Набросок первого телефонного разговора с клиентом
#психотерапия
Я хочу предложить вам для размышления мой набросок классического первого разговора с клиентом, с моими комментариями и примерами разных вариантов. Я не хочу сказать, что такой вариант единственно правильный и что всегда нужно делать именно так, но буду рад, если он будет кому-то полезен.
Добрый день. Да, все правильно, я работаю психологом, и если у вас сейчас есть минут 7 свободных, давайте немножко поговорим.
Как вас зовут? Если не секрет, вы нашли мой контакт сами или вам кто-то меня рекомендовал?
Мне нужно рассказать вам про основные организационные моменты: стоимость и то, есть ли у меня свободные рабочие часы в то время, когда это удобно вам.
Обычно терапевтическая сессия длится один час, и такая сессия у меня стоит XXXX р. Давайте скажу два слова про стоимость: важно, чтобы цена была для вас комфортной и не вызывала напряжения. Если моя цена вам не очень комфортна, то в этом нет ничего страшного. Скажите мне, пожалуйста, об этом, и я, если вы разрешите, могу рекомендовать вам кого-то из моих коллег, в качестве работы которых я уверен. Если у вас уже есть про это какие-то мысли — скажите.
Я работаю по Вт и Чт, во Вт и Чт днем и еще в Чт вечером. Причем, конечно, дневного времени у меня больше, чем вечернего. Могло бы быть какое-то из этого времени вам удобно?
Обычно я предлагаю договориться об одной консультации, на которой я попробую услышать вас и понять вашу ситуацию. А когда я услышу и что-то пойму — я откликнусь вам, какая психологическая работа, как мне кажется, могла бы быть для вас полезной. Если то, что я вам скажу, покажется вам разумным и если вам будет со мной комфортно, то мы сможем договориться еще о 3–4 консультациях и начать работать. И конечно, если что-то будет возможно сделать сразу, на первой встрече — то мы сделаем это сразу.
Ну и если все складывается и мы начинаем работать, то после 3–4 встреч уже обычно понятно, как работает психотерапия для вас. И подхожу ли я вам как терапевт. И если вы будете ясно ощущать, что работа для вас полезна, мы сможем договориться о продолжении, если нет — сменить направление работы или остановиться.
Подходит ли вам так? Если подходит, то давайте посмотрим возможное время. Смотрим?
Хорошо, тогда мы договариваемся на Вт, 12:00 — если у вас вдруг что-то изменится, пожалуйста, предупредите меня как можно раньше, лучше за пару дней, чтобы я мог воспользоваться этим временем как-то иначе. Хорошо?
Я работаю недалеко от метро Китай-город, адрес и как найти давайте я пришлю вам сейчас в СМС, чтобы он остался у вас в телефоне.
Хорошо. Тогда мы договорились. Я вас записал. До встречи во Вт.
// Разбор каждой реплики и дополнительные варианты вы сможете найти в полной версии: TX Первый телефонный разговор и первая встреча с клиентом
#психотерапия
Я хочу предложить вам для размышления мой набросок классического первого разговора с клиентом, с моими комментариями и примерами разных вариантов. Я не хочу сказать, что такой вариант единственно правильный и что всегда нужно делать именно так, но буду рад, если он будет кому-то полезен.
Добрый день. Да, все правильно, я работаю психологом, и если у вас сейчас есть минут 7 свободных, давайте немножко поговорим.
Как вас зовут? Если не секрет, вы нашли мой контакт сами или вам кто-то меня рекомендовал?
Мне нужно рассказать вам про основные организационные моменты: стоимость и то, есть ли у меня свободные рабочие часы в то время, когда это удобно вам.
Обычно терапевтическая сессия длится один час, и такая сессия у меня стоит XXXX р. Давайте скажу два слова про стоимость: важно, чтобы цена была для вас комфортной и не вызывала напряжения. Если моя цена вам не очень комфортна, то в этом нет ничего страшного. Скажите мне, пожалуйста, об этом, и я, если вы разрешите, могу рекомендовать вам кого-то из моих коллег, в качестве работы которых я уверен. Если у вас уже есть про это какие-то мысли — скажите.
Я работаю по Вт и Чт, во Вт и Чт днем и еще в Чт вечером. Причем, конечно, дневного времени у меня больше, чем вечернего. Могло бы быть какое-то из этого времени вам удобно?
Обычно я предлагаю договориться об одной консультации, на которой я попробую услышать вас и понять вашу ситуацию. А когда я услышу и что-то пойму — я откликнусь вам, какая психологическая работа, как мне кажется, могла бы быть для вас полезной. Если то, что я вам скажу, покажется вам разумным и если вам будет со мной комфортно, то мы сможем договориться еще о 3–4 консультациях и начать работать. И конечно, если что-то будет возможно сделать сразу, на первой встрече — то мы сделаем это сразу.
Ну и если все складывается и мы начинаем работать, то после 3–4 встреч уже обычно понятно, как работает психотерапия для вас. И подхожу ли я вам как терапевт. И если вы будете ясно ощущать, что работа для вас полезна, мы сможем договориться о продолжении, если нет — сменить направление работы или остановиться.
Подходит ли вам так? Если подходит, то давайте посмотрим возможное время. Смотрим?
Хорошо, тогда мы договариваемся на Вт, 12:00 — если у вас вдруг что-то изменится, пожалуйста, предупредите меня как можно раньше, лучше за пару дней, чтобы я мог воспользоваться этим временем как-то иначе. Хорошо?
Я работаю недалеко от метро Китай-город, адрес и как найти давайте я пришлю вам сейчас в СМС, чтобы он остался у вас в телефоне.
Хорошо. Тогда мы договорились. Я вас записал. До встречи во Вт.
// Разбор каждой реплики и дополнительные варианты вы сможете найти в полной версии: TX Первый телефонный разговор и первая встреча с клиентом
Набросок начала первой сессии с клиентом
#психотерапия
Я хочу предложить вам для размышления мой набросок начала первой сессии с клиентом, с моими комментариями. Я не хочу сказать, что такой вариант единственно правильный и что всегда нужно делать именно так, но буду рад, если он будет кому-то полезен.
Здравствуйте, вас зовут N? Я Павел, проходите. Вот тут можно раздеться, тут — помыть руки, тут можно налить себе чаю. Я работаю в этом кабинете. Если хотите, можете налить себе чаю и проходите туда в кабинет, я через минуту-другую подойду.
Это психологический центр…
Я работаю в этом кабинете… Легко ли меня нашли?… Что там с погодой на улице?…
Были ли вы когда-то у психологов, психотерапевтов или психиатров? Есть ли такой опыт?
Давайте я скажу несколько общих слов про работу психолога…
Во-первых, все, что здесь происходит, конфиденциально с моей стороны. Вы можете все, что происходит, рассказывать кому угодно, но я не имею права про это говорить ничего.
Я не собираюсь вас учить жизни и говорить, что правильно и что неправильно. Только вы сами можете определить, что для вас хорошо, что плохо, что правильно, а что неправильно. Я буду помогать разбираться в психических процессах и не буду брать на себя никаких оценивающих ролей. Я буду стремиться во всем быть понятным, открытым и объяснять, что и как я буду делать, чтобы все было прозрачно.
Как вам тут? Спешили? Тревожитесь?
Это нормально. Это естественно. Все, кто приходят, всегда в какой-то степени тревожатся. Более того, часто, когда записываешься, знаешь, про что хочешь говорить, а когда приходишь, тема теряется. А еще, когда думаешь, есть ясные слова, а когда нужно говорить, все ясные слова часто уходят. Это тоже нормально. Будем понемножку разбираться…
Главное, что нам нужно сделать на этой встрече, — это услышать вас, понять и в той мере, в которой это возможно, — разобраться в той сложности, которая вас сюда привела.
Я дам вам время рассказать про вашу сложность, порасспрашиваю вас, позадаю разные вопросы, попробую почувствовать и понять, что происходит с вами. А после этого, когда ситуация начнет проясняться, я постараюсь вас как-то сориентировать, как я вижу работу с этим.
Когда, услышав вас, я вам буду откликаться, вы попробуете почувствовать, понимаю я вас или не понимаю. Если то, что я буду говорить, покажется вам разумным, если вам будет подходить то, что я буду говорить, если вам покажется, что я вас понимаю, то мы с вами можем договориться о совместной работе.
Если будет ощущение, что я где-то что-то не понимаю, — пожалуйста, говорите мне. Если будет ощущение, что я понимаю что-то неправильно, — пожалуйста, говорите мне. Я смогу понять, правильно ли я чувствую вас, только если вы мне будете в этом помогать, только если будете мне откликаться: «правильно — не правильно».
Расскажите, что вас привело...
// Разбор каждой реплики и продолжение вы сможете найти в полной версии: TX Первый телефонный разговор и первая встреча с клиентом
#психотерапия
Я хочу предложить вам для размышления мой набросок начала первой сессии с клиентом, с моими комментариями. Я не хочу сказать, что такой вариант единственно правильный и что всегда нужно делать именно так, но буду рад, если он будет кому-то полезен.
Здравствуйте, вас зовут N? Я Павел, проходите. Вот тут можно раздеться, тут — помыть руки, тут можно налить себе чаю. Я работаю в этом кабинете. Если хотите, можете налить себе чаю и проходите туда в кабинет, я через минуту-другую подойду.
Это психологический центр…
Я работаю в этом кабинете… Легко ли меня нашли?… Что там с погодой на улице?…
Были ли вы когда-то у психологов, психотерапевтов или психиатров? Есть ли такой опыт?
Давайте я скажу несколько общих слов про работу психолога…
Во-первых, все, что здесь происходит, конфиденциально с моей стороны. Вы можете все, что происходит, рассказывать кому угодно, но я не имею права про это говорить ничего.
Я не собираюсь вас учить жизни и говорить, что правильно и что неправильно. Только вы сами можете определить, что для вас хорошо, что плохо, что правильно, а что неправильно. Я буду помогать разбираться в психических процессах и не буду брать на себя никаких оценивающих ролей. Я буду стремиться во всем быть понятным, открытым и объяснять, что и как я буду делать, чтобы все было прозрачно.
Как вам тут? Спешили? Тревожитесь?
Это нормально. Это естественно. Все, кто приходят, всегда в какой-то степени тревожатся. Более того, часто, когда записываешься, знаешь, про что хочешь говорить, а когда приходишь, тема теряется. А еще, когда думаешь, есть ясные слова, а когда нужно говорить, все ясные слова часто уходят. Это тоже нормально. Будем понемножку разбираться…
Главное, что нам нужно сделать на этой встрече, — это услышать вас, понять и в той мере, в которой это возможно, — разобраться в той сложности, которая вас сюда привела.
Я дам вам время рассказать про вашу сложность, порасспрашиваю вас, позадаю разные вопросы, попробую почувствовать и понять, что происходит с вами. А после этого, когда ситуация начнет проясняться, я постараюсь вас как-то сориентировать, как я вижу работу с этим.
Когда, услышав вас, я вам буду откликаться, вы попробуете почувствовать, понимаю я вас или не понимаю. Если то, что я буду говорить, покажется вам разумным, если вам будет подходить то, что я буду говорить, если вам покажется, что я вас понимаю, то мы с вами можем договориться о совместной работе.
Если будет ощущение, что я где-то что-то не понимаю, — пожалуйста, говорите мне. Если будет ощущение, что я понимаю что-то неправильно, — пожалуйста, говорите мне. Я смогу понять, правильно ли я чувствую вас, только если вы мне будете в этом помогать, только если будете мне откликаться: «правильно — не правильно».
Расскажите, что вас привело...
