Мы собрали 690 тысяч гривен
Абсолютно рекордная сумма. В прошлом году было 310 тысяч
Война должна была «просадить» сборы. Вместо этого она их удвоила
Очень круто жить в стране, которая так реагирует на вызовы
Спасибо вам. Вы по-прежнему та самая «кавалерия из-за холмов»
Собранных денег хватит на 8 имплантов
За предыдущие шесть лет мы прооперировали 12 детей
Теперь их будет 20
No fate. Вы снова это доказали
Абсолютно рекордная сумма. В прошлом году было 310 тысяч
Война должна была «просадить» сборы. Вместо этого она их удвоила
Очень круто жить в стране, которая так реагирует на вызовы
Спасибо вам. Вы по-прежнему та самая «кавалерия из-за холмов»
Собранных денег хватит на 8 имплантов
За предыдущие шесть лет мы прооперировали 12 детей
Теперь их будет 20
No fate. Вы снова это доказали
С первого дня войны Россия надеялась, что сможет расколоть Украину.
Она пыталась вбивать клин между востоком и западом. Между армией и политическим руководством. Путин призывал украинских генералов «брать власть в свои руки», а его пропагандисты – горевали над судьбой киевлян, «стонущих под пятой галичан».
Когда оказалось, что российскую армию никто не считает «освободительницей», она превратилась в «армию-вымогательницу». Ракетные удары по инфраструктуре – это попытка взять в заложники тыл, чтобы обменять его благополучие на переговоры. Попутно – это все та же попытка вбить клин между гражданским населением и армией. Москва мечтает о том, чтобы украинские обыватели воспринимали отсутствие света и воды как результат действий именно украинской армии. Мол, это нам «за крымский мост», «за Черноморский флот» и «за Херсон».
Впрочем, глобальное российское непонимание природы украинского государства проявилось и тут. Ракетные удары призваны были сломить Украину, но рискуют лишь сплотить. Подмены не происходит – и ответственность за холод и темноту украинские граждане не спешат возлагать на успехи собственной армии. Вместо внутренних заборов появляется общий этический контур. А повсеместность ракетных ударов дарит единство судьбы прифронтовым регионам и тем, что находятся в глубоком тылу.
Десятилетиями Украина по инерции воспринимала Вторую мировую в качестве «главной войны» собственной истории. Ее масштабы и повсеместность стирали грань между тылом и фронтом. Ее тотальность рождала многообразие «семейных историй» - которые при всех отличиях имели между собой что-то общее. А теперь Россия делает все, чтобы нынешняя война стала новой главной войной для Украины и украинцев.
Каким бы аполитичным ты не был – сложно спрятаться в лакуну бытового комфорта, когда этой лакуны нет. Каким бы человеком мира ты себя не считал – трудно игнорировать тот факт, что тебя готовы убить за твое гражданство. Уже не требуется шести рукопожатий, чтобы познакомиться с семьей погибшего солдата. Волонтерство перестало быть исключением, превратившись вместо этого в правило.
Сотни тысяч солдат в окопах. Миллионы их родных в тылу без света. В такой ситуации уже теряет значение язык твоих колыбельных и авторство книг в домашней библиотеке. Различия становятся второстепенными, а прошлое уходит на периферию, когда настает время субъектного настоящего. Россия сумела поставить перед Украиной самые важные вопросы – и теперь изумленно наблюдает за тем, как жители соседней страны дают на него солидарные ответы.
Впрочем, ничего удивительного. Москва так долго убеждала себя в искусственности украинского государства, что не считала нужным его изучать. Даже опыт 2014 года не привел к появлению в России экспертизы по украинскому вопросу. Кремль так и не научился трезво и без идеологической мишуры оценивать нашу страну. Украина в России считалась чем-то изначально понятным и несложным, а потому родственники под Житомиром, прогулки по Крещатику или отдых в Одессе считались пропуском в эксперты и входным билетом на телеканалы. В результате лозунги заменили анализ, а шапкозакидательство - экспертизу.
Вероятно, Москва может полагать, что время продолжает работать на нее. Что усталость украинского тыла станет накапливаться. Что нынешняя солидарность граждан подпитывается победами на фронте, а зимнее время может превратить войну в позиционную. Что рано или поздно противостояние врагу и его агентам может смениться вполне себе внутренней «охотой на ведьм». Вероятно, Россия полагает нынешнее агрегатное состояние Украины исключением – и надеется на то, что сосредоточенность уступит место раздражению, а воодушевление – апатии.
Будет ошибкой дать ей убедиться в правильности такого прогноза. Да, зима рискует заморозить интенсивность продвижения армии. Да, морозы могут замедлить сроки восстановления инфраструктуры. «Этот дождь надолго», что бы нам ни говорили торговцы чудесами. Нас ждет самая сложная зима в нашей истории – но она же обещает стать самой главной зимой в нашей истории.
Важно просто не забывать, где враг.
