западный бизнес, работающий с Беларусью, связывая его деловую активность с диктатурой.

Между тем в большинстве случаев такая связь не прослеживается, если, конечно, не отождествлять страну с режимом. Хотя интересы последних, по крайней мере, в настоящее время расходятся диаметрально. Например, если в интересах Лукашенко демонизировать Запад, то в интересах Беларуси тесно сотрудничать с ним. С уязвимостями примерно та же картина. Поэтому срыв поставки газовых турбин «Siemens» не способен задеть режим или склонить его к чему-то, хотя бы к извинениям за насилие, зато для национальной энергетики и безопасной эксплуатации атомной станции это вопрос критический.

В конце концов, нужно понимать, что в случае, если от поставки турбин откажутся немцы, их аналоги, кредит и покрытие предложат китайские друзья. И это касается практически всех западных технологий.  

 Сектор санкции на барабане
 
Тринадцатый выпуск «Пульса Ленина-19» посвящен возможным последствиям беспрецедентных санкций, принятых Европейским союзом по Беларуси.

24 июня Совет ЕС утвердил секторальные экономические санкции, которые затронут калийную и нефтяную отрасли, банковский сектор и ряд других сфер нашей страны, в дополнение к принятому накануне 4-му санкционному пакету. Расширили свои санкционные списки физических и юридических лиц США и Великобритания.

Тема санкций разделила белорусов на сторонников и противников в неизвестном, но слабо влияющем на их принятие или отмену соотношении. Попробуем разобрать аргументы сторон на мифы и факты, чтобы понять, чем санкции для нас чреваты.
 
Санкции не действуют
 
Это миф. Все санкции действуют, вопрос на кого и как. Возьмем самые безобидные – визовые. В них больше символизма, чем ущерба даже для лиц из списка, потому что у большинства персоналий нет ни активов, ни привычки ездить в ЕС или США. Однако даже такая символическая мера уже тяжкий удар по репутации страны на Западе, где негативный имидж – это противопоказание для отношений.
 
Экспертами калькулируется ущерб от санкций для ВВП – до 14%. Просчитываются потери для отраслей и предприятий. Делаются разные расчеты и прогнозы, кроме оценки конкретного ущерба для режима. Между тем, это главный вопрос, на основании которого, по идее, должны приниматься ограничительные меры.  
 
Мы уже рассматривали, в чем проявился эффект от жестких санкций для Югославии. В крахе экономики: цены на продукты в те годы выросли в 3,5 тысячи раз, 40% предприятий закрылось. В умах сербов именно внешний фактор стал доминировать в качестве причины кризиса, хотя до санкций в проблемах винили Милошевича.
 
Жесткие санкции свалят режим
 
Все когда-нибудь случается впервые, но пока это миф. Примеров применения жестких санкций в истории немало, случаев ухода подобных режимов в результате санкций – ноль.
 
Возможный расчет, что санкции спровоцируют бунт против действующей власти, не оправдан.
 
Когда на улицах разлилось людское море и санкции теоретически могли усилить протестную волну, они не принимались. Сейчас в Беларуси протест отсутствует (соцсети не в счет), а любые признаки профилактически закатываются властями в асфальт с прицелом уже на будущую электоральную кампанию.

Санкции сближают с Россией
 
Это факт. Наша зависимость превращается в откровенно вассальную. Правда, отношения с Россией всегда были тесными и Беларусь медленно, но уверенно шла на поводу интеграционных пожеланий Кремля. Этот процесс был более-менее прозрачным.
 
Итогом частых и длинных контактов Александра Лукашенко и Владимира Путина являются договоренности, о которых известно узкому кругу лиц, хотя они, скорее всего, касаются каждого в Беларуси. Реанимированы интеграционные карты и даже если со стороны Минска предпринимаются попытки сыграть ими в дурака, на кону все равно стоят белорусские интересы и позиции Москвы в игре беспроигрышные. Санкции, безусловно, сужают для Лукашенко возможности поссориться с Путиным, чтобы включить заднюю.
 
Запад не мог не отреагировать
 
Это факт. Однако, благими намерениями вымощена дорога в жуткое место. Есть ли у Запада ресурсы обеспечить изменение ситуации в интересах Беларуси? По-моему, нет.
 
Запад не смог не отреагировать, когда проблема вышла за пределы Беларуси. Верховный представитель ЕС Жозеп Боррель заявил, что триггером для экономических санкций стал инцидент с самолетом. И это смущает. Во-первых, потому что решение о 4-м пакете и секторальных санкциях принимается до завершения международного расследования инцидента. Во-вторых, закрывая авиасообщение с Беларусью, Евросоюз думал о себе.
 
