Глухомания. Розыскной фантаст Дмитрий Глуховский не только стал героем собственного романа, но и живым воплощением народной были «слабоумие и отвага

Ответочка. Не злорадства ради, не цензуры для, скажем, что даже в том случае, если постановка (которую мы сами не видели) по роману Текст является достойной, то Глуховский определённо не достоин авторских отчислений за своё творение после «миротворческих» высказываний

Смеем предположить, что импульсивно-истерический тон владельцев кинотеатров (отдаёт токсичным ароматом Олега Березина) адресован не федеральным органам исполнительной власти, в частности, Минкультуры и Фонду кино (которые 24/7 поддерживали отрасль в период пандемии и будут поддерживать в любых обстоятельствах), а персонально к зарвавшемуся подпевале и лизоблюду Толстому, которому давно уже следует держать свой ядовитый язык за зубами. Отрасль в агонии - их можно понять и простить. А что до приоритетов в формировании кинорепертуара, то киносети всегда поступали строго по уму, отдавая предпочтение самым кассовым проектам (в том числе и часто российским). Сегодня же в расписании показов мы отчётливо видим, от продукта какого сорта и свежести отказывались прокатчики на протяжении лет 20. Российское кино отравлено наркотиком воровства из собственного кармана. А власти и телеканалы только успешно подогревали коррумпированные аппетиты так называемой индустрии, получив в сухом остатке избалованного уродца. Поздновато все мы спохватились. Но лучше поздно, чем никогда

Театр – больше интуитивная история, чем методологическая» - сказал Евгений Марчелли, ненароком описав один единственный принцип своего подхода к ремеслу (кустарный) и густо плюнул в лицо Антонену Арто, Ершову и Мейерхольду.

«Музейно-традиционный» уклад театра им. Моссовета представляется его худруку организмом, нуждающимся в дефибрилляции, который, как оказалось, нельзя «в один день прийти и разрушить». Действительно, какая незадача, придется еще попотеть разок-другой.

Поверхностность этого интервью выдает настоящее отношение Марчелли не только к сцене, а к мироустройству, в котором наш герой с миной философа произносит постыдные банальности наподобие: «Вот есть в твоем окружении человек, и ты его присутствие не особо ценишь. А уходит он из жизни, и начинаешь жалеть, что многого не успел узнать, сказать, сделать». Будет Вам, Евгений, не жалейте задаром.

В том, как Марчелли описывает «репетиции на море, после алкогольных посиделок при свечах», просматривается талант не театрального постановщика, а режиссера «клубнички», которому удалось просочиться в столичный театр и устроить там торжество пошлости, надев маску худрука. Потому, что без маски Евгения Жозефовича можно спутать с таксистом, дрессировщиком или поваром, но никак не с руководителем театрального учреждения.

Отдельный вопрос изданию «Ведомости», позволившему себе сочинить вопросы, которыми побрезговал бы и абитуриент журфака любого регионального вуза. Хотя, с другой стороны, такой подход соответствует герою

А мы добавим, что есть ещё Комитет по культуре Санкт-Петербурга, который в далёком и безоблачном 2011-м согласовывал, например, такие пластические этюды, как спектакль Константина Богомолова «Лир», который разлетелся своим «глубоким» фрагментом по сети. Но, справедливости ради, стоит отметить, что с тех пор много воды утекло: спектакль давно не ставился, к тому же, в него были внесены правки. И Маску эта постановка тоже брала лет десять назад. Так что, уважаемые наши читатели, не ведитесь на инфоповод от человека по фамилии Шахназаровс и ему подобных, выдающего тряпки из чулана за скандальное новье

Здоровенькы Булы, по мнению Романа Супер, - это голубь в виде мишени в подведе Депкультуры Москвы. Когда его уже закроют?

