А ночью этой нещадно лил дождь. Как говорилось в одной известной пьесе:
«Гроза-то нам в наказание посылается, чтобы мы чувствовали<…>»
В наше время люди не считаются со своими грехами, и обычной грозою их не напугаешь. Однако, вчера грозовые раскаты заставили землю содрогнуться
«Гроза-то нам в наказание посылается, чтобы мы чувствовали<…>»
В наше время люди не считаются со своими грехами, и обычной грозою их не напугаешь. Однако, вчера грозовые раскаты заставили землю содрогнуться
С женщиной можно делать только три вещи. Ты можешь любить её, страдать из-за неё и превращать её в литературу.
Лоренс Даррелл "Жюстин"
Лоренс Даррелл "Жюстин"
Прямо сейчас сижу на камушке напротив Охотского моря. Не без приключений, но благополучно мы добрались до Курильских островов.
Путешествуем, не разбирая чемоданов! Решила я один раз повесить куртки в шкаф и впопыхах перед вылетом из Сахалина там их и оставила. С куртками были таковы шампунь и расческа:)
Тем же временем мой папа кидает на улице монетку «чтобы вернуться», а брат понимает, что повесил в ванной сушиться плавки и забыл их. Совместными усилиями мы наманифестрировали себе отмену рейса. Пришлось возвращаться в гостиницу.
Повезло: поселили в прежние номера, где ещё даже не успели прибраться. Все вещи были забраны, только монетка осталась лежать в розовых кустах.
Путешествуем, не разбирая чемоданов! Решила я один раз повесить куртки в шкаф и впопыхах перед вылетом из Сахалина там их и оставила. С куртками были таковы шампунь и расческа:)
Тем же временем мой папа кидает на улице монетку «чтобы вернуться», а брат понимает, что повесил в ванной сушиться плавки и забыл их. Совместными усилиями мы наманифестрировали себе отмену рейса. Пришлось возвращаться в гостиницу.
Повезло: поселили в прежние номера, где ещё даже не успели прибраться. Все вещи были забраны, только монетка осталась лежать в розовых кустах.
Август надо цедить медленно, как грушевый ликер. Наливать в маленькую рюмочку, отхлебывать по капельке, а сквозь рюмочку смотреть на солнце.
Августовские ночи надо разбавлять огоньками свечей, молоком, налитым в плошку для домового, мурлыканьем кота и стрекотом кузнечиков.
Августовские дни надо закладывать меж страниц книг, как закладки, чтобы потом вытряхивать их жар в промозглом ноябре достав эту книгу с полки<…>
— «Лето, прощай» Рэй Брэдбери
Августовские ночи надо разбавлять огоньками свечей, молоком, налитым в плошку для домового, мурлыканьем кота и стрекотом кузнечиков.
Августовские дни надо закладывать меж страниц книг, как закладки, чтобы потом вытряхивать их жар в промозглом ноябре достав эту книгу с полки<…>
— «Лето, прощай» Рэй Брэдбери
Переборщила вчера с выпитым кофеином, написала ночью сюда пару строчек.
Лето у нас в этом году богато на путешествия (в большинстве своём по России). Баренцево море—Петербург—Сахалин. Всё пыталась смонтировать влог из последней мной упомянутой поездки, но — никак. Совсем не хотелось бы превращаться в конвейер, жертвуя качеством, просто чтобы «поделиться».
Полина как-то сказала мне: «Человеку предначертана не деятельность, а то, как он будет это делать. То как он будет это делать — ты всегда делаешь как Аня: из любви, из красоты, из эмпатии, из состояния, из роста, из чувства — и из этого "как" сочится уже "что"». Так что материал из Сахалина откладывается до лучших времён:)
А пока продолжаю делиться визуальными заметками из Финляндии — самое настоящее, что называется, “safe place”
Лето у нас в этом году богато на путешествия (в большинстве своём по России). Баренцево море—Петербург—Сахалин. Всё пыталась смонтировать влог из последней мной упомянутой поездки, но — никак. Совсем не хотелось бы превращаться в конвейер, жертвуя качеством, просто чтобы «поделиться».
Полина как-то сказала мне: «Человеку предначертана не деятельность, а то, как он будет это делать. То как он будет это делать — ты всегда делаешь как Аня: из любви, из красоты, из эмпатии, из состояния, из роста, из чувства — и из этого "как" сочится уже "что"». Так что материал из Сахалина откладывается до лучших времён:)
А пока продолжаю делиться визуальными заметками из Финляндии — самое настоящее, что называется, “safe place”