​Доброе утро друзья!
Ловите, - вчера вот родилось такое стихотворение.
Что-то из юности.


Апрельский дождь.

Дождь-портной, сшивает землю
С небом стежками воды,
На последний лист  апреля
Пишет  каплями лады.

По асфальту городскому,
В первых лужах ранних гроз,
Уступают мягким пяткам
Место тысячи колес.

Город чистый, улыбаясь
Небу окнами огней,
Словно юноша, стесняясь,
Первый раз коснется к Ней.

Платьем ситца голубого,
В нежных линиях воды:
Скульптор-дождь разгладит длани,
Мимолетных грёз следы.

Дух волшебно-пряной пыли
От земли возьмёт  вода,
И закружится в эфире
Счастья вешнего слюда.

В такт гармонии Вселенной
Капли падают в сердца,
Бьёт стаккато прикровенно,
Ритмом замысла Творца.

A.C. 19.IV.21

​В сентябре 1918 года, группой бандитов в роще Баума близ Верного, без предъявления вины был расстрелян верненский Епископ Пимен. Ревностный и яркий пастырь. Первый Святитель-мученик XX века на казахской земле.
Безотчётность, безответственность… хулиганство мамонтовского отряда дошло, например, до того, что из домашней церкви пьяной ватагой был выхвачен архиерей и за городом расстрелян без суда, без предъявления должных обвинений. [Фурманов Д. Мятеж. — Алма-Ата — М.: Казахстанское краевое изд-во, 1936. — С. 120.]
В конце 90-х инициативной группой на предполагаемом месте расстрела установлен кенотаф: мраморная плита с изображением священномученика и надписью.
Как-то в нулевых приезжали с митрополитом Мефодием поклониться у святого места. Мемориал был измазан фекалиями.
А вчера наш пономарь посетил место убиения - плиту разбили.
Нет у меня слов, чтобы оценить характеристики тех, кто это сделал.
А может они просто потомки Кихтенко и Мамонтова, которые даже на том свете не могут упокоиться и мстят через них святителю?
Мстят мелко, конечно. Как мухи горной вершине.
Священномучениче Пимене, моли Бога о нас. И о них..

​Кто был в ночной степи?
Пряный степной воздух смешивается с дымом костра. А вокруг - ничего. Как и тысячи лет назад.
Степи Семиречья вдохновили Пилигрима вот на такой образ. Образ непреложной Вечности, Любви и связи прошлого с настоящим, проецируя на будущее.

Древняя.

Дастархан - лепешка да кумыс,
Спит казан, раскинувшись на углях. 
Мен сені сүйемін*, Томирис**! - 
Я шепчу, во сне кусая губы.
Юрта, ночь, безмолвствует Аспан,
Землю коновязь привяжет к звёздам, 
Мне рассвет предскажет Тан-Шолпан:
Мир Любви Любовью Слова создан.
Я - песчинка множества миров,
Затерялся в шестернях галактик. 
Время, словно дым ночных костров,
Донесет потомкам артефакты.
Кир Великий, грозный Искандер, 
Растворились в вечности пространства. 
Степь напомнит сочетаньем сфер
Путь волхвов - как компас постоянства.

*Я тебя люблю. (каз)
** царица массагетов, кочевого народа. VI в. до Р.Х.

А.С.22. IV. 21

​Слово «отрасль» в Священном Писании используется как символ Мессии.
В 1 Ис. 4:2-6 — первый случай, когда слово «отрасль» употребляется как титул: «В тот день отрасль 11« пода явится в красоте и чести, и плод земли — в величии и славе, для уцелевших сынов Израиля». Ученые полагают, что «отрасль» здесь — это Мессия, по нескольким причинам: (а) Все содержание главы показывает, что это Мессия, Который производит урожай, обеспечивает святость, проводит суд и даёт «славу» земле, (б) В Ис. 28:5 Господь описывается в таких же терминах, что подтверждает вероятность мессианского толкования Ис. 4:2. (в) В Иер. 23:5; 33:15, которые по сути являются комментариями к Исаии, это упоминание истолковывается как упоминание о Мессии. Указание на уцелевших праведников развивается наряду с образом «отрасли» и расширяет его значение. Ветвь станет «величием и славой» для уцелевших сынов Израиля, а отступникам принесет погибель (Ис. 4:4).
А ведь этот первый день недели, День Пальмовых Ветвей – как последний День Ветхого Завета. Следующий Первый День, - День творческого Слова «Да БУДЕТ» - уже навсегда станет Воскресным.
«Вот муж — имя Ему Отрасль, Он произрастет из Своего корня и создаст Храм Господень, Будет и священником на престоле Своем» (Зах. 6:12)
Пальмовые ветви под ногами Ослицы, становятся Символами Победы над несовершенством и соками пакибытия.