Вот такую франшизу нужно сочинять всем глубинным народом. А не Кингсманы эти вонючие

Блеск и нищета авторок. В нашем медийном совхозе из аудиовизуального фуража редко обращаются к литературе. Разве что в связи с нафталинным книжным развалом у мавзолея или литературным фем-фестом на Крымском валу. А тут на глаза попалась текстовка из нового произведения Киры Ярмыш «Харрасмент», частично опубликованной издательством Corpus. Брендирование тут бежит вперёд паровоза, пытаясь отщипнуть от «наследия» Минаевских талмудов о Руси и зарулить на загородный поросший бурьяном былой славы участок Оксаны Робски. В этой «литературе» читается целый анамнез Ярмыш: слепое желание заграбастать полые внутри умы безвольных студенток периферии и заполнить их жижей из своих фрустраций. Попади этот кошмар на глаза ветеранки трудов о женской экзистенции Юлии Кристевой, от пресс-секретаря Навального ни осталось бы и следа. Ярмыш так усердно жмёт на педаль станка ущербного быта своей героини, что «проза жизни» становится стенограммой показательного упадничества. Так не уважать потенциальных читателей удавалось немногим. Но Ярмыш смогла. Этим чтивом побрезговали бы даже авторки The Village и Blueprint. Но издательство Corpus продолжает уверенно пикировать на самое дно, устанавливая все новые рекорды

Под закрытие сезона на Таганке наши коллеги активизировались по душу Ирины Апексимовой, навалившей целую зловонную кучу в репертуарном плане. Продолжая тему, предлагаем лонгрид по спектаклю "Дон Кихот" в постановке господина Хусниярова.

Испанский идальго идёт на Москву "спасать" русских.
Очередное предательство сражающейся Родины на апексимовской Таганке.
ЧАСТЬ I
Накануне 77-годовщины Победы над фашистской Германией, в то время, когда вооружённые силы России проводят специальную военную операцию по денацификации и демилитаризации Украины, своеобразный подарок России и россиянам приготовило Государственное Бюджетное Учреждение Культуры «московский Театр на Таганке», усилиями дирекции которого на народные деньги был поставлен спектакль «Дон Кихот». Действующие лица: директор объединенного Театра на Таганке - И. Апексимова, режиссер спектакля - Д. Хуснияров, драматург - А. Житковский. Премьера состоялась 21-23 апреля, через два месяца после начала Спецоперации на Украине.
Режиссер спектакля Д. Хуснияров уже однажды отметился на апексимовской Таганке бездарной и русофобской постановкой по пьесе В. Пановой "Спутники", равно как и отметился там же и тем же, и с таким же "зрительским успехом" драматург-автор "Дон Кихота" А. Житковский своей пьесой "Горка" в постановке Д. Чащина, в которой, в частности, в непотребном издевательском контексте неоднократно упоминается имя героя СССР генерала Дмитрия Михайловича Карбышева.
Перейдем, непосредственно, к спектаклю "Дон Кихот". Не будем обсуждать сценографию и профессионализм актёров. Слишком это зыбкая почва для дискуссии: если истеричные вопли на сцене лично кому-то и кажутся избыточными, то аргумент «режиссёр так видит» вмиг разобьёт все страдания зрительских ушных перепонок. Несомненно, что существует возможность приведения множества доводов заинтересованными лицами в пользу того, что лишенный развития, наполненный несвязанными между собой мизансценами сюжет - это вершина авторского режиссерского творчества, а несущиеся со сцены «пор фаворы» по-испански это даже более сильный зрительский опыт, чем монологи голливудских шпионов по-русски. Но оставим в стороне вопросы химии театрального чуда, ограничимся сферой, которая непосредственно касается разума и сердца, ведь именно к разуму и сердцу всех сидящих в зрительном зале апеллирует любой спектакль. Фактически, весь "театральный язык", вся сценическая атрибутика любой постановки, направлена лишь на то, чтобы усилить отклик зрителей на создаваемый на сцене образ мира. И тут мы обнаруживаем, что и режиссёр, и ответственный за репертуар театра директор - это демиурги, в руках которых зритель - лишь глина, из которой лепится «правильный» в их представлениях человек. И в этом смысле спектакль апексимовской Таганки "Дон Кихот" даёт серьёзную пищу для размышлений.
Два слова об основной линии сюжета, тем более, что название вводит в заблуждение – от Сервантеса там остались ровно два имени Дон Кихот и Санчо Пансо. Они оказываются в России, чтобы вернуть имение, отобранное большевиками у русских предков Кихота.