Она пыталась вбивать клин между востоком и западом. Между армией и политическим руководством. Путин призывал украинских генералов «брать власть в свои руки», а его пропагандисты – горевали над судьбой киевлян, «стонущих под пятой галичан».
Когда оказалось, что российскую армию никто не считает «освободительницей», она превратилась в «армию-вымогательницу». Ракетные удары по инфраструктуре – это попытка взять в заложники тыл, чтобы обменять его благополучие на переговоры. Попутно – это все та же попытка вбить клин между гражданским населением и армией. Москва мечтает о том, чтобы украинские обыватели воспринимали отсутствие света и воды как результат действий именно украинской армии. Мол, это нам «за крымский мост», «за Черноморский флот» и «за Херсон».
Впрочем, глобальное российское непонимание природы украинского государства проявилось и тут. Ракетные удары призваны были сломить Украину, но рискуют лишь сплотить. Подмены не происходит – и ответственность за холод и темноту украинские граждане не спешат возлагать на успехи собственной армии. Вместо внутренних заборов появляется общий этический контур. А повсеместность ракетных ударов дарит единство судьбы прифронтовым регионам и тем, что находятся в глубоком тылу.
Десятилетиями Украина по инерции воспринимала Вторую мировую в качестве «главной войны» собственной истории. Ее масштабы и повсеместность стирали грань между тылом и фронтом. Ее тотальность рождала многообразие «семейных историй» - которые при всех отличиях имели между собой что-то общее. А теперь Россия делает все, чтобы нынешняя война стала новой главной войной для Украины и украинцев.
Каким бы аполитичным ты не был – сложно спрятаться в лакуну бытового комфорта, когда этой лакуны нет. Каким бы человеком мира ты себя не считал – трудно игнорировать тот факт, что тебя готовы убить за твое гражданство. Уже не требуется шести рукопожатий, чтобы познакомиться с семьей погибшего солдата. Волонтерство перестало быть исключением, превратившись вместо этого в правило.
Сотни тысяч солдат в окопах. Миллионы их родных в тылу без света. В такой ситуации уже теряет значение язык твоих колыбельных и авторство книг в домашней библиотеке. Различия становятся второстепенными, а прошлое уходит на периферию, когда настает время субъектного настоящего. Россия сумела поставить перед Украиной самые важные вопросы – и теперь изумленно наблюдает за тем, как жители соседней страны дают на него солидарные ответы.
Впрочем, ничего удивительного. Москва так долго убеждала себя в искусственности украинского государства, что не считала нужным его изучать. Даже опыт 2014 года не привел к появлению в России экспертизы по украинскому вопросу. Кремль так и не научился трезво и без идеологической мишуры оценивать нашу страну. Украина в России считалась чем-то изначально понятным и несложным, а потому родственники под Житомиром, прогулки по Крещатику или отдых в Одессе считались пропуском в эксперты и входным билетом на телеканалы. В результате лозунги заменили анализ, а шапкозакидательство - экспертизу.
Вероятно, Москва может полагать, что время продолжает работать на нее. Что усталость украинского тыла станет накапливаться. Что нынешняя солидарность граждан подпитывается победами на фронте, а зимнее время может превратить войну в позиционную. Что рано или поздно противостояние врагу и его агентам может смениться вполне себе внутренней «охотой на ведьм». Вероятно, Россия полагает нынешнее агрегатное состояние Украины исключением – и надеется на то, что сосредоточенность уступит место раздражению, а воодушевление – апатии.
Будет ошибкой дать ей убедиться в правильности такого прогноза. Да, зима рискует заморозить интенсивность продвижения армии. Да, морозы могут замедлить сроки восстановления инфраструктуры. «Этот дождь надолго», что бы нам ни говорили торговцы чудесами. Нас ждет самая сложная зима в нашей истории – но она же обещает стать самой главной зимой в нашей истории.
Важно просто не забывать, где враг.
«Дикий Захід» у шорт-листі Шевченківської премії
Я не знаю, чи писатиму другу книгу. Я в першій сказав наразі усе, що хотів.
По-друге, найкращі книги про війну народжуються після війни, а до цього потрібно спочатку її виграти.
По-третє, війна народжує нових авторів, які раніше ніколи не писали і сідають за клавіатуру не тому, що хочуть, а тому, що не можуть не писати. Для яких література – як терапія, що дозволяє виплеснути пережите.
Але для мене важливо, що Дикий Захід пережив 24 лютого. І що має чудових сусідів за номінацією.
Електронну версію ми не робили, але паперова в продажу ще є
https://vivat-book.com.ua/dikiy-zakhid-skhidnoi-vropi.html
Я не знаю, чи писатиму другу книгу. Я в першій сказав наразі усе, що хотів.
По-друге, найкращі книги про війну народжуються після війни, а до цього потрібно спочатку її виграти.