// Разбор каждой реплики и продолжение вы сможете найти в полной версии: TX Первый телефонный разговор и первая встреча с клиентом
Предположим, вы спросили у клиента, что было полезным, но клиент недоволен…
#психотерапия
Скорее всего, приведенные ниже реплики никогда не понадобятся большинству терапевтов, но я напишу их тут, так как обладание ими делает терапевта более устойчивым перед собственными тревогами.
1. Ответ клиента
1: Пока не понимаю…
1: Надо переварить…
Возможная реакция терапевта
0: Да, действительно, бывает нужно, чтобы прошло какое-то время, чтобы оно доварилось. Если оно доварится, то я буду благодарен вам за отклик, может быть, в следующий раз. Я как терапевт могу лучше работать, когда могу настроиться по обратной связи. Когда я слышу отклики, я лучше понимаю, что для вас работает, а что не работает. Если оно доварится, то будет здорово, если вы в следующий раз поделитесь своими ощущениями с этой встречи.
Комментарий
Тут я, с одной стороны, подтверждаю, что клиент может взять себе время, а с другой стороны, я косвенно говорю ему, что процесс терапии может требовать постепенной настройки друг на друга. И чтобы эта настройка происходила, мне как раз важно слышать отклики клиента.
2. Ответ клиента
1: Мне кажется, мы не про то говорим, я про другое хотел.
Возможная реакция терапевта
0: Спасибо, что говорите. Это, конечно, досадно. Где-то мы с вами не усмотрели, не удержались в нужной теме. Будем стараться делать это лучше.
0: Тем не менее, из того, что сегодня говорили, можете что-то полезное для себя взять?
Комментарий
Тут я открыто признаю ситуацию и одновременно поддерживаю клиента. Обратите внимание, что я не сваливаю ответственность ни на него, ни на себя, а оставляю ее общей.
Но, конечно, в следующий раз я буду очень настойчиво просить клиента все время проверять, про то ли мы говорим.
3. Ответ клиента
1: Нет, ничего полезного для меня не было!
Возможная реакция терапевта
0: Спасибо, что говорите. Мне важно слышать, как это видите вы.
0: Давайте я скажу, что мне кажется самым важным из нашей сегодняшней встречи.
0: ...
Комментарий
Даю свою сборку из важных моментов сессии. Такое завершение лучше, чем то, при котором мы вообще это не обсудим. Клиент мог бы уйти с этим ощущением неудовлетворенности, а так оно было озвучено и я дал свое видение того, что было важным.
// TX Первый телефонный разговор и первая встреча с клиентом
#психотерапия
Скорее всего, приведенные ниже реплики никогда не понадобятся большинству терапевтов, но я напишу их тут, так как обладание ими делает терапевта более устойчивым перед собственными тревогами.
1. Ответ клиента
1: Пока не понимаю…
1: Надо переварить…
Возможная реакция терапевта
0: Да, действительно, бывает нужно, чтобы прошло какое-то время, чтобы оно доварилось. Если оно доварится, то я буду благодарен вам за отклик, может быть, в следующий раз. Я как терапевт могу лучше работать, когда могу настроиться по обратной связи. Когда я слышу отклики, я лучше понимаю, что для вас работает, а что не работает. Если оно доварится, то будет здорово, если вы в следующий раз поделитесь своими ощущениями с этой встречи.
Комментарий
Тут я, с одной стороны, подтверждаю, что клиент может взять себе время, а с другой стороны, я косвенно говорю ему, что процесс терапии может требовать постепенной настройки друг на друга. И чтобы эта настройка происходила, мне как раз важно слышать отклики клиента.
2. Ответ клиента
1: Мне кажется, мы не про то говорим, я про другое хотел.
Возможная реакция терапевта
0: Спасибо, что говорите. Это, конечно, досадно. Где-то мы с вами не усмотрели, не удержались в нужной теме. Будем стараться делать это лучше.
0: Тем не менее, из того, что сегодня говорили, можете что-то полезное для себя взять?
Комментарий
Тут я открыто признаю ситуацию и одновременно поддерживаю клиента. Обратите внимание, что я не сваливаю ответственность ни на него, ни на себя, а оставляю ее общей.
Но, конечно, в следующий раз я буду очень настойчиво просить клиента все время проверять, про то ли мы говорим.
3. Ответ клиента
1: Нет, ничего полезного для меня не было!
Возможная реакция терапевта
0: Спасибо, что говорите. Мне важно слышать, как это видите вы.
0: Давайте я скажу, что мне кажется самым важным из нашей сегодняшней встречи.
0: ...
Комментарий
Даю свою сборку из важных моментов сессии. Такое завершение лучше, чем то, при котором мы вообще это не обсудим. Клиент мог бы уйти с этим ощущением неудовлетворенности, а так оно было озвучено и я дал свое видение того, что было важным.
// TX Первый телефонный разговор и первая встреча с клиентом
Ориентация на решение и ориентация на понимание
#феноменология #pg02
Клиенты часто уже тогда приходят к терапевту со своими проблемами, когда исчерпали все имеющиеся у них способы решения и отчаялись найти новые. Такая ситуация уже сама по себе хорошо объясняет, почему так часто клиенты надеются получить от терапевта быстрое решение — они нуждаются в решении, как в глотке свежего воздуха. И именно поэтому многие слова к терапевту часто звучат, как просьбы решить их проблему. Терапевты же, со своей стороны, часто проникаются этими просьбами клиентов и обнаруживают в себе желание немедленно помочь и подарить облегчение. И все это создает сразу несколько проблем.
Первая проблема такова: излишняя акцентированность терапевта на поиске решения проблемы клиента очень часто мешает самому терапевту правильно понимать, что происходит с клиентом на самом деле! В каком-то смысле направленность терапевта на поиск решения часто оказывается противоположной направленности на понимание проблемы.
Это не значит, что терапевту не надо стремиться помогать клиентам решать их проблемы. Стремиться помочь клиентам с их проблемами — это ясное и хорошее желание. Но полезно сначала разобраться в сложности клиента, стремясь только понять клиента, и на некоторое время «отложив на полку» стремление помочь, чтобы оно не мешало качественно выполнить работу по пониманию. Сначала важно только понять клиента, и уже затем можно думать о том, что делать с его сложностью!
Если же вы начинающий или обучающийся терапевт, то можно сказать еще более категорично: на сессии стремитесь только понять сложность клиента и проверить у клиента ваше понимание. Что делать вам с клиентом и что клиенту делать с его проблемой, вы подумаете между сессиями. Начинающий терапевт, который думает над решением проблемы клиента до того, как понял, что происходит внутри клиента, явно спешит и обрекает сам себя на лишний стресс и ощущение своей бесполезности во время работы.
// PG02 Идентификация с клиентом и психодраматическое дублирование
#феноменология #pg02
Клиенты часто уже тогда приходят к терапевту со своими проблемами, когда исчерпали все имеющиеся у них способы решения и отчаялись найти новые. Такая ситуация уже сама по себе хорошо объясняет, почему так часто клиенты надеются получить от терапевта быстрое решение — они нуждаются в решении, как в глотке свежего воздуха. И именно поэтому многие слова к терапевту часто звучат, как просьбы решить их проблему. Терапевты же, со своей стороны, часто проникаются этими просьбами клиентов и обнаруживают в себе желание немедленно помочь и подарить облегчение. И все это создает сразу несколько проблем.
Первая проблема такова: излишняя акцентированность терапевта на поиске решения проблемы клиента очень часто мешает самому терапевту правильно понимать, что происходит с клиентом на самом деле! В каком-то смысле направленность терапевта на поиск решения часто оказывается противоположной направленности на понимание проблемы.
Это не значит, что терапевту не надо стремиться помогать клиентам решать их проблемы. Стремиться помочь клиентам с их проблемами — это ясное и хорошее желание. Но полезно сначала разобраться в сложности клиента, стремясь только понять клиента, и на некоторое время «отложив на полку» стремление помочь, чтобы оно не мешало качественно выполнить работу по пониманию. Сначала важно только понять клиента, и уже затем можно думать о том, что делать с его сложностью!
Если же вы начинающий или обучающийся терапевт, то можно сказать еще более категорично: на сессии стремитесь только понять сложность клиента и проверить у клиента ваше понимание. Что делать вам с клиентом и что клиенту делать с его проблемой, вы подумаете между сессиями. Начинающий терапевт, который думает над решением проблемы клиента до того, как понял, что происходит внутри клиента, явно спешит и обрекает сам себя на лишний стресс и ощущение своей бесполезности во время работы.
// PG02 Идентификация с клиентом и психодраматическое дублирование
Что значит «понять клиента»?
#феноменология #переживания #pg02
Чтобы «понять клиента», терапевту недостаточно понять смысл реплик, которые клиент произносит. С одной стороны, это кажется очевидным, а с другой стороны, постоянно приходится сталкиваться с тем, что терапевты разного уровня подготовки ограничиваются пониманием именно сказанного смысла. Дело в том, что в терапии нас не столько интересует смысл реплик клиента, сколько тот эмоциональный опыт, который клиент этими репликами пытается передать. И терапевту полезно быть сконцентрированным именно на эмоциональном опыте, а не на словах, его описывающих. Кроме того, несмотря на то, что терапевт и клиент пользуются одними и теми же словами, можно сказать, что каждый человек говорит на своем «индивидуальном языке». У разных людей за одинаковыми словами стоят разные ситуации, контексты и переживания — и получается, что одинаковые слова могут означать очень разное у разных людей. Погружаясь в мир другого человека, терапевту важно понять, какой именно свой эмоциональный опыт клиент «кодирует» каждым своим словом. Чтобы не усложнять повествование, я пользуюсь словами «эмоциональный опыт», хотя на самом деле нас интересуют не только эмоции, но и другие психические процессы клиента.
Такого рода внутренняя работа является главным занятием любого феноменологически-ориентированного психотерапевта во время его разговора с клиентом. Эта внутренняя работа направлена на то, чтобы терапевт увидел мир клиента таким, каким его видит сам клиент. Интересно, что в психотерапевтической литературе в первую очередь принято описывать внешнюю сторону работы, а внутренняя зачастую остается за кадром. Например, наиболее распространенные описания «активного слушания» сосредоточены на внешней стороне дела. В то время как на самом деле они являются просто внешними проявлениями внутреннего процесса по пониманию клиента, и если терапевт делает эту внутреннюю работу, то все классические проявления «активного слушания» появляются сами.
// PG02 Идентификация с клиентом и психодраматическое дублирование
#феноменология #переживания #pg02
Чтобы «понять клиента», терапевту недостаточно понять смысл реплик, которые клиент произносит. С одной стороны, это кажется очевидным, а с другой стороны, постоянно приходится сталкиваться с тем, что терапевты разного уровня подготовки ограничиваются пониманием именно сказанного смысла. Дело в том, что в терапии нас не столько интересует смысл реплик клиента, сколько тот эмоциональный опыт, который клиент этими репликами пытается передать. И терапевту полезно быть сконцентрированным именно на эмоциональном опыте, а не на словах, его описывающих. Кроме того, несмотря на то, что терапевт и клиент пользуются одними и теми же словами, можно сказать, что каждый человек говорит на своем «индивидуальном языке». У разных людей за одинаковыми словами стоят разные ситуации, контексты и переживания — и получается, что одинаковые слова могут означать очень разное у разных людей. Погружаясь в мир другого человека, терапевту важно понять, какой именно свой эмоциональный опыт клиент «кодирует» каждым своим словом. Чтобы не усложнять повествование, я пользуюсь словами «эмоциональный опыт», хотя на самом деле нас интересуют не только эмоции, но и другие психические процессы клиента.