ЧАСТЬ II
Оказавшись в России, они сразу же находят собутыльника в лице Матрёны Игоревны, с которой они вместе распивают водку, поют «Шумел камыш», выслушивают её историю «муж помер, а сын-то спился» и получают напутствие: «Иди на Россию и от нечисти очисть!» Санчо параллельно переписывается с далёкой испанской женой, сообщая: «Вчера я выучил новые слова и все на букву Б: "банька", "бабы", "бляди", "бормотуха", "беспредел", "берданка"». "Бог", "благородство", "благодарность" - нет слов на "Б" с положительной семантикой в русском языке? Неее, не слышали… А чем сражаются на Руси? Сарматы - Калибры? Не знаем. Берданками - вот чем! Поэтому собутыльница, у которой сердце болит за страну, торжественно вручает Кихоту доисторическое оружие со словами: «Берданка моя. 120 лет. Как новая!» И пьяным же голосом Кихот ответствует: «За сторону русскую постоим!» Этот кич очерчивает границы, в которых пьеса будет идти до самого конца: Россия – спивающаяся психушка. Без вмешательства иностранцев обречена на гибель.
Огромный кусок первого акта посвящен персонажу "Беременная невеста", под которым просматривается символ самой современной России, обрюхаченной неким удалым женихом - проходимцем, обманутой, обесчещенной и брошенной, после чего сия невеста готовится совершить самоубийство - копает себе могилу на кладбище. Решением её проблемы целых 20 минут финала первого акта и занимается Дон Кихот, он же - Князь Великое Торжество, демонстрируя свою способность к восстановлению справедливости на земле Русской во имя самой же России (поруганной невесты). Продемонстрировав свою "мочь" на невесте, пара испанских рыцарей света отправляется сеять "доброе и вечное" уже по всей территории страны.
Испанцы как добрый доктор устанавливают диагноз упадка и одичания России: «Мы - то в Испании в мае собираем первый урожай… А тут снег… Снег от обиды...Вечно эту страну топтали, распинали… Устала земля, не родит ничего ... Что ни царь, то изверг, что ни начальник, то тиран». Интересно, относит ли эти обличительные слова И. Апексимова, начальница Театра на Таганке, к себе самой? Или, традиционно в ее кругах, "это другое"?
Образ России, предстающей со сцены - это территория безнадёги, террора, «беззакония», где «и ребёнок сделается убийцей», где с пониманием следует воспринимать обещание: «Да вас в Гулаг закатают, пытать будут». Россия – это территория голода: «У народа крошки во рту нет». Поясним, что цитируемые слова не являются результатом каких-то сюжетных поисков героев, данные "откровения" сами, со скоростью пулемётных очередей обрушиваются на голову зрителя в качестве постулатов и аксиом. "Симпатичный" образ России дополняется названиями деревень, мимо которых проезжают два испанских "цивилизатора": "Большое Бухалово", село "Писькино", три деревни Смердячки и т.д.
Полная деградация и дегуманизация России показана на фоне Испании, в которой радостно, тепло и кроме футбола нет других проблем. Забавно, что на роль спасителей назначены испанцы. Испанцы? Даже неудобно вспоминать конкистадоров, инквизицию, Голубую дивизию, Франко у власти до середины 1970-х. Сегодня Испания поставляет оружие на Украину для убийства русских солдат. На фоне этой абсолютно лживой картинки бесконечно справедливой Испании, Россия подаётся как абсолютное зло, где лишь остаётся мечтать о «крестьянках с умытыми лицами».
Отдельная фишка создателей спектакля - это лютая, нечеловеческая ненависть персонажей к символике красного цвета, который, как мы знаем, через знамя Победы, поднятое над Рейхстагом в 1945 году, возвращает себе место в политической и военной жизни России, ДНР и ЛНР, освобождённых от неофашизма территорий Украины и стран СНГ как символ Русского Мира. Ненависть персонажей спектакля к красному цвету прямо перекликается с люстрацией всего русского и советского на Украине, Прибалтике, Польше и в других бывших республиках и странах - сателитах СССР, Красный цвет становится общеевропейским социальным триггером. Советская же символика - прямой мишенью для массовых агрессивных действий.

