Андрей с утра пораньше тоже торопится поделиться своим мнением. Его насторожила цифра 20%, “просто не вижу вокруг себя столько инвалидов”, недоумевает Андрей. Интересно, почему Андрей не видит вокруг себя людей с инвалидностью? Может быть, они не могут устроиться на работу в офис, в котором работает Андрей? Может быть, они не ходят в те же рестораны и магазины, в которые ходит Андрей, потому что там нет ни пандусов, ни доступных туалетов? Может быть, люди с инвалидностью не представлены ни в рекламе, ни в кино? Может быть, есть серьёзные состояния, которые не видны невооружённым глазом? Нет. Такого быть не может, у Андрея есть более логичный ответ: “явно какая-то очень своеобразная трактовка инвалидности используется”.

Исследователи Университета в Нью Хэмпшире смухлевали и насчитали Андрею слишком много людей с инвалидностью, но он применил логику, мощные аналитические способности и буквально за одно утро вычислил этих шарлатанов с левыми опросниками. И меня просветил. А я вот с вами делюсь, знайте теперь и вы: если Андрей не видит людей с инвалидностью, значит, нет их, и нечего им пандусы строить в супермаркетах и в самолетах проходы расширять, перебьются.

Третий день не иссякает поток мужчин в полном расцвете сил, которым важно рассказать мне, что статистика 20% людей с инвалидностью завышена специально, а про восемь триллионов совокупной потребительской способности — это я сама придумала. Потому что такого-то уж точно быть не может, разве же бизнес когда игнорировал целые пласты платежеспособного населения (14,5% афроамериканок, которые до недавних пор не могли купить подходящую косметику в обычном магазине, в этом месте согласно кивают — никогда такого не было, никогда).

Друзья, я понимаю ваше беспокойство. Вы ответственные, взрослые люди, кормильцы и защитники, вам важно знать точные цифры, чтобы досконально понять масштаб проблемы и срочно приступить к ее решению. Поэтому я для вас собрала немного фактов, которые вы, наверное, очень долго искали сами, но не нашли.

С деньгами все просто, восемь триллионов долларов как на ладони: https://www.forbes.com/sites/robertreiss/2015/07/30/businesss-next-frontier-people-with-disabilities/#7ecf1461104a

С людьми все, как обычно, интереснее.

Итак, cамое низкое число, которое вы обнаружите в Гугле — это 10%. Десять процентов насчитал отчет World Bank Who в 1970 году. Эта статистика давно устарела, во-первых, люди стали жить дольше и доживать до инвалидности чаще, во-вторых хронических болезней стало больше, в третьих, методология улучшилась.

В 2011 году эта цифра уже была 15% — ее озвучил тот же мировой отчет World Bank Who. На этот отчет часто ссылаются официальные организации до сих пор, хотя произошло много изменений: поменялось определение инвалидности, население значительно выросло, улучшилась ситуация с правами людей с инвалидностью, улучшилось понимание ментальных заболеваний, поменялось отношение официальной медицины к хронической боли. Но новых глобальных отчетов пока нет, поэтому ООН пользуется тем, что дают. 15% - это 1,2 миллиарда людей, но для тех, кто мыслит большими категориями, как Андрей, это “маленькая проблема, которую выставляют огромной”. https://www.who.int/disabilities/world_report/2011/report/en/

В 2010 году в законодательстве Великобритании официально приняли Disability Equality Act, который пересмотрел определение инвалидности. В соответствии с этим документом, инвалидностью стали называть физическое или ментальное нарушение, которое влечет за собой значительные и долгосрочные негативные последствия, сказывающиеся на способности осуществлять повседневные действия.
https://www.gov.uk/definition-of-disability-under-equality-act-2010]

Вскоре после этого официальная статистика в Великобритании стала говорить о 20%-22% людей с инвалидностью, причем 19% — это население трудоспособного возраста.
https://fullfact.org/health/how-many-people-have-disability/
https://www.scope.org.uk/media/disability-facts-figures