Такого рода внутренняя работа является главным занятием любого феноменологически-ориентированного психотерапевта во время его разговора с клиентом. Эта внутренняя работа направлена на то, чтобы терапевт увидел мир клиента таким, каким его видит сам клиент. Интересно, что в психотерапевтической литературе в первую очередь принято описывать внешнюю сторону работы, а внутренняя зачастую остается за кадром. Например, наиболее распространенные описания «активного слушания» сосредоточены на внешней стороне дела. В то время как на самом деле они являются просто внешними проявлениями внутреннего процесса по пониманию клиента, и если терапевт делает эту внутреннюю работу, то все классические проявления «активного слушания» появляются сами.
// PG02 Идентификация с клиентом и психодраматическое дублирование
Создание эмоциональной сонастройки с клиентом
#феноменология #переживания #pg02
Понятно, что часть ощущений, которые приходят к нам при идентификации с клиентом, могут быть точными, т. е. соответствующими тому, что действительно происходит с ним, а часть — нашими фантазиями, вытекающими, например, из собственного опыта. Как это ни парадоксально, не так важно, будет ли верной каждая наша попытка понять клиента через идентификацию. Но очень важно, чтобы мы принципиально стремились постоянно идентифицироваться с ним. Терапевт, который идентифицируется и проверяет у клиента свои ощущения, рано или поздно поймет его, а тот, который не идентифицируется, рискует вообще не понять.
Вторая важная работа, которую делает терапевт во время диалога с клиентом, кроме идентификации с ним, это организация постоянной проверки своих эмпатических переживаний в диалоге с клиентом. Последовательно это выглядит примерно так:
(1) терапевт погружается в ситуацию клиента и находит предполагаемое эмпатическое переживание;
(2) терапевт делится им с клиентом;
(3) по реакции и ответу клиента терапевт получает обратную связь, правильно ли он понял переживание клиента в его ситуации;
(4) терапевт корректирует свое видение, если оно нуждается в корректировке, или развивает и уточняет первоначальное, если оно оказалось верным.
В результате этого процесса между клиентом и терапевтом постепенно создается «поле взаимопонимания», «сонастройка», в котором и терапевт, и клиент переживают, что слышат и понимают друг друга одинаково. Такая «сонастройка» клиента и терапевта часто является необходимым условием для дальнейшей эффективной психотерапевтической работы.
Проверять свои эмпатические переживания на правильность психотерапевт может полностью вербально, периодически задавая такой вопрос:
— 0: Мне кажется, если бы я оказался на твоем месте в этот момент, я бы переживал… [обозначение переживания]. Это похоже на твои переживания?
Или полувербально: во время рассказа клиента, когда терапевту кажется, что он опознал переживание клиента, он, не прерывая речь клиента, просто показывает переживание телесно (например, мимически и жестом) и спрашивает клиента одним из этих, например, способов:
— 0: (Телесно показывая переживание.) Так?
— 0: (Телесно показывая переживание страха.) Тревога? (Психотерапевт назвал переживание с вопросительной интонацией.)
Такой способ прост, быстр и органичен для большинства ситуаций.
// PG02 Идентификация с клиентом и психодраматическое дублирование
#феноменология #переживания #pg02
Понятно, что часть ощущений, которые приходят к нам при идентификации с клиентом, могут быть точными, т. е. соответствующими тому, что действительно происходит с ним, а часть — нашими фантазиями, вытекающими, например, из собственного опыта. Как это ни парадоксально, не так важно, будет ли верной каждая наша попытка понять клиента через идентификацию. Но очень важно, чтобы мы принципиально стремились постоянно идентифицироваться с ним. Терапевт, который идентифицируется и проверяет у клиента свои ощущения, рано или поздно поймет его, а тот, который не идентифицируется, рискует вообще не понять.
Вторая важная работа, которую делает терапевт во время диалога с клиентом, кроме идентификации с ним, это организация постоянной проверки своих эмпатических переживаний в диалоге с клиентом. Последовательно это выглядит примерно так:
(1) терапевт погружается в ситуацию клиента и находит предполагаемое эмпатическое переживание;
(2) терапевт делится им с клиентом;
(3) по реакции и ответу клиента терапевт получает обратную связь, правильно ли он понял переживание клиента в его ситуации;
(4) терапевт корректирует свое видение, если оно нуждается в корректировке, или развивает и уточняет первоначальное, если оно оказалось верным.
В результате этого процесса между клиентом и терапевтом постепенно создается «поле взаимопонимания», «сонастройка», в котором и терапевт, и клиент переживают, что слышат и понимают друг друга одинаково. Такая «сонастройка» клиента и терапевта часто является необходимым условием для дальнейшей эффективной психотерапевтической работы.
Проверять свои эмпатические переживания на правильность психотерапевт может полностью вербально, периодически задавая такой вопрос:
— 0: Мне кажется, если бы я оказался на твоем месте в этот момент, я бы переживал… [обозначение переживания]. Это похоже на твои переживания?
Или полувербально: во время рассказа клиента, когда терапевту кажется, что он опознал переживание клиента, он, не прерывая речь клиента, просто показывает переживание телесно (например, мимически и жестом) и спрашивает клиента одним из этих, например, способов:
— 0: (Телесно показывая переживание.) Так?
— 0: (Телесно показывая переживание страха.) Тревога? (Психотерапевт назвал переживание с вопросительной интонацией.)
Такой способ прост, быстр и органичен для большинства ситуаций.
// PG02 Идентификация с клиентом и психодраматическое дублирование
Включение открытости к идентификации
#феноменология #переживания #pg02
Любая работа по идентификации с клиентом требует от терапевта открытости к переживанию всех эмоций. Открытость к переживанию некоторой эмоции — это возможность ощутить ее в себе:
— достаточно ясно для идентификации возникающих побуждений;
— не слишком сильно, чтобы эта эмоция не захватывала терапевта целиком.
Но если у терапевта часть эмоционального спектра «закрыта» или «перегрета», то это будет естественным образом ограничивать его способность к пониманию клиента при столкновении с этими переживаниями.
Если у терапевта прикосновение к каким-то переживаниям клиента вызывает собственные идентичные сильные переживания, то скорее всего ему потребуется личная терапия после этой сессии с клиентом. А в процессе сессии с клиентом ему необходимо стараться «выносить свои переживания за скобки», хотя это и не очень просто. Личная терапия для терапевта будет нужна и в случае, если часть эмоционального спектра ему систематически не доступна. Причем такого рода сбой идентификации скорее всего не получится обнаружить самостоятельно без супервизии.
А вот если терапевт испытывает временные сложности в эмоциональной готовности переживать некую эмоцию, то в этом случае возможно техническое решение проблемы. Давайте приведу пару примеров таких сложностей терапевта:
— Если фоновые переживания терапевта несколько агрессивны, то ему может быть сложно при идентификации почувствовать переживание смущения.
— Если в фоновых переживаниях терапевта есть хорошо вытесненная тревога, то ему может быть сложно при идентификации почувствовать тревогу клиента.
Такого рода временные сложности легко преодолеть, сделав простое мысленное упражнение. Терапевту необходимо вспомнить любую собственную не травматическую ситуацию, в которой он переживал эту эмоцию, и ощутить ее. После этого можно воспоминание отпустить, а «эмоциональная открытость» к этому переживанию останется доступной для использования в процессе идентификации с клиентом.
// PG02 Идентификация с клиентом и психодраматическое дублирование
#феноменология #переживания #pg02
Любая работа по идентификации с клиентом требует от терапевта открытости к переживанию всех эмоций. Открытость к переживанию некоторой эмоции — это возможность ощутить ее в себе:
— достаточно ясно для идентификации возникающих побуждений;
— не слишком сильно, чтобы эта эмоция не захватывала терапевта целиком.
Но если у терапевта часть эмоционального спектра «закрыта» или «перегрета», то это будет естественным образом ограничивать его способность к пониманию клиента при столкновении с этими переживаниями.
Если у терапевта прикосновение к каким-то переживаниям клиента вызывает собственные идентичные сильные переживания, то скорее всего ему потребуется личная терапия после этой сессии с клиентом. А в процессе сессии с клиентом ему необходимо стараться «выносить свои переживания за скобки», хотя это и не очень просто. Личная терапия для терапевта будет нужна и в случае, если часть эмоционального спектра ему систематически не доступна. Причем такого рода сбой идентификации скорее всего не получится обнаружить самостоятельно без супервизии.
А вот если терапевт испытывает временные сложности в эмоциональной готовности переживать некую эмоцию, то в этом случае возможно техническое решение проблемы. Давайте приведу пару примеров таких сложностей терапевта:
— Если фоновые переживания терапевта несколько агрессивны, то ему может быть сложно при идентификации почувствовать переживание смущения.
— Если в фоновых переживаниях терапевта есть хорошо вытесненная тревога, то ему может быть сложно при идентификации почувствовать тревогу клиента.
Такого рода временные сложности легко преодолеть, сделав простое мысленное упражнение. Терапевту необходимо вспомнить любую собственную не травматическую ситуацию, в которой он переживал эту эмоцию, и ощутить ее. После этого можно воспоминание отпустить, а «эмоциональная открытость» к этому переживанию останется доступной для использования в процессе идентификации с клиентом.
// PG02 Идентификация с клиентом и психодраматическое дублирование
Сегодня 100 лет со дня рождения психодрамы!
#психодрама #феноменология
По этому случаю я хочу поделиться размышлениями по одному из вопросов про психодраму, который давно меня интересует.
Вопрос звучит так:
Как так получается, что люди, обучающиеся психодраме, де-факто при этом обучаются работать ещё и в жанре диалога?
(В том смысле, что учатся они как бы «терапии сценическим действием», а работают потом средствами диалога в индивидуальной работе ничуть не хуже, чем психодраматическими техниками на сцене.)
Мне кажется, проще всего отвечать на этот вопрос через перечисление метанавыков психотерапевта, которые прекрасно развиваются при обучении психодраме, а далее становятся опорой во всей психотерапевтической работе. Вот несколько метанавыков, которые первыми приходят в голову:
— Метанавык понимать, чувствовать и сонастраиваться с эмоциональным процессом клиента. Этот навык развивается в первую очередь благодаря практике обмена ролями и опыту групповой психотерапии.
— Метанавык продвигать и управлять эмоциональным процессом клиента, умение трансформировать эмоции клиента через метафоры ситуаций. Этот навык развивается, когда студент учится быть директором психодраматической работы.
— Метанавык говорить с клиентом, одновременно понимая, к чему может привести каждая реплика, которую произносит терапевт. Этот навык тоже развивается благодаря практике обмена ролями и опыту групповой психотерапии.
— Метанавык видеть в клиенте его внутренние процессы. Какие переживания стоят за словами? Какие переживания стоят за этими переживаниями? Как клиент защищается от переживаний? Какой опыт привёл к появлению этих переживаний? И какой опыт в долгосрочной и краткосрочной перспективах будет обладать исцеляющим эффектом? Этот навык развивается в любом хорошем обучении классической психотерапии, и в психодраматическом обучении в том числе.
Конечно, на этом список метанавыков психотерапевта далеко не исчерпан, но уже того, что перечислено, достаточно, чтобы при наличии практики под супервизией получился хороший профессионал владеющий классической психотерапией.
Со столетием психодрамы!
#психодрама #феноменология
По этому случаю я хочу поделиться размышлениями по одному из вопросов про психодраму, который давно меня интересует.
Вопрос звучит так:
Как так получается, что люди, обучающиеся психодраме, де-факто при этом обучаются работать ещё и в жанре диалога?
(В том смысле, что учатся они как бы «терапии сценическим действием», а работают потом средствами диалога в индивидуальной работе ничуть не хуже, чем психодраматическими техниками на сцене.)