По-третє, війна народжує нових авторів, які раніше ніколи не писали і сідають за клавіатуру не тому, що хочуть, а тому, що не можуть не писати. Для яких література – як терапія, що дозволяє виплеснути пережите.
Але для мене важливо, що Дикий Захід пережив 24 лютого. І що має чудових сусідів за номінацією.
Електронну версію ми не робили, але паперова в продажу ще є
https://vivat-book.com.ua/dikiy-zakhid-skhidnoi-vropi.html
Forwarded from Шрайк Ньюс
Ну ок, давайте еще раз о том, откуда взялась идея «а давайте все разбомбим и они приползут на коленях!», и почему она не работает.
Рекомендуется читать не только Путину, но и некоторым нашим комментаторам.
___
Первая мировая была первой крупной войной, в которой применяли авиацию. Тогда же стало понятно, что это штука чрезвычайно могущественная, и за ее использованием будущее.
Самой ПМВ это, правда, не коснулось. Авиация играла роль сугубо вспомогательную: разведка, корректировка артиллерийского огня, удары по военным складам.
Попытки бомбить города – что с немецкой стороны, что с союзнической – выглядели жалко: уровень технологий не позволял разгуляться.
Но сразу после ПМВ военные теоретики по всему миру взялись за авиацию как следует.
Кто-то предлагал подвергать города химическим бомбардировкам (испытания проводили 10 лет, пока не стало ясно, что в воображении это выглядит лучше, чем в реальности).
Кто-то взялся разрабатывать проекты высадки войск в тылу врага.
А итальянский генерал Джулио Дуэ пошел самым простым путем. В своей книге "Il dominio dell'aria" (то есть, ГОСПОДСТВО В ВОЗДУХЕ), он писал о том, что не надо выпендриваться. Есть бомбардировщики. Есть обычные бомбы, без всяких хитрых химических начинок. И если взять армаду бомбардировщиков, отправить их к Лондону, Парижу, Берлину, Белграду или куда еще захочется – можно запросто разбомбить любой город до состояния лунного пейзажа.
Эту армаду бомбардировщиков никто не сможет остановить: ПВО в нашем понимании тогда не существовало, с истребителями можно было справиться.
Тут возникал ключевой вопрос: разбомбили города, и что? На него Дуэ давал привлекательный, но по-настоящему жуткий ответ. Бомбардировки городов поселят ужас и панику в обществе, и так сломают волю к сопротивлению и борьбе. Война, таким образом, будет выиграна не за счет конвенциональной победы на поле боя – а за счет, по сути, террора гражданских в тылу.
(Отсюда термин "terror-bombing").
Книга Дуэ стала чрезвычайно популярной. Особенно в Британии и США; по сути, идея террор-бомбинга стала основой для их военной доктрины. Именно британский премьер-министр Болдуин и сказал в начале 1930х про бомбардировщик, который всегда прорвется.
Почему концепция Дуэ стала такой популярной? Причины понятны.
1) Она создавала привлекательную альтернативу: можно не воевать как в ПМВ, не сидеть четыре года в сырых и грязных окопах, не гробить солдат в суицидальных атаках – а прилететь, быстренько разбомбить города, и враг сам приползет просить мира.
2) Образ высокотехнологичного оружия, стирающего в пыль целые города, хорошо накладывался на романтизацию прогресса, свойственную той эпохе. Развитая, цивилизованная нация обязана была воевать технологично, – а не с ружьем по полям бегать.
Итак, к ВМВ Британия и США были готовы к террор-бомбингу и доктринально, и материально.
Печально известные стратегические бомбардировки Германии и Японии ("Бойня номер 5", угу) – это террор-бомбинг в чистом виде.
Однако тогда же обнаружилась и неприятная правда: террор-бомбинг не работал. Люди гибли, города горели, жизнь в них становилась невыносимой, вот только победы это не приносило. Наоборот: зачастую (мы это точно знаем в случае с немцами) террор-бомбинг людей злил и мотивировал сражаться до последнего.
А судьбу войны и вовсе решили конвенциональные наземные операции.
Но, несмотря на это, и после ВМВ идеи Дуэ значение не потеряли. О террор-бомбинге вспоминали всегда, когда на поле боя что-то переставало получаться, и война неприятно затягивалась.
В Корейскую войну, во Вьетнамскую, и т.п.
Всякий раз террор-бомбинг не срабатывал.
Доктрина "террор-бомбинга" – хороший пример того, как вредные, неправильные и людоедские концепции живут даже в таких прагматичных сферах, как военное дело.
И живут долго, – уж слишком привлекательна вера, что есть чудо-оружие, которое всегда прорвется и обеспечит победу, в ином случае недостижимую.
@stalagnull
Рекомендуется читать не только Путину, но и некоторым нашим комментаторам.
___
Первая мировая была первой крупной войной, в которой применяли авиацию. Тогда же стало понятно, что это штука чрезвычайно могущественная, и за ее использованием будущее.
