Новости из Заокеании
В США будет опробован новый способ казни - азотная гипоксия. Такой способ разрешен в Алабаме, Оклахоме и Миссисипи, но на практике еще никогда не применялся.
Смысл его состоит в том, что азот (которого во вдыхаемом нами воздухе содержится аж 78%) полностью заменяет собой все остальные газы в воздушной смеси. Вдыхание чистого азота приводит к потере сознания и удушению. Может, вы помните, но об этом принципе мы писали, когда говорили о Sarco - изобретении Филипа Ничке, который устроил свой аппарат для эвтаназии с таким же принципом устройства.
Хотя, конечно, я думаю, многие вспомнят другой - самый красноречивый пример - газовые камеры нацистской программы Т4, применяемые для умерщвления огромного количества людей, не угодных по различным основаниям.
Причин такого решения (об использовании азота) две:
1) предполагается, что такой способ наименее болезненный, а потому соответствует представлениям о «гуманной» казни (сейчас мы не поднимаем этические вопросы смертной казни).
2) фармкомпании зачастую отказывают государству в поставке своих препаратов для проведения смертельных инъекций. Связано это прежде всего с репутационными рисками: в эру zero waste, зеленой идеологии и этичного бизнеса быть вовлеченным в процесс казни значит подписать самим себе смертный приговор.
В США будет опробован новый способ казни - азотная гипоксия. Такой способ разрешен в Алабаме, Оклахоме и Миссисипи, но на практике еще никогда не применялся.
Смысл его состоит в том, что азот (которого во вдыхаемом нами воздухе содержится аж 78%) полностью заменяет собой все остальные газы в воздушной смеси. Вдыхание чистого азота приводит к потере сознания и удушению. Может, вы помните, но об этом принципе мы писали, когда говорили о Sarco - изобретении Филипа Ничке, который устроил свой аппарат для эвтаназии с таким же принципом устройства.
Хотя, конечно, я думаю, многие вспомнят другой - самый красноречивый пример - газовые камеры нацистской программы Т4, применяемые для умерщвления огромного количества людей, не угодных по различным основаниям.
Причин такого решения (об использовании азота) две:
1) предполагается, что такой способ наименее болезненный, а потому соответствует представлениям о «гуманной» казни (сейчас мы не поднимаем этические вопросы смертной казни).
2) фармкомпании зачастую отказывают государству в поставке своих препаратов для проведения смертельных инъекций. Связано это прежде всего с репутационными рисками: в эру zero waste, зеленой идеологии и этичного бизнеса быть вовлеченным в процесс казни значит подписать самим себе смертный приговор.
Канадский повар
Кеннет Лоу стал известен благодаря своей помощи в осуществлении самоубийств по всему миру. Его обвиняют в том, что он продал более 1200 смертельных наборов для жителей 40 стран.
Who is Mr. Law?
Мистеру Лоу 57 лет, он бывший аэрокосмический инженер, а в данный момент шеф-повар высокой кухни в отеле. Точнее, в данный момент он обвиняемый по делу в содействии суициду.
Британское национальное агентство по борьбе с преступностью (NCA) получила из Интерпола информацию о как минимум 232 клиентах Лоу в Великобритании, 88 из которых были найдены мертвыми. Однако пока что связь между Лоу и смертями не доказана, а только предполагается.
Как он осуществлял свой бизнес?
Все просто. Лоу владел несколькими сайтами в Канаде, через которые и продавал suicidal kit.
В данный момент расследование проводится в Канаде, власти которой сообщили, что никакие деяния за пределами их юрисдикции (читайте - за пределами Канады) не будут включены в обвинительный акт. Как сообщает The Guardian, если бы Лоу экстрадировали в Великобританию, его могло бы ожидать наказание до 14 лет лишения свободы. Несмотря на ненаказуемость самого суицида, помощь в его осуществлении сурово карается.
Кеннет Лоу стал известен благодаря своей помощи в осуществлении самоубийств по всему миру. Его обвиняют в том, что он продал более 1200 смертельных наборов для жителей 40 стран.
Who is Mr. Law?
Мистеру Лоу 57 лет, он бывший аэрокосмический инженер, а в данный момент шеф-повар высокой кухни в отеле. Точнее, в данный момент он обвиняемый по делу в содействии суициду.
Британское национальное агентство по борьбе с преступностью (NCA) получила из Интерпола информацию о как минимум 232 клиентах Лоу в Великобритании, 88 из которых были найдены мертвыми. Однако пока что связь между Лоу и смертями не доказана, а только предполагается.
Как он осуществлял свой бизнес?
Все просто. Лоу владел несколькими сайтами в Канаде, через которые и продавал suicidal kit.
В данный момент расследование проводится в Канаде, власти которой сообщили, что никакие деяния за пределами их юрисдикции (читайте - за пределами Канады) не будут включены в обвинительный акт. Как сообщает The Guardian, если бы Лоу экстрадировали в Великобританию, его могло бы ожидать наказание до 14 лет лишения свободы. Несмотря на ненаказуемость самого суицида, помощь в его осуществлении сурово карается.
Всемирный день предотвращения самоубийств
Сегодня, 10 сентября, является Днем предотвращения самоубийств. Это не праздник, и шары в небо запускать не стоит, но возможно кому-то из вас или ваших близких нужна помощь. Обратите свое внимание и не оставляйте в беспомощном состоянии тех, для кого вы являетесь опорой и поддержкой.
Помните, что предотвращение суицида - это не только проблема всемирного здравоохранения, специализированных служб и медиков, но и глубокая личная озабоченность каждого из нас теми, кого мы считаем своими близкими.
Сегодня, 10 сентября, является Днем предотвращения самоубийств. Это не праздник, и шары в небо запускать не стоит, но возможно кому-то из вас или ваших близких нужна помощь. Обратите свое внимание и не оставляйте в беспомощном состоянии тех, для кого вы являетесь опорой и поддержкой.
Помните, что предотвращение суицида - это не только проблема всемирного здравоохранения, специализированных служб и медиков, но и глубокая личная озабоченность каждого из нас теми, кого мы считаем своими близкими.
Программа Т4
Вернемся немного в историю. Многие знают о преступлениях нацистских врачей. Одним из таких глобальных преступлений была так называемая Программа (или Операция) Т4. Как указывает музей холокоста: «Целью нацистской программы эвтаназии было уничтожение людей с психическими и физическими расстройствами. В представлении нацистов это должно было способствовать очищению «арийской» расы от «генетически неполноценных» людей, содержание которых считалось бременем для общества».