Если вам кажется, что Великобритания поменяла свой подход от человеколюбия и избытка свободных денег в бюджете, то нет. Британское государство имеет своих граждан в хвост и в гриву, так же как и везде, и так же как и везде, постоянно пытается найти способ не платить никому и ничего. Как и любой шаг в сторону от людоедства, эти изменения — результат активной многолетней борьбы граждан за свои права, и эта борьба продолжается каждый день на протяжении десятилетий, с очень медленным прогрессом и постоянными откатами.
https://www.bbc.co.uk/news/disability-34732084
https://www.theguardian.com/uk/joepublic/gallery/2011/may/11/public-sector-cuts-disability
http://www.transportforall.org.uk/news/disabled-activists-occupy-a-bus-stop-for-accessible-transport

20% — это, безусловно, политизированное число, как и любое другое число, описывающее состояние неравенства в обществе и влияющее на права людей. Оно отражает текущее понимание ограничений, с которыми приходится иметь дело людям с инвалидностью. Но именно этим числом оперируют исследователи, активисты и люди с инвалидностью в Великобритании, где я впервые смогла подробно изучить этот вопрос.

Причин им не верить и настаивать на числе 15% из отчета 2011 года у меня нет. В США официальная статистика тоже говорит об одном человеке из пяти, 19%. https://www.census.gov/newsroom/releases/archives/miscellaneous/cb12-134.html

Можно ли абсолютно точно и объективно посчитать количество людей с инвалидностью во всем мире? Нет, это число всегда будет зависеть от методологии, взглядов на инвалидность и убеждений того, кто считает.
https://researchbriefings.parliament.uk/ResearchBriefing/Summary/CBP-7911 — вот вам единичный пример качелей туда-сюда в Великобритании, и эта канитель с тем, что у нас инвалидность, а что нет, не прекратится никогда.

Есть ли в мире люди, которые специально объявляют себя инвалидами в опросниках исследователей, по одним им известным причинам? Наверняка есть. Есть ли в мире люди, которые до последнего не признаются себе и окружающим, что у них есть серьезные ограничения по здоровью — из-за стигмы, окружающей инвалидность? Тоже весьма вероятно. Посчитал ли кто-то достоверно людей с инвалидностью в далеких горных деревнях, в лесах Амазонки, в африканских племенах и в самой процветающей из стран Северной Корее? Нет.

Поэтому пока не изобретут гигантский клеточный сканнер, которым можно разом всех проверить из космоса, придется полагаться на средние числа по ограниченной выборке в популяции.

Если вам нужно в 2019 году описать картину неравенства в мире, 20% — это число, которым много лет пользуются институты, общества по защите прав людей с инвалидностью и государственные органы нескольких стран. Если вам нужно написать официальную статью и сослаться на Самый Главный Источник, который никто никогда не оспорит— ссылайтесь на глобальное исследование World Bank Who 2011 года, это 15%. Если вам хочется доказать общественности, что людей с инвалидностью исчезающе мало, большинство здоровые, а нуждами ничтожного меньшинства можно пренебречь — то вы обычный жлоб, тут можно обойтись и без статистики.

Ну и напоследок, отвечу на еще один интересный тип сообщений: “Разрешите спросить, почему вы так эмоционально отнеслись к проблеме инвалидности и мнению людей по этому поводу? Простите если вопрос некорректен или нетактичен”

Начну с того, что если вам заранее хочется извиниться за нетактичность вашего вопроса, это явный признак того, что стоит остановиться, закрыть мессенджер и пойти почитать на лайфнюс про женщину, беременную от Киркорова. Потому что ответом на подобный вопрос часто будет история горя, и вы это, я думаю, понимаете, выспрашивая подробности.

В моем случае это не эмоциональность, а осведомленность, которая здорово мешает равнодушию. Если вы работаете в рекламном агентстве, в ваши обязанности входит хорошо ориентироваться в социальных конфликтах и видеть спектр активизма: от “я не феминистка, но я за равноправие” до “сестры, соберемся в коммуны, сбросим гнет патриархата” — и так от расизма до эйблизма, со всеми остановками. Даже если вы в свободное от работы время — ведический мужчина, который верит в священную кастовость и чинит стиральную машину, мысленно желая ей счастья. Те, кому лень разбираться и пофиг— снимают вот те самые ролики, которые потом неделями полощут по всему интернету, я своим клиентам такого не хочу.