Самой ПМВ это, правда, не коснулось. Авиация играла роль сугубо вспомогательную: разведка, корректировка артиллерийского огня, удары по военным складам.
Попытки бомбить города – что с немецкой стороны, что с союзнической – выглядели жалко: уровень технологий не позволял разгуляться.
Но сразу после ПМВ военные теоретики по всему миру взялись за авиацию как следует.
Кто-то предлагал подвергать города химическим бомбардировкам (испытания проводили 10 лет, пока не стало ясно, что в воображении это выглядит лучше, чем в реальности).
Кто-то взялся разрабатывать проекты высадки войск в тылу врага.
А итальянский генерал Джулио Дуэ пошел самым простым путем. В своей книге "Il dominio dell'aria" (то есть, ГОСПОДСТВО В ВОЗДУХЕ), он писал о том, что не надо выпендриваться. Есть бомбардировщики. Есть обычные бомбы, без всяких хитрых химических начинок. И если взять армаду бомбардировщиков, отправить их к Лондону, Парижу, Берлину, Белграду или куда еще захочется – можно запросто разбомбить любой город до состояния лунного пейзажа.
Эту армаду бомбардировщиков никто не сможет остановить: ПВО в нашем понимании тогда не существовало, с истребителями можно было справиться.
Тут возникал ключевой вопрос: разбомбили города, и что? На него Дуэ давал привлекательный, но по-настоящему жуткий ответ. Бомбардировки городов поселят ужас и панику в обществе, и так сломают волю к сопротивлению и борьбе. Война, таким образом, будет выиграна не за счет конвенциональной победы на поле боя – а за счет, по сути, террора гражданских в тылу.
(Отсюда термин "terror-bombing").
Книга Дуэ стала чрезвычайно популярной. Особенно в Британии и США; по сути, идея террор-бомбинга стала основой для их военной доктрины. Именно британский премьер-министр Болдуин и сказал в начале 1930х про бомбардировщик, который всегда прорвется.
Почему концепция Дуэ стала такой популярной? Причины понятны.
1) Она создавала привлекательную альтернативу: можно не воевать как в ПМВ, не сидеть четыре года в сырых и грязных окопах, не гробить солдат в суицидальных атаках – а прилететь, быстренько разбомбить города, и враг сам приползет просить мира.
2) Образ высокотехнологичного оружия, стирающего в пыль целые города, хорошо накладывался на романтизацию прогресса, свойственную той эпохе. Развитая, цивилизованная нация обязана была воевать технологично, – а не с ружьем по полям бегать.
Итак, к ВМВ Британия и США были готовы к террор-бомбингу и доктринально, и материально.
Печально известные стратегические бомбардировки Германии и Японии ("Бойня номер 5", угу) – это террор-бомбинг в чистом виде.
Однако тогда же обнаружилась и неприятная правда: террор-бомбинг не работал. Люди гибли, города горели, жизнь в них становилась невыносимой, вот только победы это не приносило. Наоборот: зачастую (мы это точно знаем в случае с немцами) террор-бомбинг людей злил и мотивировал сражаться до последнего.
А судьбу войны и вовсе решили конвенциональные наземные операции.
Но, несмотря на это, и после ВМВ идеи Дуэ значение не потеряли. О террор-бомбинге вспоминали всегда, когда на поле боя что-то переставало получаться, и война неприятно затягивалась.
В Корейскую войну, во Вьетнамскую, и т.п.
Всякий раз террор-бомбинг не срабатывал.
Доктрина "террор-бомбинга" – хороший пример того, как вредные, неправильные и людоедские концепции живут даже в таких прагматичных сферах, как военное дело.
И живут долго, – уж слишком привлекательна вера, что есть чудо-оружие, которое всегда прорвется и обеспечит победу, в ином случае недостижимую.
@stalagnull
Шорт-лист Премії Шевельова
Я збирався написати про це допис, але важко зібрати думки докупи. У нас тут дощ, бруд та трохи війни.
Просто повторюся. Дуже хочу, щоб моя книга застаріла. Щоб вона перетворилася на набір трюїзмів. Щоб усе в ній описане стало самоочевидним та неактуальним. Якщо це станеться – я вважатиму, що переміг.
І так. У «Дикого Заходу» традиційно чудова компанія.
https://vivat-book.com.ua/dikiy-zakhid-skhidnoi-vropi.html
Я збирався написати про це допис, але важко зібрати думки докупи. У нас тут дощ, бруд та трохи війни.
Просто повторюся. Дуже хочу, щоб моя книга застаріла. Щоб вона перетворилася на набір трюїзмів. Щоб усе в ній описане стало самоочевидним та неактуальним. Якщо це станеться – я вважатиму, що переміг.
