Forwarded from Роман Рубанов
Иосиф Бродский
* * *
Мать говорит Христу:
— Ты мой сын или мой
Бог? Ты прибит к кресту.
Как я пойду домой?
Как ступлю на порог,
не поняв, не решив:
ты мой сын или Бог?
То есть, мертв или жив?
Он говорит в ответ:
— Мертвый или живой,
разницы, жено, нет.
Сын или Бог, я твой.
1971 г.
Михаил Врубель
Надгробный плач (третий эскиз росписи Владимирского собора в Киеве)
Графика, 1887 г.
* * *
Мать говорит Христу:
— Ты мой сын или мой
Бог? Ты прибит к кресту.
Как я пойду домой?
Как ступлю на порог,
не поняв, не решив:
ты мой сын или Бог?
То есть, мертв или жив?
Он говорит в ответ:
— Мертвый или живой,
разницы, жено, нет.
Сын или Бог, я твой.
1971 г.
Михаил Врубель
Надгробный плач (третий эскиз росписи Владимирского собора в Киеве)
Графика, 1887 г.
Forwarded from Александр Антипов. Стихи
Христос Воскресе, православные!
Всё великое будет после,
А пока синевой облит
В белый город заходит ослик
И на нём человек сидит.
По кофейням гремит посуда,
А по улицам всякий люд.
И никто не заметил чуда,
Все по-прежнему чуда ждут.
Ослик бодро идёт — весна же,
До наездника дела нет.
И никто не увидел даже,
Как за ними шагает свет.
И никто не мешает ехать —
Ни парковщики, ни ГАИ.
Раньше были солдаты, те хоть
Им кидали смешки свои.
А теперь человек и ослик
Только редкой видны душе.
Всё великое будет после,
Всё земное прошло уже
Всё великое будет после,
А пока синевой облит
В белый город заходит ослик
И на нём человек сидит.
По кофейням гремит посуда,
А по улицам всякий люд.
И никто не заметил чуда,
Все по-прежнему чуда ждут.
Ослик бодро идёт — весна же,
До наездника дела нет.
И никто не увидел даже,
Как за ними шагает свет.
И никто не мешает ехать —
Ни парковщики, ни ГАИ.
Раньше были солдаты, те хоть
Им кидали смешки свои.
А теперь человек и ослик
Только редкой видны душе.
Всё великое будет после,
Всё земное прошло уже
Forwarded from Бабина в ватнике
Крестный ход в N-ской губернии
Залúт водой церковный всход, и батюшка, седой и строгий,
предупреждает крестный ход:
«Блюдите ноги!»
Блюдём, как можем: глаз коли, ни зги не видно.
Ни зги, ни неба, ни земли, лишь чертит небо след свечи
метеоритный.
Я, кажется, ослеп, как Савл, а то и спятил.
Молчит село, укрыто в саван, после распятия,
и треплет ветер свет свечи худой и голой
в разрезанной бутылке из-под кока-колы.
Куда нас, друже, занесло? Мертвеет воздух,
и смерть косúтся на село и точит кóсу.
Что, если нет над плотной тьмой бескислородной,
и над тюрьмой, и над сумой, стези Господней?
Что, если это - миф пустой и даже вредный,
и мы навеки в прах уйдём с тобой бесследно?
Мы шепчем: «Да воскреснет Бог, и мы воскреснем!»
«Не влезешь, не сломавши ног, и хоть ты тресни,
там в нашем храме сгнило всё, темно и голо».
Но мы с надеждой смотрим вверх, на колокольню,
где между небом и землёй скрипят ступени.
Ты видишь? Всполошилась смерть, смешались тени.
И грянули колокола!
И смерть сбежала!
И на околице села сломала жало.
(А.Б., 2021)
Залúт водой церковный всход, и батюшка, седой и строгий,
предупреждает крестный ход:
«Блюдите ноги!»
Блюдём, как можем: глаз коли, ни зги не видно.
Ни зги, ни неба, ни земли, лишь чертит небо след свечи
метеоритный.
Я, кажется, ослеп, как Савл, а то и спятил.
Молчит село, укрыто в саван, после распятия,
и треплет ветер свет свечи худой и голой
в разрезанной бутылке из-под кока-колы.
Куда нас, друже, занесло? Мертвеет воздух,
и смерть косúтся на село и точит кóсу.
Что, если нет над плотной тьмой бескислородной,
и над тюрьмой, и над сумой, стези Господней?
Что, если это - миф пустой и даже вредный,
и мы навеки в прах уйдём с тобой бесследно?
Мы шепчем: «Да воскреснет Бог, и мы воскреснем!»
«Не влезешь, не сломавши ног, и хоть ты тресни,
там в нашем храме сгнило всё, темно и голо».
Но мы с надеждой смотрим вверх, на колокольню,
где между небом и землёй скрипят ступени.
Ты видишь? Всполошилась смерть, смешались тени.
И грянули колокола!
И смерть сбежала!
И на околице села сломала жало.
(А.Б., 2021)
Forwarded from Алиса и Стихи (Алиса Орлова (Ягубец))
•••
Благодатный огонь — сошёл, сошёл!
Апокалипсису — не быть!
Ещё год обнимать пополневших жён,
Ещё год секретарш кадрить.
Ещё год сыновьям уходить на фронт,
По окопам сидеть в пыли,
И дырявить ракетами синий зонт
Несвятой и святой земли.