Мы зависимы от сотрудничества с западными странами, оно во многом обеспечивает наш суверенитет. Однако эта зависимость не является уязвимостью властей пока у них есть поддержка России.
 
Пример с Белавиа красноречив: российское направление не сможет заместить европейское, но обеспечивает маневр от разорения. В сухом остатке бойкота белорусского неба и Белавиа: белорусы изолированы, а судьба нашей авиакомпании теперь в руках России.  
 
Санкции отменят и все восстановится
 
Санкционная пластинка отматывается проще, но не просто, и у санкций бывает долгое эхо. Приведу пример из Швейцарии: предыдущие санкции в отношении Беларуси были сняты Берном в 2016 году, но даже спустя три года находились банки, которые отказывались от операций с нашей страной под предлогом санкций.
 
Попавшим под санкционный запрет предприятиям и отраслям потерянные рынки и ниши вряд ли вернуть.
 
Причем что-то подсказывает, что западный бизнес в Беларуси и белорусский за рубежом заместят компании из одних и тех же дружественных нам стран – России, Китая, Турции. Уцелевших белорусских бизнесменов просеет передел собственности в пользу лояльных власти.

Шаг и мат
 
Чешские власти собираются организовать представительство офиса Светланы Тихановской в Праге. Об этом сообщил в своем твиттере Министр иностранных дел Чехии Якуб Кулганек. Таким образом Чехия планирует присоединиться к Литве и Польше в открытой поддержке белорусских демсил под руководством Тихановской, действующих в эмиграции.
 
Поддержка — это большой плюс. В особенности, когда она идет туда, где решается судьба кризиса и где она действительно востребована.
 
Данный шаг в случае его реализации скорее всего переведет отношения Праги с официальным Минском в плоскость совершенно номинальных. Если представительство офиса Тихановской будет выглядеть как квази-дипломатическое, то реакция на это вряд ли ограничится словарным негодованием на Ленина-19 (МИД). Можно также ожидать понижения и сокращения дипломатического представительства Чехии в Минске и наоборот вплоть сворачивания дипприсутствия. И это большой минус.
 
В чем смысл существования посольств, когда такой кризис в отношениях? Сохранение канала коммуникации. Пока есть посольство – канал считается открытым, мосты не сожжены.
 
Помощь гражданскому обществу на месте сильнее самых широких жестов солидарности на расстоянии. Помним, как европейские дипломаты спасли от задержания лауреата Нобелевской премии и члена президиума Координационного совета Светлану Алексиевич просто тем, что собрались в ее квартире. В этом смысле, можно только сожалеть о предстоящем вынужденном отъезде из Беларуси главы представительства ЕС Дирка Шубеля.
 
Или другой пример, но уже из близкой нам Северной Кореи: сейчас там работают около 25 зарубежных посольств. Представители таких стран как Германия, Великобритания и Швеция находятся в одном здании, что характеризует масштабы зарубежного дипприсутствия как минимальные. Считается, что пока они есть — варианты дипломатического урегулирования кризиса не исчерпаны.

Тень независимости

3 июля Беларусь отмечает День независимости. Это повод поговорить и об этой дате, вызывающей вопросы, и о независимости, вызывающей сомнения и тревогу.

С вопросами о дате сталкивается любой белорусский дипломат, когда заходит речь о праздновании Дня независимости Беларуси за рубежом. Большинство стран на этой планете чествует свою независимость в день первого упоминания государственности либо провозглашения суверенитета. У нас иначе.

3-е июля не имеет прямого отношения к независимости Беларуси. В противном случае мы бы сейчас отмечали 77-ю годовщину.

До 1996-го года День независимости отмечался 27-го июля и был связан с принятием в 1990-м году Декларации о государственном суверенитете. Лукашенко инициировал референдум и по его результатам перенес праздник на 3-е июля — дату освобождения Минска от немцев в 1944-м году. С этого момента 27-е июля не является ни праздничной, ни даже памятной датой. Такое вот затирание истории, которой в другое время гордились.

Однако не день в календаре определяет независимость.
Современная политическая мысль гласит, что государство суверенно только тогда, когда оно реализует волю народа.

Значит, наше перестало быть суверенным 9 августа 2020 года, когда выбор Центризбиркома не совпал с волеизъявлением избирателей.