І так. У «Дикого Заходу» традиційно чудова компанія.
https://vivat-book.com.ua/dikiy-zakhid-skhidnoi-vropi.html
Знакомьтесь, это Олег
Олег из Днепра. До войны он каждый год приезжал ко мне в Крым - работать в археологических экспедициях. Сперва сам, потом - с будущей женой Юлей. Мы нежно называли его Гуся - с ударением на первый слог. А потом начался 2014-й и Олег ушел в армию.
Сейчас мы оба в армии, только он в сухопутке, а я в ТрО. Встретились под Бахмутом. За это время Гуся успел прошагать по карьерной лестнице до старлея и замначштаба батальона. А я по-прежнему солдат.
Мы не были в Крыму чертовски долго. Но, как известно, never say never
Олег из Днепра. До войны он каждый год приезжал ко мне в Крым - работать в археологических экспедициях. Сперва сам, потом - с будущей женой Юлей. Мы нежно называли его Гуся - с ударением на первый слог. А потом начался 2014-й и Олег ушел в армию.
Сейчас мы оба в армии, только он в сухопутке, а я в ТрО. Встретились под Бахмутом. За это время Гуся успел прошагать по карьерной лестнице до старлея и замначштаба батальона. А я по-прежнему солдат.
Мы не были в Крыму чертовски долго. Но, как известно, never say never
BBC: Ви згадали про Крим. Найбільш інтимними мені здалися ті фрагменти вашої книги, які були присвячені саме Криму. Ви риторично запитуєте, якими будуть перші слова українського політика, який приїде до Криму, і зразу ж відповідаєте: "Ми вам хліба привезли". Бо єдина Росія, де така ситуація стане можливою, кажете ви, буде країною, в якій дефіцитом стануть їжа і безпека. Чи не вважаєте, що описані вами передумови для повернення Криму, - вже наявні? І, відповідно, яку долю ви передрікаєте своїй малій батьківщині?
Павло Казарін: Коли я писав цей текст, я не думав, що українська армія матиме можливість відвоювати півострів силою. Я скоріше розраховував на те, що Росія може опинитися в ситуації внутрішнього протистояння або перетвориться на failed state, коли новому політичному керівництву цієї держави задля отримання західної допомоги потрібно буде повертатися до своїх міжнародно визнаних кордонів до 2014 року…
Взагалі є два важливих нюанси. Коли 24 лютого Росія знову спробувала поставити під питання українські кордони, вона поставила під питання свої кордони і в тому числі долю анексованих територій.
Раніше було як: добре, давайте про Донбас, Луганськ розмовляти, а Крим залишимо за дужками, тому що Росія його офіційно анексувала, а Донбас - ні. Але після того, як Росія спробувала анексувати Херсонську, Запорізьку, Донецьку та Луганську області, Крим втратив свою інакшість, унікальність.
Якщо ми вже зараз (увійшли в) український Херсон, місто, яке Росія вважає своїм власним обласним центром, і Росія не використала неконвенційну зброю, то яка в цьому сенсі різниця між Херсоном і Красноперекопськом, Армянськом чи Сімферополем?
Саме тому я переконаний, що у нас справді є вікно можливості для повернення на кордон 91-го року. Але ми повинні розуміти, що саме це повернення може не припинити війну.
Просто уявіть собі, ми виходимо на кордон 1991 року, українська армія стоїть в Керчі, в Севастополі, Донецьку, Луганську, а війна офіційно не закінчилась.
Наприклад, Росія відмовляється підписувати мирний договір. Більше того, в Росії в школу продовжують ходити діти, яким вчителі розказують: ось дивіться, в конституції нашої країни є Крим, Херсон, Запоріжжя, Донецьк, Луганськ, це наші території, зараз захоплені нацистами.
За 10-15-20 років ми отримаємо нове покоління російських громадян, які будуть свято вважати, що їм треба відвойовувати втрачене.
Саме тому, з одного боку, я сприймаю вихід на кордон 1991 року, безумовно, як перемогу. З іншого боку, ми повинні розуміти, що цей момент не буде такими собі титрами, після яких ми вийдемо з кінозалу з відчуттям хепі-енду.
Водночас, ви знаєте, я в армії з 25 лютого, і був на дуже різних ділянках фронту. І я розумію, що нам важливо не перетворитися на таких собі футбольних вболівальників, які слідкують за тим, що відбувається на футбольному полі і кажуть: "Ні, рахунок 3:2 нам не підходить, краще було б 8:0".
Українська армія і українська держава платять дуже велику ціну за стримування ворога. Щодня на фронті ми втрачаємо найкращих, справді найкращих людей.
І тому, коли я чую такі, знаєте, нетерплячі розмови: ну, коли вже, мовляв, Крим буде звільнений, - мені якось трохи незручно за тих, хто це каже. Не варто забувати, що ми все одно - Давид, а не Голіаф. Росія має безліч ресурсів і безліч потенційних солдатів. Для мене перемога - це збереження державності і суверенітету.
BBC: Тобто можна навіть винести за дужки…
Павло Казарін: …кордони.