​Добрый вечер, друзья.
Настоящему пилигриму всегда нравится творчество. Хорошее. Качественное.
Хочу представить премьеру.
Прекрасное стихотворение моего друга, киевского поэта, прозаика и драматурга, Артура Новикова.

Вход.

Еще не via dolorosa,
И всяк ликует и поет.
Лоза в руках горит что розы:
Христа встречают у ворот.

Ершалаим забит толпою
до закупорки улиц - вен,
Под неба светлым аналоем
Осанна в вышних! - не Amen.

Простосердечно ликованье
Елей и мирра что ни взгляд -
Себя ль в едином узнаванье
Небесных ль чаянье наград?

Но как прилив ночной проходит,
И берег к утру хлад и наг.
Ненастье свойственно природе
Живое сердце сменит прах.

И пред дворцом все тем же криком
Распни его! взревет толпа
Но Ты суть Вечность... нам же бликом
Матфея вечные слова.

Великий Четверг

Великая Пятница Жертвы

​Мой однокурсник, преподаватель МДА, отец Павел Бобров написал сегодня вот такой интересный текст.
А ведь правда, есть над чем задуматься. 🤔


Вчера был Великий Четверг!
День ЕВХАРИСТИИ!
Весь день и на утрени и на вечерни с литургией ВСЯ гимнография была посвящена Иуде!!! Притом, что предательство вспоминается в среду.
Иуда - Главный герой Страстной седмицы!!!
Только в Четверг: 11 стихир, канон, тропарь, кондак...
9 из 11 стихир повторяющихся на вечерне и на утрени - проклятия Иуде.
Половина канона - Иуда, далее немного про умывание ног и пару тропарей очень косвенно про причастие, в основном перефраз Евангелия, кондак - про него!
Всё и везде ИУДА!!!
Какая там Евхаристия!!!
Отпуст про что???
Умывание ног!!!!
Главное Таинство Церкви - Таинство Умывания Ног?!!!

НИ ОДНОГО ТРОПАРИКА, СТИХИРКИ, НИЧЕГО!!!
О том, как мы благодарны Тебе Господи за это Чудо, за Великое Таинство, за счастье быть участникам Твоей Вечери!!!
Ни слова благодарности Богу, одни проклятия Иуде..
Неудивительно отсюда и отношение к Евхаристии исключительно запугивающее. Многие столетия проповеди только о том как все недостойны, недостойны!!!

С его трагедией всё понятно, но Церковь собралась на Евхаристию в день установления Евхаристии, а не в день Проблемы Одного Неудачника, которому посвящены гимны целой недели!
Ах, Проклятейший сатано....где тут молитва, где благодарение?
Вместо этого мы красиво великоречиво проклинаем.
А зачем? Смысл этого в чем?

Почему Церковь нам не предлагает осознать ценность Евхаристии???
Может потому, что к тому времени, времени гимнографии 8-11 вв. это Таинство было не так актуально/священно/необходимо???

С Великой субботой, друзья.
К Пасхе мы хотели сделать Вам подарок. Такого видео ещё не было. Его производство стоило больших усилий. Профессиональная съемка в новом формате 12К-360 и профессиональная запись мужского хора нашего Вознесенского кафедрального собора под управлением игумена Филиппа (Моисеева),выполненная одним из лучших "звукачей"
Прошу оценить наш труд!