В ходе работы мне пришлось постоянно читать блоги, исследования, часами разговаривать с людьми с инвалидностью, сверяясь с их опытом. Один раз поймешь, как у нас в мире все прекрасно устроено — и все, возможность спокойно читать рассуждения очередного диванного теоретика о том, как государство должно просто вот взять и построить на налоги все, что нужно этим вашим инвалидам, собачкам и дельфинам, пропадает. Потому что ты перестаешь видеть “социально незащищенный слой” и начинаешь видеть живых людей, которые вот прямо сейчас не могут кофе выпить и в кино сходить с друзьями, которых не берут на работу, которые точно так же покупают майонез Провансаль и сок Добрый, но вряд ли увидят себя в рекламе, которые постоянно, каждый день ощущают на себе последствия вот таких мнений.

Ну и если раскрывать все карты, то личная заинтересованность у меня тоже есть. Я женщина, выросшая в не самом благополучном обществе, и иммигрантка в стране, которая устала от иммигрантов, я замужем за мужчиной, которого по двадцать минут мурыжат на российской границе, пока он не предъявит свою страницу на imdb — я постоянно помню, чем мне и моим близким потенциально грозит жизнь в мире, построенном на уважении к прихотям сильного и равнодушии к базовым нуждам слабого. Если улучшится жизнь людей с инвалидностью, улучшится жизнь для нас всех. Кроме, возможно, Андрея и Петра — им придется спуститься с радуги и перестать верить в единорогов.

Green Book супер. https://www.youtube.com/watch?v=uC-_Gon2p9M

Кто-то спросил: “Почему многие британцы так не любят Дональда Трампа?”. Английский писатель Нэйт Уайт ответил, а я перевела (на ходу, так что, как смогла):

“Трампу недостает определенных качеств, которые британцы высоко ценят.

У Трампа нет ни интеллигентности, ни обаяния, ни скромности, ни самоиронии, ни сочувствия, ни душевной теплоты, ни тонкости, ни мудрости, ни чести, ни чувства юмора — качеств, которыми его предшественник Обама был одарен сполна.

Такой разительный контраст выставляет Трампа в довольно невыгодном свете.

Мы ценим юмор. Трамп служит бесконечным поводом для шуток, но он ни разу не сказал ничего остроумного, ироничного или хотя бы отдаленно забавного сам. И это не риторический прием, когда я говорю “ни разу” я имею в виду буквально: ни единого раза, никогда. Этот факт вообще не укладывается в голове у нормального британца: для нас отсутствие чувства юмора — признак бесчеловечности.

В случае Трампа — это прискорбный факт. Он, похоже, даже не понимает, что такое юмор: для него шутка — это грубый комментарий, глупое оскорбление, небрежный акт жестокости. Трамп — тролль. И как все тролли, он не бывает смешным и никогда не смеется; он только злорадствует или глумится. И, самое страшное, он не просто говорит грубыми, туповатыми оскорблениями, он ими мыслит. Его разум — примитивный алгоритм, бот, построенный на рефлекторной злобности и мелочных предрассудках.

Там нет места скрытой иронии, многосложности и глубине. Все на поверхности. Некоторым американцам это, наверное, кажется искренностью. Нам — нет. Для нас это признак отсутствия души.

Британцы традиционно встают на сторону слабого, мы за Давида, а не за Голиафа. Все наши герои — отважные аутсайдеры: Робин Гуд, Дик Уиттингтон, Оливер Твист.

Трамп — не отважный и не аутсайдер. Он прямая им противоположность. Он даже не избалованный богатый мальчик и не жадный толстосум. Он жирная белая мокрица. Привилегированный Джабба Хат.

Трамп олицетворяет собой то, что британцы ненавидят больше всего: он гопник. За исключением случаев, когда он сам среди гопников — тут он моментально превращается в хнычущего подпевалу.

В мире есть негласные правила, как в любительском боксе, правила обычной человеческой порядочности — и Трамп нарушает их все. Он бьет тех, кто слабее — поведение, непозволительное для джентльмена — и целится всегда ниже пояса. Особенное удовольствие ему доставляет пинать тех, кто упал, тех, кто уязвим, тех, у кого нет голоса.