Ты, видать, пожалел нас, накинув год,
Ты наивный святой чудак.
Мы же смерть, помолясь, переходим вброд,
Из кровавых восстав атак.
Где ночное небо линяет в синь,
Обнажая пустыни дно, —
С Благодатным огнём подари нам сил,
Раз вернуться не суждено.
Пусть обратной, как видно, дороги нет,
Но судьба не страшит ничуть.
И горит Благодатный пасхальный свет,
Освещая солдатам путь.
/04.05.2024/
Благодатный огонь — сошёл, сошёл!
Апокалипсису — не быть!
Ещё год обнимать пополневших жён,
Ещё год секретарш кадрить.
Ещё год сыновьям уходить на фронт,
По окопам сидеть в пыли,
И дырявить ракетами синий зонт
Несвятой и святой земли.
Ты, видать, пожалел нас, накинув год,
Ты наивный святой чудак.
Мы же смерть, помолясь, переходим вброд,
Из кровавых восстав атак.
Где ночное небо линяет в синь,
Обнажая пустыни дно, —
С Благодатным огнём подари нам сил,
Раз вернуться не суждено.
Пусть обратной, как видно, дороги нет,
Но судьба не страшит ничуть.
И горит Благодатный пасхальный свет,
Освещая солдатам путь.
/04.05.2024/
Forwarded from Поэтесса Zаславская (Elena Zaslavskaja)
ДОНБАССКАЯ ПАСХА
А по посёлку Фрунзе лупят грады.
С донбасских сакур облетает цвет.
И баба Ната у разбитой хаты
Глядит на свет.
А лепестки, как ангельские перья,
Летят и кружатся под вражеским огнём
И дед Иван из своего бессмертья
Её прикрыл невидимым щитом.
А Благовест звучит сквозь канонаду
Христос воскресе… посреди войны…
Спасите, русские солдаты, бабу Нату!
Донбасской Пасхи
Верные сыны.
2022
А по посёлку Фрунзе лупят грады.
С донбасских сакур облетает цвет.
И баба Ната у разбитой хаты
Глядит на свет.
А лепестки, как ангельские перья,
Летят и кружатся под вражеским огнём
И дед Иван из своего бессмертья
Её прикрыл невидимым щитом.
А Благовест звучит сквозь канонаду
Христос воскресе… посреди войны…
Спасите, русские солдаты, бабу Нату!
Донбасской Пасхи
Верные сыны.
2022
Forwarded from Дарья Верясова
Корицкой
Жизнь моя - вдохновенье твоё.
Дай, Господь, чтобы всё не напрасно.
И Москва Воскресенье поёт,
И звонят с колоколен на праздник.
Это с гор побежавших лавин
Раскалённые грозные звуки.
Никогда не пиши о любви.
Никому не пиши о разлуке.
Пусть останется мир навсегда,
Как твоё вдохновенье, голодным.
И когда постучится вода
В наши двери, закрытые плотно,
И когда огнедышащий шар
Нас накроет последним пожаром,
То не будет ни капельки жаль,
Что мы прожили жизнь, как попало.
Мы друг друга отмолим у тьмы,
Потому что - ни смерти, не ада.
Потому что рассвет - это мы.
Потому что - не надо... не надо.
Жизнь моя - вдохновенье твоё.
Дай, Господь, чтобы всё не напрасно.
И Москва Воскресенье поёт,
И звонят с колоколен на праздник.
Это с гор побежавших лавин
Раскалённые грозные звуки.
Никогда не пиши о любви.
Никому не пиши о разлуке.
Пусть останется мир навсегда,
Как твоё вдохновенье, голодным.
И когда постучится вода
В наши двери, закрытые плотно,
И когда огнедышащий шар
Нас накроет последним пожаром,
То не будет ни капельки жаль,
Что мы прожили жизнь, как попало.
Мы друг друга отмолим у тьмы,
Потому что - ни смерти, не ада.
Потому что рассвет - это мы.
Потому что - не надо... не надо.
Audio
#звучатстихи #Блок
Ночь, улица, фонарь, аптека...Александр Блок
Александр Блок
Ночь, улица, фонарь, аптека,
Бессмысленный и тусклый свет.
Живи еще хоть четверть века —
Все будет так. Исхода нет.
Умрешь — начнешь опять сначала
И повторится все, как встарь:
Ночь, ледяная рябь канала,
Аптека, улица, фонарь.
Ночь, улица, фонарь, аптека...Александр Блок
Александр Блок
Ночь, улица, фонарь, аптека,
Бессмысленный и тусклый свет.
Живи еще хоть четверть века —
Все будет так. Исхода нет.
Умрешь — начнешь опять сначала
И повторится все, как встарь:
Ночь, ледяная рябь канала,
Аптека, улица, фонарь.
Forwarded from ПОЭЗИЯ | Стихи нового дня
#современник #Кондакова
Надежда Кондакова. Прапамять
Эти гекзаметры русского духа
вряд ли уместятся в утлую речь.
Вряд ли из пыли и праха, и пуха
можно какой-нибудь корень извлечь.
Лечь в основание двух геометрий,
ветру стамеской подрезать крыло
и, отличая его от поветрий,
против теченья поплыть тяжело.
Зло наказуемо не вычитаньем –
таяньем сердца внутри ледника
ревностью страха и крови братаньем
в тигле, где соединились – века.