Мне кажется, проще всего отвечать на этот вопрос через перечисление метанавыков психотерапевта, которые прекрасно развиваются при обучении психодраме, а далее становятся опорой во всей психотерапевтической работе. Вот несколько метанавыков, которые первыми приходят в голову:
— Метанавык понимать, чувствовать и сонастраиваться с эмоциональным процессом клиента. Этот навык развивается в первую очередь благодаря практике обмена ролями и опыту групповой психотерапии.
— Метанавык продвигать и управлять эмоциональным процессом клиента, умение трансформировать эмоции клиента через метафоры ситуаций. Этот навык развивается, когда студент учится быть директором психодраматической работы.
— Метанавык говорить с клиентом, одновременно понимая, к чему может привести каждая реплика, которую произносит терапевт. Этот навык тоже развивается благодаря практике обмена ролями и опыту групповой психотерапии.
— Метанавык видеть в клиенте его внутренние процессы. Какие переживания стоят за словами? Какие переживания стоят за этими переживаниями? Как клиент защищается от переживаний? Какой опыт привёл к появлению этих переживаний? И какой опыт в долгосрочной и краткосрочной перспективах будет обладать исцеляющим эффектом? Этот навык развивается в любом хорошем обучении классической психотерапии, и в психодраматическом обучении в том числе.
Конечно, на этом список метанавыков психотерапевта далеко не исчерпан, но уже того, что перечислено, достаточно, чтобы при наличии практики под супервизией получился хороший профессионал владеющий классической психотерапией.
Со столетием психодрамы!
Друзья, этот канал непременно скоро оживет! Это произойдет как только я начну заниматься каким-то новым текстом. Я очень скучаю по этому занятию и очень надеюсь, что это произойдет скоро))
Я тут не размещаю объявлений о наших учебных семинарах для психологов — для этого есть отдельный канал с анонсами. Например, сейчас там есть анонс последнего в этом году семинара «Работа с проблемами межличностных отношений» и не только он.
Канал с анонсами: @psychodrama_edu
Я тут не размещаю объявлений о наших учебных семинарах для психологов — для этого есть отдельный канал с анонсами. Например, сейчас там есть анонс последнего в этом году семинара «Работа с проблемами межличностных отношений» и не только он.
Канал с анонсами: @psychodrama_edu
Приглашение к взаимоотзывчивым отношениям
#отношения
Приведенные ниже приглашение и манифест не являются инструкциями к действиям или текстом, который целесообразно присылать или произносить партнеру по отношениям. Приглашение написано, чтобы дать читателю проникнуться идеализированной, но все равно красивой картинкой взаимоотзывчивых отношений. И если после «Приглашения...» прочитать «Манифест меняющего отношения в одиночку», то можно отчетливо увидеть навыки и умения, которые может развивать человек, чтобы быть способным трансформировать отношения с близкими в сторону большей взаимоотзывчивости.
Прочитайте, пожалуйста, сначала «Приглашение...» и разрешите себе эмоционально проникнуться им и через него увидеть образ взаимоотзывчивых отношений.
Приглашение к взаимоотзывчивым отношениям
1. Давай я никогда не буду давить на тебя или принуждать тебя, а ты никогда не будешь давить на меня или принуждать меня.
2. Давай я буду относиться как к большой ценности ко всему, что важно для тебя, а ты будешь относиться как к большой ценности ко всему, что важно для меня.
3. Давай я буду искренне интересоваться твоими переживаниями, буду стремиться понять их и буду всегда относиться к ним с уважением и вниманием. А ты будешь искренне интересоваться моими переживаниями, будешь стремиться понять их и будешь всегда относиться к ним с уважением и вниманием.
4. Давай я буду открывать тебе мои слабые места, а ты будешь открывать мне свои слабые места, чтобы мы могли по-настоящему беречь друг друга и заботиться друг о друге.
5. Давай ты будешь обращаться ко мне с просьбами и рассказывать мне о твоих мечтах и желаниях, и я буду обращаться к тебе с просьбами и буду рассказывать тебе о моих мечтах и желаниях, чтобы мы могли лучше понимать, как помочь друг другу становиться немножко счастливее.
И от нас обоих зависит, получится ли у нас создать взаимоотзывчивые отношения.
После прочтения приглашения хорошо взять небольшую паузу и позволить себе почувствовать все те переживания, которые появляются, когда вы представляете себе такие отношения. Возьмите ее — отвлекитесь от чтения на 30–60 секунд.
После паузы уже можно обратить внимание на основную проблему этого приглашения: чтобы в паре получились такие отношения, требуется страстное желание обоих партнеров. А что если этого нет? Что если изменений хочет только один? На этот вопрос отвечает «Манифест меняющего отношения в одиночку», в котором все пункты сформулированы так, чтобы описать рисунок поведения не двоих, а только того человека, который хочет изменить отношения к лучшему. Текст, который был заменен или добавлен по сравнению с приглашением, выделен полужирным. Итак… (продолжение в следующем посте)
// TH Манифест меняющего отношения в одиночку
#отношения
Приведенные ниже приглашение и манифест не являются инструкциями к действиям или текстом, который целесообразно присылать или произносить партнеру по отношениям. Приглашение написано, чтобы дать читателю проникнуться идеализированной, но все равно красивой картинкой взаимоотзывчивых отношений. И если после «Приглашения...» прочитать «Манифест меняющего отношения в одиночку», то можно отчетливо увидеть навыки и умения, которые может развивать человек, чтобы быть способным трансформировать отношения с близкими в сторону большей взаимоотзывчивости.
Прочитайте, пожалуйста, сначала «Приглашение...» и разрешите себе эмоционально проникнуться им и через него увидеть образ взаимоотзывчивых отношений.
Приглашение к взаимоотзывчивым отношениям
1. Давай я никогда не буду давить на тебя или принуждать тебя, а ты никогда не будешь давить на меня или принуждать меня.
2. Давай я буду относиться как к большой ценности ко всему, что важно для тебя, а ты будешь относиться как к большой ценности ко всему, что важно для меня.
3. Давай я буду искренне интересоваться твоими переживаниями, буду стремиться понять их и буду всегда относиться к ним с уважением и вниманием. А ты будешь искренне интересоваться моими переживаниями, будешь стремиться понять их и будешь всегда относиться к ним с уважением и вниманием.
4. Давай я буду открывать тебе мои слабые места, а ты будешь открывать мне свои слабые места, чтобы мы могли по-настоящему беречь друг друга и заботиться друг о друге.
5. Давай ты будешь обращаться ко мне с просьбами и рассказывать мне о твоих мечтах и желаниях, и я буду обращаться к тебе с просьбами и буду рассказывать тебе о моих мечтах и желаниях, чтобы мы могли лучше понимать, как помочь друг другу становиться немножко счастливее.
И от нас обоих зависит, получится ли у нас создать взаимоотзывчивые отношения.
После прочтения приглашения хорошо взять небольшую паузу и позволить себе почувствовать все те переживания, которые появляются, когда вы представляете себе такие отношения. Возьмите ее — отвлекитесь от чтения на 30–60 секунд.
После паузы уже можно обратить внимание на основную проблему этого приглашения: чтобы в паре получились такие отношения, требуется страстное желание обоих партнеров. А что если этого нет? Что если изменений хочет только один? На этот вопрос отвечает «Манифест меняющего отношения в одиночку», в котором все пункты сформулированы так, чтобы описать рисунок поведения не двоих, а только того человека, который хочет изменить отношения к лучшему. Текст, который был заменен или добавлен по сравнению с приглашением, выделен полужирным. Итак… (продолжение в следующем посте)
// TH Манифест меняющего отношения в одиночку
Манифест меняющего отношения в одиночку
#отношения
В «Манифесте меняющего отношения в одиночку», в отличие от «Приглашения...» (в предыдущем посте), все пункты сформулированы так, чтобы описать рисунок поведения не двоих, а только того человека, который хочет изменить отношения к лучшему. Текст, который был заменен или добавлен по сравнению с приглашением, выделен полужирным. Итак…
Манифест меняющего отношения в одиночку
1. Я никогда не буду давить на тебя или принуждать тебя, и я никогда не буду позволять тебе давить на меня или принуждать меня.
2. Я буду относиться как к большой ценности ко всему, что важно для тебя, и я никогда не буду позволять тебе обесценивать ничего из того, что важно для меня.
3. Я буду искренне интересоваться твоими переживаниями, буду стремиться понять их и буду всегда относиться к ним с уважением и вниманием. И я буду говорить тебе о моих переживаниях, и буду настаивать, чтобы ты всегда относился к ним с уважением и вниманием.
4. Я буду всегда бережно обходиться с твоими слабыми местами независимо от того, как мне стало известно о них. И я не буду скрывать от тебя мои слабые места, но я никогда не буду позволять тебе быть не бережным к ним или как-то пользоваться моей слабостью.
5. Я буду поддерживать тебя обращаться ко мне с просьбами и рассказывать мне о твоих мечтах и желаниях, и я буду обращаться к тебе с просьбами и буду рассказывать тебе о моих мечтах и желаниях. При этом будет не столь важно, сможем ли мы всякий раз выполнить просьбу друг друга, но я буду с уважением и вниманием относиться к твоим просьбам и буду настаивать, чтобы ты всегда с уважением и вниманием относился к любой моей просьбе.
И все равно от нас обоих зависит, получится ли у нас создать взаимоотзывчивые отношения, но я сделаю всё, что в моих силах, чтобы поддерживать взаимную отзывчивость и не пускать в наши отношения ничего иного.
Может быть, сейчас тоже нужна пауза, чтобы почувствовать, как этот текст эмоционально воздействует на вас. Для меня главная ценность этого манифеста в том, что он в сравнении с приглашением дает возможность увидеть, чему полезно научиться, чтобы трансформировать отношения в сторону большей взаимоотзывчивости. Давайте я теперь попробую кратко сформулировать эти умения. Итак, это: 1) обращаться к партнеру без давления; 2) открыто проявлять свои переживания и потребности; 3) не давать партнеру обходиться с собой плохо (принуждать, обесценивать и т. п.); 4) видеть в действиях партнера отзывчивость, если она там есть; 5) строить реалистичные гипотезы о том, что происходит в душе у другого человека, в первую очередь, какими мотивами он руководствуется. Именно эти умения и предстоит развивать людям, стремящимся к взаимоотзывчивым отношениям, а психологам — помогать им в этом.
// TH Манифест меняющего отношения в одиночку
#отношения
В «Манифесте меняющего отношения в одиночку», в отличие от «Приглашения...» (в предыдущем посте), все пункты сформулированы так, чтобы описать рисунок поведения не двоих, а только того человека, который хочет изменить отношения к лучшему. Текст, который был заменен или добавлен по сравнению с приглашением, выделен полужирным. Итак…
Манифест меняющего отношения в одиночку
1. Я никогда не буду давить на тебя или принуждать тебя, и я никогда не буду позволять тебе давить на меня или принуждать меня.
2. Я буду относиться как к большой ценности ко всему, что важно для тебя, и я никогда не буду позволять тебе обесценивать ничего из того, что важно для меня.
3. Я буду искренне интересоваться твоими переживаниями, буду стремиться понять их и буду всегда относиться к ним с уважением и вниманием. И я буду говорить тебе о моих переживаниях, и буду настаивать, чтобы ты всегда относился к ним с уважением и вниманием.
4. Я буду всегда бережно обходиться с твоими слабыми местами независимо от того, как мне стало известно о них. И я не буду скрывать от тебя мои слабые места, но я никогда не буду позволять тебе быть не бережным к ним или как-то пользоваться моей слабостью.
5. Я буду поддерживать тебя обращаться ко мне с просьбами и рассказывать мне о твоих мечтах и желаниях, и я буду обращаться к тебе с просьбами и буду рассказывать тебе о моих мечтах и желаниях. При этом будет не столь важно, сможем ли мы всякий раз выполнить просьбу друг друга, но я буду с уважением и вниманием относиться к твоим просьбам и буду настаивать, чтобы ты всегда с уважением и вниманием относился к любой моей просьбе.