История этой программы начинается значительно раньше, чем происходят события в лагерях смерти. И связана она с евгеникой, то есть представлением о том, что человека возможно улучшить через изменение его генетической природы. Евгенические законы в начале XX века были приняты во многих странах Европы и Америки.
Принудительное эвтаназирование производилось по отношению к тем, кто считался неполноценным. Под это определение подходили нетрудоспособные вследствие инвалидности, умственной неполноценности и др. Согласно представлениям, такие люди (обладающие психическими, неврологическими и физическими расстройствами) были, с одной стороны, экономическим обременением, а с другой стороны, были теми, кто не достоин жизни. Логика расовых и евгенических законов предполагала, что такие категории людей только «загрязняют» генотип и распространяют свои поломанные гены среди популяции. Сначала меры против них ограничивались стерилизацией, а закончились массовым уничтожением, в том числе и программой эвтаназии детей.
Вернемся немного в историю. Многие знают о преступлениях нацистских врачей. Одним из таких глобальных преступлений была так называемая Программа (или Операция) Т4. Как указывает музей холокоста: «Целью нацистской программы эвтаназии было уничтожение людей с психическими и физическими расстройствами. В представлении нацистов это должно было способствовать очищению «арийской» расы от «генетически неполноценных» людей, содержание которых считалось бременем для общества».
История этой программы начинается значительно раньше, чем происходят события в лагерях смерти. И связана она с евгеникой, то есть представлением о том, что человека возможно улучшить через изменение его генетической природы. Евгенические законы в начале XX века были приняты во многих странах Европы и Америки.
Принудительное эвтаназирование производилось по отношению к тем, кто считался неполноценным. Под это определение подходили нетрудоспособные вследствие инвалидности, умственной неполноценности и др. Согласно представлениям, такие люди (обладающие психическими, неврологическими и физическими расстройствами) были, с одной стороны, экономическим обременением, а с другой стороны, были теми, кто не достоин жизни. Логика расовых и евгенических законов предполагала, что такие категории людей только «загрязняют» генотип и распространяют свои поломанные гены среди популяции. Сначала меры против них ограничивались стерилизацией, а закончились массовым уничтожением, в том числе и программой эвтаназии детей.
Всем привет!
Вас уже много, значит, настало время конкурса! А призом будет репродукция картины («Смерть Марата», Давид, 1793) на холсте!
О ней мы уже писали. Более того, именно она стоит на иконке канала. Условия конкурса очень простые: нужно подписаться на канал (если еще нет) и нажать участвую, а через неделю победитель будет определен через рандомайзер.
Всем удачи! Начнем!
Вас уже много, значит, настало время конкурса! А призом будет репродукция картины («Смерть Марата», Давид, 1793) на холсте!
О ней мы уже писали. Более того, именно она стоит на иконке канала. Условия конкурса очень простые: нужно подписаться на канал (если еще нет) и нажать участвую, а через неделю победитель будет определен через рандомайзер.
Всем удачи! Начнем!
Итак, итоги конкурса подведены,
Всем спасибо за участие!
В следующий раз тоже разыграем что-нибудь интересное!
Всем спасибо за участие!
В следующий раз тоже разыграем что-нибудь интересное!
Гендерный парадокс суицида
Недавно Росстат выложил данные по уровню самоубийств в России. Во-первых, в приложенных материалах вы можете увидеть зависимость от возраста. Во-вторых, обозначается существенный разрыв между мужчинами и женщинами. Итак, тут мы сталкиваемся с тем, что в суицидологии и социальной теории называется гендерным парадоксом суицида: суицидальных попыток больше у женщин, но законченных суицидов больше у мужчин.
Почему так?
Существует несколько ответов.
1. Традиционные гендерные роли. В рамках традиционалистских представлений, мужчинам приписывается более высокий уровень индивидуализма, экономической самостоятельности, рискованного поведения. Эти параметры не позволяют мужчинам обращаться за помощью в случае суицидальных идеаций и депрессии.
2. Социальные связи. Высокий уровень индивидуализма усиливает то, что является другими суицидогенными факторами: например, развод, смерть супруга и др.
3. Экономические параметры и ожидания. На мужчин накладывается бОльшая ответственность по содержанию своих близких, что особенно сказывается в условиях экономической нестабильности.
В среднем в мире уровень самоубийств среди мужчин в 1.7-1.8 раза выше, чем самоубийств среди женщин. Все объяснения, которые указываются для объяснения, сосредоточены вокруг индивидуализации, а потому может быть списано в концептуальную рамку, описанную еще Э. Дюркгеймом. Напомним, что Дюркгейм, о котором еще необходимо будет сказать отдельно, выделяет несколько типов самоубийств: эгоистическое, альтруистическое, аномическое и фаталистическое.
Обозначенный гендерный парадокс находит свое объяснение в аномическом самоубийстве. Правда в данном случае концептуальную рамку необходимо немного модифицировать, чтобы она подходила для объяснения гендерного различия. Аномия как распад общества может характеризоваться ростом индвидуализма, что приводит к разрыву как социальных связей, которые сами по себе способны благоприятно воздействовать на снижение числа суицидов, так и усилению депрессивных настроений, что, вместе с вменением традиционных гендерных ролей, не позволяет обращаться за необходимой психологической помощью.
В целом, постдюркгеймианская традиция в социологическом анализе суицида предлагает рассматривать суицид всегда в его контексте. Что созвучно также и критической суицидологии, которая использует аппарат критической теории для качественных исследований суицидального поведения.
Недавно Росстат выложил данные по уровню самоубийств в России. Во-первых, в приложенных материалах вы можете увидеть зависимость от возраста. Во-вторых, обозначается существенный разрыв между мужчинами и женщинами. Итак, тут мы сталкиваемся с тем, что в суицидологии и социальной теории называется гендерным парадоксом суицида: суицидальных попыток больше у женщин, но законченных суицидов больше у мужчин.
Почему так?
Существует несколько ответов.
1. Традиционные гендерные роли. В рамках традиционалистских представлений, мужчинам приписывается более высокий уровень индивидуализма, экономической самостоятельности, рискованного поведения. Эти параметры не позволяют мужчинам обращаться за помощью в случае суицидальных идеаций и депрессии.
2. Социальные связи. Высокий уровень индивидуализма усиливает то, что является другими суицидогенными факторами: например, развод, смерть супруга и др.
3. Экономические параметры и ожидания. На мужчин накладывается бОльшая ответственность по содержанию своих близких, что особенно сказывается в условиях экономической нестабильности.