Дух в оболочке из смрада и яда
тронутых молью и болью речей,
праздный, напрасный, уже не награда –
рваная нота в ушах скрипачей.
Чей ты наследник и где твоя квота
на милосердие сирых равнин?
Между тобой и тоскою до рвоты –
вбит журавлиный отравленный клин.
Telegram-канал Надежды Кондаковой
Надежда Кондакова. Прапамять
Эти гекзаметры русского духа
вряд ли уместятся в утлую речь.
Вряд ли из пыли и праха, и пуха
можно какой-нибудь корень извлечь.
Лечь в основание двух геометрий,
ветру стамеской подрезать крыло
и, отличая его от поветрий,
против теченья поплыть тяжело.
Зло наказуемо не вычитаньем –
таяньем сердца внутри ледника
ревностью страха и крови братаньем
в тигле, где соединились – века.
Дух в оболочке из смрада и яда
тронутых молью и болью речей,
праздный, напрасный, уже не награда –
рваная нота в ушах скрипачей.
Чей ты наследник и где твоя квота
на милосердие сирых равнин?
Между тобой и тоскою до рвоты –
вбит журавлиный отравленный клин.
Telegram-канал Надежды Кондаковой
Forwarded from ПОЭЗИЯ | Стихи нового дня
#Блажеевский
Евгений Блажеевский
От мировой до мировой,
Ломая судьбы и широты,
Несло героев - головой
Вперёд - на бункеры и дзоты.
И вот совсем немного лет
Осталось до скончания века,
В котором был один сюжет:
Самоубийство Человека.
Его могил, его руин,
Смертей от пули и от петли
Ни поп, ни пастор, ни раввин
В заупокойной не отпели.
И если образ корабля
Уместен в строчке бесполезной.
То век - корабль, но без руля
И без царя в башке железной.
В кровавой пене пряча киль
Эсминцем уходя на Запад,
Оставит он на много миль
В пустом пространстве трупный запах.
Но я, смотря ему вослед,
Пойму, как велика утрата.
И дорог страшный силуэт
Стревятника в дыму заката!..
1990
Евгений Блажеевский
От мировой до мировой,
Ломая судьбы и широты,
Несло героев - головой
Вперёд - на бункеры и дзоты.
И вот совсем немного лет
Осталось до скончания века,
В котором был один сюжет:
Самоубийство Человека.
Его могил, его руин,
Смертей от пули и от петли
Ни поп, ни пастор, ни раввин
В заупокойной не отпели.
И если образ корабля
Уместен в строчке бесполезной.
То век - корабль, но без руля
И без царя в башке железной.
В кровавой пене пряча киль
Эсминцем уходя на Запад,
Оставит он на много миль
В пустом пространстве трупный запах.
Но я, смотря ему вослед,
Пойму, как велика утрата.
И дорог страшный силуэт
Стревятника в дыму заката!..
1990
Forwarded from Стихи Натальи Возжаевой
Он распустился за ночь воскресенья
и сам собой воздвигся на престол.
Не выдержав пиона вознесенье,
завидовал цветочный люд простой.
Высокий, а они шуршат «надменный»,
осанистый – они шипят «гордец».
Судачат о короне белопенной:
«Осыплется и красоте конец».
А я не дам увидеть мелкой черни,
как увядает, облетает стать.
И в злом луче багрово-предвечернем
возьму и срежу царственность куста.
В хрустальный склеп я набираю воду,
и в комнате плывёт печаль и мёд.
В расцвете красоты, немой и гордый,
он воду пьёт, не ведая, что мёртв.
и сам собой воздвигся на престол.
Не выдержав пиона вознесенье,
завидовал цветочный люд простой.
Высокий, а они шуршат «надменный»,
осанистый – они шипят «гордец».
Судачат о короне белопенной:
«Осыплется и красоте конец».
А я не дам увидеть мелкой черни,
как увядает, облетает стать.
И в злом луче багрово-предвечернем
возьму и срежу царственность куста.
В хрустальный склеп я набираю воду,
и в комнате плывёт печаль и мёд.
В расцвете красоты, немой и гордый,
он воду пьёт, не ведая, что мёртв.
Forwarded from Возле Войны
В Донецке
Утро покатилось, как на блюде
предрассветной гулкою стрельбой
и очнулся город многотрудный
с необычной, мать ее, судьбой.
Люди просыпались на постелях
с пропыленным шепотом в ушах:
Шепот сводки – в песне колыбельной
И в молитве на сухих устах.
Люди просыпались в пыльных норах
(от разрывов пыль идет, как дождь)
Ведь «опорник» - коренным, «опора»
Не покинуть, пока сам не истечешь.
Люди просыпались на дороге
На великом русском большаке
Где кресты раздумьями о Боге
Нагибают голову к луке.
Где летит навстречу дым и пепел
Соль метели - или, по весне
зашуршит под сапогами лепет
Лепестков: веселый, легкий снег.
Город просыпался: в труд и радость
На любовь, на горе и на бой.
В день для похорон и день для свадеб
Русский город с трудною судьбой.
Много раз его похоронили
Или поженили на другой.
Но того, в труде, не попустили
Не смирились. И в бою добыли -
те, кто есть, кто был и кто пребудет:
смелые изломанные люди
с летописной русскою судьбой.
Утро покатилось, как на блюде
предрассветной гулкою стрельбой
и очнулся город многотрудный
с необычной, мать ее, судьбой.