BBC: І вашу малу батьківщину, в тому числі?
Павло Казарін: Я не чіпляюся саме за кордони. Мені важливо, щоб українська держава зберегла державність і суверенітет. Якщо плюсом до того українська армія матиме можливість звільнити щось з окупованих територій, я буду вважати це приємним бонусом.
https://www.bbc.com/ukrainian/features-64026294
Павло Казарін: Коли я писав цей текст, я не думав, що українська армія матиме можливість відвоювати півострів силою. Я скоріше розраховував на те, що Росія може опинитися в ситуації внутрішнього протистояння або перетвориться на failed state, коли новому політичному керівництву цієї держави задля отримання західної допомоги потрібно буде повертатися до своїх міжнародно визнаних кордонів до 2014 року…
Взагалі є два важливих нюанси. Коли 24 лютого Росія знову спробувала поставити під питання українські кордони, вона поставила під питання свої кордони і в тому числі долю анексованих територій.
Раніше було як: добре, давайте про Донбас, Луганськ розмовляти, а Крим залишимо за дужками, тому що Росія його офіційно анексувала, а Донбас - ні. Але після того, як Росія спробувала анексувати Херсонську, Запорізьку, Донецьку та Луганську області, Крим втратив свою інакшість, унікальність.
Якщо ми вже зараз (увійшли в) український Херсон, місто, яке Росія вважає своїм власним обласним центром, і Росія не використала неконвенційну зброю, то яка в цьому сенсі різниця між Херсоном і Красноперекопськом, Армянськом чи Сімферополем?
Саме тому я переконаний, що у нас справді є вікно можливості для повернення на кордон 91-го року. Але ми повинні розуміти, що саме це повернення може не припинити війну.
Просто уявіть собі, ми виходимо на кордон 1991 року, українська армія стоїть в Керчі, в Севастополі, Донецьку, Луганську, а війна офіційно не закінчилась.
Наприклад, Росія відмовляється підписувати мирний договір. Більше того, в Росії в школу продовжують ходити діти, яким вчителі розказують: ось дивіться, в конституції нашої країни є Крим, Херсон, Запоріжжя, Донецьк, Луганськ, це наші території, зараз захоплені нацистами.
За 10-15-20 років ми отримаємо нове покоління російських громадян, які будуть свято вважати, що їм треба відвойовувати втрачене.
Саме тому, з одного боку, я сприймаю вихід на кордон 1991 року, безумовно, як перемогу. З іншого боку, ми повинні розуміти, що цей момент не буде такими собі титрами, після яких ми вийдемо з кінозалу з відчуттям хепі-енду.
Водночас, ви знаєте, я в армії з 25 лютого, і був на дуже різних ділянках фронту. І я розумію, що нам важливо не перетворитися на таких собі футбольних вболівальників, які слідкують за тим, що відбувається на футбольному полі і кажуть: "Ні, рахунок 3:2 нам не підходить, краще було б 8:0".
Українська армія і українська держава платять дуже велику ціну за стримування ворога. Щодня на фронті ми втрачаємо найкращих, справді найкращих людей.
І тому, коли я чую такі, знаєте, нетерплячі розмови: ну, коли вже, мовляв, Крим буде звільнений, - мені якось трохи незручно за тих, хто це каже. Не варто забувати, що ми все одно - Давид, а не Голіаф. Росія має безліч ресурсів і безліч потенційних солдатів. Для мене перемога - це збереження державності і суверенітету.
BBC: Тобто можна навіть винести за дужки…
Павло Казарін: …кордони.
BBC: І вашу малу батьківщину, в тому числі?
Павло Казарін: Я не чіпляюся саме за кордони. Мені важливо, щоб українська держава зберегла державність і суверенітет. Якщо плюсом до того українська армія матиме можливість звільнити щось з окупованих територій, я буду вважати це приємним бонусом.
https://www.bbc.com/ukrainian/features-64026294
Forwarded from Залізний нардеп
🎄 Ну що, підводимо фінансові підсумки 2022-го:
🌍 Загальна міжнародна фінансова допомога - 31,2 млрд $. З них:
+14,04 млрд $ - це безкоштовні грантові кошти
+17,16 млрд $ - це дешеві кредити
✊Виходить приблизно 3 млрд $/ місяць.
Найбільшими донорами стали:
🇺🇸 США - 12 млрд $
🇪🇺 ЄС - 7,9 млрд $
🗺️ МВФ - 2,7 млрд $
🇨🇦 Канада - 1,9 млрд $
🇩🇪 Німеччина - 1,6 млрд $
🇺🇦Також наш бюджет прокредитувався за рахунок і внутрішніх ресурсів:
🏦 Нацбанк «надрукував» за рік: 400 млрд гран
🪖 Військові облігації принесли: 250,7 млрд грн
🌍 Загальна міжнародна фінансова допомога - 31,2 млрд $. З них:
+14,04 млрд $ - це безкоштовні грантові кошти
+17,16 млрд $ - це дешеві кредити
✊Виходить приблизно 3 млрд $/ місяць.