В среднем в мире уровень самоубийств среди мужчин в 1.7-1.8 раза выше, чем самоубийств среди женщин. Все объяснения, которые указываются для объяснения, сосредоточены вокруг индивидуализации, а потому может быть списано в концептуальную рамку, описанную еще Э. Дюркгеймом. Напомним, что Дюркгейм, о котором еще необходимо будет сказать отдельно, выделяет несколько типов самоубийств: эгоистическое, альтруистическое, аномическое и фаталистическое.
Обозначенный гендерный парадокс находит свое объяснение в аномическом самоубийстве. Правда в данном случае концептуальную рамку необходимо немного модифицировать, чтобы она подходила для объяснения гендерного различия. Аномия как распад общества может характеризоваться ростом индвидуализма, что приводит к разрыву как социальных связей, которые сами по себе способны благоприятно воздействовать на снижение числа суицидов, так и усилению депрессивных настроений, что, вместе с вменением традиционных гендерных ролей, не позволяет обращаться за необходимой психологической помощью.
В целом, постдюркгеймианская традиция в социологическом анализе суицида предлагает рассматривать суицид всегда в его контексте. Что созвучно также и критической суицидологии, которая использует аппарат критической теории для качественных исследований суицидального поведения.
Антинатализм: «Шоу может быть и не настолько плохим, чтобы уйти; но если бы вы заранее знали, насколько оно плохо, вы бы все равно пришли на него?»
Дэвид Бенатар - философ и биоэтик из Южной Африки - известен прежде всего своей книгой «Лучше бы никогда не быть» (Better Never to Have Been), в которой он утверждает и старается доказать, что приход в мир всегда связан с большим ущербом, и что несуществование предпочтительнее существования. Он также утверждает, что прокреация как таковая ничем хорошим ни для нас, ни для мира в целом не является, а потому стоит от нее отказаться. Эта позиция и получила название антинатализма.
Так почему же профессор Бенатар говорит о том, что не стоит иметь детей? (Кстати, в интервью BBC на вопрос о том, есть ли у него дети — он отвечать отказался). Ниже мы приведем некоторые из аргументов Бенатара, а в следующий раз критически их разберем.
Во-первых, Бенатар предполагает, что жизнь людей хуже, чем они думают. Ошибка слишком высокой оценки жизни распространена более, чем ее недооценка. Люди находятся в так называемой склонности к оптимизму, который позволяет им трактовать события жизни в положительном ключе. Как это происходит? Качество жизни зачастую связывается с удовлетворенностью от нее: иными словами, представление о качестве вашей жизни связано с представлением о ней. Но это правило не работает, когда мы говорим о депрессии и суициде: поскольку в этих случаях мы говорим, что такие люди просто недооценивают свою жизнь. Раз возможна недооценка, то возможна и переоценка жизни (оценивание ее выше, чем она является на самом деле). А эмпирические данные, говорит Бенатар, свидетельствуют о том, что переоценка жизни более распространена, чем недооценка.
Во-вторых, жизнь - это череда бесконечных страданий, и в ней больше злого (того, что делает нас несчастными), чем хорошего (того, что приносит нам удовольствие). Другой важный момент — удовольствие и страдание не равны по своей сути. Такую асимметрию Бенатар иллюстрирует следующим образом: согласитесь ли вы на то, что бы получить минуту или две самого большого удовольствия в обмен на минуту самой сильной пытки? Бенатар сомневается в этом и говорит, что страдание (боль) длится дольше удовольствия (есть хроническая боль, а хронического удовольствия - нет).
В-третьих, наличное хуже идеального. Нас окружает несовершенный мир, а желаемое зачастую недостижимо. Оптимисты, как замечает Бенатар, скажут, что только посредством боли мы можем отличить удовольствие (без голода не было бы удовлетворения пищей). Справедливо. Но какое удовольствие мы обмениваем на рождение детей с пороками развития, на смерть в агонии и др.?
В-четвертых, утверждение, что лучше бы никогда не рождаться, не то же самое, что говорить о прекращении уже существующей жизни. Так Бенатар отвечает на аргумент, что антинатализм, на самом деле, является философией самоубийства. Нет, антинатализм говорит только о недопущении новых страданий посредством производства новых человеков, а не о смерти тех, кто уже существует. «Шоу может быть и не настолько плохим, чтобы уйти; но если бы вы заранее знали, насколько оно плохо, вы бы все равно пришли на него?»
В-пятых, появление на свет всегда хуже, чем несуществование. Если рассматривать смерть как величайший вред, то рождающийся человек обречен на него со 100 % вероятностью. Более того, в мире есть еще огромное количество страданий и несчастий, на которые обрекается новое существо в нем.
Вы можете обратиться к краткому эссе, в котором и указываются упоминаемые выше положения. А в скором времени мы приведем критику этих позиций.
Дэвид Бенатар - философ и биоэтик из Южной Африки - известен прежде всего своей книгой «Лучше бы никогда не быть» (Better Never to Have Been), в которой он утверждает и старается доказать, что приход в мир всегда связан с большим ущербом, и что несуществование предпочтительнее существования. Он также утверждает, что прокреация как таковая ничем хорошим ни для нас, ни для мира в целом не является, а потому стоит от нее отказаться. Эта позиция и получила название антинатализма.
Так почему же профессор Бенатар говорит о том, что не стоит иметь детей? (Кстати, в интервью BBC на вопрос о том, есть ли у него дети — он отвечать отказался). Ниже мы приведем некоторые из аргументов Бенатара, а в следующий раз критически их разберем.
Во-первых, Бенатар предполагает, что жизнь людей хуже, чем они думают. Ошибка слишком высокой оценки жизни распространена более, чем ее недооценка. Люди находятся в так называемой склонности к оптимизму, который позволяет им трактовать события жизни в положительном ключе. Как это происходит? Качество жизни зачастую связывается с удовлетворенностью от нее: иными словами, представление о качестве вашей жизни связано с представлением о ней. Но это правило не работает, когда мы говорим о депрессии и суициде: поскольку в этих случаях мы говорим, что такие люди просто недооценивают свою жизнь. Раз возможна недооценка, то возможна и переоценка жизни (оценивание ее выше, чем она является на самом деле). А эмпирические данные, говорит Бенатар, свидетельствуют о том, что переоценка жизни более распространена, чем недооценка.