Международная независимость страны проявляется в том, насколько свободно и независимо от других осуществляется внешнеполитическая деятельность. С этим у нас тоже проблемы.

Беларуси всегда приходилось оглядываться на Москву. Пример южного соседа показывает, как опасно этого не делать. Однако сейчас этот взгляд как будто завис: Беларусь откровенно следует интересам России, игнорируя свои.
В последнее время начинают звучать сроки завершения белорусско-российской интеграции — 1 января 2022-го. Под этим нужно понимать оформление нашей экономической зависимости как юридического факта и доступа российского капитала к пока ещё белорусским активам.

В торговой сфере — Россия давно основной рынок сбыта, но теперь это без вариантов. В энергетической — санкции и тут способствуют монополизации Москвы как поставщика, а все проекты альтернативных поставок той же нефти (Азербайджан, Казахстан, Туркменистан) малозначительны по объемам и невозможны без российских труб. В финансовой — Россия единственный кредитный портфель, финансирующий уже не столько Беларусь, сколько свои же ранее предоставленные нам кредиты.

Один из последних ярких штрихов к портрету белорусской независимости, отвечающей вкусам Москвы — приостановление участия Беларуси в Восточном партнерстве. Экономическое значение программы для Минска исчислялось в десятках и сотнях миллионах евро и знаковых проектах, политическое – в укреплении национальной независимости.

Участие в программе демонстрировало внешнеполитическую автономию Беларуси от России.

Восточное партнерство раздражало Москву, как инструмент оттягивания от России постсоветских стран. Теперь российскую силу притяжения в отношении Беларуси уже ничто не ограничивает — иных форматов сотрудничества с западным миром у нашей страны нет.    

На сайте МИД можно прочесть воспоминание, что «географическое положение Беларуси, на территории которой сходятся важнейшие транспортные пути между Европой и Азией, и непростая история страны, испытавшей на себе разрушительные последствия многочисленных войн и конфликтов, обусловили курс на многовекторность внешней политики как ее фундаментальный принцип, предполагающий развитие сбалансированных конструктивных отношений с партнерами в различных регионах мира».

Президентские выборы 2020 года привели к отказу от этого курса, соответствующего интересам страны как нельзя лучше, в пользу форсированного дрейфа в Россию. Этот дрейф обеспечивает режиму власть, но оставляет лишь тень от независимости. В результате безопасный баланс наших отношений по линии Запад-Россия разрушен до основания. Власти рассчитывают на равновесие за счет Азии и Африки, но попытки его обретения без Запада — бесплодны как поиски Грааля.

Когда дипломатическая миссия выполнима, а когда нет

Пятнадцатый выпуск «Пульса Ленина-19» посвящен возможным урокам для Беларуси и Запада из опыта тайной дипломатии и международного санкционного давления на Ливию, а также расшифровке нового статуса офиса  Светланы Тихановской в Литве.

Полковнику никто не спишет

К 4-му санкционному пакету Евросоюза присоединились восемь стран — Швейцария, Норвегия, Македония, Черногория, Сербия, Албания, Исландия и Лихтенштейн. Однако расширение и ужесточение европейских санкций пока встречает лишь контрмеры официального Минска и удаление последних пятен свободы в Беларуси. Обе стороны демонстрируют готовность к дальнейшему болезненному раскручиванию конфликтной спирали.

Негативное влияние санкций на Беларусь неоспоримо. Тем не менее, санкции уже данность, которую не затереть, и на повестке теперь иной вопрос: можно ли сделать их инструментом эффективного давления непосредственно на режим? Возможный ответ дает пример международных санкций в отношении Ливии, обеспечивших смену курса ливийского лидера, полковника Муаммара Каддафи. Этот успех — заслуга тайной дипломатии.

Нефть в обмен на жесть
Вкратце о Каддафи: пришел к власти в результате госпереворота, правил Ливией 42 года пока не погиб на обочине гражданской войны при военном вмешательстве НАТО, разгоревшейся уже после снятия санкций и 7-8 лет нормальных отношений с Западом. Международный гнев Каддафи навлек на себя поддержкой терроризма, организацией покушений на зарубежных политиков, попытками овладеть ядерным и химическим оружием.

Точкой отсчета для эскалации является взрыв над Локерби американского пассажирского самолета в декабре 1988 года. Гибнут все на борту – 270 человек. В то время Ливия уже была под санкциями США за организацию теракта в Берлине в 1986 году. Спустя год после Локерби в 1989 году ливийские спецслужбы взрывают французский пассажирский самолет в небе над Нигером и там тоже гибнут все — 170 человек.