Люди просыпались на постелях
с пропыленным шепотом в ушах:
Шепот сводки – в песне колыбельной
И в молитве на сухих устах.
Люди просыпались в пыльных норах
(от разрывов пыль идет, как дождь)
Ведь «опорник» - коренным, «опора»
Не покинуть, пока сам не истечешь.
Люди просыпались на дороге
На великом русском большаке
Где кресты раздумьями о Боге
Нагибают голову к луке.
Где летит навстречу дым и пепел
Соль метели - или, по весне
зашуршит под сапогами лепет
Лепестков: веселый, легкий снег.
Город просыпался: в труд и радость
На любовь, на горе и на бой.
В день для похорон и день для свадеб
Русский город с трудною судьбой.
Много раз его похоронили
Или поженили на другой.
Но того, в труде, не попустили
Не смирились. И в бою добыли -
те, кто есть, кто был и кто пребудет:
смелые изломанные люди
с летописной русскою судьбой.
Forwarded from Из-за ленты | Инна Кучерова
Говорили осины с дубáми:
- Это правда? Мы станем гробами?
Пережившие множество вёсен...
- От кого вы узнали?
- От сосен.
И столетние сосны кивали,
Что спасение будет едва ли.
- Кто сказал вам, сестрицы, об этом?
- Вольный ветер, что кружит над светом.
Лишь земля по привычке молчала,
Пряча в глубь и концы, и начала,
Занимаясь своими делами,
Бесконечно вращаясь с телами.
Ей известны все главные тайны,
Что лежащие в ней - не случайны,
И сквозь их истончённые спины
Прорастают дубы́ и осины.
©Инна Кучерова
https://stihi.ru/2023/02/05/4912
- Это правда? Мы станем гробами?
Пережившие множество вёсен...
- От кого вы узнали?
- От сосен.
И столетние сосны кивали,
Что спасение будет едва ли.
- Кто сказал вам, сестрицы, об этом?
- Вольный ветер, что кружит над светом.
Лишь земля по привычке молчала,
Пряча в глубь и концы, и начала,
Занимаясь своими делами,
Бесконечно вращаясь с телами.
Ей известны все главные тайны,
Что лежащие в ней - не случайны,
И сквозь их истончённые спины
Прорастают дубы́ и осины.
©Инна Кучерова
https://stihi.ru/2023/02/05/4912
Forwarded from ПОЭЗИЯ | Стихи нового дня
День рождения #деньрождения #Слуцкий
Борис Слуцкий. Мои товарищи
Сгорели в танках мои товарищи —
До пепла, до золы, дотла.
Трава, полмира покрывающая,
Из них, конечно, произросла.
Мои товарищи на минах
подорвались
взлетели ввысь,
И много звезд, далеких, мирных,
Из них,
моих друзей,
зажглись.
Они сияют, словно праздники,
Показывают их в кино,
И однокурсники и одноклассники
Стихами стали уже давно.
🔷 7 мая 1919 года в Славянске родился поэт, писатель, переводчик, участник Великой Отечественной войны, член Союза писателей СССР Борис Абрамович Слуцкий (1919 - 1986 гг.). 👇
Борис Слуцкий. Мои товарищи
Сгорели в танках мои товарищи —
До пепла, до золы, дотла.
Трава, полмира покрывающая,
Из них, конечно, произросла.
Мои товарищи на минах
подорвались
взлетели ввысь,
И много звезд, далеких, мирных,
Из них,
моих друзей,
зажглись.
Они сияют, словно праздники,
Показывают их в кино,
И однокурсники и одноклассники
Стихами стали уже давно.
🔷 7 мая 1919 года в Славянске родился поэт, писатель, переводчик, участник Великой Отечественной войны, член Союза писателей СССР Борис Абрамович Слуцкий (1919 - 1986 гг.). 👇
Forwarded from ПОЭЗИЯ | Стихи нового дня
День рождения #деньрождения #Слуцкий
🔷 Борис Слуцкий родился городе Славянске в 1919 году. В 1922 году семья переехала в Харьков. В 1937—1941 годах учился в Московском юридическом институте, одновременно с 1939 года — в Литинституте Горького (окончил в 1941 году, в первые дни войны). В марте 1941 года опубликовал первые стихи.
🔷 Во время Великой Отечественной войны Слуцкий был рядовым, затем секретарём и военным следователе. С осени 1942 года — инструктор, с апреля 1943 года — старший инструктор политотдела 57-й армии. Постоянно лично ходил в разведпоиски. На фронте был тяжело ранен. Войну закончил в звании гвардии майора. Стихи во время войны писал лишь эпизодически.
🔷 После войны Слуцкий страдал головными болями. Долго не печатался. Благодаря статье Эренбурга вышла книга стихотворений Слуцкого «Память». В 60-е Слуцкий стал более востребован. Снялся в фильме Марлена Хуциева «Застава Ильича». Но в конце 70-х гг. умерла жена Слуцкого - Татьяна Дашковская. Для Слуцкого это стало настоящим ударом от которого он уже не оправился. За три месяца он написал около двухсот стихотворений, в том числе обращённых к жене, — и замолчал как поэт до конца жизни. 👈 Википедия.