Во-вторых, жизнь - это череда бесконечных страданий, и в ней больше злого (того, что делает нас несчастными), чем хорошего (того, что приносит нам удовольствие). Другой важный момент — удовольствие и страдание не равны по своей сути. Такую асимметрию Бенатар иллюстрирует следующим образом: согласитесь ли вы на то, что бы получить минуту или две самого большого удовольствия в обмен на минуту самой сильной пытки? Бенатар сомневается в этом и говорит, что страдание (боль) длится дольше удовольствия (есть хроническая боль, а хронического удовольствия - нет).
В-третьих, наличное хуже идеального. Нас окружает несовершенный мир, а желаемое зачастую недостижимо. Оптимисты, как замечает Бенатар, скажут, что только посредством боли мы можем отличить удовольствие (без голода не было бы удовлетворения пищей). Справедливо. Но какое удовольствие мы обмениваем на рождение детей с пороками развития, на смерть в агонии и др.?
В-четвертых, утверждение, что лучше бы никогда не рождаться, не то же самое, что говорить о прекращении уже существующей жизни. Так Бенатар отвечает на аргумент, что антинатализм, на самом деле, является философией самоубийства. Нет, антинатализм говорит только о недопущении новых страданий посредством производства новых человеков, а не о смерти тех, кто уже существует. «Шоу может быть и не настолько плохим, чтобы уйти; но если бы вы заранее знали, насколько оно плохо, вы бы все равно пришли на него?»
В-пятых, появление на свет всегда хуже, чем несуществование. Если рассматривать смерть как величайший вред, то рождающийся человек обречен на него со 100 % вероятностью. Более того, в мире есть еще огромное количество страданий и несчастий, на которые обрекается новое существо в нем.
Вы можете обратиться к краткому эссе, в котором и указываются упоминаемые выше положения. А в скором времени мы приведем критику этих позиций.
Aeon
Having children is not life-affirming: it’s immoral | Aeon Essays
You don’t have to dislike children to see the harms done by having them. There is a moral case against procreation
«Шоу может быть и не настолько плохим, чтобы уйти; но если бы вы заранее знали, насколько оно плохо, вы бы все равно пришли на него?» А если оно единственное из возможных?
Сформулируем несколько затруднений, с которыми сталкивается антинатализм (а в комментариях вы можете предложить свои точки зрения):
1) несоответствие языка описания: Антинатализм является по сути своей очень этическим (читайте - приземленным) течением, поскольку высказывает непосредственные предположения о том, как проживать (и стоит ли) эту жизнь, но говорит об этом метафизическим языком. Приземленность - не укор, а указание на обращенность к непосредственному опыту ежедневного проживания. Но когда мы говорим об опыте (а не о самой его возможности), метафизический язык подходит менее всего. Можно построить сколько угодно физических моделей вашего движения по квартире, но это не спасет вас от удара мизинцем о ножку дивана.
2) О чем невозможно говорить, о том следует молчать (Витгенштейн, ЛФТ): Рассуждения о вреде существования и предпочтении несуществования всегда упускают один важный момент: они изначально совершаются от лица уже-существующего, а потому не способного вполне обоснованно рассуждать о несуществовании. Вот такая вот свидетельская несправедливость. Говоря о несуществовании, тем более его предпочтении перед существованием, антинатализм выходит за границы того, что можно описать, а потом использует метафизический язык (см. пункт 1). Но стоит ли вообще это делать, если это превращается в чистую спекуляцию, которая, однако, претендует на указание способа проживания?
3) Эвдемонизм/деонтология/утилитаризм - одним словом, Этика, а точнее, ее разрушение: в случае антинатализма разрушение этики происходит по двум направлениям: во-первых, т.к. этика говорит о должном, то как такового должного (т.е. некоторого идеального состояния) не остается. Почему? Потому что в идеале не остается тех, между кем эти идеальные отношения должны складываться.
Во-вторых, в сферу этического вводятся новые акторы, размывающие сферу этического как исключительно человеческого. Проясним: Антинатализм основывает свои взгляды в том числе и на пункте о необходимости определенным образом относиться к другим - нечеловеческим - существам (в том числе неживым, но населенным живыми существами, таким, как, например, биомы) так же, как мы относимся к человеческим существам. Справедливости ради, это специфично не только для антинатализма, а для сторонников критики антропоцена в целом.
Наш мир, возможно, и не лучший из возможных, но пока что единственный. А мы уже являемся его частью.
Сформулируем несколько затруднений, с которыми сталкивается антинатализм (а в комментариях вы можете предложить свои точки зрения):
1) несоответствие языка описания: Антинатализм является по сути своей очень этическим (читайте - приземленным) течением, поскольку высказывает непосредственные предположения о том, как проживать (и стоит ли) эту жизнь, но говорит об этом метафизическим языком. Приземленность - не укор, а указание на обращенность к непосредственному опыту ежедневного проживания. Но когда мы говорим об опыте (а не о самой его возможности), метафизический язык подходит менее всего. Можно построить сколько угодно физических моделей вашего движения по квартире, но это не спасет вас от удара мизинцем о ножку дивана.
2) О чем невозможно говорить, о том следует молчать (Витгенштейн, ЛФТ): Рассуждения о вреде существования и предпочтении несуществования всегда упускают один важный момент: они изначально совершаются от лица уже-существующего, а потому не способного вполне обоснованно рассуждать о несуществовании. Вот такая вот свидетельская несправедливость. Говоря о несуществовании, тем более его предпочтении перед существованием, антинатализм выходит за границы того, что можно описать, а потом использует метафизический язык (см. пункт 1). Но стоит ли вообще это делать, если это превращается в чистую спекуляцию, которая, однако, претендует на указание способа проживания?
3) Эвдемонизм/деонтология/утилитаризм - одним словом, Этика, а точнее, ее разрушение: в случае антинатализма разрушение этики происходит по двум направлениям: во-первых, т.к. этика говорит о должном, то как такового должного (т.е. некоторого идеального состояния) не остается. Почему? Потому что в идеале не остается тех, между кем эти идеальные отношения должны складываться.
Во-вторых, в сферу этического вводятся новые акторы, размывающие сферу этического как исключительно человеческого. Проясним: Антинатализм основывает свои взгляды в том числе и на пункте о необходимости определенным образом относиться к другим - нечеловеческим - существам (в том числе неживым, но населенным живыми существами, таким, как, например, биомы) так же, как мы относимся к человеческим существам. Справедливости ради, это специфично не только для антинатализма, а для сторонников критики антропоцена в целом.
Наш мир, возможно, и не лучший из возможных, но пока что единственный. А мы уже являемся его частью.
Почему не рождаться - «хорошо»?