Расследование теракта над Локерби длилось три года. По его результатам Советом Безопасности ООН, начиная с 1992 года, была введена серия санкций, включая запрет на любые формы военно-технического сотрудничества, международное воздушное сообщение, понижение уровня диппредставительства иностранных государств, блокировку ливийских счетов, а также меры, касавшиеся нефтяного сектора.

Санкции нанесли мощнейший удар по экономике Ливии. Безработица достигла 30%. Каддафи оказался в полной международной изоляции. При этом стоит учесть, что Каддафи не имел такой опоры как Россия (которая есть за спиной Лукашенко).

Еще в 1991 году сразу после расследования Локерби США и Великобритания предъявили обвинение ливийским спецслужбам и выдвинули пять требований: выдать подозреваемых для суда; взять на себя ответственность за теракт; раскрыть всю информацию о взрыве и обеспечить доступ к свидетелям; выплатить компенсацию семьям погибших; отказаться от терроризма.

Каддафи выполнил эти условия.

Невидимая сила тайной дипломатии
Американцы развернули кропотливую дипломатическую работу по продвижению пяти требований, которые оставались неизменными 12 (!) лет. Некоторые интересные подробности описаны в книге американского дипломата, непосредственного участника переговорного процесса Уильяма Бёрнса «Невидимая сила».

По мнению Бёрнса, сыграло то, что в этом конфликте было много пространства для дипломатии.

Американские и международные рычаги давления заставили Каддафи изменить свои расчеты. Переговоры убедили его в том, что он лично заинтересован в смене политического курса ради сохранения власти.
Каддафи нужно было найти выход из изоляции и американцы дали ему такую возможность — трудную, но достижимую. По мнению Бёрнса, секрет успеха американской дипломатической миссии был в том, что США не стремились к смене режима в Ливии, но были заинтересованы в том, чтобы Каддафи отказался от терроризма и оружия массового поражения.

Дипломатия, тем не менее, подключилась не сразу. В 1999 году лишь спустя 7 (!) лет после введения санкций Совбезом ООН Каддафи выполнил первое требование и выдал подозреваемых в теракте. С этого момента американцы с участием британцев начинают секретные переговоры с лицами, тесно связанными с Каддафи, которые происходит с перерывами в разных европейских столицах.

По воспоминаниям Бёрнса, ливийские переговорщики опасались истинных намерений американцев и что Каддафи «отмочит» номер. В конце концов ливийской стороне был передан сценарий, в котором были подробно перечислены ожидания и возможные встречные шаги. «Шаг за шагом, пишет Бернс, мы согласовывали. Формулировки и условия выполнения обязательств. Взаимное доверие росло».

В 2003 году Каддафи согласился на условия по Локерби, была также согласована сумма компенсации семьям в 2,7 млрд. долларов США — 10 млн. долларов за каждого погибшего. К слову, сумма итоговой компенсации французам была в 10 раз меньше — 1 млн. долларов за каждого погибшего.

В результате дальнейших переговоров к концу 2003 года Каддафи объявил об отказе от оружия массового поражения.
Все это привело к снятию санкций и улучшению отношений Ливии с Западом. Они оставались стабильными вплоть до 2011 года — начала гражданской войны.

Завещание Каддафи
Из ливийского эпизода можно сделать несколько выводов.

В первую очередь, у Запада должна быть политическая воля, причем не наказать, а разрешить ситуацию.

Отдельные санкционные меры в отношении Беларуси похожи на возмездие (бойкот белорусского неба и запрет на полеты Белавиа).

Цели, которые ставит перед собой международное давление, должны быть сложными, но досягаемыми. Поскольку процесс длительный и может занять годы, более уместно, например, требовать неучастия Лукашенко в следующих выборах, чем настаивать на новых — это в любом случае прерогатива гражданского общества в Беларуси.

Необходима условная дорожная карта, в которой будут прописаны шаги режима и их обеспечение, например, в виде поэтапного снятия ограничений, гарантий и так далее.

Важно, чтобы одна из западных стран, обладающая ресурсами, авторитетом и, самое главное, имеющая опыт прямых контактов с Лукашенко, впряглась в процесс, как если бы речь шла про ее национальные интересы. Задача — взять на себя координацию международных усилий уже хотя бы для того, чтобы разнообразить белорусско-российский заговорщицкий тандем своими предложениями, от которых Минску или Москве будет сложно отказаться.