И тот факт, что значительная часть американцев, может быть, даже целая треть, видят поступки Трампа, слышат его слова, и при этом думают: “Кажется, он отличный мужик”, приводит британцев в замешательство, потому что: а) американцы, по идее, должны быть добрее, чем мы. б) Трамп не то чтобы скрывает свои недостатки.

Последний пункт особенно смущает и пугает британцев, да и не британцев тоже: его недостатки довольно сложно проглядеть.

Невозможно прочитать хотя бы один его твит, послушать хотя бы одно его выступление и не заглянуть в бездну. Он превращает собственную глупость в искусство, он Пикассо мелочности, он Шекспир говна. Его недостатки фрактальны: даже у его недостатков есть недостатки, и так до бесконечности.

Видит бог, в мире всегда было достаточно глупых людей, да и злобных людей тоже. Но редко когда глупость была такой злобной, а злобность такой глупой.

На его фоне Никсон выглядит благонадежным, а Джордж Буш — умным.

Если бы доктор Франкенштейн решил собрать монстра, сделанного исключительно из человеческих пороков, он бы сотворил Трампа. А потом рвал бы на себе волосы и кричал от тоски: “Господи, кого я создал?”

Если бы из того, чтобы быть мудаком, можно было сделать ТВ-шоу, Трамп стал бы коллекционным собранием всех сезонов”.

Люк Салливан — автор всеми любимой книги по копирайтингу Hey Whipple, Squeeze This. А ещё у него есть неплохой блог, а в блоге - хорошая статья. ⬆️

Я периодически езжу жюрить локальные рекламные фестивали, и везде, от Дублина до Алматы, спикеров норовят зажать в темном углу, чтобы задать Главный Вопрос: “Как нам развивать этот ужасный местный рынок?”. Ужасный местный рынок — боль всякого талантливого человека. Ужасный местный рынок — основная причина, почему идеи нормальные не продаются, бюджеты пилятся, а клиенты так и норовят испортить великий ролик для макарон пятисекундным пэкшотом в конце.

И у меня на этот вопрос каждый раз один и тот же ответ.
Забейте на рынок.
Развивайте себя.

Развитие рынка не может быть целью одного человека. Это, в лучшем случае, побочный эффект продуктивного эгоизма. Если талантливый дизайнер Ильянур Кыдыкбаева в жажде мирового признания и больших денег научится делать упаковку так же круто, как Pentagram, она поможет рынку гораздо больше, чем если будет десять лет читать всем лекции о необходимости крутой упаковки и умирать каждый раз, когда ей очередной клиент скажет, что на бутылке молока непременно должна быть корова на лугу.

Если она сосредоточится на своих навыках, рано или поздно у нее появятся амбициозные клиенты — люди, которые всю жизнь хотели упаковку, как у Pentagram, но не знали никого, кто так умеет. А у тех клиентов — конкуренты. А у их конкурентов — еще конкуренты. А там, глядишь, и рынок выберется из жопы. Или Ильянур сменит рынок и будет жить в Нью-Йорке, чем опять же поможет всей индустрии. Потому что упоротых энтузиастов упаковки мало, а желающих жить в Нью-Йорке много, и если сто вчерашних студентов увидят, что Нью-Йорк для классного дизайнера — реальный вариант, то рынок зашевелится со скоростью в сто Ильянур.

Меня закидают помидорами, но я вообще считаю, что развивать индустрии — крайне рискованное мероприятие. Единицам удается влезть на табурет и при этом продолжить развиваться самому. В основном, сделка такая: начал вещать о судьбах Родины — перестал расти. Начал поднимать с колен какой-нибудь рынок — упал в качестве собственных проектов. Если у вас жизненное призвание наставлять и учить, хоть дизайну, хоть теории коммунизма, хоть игре на домре — то почему бы и нет. А для всех остальных — так себе сделка.

Это довольно длинный текст, который, надеюсь, кто-нибудь дочитает до конца. Я не являюсь специалистом по биологии, теологии, социологии, философии и феминизму. Я могла где-то ошибиться, но старалась опираться на факты, которые проверяла сама.