​"А ты армией командовать могешь? - Могу!"
Фото, конечно, постановочное.
Но правда в том, что приходится разбираться во всем. В фазах и договорах, в постановлениях и маркировках оборудования.
И после, без малого двух десятков лет управления коллективом кафедрального собора, много что другое, уже не составит проблем.
Да, большая проблема людей церковных в том, что нарочито пренебрегая благодарностью, мы большей частью не умеем благодарить. И быть благодарными. (На том свете, мол, поблагодарят). Мы так привыкли.
И не жалеем, когда теряем людей. (Оправдываемся пословицей о "свято-месте")
Но место святым делают люди. А не наоборот.
Порой приходится мучительно осознавать евангельскую истину о том, что вовсе не человек для субботы, сочетая её с тезисом, что Христос пришёл к этому маленькому человеку. Который, собственно, и сейчас остался маленьким. Маленьким и безразличным для своих же, никчемным и неключимым для начальства. Но значимым и уникальным, как личность - для Христа.

Христос воскресе, родные!!

​Христос воскрес!
Вчера кто-то в "рейтингах" поставил собору "единицу" и написал о том, что мол пришлось долго ждать освящения, и вы, мол, повышаете риск заболевания коронавирусом.
Ну не, - не обидно. Во-первых это ложь, священники ходили каждые 20 мин. К тому же не так много было и людей. Во-вторых когда каждый приходит в супермаркет стоит в очереди, едет в автобусе, отчего то не ругают водителя за то, что автобус долго едет.
Наверно, не стоит тогда и в храм приходить, раз страх заболеть: это ведь нелогично? Боишься - сиди дома. Насильно никто ведь не тянет.
А ещё сегодня один дяденька прямиком пошёл в открытые по Пасхальной традиции Царские врата. Ещё и обиделся, когда сделали замечание...
Эх, есть же категория людей, которые "всегда знают как".
С ними трудно не только в храме совершается но и везде.
Но это второстепенное. Первичное то, что Христос Воскресе!

​Это не антиклерикальная вещь.
И тем более не иконоборческая.
Пришла "из ноосферы", как осмысления Страстной, на одном из перекрёстков via dolorosa. Итак...


Онтология Пятницы.

Я не верю в Христа нарисованного
На фольге генуэзских купцов,
По реликвиям расфасованный,
Вновь страдает на злате крестов.

Я не верю в восторженность слова,
Что нацелено в глубь кошелька -
Свысока-величиво с амвона,
Про земное, затем про Христа.

В карантин я не верю, и в маски,
И в гастроли в ковчегах святых.
Вечный круг - от Голгофы до Пасхи
От никчёмной бегу суеты.

Я не верю в масонов и чипы -
Против Промысла дерзость слепа,
В нас, младенцах - от крика до хрипа
Вера Павла - юродство Креста.