Найбільшими донорами стали:
🇺🇸 США - 12 млрд $
🇪🇺 ЄС - 7,9 млрд $
🗺️ МВФ - 2,7 млрд $
🇨🇦 Канада - 1,9 млрд $
🇩🇪 Німеччина - 1,6 млрд $
🇺🇦Також наш бюджет прокредитувався за рахунок і внутрішніх ресурсів:
🏦 Нацбанк «надрукував» за рік: 400 млрд гран
🪖 Військові облігації принесли: 250,7 млрд грн
Forwarded from Шрайк Ньюс
Первая картинка - рашисты "уничтожили" 27 из 20 наших Хаймарсов 😂
Вторая (с официального канала МО РФ) еще смешнее.
Судя по ней, вторая армия мира - украинская 😂
Ведь у нас уже "уничтожено" 7382 танка и ББМ, 967 РСЗО, 3768 арты, 355 самолетов, 199 вертолетов, 399 ЗРК, а у нас еще осталось всякого.
пс Для тех, кто в 7383-м танке - у нас такого количества и близко не было.
Вторая (с официального канала МО РФ) еще смешнее.
Судя по ней, вторая армия мира - украинская 😂
Ведь у нас уже "уничтожено" 7382 танка и ББМ, 967 РСЗО, 3768 арты, 355 самолетов, 199 вертолетов, 399 ЗРК, а у нас еще осталось всякого.
пс Для тех, кто в 7383-м танке - у нас такого количества и близко не было.
Forwarded from Не Олексій
Насчёт Арестовича. Прямо помогла мне эта его лекция из области военной духовности. Прямо преисполнился я.
Наконец-то понял, о ком речь в исполнении Арестовича.
Он - иль Дотторе, маска Доктора в венецианском квартете масок комедии дель арте.
Иль Дотторе - это псевдоученый доктор права или медицины, второстепенный комический персонаж-жертва. Комический эффект у него создаётся тем, что он кичливый дурак на пафосе, высокого мнения о себе, ни в чем не разбирающийся, но наполненный обрывками знаний и пустыми цитатами. "Он тщеславный, невежественный педант, разговаривающий непонятными латинскими терминами и цитатами, которые нещадно перевирает".
А в нашем современном искусстве Арестович - это персонаж из пьесы "король Літр". Йорік. Главный герой пьесы про те, як колективне підсвідоме приходить до влади.
Помните же Йорика, да? "Я льотчик, я в танкє горєл, пока ти в тилу баб портіл" и его приход к власти и запрет всем ебаться. Ну, вот. Тщеславный, наглый, безапелляционный чорт, который рассуждает о карме, духовности и прочей ебанине, имея в анамнезе легендарные тридцать выходов за линию партии в прямом эфире, запрещает нам выкладывать картинки в интернете (и ебаться).
Но, поскольку мы существуем в ожившем творчестве Подеревянського, всё вышесказанное - не оскорбление Арестовича, а конечно же похвала и признание его будущих заслуг. Потому что в сияющей послевоенной Украине, где все тщательно подавляемые нами сейчас наши недостатки наконец-то восторжествуют и вырвутся на волю, на волне триумфа торжествующего поворознюкизма конечно же к власти придёт никакой не Зеленский. Зеленский для нас будет слишком утонченный, слишком сложный, слишком армиямовавира. К власти после короля Литра придёт конечно же Арестович, и немедленно запретит нам всем ебаться.
Наконец-то понял, о ком речь в исполнении Арестовича.
Он - иль Дотторе, маска Доктора в венецианском квартете масок комедии дель арте.
Иль Дотторе - это псевдоученый доктор права или медицины, второстепенный комический персонаж-жертва. Комический эффект у него создаётся тем, что он кичливый дурак на пафосе, высокого мнения о себе, ни в чем не разбирающийся, но наполненный обрывками знаний и пустыми цитатами. "Он тщеславный, невежественный педант, разговаривающий непонятными латинскими терминами и цитатами, которые нещадно перевирает".
А в нашем современном искусстве Арестович - это персонаж из пьесы "король Літр". Йорік. Главный герой пьесы про те, як колективне підсвідоме приходить до влади.
Помните же Йорика, да? "Я льотчик, я в танкє горєл, пока ти в тилу баб портіл" и его приход к власти и запрет всем ебаться. Ну, вот. Тщеславный, наглый, безапелляционный чорт, который рассуждает о карме, духовности и прочей ебанине, имея в анамнезе легендарные тридцать выходов за линию партии в прямом эфире, запрещает нам выкладывать картинки в интернете (и ебаться).