Странным образом, у нас с Джорданом Питерсоном много общего.
Он, клинический психолог, тоже не является специалистом ни в одной из этих областей.

https://telegra.ph/Pochemu-ya-ne-obsuzhdayu-s-muzhchinami-Dzhordana-Pitersona-03-09

Раньше мне казалось, что 8 марта — такой праздник в нашей культуре, про который за рубежом ничего не знают. Оказалось, женский день действительно международный. В Интеркоме мы каждый год отмечаем 8 марта, но не совсем так, как это происходит в России.

Если российское общество в основном как будто бы забыло о феминистических истоках праздника и отмечает женственность и чуть ли не женскую слабость, то за рубежом это именно что праздник женской силы и равноправия. Здесь на 8 марта не дарят цветы, а обсуждают то, что положение женщин в обществе всё ещё не вполне такое же, как положение мужчин. И вдохновляются примерами женщин, которым на стереотипы всегда было наплевать. Очень рад, что и в России всё больше моих знакомых в женский день вспоминают и показывают примеры того, что женщины могут делать всё, что хотят.

Мне это кажется очень важным.

Во-первых, все мы подвержены явлению, которое по-английски называется unconscious bias. На русский я бы это перевёл как «бессознательная предвзятость». Это ситуация, когда ты относишься к другому человеку предвзято — например, делаешь какие-то выводы только на основе его внешности. И что ещё хуже — сам этого не замечаешь. Сплошь и рядом бывает, что вот вроде бы человек топит за феминизм и равноправие, а потом глазом не моргнув выдаёт фразы вроде «ну кто так паркуется! а, всё понятно, там же девушка за рулём». А представьте теперь, что этот человек работает руководителем и среди его подчинённых есть женщины. Точно ли они в равных условиях с подчинёнными-мужчинами? Одинаково ли им легко, например, добиться повышения?

Во-вторых, один из смыслов стремления к равноправию — инклюзивность, то есть создание таких условий, при которых все бы чувствовали себя одинаково включёнными в происходящее, все бы чувствовали себя одинаково комфортно. Для этого нужно не только отсутствие предвзятости, нужно ещё и настоящее разнообразие в коллективе, diversity. Человек так устроен, что чувствует себя немного не в своей тарелке, если вокруг него все чем-то отличаются. Например, человек по имени Игорь может хотеть заняться йогой, но передумать, увидев, что в классе одни только девушки. А каково человеку по имени Наталья знать, что все вышестоящие руководители в её компании — мужчины?

Мне очень повезло, у меня были замечательные руководительницы, у которых я многому научился. Повезло найти блог замечательной Julie Zhuo (сейчас она вице-президент по дизайну в Фейсбуке), который долгое время оставался одним из моих главных учебников по работе: https://medium.com/@joulee. Повезло поработать с невероятно крутыми женщинами-дизайнерами, женщинами-разработчиками, женщинами-продакт-менеджерами.

В Интеркоме 50% людей, которых мы в прошлом году повысили или наняли на руководящие позиции в разработке и продукте, — женщины. И 42% женщин среди всех, кого наняли в прошлом году. Но мы ещё только в начале пути. Вообще словосочетания "unconscious bias" и "diversity & inclusion" слышу на работе постоянно, и не только в контексте гендерного равноправия.

А вместо вывода вот вам пост Полины Забродской, которая всё рассказала гораздо лучше меня: t.me/polinawasonline/576.

На прошедших выходных в Японии скоропостижно скончался один из известных профессоров нашей школы Норман Холлин. Осенью я был на его курсе по монтажу Intermediate Editing, и он рассказывал, как собирается отправиться в путешествие на несколько месяцев по разным странам, чтобы пообщаться с режиссерами монтажа по всему миру и написать новую книгу.

В школе траур. В одном из многочисленных некрологов написали «He was quite possibly the kindest soul in Hollywood». С этим очень трудно не согласиться.

Чтобы почтить память Нормана, LinkedIn на месяц открыл бесплатный доступ к его видео курсу по монтажу: https://www.linkedin.com/pulse/community-who-works-dark-norman-hollyn-bright-light-ashley-kennedy (ссылка на курс в статье).