Дипмиссия невыполнима

5 июля офис Светланы Тихановской получил аккредитацию в МИД Литвы в качестве представительства белорусской демократии. МИД Беларуси расценил это как враждебный шаг, идущий вразрез с Венской конвенцией о дипломатических сношениях, и принял решение сократить до минимума литовскую  дипмиссию в Беларуси.

Литва суверенна в своем праве признавать или не признавать страны, правительства, представительства, и любой подобный шаг имеет свои как минимум двусторонние последствия. Вопрос в том, последуют ли ее примеру другие государства. 

Пока что этого не произошло. О готовности открыть у себя представительство демократических сил Беларуси ранее заявляла Чехия, однако нет уверенности, что в Праге разделяют взгляды Вильнюса на статус. Австрия и Франция уже отказались от литовского почина. 

При этом аккредитация в Министерстве иностранных дел не обязательно означает получение дипломатического статуса. Раньше на Ленина-19 в Минске (адрес МИД Беларуси) проходили аккредитацию все неправительственные зарубежные представительства (бизнес, фонды и так далее) пока эту функцию не передали в исполкомы, и это не делало их миссии даже квази-дипломатическими. 

В официальном сообщении МИД Литвы не говорится о наделении дипломатическим статусом офиса Тихановской. Речь идет об аккредитации в качестве «иного представительства». Подчеркивается, что решение является выражением неизменной поддержки Литвой «белорусских неправительственных организаций и гражданского общества». 

И это ключевой момент, влияющий на статус. Потому что дипломатический могут иметь лишь представительства государства.

Пока неясно, что дает офису аккредитация в литовском МИД в качестве «иного представительства».

Светлану Тихановскую принимали как лидера демократических сил Беларуси на высшем уровне во многих странах Европы. Александр Лукашенко за все годы своего президентства никогда не имел такого интенсивного диалога с западными лидерами как офис Тихановской менее, чем за год. С точки зрения международной работы ее команды необходимость в новом статусе не просматривается. 

Зато видна несогласованность действий внутри ЕС. Литва, оформляя офис Тихановской в качестве представительства, так или иначе создает на своей территории некую альтернативу дипмиссии официального Минска. Цена у решения чрезвычайно высока — вынужденный отъезд практически всего литовского дипсостава из Беларуси и нашего из Литвы. Рядом другой член Европейского союза, Эстония, рисует иную линию отношений с Минском — назначает в Беларусь нового посла. 

На этом месте возникает вопрос: почему организовать мораторий на прилет новых послов в Беларусь сложнее, чем, например, закрыть белорусское небо и бойкотировать Белавиа? Европейский союз продемонстрировал единодушие в том, что задело в Беларуси условно каждого (летают все, а точнее уже не летают), и продолжает разрозненность в том, что касается изоляции только одного — Лукашенко. Напомним, вручение верительных грамот послами является дипломатическим таинством взаимного признания глав государств.

Наш карточный дом Россия
Шестнадцатый выпуск «Пульса Ленина-19» посвящен возможным планам и расчетам России в отношении Беларуси.  

Глобус Путина
Если в таких странах как наша глава государства делится взглядами на историю, они становятся догмой и печатаются в учебниках. Если это делает руководитель такой державы как Россия, новые взгляды иногда влияют на глобусы и карты.

Возможно поэтому, когда 12 июля вышла статья президента РФ Владимира Путина «Об историческом единстве русских и украинцев», от нее автоматически повеяло холодком скорого объединения стран и народов по формуле три в одном. Смысл статьи и ответов на вопросы 13 июля, наверное, в том, чтобы объяснить действия России, которые уже совершены, обосновать тройственный идеал, к которому Москва стремится, и предупредить предпочитающих другую историю.

Разобрав огромную историческую булку на изюм, Владимир Путин с его помощью подкрепляет давно заявленные права, чтобы поклонникам таких подходов, которых в РФ пруд пруди, было приятнее все это переваривать. Вывод из всего этого стар и малоприятен — Россия не собирается отказываться от контроля над Беларусью и Украиной, как сферы своего влияния и интересов, ни при каком раскладе.

Сбежавшая невеста
Реальный опыт оспаривания этих прав горький. В 2014 году попытка Украины выйти из-под контроля России стоила ей территориальной целостности. Несколькими годами ранее тоже самое произошло с Грузией. Причем с той поры самостоятельный Киев не стал особенно ближе к членству в ЕС и НАТО, и связи с Москвой, если брать, например, взаимную торговлю, о чем справедливо пишет у себя Путин, не сильно нарушились.