Но, поскольку мы существуем в ожившем творчестве Подеревянського, всё вышесказанное - не оскорбление Арестовича, а конечно же похвала и признание его будущих заслуг. Потому что в сияющей послевоенной Украине, где все тщательно подавляемые нами сейчас наши недостатки наконец-то восторжествуют и вырвутся на волю, на волне триумфа торжествующего поворознюкизма конечно же к власти придёт никакой не Зеленский. Зеленский для нас будет слишком утонченный, слишком сложный, слишком армиямовавира. К власти после короля Литра придёт конечно же Арестович, и немедленно запретит нам всем ебаться.
Forwarded from Шрайк Ньюс
Ограничение цен на российскую нефть и европейское эмбарго обходятся России каждый день в 160 миллионов евро, пишут исследователи CREA.
Эта цифра может увеличиться до 280 миллионов евро после того, как 5 февраля эмбарго ЕС и полоток цен распространятся на российские нефтепродукты.
Согласно данным исследования, введенное в декабре Евросоюзом нефтяное эмбарго и потолок цен на нефть привели к сокращению российского экспорта сырой нефти на 12% и падению цен на нее на 23%. В результате в декабре доходы России от продажи сырой нефти упали на 32%, а на конец месяца они снизились еще на 5% после того, как импортировать трубопроводную нефть прекратила Германия.
Потери России из-за санкций составили 180 миллионов евро в день. Увеличив поставки нефтепродуктов в ЕС и другие страны мира, Россия смогла вернуть лишь 20 миллионов евро в день, и в итоге ущерб составил 160 миллионов евро, полагает CREA.
«Нефтяное эмбарго ЕС и ограничение цен на нефть наконец-то начали работать, и их влияние оказалось столь же значительным, как и ожидалось», — сказал Bloomberg ведущий аналитик CREA Лаури Мюлливирта.
@agentstvonews
Эта цифра может увеличиться до 280 миллионов евро после того, как 5 февраля эмбарго ЕС и полоток цен распространятся на российские нефтепродукты.
Согласно данным исследования, введенное в декабре Евросоюзом нефтяное эмбарго и потолок цен на нефть привели к сокращению российского экспорта сырой нефти на 12% и падению цен на нее на 23%. В результате в декабре доходы России от продажи сырой нефти упали на 32%, а на конец месяца они снизились еще на 5% после того, как импортировать трубопроводную нефть прекратила Германия.
Потери России из-за санкций составили 180 миллионов евро в день. Увеличив поставки нефтепродуктов в ЕС и другие страны мира, Россия смогла вернуть лишь 20 миллионов евро в день, и в итоге ущерб составил 160 миллионов евро, полагает CREA.
«Нефтяное эмбарго ЕС и ограничение цен на нефть наконец-то начали работать, и их влияние оказалось столь же значительным, как и ожидалось», — сказал Bloomberg ведущий аналитик CREA Лаури Мюлливирта.
@agentstvonews
Forwarded from Шрайк
Давайте напишу про Арестовича, если кому-то до сих пор не доходит.
Арестович формально является внештатным советником Офиса президента. Это значит, что он не состоит в штате ОП, не является представителем власти и не получает официальную зарплату за свою «работу».
И он никому ничего не советует, потому что его советы нахер никому не нужны. У него другая роль - роль «блогера» неформального отдела информационного сопровождения деятельности ОП. Причем ему позволяются вольные информационные художества, которыми он с удовольствием и занимается, получая кайф от внимания к своей персоне.
При этом у него нет доступа к секретной информации. Все, что он говорит, это данные из открытых источников или его личные выдумки. Второго куда больше.
То, что некоторые СМИ, в том числе западные, считают его официальным лицом и используют в качестве источника информации - это ебаное дно.
Но если кому-то из зрителей нравится быть в роли мадам Грицацуевой, с открытым ртом внимающей фантазиям артиста разговорного жанра, это его/ее выбор.
Хочу только сказать, что у Алексея Арестовича и Остапа Бендера есть одно отличие - у турецкоподданного были принципы.
Арестович формально является внештатным советником Офиса президента. Это значит, что он не состоит в штате ОП, не является представителем власти и не получает официальную зарплату за свою «работу».
И он никому ничего не советует, потому что его советы нахер никому не нужны. У него другая роль - роль «блогера» неформального отдела информационного сопровождения деятельности ОП. Причем ему позволяются вольные информационные художества, которыми он с удовольствием и занимается, получая кайф от внимания к своей персоне.
При этом у него нет доступа к секретной информации. Все, что он говорит, это данные из открытых источников или его личные выдумки. Второго куда больше.
То, что некоторые СМИ, в том числе западные, считают его официальным лицом и используют в качестве источника информации - это ебаное дно.
Но если кому-то из зрителей нравится быть в роли мадам Грицацуевой, с открытым ртом внимающей фантазиям артиста разговорного жанра, это его/ее выбор.
Хочу только сказать, что у Алексея Арестовича и Остапа Бендера есть одно отличие - у турецкоподданного были принципы.