А. С. 1.V.21

​Христос воскресе!
Многие с детства, со школы, помнят удручающую перовскую картину - "Сельский крестный ход на Пасху". Её часто использовали агитаторы атеизма в СССР для того, чтобы высмеять моральные качества духовенства.
Постараемся разобраться.
В Российской империи зарплату священникам не платили. Как правило, приходы имели земельные наделы и крохотную дотацию от государства. Поэтому в стремлении увеличить свои доходы священники придумали обычай славления на Пасху. В неделю после Светлого Праздника священники отправлялись по крестьянским подворьям. Они заходили в каждую избу и исполняли церковные песнопения. Крестьяне, в свою очередь, должны были отблагодарить попов за пожелание процветания подарком или деньгами.
На деле же все выглядело не так хорошо. Священники, пытаясь обойти как можно больше домов, исполняли песнопения очень быстро. Крестьяне же считали, что их просто обирают. Ведь время на Пасху было самым экономически тяжелым, когда после зимы денег уже не оставалось, да и продовольственные запасы подходили к концу. Чтобы отделаться от попов, им чаще всего наливали спиртное и выпроваживали из избы.
И в каком состоянии будет батюшка, который обошёл таким образом дворов 10, с надеждой, что ему хоть что-то дадут деньгами или едой, а везде ему просто наливали самогону...
А вот, совсем не по-Шмелевски:
В «Записках сельского священника» 1880-х годов Саратовской губернии находим красочное описание этого процесса непосредственно от его участника:
«В селах на св. Пасху служат молебны во всех домах прихожан; при этом носятся несколько икон, большей частью пять; мужики, носящие иконы, называются богоносцами. При крепостном праве иконы крестьяне носили «по обещанию», — чтоб Господь избавил, или за то, что избавил от какого-нибудь несчастия и болезни; а теперь, — когда стало возможно брать невест, где угодно, — иконы носят, преимущественно, холостые парни, и высматривают невест.
Я знал и прежде, что при пасхальном хождении, кроме поющих, за иконами ходит много и припевающих... В первый же дом мы явились: поп, дьякон, дьячок, пономарь, пятеро богоносцев, церковный сторож, дьяконица, дьячиха, пономарица, просвирня, четыре юнца — детей дьякона и дьячка и шесть старух-богомолок, итого 25 человек, а сзади целый обоз телег.
Крестьяне встречают священника с хлебом-солью, у ворот; хлеб этот во время молебна лежит на столе, потом он отдаётся причту. Для этого и идёт телега; на неё же кладутся и яйца, с которыми христосуются члены семейств с причтом. А так как собирают и хлебом и яйцами и бабьё, — дьяконица, дьячиха и пр., то и они тащат одну, или две телеги. Таким образом на каждый дом крестьянина делается целое нашествие.
В первый ещё дом все явились уже навеселе и чувствовалась только суетня и теснота; но дворов через 15–20, перепились все и далее ходить не было уже никакой возможности. Богоносцы шли впереди меня и, по очереди, успевали выпить до меня; а хвост мой, на просторе, имел возможность пить, сколько угодно, таким образом скоро перепились все до единого, кроме ребятишек и старух.
Войдя в дом я начинал петь, за мной вваливала вся толпа, но вваливала не затем, чтобы молиться, а всякий, наперерыв один перед другим, старался поскорее с хозяином и хозяйкой похристосоваться, схватить яйцо, грош и маленький, нарочито для этого случая испечённый, хлебец. Ввалит толпа, — и пойдёт шум, гам, возня, ссора!... Беда, если кто схватит что-нибудь не по чину, — пономарица, прежде дьяконицы, просвирня, прежде пономарицы, дьячков мальчишка, прежде дьяконова! Всякий старался только о том, чтобы поскорее схватить что-нибудь и не остаться без подачки, и больше не думал ни о чём; о благоговейном же служении тут не могло быть и речи, даже между членами причта, а хвост, — так, просто, потеха! Выносит, например, хозяйка хлебец, нужно бы, по чину, взять дьяконице, а дьячиха, откуда ни возьмись, да и схватит, — ну, и пошло писать! Тут помянутся все прародители, да и с детками!...

Онтология Пятницы

Христос воскресе! С Первым водосвятием Литургического года!

​Епископу Амфилохию
На смерть мамы.

Уходят люди, вещи остаются,
Храня тепло на многие года.
Вот мамин плед, две просфоры на блюдце,
В стакане недопитая вода.

Уже  сироты в опустевшем мире
Ушло их время, суть обнулена:
Родные вещи, в собственной квартире,
И не нарушит их покой рука.

Свернулась память в черно-белых фотопленках,
А нынче в дисках, картах, облаках -
Не даст забыть, как первые пелёнки
Стирала мама в речке,  на руках.

Лежат на подоконнике серёжки,
Слеза размоет скорби черноту.
Её цветы и старенькая кошка,
И крашенки - Воскресшему Христу.

Но нет! Душа с душой неразделимы!
Не в силах смерть любовь преодолеть,
Пусть пишет боль контрастами картины,
Чтоб миг в скрижали сердца впечатлеть.


Владыке с любовью и соболезнованием:

А.С. 7.V.21

Антипасха, Фома и Победа. Любви над смертью.

​Прошел День Победы, пришла ассоциация.

После Дня Победы.

Я часто думал о войне, 
Крича "Ура" ночным салютам. 
Взрослея, в майской тишине, 
Боев я представлял минуты. 

Я с поколением играл
В войнушки, с жёлтым "акээмом". 
И "крепости" в осаду брал, 
Героев, вдохновлясь, примером. 

Один мой дед - прошёл войну , 
Порой, гуляя по Полтаве. 
Он  слушал парков тишину, 
Сняв с пиджака свои медали.

Другой, Иван, лежит в земле 
Могиле братской, иль забвенной. 
Где лёг в последнем сентябре, 
В семи ночах до Кенигсберга... 

10. V. 2021