Знаешь, Витусь..? Пройдёт дождь из слез…
И солнце улыбок засияет над нами.
Когда-нибудь пролетая над приютом
ты рукой помахаешь, хотя и так знаем что ты рядом.
Без тебя нам идти дальше. Без тебя отмечать 20 лет ПИФу… Без тебя рассказать о приюте всему миру. Я знаю что ты всегда будешь с нами.

Я всегда ругалась, если ты говорила «Если со мной что-то случится, то ты…». А теперь твой наказ, мама, я буду выполнять.
Прости за наши слабости сейчас. Нам плохо без тебя, но мы придем в себя и соберемся.
Мы не подведем.

Мы с Дариной рядом. Мы поддерживаем друг друга и обнимаемся. Мы сможем научиться жить дальше, обещаю. Мы научились быть сильными, ты научила.

Спасибо тебе за все, что ты сделала.
Ты невероятная. Ты лучшая. Ты навсегда солнце.

От приюта, которому Вита посвятила жизнь, до Мушкетовского кладбища, где она нашла упокоение – всего пара километров по прямой, десяток минут в объезд промзоны.

На старейшем кладбище Донецка Виктория теперь будет рядом со своим любимым дедушкой, про которого она рассказывала.

На отпевании в кладбищенском храме было ощущение, что на устах у Виты появилась легкая улыбка, и голова, немного склонившаяся в дороге, добавляла ощущения ангельского сна…

Прощались на аллее долго, очень долго, словно не желая ее отпускать. Кто то срывался на рыдания, кто-то выходил из толпы к гробу вновь и не было решимости, чтобы закрыть покрывало. Это далось с очевидным трудом.

Черная толпа с цветами тянулась между старыми пиками оград, букеты и венки заняли три соседних участка.

Земля билась о крышку глухо, как дальний грохот пушечной канонады, которой провожали любимицу военного города.
Несколько человек, в том числе, и я, остались до самого конца.

Копачей очевидно повергло в некоторую растерянность такое количество цветов, которые нужно было уместить на одной могиле. Венки и корзины мы начали передавать к могиле по эстафете из рук в руки, потом в ограду зашла я – и начала выкладывать цветы. Тысячи роз и гвоздик. Я поднимала руки, чтобы взять охапки букетов с той стороны, а они все не заканчивались и не заканчивались, и ныла спина, но хотелось, чтобы вся эта благодарность, выраженная в цветах, была видна. Даже при плотной выкладке букеты частично заняли пространство и дедушкиной могилы. Никогда, никогда я не видела, чтобы мирному человеку в Донецке в наше время принесли столько цветов, как Виктории.

Мы с Аней говорили о том, что жизнь несправедлива, и такие смерти подрывают базовую веру в законы бытия. И как теперь?.. «Ангел вернулся на небо». Вспомнилось.

- Наверное, у них там тоже дефицит кадров, - констатировала я.

С портрета улыбалась Вита, погибшая через две недели после своего земного дня рождения. Над головой бегали белки, далеко работали орудия.

«Царствие небесное Виточке! Даже собаки плачут! До свидания» - сказал копач.

На выходе с кладбища участница процессии щедро рассыпала корм перед будками местных дворняг, и, наверное, это лучший поминальный обед, который мог бы быть.

Я села в машину, повернула ключ. Отблеск фар лег на бетонный забор, зашумела печка, динамик выдал Кая Метова, и на секунду мне вновь показалось, что я вернулась в привычный мир без этой трагедии. В кармане что-то давило, и, запустив туда руку, я извлекла большую шоколадную конфету, которую мне дали девочки на выходе из приюта. Это было кстати, потому что с утра я не ела ничего.

«Джек», - прочитала я на кусочке обертки. Самое распространенное собачье имя. Улыбнулась.

Встретимся уже за Радугой, Вита.