Продолжаем тему антинатализма. В данном случае имеет значение остановиться на способе аргументации Д. Бенатара, предлагающего рассмотреть удовольствие и страдание в качестве асимметричной оппозиции, которая может быть использована для разрешения этических и биоэтических дилемм. Асимметрия удовольствия и страдания заключается в том, что, в то время как их наличие может расцениваться как “хорошо” (удовольствие) и “плохо” (страдание) соответственно, но
отсутствие удовольствия и отсутствие страдания не может быть проинтерпретировано подобным образом. Бенатар утверждает, что отсутствие страдания выступает в качестве блага (“хорошо”) даже тогда, когда некому это почувствовать, но отсутствие удовольствия у нерожденного (несуществующего) человека – “не плохо”.
Пошаговая аргументация Бенатара:
1. Наличие боли - плохо
2. Наличие удовольствия - хорошо
Но:
3. Отсутствие боли хорошо, даже если никто этого не чувствует
4. Отсутствие удовольствия не плохо (не равно хорошо) до тех пор, пока нет кого-то, для кого отсутствие удовольствия будет означать страдание («лишение»)
Для иллюстрации указанного положения Д. Бенатар рассматривает несколько примеров асимметрии:
Асимметрия родительских обязанностей: у нас нет моральных обязательств на создание ни счастливых, ни несчастных существ. Почему? Потому что отсутствие боли «хорошо» (тем самым мы не создаем страдающих существ), а наличие страдания - «плохо». В противоположность создание счастливых существ будет «хорошо», но отсутствие удовольствия для них - «не плохо». Значит, отсутствие родительских моральных обязательств сильнее, чем их наличие.
Асимметрия будущего благосостояния: кажется странным, что мы указываем в качестве причины рождения детей их будущее счастье и благосостояние, в то время как возможные будущие несчастья могут быть обоснованной причиной того, что детей заводить не стоит.
Асимметрия отдаленного страдания и отсутствия счастливых людей: мы не чувствуем разочарования от того, что тех, кто не был рожден, нет среди счастливых людей. Однако мы сожалеем, если тот, кто был рожден - страдает.
Примените к этим асимметриям шаги, которые предлагает Бенатар, и поймете, что последние два положения (отсутствие страдания - благо, даже если никто его не испытывает, в то время как отсутствие удовольствия - не плохо, если нет того, кто испытывает удовольствие) делают вроде как симметричные категории асимметричными.
Продолжаем тему антинатализма. В данном случае имеет значение остановиться на способе аргументации Д. Бенатара, предлагающего рассмотреть удовольствие и страдание в качестве асимметричной оппозиции, которая может быть использована для разрешения этических и биоэтических дилемм. Асимметрия удовольствия и страдания заключается в том, что, в то время как их наличие может расцениваться как “хорошо” (удовольствие) и “плохо” (страдание) соответственно, но
отсутствие удовольствия и отсутствие страдания не может быть проинтерпретировано подобным образом. Бенатар утверждает, что отсутствие страдания выступает в качестве блага (“хорошо”) даже тогда, когда некому это почувствовать, но отсутствие удовольствия у нерожденного (несуществующего) человека – “не плохо”.
Пошаговая аргументация Бенатара:
1. Наличие боли - плохо
2. Наличие удовольствия - хорошо
Но:
3. Отсутствие боли хорошо, даже если никто этого не чувствует
4. Отсутствие удовольствия не плохо (не равно хорошо) до тех пор, пока нет кого-то, для кого отсутствие удовольствия будет означать страдание («лишение»)
Для иллюстрации указанного положения Д. Бенатар рассматривает несколько примеров асимметрии:
Асимметрия родительских обязанностей: у нас нет моральных обязательств на создание ни счастливых, ни несчастных существ. Почему? Потому что отсутствие боли «хорошо» (тем самым мы не создаем страдающих существ), а наличие страдания - «плохо». В противоположность создание счастливых существ будет «хорошо», но отсутствие удовольствия для них - «не плохо». Значит, отсутствие родительских моральных обязательств сильнее, чем их наличие.
Асимметрия будущего благосостояния: кажется странным, что мы указываем в качестве причины рождения детей их будущее счастье и благосостояние, в то время как возможные будущие несчастья могут быть обоснованной причиной того, что детей заводить не стоит.
Асимметрия отдаленного страдания и отсутствия счастливых людей: мы не чувствуем разочарования от того, что тех, кто не был рожден, нет среди счастливых людей. Однако мы сожалеем, если тот, кто был рожден - страдает.
Примените к этим асимметриям шаги, которые предлагает Бенатар, и поймете, что последние два положения (отсутствие страдания - благо, даже если никто его не испытывает, в то время как отсутствие удовольствия - не плохо, если нет того, кто испытывает удовольствие) делают вроде как симметричные категории асимметричными.
Почему антинатализм исключает самоубийство?
Как мы выяснили выше, антинатализм в своей сути довольно человеконенавистническая философия. В нем выделяется несколько аргументов, почему человечество должно перестать размножаться и поэтому со временем исчезнуть. Причем выделяется несколько сценариев гибели человечества: истребление (кем-то другим) и исчезновение (посредством отказа от репродукции). Но, к аргументам:
Мизантропический аргумент: люди настолько несовершенные существа, причиняющие боль друг другу и всему остальному миру, что лучше им (то есть нам) вообще не появляться в этом мире. У Шопенгауэра, которого во многом называют предтечей антинатализма, есть замечательная метафора, в которой он сравнивает людей с ехиднами холодной ночью: им холодно, они жмутся друг к другу, но их длинные иглы ранят другого, поэтому они вынуждены отстраняться друг от друга. Также и люди: сближаются, ранят друг друга и отползают обратно.
Филантропический аргумент: страдание, которое причиняется человеку посредством его появления на свет, настолько велико, что мы попросту обязаны не обрекать другого на такие муки. Отказываясь от прокреации, человек поступает так из человеколюбия, как считает антинаталист. Незачем обрекать другого на страдания посредством привода его в мир, и это способно вменяться в долг.
Эти аргументы, а также то, что было высказано по поводу антинатализма в предыдущих постах, заставляет задать закономерный вопрос: а почему бы не использовать самоубийство для решения всей этой проблемы со страданием, которое причиняется человеку миром и миром человеку?
Первый ответ в том, что самоубийство причиняет еще большее страданий, чем рождение и продолжение существования. Суицид приносит горе большому числу людей, связанных с самоубийцей. Такой ответ в утилитаристском духе (утилитаризм - течение в этике, которое предполагает выбор поступка исходя из наибольшего блага для максимального числа людей).