🔷 Поэзия Слуцкого отличается поразительным реализмом. В ней превалирует не столько образ, сколько авторская мысль, наблюдение, идея. Критики отмечают у Слуцкого, особенно в поздних стихах, декларативность и иронию. Слуцкий каждый день старался писать по стихотворению, иногда больше. В 2017 году в архивах были обнаружены несколько сотен неизвестных стихотворений Слуцкого, часть из которых были опубликованы в журналах.
🔷 Борис Слуцкий родился городе Славянске в 1919 году. В 1922 году семья переехала в Харьков. В 1937—1941 годах учился в Московском юридическом институте, одновременно с 1939 года — в Литинституте Горького (окончил в 1941 году, в первые дни войны). В марте 1941 года опубликовал первые стихи.
🔷 Во время Великой Отечественной войны Слуцкий был рядовым, затем секретарём и военным следователе. С осени 1942 года — инструктор, с апреля 1943 года — старший инструктор политотдела 57-й армии. Постоянно лично ходил в разведпоиски. На фронте был тяжело ранен. Войну закончил в звании гвардии майора. Стихи во время войны писал лишь эпизодически.
🔷 После войны Слуцкий страдал головными болями. Долго не печатался. Благодаря статье Эренбурга вышла книга стихотворений Слуцкого «Память». В 60-е Слуцкий стал более востребован. Снялся в фильме Марлена Хуциева «Застава Ильича». Но в конце 70-х гг. умерла жена Слуцкого - Татьяна Дашковская. Для Слуцкого это стало настоящим ударом от которого он уже не оправился. За три месяца он написал около двухсот стихотворений, в том числе обращённых к жене, — и замолчал как поэт до конца жизни. 👈 Википедия.
🔷 Поэзия Слуцкого отличается поразительным реализмом. В ней превалирует не столько образ, сколько авторская мысль, наблюдение, идея. Критики отмечают у Слуцкого, особенно в поздних стихах, декларативность и иронию. Слуцкий каждый день старался писать по стихотворению, иногда больше. В 2017 году в архивах были обнаружены несколько сотен неизвестных стихотворений Слуцкого, часть из которых были опубликованы в журналах.
Forwarded from ПОЭЗИЯ | Стихи нового дня
#Слуцкий
Борис Слуцкий
Как убивали мою бабку!
Мою бабку убивали так:
Утром к зданию горбанка
Подошёл танк.
Сто пятьдесят евреев города,
Лёгкие
от годовалого голода,
Бледные
от предсмертной тоски
Пришли туда, неся узелки.
Юные немцы и полицаи
Бодро теснили старух, стариков
И повели, котелками бряцая,
За город повели,
далеко.
А бабка, маленькая, словно атом,
Семидесятилетняя бабка моя
Крыла немцев,
Ругала матом,
Кричала немцам о том, где я.
Она кричала: «Мой внук на фронте.
Вы только посмейте,
Только троньте!
Слышите,
наша пальба слышна!»
Бабка плакала и кричала.
Шла. Опять начинала сначала
Кричать.
Из каждого окна
Шумели Ивановны, Андреевны,
Плакали Сидоровны, Петровны:
«Держись, Полина Матвеевна!
Кричи на них! Иди ровно!»
Они шумели: «Ой, що робыть
З отым нимцем, нашим ворогом!»
И немцам
бабку
пришлось убить
Досрочно,
пока ещё шли городом.
Пуля взметнула волоса,
Выпала седенькая коса,
И бабка наземь упала.
Так она и пропала.
___________
Уже не любят слушать про войну
прошедшую,
и как я ни взгляну
с эстрады в зал,
томятся в зале:
мол, что-нибудь бы новое сказали.
Еще боятся слушать про войну
грядущую,
ее голубизну
небесную,
с грибами убивающего цвета.
Она еще не родила поэта.
Она не закусила удила.
Ее пришествия еще неясны сроки.
Она писателей не родила,
а ныне не рождаются пророки.
___________
Без нервов
Родители были нервные,
кричащие, возбужденные.
Соседи тоже нервные,
Угрюмые, как побежденные.
И педагоги тоже
орали, сколько могли.
Но, как ни удивляйтесь,
Мне они помогли.
Отталкиваясь от примеров
в том распорядке исконном,
я перестал быть нервным,
напротив, стал спокойным.
Духом противодействия
избылась эта беда:
я выкричался в детстве
и не кричу никогда.
___________
Баня
Вы не были в районной бане
В периферийном городке?
Там шайки с профилем кабаньим
И плеск,
как летом на реке.
Там ордена сдают вахтерам,
Зато приносят в мыльный зал
Рубцы и шрамы - те, которым
Я лично больше б доверял.
Там двое одноруких
спины
Один другому бодро трут.
Там тело всякого мужчины
Исчеркали
война
и труд.
Там по рисунку каждой травмы
Читаю каждый вторник я
Без лести и обмана драмы
Или романы без вранья.
Там на груди своей широкой
Из дальних плаваний
матрос
Лиловые татуировки
В наш сухопутный край
занес.
Там я, волнуясь и ликуя,
Читал,
забыв о кипятке:
«Мы не оставим мать родную!» -
У партизана на руке.
Там слышен визг и хохот женский
За деревянною стеной.
Там чувство острого блаженства
Переживается в парной.
Там рассуждают о футболе.
Там
с поднятою головой
Несет портной свои мозоли,
Свои ожоги - горновой.
Но бедствий и сражений годы
Согнуть и сгорбить не смогли
Ширококостную породу
Сынов моей большой земли.
Вы не были в раю районном,
Что меж кино и стадионом?
