Про город Чандигарх, детище Ле Корбюзье, админ уже раньше писал, но бывать здесь не приходилось - теперь же, по пути в горы, появилась возможность ознакомиться со всеми этими шедеврами модернистской архитектуры. В здание, которое делят законодательные ассамблеи Панджаба и Харьяны, даже пускают внутрь. Интересно, что панджабцы свой зал сохранили в изначально бруталистском оформлении, туда можно зайти, посидеть в креслах и полюбоваться на бетонные своды. А вот в зал Харьяны не пускают, not allowed sir, видна только часть коридора и входные двери. Но уже по ним понятно, что парламентарии Харьяны Ле Корбюзье немного поправили и сделали всё как у людей - золото, красные ковры, дорого-богато.
Админ пробыл в городе Чандигархе три полных дня - отсюда наша небольшая компания выбиралась толко в близлежащий Рупнагар, смотреть археологический музей и хараппское городище. Что админ хочет сказать - город Чандигарх заслуживает всяческой похвалы, находиться в нём очень приятно. Здесь широкие, обсаженные деревьями улицы, моторикши не выезжают на встречную полосу, светофоры служат для регуляции движения, а не просто для уличной иллюминации, есть велодорожки (!), а где-то так треть девушек ходит в джинсах.
И вот тут многие из вас воскликнут - админ, да какой же ты индолог после этого?! Это что же значит, тебе в Индии нравится «не-Индия»? Это европеизированная Индия, она ничего интересного для тебя не представляет - ты должен стремится куда-нибудь в сельский Бихар, ну или хотя бы в городские трущобы. Ты ещё скажи, что ешь там в каком-нибудь Бургер Кинге.
И тут админ признается - да, он действительно любит, когда в Индии всё хорошо и удобно устроено, а к людям, которые едут в страну за всяким трэшем, относится с непониманием и подозрением. Более того, он сильно подозревает, что подобное чувство разделяют абсолютно все индийцы, которые бы тоже предпочли, чтобы у них все города выглядели примерно как Чандигарх. И админу очень отрадно видеть, что страна медленно, но верно меняется в эту сторону.
А по дороге из Чандигарха в Рупнагар мы действительно ели в Бургер Кинге - и очень хорошо, что он там есть и позволяет сократить степень риска до минимальной. При этом, это всё равно не совсем привычный нам всем интернациональный фастфуд - большую часть блюд здесь готовят «так, чтоб было вкусно», то есть с соответствующим количеством специй. Так что даже «европеизированная» Индия остаётся собой, тут можно не беспокоиться.
И вот тут многие из вас воскликнут - админ, да какой же ты индолог после этого?! Это что же значит, тебе в Индии нравится «не-Индия»? Это европеизированная Индия, она ничего интересного для тебя не представляет - ты должен стремится куда-нибудь в сельский Бихар, ну или хотя бы в городские трущобы. Ты ещё скажи, что ешь там в каком-нибудь Бургер Кинге.
И тут админ признается - да, он действительно любит, когда в Индии всё хорошо и удобно устроено, а к людям, которые едут в страну за всяким трэшем, относится с непониманием и подозрением. Более того, он сильно подозревает, что подобное чувство разделяют абсолютно все индийцы, которые бы тоже предпочли, чтобы у них все города выглядели примерно как Чандигарх. И админу очень отрадно видеть, что страна медленно, но верно меняется в эту сторону.
А по дороге из Чандигарха в Рупнагар мы действительно ели в Бургер Кинге - и очень хорошо, что он там есть и позволяет сократить степень риска до минимальной. При этом, это всё равно не совсем привычный нам всем интернациональный фастфуд - большую часть блюд здесь готовят «так, чтоб было вкусно», то есть с соответствующим количеством специй. Так что даже «европеизированная» Индия остаётся собой, тут можно не беспокоиться.
Конечно, хараппская письменность ещё не дешифрована, далеко не факт, что воообще будет дешифрована хоть когда-нибудь, но это не помешало археологическому музею в Рупнагаре использовать хараппское письмо на вывеске. Кто его знает, может быть этот набор знаков по-хараппски означает «Археологический музей» или скажем «добро пожаловать».
Итак, многие читатели уже поняли, куда временно переместился Пробковый шлем - это долина Куллу, штат Химачал-Прадеш. Здесь невероятно красиво, а погода стоит такая, что вышитые шерстяные носки тут не только горский сувенир, но и весьма необходимый предмет гардероба.