Второй ответ может заключаться в том, что насильственное уничтожение себя не может быть выходом из сложившейся ситуации. Человек должен нести ответственность, в том числе за непродолжение собственного рода. Так, оказавшись уже рожденным, убийство себя не принесет искомого результата, поскольку также может только уверить других в необходимости оставить потомство.
Так антинатализм, при всей своей неоднозначности, исключает самоубийство из парадигмы. И все-таки утверждает ценность жизни. По крайней мере той, которая уже начата.
На этом мы заканчиваем тему антинатализма. Если у вас есть предложения по поводу будущих тем, будем рады их увидеть в комментариях!
Как мы выяснили выше, антинатализм в своей сути довольно человеконенавистническая философия. В нем выделяется несколько аргументов, почему человечество должно перестать размножаться и поэтому со временем исчезнуть. Причем выделяется несколько сценариев гибели человечества: истребление (кем-то другим) и исчезновение (посредством отказа от репродукции). Но, к аргументам:
Мизантропический аргумент: люди настолько несовершенные существа, причиняющие боль друг другу и всему остальному миру, что лучше им (то есть нам) вообще не появляться в этом мире. У Шопенгауэра, которого во многом называют предтечей антинатализма, есть замечательная метафора, в которой он сравнивает людей с ехиднами холодной ночью: им холодно, они жмутся друг к другу, но их длинные иглы ранят другого, поэтому они вынуждены отстраняться друг от друга. Также и люди: сближаются, ранят друг друга и отползают обратно.
Филантропический аргумент: страдание, которое причиняется человеку посредством его появления на свет, настолько велико, что мы попросту обязаны не обрекать другого на такие муки. Отказываясь от прокреации, человек поступает так из человеколюбия, как считает антинаталист. Незачем обрекать другого на страдания посредством привода его в мир, и это способно вменяться в долг.
Эти аргументы, а также то, что было высказано по поводу антинатализма в предыдущих постах, заставляет задать закономерный вопрос: а почему бы не использовать самоубийство для решения всей этой проблемы со страданием, которое причиняется человеку миром и миром человеку?
Первый ответ в том, что самоубийство причиняет еще большее страданий, чем рождение и продолжение существования. Суицид приносит горе большому числу людей, связанных с самоубийцей. Такой ответ в утилитаристском духе (утилитаризм - течение в этике, которое предполагает выбор поступка исходя из наибольшего блага для максимального числа людей).
Второй ответ может заключаться в том, что насильственное уничтожение себя не может быть выходом из сложившейся ситуации. Человек должен нести ответственность, в том числе за непродолжение собственного рода. Так, оказавшись уже рожденным, убийство себя не принесет искомого результата, поскольку также может только уверить других в необходимости оставить потомство.
Так антинатализм, при всей своей неоднозначности, исключает самоубийство из парадигмы. И все-таки утверждает ценность жизни. По крайней мере той, которая уже начата.
На этом мы заканчиваем тему антинатализма. Если у вас есть предложения по поводу будущих тем, будем рады их увидеть в комментариях!
Forwarded from История и культура | History&Culture (Юрий Трусов)
Съешь меня, если сможешь
Христианского святого II века возмущала философия стоиков, допускающая, что мудрец при определенных обстоятельствах может даже вкушать человеческое мясо: «А как тебе показались мнения Зенона или Диогена и Клеанфа, которыми наполнены их книги и которые учат людоедству, – чтобы отцов варили и съедали их собственные дети, и, если кто-нибудь не захочет и пренебрежет хотя бы частицей этой нечистой пищи, чтобы съедали его самого?» (Феофил Антиохийский. К Автолику).
Мы однозначно осуждаем за каннибализм Ганнибала Лектера, немного осуждаем, но готовы понять людей в экстренных ситуациях, как при крушении самолета посреди заснеженных вершин Анд, но как быть, когда человек предлагает съесть его тело после смерти?
Молодой философ из Калифорнии Даниэль Стори считает, что в современном мире телевидение, тиктоки, медицинские процедуры затуманивают разум, чтобы мы не думали о смерти. Он предлагает разработать новые культовые практики, поэтому хочет, чтобы после смерти его съели близкие люди: собрались, и смеясь, под вино пробовали на вкус разные части тела.
Принято говорить, что умерший продолжает жить в сердцах скорбящих. Почему бы не дать возможность своим внутренним органам в буквальном смысле преобразовать смерть близкого в жизнь? Удивительно, но, по словам Дэниэля, многие его друзья «за», а знакомый философ даже застолбил себе хрустящее жаренное ухо. Но не все восприняли это с энтузиазмом. Семья жены назвала его эксцентричным и отказалась есть.
Что именно смущает людей? Животные едят своих собратьев, люди рассеивают прах, из которого потом вырастает дерево, а в католической церкви проводят обряд Евхаристии, который позволяет верующим приобщиться к Телу и Крови Иисуса Христа (именно этот обряд и вдохновил Даниэля на свой эксперимент).
Хотя философ и загорелся сумасшедшей идеей, но, как сказал его адвокат, вряд ли идея выгорит, слишком много препятствий. Пока Даниэль надеется, что после его смерти друзья смогут отрезать себе хотя бы пару кусочков ноги и ухо.
⏳@history_and_culture
Христианского святого II века возмущала философия стоиков, допускающая, что мудрец при определенных обстоятельствах может даже вкушать человеческое мясо: «А как тебе показались мнения Зенона или Диогена и Клеанфа, которыми наполнены их книги и которые учат людоедству, – чтобы отцов варили и съедали их собственные дети, и, если кто-нибудь не захочет и пренебрежет хотя бы частицей этой нечистой пищи, чтобы съедали его самого?» (Феофил Антиохийский. К Автолику).
Мы однозначно осуждаем за каннибализм Ганнибала Лектера, немного осуждаем, но готовы понять людей в экстренных ситуациях, как при крушении самолета посреди заснеженных вершин Анд, но как быть, когда человек предлагает съесть его тело после смерти?
Молодой философ из Калифорнии Даниэль Стори считает, что в современном мире телевидение, тиктоки, медицинские процедуры затуманивают разум, чтобы мы не думали о смерти. Он предлагает разработать новые культовые практики, поэтому хочет, чтобы после смерти его съели близкие люди: собрались, и смеясь, под вино пробовали на вкус разные части тела.
Принято говорить, что умерший продолжает жить в сердцах скорбящих. Почему бы не дать возможность своим внутренним органам в буквальном смысле преобразовать смерть близкого в жизнь? Удивительно, но, по словам Дэниэля, многие его друзья «за», а знакомый философ даже застолбил себе хрустящее жаренное ухо. Но не все восприняли это с энтузиазмом. Семья жены назвала его эксцентричным и отказалась есть.