С нами иная история. Поводок на нашей шее всегда был короче украинского, однако Минск никогда не забывал, что оглядываться на Москву — не дань советской традиции, а вопрос выживания. Поэтому Беларусь даже не пыталась сбежать от Кремля. Минск просто старательно подпиливал забор с соседями, чтобы общаться и торговать без ограничений. Растянутый поводок создавал иногда впечатление большой свободы и широкого маневра.

Своя ноша не тянет
Путин остается очень популярным политиком в Беларуси, возможно даже более популярным, чем в самой России. Предположительно, одна часть его белорусского электората все еще связывает с ним надежды на разрешение кризиса (через отстранение Лукашенко от власти), другая — помощь в конфронтации с Западом, третья — вообще свое будущее.

Между тем, белорусский кризис для Кремля не проблема, а скорее решение сразу  нескольких. Беларусь, по крайней мере при этой власти, фактически потеряла последние возможности и альтернативы пророссийскому курсу — то самое поле для маневра. Более того, белорусский конфликт с Западом уже вышел за рамки, которые может себе позволить официальный Минск. Это уже не наш конфликт, а опосредованная конфронтация России с Западом руками белорусов.

Популярные расчеты отдельных западных политиков на то, что санкционная Беларусь в какой-то момент станет России не по карману, не учитывают важных обстоятельств и простой житейской мудрости. Своя ноша карман не тянет — для Кремля Беларусь уже безоговорочно «своя». Кроме того, опосредованный конфликт до последнего белоруса в любом случае будет стоить РФ дешевле, чем прямой. Россия помогает Беларуси деньгами, но в долг, и в тех объемах, чтобы держались на плаву, но не смогли уплыть. На встрече в Санкт-Петербурге 13 июля Путин подчеркнул, что Минск кредиты аккуратно возвращает.

Много говорится сейчас о том, что интеграционные карты фактически согласованы и их вот-вот подпишут. Не видно, чтобы РФ форсировала эти процессы, они неизбежны и уже как будто форсируются белорусской стороной. Конфликт с Западом объективно вдавливает Беларусь в Россию. Кремлю, конечно же, хотелось бы, чтобы это движение было осмысленным, добровольным и желанным для белорусов. Владимир Путин апеллирует к истории.  

Возникновение этого желания в нынешних обстоятельствах нельзя исключить. Применение все более жестких санкций в отношении Беларуси и дальнейшая конфронтация с Западом рано или поздно очень болезненно отразятся на уровне жизни в нашей стране. Думаю, это вопрос не лет, а месяцев, когда влияние санкций начнет реально ощущаться. Доходы могут упасть даже там, где падать есть только «чарке и шкварке». И это будет как раз та ситуация, когда любой выбор — моральный или политический человек станет делать уже не рассудком, а желудком. И тогда оформление нашего неравного брака с Россией даже на самых невыгодных для Беларуси условиях может показаться некоторым нашим гражданам желанным, потому что независимость и суверенитет — материи несъедобные, а российские зарплаты и пенсии — вполне.    

Полмира мало
Кремлевские планы уже не такие масштабные как в сталинскую эпоху и их реализация зависит уже от куда большего количества факторов, чем статья в Правде. Об одном из таких, совершенно невиданном, но, к счастью, неисполненном, скорее всего, из-за смерти Сталина можно прочесть в книге Эдварда Радзинского «Иосиф Сталин. Последняя загадка». Проект состоял в том, чтобы создать конфедерации Венгрии, Румынии с УССР, Чехословакии и Польши с Белоруссией, а также Югославии, Болгарии и Албании – с РСФСР, затем слиться с СССР и этим занять пол-Европы.

Впервые услышал о проекте, работая в МИД в составе рабочей группы, которая трудилась над созданием базы данных по истории внешних связей Беларуси. Ее основали при министре иностранных дел Сергее Мартынове по инициативе ныне покойного выдающегося дипломата Владимира Счастного. По одной из легенд, столицей слитых в союз Белоруссии, Польши и Чехословакии предполагалось сделать Минск и под цели МИД нового государственного образования в 1952 году даже было построено очень симпатичное здание – ныне памятник архитектуры в стиле сталинского неоклассицизма, занятый министерством сельского хозяйства и продовольствия.

Было бы неплохо, если бы свежие объединительные идеи Владимира Путина тоже нашли лишь архитектурное воплощение. В Москве, Киеве или Минске.