И все равно от нас обоих зависит, получится ли у нас создать взаимоотзывчивые отношения, но я сделаю всё, что в моих силах, чтобы поддерживать взаимную отзывчивость и не пускать в наши отношения ничего иного.
Может быть, сейчас тоже нужна пауза, чтобы почувствовать, как этот текст эмоционально воздействует на вас. Для меня главная ценность этого манифеста в том, что он в сравнении с приглашением дает возможность увидеть, чему полезно научиться, чтобы трансформировать отношения в сторону большей взаимоотзывчивости. Давайте я теперь попробую кратко сформулировать эти умения. Итак, это: 1) обращаться к партнеру без давления; 2) открыто проявлять свои переживания и потребности; 3) не давать партнеру обходиться с собой плохо (принуждать, обесценивать и т. п.); 4) видеть в действиях партнера отзывчивость, если она там есть; 5) строить реалистичные гипотезы о том, что происходит в душе у другого человека, в первую очередь, какими мотивами он руководствуется. Именно эти умения и предстоит развивать людям, стремящимся к взаимоотзывчивым отношениям, а психологам — помогать им в этом.
// TH Манифест меняющего отношения в одиночку
Несколько слов о завершении терапии с клиентом
#психотерапия
Я не буду в полной мере разворачивать тему о завершении терапии, но тем не менее хочу написать список вопросов, на которые можно опираться, завершая терапию с клиентом. В зависимости от длительности и особенностей терапевтической работы, какие-то из этих вопросов можно начать обсуждать задолго до реального окончания терапии. И конечно, этот список вопросов далеко не исчерпывающий.
Переживания, связанные с завершением
0: Как ты эмоционально переживаешь, что мы думаем и говорим о завершении? Есть ли у тебя какие-то тревоги, связанные с этим? Если есть, то давай вместе подумаем, что мы можем сделать для тебя, чтобы здесь было больше устойчивости.
И может быть:
0: Если хочешь, мы можем уделить время и собрать все варианты, как ты можешь помогать сам себе в сложных местах или как опираться на других.
0: Если хочешь, я как терапевт могу сказать, как я вижу сложные места, за которыми мне кажется важным следить.
0: И безусловно, ты можешь обращаться, если возникнет необходимость.
Ассимиляция проделанной работы
0: Что для тебя было самым важным и полезным в нашей работе? Выражать и формулировать словами то, что было важным и полезным, обладает большой ценностью, так как позволяет еще в большей степени присвоить и закрепить это.
Инвентаризация незатронутых тем
0: Возникали ли в нашей работе темы, которые мы не смогли рассмотреть в полной мере и которые полезно не забыть? Может быть, мы можем еще успеть развернуть какие-то темы? А если и нет, то в любом случае всегда ценно их перечислить. Если хочешь, то я могу сказать, какие такие темы вижу и считаю важными я.
Ассимиляция опыта терапевтических отношений
0: Как тебе кажется, был ли какой-то вклад в нашу работу от того, каким ты ощущал мое отношение к тебе и каким было твое ощущение во взаимодействии со мной? Это еще одна из зон, которая сильно влияет на эффективность, но часто остается незамеченной, и тем интереснее про нее поговорить.
И может быть:
0: Если хочешь, я могу сказать, как меня изменил опыт нашей с тобой работы и за что я как терапевт благодарен тебе.
// TX Первый телефонный разговор и первая встреча с клиентом
#психотерапия
Я не буду в полной мере разворачивать тему о завершении терапии, но тем не менее хочу написать список вопросов, на которые можно опираться, завершая терапию с клиентом. В зависимости от длительности и особенностей терапевтической работы, какие-то из этих вопросов можно начать обсуждать задолго до реального окончания терапии. И конечно, этот список вопросов далеко не исчерпывающий.
Переживания, связанные с завершением
0: Как ты эмоционально переживаешь, что мы думаем и говорим о завершении? Есть ли у тебя какие-то тревоги, связанные с этим? Если есть, то давай вместе подумаем, что мы можем сделать для тебя, чтобы здесь было больше устойчивости.
И может быть:
0: Если хочешь, мы можем уделить время и собрать все варианты, как ты можешь помогать сам себе в сложных местах или как опираться на других.
0: Если хочешь, я как терапевт могу сказать, как я вижу сложные места, за которыми мне кажется важным следить.
0: И безусловно, ты можешь обращаться, если возникнет необходимость.
Ассимиляция проделанной работы
0: Что для тебя было самым важным и полезным в нашей работе? Выражать и формулировать словами то, что было важным и полезным, обладает большой ценностью, так как позволяет еще в большей степени присвоить и закрепить это.
Инвентаризация незатронутых тем
0: Возникали ли в нашей работе темы, которые мы не смогли рассмотреть в полной мере и которые полезно не забыть? Может быть, мы можем еще успеть развернуть какие-то темы? А если и нет, то в любом случае всегда ценно их перечислить. Если хочешь, то я могу сказать, какие такие темы вижу и считаю важными я.
Ассимиляция опыта терапевтических отношений
0: Как тебе кажется, был ли какой-то вклад в нашу работу от того, каким ты ощущал мое отношение к тебе и каким было твое ощущение во взаимодействии со мной? Это еще одна из зон, которая сильно влияет на эффективность, но часто остается незамеченной, и тем интереснее про нее поговорить.
И может быть:
0: Если хочешь, я могу сказать, как меня изменил опыт нашей с тобой работы и за что я как терапевт благодарен тебе.
// TX Первый телефонный разговор и первая встреча с клиентом
Травматический эпизод как «скриншот прошлого»
#травма #психодрама #психотерапия
У травматических эпизодов, которые произошли с нами однажды в далёком прошлом, есть неочевидный и очень интересный для психотерапии побочный эффект. Травматические эпизоды выступают своеобразными «скриншотами прошлого», всматриваясь в которые можно восстановить, что происходило в нашей жизни в то время. То есть мы можем в психотерапии исследовать психотравмирующий эпизод не только для того, чтобы уменьшить психологические последствия, которые он оставил. А еще и для того, чтобы понять, какие процессы сильно влияли на жизнь нашего клиента в то время. И в некоторых случаях ценность этой неочевидной задачи может превышать ценность работы с психологическими последствиями эпизода.
Чтобы объяснить полезность такой работы, нужно сделать небольшое отступление. На добрую половину психотравмирующих событий можно посмотреть как на происшествия, случившиеся на фоне некоторого психологического состояния в тот период жизни человека. И будет одновременно верно: 1) и что травма появилась из-за самого происшествия; 2) и что без фонового психологического состояния идентичное происшествие могло бы не стать травмой. Стратегически работу с такими травматическими событиями можно одинаково успешно реализовать, заходя и со стороны происшествия, и со стороны фонового состояния. Построение работы через исследование фонового состояния может иметь такие преимущества:
— Мы можем обнаружить и взять в работу психологические факторы, которые повлияли на клиента значительно сильнее, чем локальный психотравмирующий эпизод.
— Работая с фоновым состоянием, мы можем в некоторой степени одновременно работать с некоторым количеством разных эпизодов, которые были на его фоне.
— Возможность обнаружить фоновые факторы ценна ещё и потому, что их зачастую сложно обнаружить. Клиенту не приходит в голову, что что-то в его обычной жизни могло быть иначе, и, как следствие, он не замечает эти факторы.
И травматический эпизод как «скриншот прошлого» открывает доступ ко всей этой работе, если мы сфокусируемся не на сюжете эпизода, а на фоне.
Кстати, давайте скажу то же самое на психодраматическом языке. Когда мы исследуем некоторое психотравмирующее событие, то иногда важно подробно выстроить и проработать сцену, в контексте которой будет разворачиваться сюжет нашего события. В проработанной сцене порой прячется нечто не менее важное, чем в сюжете психотравмирующего эпизода.
// ~ По мотивам размышлений
#травма #психодрама #психотерапия
У травматических эпизодов, которые произошли с нами однажды в далёком прошлом, есть неочевидный и очень интересный для психотерапии побочный эффект. Травматические эпизоды выступают своеобразными «скриншотами прошлого», всматриваясь в которые можно восстановить, что происходило в нашей жизни в то время. То есть мы можем в психотерапии исследовать психотравмирующий эпизод не только для того, чтобы уменьшить психологические последствия, которые он оставил. А еще и для того, чтобы понять, какие процессы сильно влияли на жизнь нашего клиента в то время. И в некоторых случаях ценность этой неочевидной задачи может превышать ценность работы с психологическими последствиями эпизода.
Чтобы объяснить полезность такой работы, нужно сделать небольшое отступление. На добрую половину психотравмирующих событий можно посмотреть как на происшествия, случившиеся на фоне некоторого психологического состояния в тот период жизни человека. И будет одновременно верно: 1) и что травма появилась из-за самого происшествия; 2) и что без фонового психологического состояния идентичное происшествие могло бы не стать травмой. Стратегически работу с такими травматическими событиями можно одинаково успешно реализовать, заходя и со стороны происшествия, и со стороны фонового состояния. Построение работы через исследование фонового состояния может иметь такие преимущества:
— Мы можем обнаружить и взять в работу психологические факторы, которые повлияли на клиента значительно сильнее, чем локальный психотравмирующий эпизод.
— Работая с фоновым состоянием, мы можем в некоторой степени одновременно работать с некоторым количеством разных эпизодов, которые были на его фоне.
— Возможность обнаружить фоновые факторы ценна ещё и потому, что их зачастую сложно обнаружить. Клиенту не приходит в голову, что что-то в его обычной жизни могло быть иначе, и, как следствие, он не замечает эти факторы.
И травматический эпизод как «скриншот прошлого» открывает доступ ко всей этой работе, если мы сфокусируемся не на сюжете эпизода, а на фоне.
Кстати, давайте скажу то же самое на психодраматическом языке. Когда мы исследуем некоторое психотравмирующее событие, то иногда важно подробно выстроить и проработать сцену, в контексте которой будет разворачиваться сюжет нашего события. В проработанной сцене порой прячется нечто не менее важное, чем в сюжете психотравмирующего эпизода.
// ~ По мотивам размышлений
Правила работы психологической группы
#групповая_психотерапия
Правила написаны как прямое обращение к участникам новой группы.
На время нашей работы мы становимся терапевтической группой. Такая группа — это особое пространство, в котором участники и ведущие придерживаются специальных правил взаимодействия друг с другом. И эти правила важны, чтобы наше пространство могло служить своим целям.
Мы с уважением относимся к личному пространству друг друга. Не делаем с другими людьми ничего без их согласия, не обнимаем, не нарушаем границ интимности. Стремимся заботиться о физическом и эмоциональном комфорте наших соседей по кругу и всех остальных участников.
Мы с уважением относимся к чувствам и внутреннему миру других людей: не интерпретируем действия и мысли других людей, не оцениваем «со своей колокольни» то, что важно другому, не даем советы, даже если нас просят. Все эти действия «возвышают» говорящего над другим, что в лучшем случае вызывает раздражение, а в худшем может помешать человеку учиться быть самим собой. Каждый должен искать свои ответы сам, а лучшее, чем мы можем тут помочь — это поделиться с другим нашим собственным опытом, причем важно делать это скромно и без пафоса, т. к. иначе мы только унизим другого и оставим его в одиночестве с его сложностью, а не поможем ему.