Что нам известно об истории долины Куллу? Рассказывают, что в древние времена здесь жил демон-людоед Хидимба со своей сестрой Хидимби. Он вознамерился съесть Пандавов, которые забрели сюда во время своих долгих странствий. Но Хидимби влюбилась в Бхиму и предупредила того об опасности. Бхима убил людоеда и женился на Хидимби, сопровождавший Пандавов Видура женился на дочери ракшаса и именно к этой паре возводили свою генеалогию многие раджи, правившие в долине с раннего средневековья. Индоарийские переселенцы проникли в долину достаточно давно, частично вытеснили, а частично ассимилировали автохтонное тибетоязычное население, после начала мусульманских вторжений в горы отступили непокорные раджпуты. Князья Куллу, Манали и прочие «могущественные» правители бесконечно делили долину, периодически отбиваясь от наведывающихся в гости тибетцев. Правители Дели сюда не добирались - частично из-за того, что горы были высоки, а князья искушены в воинском деле, частично из-за того, что долина Куллу особенно была никому не нужна.
В 1839 году в горные распри наконец вмешался лесник - Жан-Батист Вентура, командующий панджабской армией. Вентура, итальянский еврей, завербовавшийся в наполеоновскую армию, прошедший Бородино и Ватерлоо, дослужившийся у Наполеона до полковника, служивший впоследствии в персидской армии, теперь завоёвывал для Ранджита Сингха горные районы. Военная биография у Вентуры была такая, что куллуйские раджи были для него просто поводом не скучать. Долину он легко присоединил к Панджабу, а после падения сикхского государства сюда пришли британцы.
Сейчас в Куллу много туристов - индийцы ездят сюда посмотреть на снег и прочую горную экзотику, иностранцы приезжают как за духовностью, так и с гораздо менее благочестивыми целями. Экспедицию же, в которой админ принимает участие, сюда привели цели сугубо научные - об этих целях мы вскоре расскажем.
Что нам известно об истории долины Куллу? Рассказывают, что в древние времена здесь жил демон-людоед Хидимба со своей сестрой Хидимби. Он вознамерился съесть Пандавов, которые забрели сюда во время своих долгих странствий. Но Хидимби влюбилась в Бхиму и предупредила того об опасности. Бхима убил людоеда и женился на Хидимби, сопровождавший Пандавов Видура женился на дочери ракшаса и именно к этой паре возводили свою генеалогию многие раджи, правившие в долине с раннего средневековья. Индоарийские переселенцы проникли в долину достаточно давно, частично вытеснили, а частично ассимилировали автохтонное тибетоязычное население, после начала мусульманских вторжений в горы отступили непокорные раджпуты. Князья Куллу, Манали и прочие «могущественные» правители бесконечно делили долину, периодически отбиваясь от наведывающихся в гости тибетцев. Правители Дели сюда не добирались - частично из-за того, что горы были высоки, а князья искушены в воинском деле, частично из-за того, что долина Куллу особенно была никому не нужна.
В 1839 году в горные распри наконец вмешался лесник - Жан-Батист Вентура, командующий панджабской армией. Вентура, итальянский еврей, завербовавшийся в наполеоновскую армию, прошедший Бородино и Ватерлоо, дослужившийся у Наполеона до полковника, служивший впоследствии в персидской армии, теперь завоёвывал для Ранджита Сингха горные районы. Военная биография у Вентуры была такая, что куллуйские раджи были для него просто поводом не скучать. Долину он легко присоединил к Панджабу, а после падения сикхского государства сюда пришли британцы.
Сейчас в Куллу много туристов - индийцы ездят сюда посмотреть на снег и прочую горную экзотику, иностранцы приезжают как за духовностью, так и с гораздо менее благочестивыми целями. Экспедицию же, в которой админ принимает участие, сюда привели цели сугубо научные - об этих целях мы вскоре расскажем.
⁃ А вы на каком языке говорите?
⁃ На хинди
⁃ Нет, а родной язык (matribhasha) какой?
⁃ Ну так хинди, у всех тут так
⁃ Нет, на каком языке дома между собой говорите?
⁃ Ааа, так вы про local…
Это стандартное начало диалога с информантами. Дело вот в чём: официальный язык штата Химачал-Прадеш это хинди, хинди преподают в качестве «родного языка» в школе, на хинди и английском жители долины Куллу общаются с внешним миром и приезжающими туристами из других регионов, но для абсолютного большинства из них хинди родным не является. Между собой они говорят на «местном языке» - куллуи.
Можно было бы сказать, что куллуи и прочие горные наречия это диалекты хинди, но это было бы прегрешением против истины и лингвистики. Куллуи серьёзно отличается от хинди как в фонетике (у горцев вылезают совершенно не характерные для хинди «дз» и «ц»), так и в грамматике (больше падежей, несколько иная сетка времён) и лексике (в куллуи меньше заимствований из фарси, больше архаизмов). До XX века в горах использовалась ещё и собственная система письма. Если местные жители начинают говорить на куллуи, то приезжие из Дели и других равнинных хиндиязычных регионов с большим трудом могут уловить самый общий смысл.