В той бане
парились иль нет?
Там два рубля любой билет.
1960
________________
А на снежной войне — словно в снежной пустыне:
не понять ее малопонятной латыни
и коротких приказов ее не понять,
можно лишь про себя потихоньку пенять.
И пеняет солдатик в шинели короткой,
с глоткой, продранной жесткой казенною водкой:
водку, может, впервые сегодня он пьет,
рукавицами аплодирует, бьет.
Для сугрева души его бренной и бедной
сорок пятый потребуется победный.
Тело бренное, бедное надо согреть
хоть немного. При этом — не умереть.
Между ним и погибелью нет ничего.
Вся война, ему кажется, целит в него.
Весь мороз его персонально морозит.
Он горячей добавки у повара просит.
И добавки ему сколько можно дадут,
и погибнуть ему на войне не дадут,
и от смерти ему причитается льгота
все четыре без малого года.
Потому что ему описать предстоит,
как один посреди всей войны он стоит.
1969
Борис Слуцкий
Как убивали мою бабку!
Мою бабку убивали так:
Утром к зданию горбанка
Подошёл танк.
Сто пятьдесят евреев города,
Лёгкие
от годовалого голода,
Бледные
от предсмертной тоски
Пришли туда, неся узелки.
Юные немцы и полицаи
Бодро теснили старух, стариков
И повели, котелками бряцая,
За город повели,
далеко.
А бабка, маленькая, словно атом,
Семидесятилетняя бабка моя
Крыла немцев,
Ругала матом,
Кричала немцам о том, где я.
Она кричала: «Мой внук на фронте.
Вы только посмейте,
Только троньте!
Слышите,
наша пальба слышна!»
Бабка плакала и кричала.
Шла. Опять начинала сначала
Кричать.
Из каждого окна
Шумели Ивановны, Андреевны,
Плакали Сидоровны, Петровны:
«Держись, Полина Матвеевна!
Кричи на них! Иди ровно!»
Они шумели: «Ой, що робыть
З отым нимцем, нашим ворогом!»
И немцам
бабку
пришлось убить
Досрочно,
пока ещё шли городом.
Пуля взметнула волоса,
Выпала седенькая коса,
И бабка наземь упала.
Так она и пропала.
___________
Уже не любят слушать про войну
прошедшую,
и как я ни взгляну
с эстрады в зал,
томятся в зале:
мол, что-нибудь бы новое сказали.
Еще боятся слушать про войну
грядущую,
ее голубизну
небесную,
с грибами убивающего цвета.
Она еще не родила поэта.
Она не закусила удила.
Ее пришествия еще неясны сроки.
Она писателей не родила,
а ныне не рождаются пророки.
___________
Без нервов
Родители были нервные,
кричащие, возбужденные.
Соседи тоже нервные,
Угрюмые, как побежденные.
И педагоги тоже
орали, сколько могли.
Но, как ни удивляйтесь,
Мне они помогли.
Отталкиваясь от примеров
в том распорядке исконном,
я перестал быть нервным,
напротив, стал спокойным.
Духом противодействия
избылась эта беда:
я выкричался в детстве
и не кричу никогда.
___________
Баня
Вы не были в районной бане
В периферийном городке?
Там шайки с профилем кабаньим
И плеск,
как летом на реке.
Там ордена сдают вахтерам,
Зато приносят в мыльный зал
Рубцы и шрамы - те, которым
Я лично больше б доверял.
Там двое одноруких
спины
Один другому бодро трут.
Там тело всякого мужчины
Исчеркали
война
и труд.
Там по рисунку каждой травмы
Читаю каждый вторник я
Без лести и обмана драмы
Или романы без вранья.
Там на груди своей широкой
Из дальних плаваний
матрос
Лиловые татуировки
В наш сухопутный край
занес.
Там я, волнуясь и ликуя,
Читал,
забыв о кипятке:
«Мы не оставим мать родную!» -
У партизана на руке.
Там слышен визг и хохот женский
За деревянною стеной.
Там чувство острого блаженства
Переживается в парной.
Там рассуждают о футболе.
Там
с поднятою головой
Несет портной свои мозоли,
Свои ожоги - горновой.
Но бедствий и сражений годы
Согнуть и сгорбить не смогли
Ширококостную породу
Сынов моей большой земли.
Вы не были в раю районном,
Что меж кино и стадионом?
В той бане
парились иль нет?
Там два рубля любой билет.
1960
________________
А на снежной войне — словно в снежной пустыне:
не понять ее малопонятной латыни
и коротких приказов ее не понять,
можно лишь про себя потихоньку пенять.
И пеняет солдатик в шинели короткой,
с глоткой, продранной жесткой казенною водкой:
водку, может, впервые сегодня он пьет,
рукавицами аплодирует, бьет.
Для сугрева души его бренной и бедной
сорок пятый потребуется победный.
Тело бренное, бедное надо согреть
хоть немного. При этом — не умереть.
Между ним и погибелью нет ничего.
Вся война, ему кажется, целит в него.
Весь мороз его персонально морозит.
Он горячей добавки у повара просит.
И добавки ему сколько можно дадут,
и погибнуть ему на войне не дадут,
и от смерти ему причитается льгота
все четыре без малого года.
Потому что ему описать предстоит,
как один посреди всей войны он стоит.