Я не подозреваю участников группы в плохом отношении к другим людям, но часто так бывает, что мы относимся хорошо, но формулируем наши чувства так, что раним друг друга. И поэтому нам надо стремиться следить за нашими формулировками, чтобы слова, сказанные другому, при всем желании нельзя было воспринять как обесценивание или поучение. И кстати, этот сложный навык нужен не только на группе, но полезен и в обычной жизни, особенно в отношениях с близкими людьми.
Мы строго сохраняем конфиденциальность происходящего в группе: не выносим за пределы группы любую личную информацию про других людей (услышанную как на самой группе, так и «в коридоре»). Кроме того, очень полезно стремиться не делать выводов о других людях исходя из того, что вы узнаете о них на группе. Терапевтическая группа — это по определению такое пространство, в котором люди показывают свои социально осуждаемые стороны — в справедливой надежде на то, что это останется в пределах группы. И кстати, нарушением будет вынесение за пределы группы не только личной информации, но и суждений о других участниках, основанных на этой информации.
Мы стремимся бережно относиться к групповому процессу: ставим мобильные телефоны на бесшумный режим (или предупреждаем о невозможности в какой-то день это сделать); не выходим из группы, когда это может помешать работе других участников; заранее предупреждаем, если необходимо опоздать или уйти раньше объявленного времени окончания группы.
Нам важно заботиться не только о других, но и о собственном психическом состоянии. Пожалуйста, говорите о своем психическом дискомфорте, говорите, если вам эмоционально плохо. Конечно, лучше не оставлять это на последние 10 минут рабочего дня, но сказать даже в последние 10 минут — всегда лучше, чем не сказать совсем. Не участвуйте в тех формах работы, которые не соответствуют вашему актуальному состоянию (в т. ч. вы можете попросить не выбирать вас на какие-то роли в психодраме). Помните, что любой участник может в любой момент попросить остановиться любого другого участника или ведущего, если для него непереносимы или разрушительны его слова или действия.
И в завершение — призыв к активности! Терапевтические группы существуют для того, чтобы приносить пользу участникам. Если вы перестали ощущать, что происходящее интересно и полезно для вас — говорите про это, будьте активными! Стремитесь, договариваясь с ведущим и другими участниками, направлять групповую работу в полезную для вас сторону.
// TH Правила работы психологической группы
#групповая_психотерапия
Правила написаны как прямое обращение к участникам новой группы.
На время нашей работы мы становимся терапевтической группой. Такая группа — это особое пространство, в котором участники и ведущие придерживаются специальных правил взаимодействия друг с другом. И эти правила важны, чтобы наше пространство могло служить своим целям.
Мы с уважением относимся к личному пространству друг друга. Не делаем с другими людьми ничего без их согласия, не обнимаем, не нарушаем границ интимности. Стремимся заботиться о физическом и эмоциональном комфорте наших соседей по кругу и всех остальных участников.
Мы с уважением относимся к чувствам и внутреннему миру других людей: не интерпретируем действия и мысли других людей, не оцениваем «со своей колокольни» то, что важно другому, не даем советы, даже если нас просят. Все эти действия «возвышают» говорящего над другим, что в лучшем случае вызывает раздражение, а в худшем может помешать человеку учиться быть самим собой. Каждый должен искать свои ответы сам, а лучшее, чем мы можем тут помочь — это поделиться с другим нашим собственным опытом, причем важно делать это скромно и без пафоса, т. к. иначе мы только унизим другого и оставим его в одиночестве с его сложностью, а не поможем ему.
Я не подозреваю участников группы в плохом отношении к другим людям, но часто так бывает, что мы относимся хорошо, но формулируем наши чувства так, что раним друг друга. И поэтому нам надо стремиться следить за нашими формулировками, чтобы слова, сказанные другому, при всем желании нельзя было воспринять как обесценивание или поучение. И кстати, этот сложный навык нужен не только на группе, но полезен и в обычной жизни, особенно в отношениях с близкими людьми.
Мы строго сохраняем конфиденциальность происходящего в группе: не выносим за пределы группы любую личную информацию про других людей (услышанную как на самой группе, так и «в коридоре»). Кроме того, очень полезно стремиться не делать выводов о других людях исходя из того, что вы узнаете о них на группе. Терапевтическая группа — это по определению такое пространство, в котором люди показывают свои социально осуждаемые стороны — в справедливой надежде на то, что это останется в пределах группы. И кстати, нарушением будет вынесение за пределы группы не только личной информации, но и суждений о других участниках, основанных на этой информации.
Мы стремимся бережно относиться к групповому процессу: ставим мобильные телефоны на бесшумный режим (или предупреждаем о невозможности в какой-то день это сделать); не выходим из группы, когда это может помешать работе других участников; заранее предупреждаем, если необходимо опоздать или уйти раньше объявленного времени окончания группы.
Нам важно заботиться не только о других, но и о собственном психическом состоянии. Пожалуйста, говорите о своем психическом дискомфорте, говорите, если вам эмоционально плохо. Конечно, лучше не оставлять это на последние 10 минут рабочего дня, но сказать даже в последние 10 минут — всегда лучше, чем не сказать совсем. Не участвуйте в тех формах работы, которые не соответствуют вашему актуальному состоянию (в т. ч. вы можете попросить не выбирать вас на какие-то роли в психодраме). Помните, что любой участник может в любой момент попросить остановиться любого другого участника или ведущего, если для него непереносимы или разрушительны его слова или действия.
И в завершение — призыв к активности! Терапевтические группы существуют для того, чтобы приносить пользу участникам. Если вы перестали ощущать, что происходящее интересно и полезно для вас — говорите про это, будьте активными! Стремитесь, договариваясь с ведущим и другими участниками, направлять групповую работу в полезную для вас сторону.
// TH Правила работы психологической группы
Что такое работа с семейной историей?
#семейная_история
Я начну публиковать фрагменты об области психотерапевтической практики, которая в психодраматическом мире обычно обозначается словами «Работа с семейной историей». Это направление, где клиент погружается в историю своей семьи и пытается понять, как она влияет на его жизнь. В первую очередь речь идет о передаче страхов, симптомов и эмоциональных паттернов между несколькими поколениями семьи. В некоторых подходах такая работа делается с опорой на генограмму или геносоциограмму (генограмму, дополненную обозначениями отношений), а в некоторых — без таких графических средств.
Самое важное для нас, что в большинстве школ ключевым элементом этой работы является реконструкция эмоциональной жизни предыдущих поколений: клиент с терапевтом размышляют о том, как жили и что чувствовали все эти люди из прошлого. В процессе таких размышлений клиент погружается в переживания людей из предыдущих поколений и далее зачастую переходит к фантазированию о том, как могла бы иначе сложиться их жизнь. Правда, правильнее было бы говорить не о фантазировании, а о проживании в символическом пространстве, так как в этом процессе происходит полноценная трансформация переживаний клиента.
Приведу пример для тех читателей, которые не видели такую работу вживую. Клиенту в психодраматической работе предлагается войти в роль своего близкого, скажем, собственной бабушки. И через некоторое время на сцене разыгрывается фантазийный сюжет, в котором для этой роли бабушки происходит что-то хорошее, меняющее ее психологическое состояние. Например, в ее детстве родители не умирают, а остаются живы и дают ей то, в чем она нуждалась. Внешне это выглядит, как чудесное исцеление роли бабушки, что стороннему наблюдателю может показаться нереальным и странным. Но в таких работах клиенты эмоционально проживают трансформацию состояния своих близких как что-то очень для себя важное. Практика показывает, что такая трансформация приносит много пользы клиентам, и далее в тексте я буду рассказывать почему.
Опираясь на описанное выше, мне хочется дать простое условное определение этого направления. Работа с семейной историей — это область практики, в которой основная психотерапевтическая польза достигается через проживание клиентом фантазий об «исцелении» близких ему людей.
Конечно, такое определение является в существенной степени упрощением, и некоторые виды работы не сводятся к нему, но, мне кажется, оно отлично подходит для открытия нашего повествования.
// PG09 Психодраматическая работа с семейной историей
#семейная_история
Я начну публиковать фрагменты об области психотерапевтической практики, которая в психодраматическом мире обычно обозначается словами «Работа с семейной историей». Это направление, где клиент погружается в историю своей семьи и пытается понять, как она влияет на его жизнь. В первую очередь речь идет о передаче страхов, симптомов и эмоциональных паттернов между несколькими поколениями семьи. В некоторых подходах такая работа делается с опорой на генограмму или геносоциограмму (генограмму, дополненную обозначениями отношений), а в некоторых — без таких графических средств.
Самое важное для нас, что в большинстве школ ключевым элементом этой работы является реконструкция эмоциональной жизни предыдущих поколений: клиент с терапевтом размышляют о том, как жили и что чувствовали все эти люди из прошлого. В процессе таких размышлений клиент погружается в переживания людей из предыдущих поколений и далее зачастую переходит к фантазированию о том, как могла бы иначе сложиться их жизнь. Правда, правильнее было бы говорить не о фантазировании, а о проживании в символическом пространстве, так как в этом процессе происходит полноценная трансформация переживаний клиента.
Приведу пример для тех читателей, которые не видели такую работу вживую. Клиенту в психодраматической работе предлагается войти в роль своего близкого, скажем, собственной бабушки. И через некоторое время на сцене разыгрывается фантазийный сюжет, в котором для этой роли бабушки происходит что-то хорошее, меняющее ее психологическое состояние. Например, в ее детстве родители не умирают, а остаются живы и дают ей то, в чем она нуждалась. Внешне это выглядит, как чудесное исцеление роли бабушки, что стороннему наблюдателю может показаться нереальным и странным. Но в таких работах клиенты эмоционально проживают трансформацию состояния своих близких как что-то очень для себя важное. Практика показывает, что такая трансформация приносит много пользы клиентам, и далее в тексте я буду рассказывать почему.
Опираясь на описанное выше, мне хочется дать простое условное определение этого направления. Работа с семейной историей — это область практики, в которой основная психотерапевтическая польза достигается через проживание клиентом фантазий об «исцелении» близких ему людей.
Конечно, такое определение является в существенной степени упрощением, и некоторые виды работы не сводятся к нему, но, мне кажется, оно отлично подходит для открытия нашего повествования.
// PG09 Психодраматическая работа с семейной историей
Зачем исцелять воображаемых близких?
(объяснение через идею «внутреннего объекта»)
#семейная_история
Проще всего объяснить, зачем исцелять близких в психодраматическом пространстве, через условный пример. Представьте себе клиента, который вырос рядом с неуравновешенным и импульсивным родителем. Естественно, такая среда развития оставит в психике нашего клиента отчетливый след. Вариантов там много, но предположим, что у клиента появился страх импульсивности. Такой страх мы можем обнаружить у нашего клиента во взаимодействии с самыми разными людьми, но особенно важно, что он усиливается рядом с людьми, похожими на того самого родителя, и, конечно, особенно рядом с тем самым родителем. Такой след (в нашем примере — страх импульсивности) мы будем называть телесно-эмоциональным отпечатком воздействия или сокращенно — отпечатком воздействия или отпечатком.
Теперь я перейду на более образный язык. Когда у клиента рядом с некоторым человеком актуализируется телесно-эмоциональный отпечаток из прошлого опыта, то можно сказать, что клиент чувствует себя так, как будто бы тот самый импульсивный близкий в этот момент присутствует рядом с ним. А некоторые клиенты рядом со всеми людьми ощущают себя так, как будто бы тот импульсивный близкий «стал невидимым» и постоянно находится рядом с ними. Или иными словами, внутренний объект этого импульсивного близкого присутствует в психике клиента, и его наличие проявляется в виде страха импульсивности (телесно-эмоционального отпечатка воздействия).