⁃ На хинди
⁃ Нет, а родной язык (matribhasha) какой?
⁃ Ну так хинди, у всех тут так
⁃ Нет, на каком языке дома между собой говорите?
⁃ Ааа, так вы про local…
Это стандартное начало диалога с информантами. Дело вот в чём: официальный язык штата Химачал-Прадеш это хинди, хинди преподают в качестве «родного языка» в школе, на хинди и английском жители долины Куллу общаются с внешним миром и приезжающими туристами из других регионов, но для абсолютного большинства из них хинди родным не является. Между собой они говорят на «местном языке» - куллуи.
Можно было бы сказать, что куллуи и прочие горные наречия это диалекты хинди, но это было бы прегрешением против истины и лингвистики. Куллуи серьёзно отличается от хинди как в фонетике (у горцев вылезают совершенно не характерные для хинди «дз» и «ц»), так и в грамматике (больше падежей, несколько иная сетка времён) и лексике (в куллуи меньше заимствований из фарси, больше архаизмов). До XX века в горах использовалась ещё и собственная система письма. Если местные жители начинают говорить на куллуи, то приезжие из Дели и других равнинных хиндиязычных регионов с большим трудом могут уловить самый общий смысл.
Насколько язык куллуи отличается от хинди? Давайте попробуем посчитать до пяти на хинди и на куллуи. Хинди - эк, до, тин, чар, панч. Куллуи - эк, дуи, траи, цар, пондз. Видно, что есть отличия даже в самой базовой лексике. Фактически, почти все местные жители используют три языка. На куллуи общаются дома и в тех случаях, когда важно, чтобы вас не поняли хиндиязычные. На хинди изъясняется школа и химачальская власть, а также большая часть туристов. Английский нужен для следующих ступеней образования и для общения с белыми туристами.
Такая ситуация наблюдается почти во всех частях «хиндиязычного пояса» - не только в горах, но и в Раджастхане например. Местные диалекты хинди на самом деле никакие не диалекты, а вполне себе самостоятельные языки. Другое дело, что тот же куллуи в глазах самих носителей является языком «некультурным», родители сейчас нередко считают, что детям он не нужен вообще и говорят с ними на хинди. Нормальна ситуация, когда старшее поколение в семье хинди владеет весьма слабо, среднее поколение говорит свободно и на куллуи и на хинди, а вот их дети уже только пассивные носители куллуи - понимают, но особо не говорят.
Примечательно, что язык панджаби, отстоящий от хинди не дальше чем куллуи, никаких таких проблем не испытывает. О причинах такой ситуации мы поговорим в следующий раз.
Такая ситуация наблюдается почти во всех частях «хиндиязычного пояса» - не только в горах, но и в Раджастхане например. Местные диалекты хинди на самом деле никакие не диалекты, а вполне себе самостоятельные языки. Другое дело, что тот же куллуи в глазах самих носителей является языком «некультурным», родители сейчас нередко считают, что детям он не нужен вообще и говорят с ними на хинди. Нормальна ситуация, когда старшее поколение в семье хинди владеет весьма слабо, среднее поколение говорит свободно и на куллуи и на хинди, а вот их дети уже только пассивные носители куллуи - понимают, но особо не говорят.
Примечательно, что язык панджаби, отстоящий от хинди не дальше чем куллуи, никаких таких проблем не испытывает. О причинах такой ситуации мы поговорим в следующий раз.
Что вообще отличает язык от говора/диалекта? Коллеги-лингвисты такого может быть не одобрят, но админ считает, что все эти границы весьма условны и в целом согласен с определением Макса Вайнрайха. Правда, в индийских реалиях язык это не диалект с армией и флотом, а диалект с политической партией, желательно входящей в парламент штата. Но вот у большинства индийцев есть по этой проблеме совершенно особое мнение.
«Какой же у нас язык, у нас даже своей письменности нет» - так часто говорят носители куллуи. У языка должна быть своё совершенно особое письмо, иначе это не язык (бхаша), а наречие (боли). Вот у панджабцев есть своя письменность, следовательно панджаби отдельный язык. Урду записывается арабским письмом, следовательно это вовсе не хинди, хотя грамматика и базовая лексика совпадают полностью. А вот для записи куллуи используется деванагари, следовательно это диалект хинди, хотя носитель хинди из Дели носителя куллуи не поймёт в принципе.
В современной Индии есть уникальный пример хинди и маратхи - два языка используют письмо деванагари, при этом статус маратхи как отдельного языка никто не оспаривает. Но вот уже маратхи считают, что в Гоа говорят не на своём языке, а на том же маратхи - ну а как иначе, одним ведь письмом пользуемся. На этом же основании бенгальцы считают, что ассамский никакой не самостоятельный язык, у них ведь письмо бенгальское.