ЧАСТЬ III
Сотни случаев нападений на людей, носящих советскую символику, уже почти 10 лет являются обыденностью на Украине, становятся реальностью в Польше, Италии, Германии, Прибалтике, Болгарии и т.д. Пьеса прямо-таки с остервенением подхватывает данный тренд. Автор не просто намекает и заигрывает с антирусской аудиторией, но и, похоже, готов встроиться в международные ряды "отменителей" русской культуры: Декларируемая в пьесе ненависть ко всему красному по уровню абсурда и градуса аналогична существующей еврофобии в отношении буквы "Z" латинского алфавита, например. Отменить букву Z, отменить красный цвет - равносложные и равноневыполнимые задачи, учитывая то, что красный цвет присутствует во многих стягах стран мира и даже предметах обихода, даже во флаге самой Испании, даже в цветах сборной Испании по футболу. Но создателей спектакля вовсе не смущает данная нестыковка: они навязчиво -маниакально озабочены своей антикрасной миссией: «Ненавижу красных, - возглашает идальго, – дай мне красного – придушу!», «Красным смерть, а народу – свободу!» Трём бандитам-убийцам, вставленным в действие для взбадривания зрителя, отказавшимся слепо "резать красных" тут же кидается обвинение Кихота: "да вы кто? Русские или черти? Я тут за вас кровь проливаю!"
В сознании зарубежного обывателя «красный» уже давно равно «советский», а «советский» равно «русский». Игра на этих аналогиях постоянно считывается в исполняемой пьесе. Так же наличествуют и прямые подмены понятий и исторических реалий. Так исключительно "Красным" (читай - советским, русским) и никому более в пьесе приписываются все несуществующие и существующие грехи, в том числе, грехи, в первую очередь, капиталистического социума - жажда к личному обогащению любой ценой, эксплуатация человека человеком, провозглашение примата личностного над коллективным и т.д. - не имеющие никакого исторического отношения к идеологии социума советского. Браконьер = красный, коррупционер = красный, "освоитель" бюджета = красный, даже вор-бизнесмен = красный и т.д. и т.п. Благородный испанец хладнокровно и бесстрастно убивает коррупционного владельца фирмы дешевого алкоголя "Красное" и его жену:
"- Князь, вы человека убили!
- Не люди это, Сашко - Красные!"
Продвижение навязчивой идеи всех семантических оттенков слова "красный" в одном логическом ряду со словами «ненавижу», «придушу», «убью». Расчеловечивание противника. Не это ли мы наблюдаем сегодня повсеместно во враждебных странах в отношении Русских и Русского мира? Не очевидна ли итоговая аналогия автора пьесы: Красный = Русский? Резать красных = резать русских. Именно к последнему впрямую месяц назад призывала украинская соцреклама со жницей в костюме Гекаты.
Следя за перипетиями героев, всё время не оставляет чувство какой-то несообразности от того, как автором пьесы был переименован Санчо Панса в Сашко. Не в Сашку, не в Саньку, а в Сашко. Понятно, что эта форма чужда русскому языку. Имя Сашко подарила нам Украина в 2014 году в сочетании с фамилией Билый. Та же Украина в 2015 году проводила Сашко Билого на пике его славы в последний путь. Игра с русскими и украинскими лексическими формами даёт зрителю прямое указание на то, что смотреть с надеждой надо именно в сторону Украины.

ЧАСТЬ IV
Но назойливое украинство, современное, абсолютно враждебное России, не ограничивается аллюзиями с Сашко Билым, оно приобретает совсем разнузданные формы в повторяемом на разные лады призыве «идти на Москву» и свергать власть.
Впрочем, ограничимся цитатами, пусть говорит сама пьеса:
- «В крестовый поход по Руси пойдём! Свергнем душителей!»
- «Этот бардак нельзя больше терпеть!»
- «Мы на Тамбове не остановимся. Там впереди Казань, а потом, глядишь, и Москву приструним!»
- «Сейчас бомбанём супостата…»
Как ни крути, но это всё похоже на какие-нибудь условные Укроньюз. Есть и прямой сценарий желаемых беспорядков, транслируемый со сцены в форме радионовостей: "Начались народные волнения, люди громят административные центры, берут штурмом супермаркеты, не подчиняются законным требованиям полиции. Чаще всего ограблениям подвергаются кредитные организации, сберкассы и ларьки микрозаймов".