Оставаясь в описанной метафоре внутреннего объекта, мы уже в двух шагах от ответа на вопрос, какой терапевтической ценностью для клиента обладает исцеление его близких в психодраматическом пространстве. Ответ таков: если мы в психодраматическом пространстве исцеляем внутренний объект, например, делая его внутри клиента менее импульсивным, то мы можем добиться смягчения той реальной телесно-эмоциональной реакции. А внешне такая терапевтическая работа обычно выглядит, как исцеление того самого импульсивного родителя в психодраматическом пространстве.
Несмотря на метафоричность описания, оно дает простую для понимания картинку, иллюстрирующую, зачем «исцелять воображаемых близких». Еще раз: это полезно для того, чтобы смягчить телесно-эмоциональный отпечаток воздействия, возникший от длительного контакта с этим близким и мешающий жить клиенту.
// PG09 Психодраматическая работа с семейной историей
(объяснение через идею «внутреннего объекта»)
#семейная_история
Проще всего объяснить, зачем исцелять близких в психодраматическом пространстве, через условный пример. Представьте себе клиента, который вырос рядом с неуравновешенным и импульсивным родителем. Естественно, такая среда развития оставит в психике нашего клиента отчетливый след. Вариантов там много, но предположим, что у клиента появился страх импульсивности. Такой страх мы можем обнаружить у нашего клиента во взаимодействии с самыми разными людьми, но особенно важно, что он усиливается рядом с людьми, похожими на того самого родителя, и, конечно, особенно рядом с тем самым родителем. Такой след (в нашем примере — страх импульсивности) мы будем называть телесно-эмоциональным отпечатком воздействия или сокращенно — отпечатком воздействия или отпечатком.
Теперь я перейду на более образный язык. Когда у клиента рядом с некоторым человеком актуализируется телесно-эмоциональный отпечаток из прошлого опыта, то можно сказать, что клиент чувствует себя так, как будто бы тот самый импульсивный близкий в этот момент присутствует рядом с ним. А некоторые клиенты рядом со всеми людьми ощущают себя так, как будто бы тот импульсивный близкий «стал невидимым» и постоянно находится рядом с ними. Или иными словами, внутренний объект этого импульсивного близкого присутствует в психике клиента, и его наличие проявляется в виде страха импульсивности (телесно-эмоционального отпечатка воздействия).
Оставаясь в описанной метафоре внутреннего объекта, мы уже в двух шагах от ответа на вопрос, какой терапевтической ценностью для клиента обладает исцеление его близких в психодраматическом пространстве. Ответ таков: если мы в психодраматическом пространстве исцеляем внутренний объект, например, делая его внутри клиента менее импульсивным, то мы можем добиться смягчения той реальной телесно-эмоциональной реакции. А внешне такая терапевтическая работа обычно выглядит, как исцеление того самого импульсивного родителя в психодраматическом пространстве.
Несмотря на метафоричность описания, оно дает простую для понимания картинку, иллюстрирующую, зачем «исцелять воображаемых близких». Еще раз: это полезно для того, чтобы смягчить телесно-эмоциональный отпечаток воздействия, возникший от длительного контакта с этим близким и мешающий жить клиенту.
// PG09 Психодраматическая работа с семейной историей
Зачем исцелять воображаемых близких?
(объяснение через «физиологию коммуникации»)
#семейная_история
... Видимо фантазийная трансформация «плохого» отца через создание для него нового детства, выглядит для психики более реалистичной идеей, чем то, что он сможет понять что-то в реальности. И психика с удовольствием лечится (снимает внутреннее напряжение) через такие фантазии. ...
Теперь объяснение с другого ракурса. Представьте себе клиентку, которую унижал отец. Вследствие этого клиентка испытывает напряжение при контакте с ним и у нее могут обостриться реакции на разные вовсе не обязательно деструктивные действия со стороны других людей, если это будет как-то ассоциироваться с действиями отца. Природой в нас заложен механизм, позволяющий снять напряжение, которое проявляется в контакте с неким человеком. Если клиентка начнет проявлять свои переживания, возникающие рядом с отцом, и он, видя ее переживания, начнет на них «правильно для клиентки» реагировать, то сила ее переживаний будет уменьшаться.
Давайте разберемся подробнее, что должен сделать отец, чтобы напряжение клиентки уменьшилось. В идеале он должен эмоционально впечатлиться ее переживаниями настолько сильно, что это поменяет его поведение. Он должен ощутить три группы переживаний: 1) эмпатически проникнуться тем, что переживает клиентка; 2) почувствовать тревогу за отношения с ней; и 3) обнаружить в себе стремление о ней позаботиться. И если все это произойдет: отец впечатлится, начнет вести себя иначе, а клиентка увидит эту трансформацию отца и эмоционально поверит, что он действительно чувствует это, — то ее напряжение в контакте начнет уменьшаться.
Обратите внимание, что я делаю акцент не на словах близкого, которые он говорит нам, когда, например, просит прощения, а на том эмоциональном процессе, который происходит внутри него. Мы верим словам близкого, только когда чувствуем, что внутри него произошла настоящая эмоциональная трансформация.
Как вы понимаете, такая эмоциональная трансформация отца может быть невозможной в реальности, но при этом для клиентки может иметь ценность снижение того самого напряжения. Это и есть случай, когда могут помочь техники работы с семейной историей. Когда мы в психодраматической реальности меняем что-то в истории жизни отца, то это и есть способ осуществить его эмоциональную трансформацию в ее внутреннем мире. Ту трансформацию, которая невозможна в реальности, но вместе с которой будет снижаться напряжение клиентки.
Можно сказать, что техники семейной истории позволяют получить эффект снятия напряжения, подобный коммуникативному, но только терапевтический эффект происходит не за счет слов со стороны близкого, а за счет эмоциональной трансформации образа близкого. Мы нуждаемся в таком способе работы в первую очередь тогда, когда уже не сможем поверить никаким словам и психодраматическая коммуникация уже не дает эффекта снижения напряжения. Видимо, фантазийная трансформация «плохого» отца через создание для него нового детства выглядит для психики более реалистичной идеей, чем то, что он сможет понять что-то в реальности. И психика с удовольствием лечится (снимает внутреннее напряжение) через такие фантазии.
Давайте сформулируем второй ответ на вопрос, зачем «исцелять воображаемых близких». Психодраматическое «исцеление» наших близких способно уменьшать напряжение в тех случаях, когда коммуникация уже не в силах нам помочь. Оно одновременно уменьшает исходное напряжение в контакте с исследуемым близким и идентичное напряжение во взаимодействии с другими людьми.
// PG09 Психодраматическая работа с семейной историей
(объяснение через «физиологию коммуникации»)
#семейная_история
... Видимо фантазийная трансформация «плохого» отца через создание для него нового детства, выглядит для психики более реалистичной идеей, чем то, что он сможет понять что-то в реальности. И психика с удовольствием лечится (снимает внутреннее напряжение) через такие фантазии. ...
Теперь объяснение с другого ракурса. Представьте себе клиентку, которую унижал отец. Вследствие этого клиентка испытывает напряжение при контакте с ним и у нее могут обостриться реакции на разные вовсе не обязательно деструктивные действия со стороны других людей, если это будет как-то ассоциироваться с действиями отца. Природой в нас заложен механизм, позволяющий снять напряжение, которое проявляется в контакте с неким человеком. Если клиентка начнет проявлять свои переживания, возникающие рядом с отцом, и он, видя ее переживания, начнет на них «правильно для клиентки» реагировать, то сила ее переживаний будет уменьшаться.
Давайте разберемся подробнее, что должен сделать отец, чтобы напряжение клиентки уменьшилось. В идеале он должен эмоционально впечатлиться ее переживаниями настолько сильно, что это поменяет его поведение. Он должен ощутить три группы переживаний: 1) эмпатически проникнуться тем, что переживает клиентка; 2) почувствовать тревогу за отношения с ней; и 3) обнаружить в себе стремление о ней позаботиться. И если все это произойдет: отец впечатлится, начнет вести себя иначе, а клиентка увидит эту трансформацию отца и эмоционально поверит, что он действительно чувствует это, — то ее напряжение в контакте начнет уменьшаться.
Обратите внимание, что я делаю акцент не на словах близкого, которые он говорит нам, когда, например, просит прощения, а на том эмоциональном процессе, который происходит внутри него. Мы верим словам близкого, только когда чувствуем, что внутри него произошла настоящая эмоциональная трансформация.
Как вы понимаете, такая эмоциональная трансформация отца может быть невозможной в реальности, но при этом для клиентки может иметь ценность снижение того самого напряжения. Это и есть случай, когда могут помочь техники работы с семейной историей. Когда мы в психодраматической реальности меняем что-то в истории жизни отца, то это и есть способ осуществить его эмоциональную трансформацию в ее внутреннем мире. Ту трансформацию, которая невозможна в реальности, но вместе с которой будет снижаться напряжение клиентки.
Можно сказать, что техники семейной истории позволяют получить эффект снятия напряжения, подобный коммуникативному, но только терапевтический эффект происходит не за счет слов со стороны близкого, а за счет эмоциональной трансформации образа близкого. Мы нуждаемся в таком способе работы в первую очередь тогда, когда уже не сможем поверить никаким словам и психодраматическая коммуникация уже не дает эффекта снижения напряжения. Видимо, фантазийная трансформация «плохого» отца через создание для него нового детства выглядит для психики более реалистичной идеей, чем то, что он сможет понять что-то в реальности. И психика с удовольствием лечится (снимает внутреннее напряжение) через такие фантазии.
Давайте сформулируем второй ответ на вопрос, зачем «исцелять воображаемых близких». Психодраматическое «исцеление» наших близких способно уменьшать напряжение в тех случаях, когда коммуникация уже не в силах нам помочь. Оно одновременно уменьшает исходное напряжение в контакте с исследуемым близким и идентичное напряжение во взаимодействии с другими людьми.
// PG09 Психодраматическая работа с семейной историей
Три механизма интергенерационной передачи психологических сложностей
#семейная_история
Сначала вспомним основные термины. Интергенерационная передача («интер-» — между) — это передача между двумя ближайшими поколениями: поколением родителей и поколением их детей. Трансгенерационная передача («транс-» — через) — это передача между тремя и более поколениями, например, между поколениями детей, их родителей и бабушек/дедушек (между поколением бабушек/дедушек и поколением детей произошла трансгенерационная передача чего-то через поколение).
Техники семейной истории сложно классифицировать по одному общему основанию и, как следствие, их трудно структурированно изложить в тексте. Описываемая мной модель опирается на три механизма интергенерационной передачи психологических сложностей, то есть того, как особенности родителей могут стать проблемами детей. А когда мы разберем три механизма передачи от родителя к ребенку, мы сможем через призму этих элементов понять, как происходит трансгенерационная передача.
Давайте я сразу перечислю три механизма передачи сложностей от поколения к поколению, на которые будем опираться. Наш взрослый клиент когда-то был ребенком, и в то время он был в высокой степени подвержен следующим трем эффектам.
1. Отпечаток воздействия — когда у ребенка остается психический след от некоторых действий родителя по отношению к нему. Например, если родитель систематически не учитывал переживания ребенка, совершая «воспитательные воздействия», то мы можем получить у ребенка эффект сверхсильной эмоциональной реакции в ситуациях, похожих на взаимодействие с этим родителем.
2. Передача через вчувствование — когда ребенок эмоционально заражается переживаниями родителя и начинает переживать их как свои. Например, если родитель в глубине души испытывает ужас перед некоторыми событиями, то есть вероятность, что этот ужас перед такими событиями передастся и ребенку.
3. Наследование дефицита опыта — когда ребенок был лишен некоторого взаимодействия с родителем, так как родитель вследствие идентичного дефицита не понимал, что такое взаимодействие вообще возможно. Например, родитель не обнаруживал в себе желания эмоционально взаимодействовать с ребенком, так как просто сам не понимал, что такое эмоциональное взаимодействие, приносящее радость.