Очень рекомендую. И берегите себя.

1974 год.

Наконец-то кто-то человеческим языком объяснил.

https://values-voice.com/2019/03/22/%d0%bc%d0%b8%d0%ba%d1%80%d0%be%d0%b0%d0%b3%d1%80%d0%b5%d1%81%d1%81%d0%b8%d1%8f/

Где-то полгода назад написал мне автор одного анонимного канала с предложением, прости господи, взаимного пиара. Обычно я отказываюсь: если мне нравится канал, я просто так про него расскажу, а если не нравится — то не для того я вас тут собирала, чтобы потом кустарным смм в свободное от работы время заниматься.

Но с автором этого канала все оказалось не так просто. Потому что я так и не смогла определиться: трэш это или литература. С одной стороны, есть вариант, что это все художественный пиздеж, и тогда круто. А с другой — он периодически так трогательно хвастается, как будто настоящий — и тогда это, конечно, забавно. Если вам нравятся четкие пацанчики из нефтегазовой отрасли или люди, талантливо ими притворяющиеся — то вот вам один загадочный канал: https://t.me/impostorlife

С вами моя любимая рубрика “В интернете кто-то неправ”.

16740 человек пошерили текст Никиты Подгорнова “Стареющие женщины”: https://snob.ru/profile/27133/blog/120003. Если коротко – человек 1985 года рождения решил забраться на табурет и порассуждать о том, что сморщивающиеся женщины относятся к себе неправильно и плохо, а должны правильно и хорошо.

“Вдохновляющая статья”
“Великолепное видение женщины”
“Полностью согласна с автором”

Это все женщины радуются, и я могу их понять – когда посреди призывов завернуться в простыню и ползти на кладбище кто-то тебе говорит: “Погоди, у тебя же есть стиль, мудрость, и еще ты разобралась со своим клитором” - это, прямо-таки, свежий подход.

Но мне что-то во всем этом тексте видится наебка. Кажется мне, что Никита, прикрывшись социально одобряемым дискурсом, радостно пытается залезть женщинам на голову на протяжении всех пяти экранов. Потому что если подобный текст, в подобном тоне, написать мужчинам и про мужчин, получишь ушат говна, а не семнадцать тысяч шеров.

“Не люблю, когда такое (в смысле, страх старения - прим. авт.) у женщины в голове. Честно. Я прям одергиваю тех, кто говорит: «Ну внешне я минимум на 30, а в душе и вовсе на 22». Стоп, дорогая моя. Тебе скоро 37 и это нормально. Ты выглядишь не на тридцать, а ты выглядишь на саму себя в 37!”

Прям вот так берет и одергивает. К Валентине Матвиенко подходит в ресторане Крошка-Картошка и говорит: “Стоп, Валя, хватит. Послушай меня, ты можешь быть той, кем ты хочешь”.

Там еще много прекрасного.
Но больше всего мне финал понравился.

“И, пожалуйста, пообещайте мне, что вы никогда больше не будете говорить, что вы стареете и, что вам некомфортно от циферок в графе «возраст»”.

Что еще мы должны тебе пообещать, о Никита? Огласи весь список, не томи.

***
Вот никогда не могла понять, почему мужчинам можно быть долбоебами до самой старости, заправлять свитер в брюки, писать глупые статьи, пить дешевое пиво, пиздострадать о несбывшемся и верить в чудеса, которые показывают в порно, а от женщин с первыми морщинами на лбу начинают ждать каких-то впечатляющих спецэффектов.

И мудрая ты должна быть, и самодостаточная, и одеваться уметь, и в сексе двадцатилетним фору давать, и развиваться, и делать карьеру, и чувствовать свободу и вдохновение, и на концерте Джареда Лето прыгать в первом ряду, чтобы никто не заподозрил тебя в том, что единственное твое желание – приклеиться к дивану с вечера пятницы по утро понедельника, с книжкой в одной руке и шоколадкой Милка в другой, потому что сил твоих больше нет.

Всем должна: и семье, и обществу, и Никите.
Нахуй иди, Никита, хотя бы ты.