Поэтому любые языковые активисты в Индии первым делом занимаются созданием собственной письменности. Есть письменность - всё, застолбили участок. Используете деванагари? Извините, это диалект. Для ряда горных языков использовалась отдельная письменность танкри, но уже к началу XX века она стала вытесняться деванагари, а после упразднения княжества Джамму и Кашмир полностью вышла из употребления.
«Какой же у нас язык, у нас даже своей письменности нет» - так часто говорят носители куллуи. У языка должна быть своё совершенно особое письмо, иначе это не язык (бхаша), а наречие (боли). Вот у панджабцев есть своя письменность, следовательно панджаби отдельный язык. Урду записывается арабским письмом, следовательно это вовсе не хинди, хотя грамматика и базовая лексика совпадают полностью. А вот для записи куллуи используется деванагари, следовательно это диалект хинди, хотя носитель хинди из Дели носителя куллуи не поймёт в принципе.
В современной Индии есть уникальный пример хинди и маратхи - два языка используют письмо деванагари, при этом статус маратхи как отдельного языка никто не оспаривает. Но вот уже маратхи считают, что в Гоа говорят не на своём языке, а на том же маратхи - ну а как иначе, одним ведь письмом пользуемся. На этом же основании бенгальцы считают, что ассамский никакой не самостоятельный язык, у них ведь письмо бенгальское.
Поэтому любые языковые активисты в Индии первым делом занимаются созданием собственной письменности. Есть письменность - всё, застолбили участок. Используете деванагари? Извините, это диалект. Для ряда горных языков использовалась отдельная письменность танкри, но уже к началу XX века она стала вытесняться деванагари, а после упразднения княжества Джамму и Кашмир полностью вышла из употребления.
На два дня наша экспедиция выбиралась из долины Куллу в город Барот и окрестные деревни. Были сведения, что там каким-то образом оказались носители куллуи. Сведения подтвердились, за пределами основного ареала действительно есть несколько куллуиязычных деревень. Вот это пожилые носители языка из деревни Лохарди.
Как мы уже говорили, наличие собственной письменности - это практически обязательно, если вы хотите, чтобы в Индии ваш язык признали в качестве языка, а не наречия. Особенно нужно отдельное письмо тем, кого более «цивилизованные» соседи и за народ то не признают - например, представителям племён.
Рагхунатх Мурму, сын сельского старосты, принадлежал к народности санталов. Сейчас их почти десять миллионов человек, живут они в штатах Джаркханд, Бихар и Одиша. Язык сантали вообще к индоевропейской семье не относится, но это всё не важно - санталы считались племенем, их язык наречием, в немногих имеющихся школах преподавали на совершенно непонятном им ория.
Мурму решил создать для санталов отдельную письменность - причём вот совсем отдельную, знаки выдумал с нуля. Фактически, изобретённая Мурму письменность ол-чики - это единственный в Южной Азии полноценный алфавит. Все остальные системы письма, включая деванагари - это абугиды, алфавитно-слоговое письмо.
Мурму завершил создание своей системы письма в 1925 году, а с конца 1930-х стал активно пропагандировать её использование. В XX веке вообще сложно создать такую новую письменность, чтобы ей пользовалось какое-то серьёзное число людей, но Мурму удалось - ол-чики признано на официальном уровне и изучается в сантальских школах.
Рагхунатх Мурму, сын сельского старосты, принадлежал к народности санталов. Сейчас их почти десять миллионов человек, живут они в штатах Джаркханд, Бихар и Одиша. Язык сантали вообще к индоевропейской семье не относится, но это всё не важно - санталы считались племенем, их язык наречием, в немногих имеющихся школах преподавали на совершенно непонятном им ория.
Мурму решил создать для санталов отдельную письменность - причём вот совсем отдельную, знаки выдумал с нуля. Фактически, изобретённая Мурму письменность ол-чики - это единственный в Южной Азии полноценный алфавит. Все остальные системы письма, включая деванагари - это абугиды, алфавитно-слоговое письмо.
Мурму завершил создание своей системы письма в 1925 году, а с конца 1930-х стал активно пропагандировать её использование. В XX веке вообще сложно создать такую новую письменность, чтобы ей пользовалось какое-то серьёзное число людей, но Мурму удалось - ол-чики признано на официальном уровне и изучается в сантальских школах.
Индия меняется быстро, но за пределами крупных городов изменения заметить труднее. Тем не менее, одно изменение видно везде - зажиточные индийцы начали заводить собак. Нет, не этих родственников динго, которые являются органичной частью уличного движения, а нормальных породистых собак. И в Дели, и в Чандигархе можно увидеть, как их выгуливают на поводке. Ещё года четыре назад такого не было, или это было прямо совсем редкостью и чудачеством.