Что именно смущает людей? Животные едят своих собратьев, люди рассеивают прах, из которого потом вырастает дерево, а в католической церкви проводят обряд Евхаристии, который позволяет верующим приобщиться к Телу и Крови Иисуса Христа (именно этот обряд и вдохновил Даниэля на свой эксперимент).
Хотя философ и загорелся сумасшедшей идеей, но, как сказал его адвокат, вряд ли идея выгорит, слишком много препятствий. Пока Даниэль надеется, что после его смерти друзья смогут отрезать себе хотя бы пару кусочков ноги и ухо.
⏳@history_and_culture
А теперь ответ одного из преданных фанатов (или только апологетов?) антинатализма - @zxy_beats
Хотелось бы ответить на претензии к антинатализму:
1. Не до конца понял суть претензии, но если не ошиблась то она заключается в том, что антинатализм не позволяет описать непосредственны ежедневный опыт проживания жизни и дать конкретные предписания действий в ней. Грубо говоря, он описан слишком теоретически со слабой связью для практического применения в жизни.
Однако АН как нормативная этическая система должен разрабатывать общие положения моральных норм, а их внедрением в нашу ежедневную рутину должна заниматься практическая этика в каждом отдельном случае.
К тому же тот факт, что антинатализм является этической позицией призывающей к прекращению воспроизведения (поскольку рождение и появление на свет оценивается более негативно, чем не появление), не означает что из него, а точнее из его предпосылок и аргументов, нельзя вывести другие предписания к действиям. Например, он призывает также уменьшению возможных страданий в уже существующей жизни как человека, так и животных (помощь бездомным людям и животным как вариант или веганство). Однако это не 100% обязательные предписания, как отказ от размножения, но соблюдение некоторых вторичных норм сделает вас более последовательным.
2. Стоит понимать, что небытие (как несуществование человека/жизни человека) действительно непознаваемо напрямую, но его можно рассмотреть как отсутствие всего, что связано с жизнью. В том числе отсутствие как страданий, так и удовольствий. И тогда имеет смысл рассматривать ту же асимметрию Бенатара не как сравнение бытия с небытием, а как сравнение наличия с отсутствием и соответственно выводим, что лучше отсутствие (и страданий и удовольствий), которое обеспечивается именно изначальным не рождением.
И хотелось бы ещё дополнительно заранее сказать, что не стоит совершать частую ошибку, при которой кажется, что антинатализм якобы рассматривает и обсуждает существование несуществующего субъекта.
Может показаться на 1 взгляд, что мы смотрим с позиции никогда не жившего человека, которому отсутствие страданий не представляется ни плохим ни хорошим, тогда как следует смотреть с точки зрения извне, т. е. с позиции живого человека, которому отсутствие страданий как раз видится благом.
Ибо этические суждения (на
которых основывается АН) не могут разделяться и мыслиться не существующими людьми.
Суть концепции как раз в том, чтобы выяснить стоит ли продолжать воспроизводиться живому человеку, а не несуществующему.
3. Здесь то, что должное состояние и идеальные отношения перестают существовать из-за того, что перестают существовать сами субъекты отношений — вовсе не самоподрыв. Как говорится: "это не баг, а фича". Поскольку при отсутствии субъектов перестаёт нарушаться любое долженствование (и нет риска потерять пользу и благо, если вы негативный утилитарист) и в принципе любая проблема связанная с субъектами исчезает. По сути именно подобный мир следует рассматривать как идеальное состояние, где отсутствуют все возможные негативные состояния, отношения и нарушения.
По поводу того, что этика — это что-то сугубо человеческое, я могу сказать, что это лишь одна из точек зрения, потому что моральные факты могут быть абсолютными для всех и всегда. Но это уже вопрос метаэтики, а антинатализм относится к категории нормативной этики, поэтому метаэтические претензии должны рассматриваться сугубо в рамках метаэтики и только потом определившись с этой областью начать рассматривать нормативные варианты.
Хотелось бы ответить на претензии к антинатализму:
1. Не до конца понял суть претензии, но если не ошиблась то она заключается в том, что антинатализм не позволяет описать непосредственны ежедневный опыт проживания жизни и дать конкретные предписания действий в ней. Грубо говоря, он описан слишком теоретически со слабой связью для практического применения в жизни.
Однако АН как нормативная этическая система должен разрабатывать общие положения моральных норм, а их внедрением в нашу ежедневную рутину должна заниматься практическая этика в каждом отдельном случае.
К тому же тот факт, что антинатализм является этической позицией призывающей к прекращению воспроизведения (поскольку рождение и появление на свет оценивается более негативно, чем не появление), не означает что из него, а точнее из его предпосылок и аргументов, нельзя вывести другие предписания к действиям. Например, он призывает также уменьшению возможных страданий в уже существующей жизни как человека, так и животных (помощь бездомным людям и животным как вариант или веганство). Однако это не 100% обязательные предписания, как отказ от размножения, но соблюдение некоторых вторичных норм сделает вас более последовательным.
2. Стоит понимать, что небытие (как несуществование человека/жизни человека) действительно непознаваемо напрямую, но его можно рассмотреть как отсутствие всего, что связано с жизнью. В том числе отсутствие как страданий, так и удовольствий. И тогда имеет смысл рассматривать ту же асимметрию Бенатара не как сравнение бытия с небытием, а как сравнение наличия с отсутствием и соответственно выводим, что лучше отсутствие (и страданий и удовольствий), которое обеспечивается именно изначальным не рождением.
И хотелось бы ещё дополнительно заранее сказать, что не стоит совершать частую ошибку, при которой кажется, что антинатализм якобы рассматривает и обсуждает существование несуществующего субъекта.
Может показаться на 1 взгляд, что мы смотрим с позиции никогда не жившего человека, которому отсутствие страданий не представляется ни плохим ни хорошим, тогда как следует смотреть с точки зрения извне, т. е. с позиции живого человека, которому отсутствие страданий как раз видится благом.
Ибо этические суждения (на
которых основывается АН) не могут разделяться и мыслиться не существующими людьми.
Суть концепции как раз в том, чтобы выяснить стоит ли продолжать воспроизводиться живому человеку, а не несуществующему.