Чтобы несколько снизить градус чрезмерно откровенных призывов, создатели спектакля прибегают к намёкам на не совсем здоровую психику Кихота. Кроме того, отвлекающим моментом служит второй план сюжета – ожидание футбольного матча между командами России и Испании. И хотя побеждают русские, расстроенный Санчо комментирует это событие в духе дискурса, характерного для всей пьесы: «Никакой день, никакого числа. День без числа. Сибирь. Россия. Ивановская область. Интернат. Мгла. Все кончено: мы разбиты. Медведи, алкоголики, Дзюба и вся эта красная армия добили нас в финале сражения... этот русский дьявол начал плясать гопака на воротах и отбил мой удар.... Дайте мне велосипед. "Урал", "Днепр"- что угодно. Унеси меня из этого кошмара». Традиционный, известный всем дискурс невзоровых, шендеровичей, ахеджаковых, хаматовых и иже с ними: Россия - это жуть, мгла, медведи, холод, техническая отсталость, унылость, безнадега и идиоты - алкоголики , каким-то чудом и вопреки разуму и логике иногда побеждающие "цивилизованных" европейцев.
Лозунг, "наше дело правое, мы победим!" выдвинутый для борьбы с фашизмом в первые же часы Великой Отечественной руководителями советского государства, произносимый на сцене апексимовской Таганки двумя жаждущими русской крови испанцами, воспринимается полной издёвкой над памятью солдат СССР, победивших фашизм. То есть два испанских полусумасшедших идут убивать с антифашистским лозунгом потомков тех, кто под этим лозунгом успешно сам побеждал фашизм! Ложь, доведённая до абсурда.
Спектакль "Дон Кихот", созданный на апексимовской Таганке режиссером Хуснияровым и драматургом Житковским - это яркий пример клишированного русофобского пасквиля, бессюжетного, с художественной точки зрения убогого, пустого, каких наштамповано множество за последние годы на разных театральных подмостках прозападными либеральными грантоедами, проникшими в государственные культурные структуры. Смысл создания подобных "шедевров" - разобщение социума, воспитание ненависти к прошлому своей страны и презрения к ее настоящему, подмена исторической памяти народа, девальвация гордости за свою страну, маргинализация русского языка, обесценивание русской культуры и конечное уничтожение Русского мира. Так и постановка "Дон Кихот", помимо вышеперечисленного, со сцены некогда одного из ведущих театров страны занимается очернением России и россиян, искажает историю России и СССР, возрождает ложную идею "заграница нам поможет", способствует расколу общества, призывает к свержению существующей власти. Этот позорный, созданный в период Спецоперации, пасквиль на страну, продолжающую прямо сегодня бороться с нацизмом и фашизмом, никаких других чувств у нормального гражданина России, кроме гадости, отвращения, недоумения и гнева в отношении его создателей вызывать не может, десятки людей, уходивших с премьерных показов этой мерзости, тому прямое подтверждение.

Батальон с подливой. И Крещатик зацвёл

Последователи Гамлета от компании Немезида. Новые киношные стартапы четы Андреасян заходят на территорию ТВ-3 и Рен-тв. Маркетинг по-армянски

Елена Александровна не учла, что даже при тотальном заполнении репертуара российских кинотеатров отечественным продуктом, зрители все равно найдут желаемый зарубежный контент в сети и будут смотреть только то, что им хочется. Культура кинопоказа, как мы уже когда-то писали, изменилась в сторону индивидуализации процесса просмотра, переведя публичное зрелище в разряд частного характера. Вроде бы уже давно пора следовать закону диалектики о переходе из количество в качество, но депутат считает, что нужно брать измором и привить народу любовь к отечественному кино силой. Что ж, стерпится, слюбится

Из рубрики «правила жизни». Кинопромышленник, авантюрист и демагог Александр Роднянский сочинил собственную эпитафию у себя в канале, где поведал (видимо, впервые в жизни) о своих капризах и закрытии бизнеса в России, а также зачем-то снова упомянул отмену Кинотавра (для тех, кто до сих пор не в силах в это поверить). Тогда можно так: Александр Ефимович, переходите уже на родную мову и телеграфируйте на ней, не засоряя своими реверберациями русский эфир

Справедливости ради стоит отметить вклад Светланы Максимченко в совершенствование системы господдержки кинопроизводства. В частности, в период ее руководства были объявлены дополнительные конкурсные отборы проектов, нуждающихся в дофинансировании в связи с уходом частных инвесторов, дополнительный конкурс поддержки дебютных фильмов в прокате, питчинги полнометражных неигровых проектов и адресная поддержка документалистов. Короче говоря, вклад весомый и ценный. Про Дмитрия Давиденко что-то говорить сложно. Выпускник киноведческого отделения ВГИКа и сопродюсер Валерия Тодоровского - факторы, вселяющие осторожные надежды. Но пока не более того. Время покажет
https://www.vedomosti.ru/media/articles/2022/06/14/926502-departament-kino-minkulturi