Я редко пишу в последнее время, потому что мне который месяц грустновато.
Впервые в жизни я столкнулась с тем, что объемы работы стали хронически превышать мои возможности: неделя за неделей, без видимого просвета. Я не знаю, как с этим справляются другие креативные директора, но я два-три раза в неделю стабильно смотрю на свой календарь с утра и понимаю, что придется на что-нибудь забить. Забиваю, еще забиваю, вычеркиваю все срочное и неважное, расставляю приоритеты, делегирую, все что могу, а потом все равно работаю по шестнадцать часов подряд без обеда и собираю последнюю презентацию в полвторого ночи.

В предыдущем агентстве я сходила с ума от отсутствия живых проектов. В этом у меня два постоянно голодных глобальных бренда под креативным руководством, по пять-семь брифов на каждом, плюс два-три проекта в любой момент времени как у креативщика — и от моей спокойной жизни не осталось ничего. Я никогда вроде особенно не лезла к командам со своими идеями и не придиралась по мелочам, а теперь у меня и возможности такой нет: на любом отдельно взятом проекте есть максимум полчаса в день, чтобы что-нибудь улучшить. Даже если бы мне очень захотелось влезть по колено в чей-нибудь продакшен-бриф и все откомментировать в деталях — при таких объемах это нереально. Приходится руководствоваться принципом: “Найди одну главную вещь, которую можешь улучшить, и комментируй только ее”. В основном работает, но до первого ленивого креативщика. Поэтому с ленивыми я не могу больше работать, даже если они талантливые, даже если они мне очень нравятся по-человечески — если начать выделять время на то, чтобы кого-то с бубном вдохновить просто нормально работу делать, все остальное я буду доделывать в оставшиеся пять часов сна.

***

Еще я начала спотыкаться на русских словах. Говоришь-говоришь, а потом раз — и посреди фразы слово какое-нибудь забыл самое простое. Например, «мыло». И стоишь как дура, в растерянности: соуп сказать язык не поворачивается, а русское слово потерялось в глубине нейронных связей и всплывать не хочет. Наверное Альцгеймер так приходит.

Русские друзья пишут мне редко. Это совсем не упрёк, потому что я тоже им редко пишу. Мы все заняты своими делами, просто теперь эти дела почти не пересекаются. Нерусские друзья, которых я успела завести в Милане, теперь живут в Амстердаме, Сингапуре и Нью-Йорке. Друзья, которых я успела завести в Лондоне, теперь живут в Милане, Мельбурне и Берлине.

Экспаты дружат интенсивно, но редко всерьез. Потому что все уже не по разу проходили этот цикл: вот ты видишься с кем-то почти каждый день, ходишь вместе в спортзал, пиво пить и мебель друг другу собирать, а завтра один получил оффер в Тель-Авиве, второй уехал открывать компанию в Амстердаме, третий за женой переехал в Бангкок, и остались только напоминания в фейсбуке: вы добавили друг друга в друзья год назад, два года назад, три года назад. Как с хомячками: любишь их, симпатичные, но стараешься особенно не привязываться.

Кстати, экспат — это теперь неполиткорректное слово, вы уже получили извещение из армии социальной справедливости? Экспат говорить плохо, надо говорить иммигрант, потому что, нелегальный строитель ты или международный инвестбанкир — это второстепенно, а главное — борьба с предрассудками и ксенофобией. И все борются. И студенты, и безработные по причине богатства шейховы дети, и офисные революционеры вроде меня. Все мы иммигранты в стане ксенофобов, стеной встаем на защиту наших братьев. Борется кто как может — кто-то лайки политическим пабликам активно ставит, кто-то покупает футболку с надписью: “Immigrant” за пятьсот фунтов, кто-то придумывает очередное приложение по нейтрализации онлайн-ненависти. И только продавцы поддельных часов все так же беззаботно плюют на асфальт посреди Бонд Стрит и свистят вслед английским девчонкам тринадцати лет.

Я бы хотела найти одну главную вещь, которую я могу улучшить, и комментировать только ее, но пока не получается.

Какой же крутой мужик.

Я - Сталингулаг и я больше не аноним https://www.bbc.com/russian/features-48128178