1969
Forwarded from ПОЭЗИЯ | Стихи нового дня
День рождения #деньрождения #Заболоцкий
🔷 Николай Заболоцкий родился недалеко от Казани в 1903 году. Когда ему исполнилось 7 лет, семья переехала в село Сернур Вятской губернии. В сельской школы Николай «издавал» свой рукописный журнал и помещал там свои стихи.
🔷 Уже в ранних стихах поэта смешивались воспоминания и переживания мальчика из деревни, органически связанного с крестьянским трудом и родной природой и впечатления ученической жизни. В 1920 году Заболоцкий, окончив училище в Уржуме, приехал в Москву, но, вскоре, перебрался в Петроград, где обучался на отделении языка и литературы Пединститута им. Герцена, которое закончил в 1925 году.
🔷 В 1926—1927 годах Заболоцкий написал первые настоящие поэтические произведения, обрёл собственный, ни на кого не похожий голос. Участвовал в создании литературной группы ОБЭРИУ. Однако, первая поэтическая книга «Столбцы» (1929 г). вызвала литературный скандал и отрицательные отзывы в прессе, обвинявшей автора в юродствовании над коллективизацией.
🔷 Несмотря на критику, Заболоцкому удалось создать свой художественно-интеллектуальную стиль, чем отличались далеко не многие советские поэты. В основе стиля Заболоцкого лежали пародия и сатира, а так же отсыл к известным поэтическим произведениям.
🔷 В 1938 года Заболоцкий был арестован и затем осуждён по делу об антисоветской пропаганде. Срок отбывал в системе Востоклага в районе Комсомольска-на-Амуре, затем в системе Алтайлага в Кулундинских степях. С марта 1944 года после освобождения из лагеря жил в Караганде. Там он закончил переложение «Слова о полку Игореве», начатое в 1937 году.
🔷 В 1946 году Заболоцкого восстановили в Союзе писателей. Начался новый московский период его творчества. Несмотря на удары судьбы, он сумел вернуться к неосуществлённым замыслам. За последние три года жизни Заболоцкий создал около половины всех произведений московского периода. Цикл лирических стихов «Последняя любовь» вышел в 1957 году, «единственный в творчестве Заболоцкого, один из самых щемящих и мучительных в русской поэзии». В этом сборнике помещено стихотворение «Признание», посвящённое Роскиной, позже переработанное ленинградским бардом Александром Лобановским (Очарована околдована / С ветром в поле когда-то повенчана...).
В 1964 году Заболоцкий был реабилитирован посмертно.
🔷 Николай Заболоцкий родился недалеко от Казани в 1903 году. Когда ему исполнилось 7 лет, семья переехала в село Сернур Вятской губернии. В сельской школы Николай «издавал» свой рукописный журнал и помещал там свои стихи.
🔷 Уже в ранних стихах поэта смешивались воспоминания и переживания мальчика из деревни, органически связанного с крестьянским трудом и родной природой и впечатления ученической жизни. В 1920 году Заболоцкий, окончив училище в Уржуме, приехал в Москву, но, вскоре, перебрался в Петроград, где обучался на отделении языка и литературы Пединститута им. Герцена, которое закончил в 1925 году.
🔷 В 1926—1927 годах Заболоцкий написал первые настоящие поэтические произведения, обрёл собственный, ни на кого не похожий голос. Участвовал в создании литературной группы ОБЭРИУ. Однако, первая поэтическая книга «Столбцы» (1929 г). вызвала литературный скандал и отрицательные отзывы в прессе, обвинявшей автора в юродствовании над коллективизацией.
🔷 Несмотря на критику, Заболоцкому удалось создать свой художественно-интеллектуальную стиль, чем отличались далеко не многие советские поэты. В основе стиля Заболоцкого лежали пародия и сатира, а так же отсыл к известным поэтическим произведениям.
🔷 В 1938 года Заболоцкий был арестован и затем осуждён по делу об антисоветской пропаганде. Срок отбывал в системе Востоклага в районе Комсомольска-на-Амуре, затем в системе Алтайлага в Кулундинских степях. С марта 1944 года после освобождения из лагеря жил в Караганде. Там он закончил переложение «Слова о полку Игореве», начатое в 1937 году.
🔷 В 1946 году Заболоцкого восстановили в Союзе писателей. Начался новый московский период его творчества. Несмотря на удары судьбы, он сумел вернуться к неосуществлённым замыслам. За последние три года жизни Заболоцкий создал около половины всех произведений московского периода. Цикл лирических стихов «Последняя любовь» вышел в 1957 году, «единственный в творчестве Заболоцкого, один из самых щемящих и мучительных в русской поэзии». В этом сборнике помещено стихотворение «Признание», посвящённое Роскиной, позже переработанное ленинградским бардом Александром Лобановским (Очарована околдована / С ветром в поле когда-то повенчана...).
В 1964 году Заболоцкий был реабилитирован посмертно.
Forwarded from ПОЭЗИЯ | Стихи нового дня
#Заболоцкий
Николай Заболоцкий
Принесли букет чертополоха
И на стол поставили, и вот
Предо мной пожар, и суматоха,
И огней багровый хоровод.
Эти звезды с острыми концами,
Эти брызги северной зари
И гремят и стонут бубенцами,
Фонарями вспыхнув изнутри.
Это тоже образ мирозданья,
Организм, сплетенный из лучей,
Битвы неоконченной пыланье,
Полыханье поднятых мечей,
Это башня ярости и славы,
Где к копью приставлено копье,
Где пучки цветов, кровавоглавы,
Прямо в сердце врезаны мое.