Рассмотрев подробнее эти три механизма интергенерационной передачи, можно будет перейти к описанию нарушения принадлежности к своей семье, а потом — к трансгенерационной передаче психологических сложностей.
По описанию этого плана уже предварительно прорисовывается предлагаемая модель работы с семейной историей. Во-первых, работая с цепочкой трансгенерационной передачи психологической черты, я буду рассматривать каждую передачу между поколениями по отдельности. Во-вторых, основная терапевтическая работа будет сфокусирована на взаимодействии с тем родственником, через которого интересующая нас черта передалась моему клиенту. Это все мне и предстоит раскрыть далее.
// PG09 Психодраматическая работа с семейной историей
#семейная_история
Сначала вспомним основные термины. Интергенерационная передача («интер-» — между) — это передача между двумя ближайшими поколениями: поколением родителей и поколением их детей. Трансгенерационная передача («транс-» — через) — это передача между тремя и более поколениями, например, между поколениями детей, их родителей и бабушек/дедушек (между поколением бабушек/дедушек и поколением детей произошла трансгенерационная передача чего-то через поколение).
Техники семейной истории сложно классифицировать по одному общему основанию и, как следствие, их трудно структурированно изложить в тексте. Описываемая мной модель опирается на три механизма интергенерационной передачи психологических сложностей, то есть того, как особенности родителей могут стать проблемами детей. А когда мы разберем три механизма передачи от родителя к ребенку, мы сможем через призму этих элементов понять, как происходит трансгенерационная передача.
Давайте я сразу перечислю три механизма передачи сложностей от поколения к поколению, на которые будем опираться. Наш взрослый клиент когда-то был ребенком, и в то время он был в высокой степени подвержен следующим трем эффектам.
1. Отпечаток воздействия — когда у ребенка остается психический след от некоторых действий родителя по отношению к нему. Например, если родитель систематически не учитывал переживания ребенка, совершая «воспитательные воздействия», то мы можем получить у ребенка эффект сверхсильной эмоциональной реакции в ситуациях, похожих на взаимодействие с этим родителем.
2. Передача через вчувствование — когда ребенок эмоционально заражается переживаниями родителя и начинает переживать их как свои. Например, если родитель в глубине души испытывает ужас перед некоторыми событиями, то есть вероятность, что этот ужас перед такими событиями передастся и ребенку.
3. Наследование дефицита опыта — когда ребенок был лишен некоторого взаимодействия с родителем, так как родитель вследствие идентичного дефицита не понимал, что такое взаимодействие вообще возможно. Например, родитель не обнаруживал в себе желания эмоционально взаимодействовать с ребенком, так как просто сам не понимал, что такое эмоциональное взаимодействие, приносящее радость.
Рассмотрев подробнее эти три механизма интергенерационной передачи, можно будет перейти к описанию нарушения принадлежности к своей семье, а потом — к трансгенерационной передаче психологических сложностей.
По описанию этого плана уже предварительно прорисовывается предлагаемая модель работы с семейной историей. Во-первых, работая с цепочкой трансгенерационной передачи психологической черты, я буду рассматривать каждую передачу между поколениями по отдельности. Во-вторых, основная терапевтическая работа будет сфокусирована на взаимодействии с тем родственником, через которого интересующая нас черта передалась моему клиенту. Это все мне и предстоит раскрыть далее.
// PG09 Психодраматическая работа с семейной историей
Несмотря на то, что этот канал не предназначен для чужого контента, я хочу сделать исключение и опубликовать ссылку на последнее видео Максима Каца. Он внезапно сделал видео о психотерапии для людей, которые с ней вообще не знакомы. Такие материалы важны для всего нашего общества.
Когда кто-то пытается сделать такого рода материалы, они часто выходят плохими. У специалистов они получаются или слишком сложными или очевидно предвзятыми в ту или иную сторону. А у журналистов обычно не выходит во всем разобраться и они зачастую говорят много ерунды. И внезапно у Максима получилось и просто, и не предвзято, и достаточно верно.
На это видео можно давать ссылку людям, которые о психотерапии ничего не знают, чтобы они получили свое первое представление.
Ссылка на YouTube: https://youtu.be/wjUur3lYICw
Когда кто-то пытается сделать такого рода материалы, они часто выходят плохими. У специалистов они получаются или слишком сложными или очевидно предвзятыми в ту или иную сторону. А у журналистов обычно не выходит во всем разобраться и они зачастую говорят много ерунды. И внезапно у Максима получилось и просто, и не предвзято, и достаточно верно.
На это видео можно давать ссылку людям, которые о психотерапии ничего не знают, чтобы они получили свое первое представление.
Ссылка на YouTube: https://youtu.be/wjUur3lYICw
YouTube
Помощь психологов | Стоит ли её бояться @Max_Katz
Пока в западных странах психотерапию включают в страховку, а ВОЗ создаёт инициативу по охране ментального здоровья, в России ходить на психотерапию всё еще стыдно и страшно. Давайте сегодня поговорим, почему россияне не ходят на терапию, ну и постараемся…
Типовые шаги терапевтической работы с отпечатком воздействия
#семейная_история
Итак, предположим, что в ходе психотерапевтического исследования мы обнаружили у клиента устойчивое дискомфортное телесно-эмоциональное ощущение, возникающее при взаимодействии со всеми людьми или с людьми, обладающими какими-то особыми чертами. Далее предположим, у нас родилась гипотеза, что оно берет начало из «сложных» отношений с некоторым человеком, рядом с которым клиент вырос или провел много времени. Допустим, мы подтвердили нашу гипотезу, обнаружив, что исследуемое дискомфортное ощущение клиента усиливается, когда он вспоминает взаимодействие с этим близким. Напомню, что такое дискомфортное телесно-эмоциональное ощущение мы договорились называть телесно-эмоциональным отпечатком воздействия. И давайте я опишу типовые шаги психодраматической работы по его уменьшению в техниках семейной истории:
S1. Почувствовать эмоциональную сложность в собственной роли при взаимодействии с близким. Клиенту необходимо достаточно полно прожить и прочувствовать в первой сцене ту эмоциональную сложность, которая возникает во взаимодействии с близким человеком и которую мы хотим далее преобразовать. Отличным вариантом первой сцены будет ситуация, где близкий ведет себя именно так, что у клиента возникает исследуемое дискомфортное телесно-эмоциональное ощущение. Ключевые интервенции:
— В каких ситуациях ты чувствуешь это дискомфортное ощущение рядом с этим близким особенно сильно?
— Как ты телесно ощущаешь себя рядом с ним в таких ситуациях?
S2. Играя роль близкого, консолидировать в целостную роль его деструктивные проявления. Собрать деструктивные для клиента поведенческие проявления близкого в целостную роль: непротиворечивый образ, объединяющий исследуемые нами поведенческие проявления и дополненный предполагаемой эмоциональной сферой. Ключевые интервенции (обращаясь к роли близкого):
— Что вами движет, когда вы поступаете так?
— Как у вас получается себя так вести? Что это за такие особенные ваши черты? (Долгое, медленное и вдумчивое феноменологическое исследование, желательно находясь в роли близкого.)
S3. Играя роль близкого, создать гипотезу об источнике деструктивных черт. Оставаясь в роли, создать гипотезу, какие нарушения в развитии или жизни близкого привели к возникновению деструктивных для клиента черт личности близкого. Ключевые интервенции (обращаясь к роли близкого):
— Какие особенности вашей жизни или развития в семье сделали вас таким?
— Попробуй изнутри его роли создать фантазию, которая будет ощущаться тобой похожей на правду, как он вырос/стал таким? Расскажи про это подробно, и можем проверить эти идеи сценическими средствами.
S4. Играя роль близкого, в доступной степени исцелить эту роль. Превратить гипотезу в проигрывание альтернативной хорошей истории, акцентируясь на телесных изменениях роли близкого. Ключевые интервенции (обращаясь к роли близкого):
— Какой иной опыт мог бы сделать вас другим [более хорошим для протагониста]?
S5. Ассимилировать телесно-эмоциональные изменения в своей роли. Ощутить и ассимилировать собственное новое телесно-эмоциональное состояние рядом с изменившимся близким. Ключевые интервенции:
— Что с тобой происходит, когда ты видишь, что твой близкий стал немного другим?
— Как ты себя телесно ощущаешь рядом с ним?
// PG09 Психодраматическая работа с семейной историей
#семейная_история
Итак, предположим, что в ходе психотерапевтического исследования мы обнаружили у клиента устойчивое дискомфортное телесно-эмоциональное ощущение, возникающее при взаимодействии со всеми людьми или с людьми, обладающими какими-то особыми чертами. Далее предположим, у нас родилась гипотеза, что оно берет начало из «сложных» отношений с некоторым человеком, рядом с которым клиент вырос или провел много времени. Допустим, мы подтвердили нашу гипотезу, обнаружив, что исследуемое дискомфортное ощущение клиента усиливается, когда он вспоминает взаимодействие с этим близким. Напомню, что такое дискомфортное телесно-эмоциональное ощущение мы договорились называть телесно-эмоциональным отпечатком воздействия. И давайте я опишу типовые шаги психодраматической работы по его уменьшению в техниках семейной истории:
S1. Почувствовать эмоциональную сложность в собственной роли при взаимодействии с близким. Клиенту необходимо достаточно полно прожить и прочувствовать в первой сцене ту эмоциональную сложность, которая возникает во взаимодействии с близким человеком и которую мы хотим далее преобразовать. Отличным вариантом первой сцены будет ситуация, где близкий ведет себя именно так, что у клиента возникает исследуемое дискомфортное телесно-эмоциональное ощущение. Ключевые интервенции:
— В каких ситуациях ты чувствуешь это дискомфортное ощущение рядом с этим близким особенно сильно?
— Как ты телесно ощущаешь себя рядом с ним в таких ситуациях?
S2. Играя роль близкого, консолидировать в целостную роль его деструктивные проявления. Собрать деструктивные для клиента поведенческие проявления близкого в целостную роль: непротиворечивый образ, объединяющий исследуемые нами поведенческие проявления и дополненный предполагаемой эмоциональной сферой. Ключевые интервенции (обращаясь к роли близкого):
— Что вами движет, когда вы поступаете так?
— Как у вас получается себя так вести? Что это за такие особенные ваши черты? (Долгое, медленное и вдумчивое феноменологическое исследование, желательно находясь в роли близкого.)
S3. Играя роль близкого, создать гипотезу об источнике деструктивных черт. Оставаясь в роли, создать гипотезу, какие нарушения в развитии или жизни близкого привели к возникновению деструктивных для клиента черт личности близкого. Ключевые интервенции (обращаясь к роли близкого):
— Какие особенности вашей жизни или развития в семье сделали вас таким?
— Попробуй изнутри его роли создать фантазию, которая будет ощущаться тобой похожей на правду, как он вырос/стал таким? Расскажи про это подробно, и можем проверить эти идеи сценическими средствами.
S4. Играя роль близкого, в доступной степени исцелить эту роль. Превратить гипотезу в проигрывание альтернативной хорошей истории, акцентируясь на телесных изменениях роли близкого. Ключевые интервенции (обращаясь к роли близкого):
— Какой иной опыт мог бы сделать вас другим [более хорошим для протагониста]?
S5. Ассимилировать телесно-эмоциональные изменения в своей роли. Ощутить и ассимилировать собственное новое телесно-эмоциональное состояние рядом с изменившимся близким. Ключевые интервенции:
— Что с тобой происходит, когда ты видишь, что твой близкий стал немного другим?
— Как ты себя телесно ощущаешь рядом с ним?
// PG09 Психодраматическая работа с семейной историей