3. Здесь то, что должное состояние и идеальные отношения перестают существовать из-за того, что перестают существовать сами субъекты отношений — вовсе не самоподрыв. Как говорится: "это не баг, а фича". Поскольку при отсутствии субъектов перестаёт нарушаться любое долженствование (и нет риска потерять пользу и благо, если вы негативный утилитарист) и в принципе любая проблема связанная с субъектами исчезает. По сути именно подобный мир следует рассматривать как идеальное состояние, где отсутствуют все возможные негативные состояния, отношения и нарушения.
По поводу того, что этика — это что-то сугубо человеческое, я могу сказать, что это лишь одна из точек зрения, потому что моральные факты могут быть абсолютными для всех и всегда. Но это уже вопрос метаэтики, а антинатализм относится к категории нормативной этики, поэтому метаэтические претензии должны рассматриваться сугубо в рамках метаэтики и только потом определившись с этой областью начать рассматривать нормативные варианты.
Forwarded from Психиатр Елисеенко
Антисуицидальная активность лития
Литий является наиболее хорошо изученным на сегодняшний день препаратом для профилактики суицидального поведения. Его эффективность в снижении риска самоубийств при аффективных расстройствах (в первую очередь, биполярном) была продемонстрирована в многочисленных клинических исследованиях.
Мета-анализы показывают, что регулярный прием лития примерно в 8 раз снижает риск завершенных суицидов у пациентов с биполярным расстройством. Эффект сохраняется в течение всего периода лечения, однако исчезает спустя некоторое время после его отмены. Предполагается, что антисуицидальное действие лития связано со стабилизацией настроения и уменьшением импульсивности и агрессивности, которые часто предшествуют попыткам самоубийства.
Кроме того, литий, по-видимому, оказывает нейропротективный эффект, что также может играть определенную роль. Однако точные механизмы, посредством которых литий предотвращает суицидальное поведение, до конца не ясны и требуют дальнейшего изучения.
Для достижения антисуицидального эффекта важно, чтобы лечение литием было регулярным и длительным. Кроме того, необходим тщательный контроль концентрации препарата в крови для поддержания ее в терапевтическом диапазоне.
Помимо биполярного расстройства, потенциальная эффективность лития в снижении риска самоубийств изучается при других психических заболеваниях, таких как депрессия, шизофрения, ПТСР, ПРЛ. Однако в этих случаях данные пока предварительные и не столь однозначные.
Литий является наиболее хорошо изученным на сегодняшний день препаратом для профилактики суицидального поведения. Его эффективность в снижении риска самоубийств при аффективных расстройствах (в первую очередь, биполярном) была продемонстрирована в многочисленных клинических исследованиях.
Мета-анализы показывают, что регулярный прием лития примерно в 8 раз снижает риск завершенных суицидов у пациентов с биполярным расстройством. Эффект сохраняется в течение всего периода лечения, однако исчезает спустя некоторое время после его отмены. Предполагается, что антисуицидальное действие лития связано со стабилизацией настроения и уменьшением импульсивности и агрессивности, которые часто предшествуют попыткам самоубийства.
Кроме того, литий, по-видимому, оказывает нейропротективный эффект, что также может играть определенную роль. Однако точные механизмы, посредством которых литий предотвращает суицидальное поведение, до конца не ясны и требуют дальнейшего изучения.
Для достижения антисуицидального эффекта важно, чтобы лечение литием было регулярным и длительным. Кроме того, необходим тщательный контроль концентрации препарата в крови для поддержания ее в терапевтическом диапазоне.
Помимо биполярного расстройства, потенциальная эффективность лития в снижении риска самоубийств изучается при других психических заболеваниях, таких как депрессия, шизофрения, ПТСР, ПРЛ. Однако в этих случаях данные пока предварительные и не столь однозначные.
Медикализация суицида
Существует представление о суициде и суицидальном поведении как о сугубо медицинской и, в более узком смысле, психиатрической проблеме. Обозначим эту концептуальную рамку.
Суицид в качестве патологии и психопатологии начинает рассматриваться по большей части в 19-м веке. Это связано со становлением психиатрии и конституировании суицида как объекта исследования. Процесс превращения суицида в медицинской проблемы именуется медикализацией. Под медикализацией в широком смысле понимается превращение психологических и поведенческих проблем в медицинские (например, расстройства питания, нетрадиционная сексуальная ориентация, зависимости и др.). Это значит, что медицина становится привилегированной областью знания и практики, которая воздействует на людей-носителей/обладателей такого состояния.
Филипп Пинель и его ученик Ж-Э Эскироль были одними из первых, кто обратил внимание на суицид с точки зрения психиатрии. Они же во многом являются и создателями современного образа психиатрии. Эскироль создает довольно влиятельное в 19-м веке представление о мономании: это такое состояние, при котором «ломается» одна из способностей человеческого разума (например, пиромания как патологическое стремление поджечь все, что может гореть). Стоит отметить, что Эскироль не выделяет отдельной самоубийственной мономании, но считает, что совокупность нескольких мономаний способна приводить к самоубийству.
Появление психиатрии способствует обозначению психопатологической объяснительной модели суицидального поведения. А потому именно психиатрия получает возможность не только объяснения суицида, но и формирования способов воздействия на суицидентов с целью их излечения.
Существует представление о суициде и суицидальном поведении как о сугубо медицинской и, в более узком смысле, психиатрической проблеме. Обозначим эту концептуальную рамку.
Суицид в качестве патологии и психопатологии начинает рассматриваться по большей части в 19-м веке. Это связано со становлением психиатрии и конституировании суицида как объекта исследования. Процесс превращения суицида в медицинской проблемы именуется медикализацией. Под медикализацией в широком смысле понимается превращение психологических и поведенческих проблем в медицинские (например, расстройства питания, нетрадиционная сексуальная ориентация, зависимости и др.). Это значит, что медицина становится привилегированной областью знания и практики, которая воздействует на людей-носителей/обладателей такого состояния.
Филипп Пинель и его ученик Ж-Э Эскироль были одними из первых, кто обратил внимание на суицид с точки зрения психиатрии. Они же во многом являются и создателями современного образа психиатрии. Эскироль создает довольно влиятельное в 19-м веке представление о мономании: это такое состояние, при котором «ломается» одна из способностей человеческого разума (например, пиромания как патологическое стремление поджечь все, что может гореть). Стоит отметить, что Эскироль не выделяет отдельной самоубийственной мономании, но считает, что совокупность нескольких мономаний способна приводить к самоубийству.
Появление психиатрии способствует обозначению психопатологической объяснительной модели суицидального поведения. А потому именно психиатрия получает возможность не только объяснения суицида, но и формирования способов воздействия на суицидентов с целью их излечения.