Снилась мне высокая темница
И решетка, черная, как ночь,
За решеткой - сказочная птица,
Та, которой некому помочь.
Но и я живу, как видно, плохо,
Ибо я помочь не в силах ей.
И встает стена чертополоха
Между мной и радостью моей.
И простерся шип клинообразный
В грудь мою, и уж в последний раз
Светит мне печальный и прекрасный
Взор ее неугасимых глаз.
1956 г.
Николай Заболоцкий
Принесли букет чертополоха
И на стол поставили, и вот
Предо мной пожар, и суматоха,
И огней багровый хоровод.
Эти звезды с острыми концами,
Эти брызги северной зари
И гремят и стонут бубенцами,
Фонарями вспыхнув изнутри.
Это тоже образ мирозданья,
Организм, сплетенный из лучей,
Битвы неоконченной пыланье,
Полыханье поднятых мечей,
Это башня ярости и славы,
Где к копью приставлено копье,
Где пучки цветов, кровавоглавы,
Прямо в сердце врезаны мое.
Снилась мне высокая темница
И решетка, черная, как ночь,
За решеткой - сказочная птица,
Та, которой некому помочь.
Но и я живу, как видно, плохо,
Ибо я помочь не в силах ей.
И встает стена чертополоха
Между мной и радостью моей.
И простерся шип клинообразный
В грудь мою, и уж в последний раз
Светит мне печальный и прекрасный
Взор ее неугасимых глаз.
1956 г.
Есть Ли Кто Презренней Труса...
Заболоцкий
#звучатстихи #Заболоцкий
Витязь в тигровой шкуре /отрывок/. Читает автор перевода Николай Заболоцкий.
Есть ли кто презренней труса, удрученного борьбой,
Кто теряется и медлит, смерть увидев пред собой?
Чем он лучше слабой пряхи, этот воин удалой?
Лучше нам гордиться славой, чем добычею иной.
Смерть сквозь горы и ущелья прилетит в одно мгновенье,
Храбрецов она и трусов -- всех возьмет без промедленья.
И детей и престарелых ожидает погребенье.
Лучше славная кончина, чем постыдное спасенье!
Витязь в тигровой шкуре /отрывок/. Читает автор перевода Николай Заболоцкий.
Есть ли кто презренней труса, удрученного борьбой,
Кто теряется и медлит, смерть увидев пред собой?
Чем он лучше слабой пряхи, этот воин удалой?
Лучше нам гордиться славой, чем добычею иной.
Смерть сквозь горы и ущелья прилетит в одно мгновенье,
Храбрецов она и трусов -- всех возьмет без промедленья.
И детей и престарелых ожидает погребенье.
Лучше славная кончина, чем постыдное спасенье!
Forwarded from Денис Балин. Стихи, заметки, метамодерн
***
Ну, подумаешь, было и было:
Первомай и Советская власть
в той стране, что в объятьях душила,
в той стране, что поэтов любила,
словно речи не нужную часть.
Завершилась, как титры, эпоха,
где росли: скорлупа, пацаны.
Они знали, что шкериться плохо,
чем чушпан отличался от лоха,
и ушли во дворы тишины.
Стали мы меркантильны и слабы,
засмотревшись в гламурные рты,
потеряли былые масштабы,
сочиняли простые стартапы
для потомков славянской орды.
Мы хотели Икеа и найки,
мы хотели ходить в общепит,
а страну, что росла из фуфайки,
её сказки, её балалайки
обменять на доступный кредит
Был когда-то в ней Ленин и Летов
всех живее, но их пережив,
мы растили людей-мемоведов,
не любили страну и поэтов,
полюбив новостной эксклюзив.
Обращаюсь к тебе через годы:
не суди и не будешь судьей.
Мы поверили в сводки погоды,
мы покушали ихней свободы,
но наевшись не стали семьей.
В этих строфах есть повод для сносок,
всё меняется в миг, но пока
мы – грядущего новый набросок,
мы – вчерашнего дня отголосок,
мы – бегущее время-строка.
#Стихи
Ну, подумаешь, было и было:
Первомай и Советская власть
в той стране, что в объятьях душила,
в той стране, что поэтов любила,
словно речи не нужную часть.
Завершилась, как титры, эпоха,
где росли: скорлупа, пацаны.
Они знали, что шкериться плохо,
чем чушпан отличался от лоха,
и ушли во дворы тишины.
Стали мы меркантильны и слабы,
засмотревшись в гламурные рты,
потеряли былые масштабы,
сочиняли простые стартапы
для потомков славянской орды.
Мы хотели Икеа и найки,
мы хотели ходить в общепит,
а страну, что росла из фуфайки,
её сказки, её балалайки
обменять на доступный кредит
Был когда-то в ней Ленин и Летов
всех живее, но их пережив,
мы растили людей-мемоведов,
не любили страну и поэтов,
полюбив новостной эксклюзив.
Обращаюсь к тебе через годы:
не суди и не будешь судьей.
Мы поверили в сводки погоды,
мы покушали ихней свободы,
но наевшись не стали семьей.
В этих строфах есть повод для сносок,
всё меняется в миг, но пока
мы – грядущего новый набросок,
мы – вчерашнего дня отголосок,
мы – бегущее время-строка.
#Стихи